Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Тема сегодняшнего эфира — три вопроса к доктору. И в гостях наш любимый доктор Денис Александрович Прокофьев, заведующий медицинской частью ГБУ Научно-практического реабилитационного центра, врач-кардиолог. Что нового происходит в кардиологии, какие тенденции?

Денис Прокофьев:

Мы говорим о московской кардиологии, но она внедрена в российское кардиологическое сообщество, международное, и какая бы политическая ситуация не складывалась, мы в любом случае развиваемся со всем миром. Очень много новых тенденций, они очень интересные и напрямую касаются продолжительности жизни человека, снижения определенных рисков, новых фармацевтических препаратов.

Первая тенденция — Чазовским центром создан новый антиритмический препарат третьего поколения в борьбе с мерцательной аритмией, инъекционная форма, которая практически с первого введения на 90 процентов дает возможность взять под контроль аритмию. Очень большое достижение, и действительно это очень важно.

Вторая — появилось достаточно большое количество новых стандартов лечения, новых рекомендаций, которые выпущены для врачей как в электронном носителе, так и в книжном. Пересмотрены старые цифры, внедрены новые цифры касаемо пульса, артериального давления, частоты сердечных сокращений, предложены новые методики. И на сегодняшний момент мы видим цифровизацию медицины, в частности, касаемо персональных помощников врачей. Речь идет об абсолютно различных гаджетах, которые позволяют врачу и пациенту достичь максимального комплаенса между собой. Приведу простой пример: при хронической сердечной недостаточности есть определенные стандарты оказания медицинской помощи, и для того чтобы врачи не забывали об этом, раз в месяц на их смартфоны приходят уведомления о том, какие показания, какой препарат и не забывайте назначать пациентам. Эти же программы установлены у пациентов, которые говорят — напомни врачу и спроси, надо ли мне, потому что по данным смартфона на твоих смарт-часах повышенный пульс. Когда эта цифровизация идет в комплексе с грамотным медицинским подходом, она приносит очень большой плюс.

Во время ковида были онлайн-консультации, работала телемедицина, и на сегодняшний момент это не негативный опыт. Разработан ряд приборов, в том числе в кардиологии, это и фонендоскоп, который позволяет врачу дистанционно услышать тоны сердца, ритм сердца. Онлайн-консультация в кардиологии, ЛОР-направлении, терапевтическом направления выглядит приблизительно так: человек покупает определенное устройство и может получать консультацию врача. И это необязательно врач внутри вашего региона, может быть врач международного уровня.

Юлия Каленичина:

Врач должен быть специально подготовленный?

Денис Прокофьев:

Конечно, это взаимодействие, ни в коем случае не продажа сомнительных интернет-услуг, это портал, на котором зарегистрированы дипломированные специалисты, которые имеют лицензию на частную практику. И это не только Москва или Россия, это Израиль, Германия, русскоговорящие, англоговорящие, и вы можете получить консультацию. Это важно, когда человеку необходимо второе мнение специалиста, когда он принимает решение. Выбор же всегда за пациентом, и когда ему нужно принять решение о проведении оперативного вмешательства, о дозировке, смене терапии, он хочет услышать мнение второго специалиста с международным опытом, получить консультацию. Но все равно было и остается золотым стандартом личное общение врача и пациента, и когда он имеет эти диагностические критерии посредством гаджетов, это дает очень хороший анализ информации.

Юлия Каленичина:

Маленькое, но очень важное дополнение — сколько стоят эти гаджеты?

Денис Прокофьев:

Они абсолютно доступны, есть китайские производители, есть европейские производители. Набор кардиологических гаджетов обходится в районе 100-150 долларов, но вы должны понимать, что покупаете на всю семью: на вас, мужа, детей, бабушку, дедушку...

Юлия Каленичина:

Где их можно купить?

Денис Прокофьев:

На сайтах, но давайте не будем их рекламировать. Я сталкиваюсь ежедневно с недоверием онлайн-консультантов. Звонков врачу по подбору гипотензивной терапии, по оценке клинических анализов быть не может, вы не видите пациента, вы не имеете информации. Когда у вас есть прямой контакт, вы можете задать вопросы, собрать анамнез, вы не ограничены 15-20 минутами, как на приеме, у вас есть 30-45-минутная консультация, которая установлена таймингом, вы получаете данные, которые вас интересуют.

Смотрите, какое интересное экспертное мнение: вы проводите аскультацию за счет использования гаджета, он имеет функцию «сохранить аскультативные данные». Мало того, что вы можете оценить до лечения, после лечения, через год, вы еще можете направить вашему лечащему врачу. Пациент приносит на прием флешку, на которой есть не только экселевские или выгруженные со смартфона графики измерения артериального давления, а записаны тоны сердца. На мой взгляд, это важное дополнение на пути к лечению пациента.

Юлия Каленичина:

Нас слушают тысячи людей и думают — доктор рассказывает какие-то сказки, откуда он это взял. Они не знают об этом, откуда они должны это узнать?

Денис Прокофьев:

Наша задача и заключается в том, чтобы донести эту информацию. Когда мы проводили эфиры на радио Mediametrics и рассказывали про крионику, это тоже казалось нереальным, пока я сам лично это не увидел. Проводится много просветительской работы, все это есть.

й

Где мне найти такого доктора, куда я должна позвонить?

Денис Прокофьев:

Это открытая информация на информационном ресурсе, вводите в поисковой строке вашего браузера дистанционная консультация врача-кардиолога, там приложена вся информация и ведущие центры. Самое главное — дифференцировать.

Оксана Михайлова:

Вы говорили о том, что в стандарты внесли новые цифры. Определились с цифрами безопасного давления или пульса, что поменялось?

Денис Прокофьев:

Удивительно, сколько мы рассказывали про артериальное давление, и у нас с вами были эфиры, и каждый раз, когда открываешь любые кардиологические или терапевтические рекомендации, все внимание на цифры артериального давления. Сейчас сложилось понимание того, что есть прямая взаимосвязь между цифрами артериального давлениями, их повышения и сердечно-сосудистыми заболеваниями, а также смертностью. Во всем мире артериальной гипертонией страдают 1 миллиард людей, это огромное количество. 50 процентов людей в России имеют повышенное артериальное давление. Может ли человек прожить всю жизнь без гипертонической болезни? Нет. Совершенно недавно опубликовали американские исследования, в которых говорится, что это просто вопрос времени. Это исследование длилось 40 лет, 40 лет наблюдали группу из 14000 пациентов, и было установлено, что кто-то пришел в 50, кто-то в 60, кто-то в 70, а кто-то в 80 лет, но рано или поздно человек придет.

Если в начале медицинской практики, а это было 17 лет назад, я четко знал, что артериальная гипертония — это повышение артериального давления выше цифр 140/90 с поражениями органов-мишеней и развитием определенных заболеваний, то на сегодняшний момент мне даже сложно отнести артериальную гипертонию к отдельному заболеванию.

Я объясню свою позицию, Вы спросили про цифры. Сейчас есть стойкое понимание — все, что за 140/90, является артериальной гипертонией. Но мы понимаем, что как бы нам ни хотелось, невозможно представить изолированные цифры, что-то им предшествует: заболевания, связанные с поражением почечной системы, почечных артерий, заболевания эндокринологического, кардиологического профиля, психоэмоциональная нагрузка. Артериальная гипертония может выступать в рамках дифференциальной диагностики как указание причины, но никак не основополагающая.

Во всем мире куча шкал, все кардиологи, терапевты говорят — до 140/90, любую литературу открываете, там будет написано то же самое. В последнее время говорят: давайте на 10 миллиметров сдвинем, на 1 мм придвинем, будет не 140/90, а 139/89 норма. Кардиология — это самое научное направление из всех отраслей, все кардиологи великие ученые, им обязательно нужны кандидатские, докторские, они работают над каждой циферкой. Такого количества оценочных шкал, сколько в кардиологии, нет ни в одной отрасли.

Вы задаете вопрос про артериальное давление. Вес у людей разный, рост разный. Есть шкалы, которые говорят только о возрасте, но к этому возрасту можно прийти по-разному, и на сегодняшний момент мне больше всего нравится формула индивидуального подсчета артериального давления, разработанная Волынским — терапевтом, который еще более 50 лет назад предложил вычисление индивидуальных параметров. Если вы сейчас посчитаете, они не сильно отойдут от 140/90.

Юлия Каленичина:

Люди в интернете могут задать вопрос — формула расчета индивидуального давления Волынского.

Денис Прокофьев:

Есть калькуляторы, более 5 различных формул, но, на мой взгляд, формула Волынского максимально отражает индивидуальный уровень артериального давления, в которой учитываются индивидуальные параметры каждого пациента, и вот их мы должны придерживаться. Но вы должны понимать еще одну вещь — какое артериальное давление вы измеряете? Существуют разные виды измерения артериальное давления, я насчитал более 5. Давление на приеме врача в кабинете, белый халат, человек в очереди посидел, опаздывал. Давление дома — абсолютно другое. Давление утреннее, давление вечернее, среднее давление, давление после физической нагрузки. И все это давление будет давать абсолютно разные цифры.

Мы говорим об информационных технологиях, индивидуальном подсчете, снижении смертности, а на самом деле до сих пор случаются ситуации, когда человек измеряет артериальное давление, видит выход за границы на приеме, а врач однократно его видит и назначает пожизненную гипотензивную терапию без обследования, без мониторинга, и человек всю жизнь тратит деньги, имеет гепато-, нефротоксичность, потому что любой препарат в той или иной мере обладает данным свойством. И получается, что вся наша работа, которую мы делаем, снова разбивается об элементарные признаки. Поэтому я очень хочу, чтобы после эфира любой человек нес эту информацию в массы, что если вы сталкиваетесь с эпизодами повышения артериального давления, первое, что нужно сделать — сесть дома, взять ручку, листочек и хотя бы на протяжении недели писать цифры артериального давления через несколько часов, в стационаре это было бы каждые четыре часа. Дома, на работе — пометили, утро, вечер, покурил, после гимнастики, это важнейшая и ценнейшая информация, которую человек может представить с минимальными затратами, ручкой и листочком.

Юлия Каленичина:

А небезразличный доктор с уважением отнесся к этой информации.

Денис Прокофьев:

Доктор всегда небезразличный, если он выбрал эту профессию, но в силу каких-то обстоятельств почему-то принял такое решение, правильное или неправильное — мы здесь не обсуждаем тактику наших коллег, у него, видимо, были на то основания, но такие ошибки случаются, и последствия этих ошибок могут стоить вам жизни. Врач-кардиолог принимает в среднем 230-250 человек, выделяя на одного пациента 16-20 минут.

Юлия Каленичина:

Современные тенденции в лечении артериальной гипертонии, что сейчас используется? Что-то поменялось за последние 5 лет?

Денис Прокофьев:

Поменялось очень много, фармакология не стоит на месте, идет развитие новых классов. Чтобы вы понимали, существует 6 основных классов гипотензивных препаратов, которые используются в ежедневной практике для лечения гипертоников, в этих 6 видах есть 44 класса препаратов. Помимо 44 классов, каждый из этих препаратов отдельного класса имеет около 20 различных торговых форм. В аптеке около 500 различных препаратов, которые действуют на артериальную гипертонию.

Мы сталкиваемся с тем, что один пациент советует другому препарат, реклама интернета, рекомендации фармацевта. Поверьте мне, что без правильной диагностики, без индивидуального подхода из 44 классов препаратов подобрать тот, который будет отвечать самым важным требованиям — снижение артериального давления, безопасность, защита органов-мишеней, — невозможно. Если раньше была тенденция, что нам нужен эффективный препарат для снижения артериального давления, лучше, чтобы он сработал через час после приема, все хотят так, но на самом деле цель гипотензивной терапии

заключается в продлении жизни, сохранении органов-мишеней, а я напомню, что органы-мишени — это головной мозг, сердце, почки, сосуды, глаза. И еще лучше — воздействие на ваши сопутствующие заболевания. Искусство врача, который лечит людей таблетированными формами, это как скальпель у хирурга, одним лекарственным препаратом можно добиться видимого результата, а другим можно улучшить ваше состояние не только в рамках гипертонии, но и в рамках других заболеваний.

Я приведу пример, есть препарат Сартана, в середине есть класс Лозартан, он снижает не только артериальное давление, но и уровень мочевой кислоты, поэтому он показан при подагре. Или не только снижает давление, но и хорошо взаимодействует с препаратами, снижающие сахара. Не только давление, но и влияет на мозговой кровоток. Сейчас вся фармацевтическая терапия в плане гипертонии идет по двум направлениям: это максимальная безопасность, максимальная эффективность. Я не говорю с позиции фармакологии, фармацевты же приходят не чтобы нам помочь, а чтобы заработать, а мы, врачи, идем по другому принципу — препарат с максимальной эффективностью и с минимальной стоимостью. И вся история направлена на то, чтобы подобрать пациенту этот препарат.

Оксана Михайлова:

Какие у нас новинки в аппаратах для измерения давления?

Денис Прокофьев:

Аппаратов для измерения давления много, есть с подсветкой, со шрифтом, с голосовым оповещением, с индикацией аритмии. Последнее, что появилось, это аппарат, который посылает вам информацию на смартфон и запоминает данные не одного человека, а нескольких, то есть взаимодействие аппарата с цифровым носителем, будь то почта, компьютер, смартфон, и самостоятельное выстраивание графика средних показателей.

Юлия Каленичина:

Сейчас мы поговорим о холестерине.

Денис Прокофьев:

90 процентов наших пациентов продолжают уделять огромное внимание определению общего холестерина. Во всем мире так не делает уже вообще никто. Нас не интересует общий холестерин от слова совсем, нас интересует одна из фракций холестерина, которая определяет риски для человека, называется липопротеиды низкой плотности. Бывает хороший холестерин и плохой, липопротеиды низкой плотности. Все внимание мирового кардиологического сообщества направлено на его измерение. Мы же продолжаем мерить общий холестерин, не понимая зачем.

Приходит человек и говорит: «У меня повышен общий холестерин». Происходит то же самое, что и с гипертонией: это атеросклероз, статин, и это пожизненно. Забывая о том, что общий холестерин может быть повышен при алкоголизме, а у нас нет непьющих людей, у нас просто есть люди, которые пьют каждый день и не каждый день, или те, которые не пьют 30 дней, но это не подряд. Алкоголизм повышает холестерин, беременность повышает холестерин, гипотиреоз, подагра, сахарный диабет, проблема с желчевыводящими путями, патологии печени, неправильно сданный анализ после употребления жирной пищи — в парке гуляли, померили холестерин. Какой это скрининг? Это не скрининг, а перевод денег, которые можно было направить на другие тенденции.

Я хочу выделить три основных тезиса. Первое, уровень холестерина — это не диагноз, это повод идти дальше. Второе, статин — это не один класс препаратов, которые используют для снижения уровня холестерина. И третье, нужно понимать, к каким последствиям привел повышенный уровень холестерина, и только потом назначать лечение.

Говоря о последствиях, если любого обывателя спросить о том, к чему приведет холестерин, 50 процентов скажут — к атеросклерозу. А на самом деле убийца номер один — это не атеросклероз, а атеротромбоз. Многие говорят о том, что бляшка перекроет сосуд, вот основная проблема, почему мы меряем холестерин. Но бляшка в крайне редком случае перекрывает сосуд, это мультифокальные атеросклерозы. Как правило, она подвергается распаду, и распад этой атеросклеротической бляшки приводит к тому, что отрывается тромб, закупоривается сосуд, происходит сердечно-сосудистая катастрофа. Так что если вы действительно правильно заботитесь о своем здоровье, то сдаете липидный спектр, это фракции холестерина, где есть триглицериды, липопротеиды низкой плотности. И только после того, как получили результаты, вы показываете врачу, и врач определяет. Мы смотрим коронарные сосуды, сосуды шеи и головы. Если вы меня сейчас не услышите и будете придерживаться той же тактики — холестерин, лечение, лучше не делайте этого, вы останетесь в гораздо лучшем состоянии, если не будете трогать эту тему вообще. Уровень холестерина нужен для того, чтобы врач мог подобрать дозу препаратов.

Юлия Каленичина:

Не везде такая тактика, к сожалению, но это очень важно.

Оксана Михайлова:

Можно ли полностью очистить сосуды от холестерина и без лекарств?

Денис Прокофьев:

Нельзя, чистка сосудов — это то, что хотят все. У нас есть три основных направления по снижению уровня холестерина: медикаментозное, где существует почти 7 классов препаратов, немедикаментозное — модификация образа жизни. Часто бывает, что пациент 40 лет не лечился, ни гипертонии, ни атеросклероза, и у него единственный вопрос — что мне можно есть, а что нельзя есть? Наесть холестерин или атеросклероз, конечно, можно, но очень сложно. Это один из видов, который поступает в организм. Основное правило по снижению уровня холестерина немедикаментозно — модификация образа жизни: это полный отказ от алкоголя и физическая активность. Нет смысла рассказывать человеку о том, что его идеальный вес 80, а он весит 100, и давайте мы будем худеть. Этого не произойдет, дай Бог, чтобы он остался в том весе, в котором был. Но гиподинамия — ключевой фактор, который будет вести к развитию патологии, потому что движение дает возможность сокращаться мышцам. Не забывайте, что сердце — это мышцы, в сосудах есть мышечный слой, все органы и системы подвержены мышечному сокращению. Поэтому это ключевые позиции, которые должны быть.

Отвечая на Ваш вопрос — есть аппаратные методики по снижению уровня холестерина при тяжелейших формах, это плазмаферез, их около пяти, но это временный вывод липопротеидов из кровотока. Если вы ничего не будете делать, все вернется на круги своя, это кратковременная история, чтобы дать возможность стартовой терапии.

Юлия Каленичина:

Может ли врач без применения современных методов диагностики заподозрить проблему атеросклероза?

Денис Прокофьев:

Конечно, может и должен это сделать. Есть врачи-экстрасенсы, когда пациент постучал в дверь, и они уже знают диагноз. Мы начали с того, что телемедицина, информационные технологии — замечательно, анализы — здорово, но осмотр врача — важнейший вид. Есть факторы, называется липидная дуга роговицы: выполняется офтальмоскопия и видно изменение, ксантомы, желтые изменения на веках. Осмотр, который включает в себя пальпацию основных магистральных артерий, это аскультация основных магистральных артерий. Все эти критерии позволяют косвенно услышать, заподозрить и направить пациента в нужное русло в поисках атеросклероза. Данные такого осмотра могут быть ошибочны, но в этом случае лучше ошибиться.

Оксана Михайлова:

И третья часть нашей программы — боль в области сердца. Это всегда кардиология?

Денис Прокофьев:

Далеко не всегда кардиология, но кардиология ставится на первое место просто потому, что от инфаркта люди умирают. Мы сейчас обсудим и назовем основные критерии, по которым мы дифференцируем, но я всегда буду стоять на стороне пациентов, которые при каждой сердечной боли будут вызывать бригаду скорой медицинской помощи. Безусловно, есть критерии, их нужно знать, но боль в области сердца, если это сердечная боль, может быть крайне опасна для человека.

Помимо кардиологии это может быть миллион заболеваний, назовем самые часто встречающиеся. Проблема, связанная с остеохондрозом позвоночника, либо межреберная невралгия, защемление. Дальше, заболевания желудочно-кишечного тракта, гастроэзофагеальная рефлюкская болезнь. У нас есть грудина, мечевидный отросток, под ним расположен желудок. ГЭРБ — это проблема, связанная с выбросом соляной кислоты, обжигается пищевод, близко находится позиция сердца, поэтому одна из патологий — это гастроэзофагеальная рефлюкская болезнь. Тромбоэмболия легочной артерии — смертельно опасное заболевание, которое также может давать боли в области груди, бронхолегочные заболевания.

Какая самая большая ошибка, которую допускают врачи-терапевты, связанная с определением межреберной невралгии? Человек приходит и говорит: «У меня боль в области грудной клетки». Ему нажимают по ходу межреберного нерва, возникает болевой синдром, говорят: «Это межреберная невралгия». Не направляют ни на флюорографию, ни на рентген, а там пневмония, и на ее фоне межреберная невралгия, это пропуск, ошибка, этого вообще быть не должно.

Не забывайте о росте онкологии, онкологии очень-очень много, и боль за грудиной также может являться онкологическим признаком.

Дальше возникает вопрос — как же все-таки отдифференцировать сердечную боль от всего того, что мы назвали? Есть 5 основных критериев, по которым каждый человек может разумно рассудить, является эта боль сердечной или не является, стоит беспокоиться или не стоит. Вызвали скорую, все правильно, но мало ли, такой возможности нет, и надо самому как-то понять, эта боль сердечная или нет.

Первое, мы должны четко понимать продолжительность этого болевого импульса. Если боль на протяжении года, месяца, если беспокоит неделю (мы говорим о вероятности 90 процентов), это не сердечная боль. Острый приступ сердечной боли длится от минуты до часа, а через час уже будет инфаркт. И если инфаркт произошел, это необратимый процесс, слава Богу, вы остались живы. Поэтому первое — продолжительность, это все-таки острый болевой принцип.

Второе, иррадиация. Большинство скажет, что отдает в лопатку, в левую руку. На самом деле классический приступ инфаркта имеет иррадиацию в первую очередь в левую руку или обе руки, челюсть, лопатку. Дальше, как правило, этот болевой импульс развивается при какой-то физической нагрузке, что-то должно было произойти, не просто человек лежит, и у него возникла боль. Вы идете, несете сумки, физическая активность, сильная психоэмоциональная нагрузка, стресс. Но что интересно, зачастую, когда врач не находит никаких причин, он говорит — это паническая атака. Я 5 лет назад не знал о том, что боли в области сердца могут списать на паническую атаку, у нас сейчас очень любят списать миастению на астено-невротический синдром, боль в области сердца на паническую атаку, на фобию. А на самом деле с чем связана боль в области сердца при психоэмоциональном возбуждении? Происходит выброс адреналина, повышается частота сердечных сокращений, не выдерживают сосуды, возникает болевой импульс. Поэтому обращайте внимание обязательно на то, что обязательно что-то должно быть предшественником.

И самое важное правило — надо понимать, где расположено сердце. Оно лежит в средостении, вы можете два пальца от середины грудины отодвинуть и приблизительно понять, где оно находится. Боль не будет меняться от положения. Вы можете влево, вправо поворачиваться, она не будет изменяться или усиливаться.

Юлия Каленичина:

Как себе помочь? Алгоритм действий — заболело в области сердца, что делать?

Денис Прокофьев:

Сесть на стул, успокоиться и вызвать бригаду скорой медицинской помощи. Когда читаешь различные статьи, особенно сейчас очень модны видеоблоги, и там пишут: запаситесь аспирином, нитроглицерином.

Оксана Михайлова:

Как часто в метро: «О, у меня есть нитроглицерин».

Денис Прокофьев:

Ни в коем случае не надо так делать. Если у человека язвенная болезнь, аспирин спровоцирует желудочно-кишечное кровотечение. У нитроглицерина побочное действие снижение артериального давления, а человек находится в гипокоме, у него гипотония и давит сердце, и вы ему брызгаете нитроглицерин под язык. Вы своими руками загоните человека в состояние комы, и достать его оттуда будет сложно.

Многие говорят о том, что инфаркт до 40 лет нужно заслужить: неправильным образом жизни, алкоголем, физической нагрузкой, энергетиками, нарушением бодрствования. Последние доклады, которые идут в рамках инфаркта, говорят о том, что значительно молодеет данная патология, и ни у кого не вызывает удивления инфаркт в 24 года, в 30 лет, все это есть, потому что психоэмоциональная нагрузка огромная, человек пытается себя медикаментозно поддержать.

Мы говорили о шкалах риска, всегда женщины по риску были минимизированы в отношении мужчин, и даже по практике я скажу, что женщины лучше занимаются своим здоровьем: они ходят к врачу, сидят в поликлиниках, ждут, ходят в церковь, аптеки, все это вместе суммируют и получают увеличение продолжительности жизни. Шутки шутками, но всегда 10 лет женщине давалась фора по сравнению с мужчинами на увеличение продолжительности жизни. Но на сегодняшний момент говорят о том, что все шкалы были неверны в том, что они являются оценками относительного риска. Если мы берем 50-летнего мужчину и 60-летнюю женщину, да, но когда женщине будет 70 и мужчине будет 70, их риск выравнивается. Это все очень относительно, риски одинаковые, но люди всегда делятся на две категории: кто начинает за собой следить и лечиться до инфаркта, и тот, кто начинает после, если он его переживает. Тот, кто минимизирует риски, следит за собой, пытается предотвратить, и, может быть, тогда этого инфаркта не будет, и то стопроцентной гарантии нет, и даже если будет, человек выживает.

В чем смысл всего того, что мы здесь рассказываем про внимание на холестерин, на давление? В том, чтобы снизить риск сердечно-сосудистых заболеваний и риск относительной смертности. Фактически ответив на вопрос можно ли купить жизнь — на сегодняшний момент, получается, можно. Минимальный статин российского производителя можно найти за 200 рублей, а максимальный — 145 000, новые биоинженерные разработки, один раз в три месяца делается укол. Я не говорю, что он всем нужен, это только по показаниям. Да, препараты имеют цену, да, обследование имеет цену, что-то можно сделать платно, что-то бесплатно. Но ваше внимание, ваше желание продлить себе жизнь, цель одна — увидеть, как растут ваши внуки, увидеть новые места, узнать что-то новое. Если вам это не надо, то не занимайтесь этим. Если вы этого хотите, пожалуйста, уделяйте внимание.

Оксана Михайлова:

Какое обследование нужно проходить при стенокардии, чтобы исключить кардиологические заболевания?

Денис Прокофьев:

Мы говорили об алгоритме при боли в области сердца. Дойдите до районной поликлиники или частного медицинского центра, снимите ЭКГ. На ЭКГ напишут, что сделано при болях. Как правило, на ЭКГ видны инфаркты, но чтобы полностью исключить, что это кардиология, это ЭКГ, ЭХО сердца, биохимия крови. Заключительной будет коронарография — это возможность визуализации коронарных сосудов сердца, увидеть стенозы, если они есть, разрешить, если они есть. Но чтобы кардиолог, терапевт понимали, что тут точно нет никаких проблем, это ЭКГ, ЭХО сердца, биохимия, определенные маркеры, воспалительные реакции. И этот анализ должен быть не так, что я потом за ним зайду, через 5 дней, нет, он делается в течение часа. У вас должна быть эта информация не по талону через две недели, вы должны в текущий момент времени, если вы решили не госпитализироваться или вас не госпитализировали, но все равно сомнение остается — сделать ЭКГ, ЭХО и биохимию крови, и у вас с очень большой вероятностью будет диагноз. Если вам кто-то в этом отказывает по ОМС, везде люди, врачи не лишены сострадания и понимания, не надо говорить, что врач дал талон. Дойдите до заведующего отделения, главврача, я уверен, что всегда есть возможность оказать эту медицинскую помощь в рамках ОМС. 50 процентов спасения человека в его руках, не будьте равнодушны, это жизнь.

Юлия Каленичина:

Первый вопрос у нас был несколько шокирующий, мы в космос улетели с этой новой аппаратурой, а все остальное было из жизни, то, что доступно каждому. Ваша продолжительность жизни в ваших руках.

Оксана Михайлова:

Как всегда было интересно, эмоционально, всего доброго, будьте здоровы.