{IF(user_region="ru/495"){ }} {IF(user_region="ru/499"){ }}


Александр Андрианов пиарщик, политтехнолог, общественный деятель, писатель 18 декабря 2024г.
Налог на бездетность
Возвращение к патриархату и временам СССР? Чего ждать женщине от новых законов? Рождаемость любой ценой?

Анастасия Адерес:

Говорят, дети — это цветы жизни, но где заканчивается радость и начинается насилие? Чего ждать женщине от новых законов? Налог на бездетность — так звучит наша тема сегодня. Это наш новый проект «Код: Красный», меня зовут Настя Адерес, и в этой студии мы обсуждаем самые острые, наболевшие вопросы, которые волнуют граждан из всех уголков нашей страны. В студии у нас сегодня Алина Ахметзянова, юрист, экс-депутат, Алябьева Анастасия, бизнес-вумен, мама, автор проекта «Дети — наше будущее», Александр Андрианов, писатель, общественный деятель, пиарщик, и также по скайпу с нами сегодня удаленно Асхаб Дзугаев, адвокат. Всем здравствуйте, спасибо, что пришли.

Главная новость дня — Россия вышла на третье место в мире по числу разводов, 8 из 10 пар в этом году распались. При этом это Год рождаемости и Год семьи. И тема у нас — налог на бездетность, то есть рожать любой ценой. Что вы думаете на эту тему?

Александр Андрианов:

Я считаю, что налог на бездетность необходим, иначе что мы получим? Наши улицы просто заполнят мигранты, и мы дождемся вырождения русской нации. Не стоит забывать, что население занимает определенные территории. Если население с этих территорий уйдет, они останутся пустыми, всегда найдутся люди, которые готовы их занять, потому что наши земли очень богатые, плодородные.

Анастасия Адерес:

Так, может, с этим нужно бороться, с мигрантами, а не с рождаемостью? Давайте теперь догонять Индию, чтобы по 5 детей было в каждой семье.

Александр Андрианов:

5 детей мало, надо больше, 7-10, как раньше.

Анастасия Адерес:

А сколько у Вас детей?

Александр Андрианов:

У меня пока трое, но я на этом не намерен останавливаться. И самое главное, что государство не только дает пряник, как материнский капитал, различные пособия, но и кнут, который тоже должен активизировать население, пробудить его от спячки, чтобы люди наконец-то задумались о семейных ценностях, о наших многовековых традициях.

Анастасия Адерес:

Люди думают о семейных ценностях, я только что сказала, что разводятся 8 из 10 пар. Они пытаются строить отношения, у них не получается, но их заставляют рожать.

Александр Андрианов:

Это совершенно другой вопрос. Если люди разводятся, значит им нужно обращаться к психологам. Сначала надо не допустить разводов, нужно людям вправить мозги, потому что сейчас это поколение тиндера думает: сейчас мы разведемся, найдем новую женщину, как в тиндерах — вот эта понравилась, это не понравилась, эту я брошу, а завтра у меня третья, десятая и так далее. Несерьезное отношение к жизни у людей, это тоже надо менять, но это уже другой вопрос, он к налогу на бездетность отношения вообще не имеет.

Анастасия Адерес:

Вы женаты в данный момент?

Александр Андрианов:

В разводе.

Анастасия Адерес:

У меня больше нет вопросов.

Александр Андрианов:

А зря, у меня еще много есть что сказать.

Анастасия Адерес:

Девушки, какое у вас мнение?

Анастасия Алябьева:

Я считаю, что налог вводить нужно, потому что если не будет рождаемости, не будет продолжения рода, тогда смысл в чем? При этом я отношусь к числу тех людей, которые в этом году развелись после 25 лет отношений. И я считаю, что семья, дети и развод — это не совсем взаимосвязано. Если раньше я считала, что должен быть один брак на всю жизнь и должна быть полноценная семья, то на сегодняшний день — семья должна быть счастливой, это самое ключевое. И дети счастливы там, где есть гармония, а если в отношениях нет гармонии, то зачем такая семья?

Анастасия Адерес:

Я согласна, что нет задачи сохранить семью ради семьи, ради галочки, отношения ради отношений. Если нет главного, если нет ценности и нет любви, то что будет с детьми? Мы тогда вернемся в средневековье, где насильно выдают замуж, насильно рожают детей, все уйдет в насилие, страх перед властью, недоверие к власти. Если люди будут бояться выйти из отношений, потому что как они будут, бедные, одни воспитывать детей.

Александр Андрианов:

А чего люди будут бояться? Что такое налог? К стенке, что ли, поставят, чего бояться? Мы платим другие налоги и ничего не боимся.

Анастасия Адерес:

Я бы не сказала, что, во-первых, все платят, во-вторых, многие действительно боятся и не идут в это, а в-третьих, налоги платят от работы, от дохода, а здесь от детей. Дети — это сплошные расходы сами по себе.

Анастасия Алябьева:

У меня двое детей, я сейчас осталась с ними одна, потому что бывший муж не считает нужным платить за них. И я понимаю, что я хочу, чтобы то-то и то-то было у моих детей, я для этого ищу пути решения.

Александр Андрианов:

Этот налог позволит и одиноким матерям детей нормально растить, и многодетным матерям позволит детей родить.

Анастасия Адерес:

То есть она должна сама растить детей, еще и платить?

Александр Андрианов:

Но есть же многодетные родители, которым нужна государственная поддержка. Денег сейчас у государства не хватает на это, а с помощью налога как раз будет поддержка.

Анастасия Адерес:

То есть мы должны кормить тех, кто неосознанно нарожал детей, у них по 3-5 детей, и те, кто не родили, должны их кормить, такая логика?

Александр Андрианов:

Что значит неосознанно? Дети — это всегда счастье. Неосознанно — очень шаткое понятие.

Анастасия Адерес:

Мне кажется, большинство семей в России, где много детей, это семьи не самые благополучные.

Александр Андрианов:

Это стереотипы. Сейчас многие богатые люди воцерковлены, рожают по 4-5 детей и больше, и это нормальная практика. Поэтому не надо навязывать стереотип, что все многодетные матери — это попрошайки, несчастные женщины. Далеко не так. Сейчас эта тенденция меняется, и надо, наоборот, поддерживать образ светлого материнства, прекрасной, успешной женщины и отца, которые родили и вырастили прекрасных детей, которые будут влиять на будущее нашей страны. А вы что хотите, чтобы мы мигрантов завозили? Сейчас и так в некоторых школах на одного русского ребенка 5 мигрантов приходится. Русские дети русский язык забывают, с акцентом на нем разговаривают. И к чему это приведет?

Анастасия Адерес:

Так, может быть, нужно миграционный вопрос решать, а не догонять по рождаемости?

Александр Андрианов:

Все нужно решать, нет одного звена, которое мы решим, и все у нас получится. Проблема в комплексе должна решаться, тут много разных граней, и рождаемость только одна из них.

Анастасия Адерес:

Мне кажется, это чуть ли не оружие, чтобы догнать мигрантов, людей, которые переехали из Азии, Киргизии, Таджикистана и так далее. По показателям на 2023, 2022 год большинство имен, даже если зайти в роддома, это имена абсолютно не славянского, не русского происхождения, это имена из серии Мухаммед, Али, и это Центральная Россия, Московская область, это не регионы, где живут народности, мы сейчас говорим про Центральную Россию, где русский язык. Но опять же, разве это метод, чтобы догонять таким образом?

Александр Андрианов:

Есть кнут и есть пряник в виде пособий, материнского капитала и так далее. Нужно использовать разные стратегии.

Анастасия Адерес:

Общество будет находиться в страхе, каждая женщина будет бояться, и она будет выбирать из двух зол, что хуже — остаться в ужасных, абьюзивных отношениях с нелюбимым человеком, чтобы не платить налог, либо родить, чтобы избежать этого.

Александр Андрианов:

Почему все отношения обязательно абьюзивные? Люди просто с жиру бесятся, думают: ребенок нам помешает путешествовать, ребенок помешает участвовать в каких-то активностях.

Анастасия Адерес:

Он не помешает, но это дорого. Обычная, среднестатистическая женщина в России, работающая в найме, не может строить бизнес, путешествовать с ребенком, это дорого и сложно.

Александр Андрианов:

Да все она может, есть бабушки и дедушки.

Алина Ахметзянова:

Если посмотреть на историю, то такой налог уже существовал в нашей стране, и особых ожидаемых результатов по демографии он не принес. Было бы хорошо, если бы это повысило рождаемость, демографическую политику, но боюсь, что не принесет таких результатов.

Анастасия Адерес:

В СССР с 1940-х по 1992-й существовал налог, он составлял 6% заработной платы, но тогда общество было другим. Государство предоставляло жилищные условия, выдавало квартиры, общежития, комнаты, студентов устраивали на работу, то есть человек, который учился в вузе, знал, где он будет работать, ему не надо было искать, работать курьером, подрабатывать, было бесплатное образование. Мне кажется, сравнивать с сегодняшним днем вообще бессмысленно.

Алина Ахметзянова:

Сейчас политика нашего государства поставлена на поощрение рождаемости. Существуют различные льготы для многодетных семей, бесплатное школьное питание, бесплатный проезд, льготы на приобретение квартиры, ипотеки.

Анастасия Адерес:

Я читала новость, что семейные ипотеки закончились, как будто лимит исчерпан.

Алина Ахметзянова:

Для многодетных семей все существует до сих пор, есть ряд региональных поддержек.

Александр Андрианов:

Есть куча разных мер поддержки. Наше государство заботится о многодетных родителях и достаточно стимулирует рождаемость, просто надо делать что-то еще. Сейчас наконец-то запретили пропаганду чайлд фри, еще какие-то меры, и это все даст в комплексе.

Алина Ахметзянова:

Нужно в комплексе укреплять институт семьи.

Асхаб Дзугаев:

Если у нас 8 из 10 разводов, значит нужно чуть-чуть усложнить процедуру разводов, проводить психологическую, социальную работу с семейными парами, выяснять, на каких основаниях они хотят разводиться. Можно вводить определенную госпошлину.

Анастасия Адерес:

Сейчас как раз повысили сумму.

Анастасия Алябьева:

Около 5 или 6, но это не повлияет. Если я хочу развестись, мне неважно, сколько это будет стоить.

Асхаб Дзугаев:

Это минимальные суммы, просто маленькая госпошлина. Во-вторых, эта госпошлина будет какой-то преградой. Ставят определенный срок, ждите год, может, они передумают, дальше будут совместно жить. Насчет того, чтобы вводить налог, мы проводим аналогию с Советским Союзом, Советский Союз придерживался плановой экономики. Государство конкретно знало, кто где живет, кто сколько получит, продуктовая корзина была рассчитана, полностью все было подсчитано, и государство считало возможным и правильно сделало, что вводило налог, в те времена это было полезно. Сегодня нам надо прибегать к другим инструментам повышения нашей демографии. Дело в небольших процедурных вопросах, допустим, аборты. Если мы возьмем количество абортов в Российской Федерации, там темная статистика, мы ее точно не знаем.

Пришла роженица, нужен ли ей этот ребенок? Возможно, на этот период жизни, когда она не имеет построенной карьеры, полученного образования, стабильной работы, ей этот ребенок не нужен. А нужен ли этот ребенок государству? Да, нужен. Есть ли у нас пары, которые могли бы его усыновить? Да, их очень много. Сейчас мне могут сказать, что таким образом можно наполнить детдома. Нет, ни в коем случае, детдома таким образом наполняться не будут. Наоборот, если продумать такую процедуру, допустим, пришла роженица, хочет избавиться от своего плода, показать ей будущую приемную семью, будущую комнату ребенка, доходы этой семьи, что он получит образование, что в этой семье ребенок будет любимым, но не раскрывая тайну усыновления….

Анастасия Адерес:

Вы уже сильно на будущее загадываете, ребенка еще нет, а Вы уже про образование говорите, может, они через год разведутся.

Асхаб Дзугаев:

Необязательно. Я последовательно веду свой разговор, поэтому говорю и насчет разводов. Прежде чем получить разрешение на получение приемного ребенка, семья проходит очень длинную процедуру. Это школа приемных родителей, семья сдает экзамен. Чаще всего пары, которые хотят установить, живут вместе больше 10 лет, до сих пор не разбежались, а как получили ребенка, уже точно не разбегутся.

Анастасия Адерес:

Почему Вы так уверены? Может, усыновят, пройдут все процедуры, проживут какое-то время, тем более ребенок чужой для них, никакой связи.

Асхаб Дзугаев:

Почему чужой? Они очень долго и трудно ищут этого ребенка. Просто у меня самого есть такая ситуация, я знаю, сколько пар стоят в очереди, годами ищут этого ребенка в нескольких субъектах Российской Федерации. Просто от того, что мы сегодня введем налог, семья или же граждане, на которых будет наложен налог, будут кормить семьи с детьми, тио в этом случае получится так, как Вы, Анастасия, изначально говорили: нарожают много детей, которые в этой семье не нужны. Главное, чтобы получать какие-то пособия и жить на них. Такое тоже может произойти.

Анастасия Адерес:

У нас очень много людей рожают ради того, чтобы получить пособие, чтобы потом не работать, жить, пить на эти деньги, особенно материнский капитал, в регионах 700-800 тысяч.

Александр Андрианов:

Сколько было случаев у суррогатных матерей, когда они рожали детей, а потом не хотели их отдавать? Почему? Потому что когда женщина рожает, у нее в голове что-то перемыкается, материнский инстинкт просыпается. Поэтому даже если изначально у женщины был корыстный интерес, она может увидеть эту лапулечку, и вся эта корысть уйдет, особенно, если мы подключим к этому государственную пропаганду, которая будет убеждать, что аборты — это зло, что разводы — это зло, что счастливая многодетная семья — это идеальная ячейка общества. Нужна не только работа на законодательном уровне, нужно воздействовать на умы людей, и делать это регулярно и систематически, тогда ситуация будет меняться. То есть тут даже одних законов мало, нужно на системном, интеллектуальном, психологическом уровне людям рассказывать о том, как классно быть многодетными родителями.

Анастасия Адерес:

И в интернете, и в пабликах, и в Телеграмме, и в роликах, даже представители российской православной церкви к этому присоединились и распространяют ролики то одни, то другие, чем иногда ставят под вопрос многие моменты. Хорошо, добьются, кто-то поведется на деньги, на материнский капитал, кто-то решит, что действительно нужно рожать, даже если женщины на это пойдут, встает другой вопрос, экономический, чтобы женщине воспитывать несколько детей, где он будет жить, как он будет жить, на что содержать. Получается, что женщина может поставить крест на своей карьере, на себе, и обеспечивать ее, получается, должен мужчина. Александр, Вы помогаете своей бывшей жене и детям?

Александр Андрианов:

Разумеется, помощь всегда идет.

Анастасия Адерес:

То есть Вам не составляет сложности обеспечивать троих детей и себя. Сколько Вы зарабатываете?

Александр Андрианов:

5 миллионов. Дело не в деньгах. Когда ребенок маленький, ему не требуется так уж много, как нам может показаться. Все, что ему нужно на ранней стадии, это любовь отца и матери, обнимашки, поцелуи.

Анастасия Адерес:

А потом нужны деньги, одежда, детский сад, в регионе только тысяч 20, не у всех есть бабушки.

Александр Андрианов:

Все помогут, государство поможет.

Анастасия Адерес:

У них есть свои дети, почему они должны с чужими сидеть?

Александр Андрианов:

Есть куча благотворительных организаций. Если есть дитятко, всегда найдется помощь и поддержка, причем с самой неожиданной стороны.

Анастасия Алябьева:

Дети с рождения требуют больших финансовых вливаний, но здесь ключевое, что когда они появляются, и ты понимаешь, что несешь за них ответственность, у тебя находятся выходы и возможности зарабатывать, и в наше время возможностей миллиард.

Анастасия Адерес:

То есть это некая мотивация для того, чтобы развиваться и стать более успешным.

Анастасия Алябьева:

Я считаю, что да. А те, кто говорят, что нам тяжело, просто сливают с себя ответственность. Тут нужен другой закон для тех людей, которые не хотят нести ответственность, которые ищут причины и кого-то обвиняют. Найти причину всегда проще простого, а взять и решить вопрос, вот с этим было бы неплохо поработать.

Анастасия Адерес:

Вы бизнесвумен, у Вас свой бизнес, хорошие заработки.

Анастасия Алябьева:

Но когда я ушла в первый декрет, был кризис в 2008 году, бывший муж остался без работы, была ситуация хэлп, и она дала толчок к тому, чтобы открыть свой бизнес. И я с маленьким ребенком, у меня не было бабушек, работала.

Анастасия Адерес:

То есть Вы на себе это все вытаскивали.

Александр Андрианов:

Дети – это еще и мотиваторы к развитию, к прогрессу.

Анастасия Адерес:

Но не все женщины строят бизнес, и не всем женщинам надо строить бизнес, а наоборот.

Анастасия Алябьева:

Можно не строить бизнес, нужно просто понимать, что каждый несет ответственность за свою жизнь и за будущее, а наше будущее — это дети. Не будет детей, тогда как дальше мы будем развиваться?

Алина Ахметзянова:

Согласно Конституции, у мужчин и женщин равные права и обязанности. Мужчина также может остаться с детьми, необязательно, что женщина должна остаться.

Анастасия Адерес:

На практике так выходит редко.

Алина Ахметзянова:

У нас есть статистика мужчин, которые воспитывают детей.

Александр Андрианов:

Я первые полтора года сидел с детьми.

Алина Ахметзянова:

И при разводе, если жилищные условия лучше у отцов, у нас также есть защита отцовства, это нормально, дети могут выбрать любого родителя, с кем им удобно, лучше.

Александр Андрианов:

В тот момент, когда у меня родились тройняшки, я получал меньше, чем моя жена, поэтому было логично, что она продолжает работать, а я остаюсь дома с детьми.

Анастасия Адерес:

Вот уже второй пример в нашей студии, когда не мужчина, а женщина вытаскивала свих детей, что и требовалось доказать.

Анастасия Алябьева:

Моей старшей дочери 16 лет, и как раз в 2008 году был великолепный кризис. Я считаю, здесь надо работать с мышлением людей.

Анастасия Адерес:

Просто если взять все общество в целом, это не общество предпринимателей, это общество обычных людей, которые работают в найме. Чтобы существовали все эти бизнесы, нужны работники, которые будут в них работать, это продавцы, курьеры, консультанты в магазинах, регионы, это основа России, и там женщина не может тащить на себе и троих детей, и работать в найме. Получается, мужчина должен соответствовать тому, чтобы его женщина родила троих детей, хотя бы двоих, хотя бы одного.

Александр Андрианов:

А если мужчина не соответствует, тут должно приходить на помощь государство, как сейчас и происходит.

Анастасия Адерес:

Мы вернемся в ситуацию, когда мужчина вообще не сможет заводить отношения, тем более вступать в брак, как когда-то было на Руси, что у него есть, какое имущество, и все опять вернется на те круги, когда родители выдают за выгодную партию, потому что он может обеспечить, а тот не может обеспечить. Мы все читали классику на эту тему, дореволюционная Россия, когда женщина сидит дома, занимается хозяйством и воспитывает детей.

Алина Ахметзянова:

Всегда в России существовали сословия, если это дворянское сословие, женщина могла себе позволить сидеть дома, заниматься воспитанием детей. Если рассматривать крестьянское сословие, коих было большинство, там равно ложились обязанности, даже раздельный бюджет был у женщин и у мужчин, вместе растили детей, вместе работали.

Анастасия Адерес:

Мне кажется, как раз в дворянских сословиях более ответственно подходили к рождению детей.

Алина Ахметзянова:

Дело не в ответственности. Крестьяне, например, женщины работали наравне с мужчинами.

Анастасия Адерес:

Но там жили все вместе в больших домах, семьями, где и бабушка, и дедушка были, помогали друг другу. Сегодня мы в совершенно другом обществе, в другом мире живем.

Анастасия Алябьева:

Так нам уже проще, у нас столько технологий, коммуникаций, столько возможностей.

Александр Андрианов:

Есть же большие фермерские хозяйства, когда люди бросают большие города, уезжают в провинцию, начинают разводить скот, выращивать овощи.

Анастасия Адерес:

Что же Вы не едете разводить скот?

Александр Андрианов:

Есть люди, которым это близко, а мне не очень близко. Герман Стерлигов, у него много детей, большое поместье, классно всем.

Анастасия Адерес:

Какой у него доход в месяц?

Александр Андрианов:

Я думаю, побольше, чем у нас с вами, раз в десять. Он на своем хозяйстве зарабатывает.

Анастасия Адерес:

Но это единицы, а если мы возьмем в целом...

Александр Андрианов:

А кто мешает открыть свой бизнес, создать фермерское хозяйство, устроиться по найму на нормальную работу?

Анастасия Адерес:

Все равно общество в целом — это не общество бизнесменов, это общество наемных сотрудников.

Александр Андрианов:

Так наемные сотрудники иногда больше бизнесменов зарабатывают.

Анастасия Адерес:

У нас есть магазины, супермаркеты, чтобы Вы вот этот кофе пили.

Александр Андрианов:

Курьеры получают уже больше врачей и учителей.

Анастасия Адерес:

Курьеру, чтобы заниматься своей работой, нужно весь день бегать и развозить заказы, а с ребенком сидеть некому. Получается, вернется эпоха нянь, гувернанток.

Александр Андрианов:

А в этой эпохе ничего плохого не было. Люди из Франции, из Германии приезжали и учили русских детей уму-разуму, и не какие-то мигранты, а люди с высшим образованием, из высококультурных стран сочли за честь заниматься с нашими детьми, вот какой был уровень государства.

Анастасия Адерес:

Заниматься с детьми должен либо учитель, либо школа, либо родитель, либо кто-то из семьи, а не сторонняя женщина, которую еще оплачивать надо и доверять ребенка.

Анастасия Алябьева:

Сейчас столько детских центров, которые с трех месяцев готовы брать детей и развивать их. Сейчас столько программ, как никогда, наоборот, очень много возможностей.

Асхаб Дзугаев:

А мне кажется, что надо работать с ипотечными программами, весь вопрос упирается в жилую площадь. Семья живет, в наследство досталась двухкомнатная квартира, 5 детей, мой оппонент говорит, что у него трое детей, и он не остановился. Возможно, у него есть возможность жилой площади, хотя он не живет с этими детьми на данный период времени. Чтобы иметь 5 детей, надо иметь минимум 4 комнаты. С сегодняшними ставками ипотечного кредитования это невозможно, никто не потянет, тем более муж, если он будет один работать, а жена будет только рожать детей и смотреть за ними. Государственные пособия есть, они помогают, это хорошая поддержка, но этого не хватит.

Анастасия Адерес:

Сколько составляет это пособие на сегодня?

Анастасия Алябьева:

У нас есть минимальный прожиточный минимум на детей и на взрослых.

Асхаб Дзугаев:

Минимальный прожиточный минимум никогда не учитывается, когда вы берете в ипотеку квартиру или кредит. Если вы имеете в виду, что надо вводить налог, то пускай этот налог складывается в субсидию от государства, скопленную от этого налога, который дает вам возможность приобрести жилую площадь взамен на вашу, на две комнаты больше или хотя бы на одну комнату больше, жилая площадь, где дети должны жить и полноценно развиваться. Минимум на каждого ребенка должно быть 18 квадратов.

Анастасия Адерес:

Еще и родителям где-то надо жить. Это же не только для детей.

Асхаб Дзугаев:

Каждый ребенок должен иметь свое пространство, свой шкафчик, свой стул, свою кроватку. По мнению моих оппонентов, они должны жить как в хостеле: построенные кровати в ряд, в три этажа. Так не получится.

Анастасия Адерес:

Согласна, из нас хотят сделать подобие приезжих азиатов, сколько про них высказываются, как они живут. Все видели, как квартиры в Москве пересдаются и туда заселяются 10-20 таджиков, то есть примерно так должны жить русские семьи через 5-10 лет?

Александр Андрианов:

Не надо нагонять градус, не должны, разумеется, российские семьи так жить. Да, бывает такое, что не совсем vip-условия, но это является стимулом для детей развиваться и добиваться успеха, потому что если посмотреть статистику, откуда большинство богатых людей — они из глухой провинции, из бедных семей. У них был стимул для того, чтобы чего-то добиться, изменить к лучшему свою жизнь и жизнь своих родителей.

Анастасия Адерес:

По Вашей логике, чем хуже ребенку в детстве, если он рос десятым и ему не доставалось ужина, когда он приходил, значит он станет миллионером.

Асхаб Дзугаев:

Это единичные случаи бизнесменов и олигархов. В России должны быть инженеры, токари, те же курьеры, обычные профессии. Сегодня мы говорим про общество всей Российской Федерации. И мы хотим повышать их количество, но и жизнь должна быть качественной. Поэтому это сравнение сюда не подходит никак.

Александр Андрианов:

Я общаюсь с предпринимателями в Москве, с топ-менеджерами. Из них, может быть, 2% из Москвы, все остальные приехали из регионов, вырвались, добились успеха и сейчас занимают очень приличные позиции.

Асхаб Дзугаев:

Вы говорите, что они приехали в Москву, добились результатов. Да, есть такие люди, но мы же хотим глобально, про все общество Российской Федерации говорить.

Анастасия Адерес:

Вы сами только что сказали, что когда у Вас родились дети, Вы не могли их обеспечить, поэтому сидели с детьми, потому что Вы 15 или 16 лет назад не зарабатывали ничего.

Алина Ахметзянова:

В этом нет ничего плохого, что мужчина сидит дома с детьми, он может, законодательство позволяет, уйти в декретный отпуск и с основного места работы получать заработную плату.

Анастасия Адерес:

Получается, что женщина должна и детей рожать, и карьеру делать, и материально это все вывозить.

Алина Ахметзянова:

Она не должна, но, может быть, у нее лучше получится на данном этапе жизни делать карьеру, есть разные женщины, разные мужчины, а мужчины — это такой же родитель, равные права и обязанности по воспитанию детей, и материальная нагрузка. Должно быть какое-то разделение труда в семье. Если у мужчины хорошо получается сидеть с детьми, почему бы нет?

Анастасия Алябьева:

И мы сейчас говорим не о количестве детей, мы говорим о том, чтобы они были в целом. Мы же не говорим о том, что давайте по 10 детей, даже по 5 рожать, я считаю, это многовато. Мы просто говорим о том, что в каждой семье должен быть как минимум один ребенок.

Анастасия Адерес:

По данным статистики Росстат на 2023 год, 2024 будут считать, детей родилось чуть больше миллиона двести, а умерло миллион триста, то есть рождаемость уступила смертности, и рождаемость граждан Узбекистана, Таджикистана превышает в 10 раз. И это спровоцировало 2024-й год сделать Годом семьи.

Асхаб Дзугаев:

Тут надо разграничивать, граждане Узбекистана, Таджикистана — это иностранные граждане, временно пребывающие на территории Российской Федерации.

Анастасия Адерес:

Многие гражданство получают, и дети уже граждане России.

Асхаб Дзугаев:

Наша страна великая, большая. Возьмите любую прогрессирующую, мощную, сильную страну, всегда ближние зарубежья тянутся в эту страну за социальными нормами, за соблюдением прав человека, за хорошими законами, за гуманностью суда. Мы хорошая продвинутая страна, это естественный процесс, что к нам тянутся, это хорошо. Они должны говорить на русском языке, чтить традиции нашей страны, соблюдать наши законы, первоочередным должен быть русский язык.

Александр Андрианов:

Никто особо не чтит нашу культуру. Достаточно посмотреть на Европу, в любую крупную столицу приедешь, там целые гетто, куда белому человеку вообще нельзя заходить, потому что его там убьют или ограбят. Мы можем прийти к тому, что в России будет то же самое. Зачем нам это нужно?

Анастасия Адерес:

У нас есть школы, учебные учреждения, которые уже отменили свинину, какие-то напитки и еду, потому что у мусульман это вызывает недовольство, хотя они находятся в Центральной России, где все-таки православные живут.

Анастасия Алябьева:

Здоровое питание — это же наоборот хорошо.

Асхаб Дзугаев:

Что в этом плохого? Каждый имеет право соблюдать свою религию. Религия каждого человека в нашей стране уважается. Если конкретно кого-то принуждают отказаться от свинины, этого не должно быть, но и запрещать людям, которые не едят свинину, не есть ее, тоже неправильно.

Анастасия Адерес:

Есть регионы, Кавказ, восточные регионы России, Татарстан и многие другие, где живут мусульмане, у нас многонациональное государство, но если говорить о городе Владимир Московской области, это исторически православные регионы, славянские.

Асхаб Дзугаев:

Возможно, это в одном отдельно взятом учреждении.

Анастасия Адерес:

Александр говорил, что в школах во вторых классах дети Узбекистана, Таджикистана превышают по количеству российских детей, и если из 30 детей 25 мусульман, то им неприятно, что в столовой подается свинина, и такие законы ввелись, есть школы, где действительно запретили мясо, потому что большинство мусульман.

Асхаб Дзугаев:

Скорее всего, в этом законе учтены права всех, кто так или иначе касается этой ситуации, мы должны говорить конкретно, как этот закон устроен, если бы он был неправильным, его бы, наверное, и не приняли. Закон просто так один человек не принимает, он проходит много чтений.

Анастасия Адерес:

Наверное, я неправильно выразилась, локальные запреты внутри школы, внутри института, то есть определенные учреждения вводят такие запреты на территории Средней и Центральной России, потому что количество мусульман превышает.

Александр Андрианов:

Свято место пусто не бывает. Если русские люди уезжают из городов, на их место приезжают мигранты.

Анастасия Адерес:

Сегодня не только мигранты, приезжают еще переселенцы из стран Европы: Дании, Германии, США и Канады. Люди, которые бегут от страшных законов Запада и переселяются в Россию. У нас недавно была в эфире Мария Бутина и говорила, что она занимается этой темой, перевозит 3-5 тысяч людей из других стран и даже помогает им получать гражданство.

Асхаб Дзугаев:

Наша тема — налог на бездетность. Наш оппонент, который за этот налог, должен привести аргументации, чтобы мы могли против его аргументов что-то сказать. А пока я аргументов не слышал, кроме как было бы хорошо.

Анастасия Алябьева:

Один конкретный аргумент, что должно быть продолжение рода. Если не будет рождаемости, то на этом все остановится.

Александр Андрианов:

Мы исчезнем, вот и все.

Анастасия Алябьева:

У нас же не стоит сейчас вопрос, что мы должны рожать много. Вопрос о том, что нужно это делать в целом.

Анастасия Адерес:

А я считаю, что мужчины не готовы сегодня обеспечивать женщин, семьи и детей, потому что налог не только на бездетность, я еще не упомянула про налог еще и на малодетность, один ребенок также облагается налогом.

Асхаб Дзугаев:

Семьи, где есть один ребенок, все равно будут вынуждены платить налог, и получается, мы будем бить по бюджету этого ребенка, который еще не родился, потому что его перестанут платить, только когда родится второй, третий, четвертый и пятый. А это повлияет и на выплаты ипотечного кредита, и на финансовую составляющую этой семьи для содержания хотя бы первого ребенка, они же сами должны себя содержать, все не заканчивается на еде. Много бытовых расходов, очень много расходов на содержание ребенка, воспитание, одежду. В случае, если это будет прогрессирующий налог, мне кажется, это будет большей загвоздкой для того, чтобы родился второй, третий или четвертый.

Анастасия Адерес:

Но еще смущают суммы, которые оглашают депутаты, это в районе 30-40 тысяч рублей в месяц. У нас в регионах такие зарплаты.

Александр Андрианов:

Это уже перегибы, потому что в условном Оренбурге средняя зарплата 30 тысяч рублей.

Анастасия Адерес:

От Подмосковья отъехать километров 70-100, там совершенно другой мир и другие зарплаты, а за пределами Подмосковья тем более.

Александр Андрианов:

Закон нужно доработать таким образом, чтобы не было этих безумных выплат, чтобы этот налог не платили люди, которые по медицинским показаниям не могут иметь детей.

Асхаб Дзугаев:

А я считаю, чтобы не вводить этот налог, а другими инструментами пользоваться, допустим, это гарантия при поступлении на работу, на неувольнение. Если человек так или иначе не соответствует, его хотят уволить — на понижение, не полное увольнение этого человека с работы, а на понижение. Увеличение декретных выплат. Если ты женился и у вас есть один или два ребенка, то обязательно улучшение жилищных условий, субсидиарная помощь от государства, пускай даже от какого-то налога, но пускай эта помощь будет для семьи.

Потом инструмент развода, влиять на эти разводы, 8 из 10 — это уже крах, это очень много, так не должно быть. Проработать систему развода, усложнить ее, вести социальные беседы, психологические тренинги.

Анастасия Алябьева:

А Вы женаты?

Асхаб Дзугаев:

Да, я женат.

Анастасия Алябьева:

И как долго?

Асхаб Дзугаев:

13 лет.

Анастасия Алябьева:

Это не показатель, поговорим с Вами еще лет через 5, как Вы за усложнение процедуры развода, если что-то пойдет не так, будете так же с радостью говорить.

Асхаб Дзугаев:

Я не имею в виду Вашу ситуацию, я имею в виду, когда нет причины. Вы взрослый человек, прожили в браке очень большое количество времени, и это вызывает большое уважение. Ни в коем случае я не говорю про те браки, которые жили очень долгое время. Мы говорим про молодежь, которые в тот же год развелись.

Анастасия Алябьева:

Говорить надо в целом, нас никогда не учили тому, как вести себя в семье. В моем поколении были навязаны одни стереотипы, сейчас они резко поменялись. И у меня старшая дочь, ей 16 лет, за свободный образ жизни, и в их среде это очень круто пропагандируется.

Анастасия Адерес:

Все эти законы относительно молодые, это все правильно, замечательно, что возвращают к ценностям, но последние лет 10 шла пропаганда чайлд фри, ЛГБТ, всего остального, и новое поколение успело вырасти на этом.

Асхаб Дзугаев:

Сейчас в школах вводят новый предмет. У меня супруга в школе работает учительницей, у нее класс, они проводят беседы с детьми, что такое семья, что такое государство, что такое военный долг, что такое уважение к старшим, близким, помощь. Сейчас государство довольно хорошо взялось за эту ситуацию. Я уверен, что все выправится.

Анастасия Алябьева:

Я не буду комментировать, как они проводят, они проводят в рамках того, как они это видят. Здесь показатель моя младшая дочь в третьем классе. Каждый понедельник у них этот урок, но когда она приходит и рассказывает какие-то вещи, я спрашиваю, кто тебе это сказал — у нас учитель так говорит. Но учитель говорит со своей позиции, и не всегда эта позиция правильная.

Александр Андрианов:

На большинстве таких уроков дети просто сидят в телефонах и ничего не делают. Во многих школах игнорируется этот предмет и никакой ценной информации до детей не доносится. А вот был в советские времена предмет основы психологии семейной жизни, где людям что-то объясняли про семью, про семейные ценности. И это тоже надо детям рассказывать и объяснять, что семья — это свято, сделать венчание обязательным, чтобы они перед Богом несли ответственность за свой развод, если люди православные, конечно.

Анастасия Алябьева:

Развенчивают, не факт, что это навечно. Каждый человек должен чувствовать ответственность за себя и понимать эту ценность, работать над тем, чтобы каждый усвоил, что для него ценно. Если мы не продолжаем род, то на нас все заканчивается. В чем прикол? Это эгоизм. Жить ради себя?

Анастасия Адерес:

Что делать с тем поколением, которое уже выросло на пропаганде ЛГБТ и чайлд фри?

Анастасия Алябьева:

Работать. Это мой старший подросток, моя дочь. Работать с ними.

Анастасия Адерес:

Как она принимает эти нововведения и то, что сейчас транслируется в обществе?

Анастасия Алябьева:

Я ей объясняю, Мария ее зовут, она у меня блогер, поэтому у них часто эта тема обсуждается. Есть определенные вещи, которые нужно соблюдать. И я не говорю ей, что выходи завтра замуж, рожай детей. Нет, ни в коем случае, я считаю, что нужно ответственно подходить к тому, чтобы рожать детей. Я считаю, что не нужно выйти замуж или случайно забеременеть. Во всем есть определенные ступени, и ключевая задача —научить детей, молодежь и людей правильно это все понимать, осознавать и правильно к этому подходить.

Александр Андрианов:

С возрастом приходят многие осознания и понимания у людей. В юности антагонизм, отрицание всего, свобода номер один. Чем человек становится старше, тем больше он осознает ответственность своих поступков, тем больше он что-то в жизни понимает, открывает для себя новую качественную литературу, его мышление меняется. Как есть поговорка: кто в юности не был революционером, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором, у того нет ума.

Анастасия Алябьева:

Но тут есть такой момент, скажу откровенно: если бы я случайно не забеременела, хотя я уже была замужем, я бы искала карьеру, улучшение жилищных условий, я бы постоянно искала высшую планку, чтобы потом завести детей. И если мы будем к чему-то долго идти, мы просто переходим на ту грань, когда думаем: а нам клево так, а одним кайфово, и тогда действительно вопрос — а зачем, когда мы уже привыкли иначе. Над этим надо работать, над своевременностью, грамотно доносить.

Анастасия Адерес:

Александр, Вашим детям лет 16 сегодня, они хотят в 18 жениться, замуж, детей?

Александр Андрианов:

Им 15 лет, они вообще об этом не думают, они думают о том, как бы ОГЭ сдать хорошо.

Анастасия Адерес:

Многие хотят: скорее бы 18, уже встречаются, тем более, с 16-ти беременным уже можно расписываться.

Александр Андрианов:

Они пока не думают о семье.

Анастасия Адерес:

А если бы кто-то из Ваших детей решился в 16 на создание семьи?

Александр Андрианов:

В таком возрасте человек еще морально к этому не готов. Они только начинают с кем-то встречаться, а чтобы серьезные отношения...

Анастасия Адерес:

У нас тема ценностей и семей, то есть не просто отношения, а сразу человека на всю жизнь, как раньше было, венчание, дети, получается, что понятия просто встречаться уже не будет.

Александр Андрианов:

Пока об этом мыслей нет.

Анастасия Алябьева:

А Вы уверены? У меня младшая дочь, третий класс, это 9 лет, у них уже мальчик-девочка, парень-девушка, то есть у них уже отношения. Это настолько сейчас рано они входят в отношения, потому что им есть на кого смотреть.

Александр Андрианов:

Отношения отношениям рознь, может быть, платонические чувства возникают, но чтобы серьезно, что я с этим человеком на всю свою жизнь и хочу за него замуж…

Анастасия Адерес:

Но этого же и хотят все добиться, и общество, и государство.

Александр Андрианов:

В каждом возрасте свои приоритеты. Пока они хотят больше играть в компьютерные игры и нормально сдать ОГЭ, это у них две цели.

Анастасия Алябьева:

Они хотят или родители?

Александр Андрианов:

Они хотят, у них мотивация.

Анастасия Адерес:

Спасибо большое, у нас закончилось время. Это был проект «Код: Красный». Какой вывод мы сделаем? Мы находимся на этапе формирования совершенно нового общества, и наша жизнь — это наш выбор. С вами была Настя Адерес. Берегите себя и своих близких. До новых встреч.