Герман Клименко:
Доброго дня! В эфире очередной эфир цикла «Цифровая Россия. Будущее». Можно даже переименовать «Есть ли в России цифровое будущее?» Но просто так уж слишком будет, люди же как-то еще реагируют. На самом деле, у меня нет никаких противоречий, поэтому давай «Цифровая Россия. Будущее», а на самом деле «Есть ли у нас цифровое будущее?» И, собственно говоря, цикл зародился в тот момент, когда у нас начались неприятности совсем уже большие в космосе. А так как я человек космического образования, мне как-то стало жутко обидно, потому что я не понимал, что происходит? В конце концов, позвал сюда Ольгу Гершензон (совершенно чудесная девушка, которая занималась «СКАНЭКСом», то есть понимает все про снимки) и думал, она расскажет мне что-то оптимистичное. Мы поговорили, и мне вдруг стало очень грустно, потому что ее вывод следующий, что даже наши внуки все равно не вернутся уже туда, то есть там, где мы были первые, мы бесконечно теряем технологии. Дальше я позвал Вадима Панова (потрясающий «Тайный город») в предположении, что у писателя-фантаста найдется какой-то сюжет. Ну, например, прилетят инопланетяне, отдадут все технологии России. Кстати, есть про попаданцев история, про нашествие инопланетян фэнтези, там как раз прилетели инопланетяне, полюбили только нас, русских, дали нам все технологии, мы американцев задвинули и победили. Правильно? И я стал выдергивать вообще людей из разных отраслей, из разных экономик просто с их ожиданием будущего. Это вообще любопытно, на самом деле, потому что у нас у всех есть своя профдеформация.
Сегодня я решил поговорить с тобой. Я знаю тебя уже, наверное, ну, не 100 лет, конечно…
Павел Алашкин:
…но 20 точно.
Герман Клименко:
Да, но по срокам Интернета это, наверное, год за 5, вот как раз 100 и получится, как мы развиваемся. И давай сразу в лоб, то есть мы присутствовали с тобой при зарождении Интернета, надо отдать должное, недавно отмечать ему 25 лет – это такая придуманная дата, потому что Интернет появился даже, по-моему, не в те времена, когда был Fido, все-таки это еще не Интернет был. А не кажется ли тебе, что мы пришли к его концу? Ну, конечно, можно назвать бизнесом радио, но вообще есть слово связь. То есть когда-то радио расцвело, когда-то марсиане прилетали, когда-то ударили по мозгам. Ну, или там нефть, то есть нефтью все владели, теперь нефть – это цемент или щебень. Сейчас хай-тек. Тебе не кажется, что хай-тек ушел? Именно чистый Интернет, чистые медиа, чистые СМИ чистое влияние на гоев, оно ушло, и остались, что называется, IT-бизнес, то есть реальные сектора начали использовать Интернет. То есть был Интернет первичный, и все под ним ходили, а сейчас перевернулась история, пришли большие деньги, прямо большие-большие…
Павел Алашкин:
Да, большие-большие…
Герман Клименко:
…и используют Интернет, ну, как став. То есть нет вот этого больше чудесного: великолепно гениальный Тёма Лебедев, Антон Борисович Носик, все вот эти великолепные создатели Интернета – такой, знаешь, налет. А вот взял Интернет и научился играть (компьютер начался), вот ровно, когда компьютер научился играть в шахматы, пропала аура величия Каспарова, пропало вообще величие человека. Не кажется ли тебе, что Интернет – пум?
Павел Алашкин:
Ну, слушай, совершенно мне это не кажется. Давай поздороваюсь что ли для начала? Здравствуйте, дорогие зрители и слушатели! И я себя представлю, наверное, Герман?
Герман Клименко:
Ну, да, стоп! Конечно, я повел себя очень, ты знаешь – это эффект знакомства…
Павел Алашкин:
Да, вроде все знают…
Герман Клименко:
Павел Алашкин. Сейчас это человек, который ответственен… Вот сегодня его позвали в эфир, а почему, думаете, дождь в Москве? Потому что он в эфир пришел. Ливень практически! …отвечает за рекламу в Gismeteo (я с ним знаком со времен 3DNews), а также автор, писатель книжек совершенно чудесных, не имеющих никакого отношения к Интернету. Ну, и сам представься тоже, вдруг тебя кто-то не знает…
Павел Алашкин:
Герман, я почти уверен, что меня много народа не знает, потому что как бы Интернет вырос. И сразу к твоему вопросу, значит. Я ни в коем случае не считаю, что мы видим какой-то конец, скорее, наоборот, начало. Почему я так считаю? Я думаю, что здесь есть смысл говорить о смене поколений. Ой, а что это?
Герман Клименко:
Я пытаюсь сделать так, чтобы мы…
Павел Алашкин:
…одновременно были в Фейсбуке?
Герман Клименко:
Да, чтобы отвечать…
Павел Алашкин:
Понятно. Ну, я еще раз со всеми поздороваюсь. Добрый вечер, несмотря на то, что в Москве сегодня, действительно, идет дождь! Но, тем не менее, я хочу сказать, если про погоду немножечко так коснуться, в прошлом году в мае в это время был дождь, в позапрошлом году в мае был в это время дождь – ничего удивительного в этом нет, просто сейчас середина мая, и для Москвы характерен дождь…
Герман Клименко:
Нет, это ты во всем виноват!
Павел Алашкин:
Хорошо…
Герман Клименко:
Хорошо, давай самопредставься…
Павел Алашкин:
Меня зовут Павел, фамилия моя Алашкин, я занимаюсь рекламой на замечательном погодном ресурсе gismeteo.ru, который, я думаю, многие знают…
Герман Клименко:
Если вам нужны скидки, обращайтесь ко мне…
Павел Алашкин:
Да, если, так скажем, хотите заработать с Gismeteo, обращайтесь ко мне. Абсолютно верно!
Герман Клименко:
А еще ко мне – больше заработаем…
Павел Алашкин:
Ну, да. Соответственно, найти меня можно в Фейсбуке. Вопрос, который Герман сейчас задал, он очень правильный, потому что, в принципе, я тоже периодически, разговаривая с людьми, я тоже сталкиваюсь с такой вот формулировкой…
Герман Клименко:
Я несколько раз угадывал тренды, поэтому вопрос, он еще такой…
Павел Алашкин:
Согласен. Знаешь, мне как кажется? Вот то, о чем я говорил, происходит определенная смена поколений. Действительно, Интернет существует, будем условно говорить, 25 лет, допустим. За эти 25 лет, когда все это, вернее, начиналось, значит, весь Интернет, насколько я помню, можно было собрать в одном, условно, ресторане. Это было 100 человек, которые делали сайты…
Герман Клименко:
Было время, было…
Павел Алашкин:
Сейчас, например, только в одном Яндексе работает, по-моему, 10 тысяч человек, в Майле работает 3 тысячи человек, по-моему. То есть в рамках одной Интернет-компании работают тысячи людей, и, собственно говоря, именно люди, которые пришли совсем недавно (молодые люди), вот они как раз и занимаются генерацией каких-то новых идей и интересных решений, которые в будущем (в ближайшем будущем) станут новым Интернетом. То есть не в том плане, что Интернет 2.0, все равно архитектура Интернета, она, наверное, останется в ближайшее время неизменной, но я почти уверен, что эти вот люди, которые голодные, с амбициями…
Герман Клименко:
Хорошо, я переформулирую. Представь себе, кто мы с тобой были до Интернета? Я был мелким чиновником-банкиром, даже я так сейчас завысил сильно – программистом в банке без перспектив. Кем ты был, я не знаю. Нас вынесло куда-то наверх. А не кажется ли тебе, что закончилось время, ведь Интернет – это был стартап?
Павел Алашкин:
Нет, не согласен, Герман!
Герман Клименко:
Не согласен. То есть ты думаешь, что мы будем и дальше владеть этой историей?
Павел Алашкин:
Я думаю, во-первых, да. Во-первых, я считаю, что нам крупно повезло, потому что мы попали в реально самый крутой, на мой взгляд, сектор экономики России, потому что именно здесь все живое течет и растет…
Герман Клименко:
Еще раз переформулирую, ты можешь увиливать, сколько хочешь. Но смотри: есть совершенно нам с тобой знакомый, чудесный, очень чуткий, высокий Матвей…
Павел Алашкин:
Да, есть…
Герман Клименко:
…который всю жизнь, как и ты, точно так же вещал: «Только цифра, только Интернет». Он пропагандировал, он вел за собой. А сейчас, обрати внимание, если его рассматривать как флюгер, где он сейчас, за что он вещает? За «Газпром нефть»…
Павел Алашкин:
Но он же там диджиталом, насколько я понимаю, занимается…
Герман Клименко:
Да, но он же вещает так, что это все – это будущее. Не перешла ли точка сборки (центр мироздания интернетовского) в профессиональные корпорации, в «Газпром», не пора ли им туда отдать?
Павел Алашкин:
Я думаю, что это просто один из векторов развития современности, не более. То есть это, конечно, история определенная, но есть и другие примеры…
Герман Клименко:
Я еще раз переформулирую. За цифровую трансформацию (я задавал всем этот вопрос, и все увиливающиеся, они все-таки вынуждены), есть такой термин «цифровая трансформация». Мы когда-то 4 года назад начали Интернет-экономику, потом это превратилось в цифровую экономику, потом это все нас поглотило. Сейчас термин «цифровая трансформация». Все государство, такой, знаешь, гон лосей по весне, то есть с упором несется заниматься цифровой трансформацией. В Америке цифровую трансформацию проводит Цукерберг (условно Цукерберг). На самом деле, старая экономика, там очень не любят новую экономику, но, тем не менее, старая экономика принесла себя в жертву, то есть она терпит «Теслу», она терпит Маска, она терпит всю вот эту историю, все эти измывательства. В свое время и Джобс над всеми измывался, и Гейтс измывался, сейчас Цукерберг, но они терпят (вот эти старые Форды всякие). У нас была мизансцена 3-4 года, когда в целом государство пыталось дать порулить нам. Плохо ли я помогал, плохо ли мы куда-то заходили, но сейчас государство приняло решение, и мы это видим по реакции Матвея, который, естественно (я слово «предательство» не употребил же, правильно?), который перешел в «Газпром» и теперь пропагандирует, что вся цифра там. И получается, что наше государство доверило цифровую трансформацию самому же себе. Вопрос: как будут развиваться события, Яндекс или Газпром, кто должен рулить, как ты считаешь? Чтобы попроще было тебе: Gismeteo или (не знаю) булочная? То есть кто должен четче определять? И мы с тобой знаем ответ, но как ты видишь будущее?
Павел Алашкин:
Какой ты мне, так скажем, вопрос задал – с такими завихрениями, что называется…
Герман Клименко:
Но ты понял, о чем? Я могу переформулировать…
Павел Алашкин:
Все-таки, если, так скажем, возвращаться к примеру Матвея, Газпрома и так далее, я думаю, что…
Герман Клименко:
Он же говорит, что всё – больше ничего нет. Я с ним как-то переписывался, он так свысока: «Всё, вас нет, есть только Газпром…» Когда я говорю «Газпром» – это и «Роснефть», и металлургия, и все, кто угодно. То есть, условно говоря, компетенции современной старой экономики сейчас таковы, что мы не нужны больше – не нужен Яндекс, не нужен Волош, не нужен ты, я условно сейчас говорю…
Павел Алашкин:
Но это очень условно…
Герман Клименко:
Но так происходит на практике. Я говорю про то, как ты видишь будущее?
Павел Алашкин:
Я вот могу, собственно говоря, если про будущее, так скажем, говорить, я вижу достаточно позитивно, в общем-то. Почему я вижу его позитивно? Во-первых, как я уже чуть ранее сказал, я считаю, что нам крупно повезло, что мы попали именно в это время и в эту индустрию…
Герман Клименко:
А можно аналогию? В блокчейн первый кто пришел, тоже неплохо заработал, но потом главное было вовремя соскочить…
Павел Алашкин:
У нас немножко другая история…
Герман Клименко:
У нас просто жизнь не год, а 25…
Павел Алашкин:
Нет, у нас совершенно другая история. Я вижу, что Интернет-индустрия – это надолго и всерьез, это серьезный игрок именно с точки зрения нашего государства. Почему? Потому что, опять же, если просто касаться денег…
Герман Клименко:
Рулить кто будет?
Павел Алашкин:
А рулить будет…
Герман Клименко:
…Газпром, Яндекс? Ты понимаешь, когда я говорю: «Кто?» – условный Яндекс или условный Газпром? Кто?
Павел Алашкин:
А если, так скажем, Яндекс в Газпроме или Газпром в Яндексе?
Герман Клименко:
Ну, если Яндекс в Газпроме, то, значит, Газпром…
Павел Алашкин:
Я понял тебя…
Герман Клименко:
Кто? Не бывает двойного управления…
Павел Алашкин:
Это понятно…
Герман Клименко:
Либо проводят все, условно говоря… Ты понимаешь, о чем я спрашиваю? Как ты видишь будущее?
Павел Алашкин:
Я думаю, что все-таки Яндекс. Почему Яндекс? Я думаю, что Яндекс гораздо ближе…
Герман Клименко:
Нет, мы с тобой знаем, кто будет на самом деле…
Павел Алашкин:
Яндекс, я же говорю…
Герман Клименко:
Яндекс?
Павел Алашкин:
Мой ответ Яндекс. И почему (я хочу сказать)? Потому что Яндекс, на мой взгляд, имеет гораздо большее влияние на умы подрастающего поколения, потому что вот эта смена поколений, которая прошла (и она происходит постоянно) – это такой фактор, который нужно учитывать, ведь люди растут…
Герман Клименко:
Нам тут подсказывают, что в случае Газпрома проще употреблять Сбербанк (ну, в принципе, та же примерно история). Хорошо, я понял тебя. Ладно, считаем, что ты вернулся. Второй вопрос к тебе же и тоже непростой…
Павел Алашкин:
Вечер непростых вопросов…
Герман Клименко:
В течение ближайших лет пяти… Пожалуйста, ты, когда отвечаешь, ты примерно имей в виду, есть какие-то разные сроки: 3, 5, 10 – выбирай любой.
Павел Алашкин:
Хорошо.
Герман Клименко:
Есть такая Яндекс-Google дихотомия, то есть российские сервисы, зарубежные сервисы. В течение ближайших лет пяти как изменится структура (не изменится, изменится, продержится Яндекс)?
Павел Алашкин:
Ты знаешь, к сожалению, мне кажется, к сожалению…
Герман Клименко:
Все равно как – с сожалением, без сожаления…
Павел Алашкин:
К сожалению, я думаю, что доля Гугла в ближайшие 3 года, она будет увеличиваться (чуть-чуть, постепенно)…
Герман Клименко:
Почему?
Павел Алашкин:
Сейчас доведу свою мысль до конца. Но, так скажем, я надеюсь, что за эти 3 года в компании Яндекс (условно) произойдут определенные изменения, и она отыграет всю эту историю…
Герман Клименко:
Помнишь, Холмс и Ватсон: «Но как?»
Павел Алашкин:
…и через 5 лет…
Герман Клименко:
Через 5 лет?
Павел Алашкин:
…через 5 лет, да. То есть, смотри, 3 года Google, через 5 лет Яндекс, я очень на это надеюсь. Почему? Потому что, во-первых…
Герман Клименко:
Подожди, не надо, твой ответ: Яндекс?
Павел Алашкин:
Яндекс.
Герман Клименко:
Через 5 лет, но пока будет падать?
Павел Алашкин:
Через 5 лет, да. Вначале Google, но потом Яндекс возьмет свое и, так скажем, отыграет вот это падение, которое есть...
Герман Клименко:
Ты сейчас должен сказать, что этот пост не проплачен Яндексом, что ты, действительно, искренне в это веришь.
Павел Алашкин:
Абсолютно! Я за них болею просто…
Герман Клименко:
Можно, я добавлю? Ты должен мне сказать: «Я думаю (ну, это прогноз), я думаю, что течение трех-пяти лет появится граница, и при наличии трансграничной истории, конечно же, Яндекс удержит позиции». Или ты, действительно, веришь в то, что Яндекс в таком (я это, кстати, считаю плохой историей, я считаю, что Яндекс в абсолютно неконкурентных условиях по сравнению с Гуглом находится на территории России), ты вот про поле, которое сейчас? Вот прямо в нашем поле Яндекс соберется с силами и сможет занять мобильный рынок?
Павел Алашкин:
Ну, да.
Герман Клименко:
Хорошо, у нас много вопросов. Ты сейчас будешь оправдываться, но слушателям это не интересно…
Павел Алашкин:
Я хотел аргументировать просто…
Герман Клименко:
Ответь мне за свою профпригодность. У тебя есть несколько компетенций, которые мне, действительно, интересны. Первое: расскажи мне (я сейчас не призываю тебя к ответственности за дождь), а как изменятся прогнозы в ближайшее время (за 5, за 10 лет)? Математика растет, искусственный интеллект растет, огромный пласт проектов, кстати, которые занимаются сельскохозяйственными прогнозами (где-то рядом все)…
Павел Алашкин:
Да, очень рядом…
Герман Клименко:
Расскажи мне, как будет развиваться в течение ближайших лет (на 5, на 10 лет), как будут развиваться все вот эти истории?
Павел Алашкин:
То есть, в принципе, вопрос: почему такой неточный прогноз погоды?
Герман Клименко:
Вот! Может быть, он через 5 лет будет более точным?
Павел Алашкин:
Этот вопрос аналогичен, почему не прилетели инопланетяне, или когда люди полетят на Марс? То есть вот эти вопросы из одной серии…
Герман Клименко:
То есть ты их сравниваешь?
Павел Алашкин:
Да, они приблизительно…
Герман Клименко:
То есть про инопланетян, про которых мы ничего не знаем, а тут мы знаем: кучевые облака…
Павел Алашкин:
Я считаю поясню, почему я так говорю? Они немножко все из одной плоскости почему? Потому что, если взять, ну, вот текущую ситуацию проанализировать, причем тут надо учитывать, что я же не синоптик по образованию, я, в общем-то, рекламщик и маркетолог, и то, что я сейчас буду говорить – это те данные, знания, которые я просто получил за время работы в Gismeteo, потому что достаточно плотно, действительно, общаюсь с синоптиками профессиональными. Так вот, я хочу сказать, что на текущий момент времени ни один сервис (ни американские, ни российские, ни Яндекс, ни Google – никто) сейчас не обладают точными прогнозами.
Герман Клименко:
Безусловно!
Павел Алашкин:
Почему? Потому что уровень развития науки на данный момент времени, пока не позволяет делать точные прогнозы.
Герман Клименко:
Прекрасно! Пять лет пройдет, запустит Маск 600 спутников и Роскосмос Чебурашку?..
Павел Алашкин:
Если запустят даже 600 спутников, я думаю, что это делу не поможет. Здесь вопрос в другом, потому что сейчас, если посмотреть на орбитальные группировки американские или какие-то европейские, там, действительно, несколько тысяч спутников уже есть…
Герман Клименко:
Тысяч нет…
Павел Алашкин:
Там много их, одним словом, но все равно вот эти все спутники, они, в общем-то, работая на тех технологиях, которые есть сейчас, не дают точный прогноз. Я думаю, что вот как раз за 5 лет что будет сделано? Будет улучшена математическая модель прогнозирования – вот это самое главное!
Герман Клименко:
К чему она приведет?
Павел Алашкин:
И она как раз приведет к более точным прогнозам.
Герман Клименко:
Что такое более точный прогноз? Сформулируй, чтобы я мог записать…
Павел Алашкин:
Что такое точный прогноз сейчас? Точный прогноз сейчас, если брать Gismeteo…
Герман Клименко:
Как хочешь…
Павел Алашкин:
…это прогноз на 3 часа вперед, условно.
Герман Клименко:
Но обычно на завтра тоже статистически примерно похожий прогноз…
Павел Алашкин:
Ну, похожий, но мы же про точный говорим?
Герман Клименко:
Ну, давай бытовые точные (бытовой стандарт)…
Павел Алашкин:
Я надеюсь, что на протяжении 5-ти лет точность прогнозов вырастет до точных (именно, что это точный прогноз) хотя бы на 3-5 дней, чтобы он был совсем точный…
Герман Клименко:
Но это значит, что бытовая история на 2-3 недели будет уже?
Павел Алашкин:
Более-менее…
Герман Клименко:
Сейчас смотреть на месяц прогноз неинтересно, а ты хочешь сказать, что через 5 лет на месяц уже можно будет понимать примерную историю?
Павел Алашкин:
Ну, это будет более точно…
Герман Клименко:
Я говорю про примерную историю, то есть в диапазоне 5-ти лет?
Павел Алашкин:
Я думаю, что да.
Герман Клименко:
Можно, вопрос я тебе задам?
Павел Алашкин:
Безусловно!
Герман Клименко:
Ты знаешь, мне напоминает наш с тобой диалог, когда мы занимались распознаванием образов (лямбда-исчисление, теория предикатов), была речь как раз об игре в шахматы и о переводе, и мы тогда говорили, что это невозможно, потому что нужны математические ресурсы. Ну, вот выведется 600 спутников, может быть, все будет быстрее. Хорошо, скажи мне, пожалуйста (вторая часть), я понял про Gismeteo, просто ты не хочешь превращаться, как и я, в шахматиста (в ненужный материал), потому что, если завтра все будет точно, зачем нам нужно Gismeteo?
Павел Алашкин:
Ну, здесь же вопрос не в том, что, может, ненужный…
Герман Клименко:
Я же тебя не обижаю, я просто уточняю: не хочешь – это ненормально. Астрономы, вот эти, которые в небо смотрят – они же тоже, астрономия нафиг никому не нужна уже, правильно?
Павел Алашкин:
Ну, это другой вопрос…
Герман Клименко:
Бартунов из Postgres, наверное, обидится…
Павел Алашкин:
Не знаю. Мы же говорим про точность прогнозов, а прогнозы – это всегда какие-то сервисы, правильно?
Герман Клименко:
OK, дальше поехали. Твоя компетенция еще есть, которая мне любопытна и прилично известна – это история про книжки.
Павел Алашкин:
Ну, в общем, да, есть такая буква в этом слове.
Герман Клименко:
Я вообще с восхищением отношусь к людям, которые от начала до конца вменяемо сели, но не как я (взял интервью, переделал его быстренько, и типа книжка), а те, кто, действительно, сели, те, кто придумали. И, обрати внимание, рынок-то очень кардинально изменился. Более того, мы видим, как сейчас прет «ЛитРес», мы видим, как прет Amazon, появились сервисы, в которые ты платишь копейку маленькую, и идет огромный вал литературы. Что вообще с прессой будет, что будет с книгами, можно ли будет зарабатывать с книг? Мы сейчас не говорим про образовательные истории, мы говорим с тобой про любые (фанфики, фантастика, популярная литература). Как все это будет строиться? Потому что рынок открылся, цензуры нет, нет этого издательства, сейчас же все в цифру ушло, поэтому нет вот этого искусства, верстка не проблема – ты приди в Ridero, например, плати полторы тысячи в месяц, пиши фигню, нажимай на кнопочку, и они тебе будут присваивать святой этот код издания…
Павел Алашкин:
…ISBN.
Герман Клименко:
…и запихивать тебя. Вот ты зайди на amazon.com, введи Клименко Герман, там есть книжка «Активное долголетие» моего издания. Прекрасно, я хожу, я весь довольный, заказал 50 экземпляров, ко мне приходят, я тебе потом внизу дам в подарок ее (подарю).
Павел Алашкин:
Прекрасно!
Герман Клименко:
Вот мы (такие, как мы) не убьем ли бизнес – даже не бизнес, все-таки книжка всегда была такой…
Павел Алашкин:
…элитной историей.
Герман Клименко:
…ее приятно в руках подержать. Вот как ты видишь будущее книгоиздательства?
Павел Алашкин:
Ты знаешь, я вижу превращение, к сожалению – вот здесь «к сожалению»…
Герман Клименко:
Почему все время «к сожалению»?
Павел Алашкин:
Ну, потому что, знаешь, в моем понимании литература – это что-то было такое высокое и возвышенное, а сейчас литература превратилась в часть шоу-бизнеса просто, по сути.
Герман Клименко:
Бузова с книгами, которые пахнут, извини, 8 тиражей, 8 изданий…
Павел Алашкин:
Но мы же говорим про бизнес, правильно? Если зарабатывать, то это массовый поток и, соответственно, это какая-то ширпотребная литература. Но я хочу сказать такую вещь, что, если представить ситуацию (опять же 3, 5 лет и так далее, и тому подобное), вот появление подобных сервисов, оно открывает колоссальные совершенно возможности для продвижения именно талантливых людей. Почему? Потому что, например, если взять раньше…
Герман Клименко:
Я с тобой согласен.
Павел Алашкин:
Вот я на своем случае. Вот я сделал рукопись (давно это было уже, правда, но, тем не менее), я пришел в одно издательство, в другое издательство, в третье издательство, в четвертое – и мне все говорят: «До свидания, ты нам не нужен, у нас есть свои авторы, мы на них бабки делаем, а ты кто такой?» При наличии такие вот сервисов, которые ты назвал, конечно, там, действительно, много шелупони идет, это понятно. Но, тем не менее, если талантливый человек появится и сделает через него публикацию, это будет как-то распространено (хотя бы минимально) по Интернет-магазинам и по соцсетям, и люди начнут это читать, потому что люди все равно читают, они же никуда не денутся, они как читали, так и будут читать, это потребность человеческого организма, что называется, как пить и есть. И такие сервисы, они как бы предоставляют свободу для таких людей и возможность пробиться своему творчеству для людей. Поэтому я смотрю на это, в общем-то, достаточно, с одной стороны, позитивно, а, с другой стороны, так как есть элемент шоу-бизнеса, который мне не очень нравится, это, в общем, так скажем, не самое…
Герман Клименко:
Хорошо, давай пробежимся по секторам экономики. Давай начнем с темы, с которой все началось, я везде это спрашиваю. Кстати, ты же тоже, как и я, должен быть укушен вот этим немножечко имперским чувством: Гагарин, космос, станция «Мир», падение…
Павел Алашкин:
Безусловно, да.
Герман Клименко:
А я еще и служил там. Мы прошли очень славный путь и спустились вниз, то есть с 61-го года, или с 57-го, еще раньше, на самом деле, до нынешних лет. Интернет 25 лет, как я думаю (у меня более пессимистичный взгляд на мир, чем у тебя), год у блокчейна, у космонавтики было 50 лет условно. Есть у нас шанс? Вот как ты про Яндекс рассказывал, вот ты придумай. Никто из тех гостей, кто был до тебя, они мне не нарисовали будущее оптимистичное космоса. Ольга Гершензон,
что наши внуки, возможно (это очень тактично было). Вадим Панов был честнее, он сказал, что он представляет в себе хорошо писателя-фантаста, он умеет строить будущее, он представляет себе из заданных посылок прекрасные большие космические города китайские, где наши дети, наши внуки как стафф работают, то есть, условно говоря, сервис. Мы сможем вернуться в космическую отрасль?
Павел Алашкин:
Ну, во-первых, мы из нее не уходили, мы же присутствуем в космической отрасли…
Герман Клименко:
С оптимальности начал. Еще раз, как присутствуем мы сейчас? Я сейчас предполагаю, что мы где-то находимся на дне, после которого либо мы должны все закрыть, либо чудо какое-то случится. Ну, наверное, это мой взгляд, я его тебе не навязываю…
Павел Алашкин:
Знаешь, я так думаю. Ну, вообще, конечно, я очень люблю космос, я очень люблю фантастику, я всегда был за все вот эти космические победы, потому что это реально то, что позволяет гордиться за свою страну, и это очень приятно. И я понимаю, что там проблемы есть сейчас. Может, действительно, мы находимся на дне, мне сложно сказать, дно это или не дно, я здесь не эксперт.
Герман Клименко:
Мне не нужно, чтобы ты был экспертом, меня интересует твое мнение.
Павел Алашкин:
Я, знаешь, думаю что? Я думаю, что мы рванем через ВПК. Почему? Потому что ВПК все-таки, мне кажется – это тот сектор государства, где собраны и умы, и деньги, и технологии, и, в общем, все-все-все. И, соответственно, так как Россия – страна, в которой полно светлых голов, то, я думаю, что прорыв будет вот там. Пускай это будут какие-то даже военные ракеты, условно, какие-то гиперзвуковые, например, которые недавно запускали. Пускай это будут (не знаю) какие-то дроны, может быть, без управления, но, тем не менее, точка прорыва, она вот там должна быть.
Герман Клименко:
В тебе чувствуется писатель. Можно, я задам конкретный вопрос?
Павел Алашкин:
Да, пожалуйста.
Герман Клименко:
В течение 5-и лет, 3-х, 2-х, 10-и, когда мы увидим, если у тебя оптимистичный прогноз (вот сейчас мы таксу топим), когда мы увидим положительные изменения? Пока, на текущий момент, все наращивают объемы пусков и так далее, мы пока находимся в стадии (ну, назовем это, хорошо) стабильности, уверенной стабильности. Когда мы увидим рост? Тебя никто потом к ответу не призовет, не 37-й…
Павел Алашкин:
Ну, будем надеяться. Я думаю, что на протяжении ближайших трех-пяти лет…
Герман Клименко:
3-5 лет?
Павел Алашкин:
…3-5 лет, и произойдет скачок.
Герман Клименко:
И мы вернемся все-таки в державу?
Павел Алашкин:
Как сказать? Если мы не вернемся один в один, то мы туда пойдем просто.
Герман Клименко:
Потому что сейчас, ты понимаешь, сейчас мы…
Павел Алашкин:
Опять же, я как понимаю? Я здесь размышляю совершенно как человек немножко далекий от этой истории…
Герман Клименко:
Пожалуйста-пожалуйста! Ты потребитель, я верю тебе…
Павел Алашкин:
Да, я размышляю как потребитель, но здесь я оперирую той информацией, которая идет ко мне через СМИ, и я вижу, что у страны есть успехи в области войнно-космической техники. Соответственно, это уже шаг вперед. У нас есть гиперзвуковые ракеты, а ни у кого нет. Круто? Круто. Правильно? Соответственно, бошки есть? Есть. Технологии есть где-то? Есть где-то. Соответственно, это можно применить не только в военных сферах, но и в сферах гражданских. Да, есть везде проблемы, а где их нет? Собственно говоря, кто не работает, у того только и нет проблем.
Герман Клименко:
А я и не настаиваю. А я чего? У меня же задача, чтобы ты потом увидел свои ответы и подумал: «Господи, какая же у меня каша в голове!» Ну, нормальная ватниковая каша, я в хорошем смысле этого слова, чтобы тебе было веселее. Я все-таки хочу тебя немножечко из этой вот уверенной стабильности автора, который играет словом и уверен – пиарщики же все такие хитрожопые и все время уворачиваются. Хорошо, ты употребил слово «светлые головы», поэтому переходим к пункту, есть такое словообразование. Не кажется ли тебе (еще раз – вопрос в перспективе), что, чем лучше цифровая экономика, тем нам хуже? Потому что, что такое цифровая экономика? Цифровая экономика транспарентна трудоустройству, то есть прозрачна, то есть люди могут работать, выучив английский язык, работать там. Не кажется ли тебе, что, чем лучше мы развиваемся и что будущее нашего образования парадоксально – чем лучше мы его будем улучшать, тем больше будет отток за рубеж? Ну, ты же чуть-чуть должен с программистами, ты же внутри картину видишь?
Павел Алашкин:
Конечно, я вижу картину.
Герман Клименко:
И, более того, слово «катастрофа», на мой взгляд, здесь вообще не подходит. Вот все время, что мы ходили, я все время говорил: «Коллеги, коллеги, коллеги…» А нам не нужны… Знаешь, когда говорят «миллион программистов», все время забывают… Вот ты употребил термин «10 тысяч в Яндексе». Не в обиду Яндексу, это 10 тысяч сотрудников, программистов там 100, их физически (по трудовым книжкам) больше, но никогда не бывает без Фаберже ювелирной отрасли…
Павел Алашкин:
Безусловно!
Герман Клименко:
То есть, если у тебя нет Фаберже, у тебя нет ювелирной отрасли. Вот не кажется ли тебе, что мы теряем всех Фаберже? И это не на текущий момент, мы уже где-то на той грани. Вот мой прогноз здесь печальный, вот твой прогноз какой? Потому что ты, кстати, должен, как и я, мучиться этим вопросом: где программисты, как их найти? А они, сволочи, на Кипр уезжают! В Минск уезжают – ну, это вообще отвратительно, гадко! Очень хочется прямо взять и по голове настучать! А они уезжают, потому что граница открыта. Вот как ты видишь в этом смысле будущее? Это косвенно образование, косвенно утечка квалифицированных кадров. Видишь ли ты возможность их остановить?
Павел Алашкин:
Ну, в принципе, возможность остановить, она всегда есть, я думаю…
Герман Клименко:
Я еще раз: это прогноз твой…
Павел Алашкин:
Я понимаю. Значит, я вижу эту ситуацию, я буквально с этим сталкиваюсь, с этой ситуацией, что да, действительно, уезжают и на Кипр, и в Беларусь, как ты правильно сказал…
Герман Клименко:
Я тебе расскажу, просто меня задело за живое! У тебя сейчас будет оптимистичный опять прогноз, а я беру мальчика, где-то там обучаю его TensorFlow, то есть искусственному интеллекту, чтобы поставить его на Android. Он учится, в ЛинкедИне вставляет, что он научился, его тут же – раз, и в Лондон... Ты мне только не давай, пожалуйста, совета: «Плати ему столько же, сколько в Лондоне», – я тебя умоляю, у нас все-таки разные системы.
Павел Алашкин:
Но это же хороший совет, а принципе…
Герман Клименко:
Может, додавить LinkedIn? Может быть, закрыть границы? Может быть, запретили английский язык преподавать?
Павел Алашкин:
Ну, зачем это нужно? Я думаю так, что природа человека, она, в общем, достаточно простая, там ничего сложного-то нет, то есть рыба, где глубже, человек, где лучше. Пока ситуация, так скажем, для каждого конкретного человека лучше там, если кто-то решил, что лучше там, значит, он туда поедет.
Герман Клименко:
Хорошо, в течение следующих 5-и лет у нас состояние программистской нашей отрасли улучшится (с точки зрения кадров) или ухудшится?
Павел Алашкин:
А я думаю, знаешь, как? Оно будет приблизительно, наверное, на таком уровне, как есть сейчас.
Герман Клименко:
То есть плохо, то есть все «сливки» уезжают мгновенно. Все те, кто не «сливки», доучиваются и уезжают потом…
Павел Алашкин:
Слушай, я не согласен, почему уезжают «сливки», собственно говоря? Есть же в России технологические компании Яндекс, Mail, там работают очень грамотные люди, грамотные программисты…
Герман Клименко:
Я хочу, чтобы ты просто проговорил это вслух…
Павел Алашкин:
Я еще раз говорю: в Яндексе, в Мейле работают очень грамотные программисты…
Герман Клименко:
Я согласен с тобой.
Павел Алашкин:
И, собственно, они не уехали, они работают здесь, и я так понимаю, что компании им платят очень серьезные деньги.
Герман Клименко:
Мы это сможем выдержать? Нас же давят, 3 года Google будет наступать по твоей версии, доля будет падать, доходы, наверное, тоже будут падать…
Павел Алашкин:
Ну, как сказать насчет доходов? Я не думаю, что они будут подпадать, например, у Яндекса кардинально – ни в коем случае! Потому что Яндекс – это (опять же, если правильно) такая махина с такими огромными возможностями и деньгами, что даже, если они просядут на несколько процентов на рынке, по сравнению с Гуглом, то, с точки зрения финансов, у них денег все равно хватит платить нужные средства правильным людям, что называется.
Герман Клименко:
Хорошо, мы к этому вопросу вернемся позже. Давай нейтральный пока, расслабимся слегка, чтобы, знаешь, накал чуть-чуть спустить. Такая нейтральная тема – беспилотные автомобили.
Павел Алашкин:
Прекрасная тема!
Герман Клименко:
Давай даже уберем тему сейчас России-зарубежа. Вообще, когда в мире беспилотные автомобили (в том смысле, в котором мы с тобой говорим как потребители) станут бизнесом? Понятно, что где-то они могут не запуститься по причине дорог. Но когда это будет принято населением, когда это будет принято, что это нормально? То есть, условно говоря, как Интернет – его у нас еще не было, но мы знали, что он есть и есть бизнес, даже, когда он у нас начинался, люди инвестировали. То есть, когда это станет не такой (назовем это сейчас, как все воспринимают) фантастикой, а когда это станет индустрией, когда туда можно будет вкладываться, то есть когда это будет признано и понятно?
Павел Алашкин:
Я думаю, лет 10.
Герман Клименко:
Как уверенно и легко ты отвечаешь на легкие вопросы. Прекрасно!
Павел Алашкин:
На самом деле, цифра неспроста. Вообще, в принципе, я на эту тему просто думал ранее, потому что тема с беспилотными автомобилями, она же прекрасна, интересна, особенно, когда едешь, в пробках стоишь, вот эту баранку… И думаешь: «Хорошо было бы беспилотный автомобиль и какой-то там суперкомпьютер, который распределял бы все эти машинки по времени, чтобы не было пробок». Это же классно, да?
Герман Клименко:
Да.
Павел Алашкин:
А дальше вот я сижу в пробке, например, на Киевском шоссе, когда еду в Москву (пытаюсь въехать), делать нечего, и начинаю придумывать, когда это может быть? Ну, реально, когда это может быть?
Герман Клименко:
Не знаю я.
Павел Алашкин:
То есть вот сейчас только первые эксперименты, первые машины опытные. Значит, что будет года через 2, через 3? Ну, да, технология, она…
Герман Клименко:
Я сейчас объясню, в чем твоя хитрость? Возможно, ты читал тот же пост, есть Антон Поляков («Мосгортранс», по-моему), они сегодня анонсировали наблюдения с дронов в онлайне за развязками и структурированием всего, о чем ты говоришь. А знаешь, какой был заголовок хороший?
Павел Алашкин:
Нет.
Герман Клименко:
То, что прогнозируется на 2-3 года, обычно не сбывается, а десятилетие прогнозы очень точны.
Павел Алашкин:
Правильно, я пытался здесь мыслить логически, то есть, начиная от того, что сейчас есть, допустим, только опытные модели, потом 2, 3, 4 года доводка технологии, потом опытные партии небольшие, и потом уже, так скажем, на протяжении десятилетия выход в бизнес уже.
Герман Клименко:
Хорошо, у меня много вопросов…
Павел Алашкин:
Давай!
Герман Клименко:
Не много, но как бы есть хорошие вопросы. Скажи, пожалуйста, а вот цифровое будущее, с точки зрения избирательного права, когда оно будет принято?
Павел Алашкин:
Хороший вопрос!
Герман Клименко:
Я хорошие вопросы задаю… Когда в мире будет принято именно в бытовом, то есть оно может быть внедрено, может быть не внедрено, но это будет принято в бытовом, потому что это нормально? Выборы Президента…
Павел Алашкин:
Ну, это, как в Эстонии, имеешь в виду? Там же они с Думы голосуют прямо, собственно говоря, то есть ты это имеешь в виду?
Герман Клименко:
Эстония, я тебе могу потом отдельно сказать, Эстонию я не воспринимаю, еще раз, чтобы это было принято. Когда мне Эстонию приводят в пример, это, как про беспилотники – в Сколково ездит такси от Яндекса. Это к беспилотникам имеет, при всем моем уважении к Яндексу, потому что есть регуляторика, есть принятые правила, есть люди. Там же 2 встречается истории: бизнес не готов, и люди не готовы пользоваться. Поэтому я говорю, по срокам, когда будут именно морально люди готовы? Когда люди будут нормально относиться к избирательному праву, что это, действительно, норма, когда они смирятся с тем, что их виртуальная личность (это же, по сути, ты должен доверять точности подсчета), вот когда произойдет, что я где-то буду отдыхать, а мне говорят: «У тебя выборы Президента». Я говорю: «Не вопрос!» – скачал, и мы это приняли, и общество это приняло, что очень важно. Причем, понятно, у нас, может быть, позже, где-то раньше. Эстония здесь не пример именно в силу…
Павел Алашкин:
Ну, это другая страна…
Герман Клименко:
Я тебе потом отдельно историю…
Павел Алашкин:
В общем, да, Эстонию неправильно я тогда привел, потому что, в общем-то, я думал про одно, а ты спросил немножко про другое.
Герман Клименко:
Я сейчас говорю про принятые…
Павел Алашкин:
Я понял.
Герман Клименко:
Не про отработанную технологию, а вот, когда это состояние принято в мире.
Павел Алашкин:
Я, знаешь, что думаю? Я думаю, что это будет не скоро – это однозначно совершенно!
Герман Клименко:
В период 10-ти лет это будет, или нет?
Павел Алашкин:
Я думаю, наверное, может быть, и поболее.
Герман Клименко:
Просто достаточно ответить: «10 – нет, а 25 – да» (например).
Павел Алашкин:
Я думаю, что наше общество подрастет вот к этой всей истории лет через 15.
Герман Клименко:
Ты говоришь про наше, а я говорю вообще.
Павел Алашкин:
Если вообще про Землю (про планету Земля)?
Герман Клименко:
Да. Это так же, как с беспилотниками, прости, мы можем, кстати, не доехать, мы позже всех освоили карточки. Вопрос: вообще, когда это в мире станет, чтобы мы сказали… Вот, смотри, ты привел Эстонию, на самом деле, это неправильный пример по многим причинам. Германия – это более правильный пример, то есть там, где это, действительно, сложно. Эстония – это мононация с моноисторией, с достаточно нацистской такой системой управления: «Русские? Нафиг русские!» Я имею в виду здесь, когда у всех все сложно, то есть в сложных историях. И вот когда общество
[34:41] выпал небольшой кусок видео
любое как… машинисты... Наше общество не готово. Представьте, завтра в метро заявят, что у нас нет машинистов – у нас все: «О! Как же так!»
Павел Алашкин:
Ну, да.
Герман Клименко:
Но цифра 10 лет, она похожая. А вот с избирательным правом?
Павел Алашкин:
В рамках всей планеты?
Герман Клименко:
Ну, не в рамках всей планеты…
Павел Алашкин:
Я думаю, это десятилетия – лет 20, 30, наверное. Мне кажется, что это так…
Герман Клименко:
Этот вопрос ты считаешь похожим немножечко на религию?
Павел Алашкин:
Это вопрос религии, это из одной плоскости вопросы. Вопрос религии и выборов такого рода – это да, из одной плоскости. Лет 20-30, наверное, не больше. Не меньше, точнее, чтобы в головах все это поменялось, и люди начали как-то воспринимать это и доверять этому, что самое важное.
Герман Клименко:
Хорошо, а как, вообще, по-твоему, ну, вот смотри, что мы сейчас видим? Мы сейчас видим, действительно, огромный пласт интеграционных историй. Вот как ты оцениваешь (вот тут я знаю ответ, мне просто интересно твое личное мнение), я сейчас реально читаю медицинскую литературу, беру Google Translate и (господи, простите меня, пожалуйста, доктора) читаю PubMed, Lancet (там есть разные медицинские издания), и получаю массу удовольствия, потому что в целом качество перевода, она уже хорошее.
Павел Алашкин:
Согласен.
Герман Клименко:
Когда ты ожидаешь Алису и Миелофон, в хорошем смысле этого слова? Ну, какие-то прецеденты уже есть, Google, помнишь, анонсировал, но это, конечно, неработающая история.
Павел Алашкин:
Сервис «Алиса» (голосовой помощник), в принципе, тоже как бы из той же оперы…
Герман Клименко:
Нет, Алиса и Миелофон – это, когда ты звонишь в Лондон и говоришь: «Здравствуйте!» – система определяет налету, что ты говоришь по-русски, и там слышат: «Hello!» Или Алиса и Миелофон, мы сейчас имеем это в вебе, и ты понимаешь все недостатки этой истории. У нас пока ближе к механистическому переводу, хотя титры в Ютубе уже впечатляют, но дальше идет смысловая история…
Павел Алашкин:
Я понял тебя. Это, так скажем, то, что во всех фантастических книжках…
Герман Клименко:
Давай так скажем: когда мы достроим Вавилонскую башню (мы же очень близки к этому, как никогда), когда?
Павел Алашкин:
Реально близки. По моей чуйке это случится-то, в общем, не так долго…
Герман Клименко:
Просто у меня был спор, когда Microsoft звал меня в свое время руководить поисковой системой, когда они здесь Bing запускали, а выяснилось, что я даже не хочу знать английского. И мне говорят: «Ну, как же так! Давайте поедете в Лондон…» Я говорю: «А зачем? Ведь, рано или поздно, скоро будет чудо…» Я пока, ну, я не могу сказать, что я неправ, я верю до сих пор, что так оно и будет. Вопрос: когда?
Павел Алашкин:
Я думаю, 3-5 лет максимум.
Герман Клименко:
3-5 лет?
Павел Алашкин:
3-5 лет, да. Почему? Потому что, если сейчас посмотреть (если, опять же, про Алису и Миелофон, про переводчики), уровень переводчика Google прямо значительно вырос за последнее время.
Герман Клименко:
Реально впечатляет!
Павел Алашкин:
Ну, там круто! Если вспоминать, что было 2, 3, 4 года назад, какой там треш переводился, то то, что есть сейчас – это прямо практически синхронный перевод, и он достаточно грамотный и понятный другим людям, которые на другом языке говорят. Поэтому, я думаю, 3-5 лет, и такой вот сервис появится. Я так предполагаю, что, наверное, огромное количество команд, так скажем, работает над созданием подобного сервиса, как у нас, так и… Ну, не у нас, в Штатах уж точно, наверняка.
Герман Клименко:
Думаешь ли ты, что (у нас есть проблема, у нас мало врачей, действительно), что рано или поздно появится какой-то искусственный интеллект, который будет на уровне такого среднего врача, которому не будут пока доверять (мы сейчас не говорим совсем про доверие, это совсем сакральное, это даже хуже, чем избирательное право), но какой-то такой средненький квалифицированный врач, который на уровне простых типовых заболеваний в целом будет вызывать доверие общества и тем самым решит вопрос сортировки пациентов? При этом ему будут одновременно доверять и люди, потому что сейчас, конечно, прямо вот ножи куются, я тебя уверяю, прямо бесконечная история. Мы находимся в плоскости, вот когда ты говоришь про Gismeteo, например, я 3 года назад, когда говорил про распознавание КТ, МРТ, мне все говорили, что это чудо – сейчас это только мощности. Вот как ты думаешь, когда мы начнем доверять технике в медицинском смысле? Мы ей сейчас не доверяем, кстати, мы пользуемся МРТ, но все равно ощущение: получил человек МРТ и свечку поставил (без обидны сейчас для верующих любых, кстати, конфессий). Взял МРТ, там все видно, а он идет свечку ставить. Он взял анализы, там тоже все видно…
Павел Алашкин:
Основной вопрос – это доверие.
Герман Клименко:
Да, доверие.
Павел Алашкин:
Может быть, не очень наглядный пример, но, тем не менее. Есть приложения типа DOC+ и прочие, прочие. И вот, если юзать это приложение, там есть опция «Задать вопрос врачу» и получить просто ответ. И, собственно говоря, если про вопрос доверия, то здесь уже как бы происходит минимальное доверие, потому что ты пишешь текст, ты не общаешься с человеком, ты его даже не видишь, собственно говоря, ты просто описываешь историю (ситуацию), которая у тебя есть, что у тебя болит, отправляешь туда и получаешь какой-то ответ. И как бы, получая этот ответ, я думаю, что многие люди уже этому ответу доверяют, то есть здесь происходит процесс доверия просто к технике, то есть смартфону, на котором эта, так скажем, рекомендация опубликована. И я думаю, что такой вот робот появится…
Герман Клименко:
Я сейчас не про робот, наверное, я больше про отношение. То есть, понятно, методологий много…
Павел Алашкин:
Я думаю, что люди склонны доверять, мне кажется, каким-то техническим решениям такого рода, которые такие современные, которые позволяют проводить какие-то анализы налету. Поэтому, я думаю, что тоже это вопрос ближайшего будущего, тоже, действительно, ближайших трех-пяти лет, наверное, скорее всего.
Герман Клименко:
Хорошо, теперь такой самый важный вопрос…
Павел Алашкин:
Давай!
Герман Клименко:
Ты грешен?
Павел Алашкин:
Все люди грешны.
Герман Клименко:
Вот, молодец! Я сейчас подведу. Сегодня я уже один раз упоминал блокчейн. Сегодня Женя Гордеев запустил Minter. Как он с ним стучался, я вообще не очень понимаю. Я немножечко погрешил и убежал, можно сказать, зассал. Знаешь, как? Индустрия на дне, и я убежал. Я участвовал в создании РАКИБа, стандартизировал отрасль, но потом убежал. Криптовалюты замахнулись на самую интересную историю, они заняли 2 темы, на которых они, действительно, были популярны. Сейчас мы убираем слова ICO и деньги (в деньги никто не верит). Они посягнули на тему доверия и децентрализации. И очевидно, что спрос на доверие точно существует. И, более того, мы с тобой это знаем прекрасно, в Интернете сторонники китайского файервола, назовем это (грубо назовем, чтобы еще побродило слегка) сторонники деанонимизации, они утверждают, что, коллеги, без этого никуда нельзя. По большому счету, это доверие, ты должен точно знать, кто тебе пишет. Ты сейчас на эту тему про медиков сказал. Ты точно должен быть уверен, что с тобой разговаривает доктор Иванов, ты точно должен быть уверен, что эта транзакция совершилась. Собственно говоря, весь хайп, который шел, потому что внезапно стало можно говорить, что мы не доверяем нотариусу, мы не доверяем кому-то еще.
Павел Алашкин:
Ну, да.
Герман Клименко:
И вот 2 темы. Веришь ли ты в условный (я сейчас не буду даже говорить крипторубль или криптодоллар), в международные какие-то истории денежные, которые живут сами по себе и как-то существуют? И в то, что сама по себе тема… Я не знаю, грешил ли ты? Ты же не мог не согрешить-то ни разу, ты же купил биткойн чуть-чуть?
Павел Алашкин:
Нет.
Герман Клименко:
Ты девственник?
Павел Алашкин:
Да.
Герман Клименко:
Ну, тогда у тебя будет совсем честный прогноз! Как ты вообще на это все смотришь, потому что она у тебя прошла на глазах?
Павел Алашкин:
Ты знаешь…
Герман Клименко:
Хорошо, ты даже рекламу не продавал?
Павел Алашкин:
За биткойны?
Герман Клименко:
Нет, какие-нибудь там ICO? Неужели нет?
Павел Алашкин:
Ты знаешь…
Герман Клименко:
Ну, было же?
Павел Алашкин:
Мы обсуждали, но не продавал. Почему? Потому что мы такую рекламу…
Герман Клименко:
Хорошо, но, может быть, те рекламные площадки, которые работали, ставили? Но не может же быть такого! Если я сказал «ICO», мне же Google наверняка показывал ICO?
Павел Алашкин:
Наверняка да, то есть каким-то контекстом зарабатывал.
Герман Клименко:
Зарабатывал?
Павел Алашкин:
Косвенно – не косвенно, впрямую. Знаешь, я не верю в деньги, которые живут сами по себе, мне кажется, это ерунда. То есть деньги – это такой инструмент, который кем-то всегда управляется, то есть сам по себе он не может жить. Если что-то с деньгами происходит, значит, это кому-то нужно. Если рубль падает, значит, это нужно кому-то. Если доллар падает, значит, тоже есть какие-то группы компаний, лиц…
Герман Клименко:
В какие страшные вещи ты веришь…
Павел Алашкин:
Но, тем не менее, я считаю, что любое действие, которое происходит, оно происходит не просто так, а под действием каких-то факторов и, так скажем, влияния каких-то групп. Поэтому, когда вся эта история получилась, мое мнение такое, что, во-первых, эта история…
Герман Клименко:
У нас минута, минута времени…
Павел Алашкин:
Серьезно что ли?
Герман Клименко:
Да.
Павел Алашкин:
Ужас какой! То есть это какая-то, знаешь, как сказать? Господи…
Герман Клименко:
Нас даже Можаев смотрит, нервничает…
Павел Алашкин:
Серьезно что ли?
Герман Клименко:
Можаев смотрит, нервничает…
Павел Алашкин:
Блин!
Герман Клименко:
Он нервничает, покупать, не покупать Minter? Скажи ему, что делать?
Павел Алашкин:
Конечно, не покупать!
Герман Клименко:
Почему не покупать? Но Женя же, свои же…
Павел Алашкин:
Пускай купит что-нибудь другое.
Герман Клименко:
Пеленки для детей?
Павел Алашкин:
Допустим. Это гораздо более, мне кажется, прогнозируемое вложение.
Герман Клименко:
Хорошо, криптовалюты вообще не надо смотреть?
Павел Алашкин:
Я оцениваю этот сегмент, как очень рисковый, он ничем не обеспечен.
Герман Клименко:
Все, что касается децентрализации, доверия (вот эти истории), блокчейн и будущего в этой части?
Павел Алашкин:
Ох, этот вопрос сильно удален по времени, мне кажется…
Герман Клименко:
Этого достаточно, мы уже поняли, хорошо. Уважаемые слушатели, Дима Можаев и, вообще, коллеги, кто смотрит! Очень приятно, что вы присоединились, я думаю, случайно! Конечно, просто Дима случайно нажал, у него старческий тремор уже, поэтому просто случайно нажал в Фейсбуке (там сейчас вылезает окошечко «Клименко в онлайне»). Мы сегодня узнали, что, во-первых, у Яндекса есть будущее – это прекрасно! Он сперва будет уступать позиции, а потом, как былинный богатырь, с печки встанет…
Павел Алашкин:
Это точно!
Герман Клименко:
Совершенно чудесные перспективы у беспилотных автомобилей. Хреново с избирательным правом. Ну, и, в общем, блокчейн, наверное… По крайней мере, давай так скажем (у меня были оптимисты, у меня был Дима Мариничев в гостях), скажем так: твоя позиция пессимистична к этой истории?
Павел Алашкин:
Она очень прагматична.
Герман Клименко:
Хорошо, никакая.
Павел Алашкин:
Нет, она прагматичная просто. Она какая, но она просто очень прагматичная, я в это не верю просто.
Герман Клименко:
Ну, а с погодой, вы слышали: Паша будет вечен, пишите ему, мы все от него зависим, не будет в ближайшие 10 лет избавления, точного прогноза – только гадание на Gismeteo. Посещайте чаще его ресурс! Спасибо! До свидания! Удачного вечера!
Павел Алашкин:
Спасибо! Всего самого доброго! Всем пока!