Наталья Урмацких:
Добрый день, уважаемые слушатели и зрители Mediametrics! Понедельник, 15:00, время московское, в эфире «Женщина в праве» – проект Союза Женских Сил. Сегодняшняя программа наша посвящена предпраздничным дням. Все знают, что в праздники мы друг друга поздравляем, в соцсетях, в Instagram, красивые картиночки постим. Ну и занимаемся другими приятными вещами, и поэтому мы решили подложить маленькую свинюшку, вернее, даже не мы, а господин Цукерберг, который объявил в декабре 2018 года в правилах Facebook и, соответственно, Instagram как детище Facebook, или, дочерней, так сказать, организации. В общем, кое-что он решил позапрещать. А вот что он решил позапрещать нам расскажет Роман Сумин – digital-эксперт и маркетолог. Здравствуйте, Роман!
Роман Сумин:
Всех приветствую!
Наталья Урмацких:
Я очень бодро начала, потому что женщина. Ну, женщины и Instagram – это же понятия нераздельные, как гений и злодейство понятия несовместные. Поэтому нам, девочкам, очень интересно: чего же нам нельзя будет постить в Instagram и в Facebook.
Роман Сумин:
Соглашусь, что аудитория женская преобладает. Это 70 на 30 примерно – женщин к мужчинам, плюс – минус, там иногда от месяца к месяцу меняется. Последнее нововведение, их. Как правило, каждый год, каждый квартал что-то новое прилетает.
Наталья Урмацких:
Какие неугомонные (...02:04).
Роман Сумин:
Да. На данный момент большие ограничения – борьба с контентом подтекста сексуального характера. Но в это русло они все полуобнаженное тело хотят засунуть, то есть в принципе женщина в купальнике может подходить под эту категорию.
Наталья Урмацких:
Да и даже, наверно, женщина в парандже может подходить, если она вдруг кому-то покажется слишком эротичной.
Роман Сумин:
Да, все верно.
Наталья Урмацких:
А проблема в том, что блокировка аккаунта в Instagram или его удаление – это страшный сон владельцев раскрученных аккаунтов. Люди вкладывают туда много-много денег и сил, и времени, и души. И таким образом, ну, не секрет ни для кого, что Instagram и другие площадки соцсетей часто продвигают в том числе услуги и товары. И люди, которые этим занимаются, они, конечно, благонадежные налогоплательщики со всеми вытекающими, но они могут потерять просто реально свои бизнесы.
Роман Сумин:
Здесь какие нюансы и ограничения можно ожидать? Давайте изначально разберемся. Механика работы, блокировка. Как все будет работать? В принципе, она технически, глобально не поменяется. Система, которая уже была и работала.
Наталья Урмацких:
Давайте напомним тогда основные причины блокировки.
Роман Сумин:
Это жалобы. Чем больше жалоб, тем больше статус, к администратору, ему внимание к этой фотке.
Наталья Урмацких:
И я так понимаю, сейчас в Facebook жалобщиков деанонимировали. Или как правильно сказать? В общем, короче, стали показывать, кто на тебя накляузничал.
Роман Сумин:
Да. В Instagram пока этого нет, но все же. Второй вопрос – это все-таки рабочая нейронная сетка, которая весь контент через себя пропускает, то есть детектить, на фотографии обнаженное тело или большое пятно, похожее на, цвета тела.
Наталья Урмацких:
Живот.
Роман Сумин:
Да. Компьютер уже давно умеет без участия человека определить на фотографии.
Наталья Урмацких:
То есть мы не будем иметь удовольствия пивные животы с моря видеть?
Роман Сумин:
Как-то так. На самом деле, все после определенного страйка либо по жалобе, либо система автоматическая, будет улетать администраторам.
Наталья Урмацких:
Администраторы – живые люди, правильно?
Роман Сумин:
Да, все-таки живые люди. Они пытаются от этого уйти, но пока интеллектуально нельзя справиться.
Наталья Урмацких:
Слушайте, а вот важный вопрос такой. Ментальность. Эти живые люди – они русскоязычные, то есть они понимают особенности вообще российского человека? Чувство юмора им присуще?
Роман Сумин:
Вообще, по мультилингвистическим территориям все немножечко поделено. Мы все-таки к Facebook, относимся к администраторам, которые в большинстве своем выходцы из Украины, на данный момент. Есть нюанс.
Наталья Урмацких:
О, то есть у нас такой нюанс интересный.
Роман Сумин:
Наверное, многие замечали политику двойных стандартов в Facebook, приведем пример по Facebook, когда все-таки Украину вообще нельзя комментировать как-то нехорошо.
Наталья Урмацких:
Да. Притом что боты, или, скажем, фейковые какие-то аккаунты именно с той стороны.
Роман Сумин:
Сюда, да.
Наталья Урмацких:
Они прилетают как только вот увидят прям кодовое слово. Даже если там ничего такого не было негативного сказано, они добьются того, чтобы это негативное в какой-то момент было сказано, и тогда начинают действовать.
Роман Сумин:
Все верно. Так повелось, что большие компании используют дешевую рабочую силу.
Наталья Урмацких:
А называйте все своими именами.
Роман Сумин:
И администраторы, которых использует тот же Facebook, Google, они в большинстве своем, обслуживающие Рунет, русскоязычную аудиторию, они все из Украины. Это все-таки.
Наталья Урмацких:
А вот интересно, мы же, насколько я понимаю, Facebook требует указывать свои действительные данные, да?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
В том числе и проживание и настоящие имя и фамилия. Одна из причин блокировки аккаунта – это может быть либо фейковая фотография либо фейковый ник, никнейм, да?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Получается, что мы свои персональные данные отдаем, в общем-то, не в слишком дружелюбную среду.
Роман Сумин:
Все верно, но, опять же, закон о персональных данных есть, который успешно не выполняет Facebook, которому Роскомнадзор грозит каждые полгода, но ничего не происходит, не меняется. Большие компании типа Microsoft, Apple уже в ногу со временем идут и выполняют законодательство. Но Facebook все-таки пока не спешит абсолютно.
Наталья Урмацких:
Но таким образом, значит, мы сейчас разбираемся, какие могут быть причины или предпосылки для блокировки аккаунта.
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Что в Instagram, что в Facebook. Они одинаковые или разные? Мы назвали. Все, что похоже на сексуальный подтекст.
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Еще. А, мы назвали фейковую фотографию. Если у тебя изображено животное или какой-то мультяшный герой. Но я много вижу, в общем-то, таких аккаунтов. То есть это опять выборочно происходит? Это не ко всем? Не жестко?
Роман Сумин:
По жалобам в основном. То есть, на самом деле, жалобы используются и в недобросовестной конкурентной борьбе. Это имеет место быть. Причин по контенту ну всяких маразматических очень много, то есть в этом году запретили селфи с животными. Они самые хайповые – с животными селфи.
Наталья Урмацких:
Ну, котики – конечно.
Роман Сумин:
Ну, это ущемляет.
Наталья Урмацких:
Права животных?
Роман Сумин:
Права животных, да. Это именно так звучит.
Наталья Урмацких:
Ничего себе!
Роман Сумин:
Да, хитро. На самом деле, насилие и шоу-контент любой, эта категория общая, он был всегда там запрещен.
Наталья Урмацких:
Нет, это понятно. Это в разум и здравый смысл укладывается.
Роман Сумин:
Логично, да.
Наталья Урмацких:
Но животные. А что же, допустим, делать грумерам, продавцам жилеток для маленьких собачек, эти, кто там ногти им красит?
Роман Сумин:
Мигрировать в другие социальные сети – единственный вариант. И, на самом деле, контент, который красивый, не эротический, но все-таки граничит с правилами Facebook и Instagram, его очень много, и вроде как территория этого контента, она все-таки под вопросом на данный момент. Выскажу свое мнение о причинах такой атаки на этот контент. В принципе, мы знаем территорию этих приложений, которыми мы пользуемся. Facebook и Instagram – это территория смартфона. По правилам Apple, возьмем айфоны, любой контент сексуального характера по очень жестким правилам запрещен.
Наталья Урмацких:
Для размещения в соцсетях именно?
Роман Сумин:
Любое приложение, в котором может быть такой контент.
Наталья Урмацких:
А, именно приложения?
Роман Сумин:
Приложения, да.
Наталья Урмацких:
То есть фоточки можно любимому человеку послать?
Роман Сумин:
Да. Это целая надстройка. И если пусть даже очень раскрученное приложение, но будет нарушать это правило, – его могут удалить из App Store полностью. На такие грабли наступил уже ВКонтакте в прошлом году, его удаляли временно. На данный момент, например, ВКонтакте десктопной версии и смартфоновой отличается. Любой аккаунт либо любая группа, где может быть что-то похожее, со смартфона не доступно просто никаким образом.
Наталья Урмацких:
Но меня все-таки интересует именно сегмент людей, которые зарабатывают деньги своим трудом, продвигая свою продукцию в этих приложениях, в этих соцсетях, скажем так. Потому что, насколько я знаю, сейчас волна именно в продвижении. Когда реклама ушла из телевизора и пошла в Интернет, Facebook сам создает рекламные страницы, вернее, предоставляет возможность создавать рекламные страницы. То же самое и в Instagram. При этом они настолько цинично подрезают сухожилия всем этим людям, которые хотят рекламироваться. Вот есть какой-то выход из этой ситуации? Или это все сделано сознательно и идите в газете размещайте объявления – и будет надежно?
Роман Сумин:
На самом деле, здесь причины финансовые. Акции Facebook должны расти, акционеры зарабатывать денежки и, соответственно, каждый отчетный период прибыль компании должна расти.
Наталья Урмацких:
Так у них же с такими драконовскими методами, наоборот, люди сейчас уйдут. Вот они сейчас уйдут на наш сайт – Союз Женских Сил. У нас, понимаешь ли, нет таких драконовских. Нет, конечно, есть модерация, и материться нельзя, но все равно.
Роман Сумин:
Но вот этот баланс они пытаются соблюсти, при этом постоянно увеличивая количество прибыли. Умная лента скрывает охват. Хочешь охват – пожалуйста, доплати денежку. Увеличиваю. Как в Facebook, так и в Instagram. Естественно, это попытка заработать на тех, кто зарабатывает. Все правильно. То есть вы занимаетесь коммерческой деятельностью – поделитесь с площадкой, на которой вы зарабатываете. Логика нормальная как бы.
Наталья Урмацких:
Это притом, что сам Цукерберг позиционирует Facebook как площадку для свободного общения.
Роман Сумин:
Ну это да.
Наталья Урмацких:
Мне просто всегда это очень нравится.
Роман Сумин:
Да, безусловно, все разговаривают о высоком.
Наталья Урмацких:
О свободном.
Роман Сумин:
И свободном, да, зажимая со всех сторон.
Наталья Урмацких:
Более того, я так прочитала, что с 1 января 2019 года Facebook еще введет процент НДС. Налог будет брать с рекламных страниц.
Роман Сумин:
Был такой налог на Google, как обозвали наши парламентарии, который первый же Google начал выполнять. Это 18% НДС с любых услуг, оказанных на территории РФ или для субъектов РФ, частных лиц и юридических лиц.
Наталья Урмацких:
Это с кого снимается налог? С того, кто разместил рекламное объявление?
Роман Сумин:
Да. То есть цена рекламы и плюс 18% НДС.
Наталья Урмацких:
О ценообразовании я поняла, а какой порядок цен тогда на рекламу при таком ценообразовании, чтобы это было достаточно выгодно для большого количества пользователей?
Роман Сумин:
Во всех системах используется аукционная система, то есть рекламодатели сами образуют, определенные территории по определенным тематикам, цену. Чем больше ставок по одной тематике с разных рекламодателей, тем выше цена. То есть они между собой конкурируют.
Наталья Урмацких:
Это вы сейчас про Директ говорите?
Роман Сумин:
Без разницы.
Наталья Урмацких:
Про любую, да?
Роман Сумин:
Условия. Практически все системы так и устроены, от Яндекс, Mail.Ru или Google, Facebook, все одинаково почти.
Наталья Урмацких:
Я допускаю, что наша аудитория на YouTube прекрасно знает эти детали, но нам, как девушкам из общественной организации, все это очень в новинку, и хочется понять, вообще чем это грозит. Может, мы тоже пойдем что-нибудь рекламировать.
Роман Сумин:
На самом деле, цену надо держать в голове, но, понимая, что, в данном случае мы разговариваем по Facebook, с нового года будет уже на 20% дороже та же самая реклама, нежели мы тратили последние месяцы этого года или в течение года.
Наталья Урмацких:
И плюс, они еще мухлюют, скрывая охват, правильно?
Роман Сумин:
К рекламе это не относится, это относится к своим подписчикам. Примерно, я бы сказал, 20-30% реального охвата подписчиков, которые в ленте увидят средний по популярности пост.
Наталья Урмацких:
То есть вот это вот письмо счастья, которое летит по Facebook («Зачем мне 5 тысяч друзей, если я вижу только 25 в ленте? Давайте там напишем какое-то волшебное слово, репостнем этот текст, и я увижу всех своих друзей»), – это имеет под собой какую-то правду?
Роман Сумин:
Этот такой некий флешмоб. Аудитория играется с пониманием ленты. То есть, в принципе, маркетологи с этим знакомы и понимают, как все работает, а обычные люди, как бы им это в новинку и интересно.
Наталья Урмацких:
Ну поделитесь.
Роман Сумин:
На самом деле, очень много метрик, которые используются в охвате поста. Первичное и простейшее из них – это вовлеченность. Чем больше лайков и комментариев, тем больше твоих подписчиков или друзей увидят этот пост. Все.
Наталья Урмацких:
Сделайте новогодний подарок нашей аудитории. Вот доброе дело. Подарите. Назовите, как правильно. Расскажите, как правильно, как эффективно настроить эти метрики, ну, хотя бы просто для обычных пользователей. Что там должно быть? Чего не должно быть?
Роман Сумин:
На самом деле, в первые минуты должны под постом появиться какое-то количество лайков и комментариев. Это максимально важно, чтобы этот пост увидели друзья или подписчики. Если же этого нет, этот пост может никто не увидеть либо практически там в последнюю очередь.
Наталья Урмацких:
Это касается только частных страниц или рекламных страниц тоже?
Роман Сумин:
Рекламных страниц тоже. То есть как с этим можно бороться? Попросить какую-то фокус-группу быстренько этот пост пролайкать, переслав при этом, ну, ссылочкой уже на него попросить, или же воспользоваться какими-то сервисами для сммщиков, дабы их в Рунете гигантское количество.
Наталья Урмацких:
Это роботы?
Роман Сумин:
Ну да. Чтобы на пост прилетело какое-то количество лайков и комментариев в ближайшие минуты.
Наталья Урмацких:
Какой именно нужен минимум, чтобы тебя увидели?
Роман Сумин:
Да хотя бы пять лайков – это уже не пустой пост, то есть вовлеченность. Лучше, конечно, чтобы они были от меньшего количества, но от твоих живых друзей. Это лучше работает, чтобы у аккаунта, который лайкает, были обязательно подписчики либо друзья, то есть если приобрести в сети какие-то лайки, они могут быть от абсолютно пустых аккаунтов, и это не много принесет (...17:08).
Наталья Урмацких:
Неэффективно?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Я так понимаю. Сейчас мы от запретов так плавно ко всяким лайфхакам переходим. Ну а что запреты? Запреты на то и запреты, чтобы их как-то нивелировать, да?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
В рамках Уголовного кодекса, в данном случае, мы же в прямом эфире. А эффективность так называемых покупных лайков, фолловеров и живых, насколько она коррелирует? Во что стоит вкладываться? Во что не стоит? Насколько сейчас вообще эффективно закупать эти безумные количества неживых аккаунтов?
Роман Сумин:
На это все подсели уже.
Наталья Урмацких:
Вот, мне тоже кажется, что это уже какая-то просто волна идет.
Роман Сумин:
На самом деле, к этому привела логика работы умной ленты. И всем приходится, чтобы не уйти под воду невидимости в этой ленте для своих подписчиков, использовать покупку лайков. Это стимулирование активности так называемое. Если мы говорим, частный случай Instagram, о котором мы сейчас беседуем, работают как лайки, так и комментарии. Также «Избранное». «Избранное» – это новая фишка Instagram, которая привела к резкому снижению увеличения подписчиков, то есть рост подписчиков резко прекратился после введения вот этой функции, что народ.
Наталья Урмацких:
А что она под собой подразумевает? Я просто не пользуюсь Instagram. Простите.
Роман Сумин:
Раньше, увидев какой-то пост, с какой-то услугой, например, девочки увидели ногтики, интересные, подписывались уже, то сейчас они просто этот аккаунт или пост добавляют в «Избранное», и все. И этого достаточно. В «Избранном» есть отдельная вкладочка. Можно найти, посмотреть и для себя отметить какие-то моменты. И все так работает. В то же время по инерции все стараются продолжать набирать подписчиков, хотя с точки зрения бизнес-аккаунтов это сейчас не обязательно. Instagram, бизнес-аккаунт – это, в принципе, в первую очередь, витрина. Как она работает? Витрину надо удобно найти по определенным ключам, чтобы ты находился. Во-вторых, был нормальный контент и описание (объяснил о своих услугах, которые лучше, чем остальные). Все.
Наталья Урмацких:
То есть 200 миллионов подписчиков, например, как у наших известных звезд, где очень дорого стоит размещение рекламы, совсем дорого, – это еще не показатель, собственно, успешности этого аккаунта. Достаточно иметь 7 тысяч, 3 тысячи подписчиков для бизнес-аккаунта, чтобы он уже был живым и работающим?
Роман Сумин:
Работающий будет и 5 тысяч подписчиков, но, я бы сказал, здесь количество подписчиков работает лишь психологически, на более высокой планке доверия этому аккаунту. Все.
Наталья Урмацких:
Но мы же должны смотреть, что если у тебя 1,5 миллиона подписчиков и 15 лайков, то о доверии речи быть не может.
Роман Сумин:
Безусловно.
Наталья Урмацких:
Значит, мы должны посмотреть. А какой примерно должен быть процент лайков на количество подписчиков, чтобы доверие родилось?
Роман Сумин:
Сейчас 5% достаточно. Чем больше аккаунт, тем меньший процент лайков может быть на аккаунте. Чем меньше аккаунт, как правило, тем эта граница может несколько выше быть, до 10% примерно.
Наталья Урмацких:
Чем опасен новый аккаунт? Вот новичок пришел. В смысле, опасен для бизнеса. Приходит индивидуальный предприниматель в Instagram и заводит аккаунт. Вот какие-то, действительно, важные вещи, которые он должен знать, можете озвучить? Не более столько-то лайков в минуту? Фолловеров закупать не больше, чем 300 500?
Роман Сумин:
Здесь ограничения всего лишь на действия с аккаунтом. В нашем случае, если какие-то маркетинговые, либо руками действия, это подписки, лайки других комментариев по определенной целевой аудитории. Ограничение действия лайков и подписок на новый аккаунт – до 100 в сутки. В день. И в последующем она немножко, границы постоянно увеличиваются (...21:46).
Наталья Урмацких:
До какого периода времени он считается новым? Сколько это? Три месяца?
Роман Сумин:
Три месяца.
Наталья Урмацких:
Угадала. У меня есть все шансы.
Роман Сумин:
То есть три месяца терпеть, потихонечку увеличивать лимиты и двигаться уже в направлении такого надежного аккаунта для системы.
Наталья Урмацких:
А существует такая услуга в Instagram как продажа нагретых аккаунтов?
Роман Сумин:
Ну да, отлеженных так называемых. Отлеженные – это зарегистрированные давно.
Наталья Урмацких:
А вот вкусный аккаунт, отлеженный, он от какого периода времени идет? В смысле, сколько он должен отлежаться, чтобы он уже имел какую-то?
Роман Сумин:
Полугодовые – хорошие это считается. Полгода и дальше. Год и количество подписчиков – это совсем хорошо.
Наталья Урмацких:
Отлично!
Роман Сумин:
Ну рынок есть такой, да.
Наталья Урмацких:
Хорошо, что десять лет назад я пыталась познать Instagram и забыла. Надо только пароль теперь найти. Давайте теперь о серьезном. Мы разобрались со свежим аккаунтом. А за что может еще новичку прилететь? Понятно, что если он начинает размещать эротический контент или какой-то запрещенный. За что еще?
Роман Сумин:
На самом деле, ограничения в том числе и по таргетированной рекламе (рекламе, купленной у системы) есть для новых аккаунтов. Может быть не акцентирована рекламная кампания на абсолютно новый аккаунт. Пока нет. Критерии доверия системы. Ну это все на уровне нейронных сетей происходит, опять же, это не чье-то решение.
Наталья Урмацких:
Хорошо. А, собственно, как уговорить эту нейронную сеть тебя не трогать?
Роман Сумин:
Время.
Наталья Урмацких:
Опять же, только время?
Роман Сумин:
Да. Только подождать. То есть если вы хотите развивать бизнес-аккаунт, надо как можно раньше завести аккаунт, даже активно не продвигая его, пусть он будет размещен с шестью картиночками и пусть лежит.
Наталья Урмацких:
Нейронная сеть отправляет, так скажем, сигналы в налоговую, ссылаясь на бизнес-аккаунты?
Роман Сумин:
Пока нет. Сама налоговая уже научилась использовать. Ну, не знаю, ручками лезть и преследовать кого-то. Я подозреваю это, опять же, по определенным сигналам, не знаю, жалобам либо обращениям.
Наталья Урмацких:
То есть целиком накрыть это все равно не получится? Это как повезет?
Роман Сумин:
Я бы сказал, (...24:02) полнейший, то есть это никаких рук не хватит. Если набрать даже 50 тысяч новых сотрудников, – это не тот объем информации, который нужно перелопатить.
Наталья Урмацких:
А кто действительно сейчас? Вот мы начали разговор с недорогой рабочей силы, которая где-то там сидит и модерирует Facebook и Instagram, а какой действительно штат в этих организациях присутствует и сколько на них выпадает нагрузки, скажем так?
Роман Сумин:
Там все разделено на определенные команды, которые занимаются узким-узким сегментом своих задач. То есть модерацию по жалобам одна группа выполняет, модерацию рекламных кампаний – другая. И поддержка – это третья. Верификация аккаунтов – четвертая. И так далее и так далее. То есть это все на лепесточки поделено, дабы никакой коррупционной составляющей не было.
Наталья Урмацких:
А кто их обучает?
Роман Сумин:
Это все внутренние тренинги.
Наталья Урмацких:
Я бы в модераторы пошел – пусть меня научат. То есть там есть какой-то скрипт, по которому они действуют?
Роман Сумин:
Все верно.
Наталья Урмацких:
О, какая я молодец! Вы сказали такую важную вещь. Мы налог обсудили, что будет налог.
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Что закроют, вернее, могут забанить за попытку эротического содержания. За что мы еще выяснили? Вот меня интересует, как проходит отбор по экстремистским, скажем так, выражениям, то есть кто градацию проводит: вот это было оскорбление, вот это был призыв, то есть вот эта наша любимая статья 282? И как это верифицируется в Facebook и Instagram?
Роман Сумин:
Модераторы действуют по внутренним правилам, которые могут меняться постоянно, и мы их не знаем. Мы примерно понимаем, как это все происходит. В сторону Украины – лучше, в сторону России – хуже. Мы понимаем. Хотя прописано это во внутренних правилах или нет – мы не знаем, но видим, что, действительно, перекос есть не в нашу пользу.
Наталья Урмацких:
Но а обжаловать-то можно это решение? Куда?
Роман Сумин:
Нет.
Наталья Урмацких:
Нет? Потому что я тут прочитала, что только в Ирландии существует какая-то служба поддержки, рассчитанная именно на наш русско-украинский сегмент, русскоязычный, скажем так, Facebook, и пишите письма куда-то там в Ирландию.
Роман Сумин:
В итоге, как правило, апелляции какие-то возможны, но пересмотры повторные приводят к тому же решению. Нет такой инстанции, что будет заново рассмотрено все то же самое.
Наталья Урмацких:
Хорошо, а действительно, подать в суд? Вот закрыли аккаунт, бизнес-аккаунт, в который человек вложился, достаточно большие деньги. Тут, значит, что-то не устроило модератора, действующего по внутренним правилам, сидящего где-то на той территории. Можно ли хотя бы убытки какие-то возместить?
Роман Сумин:
Нет, безусловно, нет. Первично какой ущерб может быть нанесен? Это удаление фотографий. Это удаление поста. Возможно, одного, второго. Если же в короткое время будет большое количество удаленных постов по жалобам, это грозит удалением полностью аккаунта.
Наталья Урмацких:
Смотрите, а если это? Я просто сейчас хочу сконструировать ситуацию, а вы мне конкретный кейс представите.
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Вот у меня есть вражина. Вот Светка продает красивые кружевные трусы. Терпеть ее не могу. Понимаешь? И хочу ей гадость сделать. Я взламываю ее аккаунт в Instagram, пихаю туда много-много-много неправильных публикаций, после чего ее аккаунт банят. А она туда вложила много денег. Она на этом зарабатывает и даже платит налоги. Она, Светка, может доказать, что ее взломали, и подать жалобу в суд, чтобы как минимум вернули аккаунт или возместили убытки, а как максимум нашли меня как злоумышленника?
Роман Сумин:
Хороший кейс, кстати. Начну с конца. Восстановить такой аккаунт, если доказать поддержке, что он был взломан, возможно. Восстановят. Но титанических трудов, я думаю, будет стоить. Но все же, с точки зрения конкурента, не надо заказывать его взлом.
Наталья Урмацких:
Физически.
Роман Сумин:
Его взлом, нежели можно жаловаться на его контент с большим количеством аккаунтов. Просто-напросто его будут постоянно удалять и тем самым аккаунт могут удалить по жалобам. Но удаленный по жалобе аккаунт. Можно, да, ссылаться, что он был взломан и эти фотографии не ты сам загружал. Опять же, здесь вопрос некоторым образом спорный. Не должен совпадать IP-адрес привычных нормальных фотографий и тех самых, которые там были удалены, то есть это желательно при таком стечении обстоятельств.
Наталья Урмацких:
То есть мне Светке пакостить откуда-нибудь из Пакистана?
Роман Сумин:
Не обязательно.
Наталья Урмацких:
Ну или анонимайзер.
Роман Сумин:
Ну да. VPN-сервис какой-нибудь использовать, которые у нас по закону запрещены, естественно, но вот так.
Наталья Урмацких:
Ну и ответственность какая-то за это наступает? Нам же важно знать: накажут злопыхателя, злоумышленника.
Роман Сумин:
Ну если найти и доказать. Что никто этим заниматься-то не будет мы четко понимаем.
Наталья Урмацких:
Ну а какой алгоритм вообще подачи апелляции вот в эту Ирландию? Письмо писать? Куда? В суд идти?
Роман Сумин:
Есть определенные правила пользования любой соцсети. Все у нас, естественно, регистрируются и принимают эти правила безусловно, хотя их никогда не читали. Все логично, как любой русский человек.
Наталья Урмацких:
Где-то я слышала эту историю, когда огромный приз выиграл человек, который единственный дочитал эти правила соглашения, а там в конце было написано, что если вы вот это прочтете, вы там какой-то.
Роман Сумин:
Что-то сделаете.
Наталья Урмацких:
Сумасшедший приз, да. И он единственный, кто его выиграл. Извини, что перебила.
Роман Сумин:
То есть территория социальной сети непоколебима, то есть мы играем на их территории, поэтому права качать не получается. В том числе и за удаленный аккаунт никаких компенсаций от этой соцсети не будет. И выиграть это в суде будет бесполезно.
Наталья Урмацких:
Ну хорошо, а за причинение вреда деловой репутации? У нас же есть такая статья.
Роман Сумин:
Да. Но здесь, как правило, ответчиком будет не соцсеть, а будет тот, кто разместил определенную информацию.
Наталья Урмацких:
А в обязанности службы безопасности соцсети не входит найти того человека, на которого, в общем-то, подали жалобу?
Роман Сумин:
Абсолютно нет.
Наталья Урмацких:
То есть даже если суд постановит найти и наказать?
Роман Сумин:
Здесь это дело правоохранительных органов, которые должны взаимодействовать с соцсетью. Мы понимаем, что наши правоохранительные органы с Facebook ну никак. Если ВКонтакте, Одноклассники, – все окей там, обнимашки как бы.
Наталья Урмацких:
А как же отдел «К»?
Роман Сумин:
Ну и что? Они могут по официальным каналам запрашивать, но никто не гарантирует, что ответят так, как нужно, или предоставят ли какую-то информацию.
Наталья Урмацких:
А белые хакеры на службе у правоохранительных органов? Мне просто рассказывал, тоже в эфире был человек, про даркнет, про вайтнет, скажем так, и говорил то, что есть вот хакеры и такие и такие, и черные и белые.
Роман Сумин:
Это структура, занимающаяся безопасностью в сети, консалтингом, розыском каких-то совершенных преступлений. Это коммерческие независимые компании, которые на этой стезе более профессионально подходят, и к расследованию преступлений, действительно, они подключают. Люди могут подключать. Но, как правило, это связано с кражей каких-то денег, средств, сверхбольшой ущерб принесших. Не слышал, чтобы по Instagram кто-то так занимался.
Наталья Урмацких:
А какие есть вообще истории занимательные, связанные именно с либо закрытием аккаунта либо с судилищем, происходящим из-за этих запретов, введенных Facebook или Instagram?
Роман Сумин:
Пока еще не слышал судебных разбирательств по этому поводу, но что касается каких-то кейсов, когда люди добивались долго, до месяца, восстановления аккаунтов, – это имеет место быть. Одна из наших клиенток. Это девочка-модель. Как всегда, на трусики, белье, туда-сюда, много жалоб. Большой аккаунт. Аккаунт попал под удаление. Ну и большое количество писем в поддержку. Пришлось ей несколько слезных писем писать, последнее из которых заканчивалось: «Я закончу жизнь самоубийством, если не восстановите аккаунт». Восстановили.
Наталья Урмацких:
То есть на армию злопыхателей нужно иметь свою армию добра?
Роман Сумин:
Все верно.
Наталья Урмацких:
Которая тебе будет писать письма поддержки в техподдержку и доказывать, что ты, в общем-то, молодец?
Роман Сумин:
Да. Здесь нет никаких правил. Кто во что горазд.
Наталья Урмацких:
Здесь прецедент был, поэтому можно идти и по этому пути, можно идти своим путем. Во всяком случае, одну так разблочили.
Роман Сумин:
Здесь мыслительный процесс администраторов, которые видят вот такую угрозу человека. В Америке законодательство очень жестко этому праву. Если что-то привело, бездействие, к какому-то, к самоубийству, то атата как бы. Скорее всего, я подозреваю, что это привело к разблокировке. Ну а здесь наша смекалка, естественно, сработала.
Наталья Урмацких:
Понятно. Так какие же вы дали бы рекомендации в наступающем следующем году для владельцев аккаунтов, в общем-то, которые делают на этом аккаунте бизнес или занимаются своей работой, чтобы у них все было хорошо?
Роман Сумин:
На самом деле, надо смотреть на то, как существует и развивается соцсеть сейчас, то есть после даты введения этих новых правил глобально со следующего дня, по моим наблюдениям, ничего не поменялось. Но это не говорит о том, что это не будет меняться постепенно. Вот постепенные изменения стоит для себя отмечать. Не делать то, что не видим, например, на окружающем, в окружающей ленте своей. Не хулиганить – главный совет. Не делать того, что не делают другие. Плюс, стараться, если бизнес-аккаунт, и это не продажа каких-то, кружевного белья, не знаю, более ортодоксальные фотографии выкладывать, нежели.
Наталья Урмацких:
Слушайте, а что же делать фотографам ню?
Роман Сумин:
Все. Я могу так сказать, что соцсеть такая, «Tumblr» называется, она подверглась удалению из App Store именно за эротический контент. Петиции аудитории ни к чему не привели. А там, в принципе, эротического контента в пять-десять раз больше было, чем в Instagram.
Наталья Урмацких:
Но это было искусство?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Или что? (...36:13)?
Роман Сумин:
Конечно же, рядом с искусством и какая-то чернуха обязательно заводится.
Наталья Урмацких:
Ну вот мне просто представить. Если бы Лейбовиц имела свой Instagram и выкладывала бы свои фотографии, Instagram бы расценил это как эротическое содержание?
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
Или бы все-таки сказал: «О! Да нет, это же Анна Лейбовиц. Это же искусство».
Роман Сумин:
Нет. Это эротическое содержание, да. Из интересных случаев. Фотография из Третьяковской галереи, картина 17 века, была забанена в Instagram за обнаженное тело.
Наталья Урмацких:
Ну а выход из ситуации? Блерить? (...36:55)?
Роман Сумин:
Да, все верно.
Наталья Урмацких:
То есть просто чуть-чуть замазывать?
Роман Сумин:
Замазывать, да.
Наталья Урмацких:
(...37:00).
Роман Сумин:
Да. Насколько много нужно замазывать – ну посмотрим в первом квартале следующего года. Возможно, замазки будут, размер их будет расти.
Наталья Урмацких:
90% замазать. Хорошо. Значит, это мы порекомендовали. А людям все-таки, которые, действительно, вы сказали, раз с животными нельзя, людям, которые связаны с животными, им как переформатировать себя?
Роман Сумин:
Смотреть на контент, который на данный момент присутствует в соцсети, смотреть его ограничения, то есть, как правило, если животное и человек в кадре. Это нюанс как бы. Если животное отдельно, фотография животного, – проблем пока никаких нет. Надо все эти правила в своем направлении выводить самостоятельно просто по наблюдению. Потому что прочитав правила в буковках – не будет коррелироваться с реальной картиной. Пока, как мы видим, сейчас так происходит с запретом обнаженного контента.
Наталья Урмацких:
То есть если я правильно понимаю, вот про животных, если ты сидишь в обнимку с этой собачкой, – забанят, а если это ты, а собачка у тебя отдельно (picture and picture), – не забанят.
Роман Сумин:
Даже держать на руках можно собачку. А вот селфи с собачкой, вот именно селфи, – это уже нельзя.
Наталья Урмацких:
Про собачек поняли. Давайте про кружевное белье. Как нам здесь выкручиваться? Без изображение тел? Или на белье они тоже могут среагировать?
Роман Сумин:
Без изображения тела – какой маркетинг тогда в этом? Продающий аккаунт и кружевное белье – это, естественно, тела. И чем красивее, тем лучше продажа. Мы понимаем. Пока я не видел сильных репрессий к таким аккаунтам. Что будет дальше – можно только предполагать. Поживем – увидим.
Наталья Урмацких:
Фитнес-аккаунты, как к ним репрессии проявляются?
Роман Сумин:
Тьфу-тьфу-тьфу, пока жесткого ничего нет, то есть если открытой кожи тела нет, даже при максимальном облегании, – не приводит ни к каким репрессиям.
Наталья Урмацких:
А как с этим коррелируют американские флешмобы вот этих фотографий поп? Они как-то особенно называются. Девочки молодые идут, и внезапно, вдруг юбку задирают. Их блокируют Facebook и Instagram?
Роман Сумин:
Может блокировать. Пока вовлеченная в этот флешмоб аудитория не жалуется друг на друга, соответственно, нет никаких проблем. Как кто-то кому-то захочет насолить, начнет жаловаться, – может привести, как карточный домик.
Наталья Урмацких:
То есть, по большому счету, особой паники можно не разводить?
Роман Сумин:
Пока точно не стоит.
Наталья Урмацких:
Со всеми дружить.
Роман Сумин:
Стараться.
Наталья Урмацких:
Светку за косички не дергать. Хорошо. А как можно повысить лояльность к собственному аккаунту? Понятно, что у тебя есть какое-то количество живых друзей, которые могут там про тебя чего-то написать. А какие еще инструменты?
Роман Сумин:
Главный инструмент – это качество контента. Это самый и основной инструмент работы.
Наталья Урмацких:
А что сегодня считается качественным контентом? Потому что мы настолько пресытились этим контентом, что еще можно изобрести?
Роман Сумин:
Не суть то, что происходит на фотографии, а суть того, какого качества она выполнена. Хорошее освещение, хорошее разрешение, соответственно, это уже ретушь. Маст-хэв. Без этого никуда. То есть Instagram относится к е-коммерции. Е-коммерция – это покупки в Интернете. В Интернете покупки делаются по фотографиям. Чем выше качество фотографий, тем выше, соответственно, продажи.
Наталья Урмацких:
А если это интеллектуальная собственность? Я имею в виду, тексты, блогеры.
Роман Сумин:
С текстом большое количество нюансов сейчас происходит. Но по жалобам на контент, уже на системах очень неплохо работает в Instagram и в Facebook. То есть если пожалуются, что ты контент чужой какой-то там себе постанул, то пост тоже будет удален.
Наталья Урмацких:
Но это такая история про авторские права.
Роман Сумин:
Да.
Наталья Урмацких:
А если жалуются. Понимаете, что интересно? Люди же не могут просто пройти мимо. Вот есть определенные блогеры, у которых есть определенная категория подписчиков. Они для них пишут ровно так, как им нравится, но обязательно придет какое-нибудь «белое пальто» и пожалуется.
Роман Сумин:
Все верно. Хейтеры в сети – это целый сегмент. Люди, которые, ну, гадят в сети. И они удовольствие от этого получают. Хейтят, троллят как бы и так далее.
Наталья Урмацких:
Мне тоже кажется, что это болезнь.
Роман Сумин:
Да, это получение удовольствия, как Шапокляк.
Наталья Урмацких:
То есть от них спасения Facebook еще не придумал?
Роман Сумин:
Пока нет.
Наталья Урмацких:
Им есть куда стремиться.
Роман Сумин:
Это самоконтролируюшие системы, как бы люди сами себя контролируют якобы, но идеальной системе далеко от того, что мы сейчас видим.
Наталья Урмацких:
Ну а рекомендации, допустим. Потому что многие, также блогеры или ведущие активные аккаунты в соцсети, они, как бы ссылаясь на то, что они настолько великодушны, что давайте мы будем смотреть на мир широко. Ну хейтят и хейтят. А может быть имеет смысл: вот тебя похейтили – и ты сразу раз, и забанил его? Тогда у него не будет возможности на тебя пожаловаться. Такая схема работает?
Роман Сумин:
В Instagram можно отключить возможность комментирования не от подписчиков. Ты подписчик – комментируй. Не подписчик – гуляй.
Наталья Урмацких:
В Facebook такого еще нет?
Роман Сумин:
Пока нет.
Наталья Урмацких:
А собственно говоря, превентивный бан способствует тому, что тот на тебя уже не пожалуется?
Роман Сумин:
Конечно. Не нравится – в бан улетает. Чистите.
Наталья Урмацких:
Вот, девочки, мальчики, не прикармливайте хейтеров. Отлично!
Роман Сумин:
Но это не говорит о том, что он не пошел и зарегистрировал еще один аккаунт, чтобы тебе вернуться опять.
Наталья Урмацких:
А влияет, скажем так, на качество жалобы, подписчик, френд или просто посторонний человек или фейковый аккаунт пожаловался, или нет?
Роман Сумин:
Нет, примерно одинаково все. Аккаунт должен быть проверен, привязан к email и к телефону. Пусть он пустой, даже без аватарки, но от него будет жалоба рассмотрена.
Наталья Урмацких:
Ясно. Смотрите, как мы здорово за сорок пять минут успели много подарить полезных практических советов владельцам аккаунтов в соцсетях Instagram и Facebook, ну и, наверно, даже частично ВКонтакте. Я только не поняла, а в Одноклассниках, что там, совсем тишина? Что-то про них даже никто не говорит.
Роман Сумин:
Довольно-таки активная сейчас соцсеть, но она активная, по гео России если назвать, Сибирь и ближе к Дальнему Востоку. Это та часть России, которая сидит в Одноклассниках, даже сопоставимо или больше, чем ВКонтакте.
Наталья Урмацких:
То есть хотите чисто общения, человеческого, тогда – Одноклассники.
Роман Сумин:
Ну, может быть, так.
Наталья Урмацких:
В общем, главное – дифференцировать, что мы хотим от нейронных сетей (связей, бизнеса, удачи, любви или там, не знаю, хейтеров в шлейфе), и тогда нас ждет успех. Мы сегодня с Романом Суминым прекрасно поговорили о всяческих новомодных штучках товарища Цукерберга. Желаю вам в следующем году не попадаться в его цепкие лапки. На этом мы заканчиваем наш замечательный эфир. Поздравьте, пожалуйста, всех с наступающим Новым годом и пойдем.
Роман Сумин:
Желаю всех, просто гипертрофированно развить свои аккаунты, увеличить свой бизнес Х5 и получить максимальный эффект независимо от повышения цены на рекламу и введения НДС 20%!
Наталья Урмацких:
Ура! Да будет так! Аминь! Все. До новых встреч в Новом году! А мы уходим на каникулы. Пока-пока! Всем счастья!