Ольга Калашникова:
Дорогие друзья, я приветствую вас в эфире канала Mediametrics, у нас программа «Позитивный заряд» от Ольги Калашниковой. В студии ведущая Ольга Калашникова, и у нас в гостях врач-гинеколог, заведующий Anti-age и эстетической гинекологией клиники LazerJazz Алексей Волков. Алексей, спасибо Вам огромное, что нашли окошко в Вашем достаточно насыщенном приеме, потому что Вы практикующий врач. И только что с сожалением, с глубоким вздохом мы выяснили, что сейчас обязательно нужно какое-то шоу, обязательно нужно много обо всем говорить, говорить весело, ярко, красочно, интересно, нет бы, все это время отдавать непосредственно тому занятию, которому хочется посвятить жизнь. Сегодняшний разговор – это не просто шоу, это не просто пиар, да, реклама Вашей деятельности и Вашей замечательной клиники, хотя они достойны того и другого, и в огромном формате. Это лично мой шкурный, животрепещущий, очень актуальный вопрос. Тема очень непростая. Мы сегодня затрагиваем тему интимного здоровья женщины, интимной гинекологии. Чем тема не проста? Казалось бы, все это знают, у всех это есть, и это один из разделов медицины, который существует. Тем не менее, почему я хочу именно этого врача-гинеколога в этой студии попросить озвучить ответы на многие мои вопросы, важные для меня? Это один из двух врачей, которых я знаю, которые не просто могут ответить на мой вопрос, а могут понять, о чем я спрашиваю, они знают конкретные способы как эти вопросы решить в моей жизни.
Есть врачи, есть специализированные кабинеты. Есть вопросы – приходишь, записываешься на прием, задаешь эти вопросы, получаешь рекомендации, идешь, эти рекомендации выполняешь. И все было бы прелестно, если бы действительно в этих специализированных кабинетах у этих врачей я могла бы ответ на эти вопросы получить. Я прихожу, задаю вопрос по интимной гинекологии. Врач на меня смотрит и говорит: «Вам же уже больше 40? А что Вы хотели?» – говорит врач. И как объяснить врачу, что, возможно, рожать я уже и не хочу, у меня уже все это состоялось в жизни. Но у меня есть муж, молодой, красивый, и я хочу не просто отбывать с ним некую повинность. Я хочу, чтоб это приносило радость и ему, и мне.
Алексей Волков:
Я согласен, паспорт здесь не причем.
Ольга Калашникова:
Паспорт тут абсолютно не причем, а учитывая, что с повышением пенсионного возраста мне еще работать и работать.
Алексей Волков:
Конечно. И жить, и работать, и радоваться жизни
Ольга Калашникова:
И чувствовать себя при этом хорошо во всех отношениях. «Диабета нет у Вас? Будьте счастлива, женщина, после 40 лет. Вот она Ваша прекрасная старость».
Алексей Волков:
Диабета нет, ожирения нет.
Ольга Калашникова:
«Ожирения нет, ни инфаркта, ни инсульта, да Вы что, Вы вообще не благодарная, Вы должны быть счастлива, что у Вас такая ситуация». То есть меня просто не понимают.
Алексей Волков:
Я согласен, не понимают, о чем Вы говорите и что Вы хотите добиться своим вопросом. Вам правильно говорят: «У Вас нет диабета, у Вас нет ожирения, у Вас нет проблем с суставами – идите дальше и работайте».
Ольга Калашникова:
«И радуйтесь. Работать можете? Можете!»
Алексей Волков:
Ваша интимная жизнь очень мало кого интересует. И какое качество этой интимной жизни интересует единиц, хотя на сегодняшний день это одна из немаловажных составляющих, это всегда так было.
Ольга Калашникова:
Мне всегда казалось, что это очень важная составляющая, это огромная часть нашей жизни.
Алексей Волков:
Мы затронули одну ситуацию до эфира, когда на одном из первых телемостов было сказано, что в Советском Союзе секса нет, и, к сожалению, до сих пор эта тенденция сохраняется.
Ольга Калашникова:
Ничего не поменялось.
Алексей Волков:
Поменялось. Это я точно могу сказать, даже за последние 3 года поменялось очень сильно в положительную сторону.
Ольга Калашникова:
Учитывая, что телемост был в 80-е, а только в последние 3 года что-то начало меняться.
Алексей Волков:
Только в последние 3 года направления эстетической гинекологии, направления интимной сферы, именно восстановительной сферы, восстановления после родов, либо возвращения качества жизни в пере- и постменопаузе, потому что Вы, наверное, слышали и знаете, как у нас относятся к дамам в постменопаузе.
Ольга Калашникова:
Это страшное слово «климакс». Если у женщины плохое настроение, если она допустила какой- то просчет в своей работе, климактерическая дура называют женщин.
Алексей Волков:
Хотя у нас тоже люди, даже некоторые компетентные люди путают между климаксом физиологическим или менопаузой и климактерическим синдромом. Физиологический климакс – это ситуация неизбежная, но физиологический климакс можно поправить, можно вернуть качество и обычной жизни, и сексуальной жизни женщины. Если у женщины климактерический синдром – это заболевание из международной классификации заболеваний, и им надо заниматься.
Ольга Калашникова:
Я не права в том, что я для себя не делю мою жизнь на личную, сексуальную, просто жизнь.
Алексей Волков:
Оно все должно идти вместе.
Ольга Калашникова:
Это все настолько одно от другого зависит, одно в другое перетекает. Что тут расшифровывать? Понятно, что у меня будет на работе, если у меня в семье неполадки? А если у меня в семье неполадки, то это из-за того, что есть неудовлетворенные желания. Это все может сбиваться, Вы знаете, я не могу позволить себе иметь в жизни нерешенные проблемы, потому что я не пью. Заглушить мне это нечем. Поэтому мне их надо решать, и если есть нерешенные вопросы, это могут быть разовые нестыковки, у всех бывает, это зависит и от погоды, и от текущих дел, пробки на дорогах, но есть же некая система. И если неполадки уже в систему переходят, то чем дальше в лес, тем больше партизан.
Алексей Волков:
Как снежный ком, превращаясь в замкнутый круг.
Ольга Калашникова:
Как снежный ком. И ты уже не знаешь, за что хватать, чтобы размотать. Это уже никуда не годится, страдают абсолютно все стороны жизни. Мы говорим сейчас и об эстетической гинекологии, и об интимной гинекологии, и притом, что такие слова есть в медицинском международном реестре, мы все их знаем и говорим, но представить себе, что это такое и как оно отражается в нашей жизни, могут не многие. И интимная гинекология связана не только с тем, насколько я утром удовлетворенная из дома ушла. Это очень большой спектр, касающийся и самочувствия, и нормальной работы внутренних органов. Мы сегодня не будем касаться моментов эндокринологии, гормональной системы. Я хочу сделать это отдельным разговором.
Алексей Волков:
Эти темы я бы не стал смешивать. Манипулятивную эстетику, восстановление с малыми вмешательствами, с микрохирургическими, микроинъекционными вмешательствами, и внутренние составляющие с позиции гинекологической эндокринологии, потому что гинекологическая эндокринология либо проблемы менопаузы – это отдельная огромнейшая тема.
Ольга Калашникова:
Поэтому мы сегодня разделим и остановимся на том, что как бы мы не закрывали глаза на то, что эта проблема существует, она актуальна, и женщин это волнует в любом случае. Я очень часто слышу от моих знакомых, что было бы неплохо, если бы… И на этом заканчивается все, потому что а что делать с этим дальше – ни у кого нет представления. Куда идти? У кого спрашивать? У наших гинекологов в женской консультации, к которой я приписана, я уже спрашивала. Я после своих вопросов там не самый радостный пациент, которого ждут.
Алексей Волков:
Понимаю. Это еще во многом зависит от самого врача, кто хочет переступить какой-то уровень, достичь своего уровня, пойти выше, и он делится со своими коллегами. У меня тоже есть коллеги из обычных городских женских консультаций, но не владея какими-то методиками, они знают, по крайней мере, об этих методиках, и если пациентка приходит к ним и целенаправленно говорит: «Мария Ивановна, у меня такие-то проблемы, у меня снижена чувствительность, у меня есть дискомфорт, легкое недержание мочи». Мария Ивановна знает, что у нее есть Алексей Генрихович, который занимается подобными вопросами, и направляет ко мне. То есть это все напрямую зависит от специалиста. Насколько он желает повысить свой квалификационный уровень, и на сегодняшний день это все доступно. Да, образование стоит денег и надо вкладывать, по-другому никак.
Ольга Калашникова:
Мне повезло, я встретила в жизни специалиста, женщину-гинеколога, которая действительно понимает, что бы я хотела, которая относится к этому не просто с пониманием, а она еще и квалифицирована в этом вопросе. Она действительно все время учится, она делает это и для себя, и поэтому понимает, почему я это хочу и себе в том числе. И когда я попала в клинику LazerJazz и встретилась с Вами, я поняла, что есть эти люди и есть это развитие. И если женщина интересуется этим, берет на себя ответственность за свое самочувствие, за качество своей жизни, она может найти специалиста, который даст ей ответы на эти вопросы. С какого возраста надо начинать интересоваться подобными тонкостями собственного здоровья? Не «ой, ладно, само пройдет», а когда уже конкретно надо идти к специалисту?
Алексей Волков:
Если это с общей темой, общеобразовательной для себя темой, с профилактическими целями, то этим вопросом уже можно задаваться, начиная с 25 лет, потому что, как ни страшно это звучит, но процессы старения у нас запускаются с 25 лет, когда падает уровень определенного гормона и начинаются процессы старения в организме. Если пациентка уже рожавшая, то можно и с любого возраста. Если в 19-20 лет она родила малышика 4-4,5 килограмма естественным путем, то изменения будут. Они будут во всем, и в состоянии кожи, и в состоянии половых органов. Она сама еще девочка.
Ольга Калашникова:
Организм еще не полностью готов, и необратимые последствия случаются.
Алексей Волков:
В итоге, вместе со счастьем материнства она получает проблемы в интимной сфере.
Ольга Калашникова:
Люди необразованные в этом вопросе, это не их вина, это их проблема, которую надо решать, поэтому и боятся рожать, поэтому откладывают этот процесс на максимально долгий срок, потому что они не хотят терять красоту, потому что они не хотят сильных нарушений в работе организма. Не зная, что есть меры и мероприятия, которые помогают им свести до минимума подобное изменение и восстановить потом, если что-то было нарушено, потому что женский организм хрупкий, роды – очень травматичный процесс, надо просто это все учесть.
Алексей Волков:
Но есть и другая ситуация. Допустим, в течение даже этого года у меня было достаточно много обращений пациенток 24 лет, 25 лет, 27 лет, которые хотят провести минимальные укрепляющие манипуляции, чтобы в будущем профилактировать себе какие-то проблемы.
Ольга Калашникова:
Вот это очень грамотный подход, на мой взгляд, современный, это то, о чем Вы говорите, что в последние 3 года что-то поменялось, что-то сдвинулось.
Алексей Волков:
Люди, которые интересуются, информация есть в общем доступе, есть определенные клиники, определенная группа врачей, я надеюсь, что я отношусь к этой группе врачей, стараясь внести свой вклад в образование, в знания. И те, кто интересуется, находят информацию и делают для себя выводы, что мне это надо.
Ольга Калашникова:
Я очень рада, что мы сегодня об этом говорим вслух, и те, кто посмотрит, примут сведения для себя и передадут что-то людям, которые интересуются. И понимание, что можно подобные вопросы не просто задавать, а получать квалифицированное решение – это дорогого стоит.
Алексей Волков:
Их и нужно задавать. И даже нужно задавать некомпетентным на сегодняшний день специалистам, потому что на сегодняшний день это образование доступно.
Ольга Калашникова:
За границей, насколько я знаю, этот вопрос стоит на государственном уровне, и это важная тема, которая наряду с остальными вопросами, касаемо здоровья, – это именно интимное здоровье населения. Вплоть до того, что в школе показывают мультфильмы, в игровой форме программы, которые образовывают. Это не просто сексуальное воспитание молодого поколения, которое у нас пытались вводить в школах, превратили это в совершенно неудобоваримые и непонятные занятия, которые счастливы были прогуливать. Там дается хорошая информация в доступной для понимания ребенка, в силу его возраста форме, доступными словами. Там никто от слова «вагина» не смеется, в три погибели не складывается. Люди в курсе что это, для чего это и как этим пользоваться. Как в нашей стране обстоит ситуация, чтобы говорить об этом на уровне любых других вопросов здоровья?
Алексей Волков:
В плане государственных программ либо программ обязательного медицинского страхования на сегодняшний день в нашей стране говорить об этом еще рано, потому что нашим генеральным директором нашей клиники, главным врачом и юридическим отделом было подготовлено официальное письмо, адресованное Министерству здравоохранения, о том, что лазерное интимное омоложение или восстановление может способствовать нормализации интимных отношений в семьях, и в первую очередь в молодых семьях, в семьях детородного периода, чтоб поставить это в программу обязательного медицинского страхования. Но ответ был дан, что на сегодняшний день не проведены данные исследования и нет четких убедительных данных между интимным восстановлением и повышением качества интимной жизни и деторождением.
Ольга Калашникова:
Алексей, я ушам своим не верю. Для меня это настолько логично, настолько взаимосвязано. Я, как женщина, знаю свой организм, это вообще неразрывные вещи, что слушать, что, во-первых, не доказано, а во-вторых, эта связь не ясна.
Алексей Волков:
Может быть, имелось в виду, что не проводились вообще данные исследования. Хотя в тех же Соединенных Штатах Америки лазерное вульвовагинальное восстановление, или есть еще один термин, более известный как омоложение, проводится абсолютно всем пациенткам после родов на 3-4 сутки. Хотя я и некоторые мои коллеги считаем, что 3-4 сутки послеродового периода – это достаточно рановато.
Ольга Калашникова:
Это еще и травматично.
Алексей Волков:
И какой это имеет смысл?
Ольга Калашникова:
Тем не менее, люди этим вопросом занимаются, он у них в обязательной послеродовой восстановительной программе, и уже насколько это уместно/не уместно по срокам, это внутримедицинские темы. Но факт остается фактом, женщины не просто родили, их выпустили из роддома, ребенка вручили, дальше ты живешь уже сама.
Алексей Волков:
Есть программы, кроме родов еще входит послеродовая реабилитация.
Ольга Калашникова:
До сих пор слово «омоложение» воспринимается как некий каприз, баловство, блажь. Стареть надо красиво – кто эту фразу вообще первый сказал, наверное, имел в виду что-то совсем другое. У меня выражение лица говорит о моем отношении к этой фразе, пусть каждый попробует логически расписать для себя. Речь о том, как не видеть связи между омоложением и деторождением, между омоложением и нормальным гинекологическим здоровьем женщины. Омоложение предполагает не то, что теперь ты на фоточках будешь красиво получаться и можешь носить короткую юбку.
Алексей Волков:
Чтобы все розовенькое и сияло. Хотя можно и таких эффектов добиться, на сегодняшний день все доступно. Но в первую очередь имеется в виду послеродовая реабилитация, послеродовое восстановление, постменопоузальное восстановление.
Ольга Калашникова:
Чтобы человек как можно быстрее начал жить нормальной человеческой жизнью.
Алексей Волков:
Это профилактика атрофии и обратного развития органа.
Ольга Калашникова:
Мои вопросы, связанные с деторождением, до сегодняшнего дня уже все решены. Но моя знакомая за 40, у нее двое детей, они выросли, разъехались, дочка за границей, вторая дочка в Мурманске. У каждого своя жизнь, все выросли самостоятельными, в постоянном присутствии мамы и разогревании супчика не нуждаются. Женщина с мужем задумались о том, что: «А не родить ли еще одного?» Еще работать до 60-ти, они молодые душой и телом, и это совершенно реальная сейчас штука, они в состоянии вырастить, воспитать. Это не раньше, когда 55 – человек на пенсию уходит и умирает, потому что жить ему было особо незачем, и он и не заботился о том, как не просто доживать, а качественно жить и во всех отношениях реализовываться.
Алексей Волков:
А потом только вязанием.
Ольга Калашникова:
А потом что? Повязал 5 лет, 10, в лучшем случае грядки копаешь на даче. Ситуация изменилась кардинально, человеку за 40, и он задумывается о том, чтобы родить себе ребенка. Это возможно. Почему в этом отношении государство не видит прямой связи с повышением деторождения людей, которые нуждаются в интимном омоложении не в смысле красивее, а в смысле восстановления здоровья?
Алексей Волков:
Восстановление здоровья, восстановление всех функций. У нас есть перинатальные центры, которые решают проблемы бесплодия, но эти центры целенаправленно занимаются только бесплодием, стимулированием, экстракорпоральным оплодотворением, вынашиванием и родами, то есть не видят взаимосвязи.
Ольга Калашникова:
Родами же все не заканчивается, наоборот, для очень многих женщин это момент, когда еще куча проблем после этого возникает, вопросов, которые надо решать. Как это не связано с деторождением, если бывает такое, что настолько неудачный родовой и восстановительный процесс, что женщина зарекается, что больше никаких родов. Я понимаю, что к Вам с такими вопросами чаще обращаются. Но я знаю таких людей, у которых неудачно постродовая реабилитация произошла, они говорят: «Все, я больше ни в жизни, в сознательном уме, памяти, я никогда больше на это не решусь». А потом спрашивают: «Почему у вас всего один ребенок?» Так-то не скажешь, а причины есть всегда, и одна из причин – это неудачная реабилитация, восстановительный период. Как есть анекдот: два близнеца в утробе матери лежат, один у другого спрашивает: «Слушай, а есть жизнь после родов?» А тот ему отвечает: «Не знаю, оттуда еще никто не возвращался». Так и у женщин есть определенная жизнь после родов. И хотелось бы, чтобы этот процесс тоже был под присмотром.
Алексей Волков:
У женщин еще остается личная жизнь, остается муж.
Ольга Калашникова:
И слава Богу, что он остается, потому что как это было во времена моей глубокой молодости, удивительно, как мужчины выдерживали, это было настолько без мыслей о том, что какой-то хотя бы минимальный комфорт должен быть, учитываться и потребности, и желания, и совместная жизнь. Моя задача теперь только этого ребенка вырастить, а все остальное? А ради чего? Странное отношение.
Алексей Волков:
Сейчас поменялось и в отношениях людей, и в сознании людей. Хотя и на сегодняшний день сталкиваешься с таким, что «двоих родила, свои функции выполнила».
Ольга Калашникова:
Теперь твоя задача внуков дождаться.
Алексей Волков:
И радуйся тому, что я тебе родила. Мне тоже всегда очень нравится эта фраза: «Я тебе родила». Поэтому люби меня такую, но не всегда это прокатывает, скажем откровенно.
Ольга Калашникова:
Потому что это связано с очень многими факторами, и тот, который озвучен, важен, это очень серьезное дело, которое требует много сил, вложений. Если бы только оно оказывало влияние на взаимоотношения и дальнейшее взаимодействие, очень много чего, помимо этого, и оно почему-то не озвучивается. Вопросы восстановления, вопросы реабилитации, я сейчас сознательно буду уходить от слова омоложение, хотя зря, наверное, надо, чтобы люди понимали, что это не блажь и не каприз.
Алексей Волков:
Омоложение является запатентованным термином, поэтому я в своей практике использую разные термины.
Ольга Калашникова:
Люди это воспринимают, как что-то несущественное, просто желаемую картинку, ты заботишься о чем-то внешнем.
Алексей Волков:
«С ума посходили, деньги тратить некуда».
Ольга Калашникова:
«С жиру бесятся». Сколько в голове негативного на эту тему сидит. Конечно, говорить об этом не хочется.
Алексей Волков:
Поэтому этот термин тоже надо произносить, и он должен быть на слуху.
Ольга Калашникова:
Интимное омоложение, омоложение как восстановительный процесс и послеродовой, и подготовительный, это все-таки хирургия.
Алексей Волков:
Нет, это не хирургия.
Ольга Калашникова:
Микрохирургические вещи. Что это за процедуры? Меня интересуют противопоказания.
Алексей Волков:
Если мы говорим о малоинвазивном эстетическом восстановлении или омоложении, это не хирургия, хирургическое восстановление – это когда уже серьезные проблемы с опущением гениталий, когда серьезные проблемы с нарушением мочеиспусканий, недержанием мочи, начиная от 2 степени и хуже, бывает и такое, запущенные ситуации. Это уже подразумевает под собой радикальную хирургию и очень долгую реабилитацию.
Ольга Калашникова:
Разрывы родовые и прочее.
Алексей Волков:
Степени разрыва и степени восстановления этих разрывов, потому что в родах могут быть разрывы и 4-ой степени через все слои промежности, но если они грамотно восстановлены, то последствий остается очень мало и реабилитация нужна меньше. А можно на все это закрыть глаза и восстановить не очень хорошо и аккуратно, как того требует послойное восстановление.
А если мы говорим об эстетическом малоинвазивном восстановлении, это имеется в виду малая инвазия, или как у нас еще есть между собой медицинское выражение «с малой кровью», без скальпеля, без нарушения целостности кожных покровов, слизистых.
Ольга Калашникова:
Это вообще мечта женщины.
Алексей Волков:
К этому относятся инъекционные процедуры. Допустим, очень широко сейчас используются с использованием филлеров на основе гиалуроновой кислоты высокой плотности.
Ольга Калашникова:
Для укрепления?
Алексей Волков:
Укрепление стенок, восполнение утраченных объемов тканей, восстановление тканей, восстановление слизистых оболочек, функционального восстановления в первую очередь. Очень широко используется на сегодняшний день лазерное вульвовагинальное восстановление, или омоложение. Сейчас российский рынок заполнен разного качества аппаратурой, даже китайская есть аппаратура, южнокорейская, израильская, итальянская.
Ольга Калашникова:
Музыка для ушей то, что я от Вас слышу. Я не знаю, зачем нас запугивают так страшно? Для меня любое вмешательство, связанное с кровью, повреждениями тканей, страшное слово «хирургия», «нож», «резать» – это все гвозди, вбитые в голову, с запуганным населением попроще. Оно не будет ничего требовать, оно не будет особо много хотеть. Нет у тебя поводов, чтобы идти к страшному хирургу с ужасным ножом, чтобы он тебя резал, сиди и радуйся, как мышка. Оказывается, есть очень щадящие способы, это можно восстановить реально малой кровью, а где-то вообще даже бескровно.
Алексей Волков:
Должно быть своевременное обращение. Когда ко мне обращается пациентка уже с тяжелыми степенями пролапса, то есть опущение половых органов с выраженным изменением половых органов, где мои малоинвазивные вмешательства уже малоэффективны. Можно, конечно, сделать жизнь чуть-чуть полегче, если пациентка категорически против радикальной хирургии, и мы получим результат, но к полному восстановлению это не приведет. Опять же, это боязнь врачей, хирургов, больниц. Этой боязни не должно быть, потому что надо обращаться на ранних стадиях изменений, а не ждать, когда все опустится и упадет до такой степени, когда малая инвазия уже будет бессильна.
Ольга Калашникова:
И не тогда, когда ты сам в состоянии уже заметить эти изменения, а когда ты при плановом визите к гинекологу слышишь от него: «Ой, у вас тут намечается что-то такое, надо бы вам посетить соответствующего специалиста».
Алексей Волков:
Если мы вернемся к вопросу с какого возраста стоит задуматься, я сказал, что после родов не имеет значения возраст обращения, потому что рожавшая женщина, и даже если она рожала путем операции кесарево сечение, 9 месяцев ходила с огромным давлением в брюшной полости, постоянно растущим давлением. И пациентки, родившие оперативным путем, зря думают, что они застрахованы от изменений. Да, они медленнее подвергаются этим изменениям, и не так выражены эти изменения, как у пациентки, родившей естественным путем, но они точно так же подвержены им. Поэтому если касаться возрастных или физиологических рамок, абсолютно всем рожавшим пациенткам я бы рекомендовал заниматься вопросами малоинвазивного восстановления.
Ольга Калашникова:
Я Вас слушаю, а в голове фраза звенящая: «А бабушки наши рожали прямо в поле, ребенка завернули в тряпицу и дальше пошли жать жито».
Алексей Волков:
Абсолютно, и моя мама родилась таким же путем во время сенокоса, 20 июня, бабушка ее завернула в нижнюю юбку и пошла дальше косить сено. Это был 1947 год. Какая у нас на это время была младенческая, материнская смертность?
Ольга Калашникова:
Я думаю, что высочайшая.
Алексей Волков:
Либо в начале 20 века, какой процент был материнской и младенческой смертности? Я точно не берусь за цифры, но это было более 30%. И на сегодняшний день это единичные случаи.
Ольга Калашникова:
Никто не был застрахован.
Алексей Волков:
Ни королева, ни крестьянка. Поэтому зачем равнять времена наших мам, бабушек, пробабушек началао 20 века, иногда хочется сказать: «Господа, проснитесь, мы в 21 веке живем, пользуйтесь благами».
Ольга Калашникова:
И зубы лечить ходят к стоматологу, и транспортом пользуются современным, и на самолетах летают. И не вспоминают, что наши бабушки садились в телегу и 40 верст в 2 недели.
Алексей Волков:
Или трое суток из Москвы в Санкт-Петербург. Почему-то нет, вы сейчас садитесь на Сапсан или на самолет. А сейчас на машине, какая прелесть, открыли полностью платную трассу, сели и поехали. На санях же никто не едет в Санкт-Петербург. Поэтому не надо равнять эти времена.
Ольга Калашникова:
Это очень хороший подход, который позволяет переосмыслить имеющиеся установки и принять новые, соответствующие изменениям в нашей медицине, всем процессам, потому что помимо врачей за наше здоровье, наше самочувствие, за качество нашей жизни в первую очередь отвечаем мы сами. Меня интересуют противопоказания, потому что хирург с ножом – это одна страшилка. Лазер – сейчас благодаря знакомству с Вашей клиникой у меня представление поменялось кардинально. Но первое, что у меня возникало до этого знакомства, это «Гиперболоид инженера Гарина», это страшное оружие.
Алексей Волков:
Что я подхожу с огромной лазерной пушкой и дистанционно начинаю выжигать.
Ольга Калашникова:
И никакого живого места.
Алексей Волков:
Нет, там все очень живо остается, и все с минимальнейшей реабилитацией. Насчет противопоказаний, это очень частый вопрос от пациентов, в социальных сетях при публикациях. Они действительно есть, но, как правило, они все более-менее относительные. Основные противопоказания и на первом месте абсолютное противопоказание – это онкология, любой рак, но именно в активную фазу, то есть если пациентка пролечена оперативным путем, у нее онкология. Вторым этапом она получает химиотерапию или лучевое лечение. На сегодняшний день все заболевания молодеют, в том числе и рак. И неважно, какого возраста пациентка. Все методы лечения в онкологии убивают женскую половую сферу. Вместе с онкологией убивается и женщина как женщина, потому что яичники перестают функционировать, и молодая женщина превращается в молодую внешне, но бабушку. Там реальные, очень быстрые, молниеносные вторичные атрофические изменения, поэтому ни о какой личной жизни, ни о какой сексуальной жизни там речи быть не может.
Но когда онкологи дают добро, что пациентка находится в стойкой ремиссии на сегодняшний день, именно такие малоинвазивные восстановительные процедуры – это для них метод выбора. Поэтому я и говорю, что даже онкология является временным и относительным противопоказанием. Еще к противопоказаниям относится беременность. В нашей стране противопоказанием является грудное вскармливание. Хотя я уже привел пример, как это происходит в Соединенных Штатах Америки, что в раннем послеродовом периоде им всем проводят это восстановление. Но как у нас есть между собой поговорка: «Чем меньше беременную и кормящую трогаешь, тем спокойнее ты спишь».
Ольга Калашникова:
Это касается не только медицинской, но и психологической сферы.
Алексей Волков:
Поэтому если я занимаюсь послеродовым восстановлением, это не раньше, чем через 6 месяцев после родов. Опять же, беременность и роды, лактация (грудное вскармливание) – это тоже относительные противопоказания. И еще одно из относительных противопоказаний – это островоспалительный процесс, неважно, в каком органе. Я не имею в виду ни онкологию, ни воспалительный процесс в гениталиях. Любой орган абсолютно. Даже если у нее воспаление миндалин и температура 38,5, и она приходит и говорит, что хочет лазерное интимное восстановление, естественно, я ей откажу, потому что абсолютное противопоказание для любого вмешательства.
Ольга Калашникова:
Это правильно и очень грамотно, потому что люди берегут свое время и пользуются своим больничным не для того, чтобы заняться конкретным лечением этого заболевания: «А давайте я на дачу съезжу, все свои дела переделаю, ну и заодно еще что-нибудь».
Алексей Волков:
Тем более, Вы знаете, что если у мужчины 37,1, он будет лежать и умирать с тряпкой на голове, а у женщин 38,5 – это чуть плоховато, зато за это время столько надо проблем решить. Поэтому это тоже является противопоказанием, но временным и относительным.
Ольга Калашникова:
В первую очередь, надо задать себе этот вопрос. А во вторую очередь, найти человека, который тебе сможет дать на него ответ в той форме, в которой я ищу себе для моего внутреннего успокоения и решения данного вопроса.
Алексей Волков:
Из этого у нас может даже вытечь следующий вопрос о предварительном консультировании. Тоже очень часто возникает вопрос ко мне лично, как к специалисту, и в соцсетях в том числе: «Нужно ли предварительное консультирование?» Очное консультирование нужно обязательно, то есть через директ Инстаграма я не могу дать заключение. Показано? Не показано? Какой получу результат, какой нужен период? Сколько надо процедур? Это все решается только на очной консультации.
Ольга Калашникова:
Это не тот вариант, что телемедицина может нам облегчить. Вообще телемедицина – это человек узнает, что пришли результаты анализов, он не идет для этого в клинику, а получает информацию на дом. Тем не менее, узнать о рекомендациях врача по результатам анализов тоже надо лично, а все, что касается вопросов гинекологии интимной сферы – это 100% любой вопрос надо задавать индивидуально. Врачу же важно знать: «А может у тебя температура, дорогая, 38,5?»
Алексей Волков:
Конечно, нам надо знать, надо осмотреть, потому что кроме проблем со здоровьем, иногда же пациентки обращаются просто для улучшения эстетики. А если у нее проблемы с шейкой матки, которая является визуальной патологией, и я вижу ее, проведя определенный осмотр, называемый кольпоскопией. О какой эстетике может идти речь, если у нее не здоровы определенные «этажи» ее интимной сферы?
Ольга Калашникова:
Заболевания – это тоже противопоказание, сначала должен быть достигнут определенный уровень здоровья в этой сфере, а уже потом восстановительное омоложение и эстетика.
Алексей Волков:
За классической врачебной помощью пациентка обращалась последний раз 5 лет назад, но от подружки услышала об эстетике, о том, как у нее повысилась чувствительность, и как у нее сейчас все хорошо с мужем, и решила. А то, что последний раз она элементарные мазки сдавала 5 лет назад, она не помнит об этом. Поэтому ни о какой эстетике здесь речи быть не может.
Ольга Калашникова:
Мы затронули замечательную тему о культуре посещения врача и заботе о собственном здоровье. Поэтому, дорогие женщины, есть такие специалисты, есть всевозможные возможности, задавайте эти вопросы. Задавайте их себе, задавайте их врачу и берите на себя ответственность, и вы получите прекрасное качество жизни, и замечательную внешность, и стимул жить дальше и радоваться этой жизни. Алексей, спасибо Вам огромное. Я Вам желаю благодарных пациенток. Я Вам желаю дальнейшего развития, и я очень хочу, чтобы на государственном уровне обратили внимание на данный вопрос, и действительно это не было только вопросом отдельных групп женщин и врачей. Я хочу, чтобы это получило развитие.
Алексей Волков:
Через неделю у меня очень интенсивная учеба предстоит, поэтому если будете заинтересованы, мы можем еще один эфир организовать, который касается Prevent-Age, гинекологической эндокринологии.
Ольга Калашникова:
Успехов Вам, практического применения Ваших замечательных знаний. С удовольствием встречусь с Вами еще раз, и мы об этом поговорим с нашими зрителями. До свидания, дорогие друзья, мы с вами прощаемся, всего вам доброго.