Андрей Реутов:
Добрый вечер, друзья, пришло время для очередного эфира на канале Медиадоктор. Достаточно часто у всех нас кружится голова, и головокружение является второй по частоте встречаемости причиной обращения к врачу после головной боли и боли в спине. Возможно, я ошибаюсь, и для того чтобы точно ответить на этот вопрос и на многие другие я пригласил сегодня в нашу студию прекрасного врача-невролога Анну Леонидовну Лацинову, она нам расскажет, что такое головокружение, какие бывают виды, в каких случаях нужно обязательно бежать к врачу, какие обследования необходимо сделать, какие вообще не нужно делать, если вас беспокоит такой частый симптом, как головокружение.
Анна, мы обсуждали тему мигрени, вестибулярной мигрени, а вот тему головокружения, которая настолько популярна, до сих пор так еще и не обсудили. Поэтому этот пробел обязательно нужно восполнить, и давайте начнем с азов, что такое головокружение, потому что пациенты зачастую путаются в самом термине головокружение, что я представляю, как врач, под этим термином, что вы представляете и что трактуют наши пациенты, это могут быть абсолютно диаметральные вещи. Я прав?
Анна Лацинова:
Абсолютно. Наши пациенты называют абсолютно все головокружением, что бы они ни чувствовали, что им не нравится. В русском языке есть термин головокружение, и я расскажу смешную историю. У меня была пациентка, она наша соотечественница, но очень долго живет в США, а в США есть очень много терминов головокружений. И она мне рассказывает про свое головокружение: «Я была у врача, и у меня вертиго, это по-русски головокружение? – Да, у нас это системное головокружение. – Но у меня есть еще другой вид головокружения, в Америке это называется dizziness, как это по-русски? – Головокружение». Она говорит: «Окей, но у меня есть еще третий вид, lightheadedness. – Это тоже головокружение». И если мы говорим про головокружение, у нас это все головокружение в русском языке, но если мы говорим как врачи, то есть головокружения системные, и как лучше всего объяснить пациенту – когда на карусели покружились или вокруг своей оси, и когда комната побежала вокруг нас, это и есть системное головокружение.
Есть головокружения несистемные, это все остальное: покачивание, неприятные ощущения. Сюда может входить очень много разных причин, их мы уже уточняем более детально. Но наши пациенты под головокружением еще понимают неустойчивость при ходьбе, при этом ничего не кружится, никаких неприятных ощущений в голове нет, но их может качать, бросать в сторону, проваливать, и это они тоже называют головокружением. Самое интересное, что головокружением у нас называют пресинкопальные состояния или даже потерю сознания. И это совсем другая причина, мы уже, как врачи, не назовем головокружением, но это легкость в голове перед тем, как упасть в обморок или не совсем упасть, мурашки, которые бегут, наши пациенты тоже могут называть головокружениями. Наша основная задача, как врачей, отличить, какое же головокружение у нашего пациента, головокружение ли это, какое головокружение нас так напрягает и нам нужно сосредоточиться и исключить жизнеугрожающие ситуации, а при каком головокружении мы можем немножко расслабиться и более спокойно обследовать пациента.
Андрей Реутов:
История из моей жизни. Молодой, очень талантливый коллега, который проходил у нас обучение, я просто заметил, что он при первичном осмотре очень подробно осматривал пациента и писал такую фразу – жалобы пациента на систематическое головокружение. Когда я попытался с ним побеседовать, что он понимает под фразой систематическая, потому что я думал, что он путает системное и несистемное. И он говорит: «Периодическая». Это абсолютно разные вещи, для нас важна градация – системная и несистемная, черная и белая, две диаметрально противоположные вещи, а если мы говорим про систематическое, нужно использовать другие термины, как периодически возникающие, рецидивирующие, то есть то, что пациента беспокоит не ежедневно, а спустя какой-то период времени.
Анна Лацинова:
Это важные критерии, когда мы обсуждаем головокружение, потому что оно может быть острым: единственный эпизод, который возник, и это острое, всегда достаточно тревожный для нас момент, потому что здесь может скрываться все что угодно, в том числе жизнеугрожающие ситуации. А бывает, когда оно рецидивирует от раза в раз, это может быть частое рецидивирование, когда чуть ли не каждый день, через день они повторяются, или может быть достаточно редко, раз в год. Рецидивирующие, особенно если это уже продолжительный период времени, менее вероятно будут жизнеугрожающими. Конечно, мы всегда должны помнить про транзиторно-ишемические атаки, но все равно это более расслабленное для нас состояние с пациентом, чем острое головокружение, возникшее здесь и сейчас.
Андрей Реутов:
На прошлом эфире в нашей студии был прекрасный врач невролог-алголог, и мы узнали, что алгологи – это не те, кто занимаются изучением водорослей, а занимаются лечением боли. Есть ли определенный термин для специалиста, который занимается лечением головокружений, потому что сейчас есть алгологи, цефалгологи и тому подобное. Как называется врач, который занимается лечением головокружений?
Анна Лацинова:
Отоневролог. Есть отдельный термин, когда мы изучаем только головокружение, к отоневрологам еще шум в ушах относится, тоже частая большая проблема. Как и алголог, это может быть не только врач-невролог, это может быть ревматолог, травматолог. У нас более узко, это либо оториноларинголог, так называемый ЛОР, либо невролог, то есть на стыке, потому что головокружение чаще всего – это состояние на стыке двух проблем: либо проблема в ухе, во внутреннем ухе чаще всего, либо головного мозга, если мы говорим именно про головокружение. Но здесь еще может быть проблема полинейропатии, когда у нас страдают нервы, и здесь то самое состояние, когда покачивание, здесь уже больше к неврологии относится, и мы можем изучать с одной и с другой стороны. Если пациент попадает к отоневрологу, он может быть ЛОРом, а может быть неврологом, и здесь тоже есть небольшая особенность, потому что ЛОРы больше с ухом связаны, и если у нас состояния больше неврологические, как атаксия, то он перенаправит к более узкому специалисту, неврологу. Неврологи несколько хуже могут разбираться в нарушениях слуха, аудиограммах, но мы все-таки дружим, помогаем друг другу, и пациент может записываться что к ЛОРу, что к неврологу с приставочкой отоневролог.
Андрей Реутов:
Вы озвучили такую актуальную проблему, как шум в ушах. Те пациенты, которые приходят к нам, и мы исключаем наши серьезные проблемы, говорят: «Это все хорошо, но я настолько измучен этим шумом в ушах». Я понимаю, что это тема для отдельного эфира, но Вы специалист еще и в этом, и хотелось бы отдельный эфир в последующем, для того чтобы разобрать по полочкам, потому что я сам хочу понять. Человек приходит, я ему говорю, что в голове у него все нормально, нейрохирург не нужен. И люди говорят: «Доктор, мы уже в петлю лезем, потому что у нас постоянный шум в ушах».
А теперь вернемся к головокружению. Прозвучала такая фраза, как аудиометрия, это один из диагностических критериев. Какие еще обследования нужно сделать пациенту, который испытывает неприятные головокружения, которые не как после бокала шампанского однократно, а именно то, что мешает и ухудшает его качество жизни, потому что зачастую пациенты приходят вот с такой кипой документов, и ты говоришь: «Да, конечно, я посмотрю», – а сам думаешь: а вот это зачем, это тоже не нужно, а то, что нужно было сделать пациенту, ему даже никто не назначал. Какие обследования в обязательном порядке пациент должен сделать, минимальный набор, перед тем, как приходить к такому специалисту, как отоневролог?
Анна Лацинова:
Это наша боль, часто ко мне приходят пациенты с хорошей кипой исследований, потому что не все знают про отоневролога. Я веду запрещенную сеть, где мне часто пишут: я хочу прийти к вам на прием, что я должен сделать. Я всегда говорю принести все, что у вас есть, и ничего не делать заранее, потому что 90% информации мы получаем на приеме при сборе анамнеза и осмотре пациента. Есть такие типы головокружений, которые не требуют дополнительных методов обследования. Например, есть такой вид головокружений, как доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение, и из его названия самое первое, что оно доброкачественное, оно нас не пугает, и его можно диагностировать прямо на приеме, более того, его можно вылечить на приеме.
Это головокружение связано с внутренним ухом, у нас во внутреннем ухе есть полукружные каналы, это лабиринты, где течет жидкость, эндолимфа. Как работает наш вестибулярный аппарат? Например, если мы двигаем головой, особенно если это угловые моменты, то в полукружных каналах течет жидкость, она раздражает нерв, нерв отправляет импульс в головной мозг, головной мозг собирает всю информацию, все отлично, вся информация сошлась, никакого головокружения нет. Но бывает так, что в этот канал впадает отолитик, это камушек, который находится обычно в преддверии, и он может попадать в этот канал. И получается, что когда мы ложимся, под силой гравитации камешек течет вниз, жидкость становится более тяжелой, и в мозг поступает больше импульсов, ему кажется, что мы, как сова, поворачиваем голову на 180 градусов. Мы так делать не умеем, и мозг пытается это предотвратить, появляется нистагм – определенные движения глазками, которые мы можем увидеть либо вооруженным глазом, очки Френзеля – это очки с толстыми линзами, либо даже невооруженным взглядом. По этому нистагму мы можем определить, в каком из трех каналов находится отолитик, по направлению. Для каждого канала есть определенный тест, мы на приеме укладываем пациента (сейчас очень модно, мне кажется, все слышали, маневр Эпли) с запрокинутой головой, выводим канал в ту плоскость, которую нам нужно, и можем увидеть нистагм. Для каждого канала он будет разный, и мы можем сказать – вот здесь отолиты в заднем канале, и, определив какой канал, мы можем прямо на приеме это убрать.
Часто ставится диагноз ДППГ, доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение, и назначаются лекарства, мы не будем их называть, но очень часто всем подряд одно и то же лекарство. ДППГ – это механическое головокружение: есть отолит – кружится, нет отолита – не кружится, лекарства не могут этот отолит убрать. При помощи рук мы можем определенными маневрами выгнать этот отолит из канала, и тут же на приеме головокружение проходит. Это немножко и здорово, и обидно, потому что есть пациенты, которые ходят месяц, два, полгода. У меня была пациентка, которая 8 месяцев ходила от одного врача к другому, сделано 5 МРТ, а решили вопрос на приеме в течение часа, и она ушла счастливая, мы уже не встречались более полутора лет.
Андрей Реутов:
Я знал про этот маневр, потому что столкнулся один раз с такой пациенткой и был свидетелем того, что произошло рукотворное чудо, то есть пациентка, которая постоянно испытывала головокружения, причем она находилась в вынужденном положении, только на одной стороне, на другой моментально начиналось головокружение, рвота, и тут она приезжает к нашему коллеге, который уложил ее на кушетку, ручками поворочал ее, и потом – встань и иди. Все прошло, моментально все купировалось. У меня возникла ассоциация, как в детстве, в советские времена была игрушка – лабиринт, где катался шарик, и должно было быть терпение, чтобы этот шарик провалился в нужное отверстие. В плане нистагма есть такая культовая группа R.E.M., песня «Losing my religion», и я только спустя много лет узнал, что название группы переводится с английского, как нистагм, и сразу запомнил – нистагм, доброкачественное головокружение и маневр Эпли.
Есть четкие критерии, когда мы можем сказать, что это характерно для доброкачественного позиционного головокружения? Что это – головокружение, которое усиливается в определенном положении, либо оно возникает? Когда пациент сам может предположить?
Анна Лацинова:
Есть достаточно четкие моменты, которые могут натолкнуть нас на диагноз доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение. Это короткие эпизоды, как раз те системные, когда комната, и они всегда позиционно зависимы. Чаще всего эти головокружения возникают в положении лежа, но не просто лежа, а при повороте либо в одну сторону, либо в другую, либо при перемене положения тела, вертикализация и укладывание. Пациент говорит: «Я только лег на кушетку делать УЗИ, и у меня все полетело». Эти головокружения достаточно сильные, они пугают пациентов.
Пациенты еще рассказывают о том, что я наклонился завязать шнурки, встал, и меня закружило, то есть либо наклоны, либо запрокидывание головы, очень часто после стоматолога и парикмахера, это наши постоянные друзья, которые отправляют к нам пациентов, потому что когда человек долго находится с запрокинутой головой, может возникать такое головокружение. И это для нас красные флаги о том, что это доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение. Конечно, нельзя самостоятельно себе ставить диагноз, даже нельзя самостоятельно делать маневр, потому что я как-то услышала, что один доктор говорит: «Если у вас вот так, сделайте маневр Эпли, и все будет хорошо». Меня это так разозлило, потому что маневр Эпли – это один из маневров, и он работает только на один канал из шести, и можно сделать себе хуже, если просто так делать маневры. Поэтому нужно обязательно обращаться к специалисту, чтобы определить, какой канал, и сделать нужный маневр.
Андрей Реутов:
Вернемся к диагностике. Что вы обычно назначаете пациентам?
Анна Лацинова:
Все всегда индивидуально, нет единого списка, потому что будет зависеть от того, системные или несистемные, пресинкопальные состояния либо шатания. Что может назначаться? МРТ головного мозга, но здесь тоже есть особенность, потому что часто пациенты приходят: «У меня МРТ, все хорошо». Но не всегда на стандартной МРТ мы можем увидеть, иногда нужно более прицельная МРТ, МРТ мостомозжечковых углов, потому что наш нерв очень маленький, тоненький, а обычные средства МРТ – 5 мм, нерв может просто не попасть в этот срез, и мы можем не увидеть, не говоря уже про суперсложные случаи, когда нам нужно не только мостомозжечковая, но и контраст. Но стандартно МРТ головного мозга, когда у нас есть подозрения на что-то плохое, мы обязательно делаем. Мы уже говорили про аудиометрию, она напрямую не относится к головокружениям, но есть такие заболевания, которые вместе с головокружением имеют нарушение слуха, мы делаем аудиометрию и если подтверждаем, это помогает в диагностике. Это то, что мы часто назначаем.
Может использоваться миография, если шатание пациента и есть полинейропатия, которая является причиной, то есть не в мозге, как все пытаются найти, а на периферии. Поэтому мы можем назначать стимуляционную электронейромиографию. Но есть исследования, которые совсем не нужны. Я всегда говорю – в 0,0001% случаев есть, но мы не делаем МРТ шеи, потому что это самое частое исследование, которое назначают нашим пациентам и связывают с движением в шейном отделе.
Андрей Реутов:
Я сейчас как пациент расскажу, как я это вижу. Вы сказали, что при доброкачественном пароксизмальном позиционном головокружении мы легли на кушеточку делать УЗИ, и у нас закружилась голова, но при этом я не врач, я пациент, и у меня нет никаких мыслей о том, что у меня есть отолиты, которые где-то отвалились. У меня первая мысль: «Доктор, у меня же сосуды передавились. Я сделал МРТ, у меня здесь одна артерия уже, другая толще, возможно, что-то передавливается, остеохондроз, артерия стала поуже». Теперь давайте аргументировать, почему не надо делать МРТ шеи.
Анна Лацинова:
Мы пришли к самому частому мифу, потому что головокружение очень часто связывают с пережатием сосудов: я же головой повернул, и у меня закружилась голова. Но если бы так просто было пережать сосуд, ведь пережатый сосуд – это катастрофа, тяжелейший инсульт либо транзиторная ишемическая атака. Есть один единственный момент, дроп-атаки, когда поворачиваем и действительно пережимается, но я в своей практике не видела ни разу подтвержденных дроп-атак, у моего коллеги был один пациент, но это подтвержденное на КТ пережатие сосуда, за 16 лет практики один случай, то есть это крайне редкая ситуация. Мы не видим никаких пережимом, а гипоплазии, которые очень часто встречаются, это наша нормальная анатомия, мы с этой гипоплазией рождаемся, и наш мозг привык к этому, он к этому адаптирован, потому что внутри головы есть виллизиев круг, когда все сосудики соединены, и даже если один сосудик начинает хуже кровоснабжать, остальные просто возьмут на себя его работу. Одно дело, когда это остро случается, например, тромб, здесь они могут просто не успеть взять, и формируется очаг, это как раз инсульт. Но если человек с этим родился, наш мозг адаптирован, все сосудики, которые находятся рядышком, к этому адаптированы, ни о каких пережимах, снижении кровотока здесь не идет речь.
Попробуйте подвигать головой, не подвигав шеей, это невозможно, и поэтому все наши движения головой вместе с шеей, и нам кажется, что мы шеей подвигали и что-то случилось. На самом деле это всегда движение головы, неважно, будь то доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение либо другое головокружение, связанное с нашим вестибулярным аппаратом, при движениях головой состояние будет ухудшаться, потому что у нас 2 вестибулярных аппарата, они работают в противовес, и если мы повернули голову, один начинает возбуждаться, а другой тормозиться. Тормозиться он может только до нуля, возбуждаться может сколько угодно, и получается, что мы поворачиваем голову, а нет этого возбуждения, и здесь у нас возникает ощущение головокружения. Но опять же, это не из-за того, что шея, а из-за того, что работает вестибулярный аппарат, это движение головой.
Андрей Реутов:
А вдруг сосуд не просто узенький, а еще извитость?
Анна Лацинова:
Самое элементарное объяснение – шланг, он у всех есть на даче. Я ни разу в жизни не видела, чтобы был описан прямой сосуд, мы все разные, и наш сосуд как шланг, и если есть препятствия, он их огибает. Но если шланг немножечко извит, у нас же не происходит снижение потока воды, мы спокойно поливаем свои помидорки. Так и с головным мозгом, если немножко извит сосуд, то это не говорит о том, что кровоток снижен. Сосуд достаточно хорошо защищен. Когда рассказывают, что мышца пережимает сосуд – не пережмет, потому что там есть костный остов, который бережет наш сосуд от мышц.
Андрей Реутов:
Когда я объясняю пациентам, сравниваю, что у нас дома есть несколько труб, на кухне они чуть поуже, в ванной чуть пошире, но напор воды от этого не страдает. Мы на кухне открыли горячую воду, через узенькую трубу вода идет достаточно, то же самое в ванной, где широкая труба, воды нам тоже достаточно. Но пример со шлангом и помидорами мне понравился больше, поэтому с этого дня я буду пациентам так и рассказывать. Часто встречаю в литературе синдром сикстинской капеллы, когда пациент пришел в храм или посмотреть на красивые фрески, запрокинул голову и внезапно потерял сознание. Это что, дроп-атака или что-то пережимается, за счет чего это может происходить?
Анна Лацинова:
Если это потеря сознания, то здесь может быть дроп-атака, гиперактивность каротидного синуса, надо разбираться. Потеря сознания – это немножко тревожный сигнал, но есть моменты с головокружением, с тем же самым доброкачественным пароксизмальным позиционным головокружением, когда оно настолько сильное, что пациент может упасть и не понять, то ли потерял сознание, то ли не потерял, он может даже рассказывать, что потерял сознание, просто потому что это кратковременно, быстро, и он на полу. Поэтому сложно ответить на вопрос, что у конкретного пациента, это надо всегда обследовать, но если по классике, то может быть дроп-атака.
Андрей Реутов:
У многих на слуху аномалия Киммерли, когда наша позвоночная артерия заключается в костный мостик на уровне шейного отдела. Является ли эта патология показанием к хирургическому лечению, потому что пациенты приходят и говорят, что артерия пережимается костным мостиком, можете ли вы нам освободить эту артерию?
Анна Лацинова:
Чаще всего, особенно если это уже взрослый пациент, мы не трогаем. Максимум – аккуратно мануальные терапии, были случаи, когда разрывали сосуд, но это крайне редкая ситуация, чаще всего просто не нужно трогать.
Андрей Реутов:
Я ожидал совершенно другого ответа, но мое безмерное уважение, потому что такие пациенты к нам приходят от невролога, который говорит: «Слушайте, что вы еще ищете, все и так понятно. Мы вам сделали рентген и увидели, что ваша артерия заключена в костную перемычку, и вам нужно все это дело устранять». Поэтому отдельное спасибо за то, что разрушили миф. Давайте переходить к лечению. Мы услышали, что есть волшебный маневр Эпли, который в золотых руках может избавить от проявления такого заболевания, как доброкачественное позиционное головокружение. Есть ли волшебная таблеточка, чтобы давать пациенту от головокружения, чтобы все проходило? В чем заключается лечение головокружения? Приходит пациент и говорит: «Я устал, я так больше жить не хочу, у меня кружится голова». Ваши действия.
Анна Лацинова:
Актуальный вопрос, когда рассказываю, что от шеи не кружится, это не делайте, и всегда обиженные комментарии – ну, понятно, вы сказали от чего, а что делать, скажите, какую выпить таблетку. Нет волшебной таблетки, которая вылечит головокружение. Если посмотреть на причины, это больше 80 видов заболеваний, которые могут приводить к головокружению. Мы должны сначала определить причину, а потом уже определять, какой препарат, не универсальный. Мы действительно видим: голова кружится – один препарат, и все, но всегда нужно понимать, что он делает и от какого головокружения может помочь.
Андрей Реутов:
Мы обсудили глобальный пласт – пациенты взрослого возраста, которые приходят к Вам. Мы слышим о том, что у детишек кружится голова, но у них явно это не может быть связано с узкими или широкими сосудами, и чаще всего мы слышим диагноз вегето-сосудистая дистония, перерастет, либо назначают волшебные таблеточки. У детей причина головокружения такая же, как у взрослых, либо есть особенности, и в каких случаях мамам нужно обращать внимание на то, что у детей кружится голова, и это грозный симптом, а в каких это ВСД и перерастет?
Анна Лацинова:
У деток тоже бывают головокружения, и нередко, ни о каком ВСД мы не говорим. У детей самая частая причина, 30% всех головокружений – это доброкачественное головокружение детского возраста. Это не то доброкачественное головокружение, у меня была интересная история, когда-то рассказываю, и мне достаточно грамотный доктор говорит: «Ай-ай-ай, между прочим, нам сказали, что у детей не бывает ДППГ. – А я про ДППГ и не рассказываю». Это именно детское головокружение, эквивалент вестибулярной мигрени. И у деток это сложнее диагностировать, потому что если мы говорим про взрослую практику, то мы ищем головную боль и головокружение и можем говорить о вестибулярной мигрени. А у деток головокружение может быть первым симптомом мигрени, сначала появляться головокружение, и только потом, через какой-то период времени, уже появляться головная боль, поэтому достаточно сложно. Но для мам это действительно страшное состояние, потому что чаще всего эти головокружения системные, ребеночка тошнит, может рвать, мамы сами замечают беганье глазок, что есть нистагм, и это обязательно требует обращения к неврологу, отоневрологу, потому что могут быть другие серьезные причины, которые мы должны исключать. Но если мы сделали обследование, посмотрели, можем успокоить маму, что это не ВСД, но ребенок перерастет.
Андрей Реутов:
Когда мы едем в метро, можем поймать себя на мысли, что ребенок смотрит в окно в туннеле, и тут у него начинают подергиваться глазки, чтобы не получилось так, что мама в этот момент запаникует и побежит к отоневрологу. Это физиологический нистагм? Расскажите про это, потому что сейчас нас послушают, и по пути из детского сада мамы будут присматриваться к деткам – а глаза-то дергаются, к доктору.
Анна Лацинова:
Есть физиологический нистагм, оптокинетический, то, что ты описал, когда есть движущийся предмет, и мы за ним следим, это абсолютная норма и не требует терапии. Мы имеем в виду нистагм, который возникает в покое, спонтанно, когда глазки начинают бегать, вот это тревожный знак, а то, что ребеночек следит за объектом либо покружился и появились нистагм и головокружение, это норма и не требует терапии и обращения к врачу.
Андрей Реутов:
С какого возраста это может быть? У меня мигрень всегда ассоциировалась с пациентами условно взрослого возраста, например, девушки, но никак не маленькие дети.
Анна Лацинова:
Я смотрю более старших деток, но в литературе самый маленький случай – 4 месяца, так что могут быть достаточно маленькие детки. Не всегда мамы верят детям, потому что у них может возникать в школе головокружение и проходить самостоятельно, то есть пока мама пришла, уже глазки не бегают, приступ закончился, и кажется, что ребенок просто не хочет ходить в школу. Но на самом деле у ребенка может быть короткий эпизод головокружения, и они могут повторяться.
Андрей Реутов:
Мы в детстве любили встать и покружиться либо покачаться на качелях до безумия. С годами это все становится сложнее. Почему детям так нравится это ощущение, а взрослые думают – лишь бы меня сейчас не укачало?
Анна Лацинова:
Для детей это может быть азарт, выдержу или нет, кто дольше. И у деток все быстрее компенсируется, если есть какие-то нарушения.
Андрей Реутов:
Я был с детьми в аквапарке, там было достаточно душно, я лежал на шезлонге, потом встал, и у меня так закружилась голова, я не знаю, что это было. Где наши красные флаги, в какой момент не пропустить транзиторную ишемическую атаку с учетом возраста?
Анна Лацинова:
В этой ситуации мы скажем, что это было пресинкопальное состояние, предобморочное, когда мы резко встаем, за счет гравитации кровь падает вниз, и нужны эти секунды, чтобы сосуд спазмировался, чтобы от мозга кровь не оттекала. Когда жарко, сосуд более расширен, и может возникать такой эпизод, но часто он коротенький и быстро проходит, нас это особо не тревожит. Именно головокружение крайне редко бывает единственным симптомом того же инсульта, и если у нас возникает более стойкое головокружение, особенно системное, то нужно просто посмотреть, нет ли слабости в руке, есть же чекеры для инсультов: улыбнись, зажмурь глаза, подними руку, скажи несколько слов. Надо посмотреть, нет ли дополнительно симптомов, например, снижение слуха. Не всегда наши пациенты могут обратить на это внимание, потому что когда кружится, не до чего, это самый инвалидизирующий симптом, но если есть снижение слуха, слабость или онемение в руке, нарушение речи, то это очень грозные симптомы, в такой ситуации нужно вызвать скорую.
Андрей Реутов:
Мы обсудили синкопальное состояние, предобморочное, когда низкое давление, а могут ли быть головокружения на фоне высоких показателей уровня артериального давления эпизоды?
Анна Лацинова:
Сложный и спорный вопрос, потому что наши пациенты жалуются на повышение давления, но здесь, скорее, обратный эффект. Головокружение – это крайний стресс для нашего организма, это запускает нашу симпатическую систему, и давление поднимается. Когда мы говорим про инсульт, это давление 200 и выше, гипертонический криз, могут быть несистемные ощущения головокружений, но это не системные, когда комната вращается. Чаще всего в обратную сторону, головокружение вызывает повышение давления.
Андрей Реутов:
Практически все мы знаем, что есть гимнастика для глаз, если мы устали, можно посмотреть вперед, вдаль. А есть ли упражнения, чтобы мы могли профилактировать головокружение? Нам предстоит дальняя поездка на машине, мы выходим и разминаемся, есть волшебный маневр Эпли, который самим делать нельзя. Есть упражнения, которые мы должны поделать, или массаж, физиотерапия, чтобы предотвратить, помимо лекарственной терапии, обследований? Допустим, у вас есть склонность к головокружениям, я вам рекомендую плавать таким-то стилем, исключить такие-то движения.
Анна Лацинова:
Чтобы предотвратить головокружение, все-таки нет. А если есть головокружение, существует вестибулярная реабилитация, которая работает лучше многих таблеток, и часто мы назначаем пациентам не таблетку, а именно вестибулярную реабилитацию. Есть упражнения при гипофункции, и можно в поисковике вбить вестибулярные упражнения, там их множество, они очень хорошо тренируют наш вестибулярный аппарат.
Андрей Реутов:
Твое напутственное слово для наших пациентов.
Анна Лацинова:
Головокружение – это симптом многих заболеваний, поэтому если беспокоит, лучше обратиться к специалисту и разобраться в причине, не искать волшебные таблетки, и мы можем хорошо и качественно это полечить.
Андрей Реутов:
И маневр Эпли сами себе не делаем, потому что надо понять, в какой полукружный канальчик залетел наш отолит. Друзья, желаю вам, чтобы ваша голова кружилась только от радости и счастья, тем более, что впереди такое событие, как Новый год, и будем надеяться, что он принесет нам много радостных моментов. До встречи в эфире.