{IF(user_region="ru/495"){ }} {IF(user_region="ru/499"){ }}


Ольга Филатова член совета директоров HeadHunter 26 октября 2021г.
ДНК карьеры от члена совета директоров HeadHunter
Инсайты HeadHunter по построению женских карьер в различных индустриях.

Елена Речкалова:

Добрый день, в эфире передача «Сила женщины с Еленой Речкаловой». Это передача о женщинах ролевых моделях, которых мы с вами практически не видим, но на самом деле есть большое количество женщин, которые входят в руководство крупных компаний. Я занимаюсь продвижением женщин в советах директоров и хочу сказать, меня это очень вдохновляет, потому что большое количество женщин достойны очень высоких позиций, и они являются равными партнерами даже на стратегическом уровне, хотя наша страна очень сильно отстает по этим параметрам. Мы много раз сами говорили, что женщин в советах директоров в шесть раз меньше, чем во Франции. И дело не в женщинах, а в том, что эта тема абсолютно экономическая, потому что диверсифицированные команды дают другие финансовые результаты, которые гораздо лучше. Поэтому во всем мире сейчас идет политика создания дифференцированных команд, и даже, например, NASDAQ сейчас объявил, что с 2022 года он не будет выводить на биржи компании, в которых не будет женщин в советах директоров. И возникает вопрос, который часто мне задают мужчины, – а много ли у нас женщин, которые будут равными партнерами на стратегическом уровне? И наша передача доказывает, что таких женщин много, просто они невидимые.

Сегодня у нас замечательная гостья Ольга Филатова, которая является членом совета директоров международной компании НeadНunter. Мы будем говорить сегодня о карьере, потому что совершенно замечательная тематика сегодня – ДНК карьеры, это две вещи в одной теме: это ДНК и еще ДНК карьеры. Давайте строить свою карьеру, чтобы сформировать прекрасную ДНК для наших будущих поколений. Каждый раз я спрашиваю – когда Вы начинали свой путь, Вы представляли, что будете членом совета директоров крупнейшей мировой компании?

Ольга Филатова:

Совершенно не представляла. Помню как сегодня это событие, это был семейный совет, я заканчивала школу, нужно было выбирать вуз, у меня есть старшая сестра. И мы сидели, сестра такая успешная, на 8 лет старше, экономфак МГУ, папа, мама МИФИ, научные сотрудники, потом кто-то пошел в бизнес. Ну что с Ольгой? Языки вроде неплохо даются, значит гуманитарий, не в математику, куда? Сестра говорит: «Высшая школа экономики, очень хорошая школа, туда пошли очень известные, очень сильные и профессора, и лидеры в образовательной сфере. Я там работаю, начинаю магистратуру экономического факультета, пусть она идет на бакалавриат. И русский нужно сдавать тестом». Так я туда и пошла, сначала на подготовительные курсы, набрала чуть-чуть баллов по английскому, не по экономике, не по математике, которой меня папа натаскивал каждую ночь. Я помню, что после экзаменов, когда я сдала, я по автомату села заниматься и поняла – где мои учебники? Я не добрала по английскому, который у меня был прекрасный, но я просто не готовилась по тестам, то есть у меня был лучший из-за того, что я училась в английской школе, ездила по обмену. Так я попала в высшую школу экономики на факультет менеджмента. Поэтому так сложилось, что семья повлияла.

Второе судьбоносное событие – это Татьяна Лобанова, преподаватель, она и сейчас в Высшей школе бизнеса, Высшей школе экономики преподает, она преподавала нам лидерские дисциплины, у нас был ассессмент-центр, мы делали демо ассессмент-центра, и она ко мне на перерыве подошла, говорит: «Оля, я еще в ЮКОСе работаю, они стажеров преподавателей нанимают, не хочешь попробовать? Я тебя порекомендую». Так я попала из образовательной карьеры, исследовательской карьеры, потому что я училась и работала в Российской академии наук, институте социологии, а потом в Высшей школе экономики работала, международных проектах, у Вадима Радаева, и я пошла в ЮКОС. Сначала управление и развитие людьми, потом HR, в разных индустриях, потом исполнительный директор технологических HR и образовательных бизнесов, потом Mail.Ru Group и уже своя компания, профессорская роль в моей любимой высшей школе бизнеса и независимый директор НeadНunter.

Елена Речкалова:

Вы присутствовали при изменении парадигмы и функции HR, потому что сейчас HR – это одно из самых основных направлений, работа с людьми, работа с талантами, раньше это было делопроизводство.

Ольга Филатова:

Здесь элемент случая и элемент того, как я этим случаем воспользовалась, потому что это всегда сочетаемо. Я попала в компанию ЮКОС, в которой в то время Ходорковский сделал нереальный переворот с точки зрения развития людей. Он называл это коверными бомбардировками, обучением, он хотел воспитать и развить мышцу непрерывного развития у каждого сотрудника компании, и он тратил огромные деньги на то, чтобы это развивалось. Первым своим заданием, помню, как я пришла стажером, я поехала в Нефтеюганск разговаривать с менеджерами, которые работали на вахте, и с их сотрудниками, которые занимались управлением персоналом в этих НГДУ, все думали, что я засланный казачок, шпион, потому что я спрашивала, готовила материалы и кейсы, собирала по курсу управление конфликтами на производстве.

Елена Речкалова:

Вы опередили весь рынок, потому что еще не все компании понимают важность образования и обучения конфликтам.

Ольга Филатова:

Мы начинали с этого, у нас были непрерывные циклы обучения менеджеров, линейных менеджеров, специалистов, тогда зарождались в России первые программы ускоренного развития для молодежи, которые за полтора-два года могли стать управленцами первого уровня в компании и в добыче и переработке. Тогда же мы сделали первую в России корпоративную программу со Стокгольмской школой экономики, которая давала диплом при окончании, а не просто какую-то бумажку, чтобы повысить рыночную стоимость специалиста, а повысить внутреннюю стоимость, чтобы человек не ушел, говоря, что у меня бумажка, мы делали это честно. И после этого эти корпоративные МВА стали очень массовыми.

Елена Речкалова:

Правильно я понимаю, что Вы начинали в другом рынке, но Вы этот рынок тоже начинали преобразовывать и образовывали этот рынок, то есть формировали спрос на развитие человека, для того чтобы он строил карьеру в первую очередь?

Ольга Филатова:

Да, так и было. Мы были смелые, и что способствовало результату, это то, что у нас были бизнес-заказчики, которые понимали в этом ценность.

Елена Речкалова:

Сейчас крупные компании понимают, поэтому спрос на таких продвинутых HR-ов действительно очень большой, я понимаю, что их просто не хватает. Поговорим о женщинах, сталкивались ли Вы с тем, что женщины считают, что у них есть барьеры в построении карьеры?

Ольга Филатова:

Да, конечно.

Елена Речкалова:

Какие эти барьеры?

Ольга Филатова:

Все начинается с воспитания в семье, и если в семье отцовская роль не была такой сильной, или эта отцовская роль была такой, что женщина должна быть хозяйкой очага в первую очередь, а во вторую, если она хочет и успевает, то эти ожидания у девочки остаются, и поэтому эта ее детская часть даже во взрослой девушке, женщине сохраняется, и она невольно оглядывается, как бы меня отец оценил. Даже если нет таких реальных преград и барьеров, то внутренний барьер не менее сильный, это первый очень важный комплекс барьеров, их может быть много разных, то есть это некультурный семейный паттерн.

Елена Речкалова:

Патриархальная ментальность общества.

Ольга Филатова:

Общества или конкретной семьи, конкретного региона, потому что я даже смотрела по аналитике зарплат НeadНunter, в разных регионах разница между зарплатами мужчин и женщин разная, где-то это 1,6, где-то 1,4.

Елена Речкалова:

Это 60 процентов Вы имеете в виду, и 40 процентов?

Ольга Филатова:

Или 20 в зависимости от региона.

Елена Речкалова:

Можно ли говорить о том, в каких регионах 60 процентов?

Ольга Филатова:

Да, это публичная аналитика. Если мне не изменяет память, это Центральная Россия и ближе к Средней Азии, это регионы, которые традиционно с мужским трудом. Несмотря на то, что брались зарплаты по тем вакансиям, куда можно было приглашать и мужчин, и женщин, то есть не брали чисто мужские, потому что это не равное сравнение, а брали только те вакансии и сравнивали их валидно там, где можно трудоустроиться и женщине, и мужчине. В традиционно мужских регионах, северных регионах женские зарплаты меньше.

Елена Речкалова:

На одних и тех же позициях, люди с одинаковой квалификацией, и женщины просят меньше, у них ожидания меньше.

Ольга Филатова:

И то, и другое. Есть аналитика по тому, как в своих резюме кандидаты указывают свои зарплатные ожидания, и там стабильно разница в 30 процентов, женщины хотят и ждут меньше. Если мы смотрим по уровням управления, по профессиям, по регионам, там разница уже есть, в топ-менеджменте самая большая разница, 70 процентов.

Елена Речкалова:

Это просто невероятно, я понимаю, что были цифры, но что 70 процентов, я не ожидала.

Ольга Филатова:

Там показаны зарплаты, разница, показана выборка, это был публичный отчет. В среднем 30 процентов, и это не меняется от года к году. Мне было интересно посмотреть, что произошло с 2020, 2021 – практически не меняется.

Елена Речкалова:

Сейчас же мир меняется, впереди цифровая трансформация, и что будут делать женщин, которые обучаются новым навыкам, через 10 лет? Совершенная невостребованность, бедность, незащищенность.

Ольга Филатова:

Здесь это необязательно касается гендера, я бы ответила другим исследованием, инсайтом, которое я узнала, мне не разрешили рассказывать имя компании, это было закрытое обсуждение консалтинговых международных компаний о том, у кого из сотрудников каких групп больше всего выгорания, истощения и дистресс. И оказалось, что женщины на топ-позициях сейчас чувствуют больший дистресс, чем женщины на позициях среднего уровня или мужчины на топ или среднего уровня. Почему? Они и так, чтобы зарабатывать столько же, делали в два раза больше, еще домашняя нагрузка, потому что гендер никуда не ушел – и за детьми смотри, и организуй быт и очаг, и поэтому в таком режиме они стали еще больше работать, поэтому стресс и выгорание среди топ-руководителей женского пола несколько международных компаний отметили как тренд.

Елена Речкалова:

Но это же экономическая тема, потому что вопрос выгорания – это вопрос производительности, а мы сильно отстаем по производительности, и еще есть статистика, что многие люди после пандемии уходят с места работы, они меняют профессию, уходят в дауншифтинг и так далее.

Ольга Филатова:

На эту тему тоже есть статистика, я ее собираю, анализирую, использую в своих образовательных проектах в том числе. Статистика с точки зрения выгорания следующая. В России одна из консалтинговых компаний провела опрос, сколько людей готовы поменять работу сейчас. Из всех опрошенных, там был большой опрос, это публичные данные, 78 процентов сказали, что хотят поменять работу, их не устраивает текущая ситуация по разным причинам. А при этом когда их спросили сколько из вас сейчас подают заявки и готовы что-то делать, как Вы думаете, какой процент?

Елена Речкалова:

Процентов 20.

Ольга Филатова:

40 процентов. Есть такой феномен презентизм, они ходят на работу, они что-то делают, но именно делают что-то, они как будто в клетке. И статистика всех джопортов – HeadHunter, Работа и другие крупные места, где вакансии и кандидаты встречаются, все отмечают, что количество вакансий существенно возросло, стоимость на подбор существенно растет, количество откликов на одну вакансию стремительно падает, то есть либо у людей нет энергии что-то менять, либо они боятся что-то менять, у молодежи нет связей, молодежь не ценит долгосрочную карьеру, они, что называется, поработали курьером, отдохнули, поработали курьером, отдохнули. Взрыв на рынке курьеров и водителей, их не хватает, инфляция зарплат колоссальная. Взрыв на рынке IT, там один кандидат если дошел до тебя на интервью, ты уже его берешь, и при этом не хватает людей очень сильно, а люди не счастливы с тем, где они находятся с точки зрения места работы, и это российская статистика.

Елена Речкалова:

Статистика совершенно ужасная, то есть необходимо просто вкладываться компаниям в этот вопрос. У нас к 2025 году из-за того, что у нас была демографическая яма, не будет хватать 3 миллиона рабочих мест, это еще данные до пандемии. Сейчас эта ситуация еще усугубляется, и плюс надо соответствовать цифровым требованиям, потому что уже просят людей другого профайла, но есть же один простой способ – обучение, помогать, потому что функция обучения заключается в том, что она дает надежду.

Ольга Филатова:

Ох, какая у меня статистика по поводу обучения. Я сейчас работаю с одним из операторов федерального проекта «Содействие занятости», Минтруда и Минобразования сделали очень хороший, мощный проект, первый год он идет.

Елена Речкалова:

Я тоже в нем участвую, в том числе для женщин, которые находятся в декрете, у которых дети до 7 лет, и те, которые 50 плюс.

Ольга Филатова:

Год подходит к концу, можно уже видеть определенную статистику. Коллеги из Томского государственного университета, с которыми я работаю, это один из операторов этой программы, делают аналитику. Сначала они пошли к работодателям, посмотрели на рынок, по регионам, по вакансиям, поговорили с крупными корпорациями, потому что содействие занятости – это не просто обучить, а обучить и трудоустроить или помочь открыть свой бизнес, или увеличить доход, вот такая метрика, которую нам задало государство, и это правильно, обучить и трудоустроить, определенные цифры, их надо выполнить.

И был определенный запрос – кого, кому, сколько нужно в каких регионах. Люди, которые более дисциплинированно заполняли документы, которые нужно было, чтобы получить бесплатное образование, люди, которые доходили до обучения и проходили обучение, это женщины с детьми, это единственные самые мотивированные люди. Мужчин практически нет. Это про желание и надежду с точки зрения переобучения. Женщины с детьми – это люди, которые больше всего понимают, что им нужен стабильный доход, повышение дохода, они более аккуратны, они лучше заполняют все документы, и они хотят трудоустраиваться. А многие, кто идут на эту программу, говорят вначале, что хотят, а потом не хотят. И получилось опять воспроизведение ситуации той же самой, что на рынке труда. Работодатели ищут одни профессии, люди хотят заканчивать другие профессии, и опять они не встречаются, и тех, кого обучили больше, это не тот, кто нужен работодателю, то есть по факту квоты и программы открывались под работодателя. Есть очень опытная команда маркетологов, которые таргетируют, так что это очень интересно. Ответственность наших женщин за семью, за благополучие, за образование, это очень ответственные, мотивированные женщины, они не просто ноют, что их что-то не устраивает, они готовы что-то менять. Вот это дефицитная часть.

Я еще когда работала в TalеntTech, тогда это был новый проект, который инвестировал Алексей Мордашов, Севергрупп, мы делали исследование с Международной маркетинговой компанией – из тех, кто хочет изменить свою жизнь, сколько таких, кто не доволен сейчас с точки зрения дохода, условий профессии, сколько из них готовы обучиться и сколько готовы поменять после этого условия труда. 20 процентов.

Елена Речкалова:

Боятся, не верят, с чем это связано?

Ольга Филатова:

И то, и другое. Здесь у меня нет статистики, мои гипотезы работы с этой темой и в проекте «Содействие занятости», и в других ситуациях, и по карьерному консультированию, коучингу, потому что я работаю индивидуально с людьми в том числе по этой части, но это не основная моя работа, основная причина – это либо нет внутреннего ресурса, потому что чтобы что-то изменить, тебе все равно нужен ресурс, а у тебя его сейчас уже нет, поэтому его нужно сначала накопить.

Елена Речкалова:

Надо во что-то верить.

Ольга Филатова:

Верить и физически обладать энергией перемен. Вторая причина, что есть некая пассионарность, и по мировой статистике 10 процентов – это люди, которые пассионарные от природы, среди них много предпринимателей, те, которые не боятся рисков, их неизбежность гнетет больше, чем что-то изменить в жизни и попробовать рискнуть, но таких всего 10 процентов.

Следующая причина, почему люди не меняют, потому что это же риск, а вдруг станет хуже, здесь хотя бы синица в руках, а вдруг там станет хуже. Поэтому перемены – это всегда страх, горевание от того, что может стать хуже, и страх, что я перестану иметь то, что у меня сейчас есть.

Елена Речкалова:

Это удивительная вещь, потому что мы запустили программу для женщин, которые находятся в декрете, для мам, у которых есть дети до 7 лет, и женщин 50 плюс, которая называется «Как создать и развить свой бизнес». Прекрасная программа, я ее часто публикую на своих ресурсах, на самом деле, отклик очень высокий, но действительно все тормозят, и я каждый раз подчеркиваю, что там есть сроки представления анкет, поэтому посмотрите, это абсолютно реальная вещь. Я сталкиваюсь с тем, что люди не верят, что так можно. Мне кажется, что еще это связано с тем, что это не очень популяризируется государством, мало кто знает об этих программах, эти программы очень масштабные, но рекламы нет, работодатели в этом не заинтересованы, потому что это вопрос своего собственного бизнеса, информированность очень низкая населения о том, что государство предпринимает какие-то меры. Я постоянно сталкиваюсь с тем, что все жалуются, все обсуждают вопрос как им тяжело, но при этом ничего не делают, вот это меня удивляет. Но с другой стороны, я тоже видела статистику той же Нетологии, которая говорит о том, что сейчас был всплеск дистанционного образования, и 80 процентов слушателей – это женщины.

Ольга Филатова:

Это так и есть. Если смотреть вглубь, те, кто хотят, находят эту информацию, и то, что я вижу, как сейчас модернизировались, особенно питерские и московские центры занятости, и что они делают, для того чтобы помочь гражданам трудоустроиться, огромное количество. Но это же надо признать, что у меня сейчас не очень, публично, одно дело, я догадываюсь, а другое дело, пойти что-то делать. Второе – а если не получится? Поэтому информационные ресурсы точно надо делать. Но это еще про то, что либо нет энергии, либо страшно. Легче переложить ответственность за свою жизнь на кого-то другого. А когда тебе больше 18 лет, то не на кого перекладывать, ты совершеннолетний, и ты отвечаешь как гражданин перед страной, перед собой сам за себя, и поэтому сейчас такое востребованное количество работы с сотрудниками, чтобы как-то вернуть ответственность за свой стресс, за свое будущее, за свою карьеру им самим, потому что в гибридном мире это еще важнее, самоорганизованность, самомотивация, потому что ты сидишь не в офисе, энергетически тебя никто не подпитывает, только сам. Поэтому сейчас опять идет отсев, поляризация кто выплывет, а кто нет. Любой кризис очень сильно очищает индустрии, меняет правила игры, и адаптивные – это те, у которых есть цель больше, чем про сейчас, те, кто не отвергает прошлое, те, кто верят, что они могут что-то изменить, у них нет этой выученной беспомощности, и те, кто полагаются на свой нетворк, на свои связи, которые постоянно расширяют, потому что доказано оргпсихологами, Тимофей Александрович Нестик выступал, он один из докторов наук МГУ и не только, что люди, которые замыкаются в пандемию, а это естественное свойство, на старых связях, особенно топ-менеджеры, качество их решений резко снижается. У молодежи помимо того, что они не хотят, нет связей, они не валидизированы для рынка, поэтому их не берешь на что-то такое интересное, рискуешь, а на что-то интересное, что они хотят, у них нет навыков, а на неинтересное они не пойдут. И когда мне на одном из мероприятий человек сказал: «А я предпочитаю работать с молодежью», – но я тоже много чего предпочитаю, но если их нет, если демографическая яма, если они не хотят строить долгосрочные карьеры в корпорациях, хотят быть фрилансами, причем необязательно высокопрофессиональными, потому что высокопрофессиональный фриланс – это когда ты можешь себе это позволить. Только те люди меняют карьеру во фриланс, у кого есть уже связи, кто получил репутацию и кто способен себя самоорганизовать и тогда так работать, не всем это доступно. Но всплеск такой был, и он продолжается, то есть профессиональный фриланс как на стороне спроса, так и на стороне предложения очень вырос.

Елена Речкалова:

Мы сейчас говорим о том, что возможности есть, потому что многие говорят, что у меня нет возможности, я не знаю, что делать. Возможности есть. Герои нашей передачи – это женщины, которые преодолели и использовали возможности, которые можно найти всегда. Сейчас мы приходим к новой эре, нет такой разницы между мужскими и женскими профессиями. Если раньше это определялось физической силой, то сейчас, в эпоху диджитализации физическая сила не является самым главным навыком, это означает, что женщины вполне могут подниматься, если они хотят. И все женщины, которые построили себе карьеру, просто в определенные моменты использовали эти возможности и дальше прилагали усилия, для того чтобы подниматься по карьерной лестнице, потому что для меня карьера – это путь к свободе, к друзьям, путешествиям, это путь к интересным мероприятиям, это путь к здоровью в своей семье и путь к образованию своих детей. Сейчас на самом деле есть возможности, чтобы использовать тот потенциал, который есть, может быть, через 10 лет его уже не будет, поэтому используйте, ищите на ресурсах где можно поучиться и приобрести совершенно новую, интересную жизнь, в том числе и найти новых друзей, нетворкинг.

Ольга Филатова:

А если не получается, честно себе признаться и задать вопрос – что мне поможет найти в себе ресурс изменить, если мне это не нравится, как мне вернуть ответственность за то, что со мной происходит.

Елена Речкалова:

Как это можно сделать? Это психологи, менторы, коучи?

Ольга Филатова:

В первую очередь квалифицированные психологи. Сейчас большое количество бесплатных служб поддержки и помощи, в Высшей школе экономики есть телефон доверия, бесплатной поддержки, там работают профессиональные психологи по супервизии, есть другие большие проекты. Публикуют официальные интернет-ресурсы эти службы, потому что не у всех есть деньги на это, но если вы чувствуете, что вам не нравится то, что происходит с вами, день изо дня ничего не меняется, и тренд отрицательный, то, может быть, вам еще рано идти на переобучение или построение связей, потому что вопрос более глубокий – как мне найти силы что-то поменять, как мне перестать бояться, как мне поверить в свои силы, потому что если я верю, что что бы я ни делал, ничего не изменится, потому что страна такая, потому что индустрии такая, потому что я такая, то это как раз Мартин Селигман, основатель школы позитивной психологии, назвал выученной беспомощностью, которая ведет к депрессивным настроениям, потому что ты не чувствуешь, что что-то ты можешь изменить. И тогда можно ложиться и умирать, извините, что я так говорю, но в общем это так. Поэтому просто сама вера, что ты можешь что-то поменять, тебя заставляет пробовать, экспериментировать.

Елена Речкалова:

Какие у Вас были драйверы, для того чтобы подниматься по карьерной лестнице в то время, когда было меньше возможностей?

Ольга Филатова:

Во-первых, в тот момент не было достаточно профессиональных сотрудников, связанных с управлением людьми и с управлением общаться, был большой рынок, и возрастной ценз резко снизился. Поэтому те, кто хотел работать много и профессионально, возможности были, потому что в тот момент в Америке такой возможности не было, то есть стартапы – пожалуйста. На корпоративный рынок в 33 года, как я была в Америке вице-президентом по персоналу, все сказали: у нас в 32 молодой специалист, подающий надежды, вице-президентом становятся в 60 лет, и это молодой вице-президент. Не все такие, но корпоративная Америка была такая.

Елена Речкалова:

Агнес Риттер.

Ольга Филатова:

Но это в России, в Америке мы не берем эту ситуацию. Поэтому все-таки рынок в тот момент благоволил. То, что мне помогало находить в себе силы, во-первых, у меня природная очень сильная энергия, мне просто дано рубиться, потому что если у человека нет этой энергии, он и будет выбирать себе карьеру или задачи, где не требуется столько ресурса, у меня эта энергия была. Третье – у меня семья достигателей, поэтому что скрывать, это очень большая подпорка, это мой крест, который я несу, у него есть обратная сторона, но это огромная подпорка, я за нее очень сильно благодарна, потому что я не могла не достигать, я не боялась, мне было не страшно, потому что страшно было, если ты не достигнешь. Ко мне всегда в институте и в семье относились как ко взрослому человеку, может, даже чрезмерно взрослому, поэтому я к себе и на работе всегда относилась – а причем женщины, мужчины, о чем вы. Сталь, нефть – это очень мужские профессии, но у меня там никогда не было проблем с дискриминацией, я никогда этого не чувствовала.

Елена Речкалова:

Статистика показывает, что все эти гендерные стереотипы, которые говорят, что это самый серьезный барьер, стеклянный потолок, находятся в голове. Общество подтверждает, но гораздо проще бороться со своими собственными стереотипами, чем бороться с обществом, и если общество увидит лидера, то оно будет выдвигать, потому что все-таки меритократия – это важно для бизнеса, и бизнес, который это ценит, будет продвигать. Я тоже никогда не сталкивалась с барьерами, но в связи с тем, что мы сейчас говорим о женщинах, это действительно стереотипы, и они очень сильны. Меня поразила статистика, что 24 процента мужчин считают, что женщины не справятся с работой в цифровых профессиях, это понятно, но то, что 17 процентов женщин тоже считают, что они будут неуспешны, вот это меня абсолютно удивляет.

Ольга Филатова:

Вспоминая статистику Мail.ru Group, в которой я работала вице-президентом по персоналу и образовательным проектам, с точки зрения процентов женщин у нас было процентов 30-40 в целом в компании, с точки зрения программистских ролей, женщин в этих ролях было процентов 20-25, сейчас не знаю, какая пропорция, но это про твои приоритеты, насколько тебе интересно. Если тебе это интересно, вопрос интересно ли тебе это, и социально ты хочешь быть желаемой или нежелаемой в каких-то вещах. Потом это стало просто модно, женщина-программист, и это стало помогать. Сейчас огромное количество женщин, которые хорошо анализируют, внимательны к деталям. Вообще, внимательность к деталям свойственна больше женщинам, это, скорее, про автоматизм мышления. Если у тебя автоматизм мышления, неважно, мужчина ты или женщина, тогда у тебя внимательность к деталями и системность будет хуже. То, что женщина мониторит в ширину, а мужчина смотрит цель, не смотрит детали, я не думаю, что это ограничивает нас с точки зрения цифровых навыков, способностей.

Елена Речкалова:

И это наше конкурентное преимущество.

Ольга Филатова:

У меня мама и папа закончили МИФИ, оба занимались программированием и оба построили успешные карьеры, даже в то время это не было проблемой. Другое дело, если мы говорим про дискриминацию, я по личностным вещам не чувствую дискриминацию, но по зарплатам я понимаю, что она есть. Мы немножко утрируем, что все возможности открыты. В голове-то да, но по зарплатам все равно мужчины на той же должности получают больше, либо мы просто забиваем на это сейчас и работаем там, где нам нравится, либо подрабатываем.

А вторая особенность, что у женщин часто более высокий голос, и этот тембр, скорость речи может восприниматься менее комфортно, поэтому их считают истеричками, а если мужчина высказывает свою позицию и много говорит на встрече, то это значит волевой лидер, и это было на большом количестве экспериментов доказано, то есть это не только про декрет, но еще про интерфейс.

Елена Речкалова:

Но все эти вещи абсолютно тренируемые.

Ольга Филатова:

Очень спорный вопрос и очень важный – а надо ли женщине, приходя в бизнес, который изначально был только мужским много лет назад, играть по мужским правилам?

Елена Речкалова:

Нет.

Ольга Филатова:

И тогда надо ли ей тренировать голос или надо учиться при принятии решений осознавать – я сейчас дискомфортно себя чувствую, потому что голос был просто высокий и она мне не понравилась, или потому что то, что она говорила, мне не понравилось.

Елена Речкалова:

То есть нужно мужчин воспитывать в первую очередь, менять ментальность.

Ольга Филатова:

Я бы сказала, и тех, и тех и анализировать почему тебе некомфортно и стараться с этим работать. Невозможно химию заменить анализом, но хотя бы попытаться, это уже будет большой результат. Я знаю мужчин, у которых высокие голоса, и они работали с этим голосом, потому что они знали, что они невесомые, мы животные все равно, и нас низкий тембр больше успокаивает. Почему у нас рекламу озвучивают таким голосом, не просто так, уже все исследовали. Поэтому давайте воспользуемся этим преимуществом, раз мы знаем, на что природа лучше реагирует. Это даже не про мужское и женское, а правила природы.

Елена Речкалова:

Прелесть в том, что мы разные, потому что учитываются разные мнения, и поэтому снижаются риски в том числе и в управлении бизнесом.

Ольга Филатова:

В Америке я это почувствовала, мужчина с женщиной, если мужчина руководитель, а женщина причиненный, не могут пойти на обед, это у них не принято, только группами. И получается, это тоже барьер, чтобы женщина выстраивала карьеру, если у нее начальник мужчина, или у мужчин тоже могут бы такие же проблемы. Когда свое мальчуковое или свое девчачье, то это проще, свои темы, поменьше гендерной дискриминации, но вот это легче. Так что барьеры все равно неизбежны, они будут, вопрос – как мы к ним относимся и осознаем ли мы их, эмоциональная осознанность.

Елена Речкалова:

Передача заканчивается, и каждый раз я переживаю, что половина тем не затронута, потому что столько интересных тем, за ними появляются новые темы, но мы найдем какой-то формат, чтобы это продолжать. А сейчас скажите мне три совета, которые Вы бы дали девушкам, которые сейчас начинают строить карьеру.

Ольга Филатова:

Первое – это не врать себе и не пытаться выстроить долгосрочный план карьеры на всю жизнь, а попытаться на ближайшие хотя бы 3, 4, 5 лет максимум, причем исходя не из того, что хочу такую-то зарплату в таком-то месте, для кого-то такая цель подходит, для кого-то не подходит, и кому не подходит такая цель, не пытайтесь. Не врать себе – это в смысле: если я хочу быть фрилансером, и у меня талант к программированию, ну и замечательно. Если я хочу быть корпоратом – пойдите и попробуйте, что такое корпораты, поймите, нравится или нет. Это уже второй совет – не сидите ровно, не думайте, что к вам придет, пробуйте, потому что пока ты не попробовал, ты может думать, что тебе нравится, а на самом деле другое, или ты можешь думать, что тебе не нравится, а оно тебе понравится. Поэтому не ври себе на самом деле, что тебе нравится и ты про что.

Елена Речкалова:

Это же сложно понять, что тебе нравится, но это отдельная тема.

Ольга Филатова:

Второе – это пробуй и экспериментируй, самое время экспериментировать, пока ресурсы и желание есть, потом уже будешь думать, что твое, что не твое, выбирать. И третье – верить, что что бы не случилось, ты с этим справишься.

Елена Речкалова:

Прекрасные советы от члена совета директоров крупнейшей компании НeadНunter, с которой вы все сталкиваетесь, а если еще не сталкиваетесь, то обязательно, используя советы Ольги, начинайте действовать и ищите себя, и тогда вас Вселенная поддержит, и мы тоже вас поддержим. Спасибо большое, до новых встреч.