Алена Франц:
Всем привет, в эфире программа «Цена успеха», я Алена Франц, в гостях у меня Жан Милимеров, экс-солист группы «Премьер-министр». Каков был жизненный путь, какие были перипетии, невзгоды, как пережил, и все равно ты на пьедестале?
Жан Милимеров:
Цена на самом деле непростая, мне кажется, это совершенно нормально, когда человек идет и всегда взлет и падения, жизнь — это черно-белая история. Бывает момент, когда в жизни все хорошо, потом опять провалы, на этих провалах ты мудреешь, умнеешь, начинаешь по-другому все ценить. Так же и в моем случае, у меня все шло как по маслу до нашего расхода с продюсером. С мамой в животике я гастролирую, выхожу на сцену, в 3 года мой первый выход на сцену, сплю за кулисами в папином футляре из-под гитары. Потом школа, параллельно пошел в музыкальную школу по классу скрипка, дома зубрил музыку, пока ребята во дворе тусовались, 1990-е, молодые уличные бродяги, а я вроде как с ними, но мне это было не очень интересно, меня музыка поглотила. Лет с 6 уроки сделал, закрывался на кухне, включал магнитофон и слушал. Моими учителями были Стиви Уандер, Майкл Джексон, Уитни Хьюстон. Я любил эту музыку, все с ума сходили от этих музыкальных сливок, меня это будоражило. И я перематывал, тогда же были кассеты, это сейчас USB, подключился, набрал ссылочку, и все появилось. Тогда мне привозили из-за границы, я молился на эту кассету, потому что у меня есть эта запись, потому что в советское время было невозможно что-то найти.
С 13 лет с моим другом, он чуть постарше, начали работать барменами, с 15 лет работал в ночных клубах, и в 16 лет мой друг пошел в ресторан барменом и пригласил меня к себе: «Приезжай, тут хорошее место», — это было в центре Москвы, на Кузнецком мосту. Там были большой зал и маленький, люди заходили вечером перекусить, выпить, и в уголочке вживую пели артисты. Я приезжаю, захожу в маленький барчик, сидим, болтаем, вижу — синтезатор, парень играет, и поет девочка, в ней было что-то интересное, крупная, но такая милая. Ее сейчас многие знают, Мариам Мирабова, это моя подружка, очень талантливая, душевная, музыкальная. Она ко мне подошла, и мы познакомились. А был еще арт-менеджер, армянин, а все армяне любят RNB, и мой друг говорит: «Пусть Жан споет что-нибудь, он классно поет. — А что ты умеешь?» Я застеснялся, говорю: «Джексона, Стиви Уандера. — Уандера? Я же его фанат». Попросил мне подыграть, спел, а он сел, послушал, потом подходит и говорит: «Ты завтра выходишь сюда на работу. У тебя есть в репертуаре песни? — Есть. — Ну все, завтра выходишь, учи с Игорем песни, вы все вместе поете здесь, за вечер 20 долларов». Для меня в 15 лет 20 баксов, а это был 1996 год, было классно. И я стал работать.
Все шло легко, я даже не думал об этом, потом Пит Мулат (мы с ним знакомы еще с 1991 года, познакомились на концерте Джексона) приходит в этот же ресторан, мы вместе работаем. Потом Дима Ланской с Питачком, мы так Пита называли, предложил: «Тут хотят сделать бойз-бенд, я предложил тебя и Жана, чтобы мы послушали вас, мало ли, понравится, и сделать хороший вокальный бойз-бенд». Пит предложил попробовать, и я согласился. Дима Ланской приходит с Константином Арсеньевым, известным поэтом-песенником, он просто красавчик, всегда писал нереальные тексты, и он являлся сопродюсером группы «Премьер-министр». Костя нас услышал и говорит: «Ребята, мне все нравится, мы вас хотим пригласить в ARS Records к Евгению Фридлянду и создать группу. Но группу не мальчики-кубики, красавчики, как было принято в шоу-бизнесе в то время было, а вы должны просто музыкально звучать».
Приходим в ARS Records, знакомимся, Евгений Фридлянд говорит: «Ну, давайте посмотрим, что вы умеете». Мы спели, ему понравилось, и все резко началось, мне было на тот период 16 лет. Дальше мы уезжаем в Николаев, откуда наш саунд-продюсер, и делаем запись первого альбома, и все пошло-поехало. Вроде все было хорошо, но не было взрыва, когда поймали волну, топ и полетели, как говорит Игорь Крутой, у каждого артиста должна быть своя «Катюша», то есть свой хит. Пели-пели, и в какой-то момент Женя собрал всех и говорит: «Мы уже два года работаем, все красиво, принимают неплохо, но нет бизнеса», — как говорили раньше, не было чеса по стране. Скоро должен был состояться вечер, посвященный Давиду Тухманову, помните, был ГЦКЗ «Россия», суперплощадка, тогда были только Кремлевский дворец и ГЦКЗ «Россия». И он предложил перепеть песню «Льет ли теплый дождь». Понравится народу, зайдет — будем продолжать, если нет — будем разбегаться, потому что бизнес с точки зрения продюсера не идет. Мы были на грани расхода, и вдруг записываем эту песню, в этот вечер выходим на сцену, берем гитары, начинаем играть. Мы думали, будет многоголосие, а тут... Не поняли, зачем это нужно, музыкально мы были другие, но исполнили красиво. Заканчивается песня, и народ встает и аплодирует, кричит: «Браво, бис». Оказалось, это та самая «Катюша», то есть мы попали в точку с песней, и народ нас принял, не только люди, которые любят фирменную музыку, а такую, которую за МКАДом любой с нами споет. С того момента у нас пошел взлет в топ.
Потом Дима Ланской от нас ушел и пришел Маратик с песней «Два бриллианта в три карата», и эта песня тоже «взлетела», наша вторая «Катюша». Благодаря Киму Брейтбургу выходит третья «Катюша», с которой мы представляли Россию на Евровидении, «Девочка с севера». Это три хита, с которыми мы до сих пор выходим, по ним нас можно узнать как группу.
Все так легко шло до передряг с продюсером, но не мы первые, не мы последние в этой истории, это у всех было, есть и будет, хотя сейчас этого меньше, потому что сейчас каждый артист сам себе продюсер. Тогда был Карабас Барабас, который собирает, решает вопросы, ты только пришел, пообщался, ушел, спел: «У тебя перелет, переезд, тебя больше ничего не должно волновать». Сейчас молодняк сам сидит на студии, сам выпускает треки на музыкальных площадках, и, по большому счету, им продюсер не нужен, потому что они сами себя продюсируют, потому что тогда основными были телевидение и радио, и можно было зайти только через продюсера, потому что отношения, бизнес, свои дела. Сейчас радио и телевидение смотрят интернет-историю, и если видят, что артист реально заходит, они его найдут и попросят прийти.
У нас начались проблемы, везде перекрыли, мы понимаем, продюсеры поддерживают продюсеров, артисты артистов. Все стало проблематичнее, но мы все равно шли вместе, работали как «ПМ», потому что «Премьер-министр» забрал продюсер, было 7 судов на протяжении 5 лет. При этом мы двигались и вот так шли до 2020 года.
В начале программы Вы сказали про падения, взлеты, безденежье, и честно признаюсь, были такие моменты. Несмотря на то, что нас вся страна знала и знает, были моменты, когда действительно не было денег, в 2016-2017 году по два-три месяца ни одного концерта, а нужно было как-то жить. Я человек музыки, у меня нет бизнес-жилки, когда ты здесь не можешь, а можешь здесь. Нет, вся моя жизнь — это сцена, потому что вокруг меня всегда были артисты, и я кроме музыки никуда не лез и даже не думал об этом, потому что это моя стезя, моя жизнь, я живу душой. Я считаю, что каждый человек должен заниматься своим делом, хотя бывает, что некоторые люди могут и петь, и бизнесом заниматься, но это не про меня.
Алена Франц:
Как ты выходил из этих ситуаций? Кто-то же спивается, кто-то уходит в депрессию.
Жан Милимеров:
Это не сильные люди, которые могут легко на это подсесть и сказать, что жизнь дерьмо. Нельзя так думать, а если у тебя вдобавок семья, за которую ты в ответе, дети, ты вообще не имеешь права сойти вправо или влево, потому что ты отвечаешь за своих детей до того момента, пока дочка не вышла замуж, потом ее муж за нее будет отвечать, я ее передам и буду спокоен. С сыном попроще, пацан есть пацан, но пока они не вырастут, не определятся, я за них отвечаю. И думать о себе, что жизнь не удалась, как же мне тяжело, можно мне бутылку — это к психиатру, я таких вещей не понимаю. Даже если были сложные моменты, даже если ты можешь себе это позволить, мы все люди, бывает, ушел немножко в себя, но на следующий день забыл и пошел дальше. В моем случае это так, поэтому я всегда благодарю Всевышнего за то, что этот сложный период я смог в себе перебороть, потому что многие ломаются. Когда ты на сцене, у тебя все хорошо, ты артист, тебя все любят, потом раз — и вниз, и нужно выдержать этот момент. В моем случае я очень благодарен моим друзьям. У меня их немного, но это нормально, когда у тебя не много настоящих друзей. Люди, которые чувствуют, что с тобой происходит, им даже говорить ничего не надо, они сами сделают и душевно, и материально. И я благодарю Господа каждый день, что у меня есть до сих пор такие люди, с которыми я сейчас иду в моем творчестве, в проекте, вместе по жизни, это мой продюсер Матвей Аничкин, ему уже 71 год, но он красавчик, очень жизнерадостный, я у него многому учусь, он мудрый еврей, с которым можно пообщаться. Он сумасшедший музыкант, основатель группы «Круиз», на тот период это же была суперпопулярная группа, рокеры, я вообще люблю общаться со взрослыми людьми, потому что есть о чем поговорить, что-то впитать, ты от этого растешь. Если ты общаешься с людьми, которые умнее тебя, богаче опытом, этого не надо стесняться, ты можешь от этого человека набраться чего-то.
Его сын мой ближайший друг, мы с ним вместе по жизни идем уже 26 лет, как раз с момента, когда начался «Премьер-министр». Они много лет жили за границей, потом мы не общались, но потом вернулись, и мы опять вместе, то есть дружба — это не то, когда ты каждый день должен позвонить: «Как дела? Давай кофе попьем». Ты можешь попить кофе, а придет момент, когда их просто нет. А когда ты можешь даже не созваниваться неделю, две, но когда сложности, человек всегда рядом, вот это дружба.
Алена Франц:
У тебя была потрясающая семья, дружная, творческая, мамочка потрясающая, ты очень сильно на нее похож. Какие традиции были у тебя в семье, какие семейные ценности тебе привили и что ты сейчас своим детям прививаешь?
Жан Милимеров:
К моему огромному сожалению, папочка ушел от нас, когда мне было 3 года, поэтому отцовского мне всегда не хватало, когда отец подскажет, или ты немножко вырастешь, сядешь рядом и скажешь, что нужен совет, у меня такого не было. Так вышло в жизни, что все мои старшие уважаемые родные люди, ушли, и мы с мамой остались одни. Папа ушел из жизни, с нами была бабушка, мама, мой брат и я. Бабушка работала в кинотеатре контролершей, поэтому я всегда смотрел самые крутые фильмы бесплатно. Я говорю: «Бабуля, что за кино? — Внучек, «Танцор диско»», — и я быстро бегу туда.
Мамулька всю жизнь на сцене работала, гастролировала, а мы с братиком не то, что сами по себе, но вместе, рядом, ходили в школу, занимались музыкой. В цыганских семьях всегда было принято, чтобы было много еды на столе, поэтому я всегда плакал от этого и всю жизнь боялся смотреть на себя в зеркало, потому что невозможно, кушаешь и кушаешь, и вся моя жизнь после 25 лет диета, меня то вширь, талия с Экватор, то стараюсь худеть, у нас генетически так. И с детства было принято, что мы собирались за столом, бабушка ставила огромную сковородку с яичницей, колбаской, помидорами, и дома мы всегда ели, как в ресторане. Мою бабушку в цыганской среде называли Барни, она из интеллигентных цыган, никогда не спешила, все аккуратно, спокойно, и я всегда говорил: «Бабушка, ну почему так медленно? Может, чуть быстрее? — Нельзя спешить». И это мне так запомнилось, когда кто-то медленно что-то делает: «Ты мне бабушку напоминаешь, можно чуть-чуть побыстрее?»
С бабушкой вечером телевизор смотрели, и когда я вижу, когда дети с бабушками вот так вместе, думаю: «Какие же вы счастливые». Сейчас этого нет, а это так классно, сидишь с бабулей, с дедулей, болтаешь, они что-то рассказывают, ты перед ними умничаешь, кажется, что ты взрослый. Естественно, мы собирались всегда семьей на праздники, все это было.
Своим детям я даю просто правильные понимания жизни, то есть уважение к старшим, понимание, рассуждать правильно, и я очень рад (не потому, что это мои дети), что они у меня действительно немножко другие. Дети тоже общаются с более взрослыми, и они старше себя по годам, с ними можно поговорить о жизни, и мне это очень нравится, я всегда стараюсь им объяснять. Конечно, они уже взрослые, но все равно иногда я, как отец, могу что-то сказать, не так, как лет 8-10 назад, но все равно они прислушиваются, и я рад, что их мама тоже очень грамотно им объясняла и объясняет, я папа-друган.
Алена Франц:
Как ты считаешь, важно быть другом либо нужна дистанция?
Жан Милимеров:
Очень важно быть другом. У многих детей и родителей нет общего, то есть родитель на работе, ребенок пришел, сел в компьютер, сам себе на уме. Родителям не то, что нет до них дела, но у них в голове работа, и они разорвали лист, нет общего, а я до сих пор знаю каждый шаг моего ребенка, не потому что я говорю: «Так, позвони и скажи». Нет, потому что они мне все сами рассказывают. Сыну уже 21 год, а я знаю всех его пацанов, друзей, и сын говорит: «Слушай, батя, все ребята прикалываются, какой у меня батя молодняковский». Мне приятно, и я стараюсь вот так себя вести с детьми, у нас дружеская история, и это важно, чтобы ты не переживал, с кем твой ребенок, в какой компании.
Алена Франц:
Какой совет ты бы дал родителям? Быть поближе каким образом?
Жан Милимеров:
Редко бывает, когда родители с детьми на одной волне. Можно дружить, общаться, но дети молодые, им хочется тусить, а родитель бывает строгий. Этот момент сложный, а когда родитель немножко на расслабоне, но на правильном, то есть где нужно сказать слово, как родитель, он говорит, но при этом стараться быть ближе к его волне, чтобы он чувствовал, что он может с тобой поболтать, посмеяться. Это тонкий момент, и это сложно, у меня получилось, просто я сам по себе такой человек, я не такой взрослый родитель: «Так, чтобы больше такого не было», — все это можно красиво обыграть. Сейчас многие скажут, что не может быть такого, им по 25 тысяч раз говоришь... 25 тысяч раз и один скажите, ничего страшного, все равно ребенок это впитает. Понятно, не все послушные дети, но это от нас зависит. Это как идешь заниматься спортом, ты же начнешь качаться, и завтра у тебя не появятся банки, нужно каждый день заниматься. Так же в воспитании, накопительный эффект, говори, старайся, все равно это придет. Поэтому родители должны стараться быть на волне, хотя это сложно.
Мне и дети говорят, и мама: «Ты взрослый ребенок», — то есть у меня есть ребячество, я такой внутри, но если нужно, я и взрослым могу быть. Я могу быть и большим ребенком, и в то же время взрослым человеком слова.
Алена Франц:
Жан сейчас состоявшаяся личность, взрослый мужчина, и Жан маленький мальчик. Что бы ты ему посоветовал, какие углы обойти либо наоборот, где-то быть напористее?
Жан Милимеров:
Наверное, быть немного понапористее, сейчас это немножко проявилось за счет падений, подъемов, ты начинаешь анализировать вещи и относишься серьезнее. Но я в этом плане мягковат, у меня нет наглости, когда нужно сделать — не стесняйся, сделай, может быть, это пойдет тебе на пользу. Я просто такой человек: мне будет тяжело, не будет хватать денег на хлеб, даже помню такой момент, нужно было срочно что-то купить и не было ни копейки, и мне жена говорит: «Позвони туда и попроси. — Не буду, не могу». Не хочу показаться наглым, не могу себе позволить, скромность. Многие мне говорили, что нельзя так скромничать, нужно быть немножко понаглее, но это палка о двух концах. Есть пословица: наглость — второе счастье, то есть ты постоянно должен наглеть. Такое не про меня. И я сказал бы себе: «Жанчик, маленький толстенький парень, будь немножечко понаглее».
А изменить — я бы ничего не менял. Когда сложные периоды в жизни, когда падение, и ты думаешь — зачем петь, может, что-то другое делать, надоело это все, злишься на жизнь, что не удается, сейчас бы все изменил в своей жизни. А на данный момент я прошел эту ситуацию, когда начал сольную карьеру, рядом со мной мои дорогие люди, моя мамочка, мои дети, все самое лучшее со мной. Всевышний сказал — пройди эти сложности, посмотрел, как я это прошел, проверил меня, я выдержал и говорит — теперь я тебе вот так сделаю. С 2020 года у меня все идет наверх, и поэтому я не хотел бы ничего изменить, потому что чтобы добиться успеха, нужно пройти эти сложности, и я благодарен тем людям, которые подставляли, потому что если бы они так не делали, я бы не взрослел и не мудрел.
Алена Франц:
На этой прекрасной ноте мы заканчиваем эфир. В гостях у меня был потрясающий, замечательный, легкий, искренний Жан Милимеров, я Алена Франц. До новых встреч.