Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Тема нашего сегодняшнего эфира – возрастные изменения зрения. Гость нашей программы Егоров Алексей Евгеньевич, доктор наук, профессор, заведующий офтальмологическим отделением Госпиталя для ветеранов войн №2.

Сразу начнем с главного вопроса – чем обусловлены возрастные изменения зрения?  

Алексей Егоров:

Возрастные изменения зрения связаны с тем, что наше развитие не стоит на месте, и постепенно нарастают инволюционные, или возрастные изменения всего организма. Глаз как орган зрения не является исключением. Структуры глаза также начинают работать по-другому, нарастают генетически запрограммированные проблемы, которые можно выяснить из семейного анамнеза, что было у бабушки, дедушки, с возрастом может наступить и у вас. Исходя из этого мы всегда очень внимательно собираем семейный анамнез у наших пациентов. Жизнь не стоит на месте, все структуры глаза постепенно изменяются, зачастую не в лучшую сторону, и чтобы нам более подробно осветить возрастные изменения зрения, нужно углубиться в определенные частности, потому что в глазу очень много структур.

Чаще всего изменяемые структуры – это хрусталик, слово катаракта знают все, и это вариант старения организма, который у каждого протекает по-своему, но катаракта – частое возрастное изменение органа зрения. Если в семейном анамнезе есть глаукома, то стоит опасаться и этой проблемы. Кроме того, может изменяться сетчатка, возрастная макулодистрофия часто встречается. Все структуры глаза со старением организма также испытывают инволюционные изменения, мы сталкиваемся с этим достаточно часто, хотя очень многие моменты индивидуальны. У человека может быть достаточно много проблем уже в 50+ лет, а кто-то и в 85 лет обладает очень неплохим потенциалом для дальнейшего хорошего зрения.

Оксана Михайлова:

Зрение упало, и тут очевидно, что нужно идти к доктору. А какие еще звоночки могут быть?  

Алексей Егоров:

Лицам пожилого возраста, может быть, сразу и не нужно, но планировать визит обязательно. После 50 лет хотя бы раз в год, а лучше два окулисту надо показаться, особенно если вы знаете, что у вас в семье проблемы с глазами у старшего поколения, все эти моменты могут передаться по генетической линии. Что касается звоночков, то любое, особенно резкое снижение зрения, которое вы заметили, это повод бежать к офтальмологу, потому что есть определенные проблемы и состояния, когда мы можем помочь, если человек обратился. Кроме того, постепенное безболезненное снижение зрения – это тоже повод заинтересоваться, что же со мной происходит. Искажение формы объектов – важный момент, на который тоже стоит обратить внимание. У нас есть тест Амслера, очень простой: берете листочек в клеточку, ставите точку, смотрите на этот листок. Если все клеточки ровные – это неплохо, как только видите, что линии стали искривляться, может быть большая проблема, с ней нужно обращаться к офтальмологу, и чем раньше, тем лучше. Мы это называем метаморфопсией, то есть искажение формы объектов, и эти вещи нельзя игнорировать ни в коем случае, звоночек очень важный, с которым нужно сразу обращаться к доктору.

Юлия Каленичина:

Есть еще какие-то тесты?

Алексей Егоров:

Такие доступные в домашних условиях тесты сложно назвать, но банальное резкое покраснение глаза может быть обязательным поводом обратиться.

Юлия Каленичина:

Двоение, меняется цветовосприятие…

Алексей Егоров:

Цветовосприятие меняется достаточно редко в зрелом возрасте, для этого должны быть серьезные причины общего характера, а что касается органа зрения, то в первую очередь это его острота, форма объектов и различного рода болевые ощущения, боль всегда признак того, что что-то очень даже не в порядке.

Юлия Каленичина:

Выпадение бокового зрения?

Алексей Егоров:

Здесь далеко не всегда понятно. Орган зрения и зрительный анализатор обладают достаточно большим запасом прочности и запасом по функционалу. Допустим, такое опасное заболевание (тихий вор зрения), как глаукома человек может не замечать при умеренно повышенном внутриглазном давлении до тех пор, пока не будет съедено 90 с лишним процентов зрительного нерва, то есть пока не перейдет в далеко зашедшую стадию, когда до слепоты один шаг. И все это время человек может не ощущать изменений, частичных выпадений полей зрения, как мы их называем скотомы, и это может компенсироваться работой нашего биологического компьютера, зрительного анализатора. Тут могут помочь две вещи: настороженное отношение к семейному анамнезу и регулярное посещение офтальмолога, который вовремя поставит диагноз.  

Юлия Каленичина:

Прозвучал термин макулодистрофия, что это такое?

Алексей Егоров:

Очень неприятная штука, вариант старения внутриглазных структур. За счет ухудшения питания сетчатки, если есть наследственно обусловленные моменты, может случиться так, что центральная зона сетчатки – это то, чем мы читаем, чем различаем мелкие объекты, что обеспечивает цветное зрение, то есть фактически это маленькая зона сетчатки в центре, которая обеспечивает поступление 80 процентов информации в головной мозг от органа зрения, эта зона может пострадать в первую очередь. Изначально развивается сухая форма макулодистрофии, она может существовать достаточно долго, быть относительно безопасной, и при этой форме макулодистрофии зрение может быть достаточно высоким. Задача – вовремя пройти обследование, обозначить, что есть такая проблема, и некоторый регресс возможен, плюс определенные сосудистые препараты, но это все вам подскажет доктор, что улучшает питание сетчатки.

В дальнейшем, если проблема не обозначается, если нет лечения, то сухая форма макулодистрофии может перейти во влажную. Влажная форма макулодистрофии – очень неприятная вещь, когда сетчатка понимает, что ей не хватает питания, ей становится совсем плохо, она дает команду на то, чтобы улучшить питание. Но полноценной команды не получается, под сетчаткой начинают расти новые неполноценные сосуды, которые пропускают через себя жидкость. Сетчатка в этой зоне не получает должного питания, зато выходит жидкость под сетчаткой, в ней образуются полости, это еще больше ухудшает питание. В этот момент как раз появляются искажения форм объектов, потому что сетчатка уже неровная, как должна быть, а бугром. И здесь тест Амслера покажет искривление линии, которое видит пациент. В дальнейшем, если не лечить должным образом, все это приводит к тому, что наши фоторецепторы, которые первыми воспринимают информацию, просто-напросто погибают. И когда они погибли, мы не имеем на сегодняшний день возможности помочь нашим пациентам. Поэтому важно начинать лечение как можно раньше, поставить диагноз вовремя, назначить правильное лечение и добиться стабилизации процессов.

Юлия Каленичина:

Макулодистрофия – это именно возрастное изменение или может быть в более молодом возрасте?

Алексей Егоров:

Она и называется ВМД – возрастная макулодистрофия. Есть проблемы в молодом возрасте, но они совершенно другие и гораздо реже.

Оксана Михайлова:

Давайте поговорим о катаракте.

Алексей Егоров:

Катаракта – гораздо более приятная вещь для пациента, потому что с ней мы научились бороться, работать и с очень хорошими результатами. Катаракта – это помутнение или изменение цвета вещества хрусталика. Хрусталик – это биологическая линза, которая фокусирует картинку на сетчатке, и с возрастом сначала хрусталик становится плотным, это у всех людей, и каждому на роду написано, когда у него хрусталик начнет мутнеть. Снижается его прозрачность, и это уже прямое показание к тому, чтобы хрусталик поменять на искусственный. На сегодняшний день, особенно если пациент вовремя обратился, операция занимает 7 минут, через минимальный прокол удаляется неправильный, уже отслуживший свое хрусталик, ставится красивая интраокулярная линза с высоким уровнем прозрачности и хорошими оптическими характеристиками, зрение восстанавливается, то есть через короткое время пациент обладает стопроцентным зрением, если нет иных проблем. Данная технология отработана, и она очень красивая, пациенты очень довольны.

Юлия Каленичина:

А второе заболевание, тихий вор зрения, глаукома, очень опасное.

Алексей Егоров:

Тут мы зачастую разводим руками, особенно когда пришедшие к нам пациенты упускают время, пускай не по своей вине, но мы не можем обратить время вспять, потому что тут ключевое слово «тихий». Внутриглазное давление, если оно не экстремально высокое, мы не чувствуем, то есть чтобы глаз начал болеть или каким-то образом сигнализировать хозяину, что у меня высокое давление, оно должно быть очень высоким, свыше 40 мм ртутного столба. Если же внутриглазное давление находится в умеренно повышенной зоне, допустим, 29-31 мм ртутного столба при норме до 25-26, то пациент его не чувствует.

Но наш зрительный нерв прекрасно приспособлен для кратковременных подъемов внутриглазного давления. Если вы хорошенько потрете глаз или крепко зажмуритесь, давление подскакивает до очень высоких значений, но амортизационная система зрительного нерва в этом плане срабатывает так, как нужно. Для нее проблема, когда давление повышено постоянно. Волокна зрительного нерва проходят через решетчатую пластинку, и если постоянно повышенное давление, решеточка выгибается, каналы пережимаются, и в волокнах зрительного нерва прекращается ток жидкости, без которых он работать фактически не может. Это вызывает постепенное отмирание волокон зрительного нерва, достаточно нескольких лет, чтобы лишиться очень многих этих самых волокон. И как я уже упоминал, качество зрения падает у пациента так, что он замечает, только когда повреждено более 90 процентов волокон зрительного нерва, до этого развиваются те изменения, которые видит доктор, но никак не пациент. Поэтому еще в Советском Союзе было такое замечательное слово диспансеризация, потому что если бы мы могли каждого нашего пациента из 50+ заставить проходить диспансеризацию должным образом, то глаукому зачастую ловили бы на очень ранних стадиях. Сейчас для этого достаточно многое делается, но мы вынуждены работать с теми пациентами, у которых время почти упущено или совсем упущено.

Все зависит от того, в каком состоянии мы ловим пациента. Если на достаточно ранних моментах, то все замечательно, мы многие вещи можем поправить. Даже банальная катаракта у некоторых пациентов может привести к развитию глаукомы, если эту катаракту выращивать очень долго дома. Когда у некоторых пациентов хрусталик становится не только мутным, но и увеличивается в размерах, перекрывает пути оттока, изменяет конфигурацию определенных структур внутри глаза, жидкости, которая должна оттекать из глаза легко, становится тяжело оттекать, давление повышается, возникает факоморфическая глаукома, в переводе с латыни – глаукома, вызванная изменением формы хрусталика. И это тоже очень плохо, то есть если бы человек пришел вовремя на операцию, мы могли бы все удалить, и все было бы замечательно. А потом запускается ряд патологических процессов, с которыми мы уже не можем не считаться, и многие из них необратимы.

Юлия Каленичина:

Травмы глаза, бывает, что и пробка от шампанского, и мусор в глаз влетит, скоро начнется сад-огород, грязными руками в глаз залез, веточкой поцарапался, искорка из костра, где шашлыки готовятся. Что делать в этой ситуации?

Алексей Егоров:

Видимо, это лейтмотив нашей сегодняшней передачи – не упустите время, потому что если в глаз попадает посторонний объект, очень часто он не стерильный, особенно это касается деревянных инородных тел. В данной ситуации в первую очередь нужно постараться удалить из глаза эти объекты, даже пыль. Здесь можно посоветовать глазные антисептики, достаточно универсальные средства, которые продаются в аптеках, на даче иметь такой пузырек нужно обязательно, что-то в глаз попало – промойте.

Юлия Каленичина:

А просто кипяченой водой можно промыть?

Алексей Егоров:

Безусловно, но кипяченая вода для микроорганизмов не будет являться чем-то вредоносным, а вот антисептик, если у человека нет аллергии на этот препарат…

Юлия Каленичина:

Антисептик только глазной, не надо туда лить все подряд.

Оксана Михайлова:

То есть не тем, которым руки протирают в магазинах.

Алексей Егоров:

Ни в коем случае, есть специальные офтальмологические препараты, которые обладают антисептическим эффектом. Можно посоветоваться со своим доктором, но такую штуку хорошо иметь на даче. И после того, как закапали, лучше все-таки обратиться к офтальмологу, чтобы посмотреть, не осталось ли чего-то еще, потому что существуют очень агрессивные микроорганизмы, и может быть недостаточно просто обработки антисептиком, а нужно будет специализированное лечение. Мы с таким редко сталкиваемся, тем не менее, об этом нужно помнить.

Еще один момент, если уж мы говорим про дачный сезон – не нужно в контактных линзах купаться в пресноводных водоемах, особенно стоячих.

Юлия Каленичина:

А в соленых водоемах?

Алексей Егоров:

В соленых водоемах такой проблемы нет, а вот в стоячих водоемах живет акантамебна, которая очень любит забираться под контактные линзы и вызывать очень нехороший акантамебный кератит, его тяжело лечить. Причем если человек купается без контактных линз, то он ей особо не интересен, а контактные линзы плюс пресноводный водоем – нехорошее сочетание, рискованное, создаются условия, оптимальные для ее размножения. Так что если уж вы искупались, промойте глаза антисептиком, снимите контактные линзы, это будет очень хорошей профилактикой, предотвратить проблему всегда легче.

Юлия Каленичина:

Если попало что-то из костра?

Алексей Егоров:

Если что-то горячее, то может быть термический ожог. Безусловно, промыть глаз можно и нужно, но обязательно обратиться к специалисту.

Оксана Михайлова:

Как дольше сохранить зрение?

Алексей Егоров:

Кроме как вести здоровый образ жизни и стараться не заработать хронические заболевания, которые тоже влияют на органы зрения, пожалуй, другого совета сложно предположить. Хотя сбалансированное питание действительно имеет значение, когда в организм поступает должное количество микроэлементов и витаминов, то все структуры работают очень здорово.

Оксана Михайлова:

Морковка, черника, раз – и все видишь.

Алексей Егоров:

Для того чтобы получить терапевтическую дозу, надо съесть ведерочко, и немаленькое. Достаточно иметь сбалансированный рацион, желательно, чтобы были разнообразные продукты, те же фрукты, овощи. Я ничего не имею против потребления витаминов в виде капсул, мало того, если ваша работа связана с высокой зрительной нагрузкой, именно световой нагрузкой, например, я офтальмохирург, постоянно работаю со светом микроскопа, по несколько часов в день, и у меня нагрузки на сетчатку выше, чем у среднестатистического человека. Я постоянно принимаю препараты, которые могут считаться профилактикой той же самой макулодистрофии, то есть препараты с содержанием лютеина и зеаксантина. Каждый для себя должен решить сам. Нужно ему это или нет – другой вопрос, но в ряде случаев это имеет значение.

Обратная ситуация, есть такое стандартное возрастное изменение зрения, как пресбиопия – это то, что люди называют дальнозоркостью, когда для чтения газеты руки становятся слишком короткими, хочется отодвинуть дальше. Это естественное изменение хрусталика, увеличение его плотности, связанное с возрастными изменениями. Так вот, это состояние должно наступать после 45 лет и далее. Нашими не сильно дружественными заокеанскими партнерами были проведены определенные исследования, и выяснили, что в их благополучной Америке есть определенные регионы, где очень распространен фастфуд, и этот фастфуд не дает должного количества питательных микроэлементов, витаминов. Оказалось, что есть совершенно четкие слои населения, которые в основном питаются этим фастфудом, и у них эти возрастные изменения зрения начинают наступать после 25 лет.

Оксана Михайлова:

Каждый спикер, который был у нас, всегда говорил про курение, а Вы что-то ничего не сказали. Как курение влияет на зрение?

Алексей Егоров:

Это опосредованный момент, я не знаю, сколько нужно выкурить, чтобы напрямую повлияло на глаза, нет у меня таких экспериментальных данных. Но то, что общие хронические заболевания влияют на состояние зрения и ускорение инволюционных процессов, это так. Можно сделать отдельную большую передачу по глазам и диабету, то есть диабет очень скверно влияет на глазки, особенно если некомпенсированный диабет, то глаза приходят в негодность гораздо быстрее. Другие системные заболевания тоже влияют на состояние глаз.

Прием препаратов, если у человека системное заболевание, которое ведет к необходимости кортикостероидов, это тоже очень здорово влияет на глаза, есть стероидная катаракта, стероидная глаукома. Общая ситуация, когда есть проблемы либо с тромбообразованием, либо со свертываемостью, у нас есть понятие сосудистые катастрофы, то есть закупорка центральной артерии сетчатки, это очень тяжелое состояние, и зачастую глаз после этого практически сразу слепнет. Тромбоз центральной вены сетчатки – это тоже большая проблема, после которой мы иногда можем вывести человека из этого состояния и вернуть хотя бы частично зрение, иногда нет, то есть проблем много, и это все связано с общим состоянием и параметрами организма в целом.

Юлия Каленичина:

Как надо поддерживать себя, чтобы сохранить свое зеркало души до конца жизни в красивом здоровом виде.

Оксана Михайлова:

Синдром сухого глаза в большом городе, чем это опасно?

Алексей Егоров:

Синдром сухого глаза в большом городе практически у каждого, максимум второго пациента, который за чем-то пришел к офтальмологу, можно найти, то есть это абсолютно широко распространенная вещь. Чем она обусловлена? Все, что не нравится нам, в целом как организму, ведет еще к тому, что такая тонкая система, как выработка и формирование слезной пленки на глазу приводит к разбалансировке этого процесса. Слезная пленка – это сложная структура, трехслойная, есть ближе к глазу муциновый слой, затем водная фракция, липидная фракция, которая предотвращает испарение. Все это сложная структура, которая постоянно обновляется и должным образом функционирует, она должна защищать глазную поверхность и от высыхания, и от бактериальных воздействий, у нее очень много функций. Как только какой-то слой начинает плохо функционировать, мы получаем неполноценную слезу, а глазу это не нравится, идет команда на выработку еще большего количества слезы, и это не всегда помогает. Поэтому синдром сухого глаза может ассоциироваться со слезотечением.

На выработку слезы, формирование слезной пленки влияет множество факторов: влажность воздуха, наличие системных заболеваний, качество воздуха. Там, где есть большое количество офисной техники, кондиционирование, даже неправильно организованные воздушные потоки – все это влияет на качество слезы. Синдрома сухого глаза, наверное, нет у жителей какой-нибудь альпийской деревни или в сибирской деревне, где все чисто, нет ни одного КамАЗа, который портит воздух, ни одного принтера, желательно еще идеальная наследственность в этом плане, вот там синдрома сухого глаза не будет.

Но на самом деле все не так страшно, потому что значительное количество пациентов, у которых есть синдром сухого глаза, это не беспокоит. Если же человек сталкивается с определенными проблемами, то самое простое решение – это периодическое или постоянное закапывание препаратов искусственной слезы, которые работают, как протез слезной пленки и восстанавливают комфортное существование человека в условиях большого города. Поэтому зачастую просто правильный подбор препарата, и проблема решается.

Юлия Каленичина:

Чем больше узнаешь человеческий организм, тем больше удивляешься, даже слеза трехслойная. Давайте немножко поговорим о том, что помогает нашему зрению – очки, линзы, и как часто следует менять очки, обязательно ли нужны очки, которые выписал доктор, или можно на рынке купить.

Алексей Егоров:

Мы берем более-менее возрастной контингент, то есть средний и старший возраст. Если в среднем и старшем возрасте вам прописаны очки, они вам помогают, носить их нужно. Как я уже упоминал, понятие пресбиопии никто не отменял, это возрастное изменение, недостаточная длина рук при чтении газеты. Бороться с этим не нужно, то есть правильно подобранная коррекция очков для чтения разгружает систему аккомодации, то есть ту систему, которая пытается изменить форму хрусталика, чтобы приблизить фокус, и в этой ситуации, надев очки, вы просто помогаете своим глазкам. Если вы этого не сделаете и через силу смогли прочитать текст, то ничего, кроме головной боли, вы не получите. Вы героически его прочитали, потом героически будете бороться с головной болью, не нужно этого делать. Это что касается тех моментов, когда еще не требуется никакая хирургическая коррекция.

Правильно подобранные контактные линзы, которые вам подобрал специалист, а не вы сами купили в киоске непонятно что и в глаз поставили, пожалуйста, носите. Единственное, нужен правильный уход за ними, для каждого типа линз он свой, но если вы их приобретаете, то вам должны все это объяснить.

Учитывая, что я в первую очередь хирург, хотел сказать, что когда с возрастом наступает необходимость замены хрусталика на интраокулярную линзу, то здесь нужно понимать, что сегодняшний спектр выбора интраокулярных линз очень широкий. Мы можем исправить определенные огрехи природы, которые были у человека всю жизнь, дать ему более высокое качество зрения, чем оно было у него когда-либо. Человек носил очки для коррекции астигматизма, астигматизм – это кривая от рождения роговица, то есть в одной она 43 диоптрии, в другой 47, то есть она имеет неидеальную форму, существуют торические линзы, которые тоже кривые, но в противофазе, они исправляют картинку, которая приходит на глазное дно, и дают в правильном ракурсе, то есть компенсируют проблему с роговицей.

Существуют линзы с увеличенной глубиной фокуса. Стандартная интраокулярная линза позволяет хорошо видеть вдаль, для компьютера нужны очки примерно +1,5, для чтения +3. С увеличенной глубиной фокуса очень удобные линзы, особенно у пациентов со сложными глазками, то есть она очень здорово расширяет диапазон: компьютерное расстояние без очков, вдаль без очков, более-менее крупный текст без очков, если нужно прочитать совсем мелкий текст, то небольшие очки +1,5. И вершина сегодняшней эволюции – это мультифокалы, мультифокальные линзы позволяют полностью отказаться от очков, то есть и вдаль, и компьютерное расстояние, и вблизи, все эти моменты позволяют за счет сложной и высокотехнологической оптики обходиться полностью без очковой коррекции.

Юлия Каленичина:

Такая линза вставляется в глаз в момент замены хрусталика. Но ведь меняется же одна линза, только один глаз.

Алексей Егоров:

Как показывает практика, когда ты человеку хорошо сделал один глаз, он приходит через неделю и говорит: «Давай второй». Катаракта – парное заболевание, очень частая ситуация, когда приходит пациент, у него на обоих глазах катаракта, но там, где состояние хуже, говорит: «Вот этот глаз плохо видит, а второй видит хорошо». Ты делаешь хуже видящий глаз, ставишь там интраокулярную линзу, у него все прекрасно, говорит: «Так, что-то второй глаз стал совсем плохим». Я говорю: «Нет, это по сравнению с тем, что мы сделали». И через неделю он приходит и говорит, чтобы мы сделали второй глаз.

Оксана Михайлова:

Это же в рамках ОМС?

Алексей Егоров:

Конечно.

Юлия Каленичина:

Сама операция в рамках ОМС, а линза?

Алексей Егоров:

У нас есть платные медуслуги, есть работа в рамках бюджета. В рамках бюджета все бесплатно, в рамках платных услуг мы подбираем пациентам линзы, делаем операции путем осуществления платных услуг.

Юлия Каленичина:

Насколько важна зарядка для глаз? Сейчас даже пожилые люди сидят в компьютере, занимаются какой-то работой.

Алексей Егоров:

Зарядка для глаз, когда уже есть возрастные изменения структур глаза, ничем не поможет. Это для детей и снятия спазма аккомодации в достаточном молодом возрасте, пока нет явлений пресбиопии. Еще до 45 имеет значение, после этим лучше сильно не заниматься, не поможет, а головную боль вызвать может.

Оксана Михайлова:

Поговорим о диагностике и что можно сделать в вашем отделении.

Юлия Каленичина:

Пришел человек в поликлинику на прием к офтальмологу, получит ли он необходимый спектр обследований для постановки диагноза, или нужно обращаться в стационар?

Алексей Егоров:

Оснащенность каждой поликлиники – вопрос индивидуальный. Я, к сожалению, не располагаю списком где что есть. По крайней мере, наш госпиталь оснащен всеми необходимыми приборами, для того чтобы поставить правильный диагноз. Мы можем оценить передний отрезок глазного яблока, задний сегмент глазного яблока, есть приборы для исследования функций зрения, и на сегодняшний день золотой стандарт – это оптическая когерентная томография с режимом ангиографии, которая позволяет получить прижизненные срезы сетчатки глаза, зрительного нерва и определить на очень высоком уровне все изменения, которые в дальнейшем могут сказаться на качестве жизни наших пациентов.

Юлия Каленичина:

Но это прерогатива крупного стационара или же какого-то учреждения.

Алексей Егоров:

Не везде есть ОКТ.

Юлия Каленичина:

Что надо обязательно получить в амбулаторном звене?

Алексей Егоров:

В амбулаторном звене необходимо, чтобы вам проверили зрительные функции, внутриглазное давление, осмотр на щелевой лампе переднего сегмента и офтальмоскопия.

Юлия Каленичина:

Это когда доктор смотрит через маленькое зеркальце, посмотрите на пальчик…

Алексей Егоров:

Вы рассказываете то, что было стандартом лет 30 назад, хотя сейчас некоторые врачи продолжают применять этот метод. Я не говорю, что он не информативный, но это один из первых способов. И офтальмоскопия тоже обязательно должна быть проведена, желательно с широким зрачком, посмотреть и центральную зону, и периферию сетчатки.

Юлия Каленичина:

Желательно, чтобы в поликлинике сделали осмотр через широкий зрачок, это не всегда проводится.

Алексей Егоров:

Тут ведь вопрос с чем пришел пациент и какой по счету раз доктор его видит. Конечно, каждый раз расширять зрачок и смотреть периферию нет никакого смысла, особенно если пришел человек 70 лет, один раз посмотрел, и вряд ли что-то изменится в течение короткого времени. Но хотя бы раз это нужно сделать. У нас есть определенные медицинские стандарты обследования пациентов, и я смею надеяться, что они исполняются.

Оксана Михайлова:

Если я хочу у вас обследоваться, как я могу к вам попасть?

Алексей Егоров:

Совершенно спокойно, либо по направлению из своей поликлиники, либо через платные услуги.

Оксана Михайлова:

Вся информация на сайте, есть КДО, консультативно-диагностическое отделение. Скажите что-нибудь хорошее в конце передачи.

Алексей Егоров:

Прогресс не стоит на месте, наши возможности растут, мастерство тоже растет, и нам нужно, чтобы росла сознательность наших пациентов, как сейчас модно говорить, комплаентность, то есть приверженность лечению, чтобы пациент был союзником доктора в борьбе с его заболеваниями, и тогда все будет хорошо.

Оксана Михайлова:

Спасибо большое, надеюсь, мы были вам полезны и интересны, до встречи в эфире.