Виктория Данильченко:

Здравствуйте, в эфире программа «Заметки на полях», я ее ведущая Виктория Данильченко, и сегодня у меня в гостях мой большой друг, актер, продюсер Александр Новин. Я чувствую на себе гораздо большую ответственность, чем обычно, потому что когда ко мне приходят в студию близкие люди, ответственность возрастает раза в три. Я про тебя узнала все не столько от тебя, сколько из средств массовой информации, и такие вопросы, как: «Александр, расскажите, вы и повар, и жнец, и спортсмен», – не столько интересны, сколько интересно немножко другое. И если сейчас все подумают, что будет «желтое» – этого не будет, а будет только белое, мои чудесные слова о тебе, потому что я тебя уважаю и как человека, и как профессионала. И все-таки это театр или кино?

Александр Новин:

Театр – это всегда сложнее, интереснее, живое искусство, это тренинг, и я всегда с удивлением, когда узнаю, что какие-то артисты, мои коллеги, работают только в кино и не работают в театре, спрашиваю – откуда вы черпаете, как тренингуете себя, ведь очень сложно 5-10-15 раз в месяц выходить на сцену, зал, зритель, это всегда живая энергетик. Поэтому театр сложнее, кино более медийное, сейчас много платформ, кино растет, развивается, много интересного контента, и молодые артисты пытаются больше попасть в кино, потому что это заработок, определенная медийность. Но если говорить конкретно про профессию, театр – это основа.

Виктория Данильченко:

Когда пришла мысль, что я хочу стать актером? Я видела, что у тебя тоже с детства история – хочу быть или музыкантом, или криминалистом, так же как я после «Следствие ведут знатоки» сразу сказала, что я хочу быть следователем и с пистолетом бегать за преступниками. Следователем не стала, но адвокатом все-таки удалось. С юности, когда ты поступил и понял, что ты свою жизнь связываешь с артистической средой, ты думал про театр или ты думал про кино?

Александр Новин:

Конечно, про кино. Просто когда я попал в театр, началась совсем другая история моей жизни. Я вообще не думал, что буду артистом, это стечение обстоятельств, никогда даже мысли такой не было, я участвовал только один раз в своей жизни в школе в День святого Валентина, было 9 школ, выбирали пару участвовать в конкурсе среди школ, все стеснялись, а так как я занимался спортом, был достаточно активный, я не думал, что надо мной кто-то будет смеяться. И мы участвовали в этом конкурсе, из параллельного класса была девочка по имени Марина, у нас был отрывок из «Ромео и Джульетты», мы сделали танец под Мэрайю Кэрри и заняли первое место. Мне подарили все собрание сочинения Лопе де Вега.

Виктория Данильченко:

И в какой-то момент ты просто захотел?

Александр Новин:

Нет, я работал поваром в кафе «Собеседник» в Сургуте, где проходил первый театральный фестиваль «Чайка». Там гулял московский «бомонд». А я был поваром-бригадиром. Был такой итальянец по имени Этторе, он как-то приехал, нас было 20-25 человек, выбрал меня и Рому, мы отучились, было итальянское оборудование, и мы стали работать в этом кафе посменно. И как раз была моя смена в фестиваль «Чайка». Уже должно было закрываться заведение, всем было весело, и я увидел, что валяется пицца, сделал замечание, слово за слово, и дошло до того, что собирались вызывать наряд полиции. Ко мне подошла женщина: «В Сургуте собираются открывать Сургутский драматический театр и набирают курс. Не хотите поступить? – А это высшее образование? – Да. – Давайте, что надо? – Басни, проза, стихотворение. – Договорились». И я уехал под Петербург в село Михайловское на сборы и там учил басни. Кстати, прозу я у одной абитуриентки, которая тоже поступала, я видел, как она читала Тэффи, я у нее выменял на упаковку конфет, мне так понравилась проза про колдунью Годеруну. И пока шли сборы, я параллельно учил прозу, большое стихотворение Лермонтова и басню Михалкова. Пришел поступать, а у меня стали спрашивать рецепт пиццы, и я рассказывал рецепт пиццы, потом рассказывал, какое последнее кино мне понравилось, как раз накануне посмотрел «Последнее танго в Париже» с Марлоном Брандо, величайшая работа. И потом басня, проза, стихотворение, так я поступил в театральный институт.

Виктория Данильченко:

Популярность приходит, скорее, из кино, чем из театра. Мы приходим в театр, и выходят актеры, которых мы не знаем, театралы понимают, но стоит появиться актеру, который снялся в трех сериалах – зал рукоплещет, хотя, будем честны, не потому что актер гениальный, а потому что лицо намыленное. Популярность, которую ты уже на себе почувствовал, когда пришла? Ты отучился, пошел в Сургутский драматический театр.

Александр Новин:

Поработал там недолго, был конфликт, меня оттуда выгнали, чему я благодарен, я уехал в Москву, попал в передачу «Последний герой», дважды снимался в этой передаче, и мне казалось, что сейчас это то самое. Ничего не произошло, вообще ничего в моей жизни не изменилось, и так постепенно, шаг за шагом, пришел в театр. Сначала пришел в «Табакерку», помню, когда Олег Павлович встретил меня в коридоре и говорит: «Ты откуда? – Из Сургута. – Это Сургутский драматический театр? Понятно, Сургут, далеко, холодно, наверное. Ну ладно, приходи, будем делать переливание крови». Потом я пришел к Кириллу Серебренникову на пробы в спектакль «Фигаро», где играл Евгений Витальевич Миронов, Авангард Николаевич Леонтьев, Юлия Пересильд, Виталий Хаев, Анна Уколова. Этот спектакль перекочевал в Театр Наций, он шел достаточно долго, 13 лет, и потом уже работал только в Театре Наций, предан своему театру.

Виктория Данильченко:

Популярность пришла после твоих съемок в кино?

Александр Новин:

Я не считаю себя популярным, есть артисты, снявшиеся в одном-двух сериалах, и они сейчас очень популярны. Моя карьера, моя жизнь, мое творчество движется постепенно, пошагово, потихонечку. Когда-то я пришел на пробы, и с режиссером у нас не сложилось, не получилось хорошо попробоваться, поговорить, он стал просить показать ему зубы, я ему ответил. После этого я поступил во ВГИК на продюсерский, потому что я понял, что мне хочется делать что-то свое, я всегда говорил, что вы меня не берете – тогда я буду снимать себя сам. У меня все постепенно, нет такого, что лег спать, проснулся знаменитым, все идет потихоньку.

Виктория Данильченко:

Ты поступил во ВГИК, решил заниматься продюсированием. Как тебе такой тезис – снимается кино, ты продюсер этого фильма, но у людей в голове остается режиссер, не продюсер? Если мы назовем серьезные картины, даже наши, я вряд ли смогу назвать продюсера этого фильма, а режиссера назову.

Александр Новин:

Я понимаю, о чем ты говоришь, но если зритель посмотрит какую-то картину, предположим, ее снял Иван Иванов, и мы приложили руку к этой истории, и если она останется, кого-то зацепит и хоть на какое-то время будет волновать зрителя, значит это не зря. Все это постепенно откладывается, как английский язык, ребенок занимается, учит, кажется, ничего не знает, а потом бах, и заговорил, накопительный эффект, мне кажется, здесь то же самое.

Виктория Данильченко:

Продюсерство – это все равно не режиссура, а все шишки падают на тебя, ты должен деньги на картину выбить, декорации построить, я просто знаю, какие нечеловеческие душевные силы это у тебя забирает, я вижу тебя, и я не скрываю, что мы с тобой близко дружим, я это считываю, крайне переживаю. Как с этим быть? Это же постоянные нервы.

Александр Новин:

А когда не нервничаешь? В театре роль репетируешь, премьера скоро, и всегда переживаешь, каждый раз выхожу и каждый раз боюсь, очень трепетно отношусь к сцене, у меня такой организм, я так реагирую.

Виктория Данильченко:

А если эту роль уже играешь 5 лет, все равно нервничаешь?

Александр Новин:

Переживаю, вроде кажется, что рисунок один и тот же, но сегодня у тебя такое настроение, такое состояние, у твоего партнера другое состояние, он может резко уйти со сцены, такое у нас тоже было, или еще что-то. В этом и прелесть театра, что он живой.

Виктория Данильченко:

Меня когда-то спросили: «Вы столько лет адвокат, наверное, уже легко». Мне кажется, плох тот адвокат, который не чувствует толику волнения перед каждым процессом, так и у тебя, хотя уже знаешь все наперед. Продюсерство ближе, чем актерство?

Александр Новин:

Разные профессии, я по-разному к ним отношусь. Ответственность и там, и там большая, хочется, чтобы все получилось, и роль хочется правильно сыграть, не бросать в пустоту, и хочется, чтобы кино получилось, чтобы его зритель оценил.

Виктория Данильченко:

Может быть такое, что ты занимаешься продюсированием энного фильма, и параллельно к тебе кто-то обращается и говорит: «Новую роль не хотите?» – и ты говоришь, что роль моя, вижу перспективы? Можно совмещать?

Александр Новин:

У меня такого не было пока ни разу, но совмещать можно. Роль надо учить, найти характер, но ничего, я же не один, у меня команда.

Виктория Данильченко:

Я читала про спектакль «Кто боится Вирджинии Вульф», что режиссер Чащин вызывал психотерапевта, чтобы с вами работать, это правда?

Александр Новин:

Это правда, пьеса сама по себе непростая, действительно к нам на репетицию приходил психотерапевт, и мы пытались разобраться, чем болеет каждый из наших героев: у кого-то пограничное состояние, у кого-то шизофрения. «Кто боится Вирджинии Вульф» – это история про дикобразов, они пытаются друг друга согреть, но своими иглами друг друга ранят, они любят, пытаются обняться, но эти иглы ранят, вплоть до серьезных исходов. Поэтому мы пытались понять, почему люди могут любить и одновременно так ненавидеть, здесь какая-то патология, поэтому приходил психотерапевт, и мы разбирались, кто из нас чем болеет.

Виктория Данильченко:

А это действительно надо? Есть роль, нужно сыграть, кстати, гениальная игра всех актеров, или реально нужно все через себя протащить?

Александр Новин:

Надо было придумать, ты же не можешь просто сыграть, надо было понять. Наша пара приходит к более взрослой паре ночью в гости, хотят поговорить на отстраненные темы – об университете, о доме, о том, где жили, чего хотите дальше, какое вы видите будущее в этом городе, в этом заведении. А оказывается, что люди приходят в гости, для того чтобы выяснить свои отношения внутри себя, чтобы попытаться помочь этим людям, выяснить их отношения. Сложная психологическая история, и чтобы ее сыграть, надо было понять, почему люди так уничтожают друг друга. Мы же видим в финале, что они любят друг друга, молодая пара, не хотят расставаться. Пара постарше так же любят и не могут жить друг без друга, и живут уже 30 лет, уничтожают и каждый раз он говорит: «Ты же любишь меня, а люблю тебя. Ты устала? Давай спать».

Виктория Данильченко:

Смотрится на одном дыхании, и в конце горечь. Помимо блестящей актерской игры это великолепная постановка, потому что порой даже у модных режиссеров бывает, что заняты суперактеры, а из тебя тянут слезу, ты отдаешься этому спектаклю и понимаешь, что если бы не действия конкретного героя… Здесь никто ничего из тебя не тянет, чтобы ты всплакнул, взгрустнул, но комок в горле, и пьеса проходит на одном дыхании. Если ты несколько раз посещаешь один и тот же спектакль, у тебя есть любимые моменты, и ты ждешь их, а здесь нет, в этом плане гениально. Отлично, что вы это сделали, потому что мы же не понимаем, сидя в зрительном зале, что тут поработал психотерапевт.

Александр Новин:

Мы когда начали репетировать, очень сложный текст сам по себе, я спрашивал у зрителей, кто к нам приходил, как вам текст, и все говорили – понятно, очень легкий текст, а он очень сложно учился. Два месяца репетиций, а текст никак не укладывается, и не только у меня, но и у моих партнеров. Идет репетиция, разбираемся в этом тексте, что он имел в виду, а говорю: «Прошу прощения, а мы не могли взять другую пьесу, полегче? На четверых есть «Бог резни», 4 человека, 2 пары, но другая».

Виктория Данильченко:

Я тебе назову пьесу Богомолова, вот там да, при том, что ты любишь Достоевского, а здесь концептуальная бытовая ситуация, и ты сейчас огорошил. Изучению текста учат в театральном институте?

Александр Новин:

Нет, все же учат по-разному, кто-то его заучивает, кто-то учит при разборе, кто-то уже в репетициях, но я уверен, и коллеги не дадут соврать, что текст учится легче всего, когда ты его полностью разберешь, когда ты понимаешь, о чем говоришь, какое действие ложится на то или иное слово и так далее, тогда текст легче, он становится твоим. Просто заучивать очень тяжело, у меня сейчас был пример, мы сейчас снимаем большой проект, я не ошибусь, если скажу, что это самый большой сериал на сегодняшний день в российском кинопроизводстве, «Арсеньев». Я играю человека по прозвищу Муравей, чудовище, отрицательный, но, мне кажется, очень обаятельный персонаж. И была сцена, когда он зовет к себе так называемых лесных братьев, это хунхузы, китайцы, большая сцена, где мой герой долго объясняет каждому из 4 человек, что нужно сделать и что они получат, что потеряют при той или иной ситуации, и все это на китайском языке. Надо разобраться, все написали, перевод, потому что я никогда китайский не учил, и надо было заучивать текст. Вроде ты понимаешь, о чем идет речь, потому что есть перевод, уже разобрал сцену, с режиссером встретился, но это очень сложно. Если ты разбираешь, зачем ты это говоришь, не замечаешь, а тут раз – и текст выучил. Начинаешь работать с партнером в роли, и текст начинает откладываться сам собой.

Виктория Данильченко:

Большая роль в «Арсеньеве», и помимо этой роли еще и продюсирование?

Александр Новин:

Да, картину делаем мы сами, наша компания. Интересная история, я очень рад и горд, что мы снимаем про такого замечательного человека, о котором, как оказалось, не все знают. Он был патриотом, открыватель Дальнего Востока, и он был членом географического общества Великобритании, Америки, России. Его звали уехать, но он сказал, что никуда не уедет, останется здесь. Грандиозный человек. Есть город Арсеньев, аэропорт имени Арсеньева, но о нем не все знают, и здорово, что мы покажем эту историю. Большое историческое кино - начинается наша история с 1905 года и заканчивается 1930-м.

Виктория Данильченко:

Любовь будет?

Александр Новин:

Будет, куда же без любви.

Виктория Данильченко:

Приоткрой завесу, я знаю, что снимаются Евгений Витальевич Миронов, Виктор Александрович Вержбицкий, кто еще?

Александр Новин:

Миронов, Вержбицкий, Урсуляк, Юля Хлынина, Симонов, Алиса Фрейндлих, Дима Журавлев, очень классный состав.

Виктория Данильченко:

Снимали на Дальнем Востоке в основном?

Александр Новин:

Мы отсняли большой блок на Дальнем Востоке, летом отсняли большой блок в Петербурге, также отсняли зимнюю натуру на Ладоге, тоже под Петербургом, сейчас съемки проходят в нашей декорации в Москино, которую мы построили, второй декорации, которую мы построили при поддержке Правительства Москвы, за что огромная благодарность, и то, что это было придумано, это огроменный подарок для киноиндустрии, для киношников, потому что в одном месте ты можешь построить то, что тебе нужно. Где ты найдешь Хабаровский музей, дом губернатора, ту самую Миллионку, на которой жил Муравей, выгребная яма Владивостока, как ее называли в то время. И помимо нас Лиля Брик строится, Буратино, мы в том году закончили картину «Враг у ворот» и построили большую декорацию в Москино, это большая помощь киноиндустрии. Сейчас у нас начались съемки в нашей декорации, дальше будет Адыгея, будем снимать в Москве и должны закончить, если все будет хорошо, в конце декабря, и в конце 2025 года картина должна быть готова.

Виктория Данильченко:

От всего сердца желаю, чтобы все состоялось, я уверена, работу оценят.

Александр Новин:

Сильная команда, Дима Киселев режиссер, Владимир Башта оператор, верим, что все получится.

Виктория Данильченко:

Ты уже давно артист, это переходит в обычную человеческую жизнь? Ты все время играешь на сцене, играешь в кино, а в обычной жизни ты тоже артист?

Александр Новин:

Нет, так со стороны всегда кажется, что если ты артист, какое-то мероприятие: «Можешь что-нибудь спеть, рассказать? Ну ты же артист». Нет, мне этого хватает на работе, поэтому в жизни я такой, какой я есть.

Виктория Данильченко:

Ты поешь?

Александр Новин:

Конечно, в театральном институте предмет был такой.

Виктория Данильченко:

Сейчас объясню, откуда взялся мой вопрос. Когда часто приходится встречаться с психологом, это абсолютно логичный вопрос, или с верификатором, который считывает по лицам, я тоже задаю вопрос – а как дома, с женой, ты же все время в напряге: ага, врет? Он отвечал, что так невозможно, другая среда. И поэтому кажется, что если ты на сцене, ты уже привык к артистической ноте, я не хочу сказать, что человек не бывает настоящим, но ты все равно в актерстве. Как адвокату говорят: «Ты уже не в суде, расслабься». Нет такого, какой ты в семье?

Александр Новин:

Я обычный, ничего такого нет.

Виктория Данильченко:

В обычной жизни ты какой? Веселый, спокойный или наоборот, возбужденный?

Александр Новин:

Разный, но точно не спокойный. Я очень взрывной, завожусь с пол-оборота, много не надо для того, чтобы я завелся.

Виктория Данильченко:

Это действует в отношении кого: твоих друзей, близких, сотрудников?

Александр Новин:

Когда что-то происходит и если кто-то находится рядом с тобой, на них это переносится, но как нормальный человек ты себе даешь отчет в том, что ты делаешь. Но если говорить про состояние, я всегда более заведенный, нежели спокойный.

Виктория Данильченко:

Вернемся к профессии, резкого, заводного человека тебе сыграть легче, чем пассивного, или не имеет значения?

Александр Новин:

Сыграть любую роль сложно, надо родить персонажа, его надо в себе найти. У меня есть спектакль «Игра», мы там играем с Александром Вержбицким, в первом акте мой герой взрывной, он пытается добиться развода для женщины, которую он любит, а во втором акте приходит совершенно другим: он спокоен, сосредоточен, у него есть цель, он пытается поставить на место, наказать Эндрю Уайка за то, что он поступился с ним так, как поступил. В первом акте он заведенный, взрывной, бешеный, в итоге униженный, а во втором акте спокойный, но действенный человек, который приходит мстить, и в итоге прощает.

Чтобы было понятно, приходит молодой парень к более взрослому человеку и говорит: «Я люблю вашу жену, прошу вас, дайте ей развод, потому что мы друг друга любим», – если коротко. Он говорит: «Окей, я дам вам развод, если вы поможете мне ограбить самого себя, я вам за это дам даже деньги, подпишу вам развод, и вы будете счастливы, вы же хотите жить хорошо». Начинается игра, и во втором акте, когда уже все происходит, максимум спокойный, сосредоточенный, он говорит: «Вы любите свою жену? – А как вы думаете, если я готов простить ей все и принять ее обратно?» После этого он понимает, что если мужчина так же сильно любит, как любит он ту же женщину, значит он имеет право на прощение, и он прощает его. Но в итоге…. Придите и посмотрите финал. Так что ответить на вопрос сложно, в зависимости от всех обстоятельств и от той роли, которую ты играешь.

Виктория Данильченко:

У меня есть дела, которые я вести не буду ни при какой ситуации, и не потому что я не хочу помочь людям. У тебя есть такое же табу в твоей актерской карьере? Предложили сыграть кого-то, и ты знаешь, что эту роль никогда играть не будешь?

Александр Новин:

У меня такого никогда не было, но, наверное, садиста я бы не смог играть, потому что в этом разбираться, понять, почему он такой, что им двигало, чтобы стать таким чудовищем, я не хочу. Вернусь к нашему разговору про наш фильм «Арсеньев», где я играю Муравья, он тоже чудовище, человек, способный на самые низкие поступки, но у него есть своя определенная правда, он это для себя оправдывает. А если мы говорим про садиста, попытаться оправдать его я не смогу. У меня такого никогда не было, но не хотелось бы мне пытаться разобраться, почему человек совершал те или иные поступки.

Виктория Данильченко:

А кого хотелось бы сыграть?

Александр Новин:

Мартина Идена, мне очень нравится это произведение. Или Кориолана, люблю эту пьесу Шекспира. Обожаю пьесу «Трамвай «Желание»» Уильямса. В кино я бы хотел сыграть то, что сейчас у меня в разработке, это потрясающая история. Я слежу за тенденцией, смотрю, что делают коллеги, мы общаемся, вижу, что сейчас интересно, популярно, но то, что мы сейчас пишем, разрабатываем, я бы хотел сыграть те истории, которые мы сейчас придумываем, мне было бы это интересно. Например, «Авиатор», грандиозная история про семью Раушев, они занимались теневыми делами, это 1908-1914 годы, и Борис, третий сын, тот человек, который один из первых стал вкладывать деньги в развитие авиастроения, первый человек, который стал вкладывать деньги в авиапочту между Москвой и Петербургом, мне кажется, это было бы интересно.

Виктория Данильченко:

Многие ждут этого вопроса – что с «Золотым дном», будет продолжение?

Александр Новин:

Сейчас уже заканчивают писать второй сезон и сразу же пишут третий. Буду ли я там работать, пока не могу однозначно сказать, мне нужно прочитать. Сниматься ради сниматься я не буду точно.

Виктория Данильченко:

Но твой персонаж народ полюбил.

Александр Новин:

Этот сериал – это огромная заслуга Вадима Соколовского, продюсера этого фильма, он же и креативный продюсер, после того, как картина была снята, и монтаж был на нем, он большой молодец. Я сам сериал не видел, пока не получилось посмотреть.

Виктория Данильченко:

Ты классно выглядишь для своего возраста. Ты что-то делаешь с собой или это гены?

Александр Новин:

Ничего не делаю, не колю.

Виктория Данильченко:

Обычно говорят, что если человек очень хороший, с искренней чистой душой, он всегда хорошо выглядит. Представь себе – идет спектакль, много людей на сцене, спектакль закончился, занавес, и актеры выходят на поклон. Что такое, когда актер выходит на поклон, вы благодарите зрителя?

Александр Новин:

Это благодарность, они благодарят нас, а мы благодарим их за то, что они к нам пришли, мы работали для них. Расскажу историю: спектакль «Игра», мы в финале выходим на поклон с Вержбицким, народный артист, мой большой друг. Кланяемся, зритель принимает, мне неудобно, хочется уже сбежать, и тут он говорит: «Стоим, спокойно стоим, наслаждаемся ими, они нами». Он может долго стоять, любоваться зрителем, ему это нравится. Он говорит: «Я ими наслаждаюсь, я их благодарю за то, что они ко мне пришли, они благодарят меня», – не так, что быстро поклонились и убежали, получается в конце спектакля мини-спектакль.

Виктория Данильченко:

Выходят артисты на поклон, и кто-то, кто играл одну из главных ролей, вообще не выходит. Что это?

Александр Новин:

На мой взгляд, неуважение к зрителю и к коллегам.

Виктория Данильченко:

За это вас ругает режиссер? Например, кто-то из труппы Театра Наций, вы играете в большом составе «Мастера и Маргариту», потрясающий состав, особенно когда Евгений Витальевич, и кто-то из артистов: «Не пойду я на первый поклон, вообще не выйду». Что-то скажет режиссер или главный режиссер?

Александр Новин:

Конечно, скажет, но я даже такого представить не могу, у нас бывает, когда кому-то из ребят надо на поезд, он может не выходить 2-3 раза, на «Мастере и Маргарите» зритель вызывает много раз. Выйти 1-2 раза на поклон, дальше можно убежать, но выйти, надо поблагодарить зрителя и поблагодарить партнеров за эти прекрасные 5 часов.

Виктория Данильченко:

Ты меня приглашал на спектакль «Мастер и Маргарита», который идет 5 часов, и сначала думаешь – это же ужас, 5 часов, но они пролетают незаметно. Я отличусь от очень многих, кто отвечает: «Какая ваша любимая книга? – «Мастер и Маргарита»», – мне даже неудобно за этих людей, хотя, может, они не лукавят. Это не мое любимое произведение, но между тем игра потрясающая.

Я тебе крайне благодарна просто за то, что ты пришел, уделил внимание, я уверена, что людей, которым ты нравишься и которые получают искреннее удовольствие от такого интеллигентного, красивого, удивительного человека, как ты, наш эфир порадовал, потому что ты был таким, каким мы все тебя любим. У меня в гостях был Александр Новин, актер, продюсер. Это была программа «Заметки на полях».