Ирина Некрасова:
Добрый вечер! Это программа «Кому на Руси жить хорошо?», и я, ее ведущая, Ирина Некрасова. В гостях Эльвира Агурбаш, Первый Вице-Президент компании «Мортадель». Добрый вечер.
Эльвира Агурбаш:
Добрый вечер!
Ирина Некрасова:
Мы сегодня прямо очень конкретно поговорим на тему, кому на Руси жить хорошо.
Эльвира Агурбаш:
Эта тема очень актуальная.
Ирина Некрасова:
Да, я заходила на вашу страницу и видела там ваши комментарии. Вы сказали, что в Думе в какое-то ближайшее время либо готовится законопроект, либо он будет принят. Что это за законопроект?
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, когда вы сказали «Кому на Руси жить хорошо?», я думаю, этот законопроект имеет к этому прямое отношение. Этот законопроект, его внесли в январе месяце депутаты государственной Думы, ряд депутатов, я знаю, что основоположником был депутат государственной Думы, Ирина Анатольевна Яровая, сенатор Лисовский, ряд еще депутатов, которых действительно волнует продовольственная безопасность нашей страны, сохранение производства, промышленного потенциала нашей страны. Так вот, это законопроект, его внесли в январе 18-го года, если не ошибаюсь, в июне или в июле приняли в первом чтении. Я думаю, что это не ожидали торговые сети. Сейчас планируется к рассмотрению законопроект во втором чтении. Естественно, лобби крупных торговых сетей, а и их обороты сегодня превышают обороты нефтегазовой отрасли, они конечно же, просто подняли такой бунт. Вы знаете, почему я улыбаюсь. В этой всей ситуации меня поражает, что, давайте просто, что такое магазин? Вот у нас говорят «торговые сети».
Ирина Некрасова:
У нас уже нет такого вообще понятия «магазин», у нас уже вообще просто в голове, куда пойдёшь? В такой-то супермаркет. Это всё принадлежит каким-то, это торговые сети.
Эльвира Агурбаш:
Знаете, я хочу вначале дать понять, что такое торговые сети. Торговые сети от того, что мы назовём шоколад свеклой, он же не станет свеклой, он так и останется шоколадом. Вот то же самое, что такое торговые сети. Торговые сети, это магазина. Вообще, какая функция? Это полка. Значит торговые сети - это полка, то есть это обычная тоска. Производители производят продукт и дают торговой сети продукты. Говорят: положи это, пожалуйста, на свою полку, сделай свою наценку, чтобы ты мог заработать и отдай это народу, людям, потребителя, чтобы эти люди, наш народ, наши сограждане, я, вы, мы все потребители, были сыты. Чтобы наш народ был сытым, чтобы, когда он поест, потому что когда человек голодный, он не думает ни о будущем, ни о созидании, чтобы он был сыт. Чтобы он занимался воспитанием детей, чтобы он занимался развитием, чтобы он ходил в музеи, чтобы он работал, трудился, понимаете.
Ирина Некрасова:
Чтобы просто был счастлив и жил.
Эльвира Агурбаш:
А торговая сеть, что такое эта полка? Полка, отвоевав всё пространство, заняв монопольное положение на рынке, она понимает свою значимость, что она заняла мало монопольное положение. У производителей, поставщиков, у государства больше нет альтернативы, торговые полка говорит: нет, ребята, я теперь, полка, вам говорю, если вы не выполните мои условия, если вы не дадите мне работать, как я работал дальше, в произвольной форме, никем неконтролируемо, то я вам устрою дефицит. И вот этот народ весь я оставлю голодным. Я не возьму на полку товар ваших производителей, а другой альтернативы у них нет сегодня. Между потреблением и производством стоим мы, полка торговая. И мы не дадим, и потом разбирайтесь с этим голодным народом, поэтому сделайте, как мы хотим, иначе будет голод. Вот что ещё и полка.
Ирина Некрасова:
Подождите, что они, просто шантажируют что ли нас всех, и государство, и людей?
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, да, абсолютно правильно, шантажируют. Когда полка, когда вы заходите в магазин, вы зайдёте в гипермаркет, зайдёте в магазин поменьше, не сетевой какой-то, возьмите колбасу. Вы же приходите, ваша задача, вы видите холодильник, прилавок, взяли колбасу, прошли к кассе, главное, чтобы полы были чистые, температурный режим чтобы соблюдался, на кассе оплатили и пошли. Торговая полка, настолько у неё было спрогнозировать все это заранее, она делает таким образом, они делает потолки вот этих гипермаркетов под 20 метров, махину такую, что когда вы заходите в этот большой-большой гипермаркет, вы понимаете, что это не просто полка, это что-то такое большое. И вы думаете: это сеть. Поэтому когда я послушала о том, что сказал председатель ассоциации розничной торговли, это ассоциация, в которую входят все крупные торговые сети. И когда он сказал трагичным голосом, что это будет дефицит, а дефицит, просто мне интересно, как торговая сеть может вызвать дефицит.
Ирина Некрасова:
Подождите, но это же ложь.
Эльвира Агурбаш:
Значит они говорят, вот представьте, первая ложь, которую озвучил АКОРТ: в пятницу завозится товар на 3 дня, поэтому мы можем не рассчитать, запасы не будем брать у производителя, поэтому будет дефицит, вдруг в субботу всё съедят наши потребители. Во-первых, я хочу сказать, благодаря огромной, астрономической торговой наценке наши люди не могут потреблять столько продукции, сколько им необходимо. Это во-первых. Во-вторых, производители отгружают, производители отгружают с пятницы в ночь на субботу продукцию, которая попадёт в воскресенье на полки. И в воскресенье вечером, в ночь отгружает на понедельник. То есть это не так, что в пятницу отгрузили на 3 дня. И второе, послушайте, вы не первые 10 лет на рынке. Вы не можете спрогнозировать, у вас такая аналитика, у вас всё абсолютно автоматическое. У вас онлайн кассы, вы же все видите, сколько в каком магазине продаётся. Вы не можете спрогнозировать свои продажи? И самое главное, представители торговых сетей говорят, торговые полки, давайте называть вещи своими именами. Говорят о том, что в масштабах страны возврат нереализованной продукции составляет всего 1 %. Мне хочется сказать, послушайте, что вы истерите так по поводу 1 %, если это так. Эта истерика вызвана тем, что они бьются не за возврат, они бьются за дополнительный доход, который они получают.
Ирина Некрасова:
Подождите, получается, что эти сети, они установили монополию на покупателя?
Эльвира Агурбаш:
Конечно, а как? Вот мы произведем продукт, а как мы к вам попадем?
Ирина Некрасова:
А что, вы не можете обойти эти сети? Я понимаю, что в промышленных масштабах очень много продукции производится. Их что, вообще никак нельзя ни обойти, ни объехать?
Эльвира Агурбаш:
Абсолютно правильно подметили, именно промышленные объёмы, промышленный потенциал. Промышленные предприятия пищевой отрасли сегодня не имеют альтернативы, кроме крупных торговых сетей. Когда нам говорят: идите на ярмарки, мы сейчас то, то разрешим. Хватит этой лжи.
Ирина Некрасова:
Потому что вагон колбасы нельзя на ярмарке продать.
Эльвира Агурбаш:
Смотрите, что происходит. Сегодня почему из-за возвратов такая паника. На самом деле, тематика возвратов продукции, она очень криминализирована. Поверьте мне, если нашу с вами беседу услышит кто-то из правоохранительных органов, из следственного комитета, из правительства, из налоговой.
Ирина Некрасова:
А ФАС? Или они никак.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, я сейчас объясню. Федеральная антимонопольная служба, я с уважением отношусь к господину Артемьеву, с уважением отношусь к господину Кашеварову, который принял, я чуть позже расскажу, какое мужественное решение он принял. Вы понимаете, Федеральная Антимонопольная Служба не обладает тем ресурсом, у неё только административный ресурс, хотя, я считаю, что как раз Федеральная Антимонопольная Служба должна обладать более сильным ресурсом на воздействие то, что происходит сегодня на рынке. Что происходит? Вы представьте возврат, ведь когда товар, продукцию производитель поставил на 5 млн., образно, на торговую полку в определённый магазин. Когда вы поставляете, вам говорят через какое-то время: ваша продукция составила 60, 50, 80% списаний. Они говорят это таким образом: вы должны приехать. Вам говорят: приезжайте на наши распределительные центры. Ваш представитель производителя, поставщика приезжает на распределительный центр, и там ему говорят: подписывай накладную, что ты якобы этот списанный якобы товар забрал себе. Но производитель, представитель производителя не видит по факту этого списанного товара, его нет. Он должен подписать бумагу, что он его забрал.
Ирина Некрасова:
То есть он не может даже оценить визуально, скажем так, сколько товара осталось.
Эльвира Агурбаш:
Конечно, не может.
Ирина Некрасова:
То есть его вхолостую или вслепую заставляют подписывать бумаги.
Эльвира Агурбаш:
Да. Если вы это не подпишете, вас через месяц просто выкинут из торговой полки. Так вот, это подписывается. Тогда торговая сеть на руках имеет бумагу перед налоговой службой, перед проверяющими органами, что у неё этот товар отсутствует, что его забрал производитель. На деле этот товар остался у торговой сети. Более того, когда он подписывает эту бумагу, там не написано, какой даты производства эта продукция. Вы понимаете, что он может и свежий товар, который вообще не вышел срок годности, просто его потом... То есть вы представьте, по бумагам он отсутствует у сети, а по факту он присутствует. Куда девается эта продукция? Наверное, у вас не возникает никаких мыслей, куда девается?
Ирина Некрасова:
Это рэкет такой, мне кажется.
Эльвира Агурбаш:
А куда девается эта продукция, и куда эти деньги за эту продукцию. Вот представьте.
Ирина Некрасова:
Нет, куда вообще натуральные, натурпродукты куда они исчезают, это же не вывозят на свалку.
Эльвира Агурбаш:
Понимаете, непроизвольно такие домыслы у меня реально.
Ирина Некрасова:
Но можно 10 кг съесть или раздать по знакомым.
Эльвира Агурбаш:
Конечно. Тогда вы поймёте, это промышленные масштабы. Вы представляете, это по 9 млн. списания. Понимаете, это какой объём вообще, это по 9 тонн в месяц у одного только небольшого производителя списывают якобы продукцию, не подтверждают это никакими документами. Но реально возникает мысль, ребята, вы, может быть, продали куда-то за наличный расчёт, вывели с оборотов, потому что по онлайн кассе оно не пройдёт, у вас бумага на руках. Это первое. Или знаете, относительно он говорит, когда списание, возврат, они вам говорят: мы сделаем так, вы должны компенсировать. А как мы вам компенсируем? Вы должны сделать таким образом. У всех есть акции, и на акцию поставщик поставляет продукцию со скидкой. Недопоставка акционного товара карается торговыми сетями 100 % штрафом.
Ирина Некрасова:
Можно здесь немножко расшифровать. То есть когда товары продаются по акции, это не просроченные товары, как думают потребители.
Эльвира Агурбаш:
Нет. Сейчас эту тему, я её немного разовью. Он поставляет, то есть ты недопоставил товар - стопроцентный штраф. Так вот нам говорят, производителю, который должен компенсировать возврат: мы сейчас тебе пришлем заказ на сумму, которая равна сумме компенсации этого возврата. Ты этот товар нам не привозишь, и мы тебе выставляем штраф и недоплачиваем тебе эту сумму денег. Это страшная вещь, сейчас объясню. Вы понимаете, почему это государственного масштаба, почему сюда необходимо вмешаться, это катастрофа вообще, что творится в условиях...
Ирина Некрасова:
Это вообще называется коррупция.
Эльвира Агурбаш:
Коррупция, это вообще мошенничество называется.
Ирина Некрасова:
Коррупция, мошенничество.
Эльвира Агурбаш:
Вот смотрите, я об этом говорила, любой производитель, что бы он ни производил, закладывает, вот чтобы произвести молоко, литр молока, 1 кг колбасы, 1 кг муки, 1 кг масла, сыра. Из чего состоит цена продукта у производителя? Он закладывает сюда материальные затраты, это сырьё, из чего произвели этот продукт. Потом оплату за газ, свет перед поставщиками.
Ирина Некрасова:
Зарплата работникам.
Эльвира Агурбаш:
Заработная плата сотрудников и налоги государству, которые мы должны заплатить, пенсионный фонд. Что происходит? Торговая сеть говорит, вот вы отправили продукцию, она вам в произвольной форме говорит: у тебя списание 80 %. У меня есть это, я это подтвердить могу. Вам говорят: у вас списания составили 65 %. Представьте, а маржинальность производителей, дай бог 5%, если он 5 рублей прибавил, 10, это просто смешные деньги, вообще просто катастрофически, многие в 0 работают. Так вот, я хочу сказать, что мы вот эту произвели продукцию, отдали в сеть. Сеть вам из вот этого всего 65 % недовозвращают деньги. Отпустили на 5 млн, а она вам, образно, 2 млн. не додаёт.
Ирина Некрасова:
Грубо говоря, вам выплачивают за 40 % продукции, а 60 вы дарите.
Эльвира Агурбаш:
Да, тогда скажите, вот она стопроцентная стоимость колбасы, батона. И вот из неё они 60 забрали, то есть они забрали деньги государства, забрали государственные деньги, они же реально государственные деньги, налоги забрали. Они забрали зарплату сотрудников, они забрали часть поставщиком за газ и свет, понимаете. И что делать производителю, из этого нужно заплатить больше, это убытки, банкротства промышленного потенциала нашей страны. Я про пищевую отрасль сейчас говорю. Так вот хочу сказать, другой кто-то сейчас скажет, а зачем ты соглашаешься компенсировать возврат? Теперь я скажу. Каждый месяц торговая сеть присылает вам в произвольной форме: списания вашей продукции составили столько, так каждый месяц. Во-первых, это давление на производителей, что ты производишь, посмотри, что тебя даже не покупают.
Ирина Некрасова:
Такой комплекс неполноценности воспитывают.
Эльвира Агурбаш:
Конечно. И вот вы знаете, и производитель не реагирует. У нас таким образом нашу компанию с 27-летней историей, известную компанию, отечественного производителя, который построен на пустыре, на болотной местности. Компания Магнит, когда мы спросили: почему вы не делаете заказы? Это был ноябрь 2017г. Почему вы не делаете заказы? Нам говорят: вы знаете, затарены все склады наши. Хорошо. Это переписка. Потом мы спрашиваем: почему вы у нас не забираете? Сейчас мы разбираемся. Потом, почему вы у нас не забираете продукцию, почему вы не покупаете, вы же делали заказы. Вы знаете, у вас списание 78 %, мы не можем вас продавать, до свидания. Тогда я говорю: хорошо, дайте мне доказательства. Ведь у нас есть регламент в государстве, это не просто придумал. Государство, у нас есть Россельхознадзор, Роспотребнадзор. Так вот, есть система, как списывать продукцию. Торговая сеть не имеет права просто взять и списать, понимаете. У нас есть компании, которые имеют лицензии по утилизации продуктов питания, пищевой отрасли. Когда торговая сеть списывает продукцию, возврат, она должна вызывать государственную ветеринарную службу. Приходит государственный ветеринарный врач и списывает 10 батонов компании «Мортадель», списываем, такой-то даты производства. 10 кг «Останкино», 100 кг, 100 л молока «Лианозово» и всё прочее. Дата производства.
Ирина Некрасова:
То есть реально.
Эльвира Агурбаш:
Даёт справку, всё обозначено, там вообще, по-моему, шесть форм справок, и самая основная третья форма ветеринарного свидетельства, которые государству говорит, что товар действительно списан, он действительно списан. И тогда торговая сеть (у нас есть компании, которые занимаются утилизацией) вызывает эту компанию, говорит: ребята, пожалуйста, вот у нас документы, у нас ветврачи, пожалуйста, утилизируйте это. Компании это утилизируют. Торговая сеть платит за это утилизацию. Это так, как положено по закону, понимаете. Тогда она, как мы говорили, в договорах с поставщиками у торговых сетей есть подпункт «утилизация». Пожалуйста, давайте тогда эту утилизацию и будет компенсировать производитель, либо, как предложил один из представителей торговой сети, давайте 50 на 50, мы не против 50 на 50, но перед этим законно должны списать ветврачи, закона должны утилизировать, и мы готовы их компенсировать. Вам не надо изыскивать средства. Вы же обманываете государство. Вы говорите, нам нужно будет изыскивать средства. Не изыскивайте. Это первая ложь. Вторая, то есть вы закон хотите обходить, вы шантажируете государство, потребителей, производителей, всю страну тем, вы говорите, обманывая его, государство. Потому что первое, вы хотите, вы говорите: позвольте нам обходить закон. Нельзя обходить закон. Второе, вы говорите, что поставка идёт с пятницы на 3 дня. Это неправда, с пятницы в ночь идёт на субботу и с воскресения на понедельник. Третье, вы представьте, у этой полки, магазина тысячи поставщиков, тысячи, понимаете, сколько это денег. Вот поэтому лобби торговых сетей бьет и мечет просто. Потому что речь идёт о миллиардах, если не о триллионах рублей, которые не контролирует сегодня государство.
Ирина Некрасова:
Можно сказать, что даже части денег уходит за границу? Потому что сети не все принадлежат, они не все зарегистрированы.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, как вам сказать. Вообще, при желании можно же и убыток показать, правильно, в балансе? Большая часть, когда лжемаркетинг, которым пользовались сети до июля 17-го года, федеральная антимонопольная служба вынесла решение по нашей компании, где признала, что, например, навязанные услуги, которые производителям не нужны, они не несут экономического обоснования полезности для ведения хозяйственной деятельности предприятия. Он говорит, что это не нужно, это не нужно производителю, но ему навязывают. Исчисляются в нашем случае 104 млн. Вот представьте, из оборота. И когда федеральная антимонопольная служба говорит: пожалуйста, ребята, (юристам этой сети) дайте доказательства, что у вас это заказали. Нет. Дайте доказательства, что вы действительно это выполнили. Нет. Ничего нет.
Ирина Некрасова:
А кто им позволяет такую монополию, как они получили эту монополию?
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, в начале, когда они пришли на наш рынок, они же демпинговали, пришли с демпингом, убили всю розницу, а потом взвинтили цены. Смотрите, звучит красиво «распределительный центр».
Ирина Некрасова:
Ну, да.
Эльвира Агурбаш:
Это склад. Это склад, вот в магазине есть склад, где кладовщик, грузчик. Это склад, только большой. До июля 17-го года производители за вот этот склад, за то, чтобы, когда они ещё не строили, доплатили 7, 10, 2 % за доставку на этот склад, это было в маркетинге. Ведь когда эти крупные полки пришли к нам на рынок.. Вы меня простите, после тех поступков, поступков которые они совершают, я не могу их назвать, я хочу дать им название, которое они заслуживают, которое описывает их фактическое предназначение. Так вот, эта полка, она же не пришла, не строила у нас, в нашей стране сразу свои склады. Она не строила, она была скромной. Когда она забирала ежемесячно от оборота производителями 7-10 %, которые они, в общей сложности маркетинг составлял общую сумму, но 7-10 % за доставку на РЦ, ещё за лжемаркетинг какой-нибудь, она, собрав эти деньги, построила эти огромные склады. Понимаете, она лишила промышленную, пищевую отрасль альтернативы. Сейчас Минпромторг лоббирует закон о нестационарной торговле. Это вот эти автолавки, помните, мы говорили с вами.
Ирина Некрасова:
Да, это нормальная такая практика.
Эльвира Агурбаш:
Знаете, я прочитала, это такой тёмный лес, такие дебри. Послушайте, государство сегодня в условиях кризиса, в условиях санкций, сегодня, когда нам необходимо иметь, прежде всего, продовольственную безопасность, тут важно. Чтобы не зависеть от производителей иностранных, чтобы быть самостоятельными нам нужно сегодня развивать и расширять наши мощности, промышленный потенциал.
Ирина Некрасова:
И поддержать производителей.
Эльвира Агурбаш:
У нас сегодня поисходит обратное. Так вот сегодня, вы знаете, никто не афиширует, никто не говорит, загибаются отечественные производители, закрываются отечественные производители. Вы знаете, я вам сейчас объясню. Я человек, который, я не партийный человек, я человек независимый, объективный, я не льщу никому, но я хочу рассказать объективно то, что я считаю нужным, действительно, это моё мнение.
Ирина Некрасова:
То, что есть.
Эльвира Агурбаш:
У нас в феврале, почему я вообще рискнула пойти в открытое публичное пространство и рассказать обо всем. В феврале 2017г. я слушала по телевидению выступление Владимира Владимировича Путина, Президента нашей страны. Где он, я была, просто меня окрылило, он сказал, он дал вообще, на самом деле, он дал формулу, по которой экономический блок правительства должен была идти, это на самом деле так. А сказал он такую вещь. Чтобы повысить реальный уровень доходов россиян, необходимо поддержать сельхозпредприятия, промышленные предприятия. Каким образом это произошло? Это вот она формула, здесь ничего не надо изобретать. Знаете, почему он так сказал, это вообще великолепно то, что он сказал. Я тогда, поняв, что у нас в государстве понимают всё, что сегодня происходит, цели поставлены правильно, даже регламент сказали, как надо сделать. Я подумала, слушайте, за мной стоит государство, и я пошла в публичное пространство, и сегодня меня раздирают наши предприятия на части с сетью, уничтожают вкупе с ещё определёнными представителями, я объясню, какими. Так вот, что происходит. Когда в магазин приходит товар, он просто пришёл на полку, вот он магазин, крыша, полы и полка, холодильники, полка. Сюда положили товар, ему дали товар, ещё дали на реализацию, мы даём товар, ещё ждём, когда он продаст. И вот дают этот товар в сроке годности, и он потом делает наценку, сделай небольшую наценку, чтобы ты жил и зарабатывал. Он делает ту наценку, которую не контролирует никто.
Ирина Некрасова:
Подождите, но даже баррель нефти, он контролируется во всём мире. То есть выше ты его не продашь, дороже не продашь.
Эльвира Агурбаш:
У нас что происходит. Вот делают такую наценку они большую, и у населения забирают деньги. Всё, что у него есть, забирают, потому что человек прежде, пока не насытится, не купит еды, он ни на что другое не будет тратить. И всё это забирает из карманов населения. То есть он только вытягивает, понимаете, он не даёт, он вытягивает. Где здесь есть уровень роста доходов россиян? Нет здесь роста вообще никакого, ни в чём.
Ирина Некрасова:
Согласна.
Эльвира Агурбаш:
Дальше, что делает производитель. Производитель берет, например, если государство скажет, ребята, сегодня такая ситуация, давайте мы объявим мораторий на наценку торговую. Если ваши издержки такие громадные, что равняются или превышают издержки производителей, извините, вы неэффективны, уйдите с рынка. Поверьте, на ваше место найдёт малый бизнес, средний бизнес в сфере розничной торговли займёт. До 2012г. наше государство не голодало, у нас был рост промышленности, понимаете. Торговля процветала. Что делает производитель. Так вот, если государство ограничит наценку, скажет 30-40 %, мы же не говорим о 20-25. Человек, придя в магазин, он видит, что цены упали на 50-60 %.
Ирина Некрасова:
Он удивится.
Эльвира Агурбаш:
Он начнёт потреблять, он будет покупать то, что действительно ему нужно. Полки будут быстрее пустеть, и придёт заказ на предприятие. И когда говорят нам, если контролировать, будет дефицит. Вот логика, как может быть дефицит, если люди будут потреблять больше. То есть типа у нас нет площадей, у нас нет мощностей, чтобы накормить народ? Поверьте, огромные мощности простаивают сегодня.
Ирина Некрасова:
Потенциал есть.
Эльвира Агурбаш:
Потенциал громадный. Какой дефицит. Говорят, будет, как при Советском Союзе. Ребята, в Советском Союзе не было предпринимательской инициативы. Предприятия производственные тоже принадлежали государству, как и торговля. О чем вы здесь говорите. Не было конкуренции. То, к чему, к сожалению, сейчас это всё может привести. Поэтому сравнивать некорректно, кто это сравнивает, это популисты, которые не знают, просто говорят, какие-то глупые люди.
Ирина Некрасова:
Ну, и вообще некорректно один период истории сравнивать с другим.
Эльвира Агурбаш:
Теперь дальше. А вот что делают производители, и как произойдёт рост доходов россиян. Производитель, пришёл заказ, полка опустела, потому что потребители.. У нас не должны были так расти зарплаты, как цены на полках. И вот производителю приходит заказ, вместо 10 т ему пришло, образно, 100 т. Что сделает производитель? Ему нужно мясо: говядина, свинина, курица. Он звонит сельхозпроизводителю, говорит: мне нужно мясо. Те понимают, что мясо пошло потребление в большем количестве, оно начинает больше покупать комбикормов для своих животных. То есть комбикормовые заводы начинают работу. Комбикормовые заводы начинает покупать пшеницу, ячмень, то есть нужно потребление. Мясо растят, свинину, говядину, курицу, значит нужны рабочие руки. Значит рост рабочих мест появится, будут привлекать больше специалистов. Дальше мы звоним, говорим: нам нужны гофрокороба. Тут же потребуется бумага, они включают станок, тоже рабочие руки. Нам нужно топливо, нам нужно больше потребление света, газа, нам нужны специи, на нужна плёнка. Понимаете, транспорт, нам нужны машины, нам нужна доставка и автопром здесь наш. Понимаете, вокруг развивается жизнь, получаются рабочие места, крутится все, вертится.
Ирина Некрасова:
Наполняется казна налогами.
Эльвира Агурбаш:
Всё верно, налогами казна, конечно, это источник пополнения бюджета. И тогда я понимаю, что мне нужно больше произвести колбасы, я быстрее людей, и мы отправляем на полку. Полка продала, доставила товар, нам приходят деньги, я рассчитываюсь с поставщиками, те поставщики дают зарплату, у людей появляются деньги, они идут и покупают. Вот что сделал президент страны. Я ещё раз говорю, здесь абсолютно объективная оценка. Он дал формулу решения вопроса, он не просто обозначил эту цель, он дал формулу. Именно опираясь вот на это его заявление в феврале 17-го года, я пошла в публичное пространство, чтобы рассказать, что происходит на самом деле. Поэтому сегодня, когда говорят, тупик в экономике. Нет топика. Просто любой здравомыслящий человек, он даже представить себе не может, что торговая полка может вызвать, как пылесос высасывать с нас деньги.
Ирина Некрасова:
Можно сказать, что она потеряла свой функционал продать. Она просто...
Эльвира Агурбаш:
Она зарабатывает, послушайте, она зарабатывает на возвратах, она зарабатывает на акциях. Я ещё раз повторю, чтобы вы понимали, почему у нас качество еды сегодня ухудшилось.
Ирина Некрасова:
Можно я скажу, тогда получается, что торговая сеть, это такой бизнес огромный. То есть он вообще не заинтересован ни в производителе, ни в покупателе, он просто заинтересован сам в себе.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, давайте я сейчас по пунктам пройду, абсолютно я с вами полностью согласна. Первое, сегодня сети зарабатывают за счёт наценок, и не только за счёт того, они зарабатывают таким образом. Первое, это вот эти возвраты ещё, которые не контролируются никем. Это чёрные деньги.
Ирина Некрасова:
А куда они, они их что реализуют, получается, отдают кому-то.
Эльвира Агурбаш:
Когда человек работает по закону, ему нечего скрывать. Сети сами себе противоречат, понимаете, когда кричат, 1 %. А что вы так кричите из-за 1 %. Когда они говорят о том, хорошо, давайте вернёмся к статистике, госстатистике. В 17-м году объём производства пищевой отрасли в стране составил 5,3 трлн. руб. Оборот торговых полок, в торговле, пищевой отрасли составил 14,4 трлн. руб. То есть 134 % наценки на всё. Но они сделали хитро. Они в эту статистику включили табак и алкоголь. Табак и алкоголь поштучно у нас быстро покупается, пиво, всё это. То есть они размазали. На самом деле, там даже не 134 % наценки появится, а там все 300 с лишним будет, понимаете. Это они взяли оборот свой, как воздух увеличили, то есть производители на 5,3 трлн. произвели, а торговля, это статистика, госстатистика 2017г. А торговая сеть, воздух, наценила свою наценку и оборот искусственно раздула. Вот, понимаете, это же вообще.
Ирина Некрасова:
Вообще, получается какая-то экспансия. Потому что если эти сети были только в каких-то городах, сейчас можно вообще в любом посёлке встретить «Дикси», «Пятерочку».
Эльвира Агурбаш:
Конечно. Во-первых, вся проблема ещё в том, что сегодня качественной еды нет благодаря именно торговым сетям.
Ирина Некрасова:
Нет.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, любое промышленное предприятие, я думаю, не в ущерб качеству, ровно одну неделю могло бы давать скидку. Вообще, как вы считаете, вы идёте в магазин, когда идёт распродажа осенней, летней коллекции, магазины дают скидку, распродают, чтобы купить новую. Вы посмотрите, что у нас происходит. У нас сегодня сети, это они должны скидку делать со своих наценок, это и должна быть акция. Что они говорят производителю. У нас эта система акций изначально подведена к банкротству и убытку промышленных предприятий России. Они говорят: производитель, твоя колбаса в себестоимости, она стоит 100 руб. Ты изначально её на акцию должен нам отдать за 30-50 % скидки, изначально сделать себе в убыток. Вы понимаете, что это такое.
Ирина Некрасова:
Я понимаю, да.
Эльвира Агурбаш:
Изначально производитель даёт изначально за полцены товар, отдает ее этой полке. Но это же ненормально. Наоборот, сеть, она знает, этот магазинчик берет продукт, продаёт, и когда срок годности остаются 5-7 дней, он должен скинуть цену на неё не в ущерб совсем, просто скинуть, сделать маленькую наценку и продать. Вот что такое акция. Почему качество, это же важно, мы сегодня все понимаем, что качество еды сегодня ухудшение. Это ухудшение нашего здоровья. А потом, наши бюджетники должны получить деньги в бюджет, на здравоохранение требуется большая часть денег.
Ирина Некрасова:
Это такой замкнутый круг.
Эльвира Агурбаш:
Да, тема, на самом деле, это страшная тема.
Ирина Некрасова:
Есть какой-то выход из этого положения? Есть, что предложить?
Эльвира Агурбаш:
Конечно.
Ирина Некрасова:
Государству, чиновникам, которые принимают решения в этом направлении.
Эльвира Агурбаш:
Конечно . Вы знаете, я хочу поблагодарить ваше радио, потому что это единственное место, где дают мне сказать. Торговые сети очень скептически относятся, они очень следят за тем, чтобы я не попадала в эфиры, интервью, потому что они знают, что всё, что я говорю, это факты, я готова, всегда открыта к диалогу, «К барьеру» в программе выступить, везде. Но на это не идут, потому что по каждой сети я готова дать фактуру. Что происходит. На самом деле, произошла страшная вещь. Вы можете себе представить, у нас в государстве, государство, с одной стороны, это мы все в целом, производители и потребители, сегодня полка говорит о том, шантажирует нас дефицитом продуктов за то, что она забрала прибыль. Ведь прибыль должна на каждом этапе быть. Каждая цепочка, она должна получать прибыль. А сегодня она забрала прибыль у сельхозпроизводителей, у производителей, у всех забрала. И куда она размывает это в затратах, в расходах. Они зарабатывают на затратах и расходах. Налоговая служба, она запутается там это всё искать. Хотя, ещё раз повторяю, можно это всё разобраться. Есть планы, не надо выдумывать велосипед, всё можно решить. Даже субсидий пришлось бы меньше выделять сельхозпроизводителям, если бы сделать по регламенту то, что сегодня происходит между торговой полкой и промышленными предприятиями нашей страны.
Ирина Некрасова:
Ну, как вы считаете, кто должен заняться этим вопросом?
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, я хочу сказать, у нас сегодня нет отрасли, которая бы, вернее я не знаю, как это сказать. Может быть, департамента какого-то, который бы действительно защищал, отстаивал, продвигал, обосновывал, аргументировал, показал бы методику, как это всё сделать, переработку сельхозпредприятий. При всём уважении к Минсельхозу, не работая на местах, на практике это очень сложно обосновать. Они выполняют свою функцию, но необходим какой-то департамент, который вот это всё соединит воедино.
Ирина Некрасова:
Может быть, всё-таки законодательство необходимо каким-то образом изменить?
Эльвира Агурбаш:
Это абсолютно верно. Законодательство сегодня к поправкам к законам, к сожалению, привлекаются только союзы. Многие союзы представляют люди, которые это давно уже не работают на предприятиях, которые оторваны от реальности. Понимаете, для того, чтобы правильно принять закон, необходимы правильные поправки. Необходимо, не будет никакого разрушения. У нас сегодня законы очень слабые. Очень много путей обхода.
Ирина Некрасова:
Понимаете, они получаются слабые для призводителя, а для сетей получается, что им только на руку эти законы.
Эльвира Агурбаш:
Конечно.
Ирина Некрасова:
Как-то это нужно привести в порядок.
Эльвира Агурбаш:
У нас огромное лобби торговых сетей с триллионными оборотами. Мы сейчас, если вы не возражаете, плавно перейдём к тому, как уничтожаются промышленные предприятия.
Ирина Некрасова:
У нас остаётся до конца эфира минут 5, поэтому, если хотите. 10 минут. Успеем поговорить.
Эльвира Агурбаш:
Я хотела сказать такое. Что происходит сегодня с промышленным предприятием. Промышленные предприятия, когда нет роста объёмов производства в стране, это падение развития экономики это остановка идет.
Ирина Некрасова:
Безусловно, потому что это целая цепочка всего.
Эльвира Агурбаш:
Конечно. И вот эти предприятия, например, наше предприятие, оно лишилось сбыта на 95 %. Вы можете представить, предприятие с 27-летней историей, находится в Московской области, свиноводческий комплекс во Владимирской области. За полгода погибло стадо в 62.000 голов.
Ирина Некрасова:
Это огромная потеря.
Эльвира Агурбаш:
Вернее, из них 25.000 погибло, потому что не успевали забивать его, от голода, потому что не было комбикормов, не было средств на комбикорма. Остальное успели забить. Вот что произошло. Сегодня во Владимирской области со 150.000 голов свиней в общем хозяйстве осталось 24.000 голов. Так вот, я вам хочу сказать, и наше предприятие, никто не сказал о том, что в Московской области, буквально, вот у нас в Каширском районе открылось предприятие, которое дало 168 рабочих мест. И в это же самое время в Московской области предприятие потеряло, 1000 человек лишилась работы, где-то 800 человек лишилось рабочих мест, граждане Российской Федерации. Потому что не было сбыта. Естественно, налоговая служба арестовывает все счёта, арестовывает счета на момент, то есть оно смотрит на счёта и говорит, накладываем арест образно 40 млн. А при этом дебиторка, которая должна прийти, она должна прийти только 20 млн. То есть изначально налоговая служба подводит к банкротству предприятия. И у предприятия всё забирают, на что оно должно выполнять свою миссию кормить людей, давать зарплаты, с чего. Кормить свиней. Значит это неправильно, необходимо, г-н Мишустин, очень масштабная личность, я очень часто его слушаю интервью с ним. Я думаю, если бы он знал эту ситуацию, была бы дорожная карта выработана для того, чтобы сохранить постоянный источник пополнения бюджета. Для того, чтобы не арестовывать все счета, это нужно на уровне района всё это решать. Оставить 50 % предприятию, чтобы оно жило. Второе, в этот момент приходят приставы, и приставы, так как у тебя образуются долги по поставщикам, по кредиту, ты не можешь его гасить, приходит пристав и накладывает обременение, арест на всё имущество, при этом сам не реализовывает, образовываются задолженности по зарплатам, по всему. И налоговая служба из-за того, что арестовано, у предприятия есть непрофильные активы, которые можно продать и закрыть долги: налоговые, зарплаты и всё. А приставы не дают это делать. В этом случае образуется вот такой вакуум. Дальше происходит следующее: газ, свет отключают сразу. Как производители могут выполнять свою миссию, промышленное предприятие, если у него нет ни газа, ни света. Здесь очень важна дорожная карта, которую необходимо выработать сегодня в условиях санкций, в условиях кризиса, чтобы сохранить предприятия.
Ирина Некрасова:
С кем её нужно вырабатывать?
Эльвира Агурбаш:
Здесь дорожная карта, я её выработала, это просто было для меня интересно. Её нужно готовить с налоговой службой, с судебными приставами, с главами районов, с губернаторами, с коммунальщиками. Задача вывести предприятие из кризиса, понимаете, это возможно сегодня. И наша страна полную продовольственную безопасность имела.
Ирина Некрасова:
Вообще нужно поменять, вернее её нужно принять огромную законодательную базу под производителей, что разумно, в принципе.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, Ирина, да, но сегодня то, что я о дорожной карте говорила, это не включая полку. Сегодня то, что я сказала, она в рамках закона, это всё можно выработать, это и постановлениями, и указами первых лиц вот этих отраслей, налоговая служба, Россельхознадзор, это всё возможно. Это очень быстро всё можно сделать. Просто ещё раз говорю, мы не должны уничтожать постоянный источник пополнения бюджета. Ещё раз говорю, сегодня в условиях кризиса это просто необходимо быстро предпринять.
Ирина Некрасова:
Послушайте, но такое впечатление складывается, что торговые сети какую-то такую, необъявленная война идёт с производителями.
Эльвира Агурбаш:
Вы знаете, сегодня это не с производителями уже война, это с нашей страной, это с экономикой, на мой взгляд. Потому что то, что сегодня происходит, вы знаете, красивая терминология завуалированная, всё, что они докладывают, всё, что говорят, это уже не смешно. Сегодня нам как никогда нужно объединиться. У нас есть наша одна страна, у нас есть один президент, у нас когда говорят: президент в курсе всего. Послушайте, ребята, я руководитель предприятия. Когда ты приходишь на предприятие, у тебя есть топ менеджеры, менеджеры, всё. Тебе дадут ту информацию, которую хотят тебе преподнести. Ты не можешь всё одновременно обо всём схватить. Я стала разбираться во всём везде. Это страна. Он ставит на посты людей, которым доверяет определённые задачи, и многие, к сожалению, он же не может за всеми уследить, ему дают ту информацию, здесь, здесь. Это неправильно. Поэтому сегодня задача, когда говорят, сегодня многие производители опустили руки, говорят, мы ни во что не верим. Неправда, у нас есть одна страна, у нас есть одна один президент, у нас одна Родина, у нас один народ. И мы сегодня обязаны, если мы будем молчать, мы ничего не исправим. Сегодня всю эту ситуацию вполне, есть регламент, это всё можно исправить, и мы должны это сегодня исправлять, иначе мы просто лишимся всей безопасности продовольственной нашей страны.
Ирина Некрасова:
А вот в прошлый раз, когда мы с вами встречались, вы говорили о том, что вы собирались создать такую ассоциацию.
Эльвира Агурбаш:
Да, ассоциация по правовой поддержке и защите поставщиков торговых сетей, плюс мы включили туда защиту юридических объединений и физлиц. Эта организация «СПОТОС», мы сняли офис на Арбате, сейчас со дня на день будет документ с Минюстом, мы небольшие правки внесли. Да, это будет ассоциация, которую я возглавляю. Что послужило, послужило всё, что я сегодня вижу, всё, что сегодня происходит, послужило таким.
Ирина Некрасова:
Просто, если сети объединяются, вам надо как-то объединиться.
Эльвира Агурбаш:
Конечно, нам нужна поддержка, поддержка государства нам необходима. Я очень надеюсь всё-таки, что будут парламентские слушания в государственной Думе, что парламентариям нашей страны мы можем донести реально состояние дел, и сможем исправить ситуацию в нашей стране.
Ирина Некрасова:
Я очень надеюсь на то, что вас всё получится. У нас эфир подошёл к концу, осталось 40 секунд. Вам слово.
Эльвира Агурбаш:
Я ещё раз говорю, я не могу не поблагодарить, правда. Меня везде перебивают, везде вырезают, везде мои слова перефразируют, я очень рада, что у вас есть радио. Я, к сожалению, не так давно с ним познакомилась, спасибо вам за возможность высказаться, очень я вам благодарна, спасибо огромное.
Ирина Некрасова:
Наша программа подошла к концу. Я хочу с вами попрощаться до следующей среды, до свидания.