Дмитрий Еделев:
Здравствуйте, сегодня в нашей студии человек, который знает об экологии в нашей стране все. Рашид Айдынович Исмаилов – председатель Российского экологического общества, главный эколог страны. И сегодня мы говорим о здоровом питании, здоровом образе жизни и о том, насколько экология важна в жизни человека, почему экология – это завтрашний день нашей страны. Какова цель Вашего прихода, что бы Вы хотели сказать слушателем, зрителям?
Рашид Исмаилов:
Я хочу донести некоторые мысли, осмысление сегодняшней экологической повестки. Мы в рабочих встречах с Вами касались глобальной экологической повестки, национальная экологическая повестка – это часть глобальной повестки, которая так или иначе влияет на все: на политику, на принятие решения Правительством, на то, как глава государства должен выстраивать себя во внешнеполитическом аспекте, влияние на промышленность, спекуляции, торг, провокации, экология везде сейчас. Любой возьмите экономический проект, внешнеполитические треки и отдельные проекты – экологическая составляющая присутствует и ее всячески используют. Важно понимать значимость сегодня экологии.
Дмитрий Еделев:
В Вашей семье экологическое питание – это норма?
Рашид Исмаилов:
По мере возможности. Что такое экологическое питание? Я Вам, как профессионалу, тоже могу задать такой вопрос, и многие слушатели, зрители тоже скажут, что это такое. Это продукты, выращенные в экологически чистых условиях, с соблюдением технологий, или это питание, которое напичкано какими-то дополнительными веществами, которые повышают наш тонус или сопротивление инфекция?
Дмитрий Еделев:
Здоровое питание – это немножко в другую сторону. Экологическая пища существует во всем мире, существуют стандарты в разных странах мира, и в Америке, и в Европе, и в Японии, и в Китае, и даже в России существует экологическая пища, есть даже федеральный закон у нас об органической пище, это та же самая экологическая пища, и это завтрашний день любой страны. К тому же Вы коснулись внешней торговли, внешних сношений, ведь бывший председатель Правительства Дмитрий Анатольевич говорил, что Россия способна до 10% мирового рынка занять экологически чистой пищей.
Рашид Исмаилов:
И были у нас планы по брендированию, создать бренд, у нас есть для этого все возможности, но что-то мы с этим немножко притормаживаем, потому что возможности и потенциал российского зеленого экологического бренда огромный, но он недооцененный, и вообще нам надо быть более агрессивными в хорошем смысле этого слова, более агрессивным с точки зрения отстаивания своих интересов в экологической тематике.
У нас есть тема, которую мы ведем в российском экологическом обществе – это зеленая дипломатия, одно из моих любимых направлений, мягкая сила, когда мы помогаем выстраивать отношения с нашими соседями, с дальним зарубежьем в части экологии. Здесь же легче договариваться. Если по официальным МИДовским каналам есть сложности, шероховатости, где-то не все получается, есть ряд противоречий, преград для установления стабильных хороших отношений, то наша экологическая тематика позволяет смягчать повестку, она позволяет ее немножечко в хорошем смысле слова разбавлять, и мы таким образом устанавливаем коммуникационные каналы, гуманитарные коридоры, как я их называю, когда мы можем прокачивать повестку и осуществлять гуманитарный обмен вне зависимости от официальных позиций властей, это и Украины касается, и Беларуси, это все наше СНГ, бывший Советский Союз, это наши «партнеры», но с ними тоже нужно работать, и с ними надо больше работать, чем с теми странами, с кем у нас стабильно хорошие отношения. Объясню почему – чем выше градус напряжения по официальным каналам, тем ценнее любой контакт, любое взаимодействие, любое общение, обмен технологиями, создание совместных приграничных проектов, у нас трансграничных проблем очень много с тем же Китаем. У нас есть повестка, где мы нуждаемся в чем-то, а в чем-то мы можем уже и экспортировать наши идеи, наши технологии, здесь у нас есть и преимущества, Россия – экологический донор всей планеты, это все признают, но это многим не нравится.
Дмитрий Еделев:
Что это значит?
Рашид Исмаилов:
Это значит, что мы отвечаем за экологию во всей планете, мы несем эту ответственность, и Президент об этом неоднократно говорил, у него очень взвешенная позиция, мне она импонирует, потому что мы не то, что не выстраиваемся под общее понимание, кто что должен делать, у нас есть своя позиция, мы должны свои национальные интересы защитить обязательно, промышленность нашу. Это не значит, что у нас олигархи загрязнители, это чуждые нам элементы, и как ни крути, но это наши, и наши проекты, наши интересы экономические и политические мы должны отстаивать, но не в угоду сиюминутным спекулятивным порой наездам со стороны прогрессивного сообщества, потому что экологию используют просто тупо и безыдейно в достижениях своих целей, покусывают иногда, а иногда просто наезжают через инициирование судебных процессов, как у нас было с Северным потоком. Некие юристы из Великобритании, открывая офисы во всех странах, которые относятся к проекту, инициировали там похожие, под копирку написанные иски о приостановлении проекта, якобы связанные с экологическим нарушением. Эти иски все отклонялись, но сам факт использования экологии, мы с этим сталкивались.
Дмитрий Еделев:
Это одна и та же компания, просто она открыла филиалы и при этом в каждой стране этот филиал подал в суд?
Рашид Исмаилов:
Да, это была запланированная акция, люди моделировали четко, идеологи были и исполнители.
Дмитрий Еделев:
Сегодня зеленая дипломатия, о которой Вы говорите, это то поле, на котором возможно взаимодействие, даже если есть дипломатический конфликт, это поле завтрашнего дня.
Рашид Исмаилов:
Завтрашнего в любом случае, но оно сегодняшнего дня. У нас сегодня, к сожалению, с внешней средой выстраиваются не очень конструктивные, не очень радужные отношения, напряженность чувствуется, и мы не открываем тайну сейчас, напряженность во внешней политике у нас присутствует, тем более нужно подключать наши инструменты, наши механизмы, практики, которые у нас есть, и есть методики и те технологии, которые мы не можем публично озвучивать, это просто рабочие инструменты, которые нужно использовать, мягкая сила. Дипломаты с большой буквы должны понимать, что экологическая повестка очень потенциальная, интересная, емкая, чтобы через нее, с помощью нее заходить во многие истории, открывать каналы.
Дмитрий Еделев:
Я вернусь к тематике передачи. На нашем телевидении периодически показывают экологически чистые продукты, показывает европейский зеленый листик и рассказывают, что именно такой продукт надо брать, то есть он есть в наших магазинах. Но откровенно скажу, я наш экологический значок ни в одной европейской стране не видел. Наступит ли время, когда наши экологические значки появятся, и есть ли какие-то наработки, чтобы это произошло? Ведь это мягкая сила, человек приходит в магазин, берет экологически чистые продукты из определенной европейской страны.
Рашид Исмаилов:
Это маркетинг чистой воды, мягкой силы тут никакой нет, это маркетинг, который побуждает тебя делать выбор, когда ты стоишь перед полкой в магазине, набор одинаковых продуктов, может быть, даже по стоимости одинаковых, но на одном из них будет этот пресловутый зеленый листик, эко-маркировка. И если у вас сознание на уровне экологического просвещения, и вы экологически ответственный человек, относитесь к себе ответственно, к своим детям, семье, то ваша рука потянется за листиком, потому что вы подсознательно будете понимать, что это более чисто, более безопасно, это экологично. За рубежом это работает, потому что доверие на рынке, а у нас его нет, у нас кризис доверия на рынке, у нас потребитель не верит во все эти маркировки, значки бесконечные.
Если вы возьмете любую бутылку минералки, она обклеена бесконечными премиями, а иногда эти значки как создаются: вот мы с Вами сели, приняли решение, что создаем свою систему сертификации, свой значок нарисовали, зарегистрировали его в Росстандарте, создали добровольно систему сертификации и своей продукции присваиваем эти значки. Вот мы стали экологическими лидерами, экологическими брендами, но степень доверия очень низкая, нет общего понимания, что мы этому знаку доверяем. И организаций таких пока нет. Есть попытки это сделать, но на российском рынке кризис доверия.
Дмитрий Еделев:
Здесь хочу не согласиться. Когда я говорю о мягкой силе, те, кто поставляют за пределы Европейского союза, имеют некие налоговые льготы и бонусы. Зеленая продукция имеет определенные скидки, и это своего рода продвижение брендов на государственном уровне. Планируется ли в нашем государстве нечто подобное, то есть продвижение российского бренда за пределами за счет налоговых льгот, преференций, и понимание, что у нас огромный рынок, который мы можем захватить в мире, то, о чем Дмитрий Анатольевич говорил?
Рашид Исмаилов:
Об этом говорил Владимир Владимирович, есть поручение создать российский зеленый бренд, он больше связан с органической продукцией, агроэкология, экологическое сельское хозяйство. Такой план есть, есть соответствующее поручение, но сейчас эта история немножко притормаживается, понятно, что сейчас это не ключевые вещи, не в приоритете, у нас повестка сейчас другая, поэтому многие вещи отошли на второй план. Сейчас хватает забот в экологии просто по выстраиванию новой системы обращения с отходами, ликвидации экологических наших горячих точек, работы хватает и забот хватает.
Но теперь я с Вами соглашаюсь, потому что Вы раскрыли этот посыл с мягкой силой, это действительно так, когда бренд идет во внешнюю среду, то бренд за собой несет идеологию. Бренд не сам по себе, это не просто маркировка, знак, который обозначает продукцию или производителя, это страновой эффект, это уже реклама страны, государства. С брендированием у нас тоже сложности, отсутствует совершенно брендирование территорий. У нас 85 субъектов, многие очень хорошо себя проявляют, где-то мед, где-то те вещи, о которых мы даже не задумывались, они у нас были постоянно, они у нас на виду, мы ими пользуемся, но никогда не приходила в голову мысль, что эта продукция или этот товар самобытный или аутентичный, что он может быть во внешнем контуре привлекателен и востребован. И это тоже недооценено, надо это использовать.
Был такой посыл от Валентины Ивановны Матвиенко, чтобы каждый регион, каждый субъект делал свой бренд. Но бренд – это ведь идеология, философия, чтобы это можно было позиционировать и в России, и за рубежом. Такая работа должна вестись, это вопрос главам субъектов, которые должны быть заинтересованы в продвижении своего субъекта.
Дмитрий Еделев:
То есть это государственная задача, создание бренда «Вологодское масло», «Алтайский мед», «Кавказский шашлык»?
Рашид Исмаилов:
Безусловно, государственная.
Дмитрий Еделев:
И сегодня пока эта задача не решается?
Рашид Исмаилов:
В том должном объеме, в той мере, в которой это необходимо для эффективного продвижения нашей продукции за рубежом, не решается.
Дмитрий Еделев:
Я сейчас задам провокационный вопрос: а если все-таки будет принято это решение, Российское экологическое общество способно эти бренды поддержать, воссоздать где-то, а где-то и создать?
Рашид Исмаилов:
Способно, у нас есть опыт, он связан с сертификацией объектов недвижимости. Первый вызов был, когда мы заявку по Сочи выиграли, у нас был вызов экологический, для того чтобы все объекты олимпийского строительства были допущены до игр, было обязательное требование МОК – все объекты должны пройти экологическую сертификацию. Но у нас на то время не было методических и нормативных документов, и было принято решение такие документы разработать. Сочинские объекты мы тоже в какой-то степени отсертифицировали, но потом еще один вызов возник – это ФИФА, чемпионат мира по футболу. И эти технические требования были предъявлены к каждому стадиону, чтобы он прошел экологическую сертификацию и получил сертификат. Мы включились в эту работу, выполнили ее, разработали свой стандарт, мы его защитили в ФИФА.
Дмитрий Еделев:
То есть это российский стандарт, который стал международным.
Рашид Исмаилов:
Я даже с удовольствием его произнесу – РУСО. Мы его защитили в Цюрихе, полтора года его защищали, переделывали, потому что очень много было претензий со стороны европейских коллег, экспертов, и к нам были привлечены эксперты из США, Великобритании. Но при всем уважении, может быть, мы должны быть более политкорректными, но чуть-чуть намекну, что та страна, тот город, который проиграл нам в заявке ФИФА, они не успокаивались до последнего момента завершения строительства наших объектов и всячески пытались сделать нам неприятности, если можно так выразиться очень корректно. Это касается и нашей работы, у них есть своя система сертификации, они предложили свои услуги и вплоть до того, что сказали, что мы готовы бесплатно все стадионы отсертифицировать, гарантии никакие не давали, но риски возникли, о которых я докладывал компетентным органам. Риски связаны с тем, что как только мы отдадим документы, всю техническую документацию на стадион в эту страну, то считайте, что эти документы находятся в спецслужбе этой страны и доступ ко всей инфраструктуре, системам жизнеобеспечения, к воде, воздуху, обеспечению электроэнергии, тепла, кондиционированию, что очень важно. Крупный объект с большим количеством посещения – риски. Нам удалось отвоевать 9 стадионов, мы 9 стадионов отсертифицировать по нашей системе. Вот это наш бренд, чем мы гордимся, наша история успеха.
Дмитрий Еделев:
Когда сертифицируется такой большой спортивный объект, служба питания сертифицируется?
Рашид Исмаилов:
Сертифицируются конкретные показатели, они даже не совсем экологичные, они зеленые. Сертифицируется все, что связано с энергоэффективностью, ресурсосбережением, обеспечением климата, материалы строительные, делается очень много проб различных, исследований, биохимия в воздухе, например, все проходит сертификацию, и все эти данные идут аудитору. По нашей системе аудиторы – мы, мы национальный аудитор. 2 стадиона у нас отсертифицирована по английской системе, документы на эти 2 стадиона уехали в ту страну, которая не очень с нами дружественно поступала все эти трудные годы подготовки к ФИФА.
Дмитрий Еделев:
Вместе со спортивными объектами, когда проходила сертификация, де-юре есть возможность проводить международную сертификацию объектов питания в России?
Рашид Исмаилов:
Таким мы не занимались, не затрагивали эту тематику, но потенциал в этом есть. Здесь вопрос в заказчике. Если есть коммерческий заказчик, кто-то хочет развить, или отрасль, отраслевые объединения, я сейчас делаю пас к отраслевым объединениям, профессиональным сообществам, они заинтересованы в развитии своего сегмента. Если есть компаний 10-15, которые объединились и свои лоббистские возможности соединили на какой-то площадке, то это их хлеб, это их задача и их потенциал, чтобы продукцию своего сегмента каким-то образом брендировать, продвигать, защищать и делать ее конкурентоспособной. Экология – это конкурентноспособно. И с точки зрения медицинского осмысления, позиционирования, продвижения, когда мы продвигаем, если мы говорим, что это экологично, что это зеленое, то мы даем конкурентное преимущество товару, продукции.
Дмитрий Еделев:
Есть люди, которые, увидев определенный знак экологически чистого производства, экологически чистой пищи, придут туда обязательно, придут туда не только регулярно, но и показать своим детям, попробовать, то есть это бренд, и я именно как о международном бренде задавал вопрос. Вы коснулись вскользь вопроса пищевых отходов. Бытовые и пищевые отходы – это то, что вызывает наибольший сейчас резонанс, потому что строительные отходы не пахнут практически, они не разлагаются, они меньше загрязняют воду.
Рашид Исмаилов:
Не факт, строительные отходы могут быть токсичны с точки зрения радиоактивности, а мы это никак не узнаем. Если несанкционированный вывоз строительных отходов, дом был построен в 50-х годах, мы же не знаем, из чего он построен, откуда брали те строительные материалы. С историей построек многих домов белые пятна присутствуют, поэтому если дом разрушили, разобрали и увезли на свалку, то есть вероятность того, что вся свалка может быть заражена. Запах – это не вредно, запах – это то, что мешает нам, это некомфортно, неприятно, и пахнет органика.
Дмитрий Еделев:
Я сейчас не хотел бы касаться городов, в которых использовалась радиоактивная руда в качестве стройматериалов, мы знаем, что они существуют в Российской Федерации, жители этих городов дозиметрами когда-то определили это, и сегодня это большая проблема. Я имею в виду основные отходы города Москвы, потому что это самая яркая ситуация. Я бы хотел узнать Ваше мнение о том, что происходило, был ли выход из ситуации такого народного волнения и есть ли завтрашний день у этого вопроса.
Рашид Исмаилов:
Давайте уточним, это мусор, то, что мы едим?
Дмитрий Еделев:
То, что мы выбрасываем, потому что до трети холодильника идет в отходы, и эти отходы вызывают возмущение, в Московской области в свое время выходили люди, не всегда правильные захоронения, не всегда правильный уход за свалками, местами складирования отходов, отсутствие сортировки.
Рашид Исмаилов:
Этой теме можно посвящать целый цикл передач – переработка, сортировка, реформа, журналисты ее называют «мусорная», не очень красиво слово, мусорная реформа, реформа обращения с отходами, у нас они твердо-коммунальные называются, то, что мы дома генерим, огромные объемы. Кстати, мы его покупаем в магазине сначала, приносим домой зачем-то.
Проведите эксперимент: пойдите в супермаркет, возьмите 2-3 пакета, как вы обычно покупаете, продуктов, принесите домой, отделите упаковку от продуктов и посмотрите, что у вас половина того, что вы купили, это все мусор, мы покупаем мусор. Когда мы несем из магазинов продукты, нам кажется, что мы продукты купили, а половину мы денег потратили на мусор, к сожалению. Такой у нас уровень сегодня потребления, но это не только у нас, это общемировая проблема.
Сейчас новый тренд, направление, оно связано больше не с тем, что делать с отходами, потому что технологии понимания, что делать с отходами, есть, вопрос просто управленческих решений, правильных финансовых решений и выстраивания инфраструктуры. А сейчас это может быть больше визионерский взгляд в будущее – в будущем надо ограничивать потребление. Потребление должно быть ответственным, этичным, это пропаганда ответственного потребления, нужно очень взвешенно подходить к тому, как мы покупаем. Это ведь зависит от тех маркетологов, тех производителей упаковки продукции, которые нам эту упаковку продают. Большое количество упаковки очень сложно переработать. Есть упаковка, которую невозможно переработать, из сложных компонентов, сложных материалов, где есть мелкие детальки, а их практически невозможно собрать. Если мы говорим про пластиковую бутылку, сама бутылка ценности практически не имеет, самое ценное – это крышки, поэтому совет всем слушателям и зрителям: когда вы занимаетесь раздельным сбором мусора, я надеюсь, что большинство из наших зрителей, слушателей экологически ответственные, перед тем, как выкинуть ее в мусорное ведро, вы сначала должны открутить крышку, снять наклеечку с нее и потом что сделать?
Дмитрий Еделев:
Я откладываю пластиковые бутылки и у меня есть отдельный контейнер для сбора пластика.
Рашид Исмаилов:
Вы экологически ответственный человек, но важная вещь – пластиковые бутылки нужно сминать, чтобы они меньше занимали объема. На самом деле, проблема глобальная, у нас она одна из самых сложных, и это реформа, которая у нас стране по масштабам задач, по распространению вовлеченности каждого практически человека, у нас таких реформ не было. Это даже не пенсионная реформа, это очень сильное явление в нашем историческом моменте, который мы переживаем, современники его пока недооценивают, но в будущем, когда мы это все нормализуем, у нас все пойдет в рабочем спокойном порядке, мы будем собой гордиться, потому что мы перевернули страницу в этом экологически безответственном образе жизни и поведении. Но создать эту новую схему обращения с твердо-коммунальными отходами задача номер один в экологии, мы этим занимаемся, и мы, как Российское экологическое общество, уже вовлечены в эту работу. Я же являюсь участником нацпроекта «Экология», сопровождаю эту реформу с точки зрения социологии, с точки зрения научно-экспертного сопровождения, поэтому многие вещи просто вижу изнутри, из процесса.
Дмитрий Еделев:
Я когда захожу в магазин, четко понимаю, что я хочу, это наступило в тот момент, когда я понял, что у меня в мусорном ведре очень много пищевых отходов. Вы заходите в магазин, есть ли у Вас четкая цель и что бы Вы посоветовали нашим слушателям и зрителям, когда они заходят в магазин?
Рашид Исмаилов:
Советовать очень сложно, у нас разная продуктовая корзинка, у нас в стране очень много людей, которые, слушая наш эфир, думают: нам бы ваши проблемы. Я много езжу по регионам, я вижу, как живут люди, и там не до таких выборов, есть задача, просто чтобы было сытно, вкусно, и чтобы люди были обеспечены продуктами питания, чтобы было что поесть. Поэтому вопросы с упаковками больше относятся к Москве, молодому поколению, которое более-менее живет в экономически приемлемых условиях, но советовать что-то сложно. У каждого свой рацион, свой взгляд, вкусовые пристрастия. У меня есть набор продуктов, к которым я привык, я стараюсь не смешивать продукты, покупаю всегда одно и то же. Сейчас есть магазины, где можно просто что-то взять и взвесить, не упаковки брать, а принести с собой, взвесить, это мода сейчас, в Питере такие магазины без упаковок, ты приходишь со своей тарой и все что нужно берешь. Но это пока только единицы, массового распространения не получается.
Дмитрий Еделев:
Я иногда гуляю по обочинам дорог и постоянно вижу мусор: пластиковые бутылки, упаковки от еды. Насколько большая эта проблема для Российской Федерации и решаемая ли она?
Рашид Исмаилов:
Она сейчас решается, я уже говорил про мусорную реформу. Есть сложности. Каждый человек вовлечен, потому что вот уже год, как мы платим за вывоз мусора. Не во всех регионах это получается, очень высокие тарифы, высокие платежи, люди жалуются, не все платят, и юридические, и физические лица, есть недосборы этих платежей, на которые реформа должна реализоваться. Элементарные вопросы возникают у людей: раньше мусор вывозился, почему я теперь должен платить?
Когда мы говорим о раздельном сборе, в Москве, кстати, с 1 января 2020 года введен раздельный сбор мусора. Возле дома, не дальше 100 метров, должны стоять 2 контейнера: синий и серый. Я вообще не сторонник этого многоцветия, отдельно пластик, бумага…
Дмитрий Еделев:
В Китае 4 сейчас стоят.
Рашид Исмаилов:
В Японии 7, каждый день приезжают за отдельным видом, но у нас другие условия, другая экономика, другой менталитет, поэтому нам бы вот это преодолеть, чтобы люди выкидывали отдельно то, что можно переработать, вторичка – бумага, пластик, стекло, металл, ветошь, и то, что нельзя переработать, а это органика, пищевые отходы, их много.
Здесь еще проблема нравственных категорий – есть дедушки и бабушки, которые войну пережили, у нас это все тоже культивируется с детства. Помню, что нельзя было ничего выкидывать, как грех считалось хлеб выкидывать, я помню, мама пальчиком каждую крошку со стола собирала. Культура потребления была. А когда мы стали зажиточными, у нас появилось большое количество разнообразных товаров, мы пресытились, а пресыщение ведет к тому, что мы относимся не очень ответственно к тому, что не доели. В Европе преодолевается этот подход к пище через экономику. Товарищ у меня приехал, делился свежими впечатлениями. Он в ресторане заказал блюда, как обычно, а когда пришел официант, чтобы рассчитаться, а товарищ мой оставил что-то, не доел, и официант ему говорит: «Вы будете это доедать?» – «Нет». – «Тогда с вас больше по счету, чем если бы вы доели». На удивленный вопрос почему ему ответили: «Потому что нам придется заплатить за эти отходы, мы их должны утилизировать, то есть ресторан заплатит за то, что вы не доели. Либо доедайте, либо платите больше по счету». Это уже некое переосмысление нашего пресыщения едой, нашего баловства, когда мы уже переходим границу. Не знаю, насколько нравственные критерии применимы к молодежи, они размышляют по-другому, но для понимания нужно приводить в пример. Маленькие дети хорошо воспринимают, если им говоришь, что где-то на планете, в какой-то стране такой же ребенок, как ты сейчас сидит голодный, не доедает, а ты выкидываешь еду или не очень уважительно относишься к хлебу, пище. Об этом тоже надо подумать.
Дмитрий Еделев:
Биоразлагаемая упаковка?
Рашид Исмаилов:
Ее не существует.
Дмитрий Еделев:
Я покупаю так называемые биоразлагаемые пакеты.
Рашид Исмаилов:
Так называемые, Вы сейчас ключевую вещь сказали. Как Вы попались на маркетинговую уловку.
Дмитрий Еделев:
Но они дороже обычных.
Рашид Исмаилов:
Вы еще и переплатили, поздравляю Вас. Вы профессиональный человек, специалист-эксперт, и Вы попались. Проведите эксперимент – возьмите эту упаковку, положите в землю, пусть дождь идет, и посмотрите, что с ней будет лучше. Проведите эксперимент, а мы у себя на ресурсах разместим эксперимент доктора Еделева. Снимайте каждый день фото или видео, посмотрим, как это все будет происходить, как долго.
Здесь маркетинговая ловушка, но еще ловушка нашего шаблонного мышления: пакет полиэтиленовый сам по себе не приносит вреда, если он не в море, не в воде, если он не в большом количестве. Если его положить в землю, он будет разлагаться 300 лет. Но что значит будет разлагаться 300 лет? В ближайший обозримый период времени с ним ничего не произойдет, он лежит и лежит, он не токсичен, из него не льется фильтрат, как на свалке, как из органики, когда это смешивается. А пакет биоразлагаемый, если проведете эксперимент и посмотрите, то убедитесь, что остаются некие вещества, которые во многом опаснее, чем обычный пакет. Вот в этом ловушка. Просто надо это понимать, но это вопрос нашего просвещения, образования, научного подхода, пропаганды, у нас мало знаний.
Дмитрий Еделев:
Ваше обращение к нашим зрителям.
Рашид Исмаилов:
Будьте экологично ответственными, давайте подавать пример, думать о будущем поколении, как это ни звучит, может быть, слишком пафосно, но это действительно работает. Надо нам на данном уровне сознания это принять для себя, для своей семьи и для своих детей, будем экологически ответственными, экологические привычки, экологический образ жизни, экологическое мышление во всем.
Дмитрий Еделев:
Спасибо. В нашей студии был Исмаилов Рашид Айдынович – председатель Российского экологического общества. До свидания.