Виктория Данильченко:
Здравствуйте, уважаемые слушатели канала Мediametrics, в эфире я, Виктория Данильченко, и моя программа «Мужской вопрос». В программе я рассказываю об истории успеха мужчин в той или иной области. Сегодня у меня в гостях предприниматель, политолог Павел Данилов, и сегодня мы попытаемся разобраться в непростой экономической ситуации, с которой столкнулась и наша страна, и все ее жители, будем пробовать выяснять, что же нас ждет в дальнейшем с экономикой.
Сегодня самым популярным вопросом, который набил уже всем оскомину, потому что когда что-то происходит и в нашей стране, в мире тем более, то возникает ряд экономических вопросов, которые для специалистов не очень сильно интересны, но они безмерно интересны для обычного жителя, обывателя. Основная масса наших слушателей – это обычные люди, которые столкнулись с той проблемой, которая есть. Нам рассказывают, как все бренды, известные и менее известные, ушли с российского рынка, этих брендов более 100 насчитывается. С Вашей точки зрения, это действительно их политика или это политика зайца, что я человек маленький, мне сказали, сейчас в кустиках посижу, потом ветер перемен, сказали – возвращайся, и я тут же вернулся?
Павел Данилов:
Моя точка зрения здесь делится на два этапа. Первый – это опыт, в 1998-ом году, когда жахнул дефолт, очень многие предприятия либо были вынуждены космически поднимать стоимость и не продавать ничего, либо же уходить вообще с рынка. Что дало дорогу нашим производителям? Я лично был свидетелем того, как буквально за полгода зашевелился наш рынок, начали производиться какие-то товары, да, кто-то в гараже, скооперировались, здесь самое важное был рынок, то есть он появился для наших производителей, и свято место пусто не бывает, люди на удивление быстро заняли многие ниши. Что случилось потом, это уже не вопрос этой передачи, почему снова заняли рынки иностранцы.
Теперь же что касается сегодняшней ситуации. Я думаю, что в первую очередь это давление на бизнес со стороны политиков, и они вынуждены как-то маневрировать, кто-то уходит, кто-то говорит, что уходит. Французы, например, говорят нет, наоборот, мы сейчас будем рынки занимать. Пыль уляжется, и у нас есть хорошая поговорка на эту тему – победителей не судят, то есть все вернется на круги своя, а кто был слишком политизирован, мы от это ничего не потеряем, у нас появятся свои товары.
Виктория Данильченко:
С одной стороны, свято место пусто не бывает, с другой стороны, ушли бренды, ушли точки питания, мы получаем взамен Китай, Вьетнам, Индию или мы получаем взамен исключительно увеличенное количество российских производителей, которых будет в разы больше?
Павел Данилов:
Хотелось бы, чтобы были свои производители, все для этого есть сейчас, и опыт, и технологии, и оборудование, но надо понимать, что те, которые якобы уходят, свои активы будут консервировать и нам не дадут, здесь вопрос еще технологий и средств производства, откуда их брать, надо быстро делать или закупать. Если Китай будет в этом плане сотрудничать, средства производства у нас появятся и довольно быстро, потому что многие позиции оборудования и в Китае производятся, причем неплохого качества. Если брать станки по металлообработке, в отличие от другого западного мира они больше похожи на станки советского образца, то есть с большим запасом прочности, что немаловажно для наших условий. Поэтому я считаю, что китайское оборудование хорошее, бывает, конечно, не очень, но в основном хорошее и современное. Если оно нам понадобится, у нас своего не будет, я думаю, в этом плане Китай нам поможет, но хотелось бы, конечно, свое, просто быстро мы не наладим производство оборудования.
Виктория Данильченко:
С учетом того, что те самые иностранные партнеры, которые уходят с российского рынка и выходят долевым участием из российских компаний, производство встает, это же производство от самолетов до автомобилей, я не про булку говорю, которую может сделать любая другая российская компания. Или вопросы памперсов, детского питания, и по вопросам детского питания я бы еще задумалась, что действительно есть некое производство, которое могло бы быть заменяемым, а вот другие вещи, как без них?
Павел Данилов:
С оборудованием нам помогут страны, которые не вводили против нас санкций, упускать такой рынок, когда сейчас все понадобится, думаю, никто не будет, дальше еще и драться будут за возможность поставлять нам это оборудование. А что касается непосредственно самого процесса производства, у нас уже довольно большой опыт, большие инженерные школы, большие конструкторские школы, у нас на каждом предприятии есть свои конструкторы, свои технологи, просто потому что без технологов технологический процесс не построить, его надо не просто построить, его надо контролировать. Поэтому здесь я проблем не вижу, будет налажено производство. Тут вопрос помощи от государства, где-то кредиты подешевле, где-то каникулы для перенастройки этого всего, и я уверен, что мы быстро все сделаем.
Виктория Данильченко:
Вы считаете, что уходящие иностранные производства, собственники или инвесторы, мы ничего в глобальном смысле не потеряем?
Павел Данилов:
Не потеряем. Я как участник многих производственных процессов видел, как это все происходит вживую, когда коровники превращают в серьезные заводы без всяких инвестиций, на своем горбу это вытаскивают и делают очень профессиональную продукцию, и это же вся Россия такая, это не один частный случай. Здесь просто помощь государства нужна в вопросах регулирования, в вопросах инвестиций, как в свое время Китай помог своим предпринимателям, сейчас уже настала пора нашему государству помочь.
Виктория Данильченко:
Чтобы мы могли обходиться вообще без никого.
Павел Данилов:
Конечно, так не получится, иначе будет тот же самый железный занавес, цепочки будут выстроены какие-то, но хотелось бы, и это наверняка так и будет, что основная масса производства будет у нас.
Виктория Данильченко:
После того, как вдруг стали национализироваться виллы, яхты, предметы роскоши наших олигархов, и ведь не только наших олигархов, но пока никем не установленный факт, что это на ворованные деньги, кто-то приговорил к тому, что это должно быть национализировано. У меня, как у юриста, волосы шевелятся в этой части ровно потому, что старая добрая Европа, я уже не говорю про Америку, которая била себя в грудь и говорила, что наш самый важный постулат во всем – это право собственности, которое мы не знали при железном занавесе. При Советском Союзе мы не знали, что такое есть право собственности. Мы знали, что есть квартира, которая тебе выдана кем-то по соцнайму, потом появились кооперативные квартиры, у нас не было этого права собственности. А те на нас смотрели и говорили: вот дикари, то ли дело у нас. И тут все, что твое, стало мое. У меня в связи с этим возникает вопрос – есть ли перспективы национализации европейских, американских компаний на нашей территории, пойдут ли у нас на столь крайние меры?
Павел Данилов:
Этот вопрос в юридической плоскости лежит. Ведь эта национализация с той стороны касается частных лиц, и здесь какая-то защита именно этих частных лиц чисто юридически, а не огульно, потому что те компании скажут: да вы что – и будут правы, потому что мы-то не пираты. Что касается поведения Америки и Запада в целом, я еще ребенком в Советском Союзе читал в журнале такое выражение «империя лжи», как выясняется, наша советская пропаганда нам не врала. И с тех пор я знаю, что верить им нельзя вообще, что бы они не говорили, скорее всего, они врут, потому что они используют грамотно, но нечестно, непорядочно манипуляции общественным мнением. Поэтому когда что-то выносится на общественное мнение, скорее всего, это манипуляция, а раз манипуляция, значит вранье. Мало наших политиков, кто сомневался в том, что в случае чего будут отбирать, грабить, это вообще пиратские государства, что Англия, что Америка, так исторически сложилось.
По поводу национализации и права собственности, одна из причин всего происходящего сейчас в мире, в том числе на Украине, в Европе, в том числе стоимость в Америке бензина, к которому мы вообще никакого отношения не имеем, у нас полпроцента поставок на этот рынок, и как полпроцента могут повлиять на стоимость. Я думаю, что все это идет как слом системы, и капитализм уже отжил, то есть сейчас все будет в работать в варианте шеринга, то есть собственности, скорее всего, не будет, это не вопрос одного года, 2, 3, это вопрос десятилетий, но к этому все и идет. Уже у нас начали появляться предложения от Сбербанка – возьми подписку на машину, она твоей не будет, но ты ею владей.
Виктория Данильченко:
Америка давно в этой теме находится, когда они берут в лизинг, аренду, как угодно назовите, и платят за нее какие-то деньги, которые далеки от денег за новую машину, надоело – сдал, поменял на другую.
Павел Данилов:
И это уже не капитализм, это уже зачатки социализма, вопрос только с каким лицом он будет, потому что он может быть очень жестоким, а может быть справедливым. Пока сейчас мировая схватка именно за то, с каким лицом будет, либо это будет золотой миллиард, а остальным не место на планете, либо это все-таки будет равноправие.
Виктория Данильченко:
Объективно говоря, даже при Советском Союзе мы же не будем утверждать, что это было стопроцентно равноправие, все равно кто-то больше получал, кто-то меньше. Да, мы не могли получать больше той вилки, которая была положена тому или иному человеку, но мы понимали, что у этого зарплата высокая, у этого не очень, поэтому какое тут равноправие. Другой вопрос, что ты получал эти денежные средства и ни черта купить не мог, ты не мог купить машину, ты не мог купить квартиру, ты не мог куда-то вложить эти деньги.
Павел Данилов:
Очень много было проблем, я не говорю, что это была идеальная система, в ней было очень много ошибок, причем очень часто они шли сверху, номенклатурная борьба, из-за нее много ошибок случалось, много было целенаправленной работы на развал этой системы, в том числе и закрытие НЭПа. Если бы он просуществовал до 1980-90-х годов, мне кажется, вопрос бы не стоял о развале Советского Союза, потому что в этом случае была бы справедливость, у людей были бы деньги, было бы что купить на эти деньги, и причем произведено своими же предприятиями, которые используют спрос, а не план. Мы уже давно в курсе, что это была целенаправленная работа на развал, и шла не из 1980, 1970-х годов, можно сказать, что она и не заканчивалась со времен 1900 года. Поэтому здесь справедливость по швейцарскому сценарию, возможно, по китайскому сценарию, но это еще надо смотреть, куда тренды нас занесут, я думаю, нашим главным политикам все это уже известно.
Виктория Данильченко:
Тот же самый рынок, который лихорадит в связи с волатильностью рубля, с этим не поспоришь, на какие-то товары ценник поднялся аж на 50 процентов, на какие-то на 80 процентов, на 30 процентов, но что будет дальше, это процент инфляции или конкретная инфляция, которая идет по стране?
Павел Данилов:
Гиперинфляции в России точно не будет, но я уверен, что она будет в США, одна из причин всего происходящего – это свалить свою гиперинфляцию, свои долги на Европу, чтобы она расплатилась за ошибки американцев, за это и борьба, чтобы оторвать Европу от России, от рынков, от ресурсов, чтобы они всю жизнь теперь работали на англосаксов. Эти планы известны, идет противодействие этим планам, у нас, у Китая, у того же Ирана, у многих других стран, которые не втянуты в западный мир, очень большие золотые резервы, и у меня есть такое подозрение, что все сейчас будет привязано к этому, потому что лихорадит рынки, лихорадит долговые расписки, саму американскую валюту. Это гиперинфляция, когда бензин дорожает за один день в два раза, в три раза, по-другому не назвать, а у нас дешевеет. И это все сейчас очень быстро, как снежный ком, разовьется, это агония того мира.
Виктория Данильченко:
Как сказал Жириновский, что к 2024 году Америки не будет, Вы считаете, что такое может быть?
Павел Данилов:
Америка будет, и это действительно для мира была бы трагедия, как Владимир Владимирович сказал, что для мира будет трагедия, если Росси не будет, такой же трагедией будет, если Америки не станет. Здесь вопрос наглости, надо просто ребятам – неправильное слова по рукам дать, просто показать, что вы не правы, не надо больше лезть в чужие жизни, не нужно манипулировать, не нужно войны везде устраивать, не нужно свои долги на других бросать, занимайтесь собой, занимайтесь своими делами. К этому все будет вестись, просто изолировать экономически, политически Америку у себя, на своем континенте, но проблема здесь вот какая – нет средств производства в Америке, все вывезли в Китай, есть только деньги и военная сила, сейчас военная сила под большим вопросом, деньги под большим вопросом.
Виктория Данильченко:
А почему?
Павел Данилов:
Они обесцениваются, еще чуть-чуть,и это станет заметно. Все понимают, что вытащить особо не удастся, но хотя бы прецедент создать. У Саудовской Аравии несколько триллионов в Америке, вот попроси они два триллиона назад вернуть – все посыпятся, все долговые расписки. Это можно было бы заместить готовым продуктом, а в Америке нет готового продукта, все made in China. Что будет Америка делать, как будет замещать?
Виктория Данильченко:
К вопросу об ушедших брендах, производстве, не побоюсь этого слова, 90 процентов одежных брендов это все Китай.
Павел Данилов:
Я был в Китае, видел эти заводы, где на одном и том же заводе производят разные бренды с разным качеством, на разный кошелек, один и тот же завод.
Виктория Данильченко:
Вот это вызывает, с одной стороны, некое недоумение, с другой стороны, эту панику, которые разводят некоторые люди. Люди разные, кому-то это очень важно в жизни, я в принципе не могу понять, чего так сильно переживать. Это то же самое, как меня вчера улыбнули санкции господина Байдена относительно того, что предметы роскоши теперь из Америки не будут ввозиться в Российскую Федерацию. Ребята, вы вообще о чем, какие такие предметы роскоши из Америки ввозятся в Российскую Федерацию даже гипотетически, они еще отдельно пишут: ювелирные украшения, часы. Я пару компаний назвала бы, которые американские, все остальное это абсолютная Швейцария, Франция и Италия, но никакого отношения к Америке как таковой, а уж тем более как к производителю.
Павел Данилов:
Американцы же свои законы пытаются распространять и на другой мир, и были такие случаи, когда в какой-то другой стране хватали человека, который нарушил американский закон у себя в стране, только в которой нет такого закона, но его схватили американцы, притащили к себе и начали судить. Как, например, с Ассанжем, он же не нарушил никакого закона, но его пытаются туда экстрадировать. Здесь расчет на это, что мы принимаем у себя такой закон, но он распространяется на всех.
Виктория Данильченко:
Если бы вы были кладезем предметов роскоши, то можно было бы еще как-то об этом рассуждать, но санкция странная, если какой-то предмет роскоши не привезли из Америки, думаю, точно все переживут этот момент. Не могу не задать очень важный вопрос на мой взгляд, потому что пока человек жив, в нем живет страх, это естественная ситуация, когда многие говорят, что я не знаю, что такое страх, значит что-то с человеком ненормальное, потому что любому человеку этот страх присущ. Зная себя и помня Советский Союз, я помню период дефицита, диких очередей в магазин, я помню пустые полки, карточки, которые были на спиртное, возвращаться к этому, с моей точки зрения, это утопия. И все-таки общество на месте не стоит, мы слишком развиты, чтобы вернуться в тот период жизни.
Между тем есть наши люди, которые сами, видимо, от страха или от памяти, о которой я только что сказала, создают искусственный дефицит. И ладно, если бы речь шла о гречке, на каком-то этапе у людей место закончится, куда уже этот пакетик поставить, у одного закончится, у другого закончится, так глядишь, все нормализуется. Но есть проблема в другом, это проблема лекарств, и мы понимаем, что одно дело, ты обошелся без гречки, без макарон итальянских, другое дело, что люди которые употребляют лекарства ежедневно, без этого не обойдутся. Можно говорить о том, что есть аналоги, но не будем далеко ходить, наш фармацевтический рынок – это не фармацевтический рынок их, я говорю об этом совершенно честно. Нет вещей, да и ладно, люди не голые, есть свое производство, Китай, появится у вас это все в большем количестве через месяц, условно, а что делать с лекарствами, на которые якобы никакого вето не наложено, и они так и должны нам поставляться, и якобы они так же нам и поставляются. Возникает вопрос – а каким образом они нам поставляются на сегодняшний момент и поставляются ли, и с чем связан тот факт, что аптеки пустые? На этих выходных мы с дочерью поехали в магазин что-то купить и в том числе зашли в аптеку, и я без всяких вытащенных глаз попросила то лекарство, которое у меня ежедневно в употреблении. И провизор, который меня знает, потому что мы часто пользуемся этой аптекой, поднимает глаза и говорит: «Вы прилетели откуда-то? – В смысле? – Вы так спокойны. Да нет ничего!» И дальше мы собирали по интернету, искали аптеки, я отправляла людей с тем, чтобы выкупили хотя бы на полгода лекарство, которое у меня конкретно в ежедневном употреблении. Что произошло?
Павел Данилов:
Я думаю, просто недоработка на местах, что-то связано с логистикой. И надо понимать, что у нас внутренних врагов тоже хватает, недавно уволили одного за публичный фейк, девушка выбегала. Мы понимаем, что у нас внутри государства тоже много врагов, возможно, кто-то что-то саботировал, возможно, просто недоработка. Но я хочу успокоить всех, и передайте всем своим друзьям, коллегам, что дефицита не может быть, ни лекарств, ни еды, ни продуктов питания, ни жизненно важных необходимых вещей. Наша страна, еще будучи Советским Союзом, очень правильно воспользовалась опытом Великой Отечественной войны и после нее сделала огромные резервные склады для таких вещей. Я знают это не понаслышке, мой дед после того, как вышел на пенсию, стал начальником одного из таких стратегических складов, то есть это действительно огромные склады, эти склады делались по всей стране, в каждом регионе с расчетом на то, чтобы содержимого хватило на много лет, не месяцев, не дней – лет. Поэтому, может быть, мы будем тушенкой и рисом питаться, но это будет, от голода никто не умрет.
Второй опыт, мне пришлось быть свидетелем начала вооруженного гражданского противостояния в городе Ош, это 1990 год, и сегодня вечером все хорошо, мирная жизнь, а ночью начали стрелять, серьезная война началась. Стреляли по окнам, мы прятались, и на следующий день все было закрыто, магазины, аптеки. Один день такая неразбериха была, а на следующий день появились автолавки, в каждый двор заезжали, где-то продавали, где-то раздавали просто продукты, то есть это давно продуманная история, давно продуманная стратегия, что еще раз подтверждает то, что дефицит, который был в конце 1980-х, это был искусственный дефицит, призванный для развала страны, потому что реально и продуктов, и всего запасено на многие годы, бояться нечего, и лекарств тоже.
Виктория Данильченко:
А как лекарства могут быть запасены, они как минимум имеют срок годности?
Павел Данилов:
На стратегических складах это тоже учитывается, то есть там всегда есть оборот. Вы думаете, гуманитарная помощь фурами, поездами едет, откуда берется – оттуда, все, что скоро выйдет срок годности, то уходит туда и пополняется свежим, то есть это процесс постоянный. Мне приходилось наблюдать, я случайно зашел на предприятие, которое работает с Росрезервом, у них там на складе лежали печки-буржуйки 1930-х годов, чугунные, их были сотни тысяч, ламп керосиновых тоже сотни тысяч, причем это в одном регионе только, не на всю страну. Еще раз говорю, дефицита не будет, не пугайтесь и не создавайте ажиотаж.
Виктория Данильченко:
Вы говорите на некую перспективу, а разговаривая с врачами больниц, я уже знаю, что есть нехватка лекарств, что есть дефицит того или иного европейского лекарства, и возникает вопрос. Вы считаете, что они нам перекроют кислород в части лекарственных препаратов, или это сейчас в том числе связано просто с логистикой, каким образом они будут доставлены?
Павел Данилов:
Я думаю, что это с логистикой сейчас связано, и наверняка планы на столе, если они нам перекроют жизненно необходимые лекарства, у нас есть что этому противопоставить, то есть либо мы патенты национализируем и сами будем производить, либо из других стран будем поставлять.
Виктория Данильченко:
Многие говорят относительно замены лекарственных препаратов индийскими, потому что они славятся своим качеством.
Павел Данилов:
Лично я выздоровел на индийских лекарствах.
Виктория Данильченко:
Будут ли повышаться цены на мясо, молоко, хлеб, овощи, которые жизненно необходимы?
Павел Данилов:
Я думаю, что инфляция будет, в том числе ажиотаж разгонит, меньше конкуренции, это скажется на стоимости. Но еще чуть-чуть, и у нас появится больший рынок, не хочется забегать вперед, но я думаю, что 40 миллионов рынка еще появятся. У нас единое экономическое пространство с несколькими странами, это тоже рынки, и там никаких санкций ни для них, ни для нас, пожалуйста, работайте. Что может повлиять на стоимость – это наличие и монополия, то есть наличие есть, монополии, скорее всего, не будет. Возможно, какой-то процент будет инфляции, он уже есть, но что-то спадет, уже на некоторые продукты начинает падать, ажиотаж пропал, ведь мы же помним, когда ковид объявили, было то же самое.
Виктория Данильченко:
Просто с той разницей, когда ковид объявили, быстренько пропали все препараты, которые важны при ковиде, все другие оставались, сейчас просто под гребенку смели вообще все импортные препараты из серии надо-не надо, там разберемся.
Павел Данилов:
Подозреваю, что здесь логистика, и без саботажа не обошлось.
Виктория Данильченко:
Москва и Питер – это два больших города, которые задают свои порядки, и из них уже порядки уходят по России, и все сосредоточение дорогих машин и так далее находится в городах-миллионниках. Что делать? Люди звонят и говорят, что мне ТО пройти, а ценник не то, что в два раза, в три раза выше масло поменять. Теперь мы больше не увидим немецких деталей или все-таки это будет некая платформа, которая была в этой чудесной Беларуси, когда нам сыры не поставляли, но в Беларусь можно, а оттуда пожалуйста, завози. Будет ли такая же история, Беларусь ли это окажется, Китай?
Павел Данилов:
Беларусь тоже под санкциями, поэтому вряд ли она, но уже мем ходит – кока-кола туры в Казахстан, посмотреть кино, съесть Макдональдс. И в Казахстане будут эти платформы, уже сейчас пытаются что-то открывать. Это просто вопрос сообщающихся сосудов, все придет в норму.
Виктория Данильченко:
Просто это из серии нужно потерпеть первый месяц, пока это все не вошло в нормальной обиход, то есть пройдет месяца, и поток тот же самый, и ты не поймешь, то ли через Казахстан он пришел, то ли из Германии.
Павел Данилов:
Те же карточки, работают наши банки на оплату, на прием, в том числе из-за границы, просто делают какие-то ухищрения и работают. В других отраслях все то же самое будет, главное желание, люди найдут способ.
Виктория Данильченко:
Visa, Mastercard перестали с нами сотрудничать, ушли из Российской Федерации, они же огромные деньги потеряли.
Павел Данилов:
Я думаю, нет, видел цифры, что на Visa, Mastercard приходится 3 миллиарда, для них это небольшие деньги. То давление, которое на них оказывается политиками, стоит гораздо дороже, и им проще эти 3 миллиарда потерять, опять же на время.
Виктория Данильченко:
Вы считаете, что они вернутся?
Павел Данилов:
Я думаю, вернутся так или иначе, может, под другим названием, может быть, вообще втихую, просто будут сервис какой-то оказывать.
Виктория Данильченко:
Сейчас уже только ленивый не задается вопросом что будет с долларом, что будет с евро, больше их не будет в нашей стране? Есть люди, у которых есть некие накопления, у кого-то в долларах, у кого-то в евро, что теперь делать, повеситься или пойти продать?
Павел Данилов:
Зачем вешаться, доллар-то вырос.
Виктория Данильченко:
А завтра нам скажут, что больше в стране долларов не будет, евро мы не знаем.
Павел Данилов:
Не будет такого, это ведь касается расчетов за наши ресурсы, а все остальное, рынок, ширпотреб для политиков не так важен. Было такое мнение у коммерсантов, предпринимателей, что вот, наши налоги, а потом кто-то из замминистров экономики сказал: «Да что там ваших налогов, 3 процента? Значит, как-нибудь обойдемся без них. Здесь просто для порядка, все платят, так и вы платите».
Виктория Данильченко:
Эта острая тема не среди экономистов, не среди политиков, это острая тема в обиходе, что делать, нужно срочно снять, продать, в то время как другие люди говорят: не надо ничего продавать, как у вас были накопления, может быть, имеет смысл не держать это в банке, потому что у кого-то разочарование, у кого-то недопонимание с этой точки зрения, это как в банке, но в круглой.
Павел Данилов:
В круглой банке я бы не рекомендовал хранить, пусть уж лучше работают, сейчас очень большие возможности, вкидывай деньги в экономику, будешь богатым человеком, все в рост пойдет, я сам подумываю о каком-то бизнесе вместо тех, которые уйдут. Но они по-хитрому уходят, они цены повышают.
Виктория Данильченко:
То есть можно не бояться?
Павел Данилов:
Думаю, нет.
Виктория Данильченко:
Спасибо большое, у меня в гостях сегодня был предприниматель, политолог Павел Данилов.