Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, в эфире программа «Точка приложения» и с вами мы, ее ведущие Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня мы говорим о голосе, и гость нашей программы Сорокина Валерия Анатольевна, кандидат педагогических наук, доцент Московского государственного психолого-педагогического университета, логопед-фонопедагог высшей категории. Тема интересная, и очень мало об этом где-то говорится, поэтому с удовольствием постараемся ее раскрыть. Что же такое голос, как он появляется?

Валерия Сорокина:

Голос – это Божий дар, потому что если бы у нас не было голоса, то согласитесь, наша история пошла бы по-другому, у нас бы не было уже устной речи, у нас была бы письменная речь, то есть все наше развитие пошло бы другими направлениями. Голос появляется в момент рождения как безусловный защитный рефлекс и потом развивается в процессе жизни, как любая система организма. Голос имеет свою периодизацию: голос младенца, голос детей, подростков, взрослых людей, и потом уже идет деструкция гортани, голос пожилых людей, когда голосовая функция угасает.

Юлия Каленичина:

Голосовые складки – это и есть тот самый орган, который производит голос.

Валерия Сорокина:

Многие думают, что в норме голосовые складки розовые, но это неправильно, голосовые складки жемчужно-серого цвета. Голосовые складки производят вибрацию, они вибрируют, вибрирует самый кончик или голосовые складки вибрируют всей своей мощью, происходит звук голоса. Голос во многом зависит от резонаторных систем.

Оксана Михайлова:

Есть такое понятие гигиена голоса, что это такое? Нужно ее соблюдать?

Валерия Сорокина:

Да, это обязательно, потому что голос – один из главных индикаторов нашего состояния, эмоционального и физического, поэтому чтобы наш индикатор был здоров, необходим свод правил: не орать, не шептать, громко не петь. Многие спрашивают – как это, одновременно не орать и не шептать? Надо говорить спокойным, ровным голосом, чтобы не вызывать напряжение мышц гортани, голосовых складок, потому что шепот также приводит к перенапряжению мышц шеи. Когда мы говорим шепотом, мы чувствуем напряжение мышц гортани, и когда мы кричим, испытываем то же самое перенапряжение. Любое перенапряжение ведет к какой-либо патологии.

Оксана Михайлова:

Но бывают моменты, когда хочется что-то тихо сказать на ушко, а бывает момент, когда хочется крикнуть.

Валерия Сорокина:

Мы можем сказать громко и с металлом, но это не значит, что мы напряжем, мы просто дадим правильную голосоподачу и дадим более громкий голос, но если человек владеет правилами гигиена голоса, владеет правильной голосоподачей, он без проблем, не вызывая каких-то для себя проблем с гортанью, сможет сказать громко. Лекторы читают лекции, делая акценты, это не вызывает никаких проблем, потому что они владеют техникой речи. Что касается шепота, если чуть-чуть, то это не страшно. Если целого «Евгения Онегина» на ушко, то не стоит.

Юлия Каленичина:

Насчет громкого крика, далеко не каждый человек может кричать, я, например, не умею кричать, если я кричу, значит я фактически шепчу, видимо, не каждый голос способен выдать такую громкость.

Валерия Сорокина:

Мышцы как будто каменеют. Также голос выдает реакцию на стресс, кто-то краснеет в момент стресса, у кого-то потеют ладошки, кто-то бледнеет, а кто-то  начинает шептать или кричать, это тоже реакция на стресс, которую мы не можем контролировать, так называемая вазомоторная реакция.

Юлия Каленичина:

О чем может сказать какая-то особенность голоса?

Валерия Сорокина:

Здесь надо смотреть в зависимости от того, какая это особенность. Если брать детей, то я очень часто слышу в силу своей специальности от родителей, что у моего ребенка врожденный хриплый голос. Но такого не бывает, в норме детский голос чистый, звонкий, приятный на слух. Если голос как у Высоцкого, эта особенность детского голоса говорит о том, что пора бежать к врачу и заниматься лечением.

Юлия Каленичина:

Бывает такое, что басовитые дети, это может быть просто индивидуальной особенностью?

Валерия Сорокина:

Да, это бывает, если голос чистый, без охриплости, без осиплости, просто немного низкий, то это, скорее, особенность крепких мальчиков, с широкой гортанью, которая уже изначально низко расположена, такие мишутки. А если девочка тоненькая, у нее тихий, слабый голос, то я бы тоже рекомендовала обратиться к фонопедагогу и развивать голос, накачать мышцы гортани.

Юлия Каленичина:

То есть голос можно развить.

Валерия Сорокина:

Обязательно, голос нужно развивать.

Юлия Каленичина:

Если есть какое-то отклонение и Вас это смущает, голосом нужно заниматься.

Валерия Сорокина:

Очень часто причиной проблем детского голоса, раз мы затронули охриплость, являются узелки крикунов, это сейчас является просто огромной проблемой для ЛОР-сообщества, фонопедического сообщества, именно узелки в детском возрасте.

Юлия Каленичина:

Действительно очень много детей имеют охрипший голос.

Валерия Сорокина:

У нас происходит так, что с охрипшим голосом родители ведут детей к врачу, врач смотрит, лечит, назначает лекарства, узелки не проходят, они не позволяют смыкаться и дают сильную охриплость и осиплость голоса, когда голос действительно хриплый. Врач лечит, но эффекта не происходит, на какое-то время охриплость пропадает, и потом опять, и врачи видят, что ребенок здоров, но голос хрипит. В результате родители решают, что это просто его естественная особенность, но узелки имеют нехорошую особенность. Узелки бывают двух типов – детские и взрослые, старые и молодые. И пока узелки молодые – к сожалению, на 100 процентов они никогда не уйдут, – безоперационно, просто системой занятий мы можем восстановить ребенку полностью голос, и он забудет, что когда-то в возрасте 7 лет занимался с фонопедагогом, он прекрасно будет владеть своим голосом. Но если мы узелки не убираем, они развиваются, становятся больше, сильнее, в результате ребенок получает ограничение в выборе специальности, то есть узелки являются противопоказанием к ряду голосоречевых профессий, а это не только певцы, но и экскурсоводы, педагоги, юристы, врачи. Но кроме этого есть еще такой момент, о котором родители не задумываются – продвижение по карьерной лестнице, гораздо приятнее руководству слышать, когда подчиненный докладывает не хриплым, сиплым голосом Бабы Яги, а приятным голосом, всегда приятнее общаться с человеком, у которого приятный на слух голос. В детстве ребенок проорался, у него маленькие узелки, не купированные, они остаются, и вот такой ком проблем это вызывает во взрослом возрасте.

Юлия Каленичина:

Можно просто упражнениями справиться с этой проблемой?

Валерия Сорокина:

В настоящий момент только упражнениями. Есть определенные лекарства, которые повышают эффективность занятий, есть физиотерапевтические процедуры, которые повышают эффективность занятий, но даже если мы проводим операцию, то все равно ребенок возвращается к фонопедагогу, все равно будет педагогическое воздействие.

Оксана Михайлова:

Когда ребенок заболевает ОРВИ, у него иногда это сопровождается охриплостью голоса. Стоит ли говорить шепотом, что с этим делать?

Валерия Сорокина:

Когда ребенок заболевает, голосовые складки воспаляются, они становятся уже не жемчужно-серые, а розоватые, поэтому самое лучшее – это режим молчания. Это не говорит о том, что ребенок должен полностью молчать, но сократить речевое общение по максимуму, то есть не орать, не кричать, не петь, не шептать, относиться с большим уважением к своим голосовым складочкам, охранять их. И когда ребенок начнет выздоравливать, постепенно возвращаться, потому что девочки у нас очень любят, как только врач разрешил, тут же хватать телефон и ля-ля-ля со всеми, голосовые складочки еще недостаточно выздоровели, а на них идет усиленная голосовая нагрузка, это может привести к функциональной дисфонии, когда голосовые складки просто провисают, и к узелкам. Поэтому я всегда рекомендую, когда врач уже сказал, что вы выздоравливаете, голосовую нагрузку вводить постепенно.

Юлия Каленичина:

Значит, основные правила – это не шептать, не кричать, не петь, сохранять режим молчания, бережное отношение к голосу, потому что если ларингиты – это достаточно привычное состояние у ребенка, и голос часто хрипнет, нужно просто научиться.

Валерия Сорокина:

Если у ребенка узелки уже есть, при ларингите они каждый раз становятся больше, тогда мы никуда не денемся, уже к фонопедагогу. Если же голосовые складочки просто воспалились, мы имеем заболевание, не связанное с проблемами голосовых складок, то здесь режим ограничения голосовой нагрузки.

Юлия Каленичина:

Афония, отсутствие голоса, ведь это тоже бывает, и насколько мне известно, у подростков эта ситуация случается. Почему пропадает голос и что делать в этом случае?

Валерия Сорокина:

Афония у подростков – это интереснейшая тема. Афония до подросткового возраста бывает только в том случае, если есть тяжелая органическая проблема. Если мы берем здорового ребенка, то все нормально, а когда начинается подростковый возраст, начинается непонимание, эмоциональные проблемы, и тогда у подростков независимо от пола может пропасть голос. В литературе мне очень нравится определение, что афония – это безмолвный крик о помощи, то есть когда ребенок испытывает какую-то стрессовую ситуацию, из которой не может выбраться сам или просто не знает, как выбраться, и у него пропадает голос. Если не потерян контакт родителя с ребенком, то первый мой совет родителям – это просто поговорить с ребенком и понять, что первый шаг – это даже не лечение, первый шаг – это успокоить эмоционально, понять из-за чего. Одно дело, если это связано со сдачей ЕГЭ, другое дело, если это связано с буллингом, если ты поссорился, то есть понять причину, из-за чего это произошло. И очень часто, когда ребенок проговаривает причину, почему это произошло, голос возвращается. Но это не причина не обращаться к фонопедагогу, чтобы это не стало привычным, какой-то стресс – сразу потеря голоса. Поэтому желательно все равно пройти курс занятий с фонопедагогом, чтобы уже научиться обходиться без этого, понять, на что эта реакция, потому что если пустить на самотек, то второй раз происходит, третий раз, а потом это становится привычным и сохраняется во взрослом состоянии.

Мы видим полное несмыкание голосовых складок, огромная щель, голосовые складки не соприкасаются. В момент съемки этого видео ребенок искренне пытался сказать хоть какой-то звук, но мы слышали только шепот, только шум, который исходил из голосовых складок, безмолвный крик о помощи, хотя мы видим полное движение гортани, то есть никаких больше органических проблем.

Оксана Михайлова:

Есть такое понятие у подростков, как мутация голоса, это является нормой? И когда нужно обращаться к фонопедагогу, как понять?

Валерия Сорокина:

Мутация – это абсолютно физиологический процесс, абсолютно нормальный процесс, и если мутация не происходит, это уже не норма, то есть мутация должна быть.

Юлия Каленичина:

Голос с детского должен поменяться на взрослый. Это только у юношей или у девушек тоже?

Валерия Сорокина:

Мы можем послушать голос 10-летней девочки и 15-летней девочки, будет огромная разница, поэтому мутация у девочек и у юношей обязательно должна пройти, просто у юношей она проходит более бурно, это связано с тем, что просто растет гортань, формируется кадык, адамово яблоко. У девушек не такая разница, мышцы и хрящи растут более плавно, поэтому мы не можем отследить бурный рост, не происходит такого, хотя есть исключения, но мы все-таки говорим сейчас о стандартных моментах. Еще два-три десятилетия назад считалось, что у девушек мутация не происходит, а происходит только у юношей, это не так.

Мутация, как любой физиологический процесс, может пойти физиологично, и это потом вызывает смех: «А помнишь, как у тебя голос менялся», – а может затянуться. Какие могут быть причины? Если мальчик поет в хоре высоким детским голосом, и вдруг у него начинает меняться голос, а он совершенно не хочет, он хочет продолжать солировать своим голосом, классический пример Робертино Лоретти, и он начинает удерживать гортань, в результате это приводит к тому, что мутация затягивается, не происходит. Причиной может быть еще, например, что мама вышла замуж второй раз, родился второй ребенок. Никто не говорит, что мама любит второго ребенка больше, чем первого, но малышу больше внимания физически, он маленький, а старший ребенок ревнует, он хочет

сохранять свой детский голос. Очень большое количество причин, есть и запоздалая мутация, и затянувшаяся мутация.

Юлия Каленичина:

Сколько в норме это происходит по времени?

Валерия Сорокина:

Острый период максимум 2-3 недели. Сама мутация гораздо больше, она гораздо длиннее происходит, именно острый период, который мы все слышим, не плавное изменение голоса, достаточно короткий, он может пройти за неделю, за 10 дней. Просто он такой яркий, что все запоминают и всем кажется, что это было месяца 2-3.

Часто меня спрашивают – какой возраст прохождения мутации. А вот на этот вопрос сейчас ответить безумно сложно в силу интеграции, которая происходит у людей. У уроженцев юга происходит раньше, у людей с севера позже, то есть если мы раньше говорили 14-15 лет, сейчас гораздо раньше, и ко мне иногда приходят совершенно нормальные дети, без проблем, в 12 лет у него началась мутация, родители приходят и говорят: «А это нормально?» Посмотрев на ребенка, оценив размер гортани, физическое состояние и поняв, что гормоны уже хорошо развиваются, это нормально, бывает и раньше, но это более редкие случаи.

На видео мутационная дисфония, мы здесь можем обратить внимание на мутационный треугольник, голосовые складки не смыкаются в виде треугольника, голосовая щель при фонации либо параллельная, либо треугольная, это классика. Голосовые складки покрасневшие, и все хрящи тоже воспаленные, испытывают бурный рост. Вообще, при мутации они розоватые.

Юлия Каленичина:

Как правильнее тогда вести себя подросткам, которые занимаются пением и переживают момент мутации голоса?

Валерия Сорокина:

Я бы рекомендовала все-таки подросткам в момент мутации либо петь в подростковом хоре под руководством опытного фонопедагога, который знает, что такое подростковый хор, либо вообще воздержаться от пения, подождать, все встанет на место. Либо это должно быть очень четкое определение тональности, репертуара, возраста, даже эмоционального состояния подростка, и никаких выступлений. Если нет специалиста именно по подростковому хору, то лучше снять спокойно ребенка, пускай занимается на любом инструменте, но пережить и не заставлять, и так уже розовые голосовые складки.

Оксана Михайлова:

Детишки, которые перенесли операции на гортани, голосовых связках, их реабилитация где и как происходит?

Валерия Сорокина:

Так как медицина у нас становится сильнее, происходит огромное количество операций, то фактически каждая интубация вредна для голосовых складок, это не только наркоз, но и опасность для голосовых складок, физическое воздействие, прежде всего это может вызвать парез, можно увидеть, как левая сторона гортани просто стоит. Но эта ситуация обратима, в некоторых тяжелых случаях на 100 процентов не уберем, но реабилитировать человека, чтобы он смог жить обычной жизнью, мы можем. Также огромное количество органических проблем, это папилломатоз гортани, различные рубцовые стенозы, полипы, то есть те органические заболевания, которые требуют операции, и они влияют прежде всего на качество голоса.

Моя работа фонопедагога состоит в том, чтобы максимально улучшить качество голоса. Если много рубцов, я не волшебник, я не могу сделать так, чтобы при рубце полностью ушла охриплость, чтобы ребенок запел, но сделать так, чтобы охриплость голоса не была барьером для знакомства, для восприятия человека, для выбора специальности, для развития, это в моих силах, но если ребенок сам хочет. Были в моей практике случаи, когда охриплость мы переводили в игривую хрипотцу, и девушка, одна из моих любимых учениц, в журналистике работает, и это ей не мешает, даже ее изюминка.

Юлия Каленичина:

Мне встречались такие ребята, даже взрослые люди, у которых голос в процессе разговора меняется с высокого, мужского, до совершенно похожего на женский, потом он сам восстанавливается, потом опять меняется, с чем это может быть связано?

Валерия Сорокина:

Если есть органические папилломы, то идет ухудшение голоса, он не улучшается, при папилломатозе голос как индикатор проблемы, он ухудшается постепенно, постоянно, все хуже и хуже. Но если же мы говорим о том, что голос то улучшается, то ухудшается, скорее, это функциональные нарушения или чаще всего это одна из разновидностей дисфонии. Я бы сказала, что слабость голосовых складок, гипотонусная дисфония, когда голосовые складочки провисают.

Юлия Каленичина:

Вопрос от наших слушателей – если слабый голос у подростка с небольшим оттенком хриплости и быстрая утомляемость голоса. Этот подросток приходит регулярно и мучается, он не может разговаривать, он настолько слабый, что даже задав вопрос, он уже устал, и голос пропадает дальше. Что делать в этом случае?

Валерия Сорокина:

Приходите в больницу святого Владимира, надо делать фиброскопию, но насколько можно по проявлениям судить, это, скорее всего, гипотонусная дисфония, когда голос вроде как в начале фразы нормальный, а потом постепенно слабеет, усталость голоса, надо смотреть возраст пациента. В больнице святого Владимира мы этим займемся, огромный опыт у нас накоплен, поможем и сделаем так, что человек научится, даже когда у него происходит такая ситуация, и он чувствует, что опять слабеет голос, он будет знать, что ему надо делать и сможет из этой ситуации выходить сам, даже будучи во взрослом возрасте.

На видео линейное недосмыкание, вялые голосовые складки, они не смыкаются по всей длине, это и есть дисфония, когда чтобы издать звук, вся гортань напрягается гораздо больше, мышечное напряжение гораздо сильнее. И так как остается щель, мы говорим о том, что это больше осиплость голоса, колебания голосовых складок не так выражены.

Оксана Михайлова:

Полезно ли петь? Во время пения просто улучшается настроение либо это что-то тренирует? Я хочу петь лучше, можно взять и сделать мне голос?

Валерия Сорокина:

При заикании петь просто рекомендуют, это необходимо, поэтому ни в коем случае не являюсь противником пения. Если нет никаких проблем с гортанью, то пением можно развить тембральные характеристики, диапазон расширить и рабочий, и певческий, сделать голос более богатым, накачать, сделать мышцы гортани более крепкими. Поэтому пение – это очень полезно, это очень хорошо, но если это проходит под руководством опытного педагога, потому что если это происходит бесконтрольно, то мы даже самую хорошую идею можем довести до проблемы.

Конкретно в нашей клинике мы не занимаемся постановкой голоса, именно вокальной, этим прекрасно занимаются в музыкальных школах. Есть такая практика, что опытные вокальные педагоги, когда дети поют в хоре, если они слышат какие-то проблемы, говорят: «Идите-ка, проверьте свой голос». Я очень уважаю таких педагогов, потому что они действительно охраняют голос детей, они действительно заботятся о голосах детей, не об общем звучании, а потом на компьютере подтерли и вся охриплость ушла, они заботятся о каждом ребенке. Мы в больнице занимаемся больше проблемами.

Юлия Каленичина:

Хотелось бы поговорить о Вашей специальности, кто такой фонопедагог и как попасть к Вам.

Валерия Сорокина:

Я работаю в больнице святого Владимира в ЛОР-отделении, мы рады всем детям с проблемами, индивидуальный подход у нас к каждому ребенку, занятия у нас проводятся строго индивидуально и нет такого, что группа детей, то есть каждому ребенку обеспечивается индивидуальный подход. Занимаемся практически со всеми, пожалуй, кроме онкологических, но если произошло удаление онкологической опухоли и остались рубцы, мы все равно примем и будем рады заниматься.

Оксана Михайлова:

Это все в рамках ОМС?

Валерия Сорокина:

Да, у нас бесплатно, это госпитализация, у нас нет амбулаторного приема, ребенок к нам ложится на неделю, и мы им начинаем заниматься со всех сторон, это и я, и доктор, если нужна медикаментозная терапия, идет медикаментозная терапия, если нужна физиотерапия, идет физиотерапия, то есть комплексное лечение. У нас много иногородних детей, и для них гораздо удобнее лежать, чем приезжать на занятия.

Юлия Каленичина:

И Вы даете этот комплекс упражнений, которыми потом ребенок или подросток занимается дома самостоятельно.

Валерия Сорокина:

Каждый комплекс каждому ребенку подбирается строго индивидуально, нет такого, чтобы у меня все дети шли под одну гребенку, потому что все дети индивидуальны, все проблемы индивидуальны. Поэтому если есть необходимость, потребность, то мы ждем их.

Юлия Каленичина:

Спасибо большое, надеюсь, мы были полезны, будьте здоровы.