{IF(user_region="ru/495"){ }} {IF(user_region="ru/499"){ }}


Александр Яковлев руководитель и солист оркестра Русских Виртуозов GRAND MELODY ORCHESTRA 24 ноября 2021г.
Русские Виртуозы
Во время интервью с российским музыкантом и основателем оркестра GRAND MELODY ORCHESTRA Александром Яковлевым поговоримо современном творчестве и вкусах молодежи, обсудим возрождение великой русской музыки и феномен «Русских Виртуозов».

Виктория Данильченко:

Добрый вечер, уважаемые слушатели канала Мediametrics, в эфире я, Виктория Данильченко, и программа «Мужской вопрос», в которой мы рассказываем о популярных мужчинах, об известных мужчин из различных сфер деятельности. Сегодня у меня в гостях продюсер, музыкант, руководитель Grand Melody Orchestra Александр Яковлев. Вы начинали свою карьеру с группы «Ласковый май», видимо, она была не слишком длительная в этой группе, расскажите о своем творческом начале, с чего начался Ваш путь в такую серьезную организацию, к которой Вы пришли.

Александр Яковлев:

У меня все в жизни, в детстве в частности происходило достаточно невзрачные и просто. Родители в 5 лет меня отвели в спецмузыкальную школу при консерватории и сказали: «Санечка, ты будешь играть на фортепиано». Меня никто не спрашивал, нравится мне это или нет, выбор был сделан, за что я, честно признаюсь, до сих пор родителям крайне признателен, потому что в итоге я получил серьезное образование, стал пианистом, и исходя из того, что я сейчас не являюсь концертирующим пианистом, но рояль мне помогает очень во многом: в работе с оркестром, в работе с аранжировками, в работе с записями любых партий, Шопен рулит, как у нас говорят.

В свете того, что в моем детстве было пару групп, это The Beatles, который затмил мозги всем, став более взрослым, я разобрался в этой группе, полюбил, мненравится очень много песен этого коллектива, я изучил историю ребят, все здорово, но то, с каким фанатизмом относились мои более старшие сверстники в школе к этим ребятам и молились на них, меня это бесило. Поэтому я искал, как любой творческий, молодой совсем человек, реализацию каких-то своих желаний, скорее, знаний как таковых тогда еще не было.

Когда ты учишься на пианиста, амбиции с эстрадой не совсем коррелируются, но при этом абсолютно случайно я попал на концерт «Ласкового мая», мне это просто понравилось, зацепило детскую душу простотой, любому пацану нравится, когда от него фанатеет стадион, хотя я в итоге не превратился в такого яркого солиста этого коллектива, но так сложилось, что я в него все-таки попал. Не считаю, что это самая яркая история в моей жизни, но она есть, за что я искренне Господу признателен, родителям, ребятам, с которыми удалось поработать.

Самое интересное началось дальше, я начал заниматься более профильной и профессиональной эстрадой, мне это понравилось, более того, в моем классе – чтобы вы понимали, в спецшколах очень маленькие классы, мало того, что у нас не было А, Б, В, Г, Д, был только один класс, в нашем классе было 16 человек, из них 4 пианиста, 4 скрипача, то есть всего по чуть-чуть, и мы всех знали в школе, на 5 лет старше, на 5 лет младше, ты со всеми общаешься постоянно. И все ребята, которые старше меня, увлекались тогда джазом. Я не стал джазовым музыкантом, потому что это тоже мне не зашло, то ли я чересчур ответственно относился к классической музыке и в ней остался, ну не цепанул он меня, а эстрада цепанула, я начал разбираться в аранжировках, тогда еще появились только первые компьютеры, секвенцеры, это отдельные блоки а-ля рекордеры, которые записывали даже не ноты, это сейчас можно сразу wav-файл записать в компьютер, тогда они записывали просто знаки, которые воспроизводили инструменты, которые были к ним подключены, целая эпопея, было очень интересно. И стоило это космических денег, мой старший товарищ продал Волгу и купил синтезатор. Сейчас, конечно, такого представить нельзя, индустрия рванула вперед, все уровнялось.

Виктория Данильченко:

Помню, в 1992 году я стажировалась в Америке в адвокатском бюро, и когда мы выезжали с товарищами, то люди перли эти синтезаторы, я думала: Боже, зачем они вам?

Александр Яковлев:

Никогда не забуду, у нас был Roland D20, он не очень тяжелый, а Korg М1 – не потому что длч рекламы, эти инструменты уже тысячу лет устарели, – весил килограмм 30-35, правда, и сейчас есть тяжелые инструменты, но тогда просто не было альтернативы. Сейчас можно взять с собой midi-клавиатуру и управлять всей аранжировочной историей через ноутбук, midi-клавиатура весит килограмм, ноутбук полтора.

С этих постоянных знакомств и началась моя интеграция в эстраду, популярную музыку, мне довелось работать с очень большим количеством коллективов в качестве директора, администратора, продюсера, певца, но это все было неинтересно, как выяснилось через 20 лет, то, что я сейчас пропагандирую, мне кажется, намного ценнее, намного важнее, и мне лично, может быть, по возрасту, стал старше и мудрее, это намного интереснее.

Виктория Данильченко:

Из того, что я прочитала, Ваш оркестр, который был создан в 2017 году, называют музыкальным лицом России, у нас не столь много коллективов, которым можно было бы дать такое почетное название, и это непревзойденный все же творческий коллектив, который еще и обладатель гран-при. Как Вы к этому пришли?

Александр Яковлев:

Я в своей жизни встретил удивительного человека и моего партнера, зовут его Александр Иванов, это не тот, который солист «Рондо», это другой, достаточно неизвестный в общественном поле человек, но фантастический музыкант. И если припоминаете то наше время, Алена Свиридова, Наталья Ветлицкая, Алла Борисовна Пугачева, Кристина Орбакайте, Влад Сташевский, Сережа Чумаков, в частности музыкальный образ Богдана Титомира, Свиридовой и Ветлицкой создал он. Это крайне андеграундно, перспективно мыслящий человек, но при этом остающийся в рамках заданного стиля. Я с ним встретился, мы с ним сделали проект под названием Александр Яковлев в 2006 году, я тогда пел еще, завоевали все премии, медали, золотые граммофоны, песни года, было все. Но потом опять стало неинтересно, а на самом деле так оно и есть. Я понимаю сейчас музыкантов, которые всю жизнь поют свои три песни, есть такие, это правда очень тяжело. Представьте, вы каждый день должны садиться на Жигули 1982 года, не потому что у вас рядом стоит Мercedes, а потому что вы должны садиться и ехать на этих Жигулях, такое же отношение к песням.

И в какой-то момент это просто надоело, вот не хочу и все. Даже сейчас у меня ситуация дурацкая, в следующем году мой близкий друг выпускает свою дочь, которая является моей крестницой, и просит меня: «Саша, приедь, спой пару песен». Я ненавижу эти песни, они мне надоели до ужаса, но ради близкого друга и крестницы я это сделаю, но на самом деле я не соглашаюсь сейчас на концерты, хотя есть предложения. С другой стороны, сейчас кто-то посмотрит и скажет: зажрался, у нас работы нет, а ему предлагают, и он не едет.

Виктория Данильченко:

Мне почему-то сразу пришла картинка с Гариком Харламовым, Батрудиновым, когда украли телефон, и спрашивают: «За что ты можешь отдать телефон? – Спойте песню Лозы. – Маленький плот… – Другую песню». Это то, о чем Вы сказали, действительно есть та ситуация, при которой человек идет по одному и тому же кругу. А каким образом был собран коллектив в Ваш оркестр, был какой-то кастинг или набирали знакомых?

Александр Яковлев:

Будучи классическим пианистом и имея хорошее образование, классическое академическое, я вырос в музыкальной семье, у меня отец академик, профессор, зав. кафедрой в консерватории, то есть вся моя семья была вокруг классической музыки, а отец еще привнес благодаря тому, что его основное направление – это история и этнография, все, что касается народной музыки. Но историк – это интереснее профессия, чем музыкант, потому что историк помимо того, что что-то рассказывает, он ездит, смотрит, общается, трогает, копает, какие-то артефакты находит, поэтому у нас в доме был постоянно музей, у отца в кабинете просто все завалено баянами, гармошками, гуслями, дудками, трещотками, и это всегда у меня вызывало интерес, почему рояль такой, а не такой, а вот баян может быть такой, такой и такой. Меня это интересовало всегда как направление, в которое можно погрузиться и что-то интересное найти.

В 2017 году мы пришли к тому, что нам эстрада в чистом виде серьезно надоела, потому что был период, 2012, 2013, 2014 год, я был и сейчас являюсь совладельцем большой студии, из-под нашего пера выходило просто громадное количество работ известных исполнителей, которые тут же звучали на радио. И мы как-то сели с Сашей Ивановым и прикинули, что мы вообще делаем, нам уже не 20, уже не 30, что мы занимаемся какой-то ерундой, потому что каждая песня похожа друг на друга, певцы похожи друг на друга, мелодия, слова, все похоже друг на друга, и сколько уже можно, и ты даже не по кругу крутишься, ты просто встал на одну точку и на ней вращаешься, то есть абсолютно неинтересно.

Мы начали думать, что можно сделать интересного, что можно найти, где реализоваться как музыканты. И решили, что мы в производственном шоу-бизнесе, то есть на базе студии, продакшена, мы спецы, все умеем, со всеми переработали, мы все знаем. На что это можно надеть или с чем соединить, какую коллаборацию можно устроить, чтобы использовать все наши знания с пользой, но при этом пропагандировать что-то стоящее. И тут появились в голове вот эти гусли, балалайки, домбры, баяны, дудки, этнография, история. Начали копать и накопали, что музыкальный формат русской народной музыки не меняется уже лет 100, что очень странно, я еще профессионально занимаюсь менеджментом, SММ и самим интернетом, то есть я решил собрать статистические данные по людям, которые увлекаются народной музыкой, это несложно было сделать, и я обалдел, понял, что аудитория 0,02 процента сегодня уделяет внимание народной культуре. Приплыли, 0,02 процента от 145 миллионов, это не совсем релевантные цифры, потому что не помню точно, сколько народов у нас проживает, у них, кстати, со своей культурой все в порядке.

Опережая события расскажу, мы очень много ездили по народам Поволжья, были в гостях у чувашей, марийцев, в Удмуртии, и у них все клево, они чтут, и у них это все развито, особенно с национальными характерными особенностями. Кавказ тоже хорошо, у них своя музыка, у русских ничего. И я поднял этот вопрос на пленарном заседании нашего совета, и мы решили: давай, берем русское народное, берем русскую классику, вообще все русское и берем наши шоу-бизнесовые знания, Сашины возможности в качестве аранжировщика, и мы начали соединять.

Могу сказать честно, мы три месяца работали над всем известным произведением «Калинка», ничего не получалось, просто получалась какая-то клюква, то есть настолько избитая мелодия, настолько она связана со всеми дурацкими плохими стереотипами, когда детей одевают в старых бабушек, то есть ассоциация у людей, что народное – это значит деревенское, значит неразвитое, плохое, старое, древнее, вот в чем проблема.

Виктория Данильченко:

Валенки, хотя валенки уже модно.

Александр Яковлев:

И ты понимаешь, что стереотип надо менять, его надо ломать. Очень здорово, что современные дети, которым сегодня не больше 18-20 лет, понятия глобально не имеют, что такое русская народная культура, крайне за редким исключением, очень мало детей, которые интегрируются в какие-то коллективы. Это на самом деле здорово, потому что они полностью погружены в другую музыку, значит принципиально музыка им интересна, осталось оставить суть, а форму изменить и предложить в том виде, в котором детям она понравится, то есть такая партия. А как иначе, если ты слушаешь рэп, хип-хоп, R&B, панк-рок, то какая «Калинка», какой Мусоргский, какой Римский-Корсаков.

Окей, мы начали пробовать, и осознание этого симбиоза позволило нам сдвинуться. Первые полгода-год мы постоянно натыкались на сложности, у нас не все получалось, коллаборировать непросто, как выяснилось, одну балалайку посадить на серьезный бит еще можно, но когда еще гусли, баян, цимбалы и перкуссия со скрипкой, начинается просто шляпкин хор, дурдом. Поэтому мы искали, и наконец появился некий просвет удачной работы, хотя они все на самом деле удачные, я просто рассказываю свои внутренние секреты. Мы сделали «Картинки с выставки» Мусоргского, то есть мы параллельно делали русские народные и русские классические: «Улетай», «Картинки с выставки», параллельно делали «Валенки», «Калинку». И когда мы первый раз прикоснулись к классике, это было через полгода начала нашей работы, это действительно прорвало, то есть мы услышали необходимость синтезаторного звука, в хорошем смысле алхимии, шикарного звука сольных инструментов, у нас, кстати, скрипка, не русский инструмент, но народный. И вот эта машина заработала, потом мы пошли здорово по нашей классике, мы сделали Чайковского «Щелкунчик», «Лебединое озеро», пошли по известным произведениям, так проще доносить. И сегодня у нас уже собран репертуар в пределах 4-5 часов.

У меня вся жизнь из реперных точек, жизнь сама расставляет, мы сделали, и был момент в 2019 году, когда мы представляли страну в Китае, на ШОС, фантастические ощущения, то есть там сцена – это Кремль умноженный на 10, где мы работали, это космос. И мы уже столько всего сделали, куда еще гнать, а я же продюсер и руководитель, я гоню, то есть будьте добры мне 1-2 произведения в месяц сделайте. Они не спят ночами, ну куда еще. И тут добрый вечер, пандемия стучится. Когда Вы сказали очень приятные вещи, что мы являемся лицом России, признаться честно, я и мечтаю об этом, просто эта мечта перенеслась лет на 5-7.

В мире проводятся две музыкальные выставки, два музыкальных мероприятия, на которые собираются все продюсеры, промоутеры, прокатчики, все лучшее из индустрии музыки, это Вомакс (Европа) и Айпап (Америка). Нас пригласили в Европу, они как увидели, что мы делаем, говорят: «Ребята, давайте быстро к нам». Октябрь 2020 года, вы не поверите, мы купили себе большой микроавтобус, мы его оборудовали, чтобы мы сели, чтобы не устраивали головную боль организаторам, чтоб весь бэклайн, который на сцене, он очень сложный по райдеру, мы устанавливаем специальные пульты, чтобы приехать из Москвы, потому что у нас были приглашения в Польшу, Чехию, Германию, мы по дороге давали бы концерты, доехали бы до мероприятия. Все обломилось, конечно, расстройство жуткое, пандемия, что делать.

И тут на встрече с руководством нашей страны, я постоянно стараюсь посещать подобные мероприятия, на одном из форумов начали много говорить про детей. Я понимаю почему, может быть, даже не для того чтобы их чему-то обучить, а, скорее, чтобы не утратить их навык, выработанный 5-7 годами, режимом, чтобы они все-таки работали. У меня сын сейчас учится, я общаюсь с проректором вуза, где он учится, она говорит: страшнейшая ситуация. Я не буду вуз называть, но это один из самых крутых в нашей стране. Страшнейшая ситуация, дети расслаблены, дети ничего делать не хотят, они выбились из режима, они не в тонусе, и преподаватели, профессура говорят, что мы не знаем, что делать. Вся эта удаленная схема, конечно, спасение, но она уничтожила эту собранность и стремление просто на корню.

Виктория Данильченко:

Помимо того, что я адвокат, я же еще преподаю в МГИМО, и я это вижу, и даже не потому что они мало заинтересованы, это расхолаживает, когда ты привык в своем режиме, а тут ты звук отключил, кофейку налил, это абсолютно вымораживает их, и они сидят все еще как будто бы дома, кто лег, кто вышел, дисциплины нет. Я не веду у маленьких, это третий курс, магистратура, но сказать, как раньше, что глаз горит, они задают кучу вопросов – как-то не особо.

Александр Яковлев:

Руководители ведомств в стране видят это и говорят: «Ты интересные вещи делаешь, у тебя есть свой сектор, куда ты стреляешь своей музыкой, давай-ка попробуем на детей что-то направить». Я не преподаватель, никогда им не был, и, кстати, не рассказал о том, где мы набрали ребят.

Парадокс в том, что собрать ту команду, которая сейчас у меня есть, тех ребят, тех музыкантов, не составило труда в свете того, что я был полностью в этой индустрии, я знал, кто лучший. Косвенно мы постоянно общаемся, допустим, в наших фонограммах, я имею в виду шоу-бизнесовых, из старой жизни, постоянно используются живые инструменты, и труба, и баян, и дудки, и балалайки, и скрипки, и я знаю всех этих музыкантов. И когда мы начали задумываться о сборе коллектива, мы даже не понимали, кто это должен быть: балалайки, гусли, баян или скрипку добавим, или не надо, то есть это был большой эксперимент, форма, которая сама по себе родилась. Поскольку ты общаешься с топовыми артистами, топовыми музыкантами, находясь в поиске себе специалистов, идешь к лучшим. Я задал вопрос – кто лучший духовик сегодня, именно этнорусский и владеющий большим спектром инструментов, не только флейтой или саксофоном, а он может и на флейте, и на саксофоне, и на дудке, и на свирельке, и на гульке, есть такой инструмент, окарина называется, детская фигурка с дырочкой. Мне говорят, в осиповском оркестре есть фантастический парень Сергей Четоев. А кто на балалайке? Там же с ним Константин Захарата. А здесь преподаватель Гнесинки, молодой, подающий надежды по профессии баянист, но преподает гусли и развивает гусли. Позвонил отцу, кого посоветуешь, короче, набрали буквально за 2-3 дня.

Естественно, никто не понимал, что такое вообще собирается, и сейчас у нас есть периодические профессиональные стычки, но ребята молодцы, держат себя в рамках, потому что кто-то академист, кто-то народник, ментальность разная. Барабанщики вообще сложнейшие ребята, один в Большом театре играет, другой мюзиклы играет, в общем, оливье, но вкусный. Все ребята очень серьезные преподаватели помимо всего прочего, есть преподаватели, обладающие президентскими грантами, и наш духовик получил очень серьезное звание, все крутые современные преподаватели, которые пропагандируют все, что связано с русской культурой, русские народные инструменты в частности.

Виктория Данильченко:

Вернемся к детскому конкурсу «Мир». Были привлечены более 1000 детей.

Александр Яковлев:

Это вранье, больше 3000.

Виктория Данильченко:

Где вы их набрали, вы же из утюгов не кричали, что мы тут такое проводим?

Александр Яковлев:

Есть одно направление, которое последнее время я постоянно озвучиваю в нашем государстве, которое действительно очень сильно изменилось в лучшую сторону. Очень сильный сегодня административный состав, как ни странно, в это многие не верят и ругают их, но я на своем опыте, прошедший путь Московской области и руководство Московской области, могу сказать – очень крутые менеджеры сидят. Я пришел со своей идеей в Министерство культуры, поскольку я живу в Московской области, куда мне идти. Вы не поверите, насколько тепло меня встретили, насколько захотели быстро разобраться в этой идее. Я шел 50 на 50, либо пошлют, либо скажут подумаем, я не рассчитывал на такую мощную поддержку.

Меня приняла Елена Михайловна Харламова, я презентовал всю эту историю, проделал большую работу по оркестру, по конкурсу, буклеты приготовил. Мне дали кураторов, направления, с кем я должен координировать свои действия, и замминистра подключилась, об этом можно мечтать, я получил не просто какую-то поддержечку. PR-служба Министерства культуры, можете найти информацию про нас на сайте Министерства культуры, на сайте Правительства Московской области, просто взялись и сделали, как это должно быть, как мы, нормальные люди, воспринимаем себе профессиональную серьезную работу, за что Министерству культуры Московской области низкий поклон.

У них есть подведомственная структура, называется методический кабинет, все специалисты этой отрасли прекрасно его знают, и подключился этот методический кабинет, который взаимодействует со всеми музыкальными заведениями: школами, детскими музыкальными школами, детскими школами искусств, домами культуры. И они просто донесли, как надо всю информацию до директора, директор до своего методического отдела, который донес до преподавателей, преподаватели до детей. У меня был алгоритм простой, что мне дадут возможность приехать, повесить афишу – нет. Во-первых, в школу не попадешь, физически в школу нельзя войти родителям, а тем более тут какой-то товарищ. Поэтому мне сказали, что у нас есть свои инструменты, мы их используем. Еще раз поблагодарю, огромное спасибо. Они все это дело сделали, мы получили серьезный охват, публикации на топовых площадках Московской области, и все это пошло-поехало.

Что дальше произошло? Я заявил, причем абсолютно произвольно, мне так показалось, это же все на уровне ощущений, тысячу участников. Пошли заявки, но тут, видимо, сработало сарафанное радио, и опять же, низкий поклон преданным преподавателям, которые просто распространили информацию аж до Золотого кольца, то есть вдруг заявки Воронеж, Смоленск, Орел, Курск, Липецк, Тверь, я половины не помню, там порядка 80 городов, то есть это уже не Московская область. Мы с ребятами собираемся – что делать будем? Дети же, берем, всех взяли. В итоге плюс еще под 300 человек заявились, буквально вчера были вывешены результаты первого тура у сольников, из Беларуси, до туда дошло, из Беларуси мы получили поддержку на уровне министра культуры Минска, причем у них есть фантастический инструмент цимбалы, у нас ему не учат, но у нас учатся девчонки из Минска, моя участница оркестра и гуслярша, и цимбалистка, это вроде бы визуально родственные инструменты, но на самом деле это как рояль и скрипка.

И на вопрос какой ваш статус, были такие вопросы, а я вообще не понимаю, что такое слово статус, более того, у нас в законодательстве он не прописан, и я спрашиваю старших товарищей: «Какой у нас статус? – Международный». Мы еще только на первую ступеньку пытается взобраться, а тут уже международный. В итоге три с лишним тысячи народу подали заявки, я обалдел, мы не были готовы, я не думал, что такое количество. Потом подали заявки фантастические музыкальные коллективы: оркестр барабанщиков, оркестр гитаристов, народники, квинтеты, квартеты, трио, дуэты, хор подался просто фантастический, 69 человек. Я теперь после конкурса недельки через две буду примерно представлять, чем живет наша средняя полоса в области народного творчества. Тем самым благодаря поддержке Министерства культуры Московской области мы приобрели вот такую ликвидность.

Виктория Данильченко:

Иными словами, у нашей молодежи будущее в этой части очень неплохое.

Александр Яковлев:

Это я так эмоционально рассказываю. Теперь мы подошли к сложному вопросу. Из хорошего – это промежуточные выводы, которые не являются аксиомой пока, я сделаю окончательные выводы буквально к концу года и хочу для всех ребят, у меня появилось очень много целевых подписчиков, мы общаемся с преподавателями, я сделаю свою выжимку к концу года, – молодцы сити-менеджеры, то есть министры, зам. министров, методкабинет, то есть административно они все делают правильно. По большому счету, технологичность освоена, но большая проблема уже в преподавателях на местах, я никого не хочу обидеть ни в коем случае, но я как пианист, несмотря на то, что у меня в дипломе написано, что я пианист, преподаватель по фортепиано, я не являюсь преподавателем, я не учился работе с детьми, я не психолог, я не понимаю, как вообще до этих крох дотрагиваться с точки зрения образования. А у нас такие музыканты, у нас такие преподаватели, у них диплом есть, а я вам говорю, что вы не преподаватели на самом деле, вы люди, которые освоили, кто-то больше, кто-то меньше исполнительское мастерство на данном инструменте. Посмотрите, шикарный концертмейстеры везде сидят, ребенок дудит, играет, а у него пианистка сидит волшебная, шикарные музыканты, но по факту это и есть преподаватель, наверное, она так же преподает фортепиано, но мы не являемся преподавателями. Так же и у струнников, и у духовиков, и пианистов, хотя рояльных оркестров не существует, но по факту мы все оркестровые музыканты в той или иной степени.

Виктория Данильченко:

Если мы говорим про тот самый конкурс, по результатам выигрыш – это что?

Александр Яковлев:

Я должен был по своему регламенту из сольных исполнителей выбрать 60 человек, 60 сольных исполнителей, которые проходят во второй тур. Очень сложный тур, 3 декабря у нас проведется круглый стол, открытая встреча со всеми участниками, все, кто хочет, может попасть к нам, где будет проведена жеребьевка, и дети будут сразу же объединяться в группы, в мини-ансамбли, оркестры, вот в чем основная фишка, они будут играть плечо к плечу и соревноваться с такими же, как и они.

Наша задача – не сделать из него сольного исполнителя, потому что вероятность 0,000001 миллионная, то есть посадить сразу в оркестр, чтобы они начали учиться взаимодействовать, причем мы сажаем их в оркестр не в классический народный, мы сажаем их в эстрадный коллектив, просто на балалайке, просто на баяне он играет, просто на духовых, но при этом он в эстрадно-электронном оркестре, современном. В следующем году я ввожу обязательный тур с обязательным исполнением эстрадных произведений, то есть мы будем играть Imagine dragons, мы будем играть Muse, мы будем играть все то, что слушают и любят дети, Моргенштерна не обещаю, мы будем играть современную эстрадную музыку.

Дальше, что дети получают, они все уже дипломанты и лауреаты сразу же, потому что отсев был страшный. Победители помимо звания лауреата будут иметь возможность претендовать на гран-при, гран-при – это очень крутая у нас штука, у меня 9 номинаций, и каждой номинации я приготовил при поддержке своих друзей, старших товарищей, спонсоров, которые очень тяжело идут на это дело, очень дорогие подарки, это профессиональные, очень крутые музыкальные инструменты. Балалаечник, допустим, получит инструмент, который круче, чем тот, на котором играет мой балалаечник, скрипач получит инструмент, который круче того, на котором играет мой скрипач, все получат музыкальный инструмент.

Очень классный приз ожидает духовиков, они получат самую последнюю модель электронного саксофона, синтезатора, это вообще бомба, на таком же, только на предыдущей модели, играет мой музыкант, то есть мои музыканты в оркестре завидуют. Это гран-при.

Дальше мы с ребятами, я надеюсь, что у нас все получится, хотим записать не диск, а может и диск, но сейчас диски не в моде, но какой-то альбом, фиксирующий хорошее достижение топовых исполнителей этого года, то есть получает гран-при суперинструмент, запись, которая будет размещена на всех мировых площадках, Itunes, Google play, TikTok, Инстаграм, то есть везде эта музыка будет, они получат доступ к своему цифровому контенту. В этом году достаточно, считаю, что это неплохо, не хочу озвучивать, но эти инструменты стоят очень дорого, и мне их надо будет 12-15 позиций, каждый стоит примерно одинаково, как ни странно.

Виктория Данильченко:

Но есть какие-то спонсоры?

Александр Яковлев:

Часть мы сами, очень рассчитываю на спонсоров, тяжело.

Виктория Данильченко:

Ваша позиция внести совершенно сумасшедший вклад в народное творчество и в том числе и среди детей, это дорогого стоит, я сама занимаюсь детской темой, хотя много лет в адвокатуре тоже занимаюсь детской темой и просто знаю, что это такое, знаю, насколько тяжело, и уверена, что и Вам точно так же тяжело судить детей, выбирать, а этот мальчик лучше, девочка хуже. Я это все хорошо прочувствовала на своей шкуре, особенно когда приходится их, бедолаг, допрашивать, а кто лучше у тебя, мама или папа, это ужасно. Низкий Вам поклон, Вы делаете колоссальное дело, потому что современного сегодня много, и Вы не даете возможности забыть, хотя это основная канва, русское народное творчество, это классическая музыка, это дети, которые вхожи в немножко другой контент и которые это тоже будут нести, и другие будут на это смотреть, это правда очень круто. Хочу еще раз Вас от всего сердца поблагодарить, что Вы сегодня были нашим гостем, а нашим гостем был продюсер, музыкант, руководитель Grand Melody Orchestra Александр Яковлев.

Александр Яковлев:

Принимайте участие, приходите в гости на концерты на наши, на детские, участвуйте в конкурсах и слушайте хорошую музыку.