Екатерина Ярцева:
Добрый вечер, дорогие друзья, на Мediametrics Екатерина Ярцева. Мы не особо были рады его появлению, многие в него не верили, зато все шутили и иронизировали, о нем придумана куча мемов, а сейчас от него как никогда зависит наше будущее – импортозамещение. Его сегодня обсуждаем в этой студии с моим гостем Алексеем Кулешовым, директором департамента аудита и консалтинга компании ОТР. Импортозамещение у всех на слуху, Вы сколько лет занимаетесь импортозамещением?
Алексей Кулешов:
Как оно началось, так и занимаюсь, с 2014 год вся эта история началась, в этой парадигме мы и работаем.
Екатерина Ярцева:
Сегодня Алексей поделится опытом, как это начиналось, как это продолжалось и как будет двигаться дальше. Давайте поговорим в целом об импортозамещении, больше мы сегодня будем говорить об импортозамещении в IT, но для начала обрисуем общую картину в экономике. Где у нас по убывающей все более или менее хорошо, а где нам можно браться за голову и кричать караул?
Алексей Кулешов:
Если говорить про импортозамещение, то в последнее время с учетом текущей геополитической повестки в этом контексте давайте посмотрим, для чего это нужно. Это нужно прежде всего для обеспечения безопасности, начиная с безопасности государства, но мы видим, что это переходит и на безопасность бизнеса. Безопасность никогда не бывает удобной, как минимум она бывает незаметной. Поэтому до того, как произошли известные события, это было, скорее, обузой, неким принудительным фактором, сейчас же это становится неизбежностью, некой новой нормой.
Если говорить про какие-то секторы экономики, я бы не стал даже по секторам делить, а с точки зрения уровня рисков, где это актуально. В первую очередь это то, что связано с государственной национальной обороной, система управления обороной, логистическими поставками, оружием и так далее, это отдельная история, я уверен, что там все давно импортозамещено навсегда.
Второй слой – это то, что связано с оборотом сведений, составляющих государственную тайну, тут у нас есть очень большой пласт законодательства, нормативного регулирования, есть регуляторы, которые за этим хорошо следят, и тут либо чисто импортозамещеннные решения, если мы говорим про IT, либо если это какие-то импортные решения, то они давно развенчаны и проверены на атомы, винтики, что там нет никаких недекларируемых возможностей.
Дальше я бы отнес критическую информационную инфраструктуру, то есть инфраструктуру больших предприятий, системообразующую инфраструктуру и IT-системы, которые ее обслуживают: транспорт, энергетика, машиностроение, медицина.
Екатерина Ярцева:
То есть все, что очень сильно в случае какой-то аварии или дискредитации может нанести существенный ущерб, вплоть до жизни и здоровья людей.
Алексей Кулешов:
Которая угрожает в том что безопасности государства. В этом году будет 5 лет с тех пор, как вышел закон о безопасности критической информационной инфраструктуры.
Екатерина Ярцева:
Который очень многие ненавидели, плевались и говорили какой ужас.
Алексей Кулешов:
Я считаю, что тут есть еще пространство для работы, есть предприятия, которые идеально защищены, есть предприятия, которым есть над чем работать. На CNews появилась новость о том, что один из крупнейших агрохолдингов подвергся хакерской атаке, который является продовольственной безопасностью, одна из частей безопасности государств. Я уверен, что если бы у них все было импортозамещенное и сертифицированное, то провести хакерскую атаку в отношении них было бы как минимум сложнее.
4-5-й слой – это обеспечительная инфраструктура органов госвласти и дальше госкорпораций и предприятий. Тут есть отдельные успешные решения, где внедрена российская операционная система Аltlinux, где внедрено российское офисное ПО, где стоит Эльбрус или еще что-то, но о массовом внедрении говорить пока рано, то есть я думаю, что этот блок сейчас наиболее уязвим.
Екатерина Ярцева:
То есть наше отечественное ПО для сектора энтерпрайз, для бизнеса, офисные приложения, то, с чем люди работают изо дня в день.
Алексей Кулешов:
Мы помним, что история про то, что должен возникнуть защищенный мессенджер для чиновников, единая почта, достаточно давно уже идет, чтобы перевести всех на оупэнсорсную операционную систему, заменить Мicrosoft excel и так далее. Пока что это единичные случаи, они хорошие, показывают успешность этих решений, но перед нами будущее по их масштабному внедрению.
Екатерина Ярцева:
Что нас ждет при масштабном внедрении, мы готовы к этому или пока неизвестно?
Алексей Кулешов:
Тут все очень индивидуально, потому что если брать электронику, то вопрос – является ли импортозамещенное решение импортозамещенным на 100 процентов. Неочевидно, потому что даже российское железо не всегда построено на российских компонентах. Бывают ОЕМ истории, по крайней мере были до настоящего времени, когда оборудование западных производителей привозилось сюда, проводилась минимальная локализация, когда меняли шильдики, переводилась документация, менялась прошивка, и сервер становился внезапно российским. Насколько это замещение или нет – so-so. Я думаю, что эта история уже в прошлом, потому что все прекрасно понимают, что риски, от которых тогда страховались, что зачем мы будем брать российское, которое неизвестно как полетит, возьмем точно хорошее, они развернулись с точностью до наоборот. С точки зрения электроники есть и успешные примеры, есть и такие ОЕМ истории.
С точки зрения софта действует реестр российского ПО, который работает уже лет 6. Качество локализации софта, который есть, абсолютно разное, то есть история аналогичная. Есть просто продукты, у которых поменяли название и перевели интерфейс на русский язык, поместили туда, сейчас они потихонечку вычищаются оттуда, потому что критерии ужесточаются. Есть нативные разработки с нуля, действительно российские решения. Как оно пойдет – по-разному.
Екатерина Ярцева:
Поговорим о рисках. Изначально точку мы определили, кто-то честно подходил к импортозамещению, создавал свое с нуля, может быть, с большим количеством трудностей, кто-то пошел по другому пути, поменял шильдики или просто сделал другой интерфейс. Сейчас момент истины наступает, какие нас, как конечных пользователей, ждут риски и перспективы?
Алексей Кулешов:
Если отталкиваться от того, что меняли шильдики, зачем это делалось? Это делалось для того, что заказчик страховал себя от рисков того, что российское оборудования менее производительное, зачастую менее надежное, непонятно как себя поведет в типовых конфигурациях с тем или иным софтом, гораздо проще купить западное проверенное, поменять шильдик и быть счастливым. Сейчас риски у нас развернулись с точностью до наоборот, потому что западное мы купить не можем, техническая поддержка западных решений закончилась, и надо быстро бежать, переобуваться, делать так, чтобы российские решения хорошо себя чувствовали, хорошо работали. Возьмем тот же софт, программное обеспечение. Тут опять же по-разному, потому что есть системный базовый слой – операционные системы, система управления базами данных, аналитические платформы, все то, что составляет основу каждого решения. Соответствующие западные вендоры занимались тем, что разрабатывали эти продукты даже не годами, а десятилетиями. Например, IBM – это история создания соответствующих продуктов, которая насчитывает несколько десятилетий. Понятно, что все свои шишки они набили за это время, повторить ее за 8 лет, сколько у нас идет импортозамещение, практически нереально. Я считаю, что наш IT-комплекс сделал огромный скачок за истекший период, и в существенной степени мы это отставание сократили, но, конечно же, оно еще остается, и риски с этим связаны тоже. Если говорить про софт, где-то проблемы с эргономикой, не такие удобные кнопочки, где-то не хватает какой-то функциональности или производительность уступает. В условиях того, что мы живем теперь по бразильской системе, выплываем как можем, то этот процесс доводки и железа, и программного обеспечения пойдет существенно быстрее.
Екатерина Ярцева:
Насколько мы отстаем?
Алексей Кулешов:
Тут все индивидуально, давайте возьмем электронику, тут обольщаться не стоит. В качестве отправной точки возьмем технологический процесс, мощность электронного устройства, компонента определяется сколько транзисторов можно разместить на единице площади, чем больше, тем больше производительность. Чтобы больше транзисторов можно было разместить, каждый должен быть максимально маленьким, чтобы их больше там уместилось. Соответственно, чем меньше технологический процесс, чем меньше дискретность, тем электроника более впереди. Для сравнения, сейчас мировые лидеры Intel, AMD, которые делают процессоры, которыми мы пользуемся, у них серийный технологический процесс 7 нанометров, IBM в конце 2021 года объявила о том, что они создали процессор по технологии 2 нанометра. Компания TSMC, которая нам отказала в том, чтобы производить Эльбрусы и Байкалы на своих мощностях, анонсировала, что сделала технологию 1 нанометр. Для сравнения, наши процессоры серийное производство 28 нанометров, перспективная разработка в течение 3 лет выйти на 16 нанометров и к 2025 году сделать опытный образец по технологическому процессу 7 нанометров, то есть в 2025 году у нас будет опытный образец того, что Intel уже сейчас выпускает серийно. Поэтому отставание где-то порядка 5-7 лет у нас.
Екатерина Ярцева:
Что нам нужно и можно сделать сейчас, чтобы этот процесс максимально ускорить? Нам – я имею в виду государственным органам, российским компаниям, всему IT-сообществу?
Алексей Кулешов:
Тут больше нужна флагманская, лидирующая роль со стороны государства, потому что многие организации, я имею в виду и вендоров, и заказчиков, в данном случае находятся в растерянности, куда бежать, что делать. Должна быть достаточно четкая дорожная карта и структура управления всем тем, что сейчас называется импортозамещением. Если мы воспользуемся опытом той же Великобритании, у них есть UK JCLOUD, где есть единый маркетплейс всех решений, которые созданы для госсектора, и та или иная госслужба, ведомство имеет право выбирать: я хочу такую электронную почту или такую систему электронного документооборот, все мне подойдут, я выберу ту, которая меня устраивает. Или выдача лицензий, достаточно типовая функция, ее можно запилить как отдельный сервис, который можно дальше на базе этого маркетплейса размещать и использовать многократно. Такую историю, опять же из открытых новостей, сейчас наше Министерство правового развития продвигает к тому, чтобы создать такой единый маркетплейс для всех участников государственного рынка, чтобы они могли оттуда брать готовое решение, кем-то апробированное, и дальше к себе безболезненно внедрять, снижая и себестоимость, и риски внедрения.
Екатерина Ярцева:
Есть ли план по получению инсайдерской информации из тех стран, которые формально с нами общаться перестали, но на законодательном уровне государство сейчас, как я вижу в новостях, какие-то лазейки нам все-таки создает. Как-то можно будет обмениваться с коллегами или вообще информационный поток будет закрыт?
Алексей Кулешов:
Инсайдерской информацией у нас занимается служба внешней разведки. Я думаю, что через свободное общение на уровне разработчиков, на уровне технических специалистов оно продолжится, потому что по моей информации, как мы сейчас с коллегами работаем, у нас есть люди, которые работают удаленно, есть мои бывшие коллеги и одногруппники, которые работают сейчас в Силиконовой долине, нет яркого разграничения на свои и чужие, все рабочие коммуникации пока достаточно стабильно продолжаются.
Екатерина Ярцева:
Сообщество пока существует, надо максимально им пользоваться. Поговорили о том, что нам поможет, а что нам может помешать?
Алексей Кулешов:
Помешать нам уже, наверное, ничего не может.
Екатерина Ярцева:
Я имею в виду не внешнее, а внутри самой страны, какие у нас барьеры, для того чтобы двигаться вперед с максимальной скоростью в импортозамещении?
Алексей Кулешов:
Главный барьер технологический. Помните, была информация, что Сбербанк взял несколько серверов с Эльбрусами (могу ошибаться), чтобы протестировать на предмет возможности их использования в своей инфраструктуре, и после этого широко оповестили, что мы их использовать не будем, потому что памяти мало, память медленная, процессоры медленные, короче, все плохо, прошли 7 тестов из 44. За этим кроются дальше ментальные и финансовые барьеры, которые до настоящего времени существовали, зачем платить за импортозамещенное решение позавчерашнего дня, когда можно быстро и дешево купить хорошее западное или китайское и быть счастливым пользователем этого решения. Сейчас мы находимся в ситуации, когда такой возможности нет, поэтому те барьеры, про которые я сказал, теперь не барьеры, а просто мелкие неровности на дороге, которой нам всем предстоит пройти.
Екатерина Ярцева:
Это теперь наши воспоминания. А финансовая история?
Алексей Кулешов:
Российское производство, если мы говорим про электронику, существенно дороже из-за того, что это мелкосерийное производство прежде всего, если сравнивать с крупными технологическими гигантами. Почему у нас получается хорошая электроника для оборонки, потому что там денег никто не считает, надо сделать надежно, четко, и все получается. Если мы выходим на диверсификацию и гражданский сектор, то у нас получаются ноутбуки с зашкаливающей ценой, на которых еле-еле Word открывается, то есть здесь вопрос в том, что первично – курица или яйцо. Надо как-то эту цепочку серийного производства запускать, а чтобы ее запустить, нужен поток заказов. Что с чего должно инициироваться – не очень понятно. Наверное, это должен быть большой государственный заказ, который позволит наладить это крупносерийное производство в России, как, например, карта Тройка, она была на голландских чипах, сейчас голландских чипов у нас больше не будет, где брать чипы? Надо развивать свои чипостроительные заводы.
Екатерина Ярцева:
Я думаю, что государство начнет с наших любимых бюджетников – учителей, врачей начнут переводить на отечественное ПО, наконец-то, да простят меня врачи, будет возмездие за их непонятный почерк, их начнут пересаживать на непонятное пока еще российское ПО. Что касается ВПК, которое у нас обеспечено, впереди всех отраслей, может ли сложиться такая ситуация, что оно начнет делиться технологиями, потому что отрасль закрытая, государственная безопасность, но у них же наверняка есть свои какие-то многолетние наработки, будут ли они делиться с остальными отраслями?
Алексей Кулешов:
Мы уже проходили эту историю, когда после распада Советского Союза ВПК, которое стало не очень востребованным, проходило путем диверсификации производства и выпускало смежную продукцию – кастрюли, тазы и так далее. Вопрос в другом, те решения, которые созданы для ВПК, очень надежные, очень качественные, они созданы под другие технические требования, они при этом очень дорогие, и размер решения его массы не имеет значения, потому что я был недавно у одного из заказчиков из силового блока. У них лежит военный ноутбук, созданный для военных, его можно использовать как оружие, огромный кирпичик из чугуна. Конечно же, эти технологии можно использовать, и как ими воспользоваться – это тоже вопрос отдельной проработки на уровне государства, соответствующих органов исполнительной власти.
Екатерина Ярцева:
Ваш опыт как сотрудника компании и Ваш профессиональный опыт человека, который уже 8 лет занимается импортозамещением, о чем говорит?
Алексей Кулешов:
Мой профессиональный опыт говорит, что это возможно, и это работает, есть живые реальные примеры, где удалось импортозаместить, и хорошо импортозаместить. Исторически компания ОТР работает с финансовым блоком госсектора, то есть мы занимаемся автоматизацией госфинансов, и одна из флагманских информационных систем, которыми мы занимаемся, это ГИС электронный бюджет. Если касаться ГИС электронный бюджет, то уже несколько
подсистем переписаны на нашей технологической платформе ОТР.УФОС, универсальная фронт-офисная система, там используются импортозамещенные СУБД, система управления базами данными, где-то удалось переписать и интеграционный стек на открытых решениях. Например, подсистема управления расходами в части казначейского сопровождения, это подсистема, которая обслуживает более 100 тысяч пользователей, более 12 тысяч организаций, 16 миллионов транзакций в день, и это все на полностью импортозамещенном стеке, то есть потенциал есть, нет ничего невозможного.
С другой стороны, есть универсальный сервер безопасности, он внедрен уже в нескольких органах государственной власти, в том числе как пример он внедрен в Счетной палате, а с учетом критичности информации, которая там циркулирует, он сертифицирован по уровню для обработки сведений, составляющих государственную тайну. И что у нас получается – у нас есть история, когда в любой информационной системе вы должны идентифицировать себя, сказать – я Иванов Петя, подтверди, ввожу пароль, если ты знаешь пароль, значит ты действительно тот, кто ты есть, ты прошел идентификацию, аутентификацию. Дальше, когда происходит твое обращение «я хочу построить такой-то отчет» или «я хочу нажать какую-то кнопку», система должна понять, ты имеешь вообще право это делать или нет, это у нас этап авторизации. Если мы эти все функции оставляем внутри информационной системы, то если мы говорим про большие государственные информационные системы, они должны быть сертифицированы.
Сертификация – это достаточно серьезное мероприятие, при разработке больших государственных информационных систем сертификация – это порядка 30% бюджета всего мероприятия, потому что это и работа лабораторий, которые должны проверить эти решения, средства защиты информации, которые там применяются, это и работа в стек, по времени это от полугода до года. И представьте себе ситуацию, вы создали информационную систему, вы в ней работать еще не можете, потому что она не сертифицирована, вы проходите эти мероприятия по сертификации, заканчиваете, получаете сертификат, и тут выходит новая нормативка, и вам нужно вносить изменения в эту информационную систему, а если вы внесли изменения, то сертификат больше не действует.
Что делать? Есть решение, этот подход не нами придуман, аналогичных импорторазмещенных решений на российском рынке несколько, в том числе в универсальных сферах безопасности, когда вы эти все функции по аутентификации и авторизации выносите наружу, а сама информационная система просто спрашивает этот универсальный сервер безопасности: «Ему туда можно? Да, нет». Когда вносятся изменения в информационную систему, это никак не связано с механизмами защиты, вы спокойно ее развиваете, как требует заказчик или нормативная база, а средства защиты один раз и навсегда сертифицированы и зонтиком охватывают все ваши информационные системы, все счастливы, и заказчик не несет никаких дополнительных издержек на то, что поддерживает безопасность своего комплекса, и требования регуляторов соблюдены.
Екатерина Ярцева:
Сколько лет уже функционирует эта система, Вы говорили в государственных органах, в Счетной палате?
Алексей Кулешов:
Я просто привел примеры из свежего, а так универсальный сервер безопасности появился в реестре российского ПО году в 2016-м, то есть уже достаточно давно, и масштаб внедрения – в нескольких крупных проектах реализован, то есть это реально работающее решение, в том числе на больших объемах обращений, на большой нагрузке.
Екатерина Ярцева:
Его можно использовать и для корпораций в будущем, потому что то, как Вы рассказываете, это какой-то аналог SAP.
Алексей Кулешов:
Я бы с SAP не стал сравнивать, конечно, это можно использовать для госкорпораций, тем более, что сейчас к госкорпорациям требования по информационной безопасности зачастую сопоставимы и похожи на то, что появляется к госорганам, и аналогичные решения, которые прошли проверку регулятором, вполне себе жизненны и могут дальше продолжать свое путешествие по рынку.
Екатерина Ярцева:
Насколько система сопоставима с тем ПО, которое уже есть? Я допускаю, что в государственных органах это какой-то ограниченный набор, но если брать сектор крупных корпораций или среднего бизнеса?
Алексей Кулешов:
Изначально в качестве отправной точки мы взяли Oracle Fusion, у компании Oracle есть технологический стек Oracle Fusion, который изначально использовался при проектировании разных финансовых систем в госфинансах. Дальше мы начали анализировать, можно ли как-то эти компоненты переписать самим или заместить какими-то оупэнсорсными компонентами с какими-то доработками. У нас возник технологический конструктор, он называется платформа «Опора», есть уже готовые собранные решения под тех или иных заказчиков, Россельхознадзор, Минэкономразвития, сейчас из этого стека можно брать что-то готовое, можно собирать, как из кубиков, свое. Мы ездили в лабораторию IBM, где проводили нагрузочные тесты универсальной фронт-офисной системы, и она показала полную сопоставимость по нагрузочной устойчивости по сравнению с западным вендором, то есть система реальная, работающая под нагрузкой. Тот опыт, который я рассказал про казначейство, вживую показывает, что это все жизненно и работает.
Екатерина Ярцева:
Когда внедряли, с какими сложностями столкнулись?
Алексей Кулешов:
Тут есть нюансы, если ты внедряешь программное обеспечение для пользователей – для бухгалтеров, детских садов и больниц, ты сталкиваешься со стойким неприятием у конечных пользователей, для которых это неожиданно, неудобно. Возможно, это один из тех барьеров, которые до настоящего времени сдерживали это движение, ментальный барьер. А когда ты внедряешь какие-то большие технологические решения, которые в принципе для пользователя достаточно прозрачны, им уже неважно, что в кишках того, что он видит на своем мониторе, как это все внутри устроено, то ты общаешься с айтишниками со стороны заказчика, общаешься с ними на одном языке, и здесь больших ментальных барьеров я не заметил. Скорее, имели место опасения по поводу того, а реально ли это выдержит такую нагрузку, будет столь же надежным, как западные истории, вот в этом приходилось доказывать и проходить непростой путь. Но сейчас это пойдет проще, потому что альтернатив нет.
Екатерина Ярцева:
Какая следующая сфера, в которую будете заходить с вашими решениями? С государством понятно, или государство еще не все охвачено?
Алексей Кулешов:
Государство охвачено только в части критической инфраструктуры, и то не до конца, здесь работать и работать, тот тоже электронный бюджет, есть масса компонентов, которые требуют импортозамещение. Если мы говорим про коммерческий сектор, то здесь история такая, что до настоящего изменения геополитической ситуации не было мотивации. У заказчиков не было мотивации, потому что есть более дешевые, более надежные западные решения, меня никто не заставляет, зачем мне брать отечественного производителя. С другой стороны, у вендора не было мотивации, потому что госсектор, как ни называй, это все-таки отдельная история, это все-таки стабильные деньги и более-менее понятный доход. Если мы выходим на открытый рынок с какими-то конечными коммерческими бизнес-пользователями, то нужно заводить уникальные компетенции, которых у компаний, работающих с госсектром, порой нет. Проводить маркетинговые исследования, четкое таргетирование под пользователя, переходить на быструю разработку, на эджайл, потому что если ты будешь в традиционной модели разработки находиться, то когда ты создашь продукт, он уже отстанет на несколько дней, недель.
Екатерина Ярцева:
Дней – это мягко сказано.
Алексей Кулешов:
Плюс заводить партнерскую сеть, потому что если ты выходишь на более-менее сопоставимые объемы, одновременно быть и вендором, и дистрибьютором своих решений практически невозможно, значит нужно распространять через партнеров. Есть компании, они вам известны, которые успешно прошли этот путь, тот же 1С в России, но это единицы. Сейчас мы имеем ситуацию, когда западные решения уходят с рынка, их техническая поддержка постепенно прекращается, и как есть стратегия голубого и красного океана, образуется голубой океан, незанятая ниша, и я уверен, что в эту нишу очень многие игроки сейчас хлынут, начнется наполнение, сначала не очень проработанными продуктами, имеющими какие-то детские болезни, а потом постепенно все более и более зрелыми.
Екатерина Ярцева:
Детские болезни какие?
Алексей Кулешов:
Неэргономичность, громоздкость, не очень удобно реализованная функциональность, отказоустойчивость где-то страдает, производительность зачастую. Одно и то же можно запилить на коленке, а можно сделать это действительно масштабным, кластерным, отказоустойчивым решением. Когда у вас один пользователь, работать будет и то, и другое, а когда пользователей становится 100000, то это немножко, когда их миллионы, то это совсем другая история.
Екатерина Ярцева:
Вы чувствуете сейчас уже какое-то движение на этом рынке, или пока все находятся в состоянии шока, пытаются переварить ту информацию, которая поступает ежедневно?
Алексей Кулешов:
Мы работаем с госсектором, пока активных телодвижений я не фиксирую, все находятся в рамках своего бюджетного цикла, все контракты исполняются, новые контракты – примерно понятно, как они будут дальше проектироваться, заказчики какие-то перспективы обозначают, то есть нет драматических изменений. Возможно, в других секторах рынка это по-другому, на уровне офисных приложений для пользователей сейчас начнется ажиотаж, потому что есть решения, которые долгое время находились под тенью Мicrosoft, сейчас они из этой тени выйдут, и начнется активная движуха, но это я не могу прокомментировать.
Екатерина Ярцева:
Что касается Вашей компании, Вы уже делали пересмотр планов, возможных движений в другие стороны, или тоже пока реализуете имеющиеся проекты, планируете реализацию уже ранее намеченных?
Алексей Кулешов:
Мы сейчас находимся в цикле ежегодного календарного стратегического планирования, каждый год в соответствии с финансовым годом мы пишем стратегию на следующий год. Конечно же, эти изменения очевидным образом лягут в эту стратегию, и мы сейчас будем их прорабатывать, пытаться вглядеться в неизвестное и что-то спрогнозировать, подстроить свои решения и подходы под это дело. В то же время сейчас мы идем ровно тем курсом, который был изначально на состояние начала года, и нет никаких предпосылок, для того чтобы он был неуспешен или не состоялся.
Екатерина Ярцева:
Давайте мы в завершении дадим какие-то напутственные слова от Вас, как от человека с огромным опытом импортозамещения, Вы в нем с самого начала, тем, кто сейчас только к нему приходит, а это практически каждый, что Вы посоветуете, что делать и чего не делать?
Алексей Кулешов:
Я бы посоветовал прежде всего не поддаваться панике и ажиотажу, который сейчас, возможно, начнется, поскольку новостная повестка способствует тому, что люди приходят и говорят: «Боже мой, как же жить теперь». Нет, с трезвой головой понимать, что импортозамещение – это всерьез и надолго, провести анализ того, что сейчас представлено на рынке, провести анализ зрелости тех решений, которые есть, возможно, дождаться регулирующей роли со стороны государства, которое должно, и я уверен, что начнет регулировать этот процесс достаточно активно, потому что без этого будут большие проблемы, и опираться на это движение, которое будет скоординировано. Есть уже готовые апробированные решения, есть у ОТР апробированные решения, есть у других компаний, которые представлены на рынке, можно посмотреть этот опыт, можно пообщаться со своими коллегами по цеху, с другими заказчиками, сделать какие-то референсные визиты, понять, где были проблемы, где были успехи, с чем пришлось столкнуться. Исходя из этого принимать решение, потому что при тех же переходах, возьмем систему управления базами данных, с одной системы на другую систему управления базами данных, казалось бы, язык один и тот же, SQL, но очень много нюансов, очень много особенностей, с которыми приходится сталкиваться, которые реализованы уникальным образом для одной платформы, и когда ты переходишь на другую платформу, эти все нюансы летят, и надо эти вопросы решать. Заходя в эту историю, нужно понимать проблематику, с которой придется столкнуться, масштаб бедствия, а для этого поговорить с тем, кто этот опыт уже когда-то имел и прошел.
Екатерина Ярцева:
Стоит ли рассчитывать на Китай? У нас опять сейчас есть желание пролезть, то есть не что-то свое разработать, а закупить что-то в Китае, опять у кого-то что-то подглядеть, стоит этим заниматься или уже пора от этого отходить?
Алексей Кулешов:
На уровне государства все закупить на Алиэкспресс не получится, Китай пока что с нами в хороших отношениях, и это очень хорошо, потому что он может поддержать как минимум для обеспечения серийного производства тех или иных компонентов. С другой стороны, полностью рассчитывать на Китай и говорить, что теперь наша электроника – это Китай, конечно, нет, потому что Китай тоже находится под жестким давлением со стороны западных стран, и наш опыт общения с теми же китайским компаниям показывает, что они в том числе достаточно осторожны в части поставок к нам своих решений. Наверное, это будет проще, чем добиться продолжения того, что было до настоящего времени, но это не зеленая улица однозначно, и это стоит учитывать, поэтому свои решения, безусловно, надо развивать, за этим будущее.
Екатерина Ярцева:
То есть на Китай лучше не рассчитывать, лучше сразу забыть этот вариант и пытаться действовать самим.
Алексей Кулешов:
Конечно, в данном случае приведу цитату из военного дела, что у России есть два союзника – армия и флот. Поэтому очень хорошо, что Китай сейчас с нами, но это все так или иначе временная история, понять, насколько они с нами, в каком объеме они с нами, время покажет, но единственное, на что мы можем рассчитывать – только на самих себя. Развитие производственной базы, развитие программного обеспечения заложит основу для обеспечения безопасности нашего государства и бизнеса.
Екатерина Ярцева:
Спасибо Вам огромное, я хочу сказать от имени всех пользователей, что переход на отечественное ПО будет развивать наш мозг, то есть каждый конкретно должен быть в этом заинтересован. Да, это может быть тяжело и неудобно, но этот момент переучивания и момент образования новых нейронных связей нас всех спасет в будущем от Альцгеймера и прочих нейродегенеративных заболеваний. На этой оптимистической ноте я хочу закончить, благодарю всех, кто был с нами, жду Вас в 2023 году, Алексей, чтобы Вы рассказали, все ли удалось реализовать. До встречи в эфире.