Юлия Каленичина:

 Здравствуйте, дорогие друзья, вновь с вами программа «Точка приложения» и мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Упал, очнулся – гипс, такова тема нашей сегодняшней передачи, и говорить мы будем о травмах. Гость нашей программы Максимов Борис Игоревич, заведующий отделением травматологии и ортопедии городской клинической больницы № 29 имени Баумана, кандидат медицинских наук, главный травматолог Юго-Восточного административного округа города Москвы. Зима близко, к чему готовиться, какие наиболее частые травмы, чего мы боимся зимой?

Борис Максимов:

Готовиться к зиме нужно, тем более, что сегодня мы получили такие прогнозы от синоптиков, что уже совсем скоро, в конце этого месяца нам обещают зимнюю погоду с заморозками, с осадками, и надо понимать, что все это традиционно, ежегодно чревато активизацией деятельности травматологов-ортопедов. Прилагаются всевозможные усилия со стороны города, коммунальных служб, чтобы минимизировать эти травмы, чистятся тротуары улиц, но, к сожалению, стихия не выбирает, когда и где подготовить нам сюрприз. Поэтому готовиться нужно уже сейчас и понимать, что надо аккуратнее двигаться, подбирать правильную обувь с соответствующей подошвой, желательно рельефной, для того чтобы минимизировать скольжение. Наступает сезон травматологов.

Юлия Каленичина:

 Как есть день жестянщика у автомобилистов, так зима – сезон травматологов, тем более, что мы вещаем сейчас не только на Москву, Санкт-Петербург и другие крупные города, но и на всю страну. Какие наиболее частые травмы? 

Борис Максимов:

Это прежде всего падение с упором на верхнюю конечность, соответственно, переломы плечевой кости, переломы лучевой кости. Мы теряем равновесие, пытаемся не удариться головой, падаем на кисть, происходит перелом, это самая частая травма, которая существует среди всех повреждений опорно-двигательного аппарата. Она не угрожает жизни пациенту, но тем не менее определенные временные трудности, пациент вынужден носить внешнюю повязку, гипсовую, как правило, боли. Если говорить о плече, то это также при падении на вытянутую руку, перелом происходит уже выше, это более серьезная травма.

Юлия Каленичина:

 Еще коленные чашечки, лодыжки. А как лучше упасть, чтобы не сломать позвоночник?

Борис Максимов:

Если бы все так было просто, многих проблем мы бы не имели. Переломы тазовой кости, особенно это характерная травма для людей определенной возрастной группы, 60 плюс, эти переломы возникают на фоне определенного снижения минеральной плотности костной ткани, то, что для детей, подростков, соматически здоровых взрослых не заканчивается какими-то повреждениями. Здесь несмотря на небольшую высоту, высоту собственного роста, низкую энергию воздействия, то есть буквально присел на пятую точку, и мы видим такие повреждения.

Оксана Михайлова:

Есть разница с высоты своего роста упал или с высоты?

Борис Максимов:

Последние лет 10 мы наблюдаем картину, когда те травмы, которые были характерны для падения с большой высоты, сегодня люди их получают в более молодом возрасте и при падении с высоты собственного роста. Поэтому разница есть с точки зрения прилагаемой энергии, но с точки зрения финального результата, то бишь самого перелома со всеми вытекающими – необходимостью лечения, временной нетрудоспособности, потери иной раз части двигательной активности со стороны пострадавшего пациента, разница может быть, но сейчас немножко это все стерлось, как и сезонность. Если раньше мы говорили, что зима – это сезон, надо готовиться, традиционно травматологи ожидали зимы, это был пик, и отделения всегда были забиты в это время, то сейчас все выровнялось, яркой выраженности сезонных различий уже нет. Сейчас за счет того, что и спортивная настроенность населения немножко возросла, и доступность различных видов этих активности стала повсеместно распространена, люди получают травмы круглый год.

Оксана Михайлова:

Первая помощь при получении травмы какая?

Юлия Каленичина:

 Хотелось бы узнать и о самопомощи. Если ты увидел, что кто-то упал, стоит ли сразу протягивать руку и попытаться поднять человека?

Борис Максимов:

Если вы падаете не один, а в компании, конечно, лучше приземлиться на соседа, особенно если он доктор-травматолог. Но если серьезно, то вопрос комплексный, с одной стороны, не все же имеют представление о том, что нельзя делать в конкретной ситуации и могут даже навредить. Поэтому если говорить о том, что нужно кидаться и своими руками, если ты не медицинский работник, пытаться оказывать какую-то помощь, то едва ли такой совет может иметь место. Поэтому, скорее, как свидетели, прежде всего убедиться, что человек в сознании, он понимает, где он находится, что с ним случилось и помочь ему вызвать скорую помощь.

Дальше первая помощь при получении травмы – важно, чтобы в понимании пациента в данном случае было то, что стоит к себе относиться немножко повнимательнее. Иной раз в момент получения травмы мы испытываем эмоциональное потрясение и можем недооценить всю ситуацию, как на практике показано, время теряется, и более долгий и сложный путь к выздоровлению. Сейчас настолько это все отлажено и налажено, что стоит просто этим пользоваться и быть благодарными, что это есть.

Оксана Михайлова:

То есть фактически первую помощь мы не оказываем.

Юлия Каленичина:

 Если не в крупных городах, а в сельской местности, в маленьком городе человек упал, боль в руке, ноге, что делать?

Борис Максимов:

Если имеется грубая деформация, наружное кровотечение, открытый перелом, безусловно, требуется оказание помощи на месте в порядке самопомощи или взаимопомощи. Наложить из подручных средств, никто с собой не носит кровоостанавливающих жгутов, найти что-то в окружающей обстановке, пояс, ремень. Когда ты сталкиваешься с этим не на уровне амбулаторно-поликлинического звена, а уже в стационаре, не всегда сиюминутная попытка устранить деформацию настолько важна и нужна, иной раз мы можем причинить гораздо больше вреда, все-таки лучше доверить это специалистам. Тут важный момент обезболить, чтобы не нанести дополнительное шокогенное воздействие на пациента, а это уже возможно в рамках оказания помощи специализированными бригадами. Остаться с человеком, чтобы он не замерз, чтобы был в сознании, вызвать помощь, медиков.

Юлия Каленичина:

 На что стоит обратить внимание при получении травмы? Какие сигналы кроме боли? Выраженная деформация, это понятно, но человек находится в пальто, в шароварах, он не видит, что у него деформировано.

Борис Максимов:

Наиболее важно оценить сразу же нарушение возможных сосудистых и неврологических появлений, дистальных нарушений в пальцах кисти, резкое онемение, бледность, резкая отечность, опухлость, то есть симптомы нарушения периферического кровообращения либо иннервация как наиболее грозный момент осложнения травмы и перелома.

Юлия Каленичина:

 Укорочение конечности.

Борис Максимов:

Это вряд ли, тем более, если человек в пальто, это вещи, которые не настолько в перспективе могут ухудшить прогноз, как пропуск, несвоевременное внимание на нарушении микроциркуляции, иннервации.

Оксана Михайлова:

И все-таки, рядом со мной упал человек, первую помощь не оказываю, потому что я не медик, я не знаю, как это делать. Если нет кровотечения, человек в сознании, пытаюсь его отвлечь, вызываю врачей.

Борис Максимов:

Перед этим, чтобы ориентировать скорую помощь на более широкий спектр, на что скорая помощь едет, помимо того, что вы проверяете, что он в сознании, можно попробовать описать, где болит, чтобы он подвигал этой рукой в смежных суставах, чтобы понять, какие ограничения, какие патологические ощущения он испытывает.

Оксана Михайлова:

Про частые переломы верхних конечностей мы сказали, поговорим про переломы ног.

Борис Максимов:

Тут растяжения и переломы. Причем зачастую, когда приложение травмирующей силы и потенциал должен привести нас к травме нижней конечности, спасаясь от нее, при падении мы расставляем руки и ломаем их. Но если говорить про нижние конечности, то самыми частыми травмами являются травмы области голеностопного сустава, если мы говорим о травмах, которые мы получаем в повседневной жизненной активности, подворачивание в голеностопном суставе, что называется переломами лодыжек, растяжением связок голеностопного сустава.

Оксана Михайлова:

А пальчики, когда не вписался, когда мимо шкафа проходил, за стул зацепился?

Борис Максимов:

В домашних условиях частыми травмами являются переломы пальцев и плюсневых костей, которые получаются буквально на ровном месте, то есть человек, просто идя мимо стола или не замечая вновь появившийся комод, получает травму.

Юлия Каленичина:

 Больно и обидно. Я, например, в стеклянную стену врезалась, просто идеальное стекло, и я решила зайти в этот магазин, нос пока болит.

Оксана Михайлова:

Вы говорили про вывихи и растяжения.

Борис Максимов:

Не всегда людям не из медицинских кругов может быть понятно, что такое растяжение. Растяжение – это микронадрывы связок, к ним нужно относиться достаточно серьезно в плане ведения в периоде после травмы, потому что если у человека в сознании, что у него нет перелома, нет разрыва, а есть растяжение, это сразу же настраивает на скепсис, облегчение, что ничего страшного, поболит и пройдет. Но проблема в том, что растяжение – это микронадрыв части волокон, и к этому нужно серьезно отнестись, поскольку неправильное ведение, отсутствие ограничений, отсутствие обездвиженности этого поврежденного сегмента зачастую помимо того, что будет удлинен период этого дискомфорта, болезненности, нетрудоспособности, приведет к тому, что эти связки могут срастись с неким удлинением и привести к хроническому состоянию, когда человек будет постоянно подворачивать эту ногу, усугубляя, и в итоге это все может привести к необходимости выполнения серьезных реконструкций, хотя, казалось бы, просто понимание того, сколько нужно, в каком режиме выждать это время, могло бы просто-напросто это все скоротать и решить гораздо более легким путем.

Юлия Каленичина:

 В каком случае стоит идти к врачу, может ли человек объективно оценить ситуацию сам, типа того, как поболит и пройдет, терпимо, могу же наступать? Обязательно надо идти?

Борис Максимов:

Вот в этом и беда, что даже сами врачи-травматологи не всегда могут оценить, хотя это их хлеб, они этим занимаются с утра до вечера каждый день на протяжении многих лет, а уж пациент сам по себе оценить это с еще меньшей вероятностью сможет. Плюс, когда он видит, что нога двигается, болит, потому что было какое-то травмирующее приложение, нога двигается, пальцы шевелятся – мы же прежде всего слышим радостные возгласы, что двигаются пальцы, – никто не понимает, что там немножко о другом речь идет. Поэтому если говорить о том, как это должно быть, дабы минимизировать отрицательные последствия и полностью поспособствовать выздоровлению, то обращаться нужно к врачу каждый раз, когда ты получаешь травму, лучше всегда перестраховаться. Если вас успокоят, проведя инструментальные и лабораторные исследования, скажут, что ничего не выявлено, все двигается, работает, переломов нет, и слава Богу.

Но никто не отменял переломы без смещения, когда мы упали, кости сломаны, но за счет того, что отломки вклинены, пока что разобщения нет, и все двигается. И это тоже проблема, особенно у пожилых пациентов, когда они падают, потом вроде как встают, начинают ходить, болит, потом бац – через две недели, лежа в кровати, переворачиваясь с боку на бок, резкая боль, и нога уже не двигается. Человек вызывает скорую помощь и едет в больницу, а там: «Как не было травм? У вас перелом шейки бедра, может, падали неделю назад, две? – Да, было». Две-три недели он расколачивается, и то, что в первичной ситуации возможно было скорректировать, сохранив сустав при помощи операции металлоостеосинтеза, то есть фиксации перелома, то при такой ситуации ни о каком спасении сустава речь не идет, только замена сустава.

Юлия Каленичина:

 То же касается копчика, с этим многие сталкивались: упал на пятую точку, было очень больно, вроде ничего не сломалось, а если это молодая девушка, и в дальнейшем ей еще рожать, копчик сместился, а она спортсменка, потерпела. То есть не стоит терпеть, надо обращаться в любом случае, если была травма.

Борис Максимов:

Мой совет – всегда абсолютно, если мы получили травму, ведь факт травмы сложно отрицать, лучше всегда перестраховаться, тем более, что настолько это сейчас доступно, не надо стоять в очереди, ехать в другой город. Сходить в травмпункт, поликлинику, обратиться в больницу, сейчас с этим проблем нет.

Юлия Каленичина:

 Давайте теперь поговорим о конкретных травмах. Переломы плеча как протекают, как лечатся, как долго происходит процесс лечения?

Борис Максимов:

Переломы плеча – очень актуальная проблема, это один из двух самых частых переломов, если говорить о верхней конечности. Большого труда и способности не нужно, чтобы получить такой перелом, просто падение либо на область плеча с ударом сбоку, либо падение на руку в попытке спасти голову, и ломается наиболее часто верхняя треть плеча, шейка плеча.

Юлия Каленичина:

 А если на локоть, что ломается?

Борис Максимов:

Если на локоть, может сломаться и шейка плеча, и локтевой отросток, мыщелка плеча. Но если в сравнительном аспекте обсуждать, это не такая частая травма, перелом шейки плеча. Симптомы, механизм перелома схожи с вывихом плеча, важна рентген-диагностика, поскольку при вывихе необходимо экстренное вправление суставной поверхности головки плеча обратно, поскольку при невыполнении это может повлечь за собой гораздо более требовательные мероприятия в последующем. Близость сосудисто-нервного пучка диктует эту экстренность вправления, поскольку натяжение, которое может вызываться этим смещением, может просто передавить эти важные структуры и привести вплоть до потери верхней конечности.

Вывихи, как правило, лечатся путем закрытой репозиции, закрытого вправления под наркозом, человек расслабляется, и определенными маневрами этот вывих вправляется. Если говорить о переломах, на сегодняшний день принципиальное лечение двоякое, это либо менее агрессивное и менее адекватное с точки зрения восстановления анатомии сегмента, консервативное лечение, то есть иммобилизация в косыночных повязках. Плюс в том, что нет страха операционного воздействия, нет стресса, человек не подвергается операционным рискам, но минус в том, что какое-то время мы вынуждены не пользоваться рукой, неудобно спать, неудобно ходить, это боли, и срастется практически наверняка неровно. Поэтому сегодня развитие технологий больше в сторону оперативного лечения, поскольку отработаны методики, анестезиологические пособия, и это реально не так страшно, как кажется на бумаге.

Принципиально два подхода сегодня – это остеосинтез переломов при помощи специальных пластин, то есть когда мы выходим на место перелома, сопоставляем отломки и под контролем глаза внутри раны и под контролем специальных интраоперационных рентгенологических аппаратов убеждаемся в том, что идеально выполнена репозиция, насколько это возможно, учитывая, что иногда многооскольчатый характера перелома не позволяет каждый миллиметровый осколочек собрать, это и не нужно, то есть мы фиксируем глобально основные фрагменты. Сегодня технологии шагнули далеко вперед в области травматологии и ортопедии, и подобные операции выполняются из минидоступов, позволяя сокращать время операционного воздействия, кровопотерю, анестезию, уменьшать нагрузку этими препаратами, тем самым снижая всевозможные риски. Это эстетично, косметично, в то же время не преуменьшает достоинства открытых доступов.

Интрамедуллярный остеосинтез, когда разрез кожи значительно меньше, и самое главное – агрессивное хирургическое воздействие на подлежащие ткани минимизируется, не травмируются дополнительно мышцы, не нарушается надкостница в таком объеме, и все это способствует тому, что перелом получает лучшее питание и лучше срастается. Время операции сокращается, время нахождения пациента в стационаре сокращается, он быстрее может вернуться к активной функции.

Юлия Каленичина:

 Давайте поговорим о переломе луча в типичном месте. Почему это место называется типичным, потому что наиболее часто именно там ломается?

Борис Максимов:

Именно по этой причине, и это та травма, которую все знают как лечить, поскольку и в кино небезызвестный Семен Семеныч Горбунков носил характерную повязку, хотя если разбираться, у него была немножко другая травма, по картине у него вывих плеча. Оказывая помощь, ему вправляют плечо, но при этом накладывают гипсовую повязку, характерную для перелома луча в типичном месте. Как я уже говорил, это самая частая травма и по обращаемости, и по распространенности. При той простоте, вроде бы все всё знают, но по аналогии с общей хирургией аппендицита, это то, с чего все начинают, и кажется, что там нельзя наломать дров, что это самая простая студенческая операция, но там на самом деле тоже огромное количество подводных камней.

Так и здесь, при том, что кажется, перелом того отдела скелета, который вроде как совсем далеко от жизнеобеспечения, даже при каких-то значительных деформациях, то есть практически все переломы за редким исключением всегда срастаются, даже если мы на них активно не воздействуем, вопрос в том, как они срастутся. И сегодня уже понятно, что срастутся они криво, но мы видим, что не всегда есть прямая взаимосвязь между рентгенологической картинкой и итоговой функцией, то есть даже эти ужасные штыкообразно деформированные руки как результат неправильного срастания данных переломов, неправильного лечения через какое-то время поддаются очень хорошей функциональной реабилитации, и несмотря на внешнее уродство, человек восстанавливает свою функцию. Не всегда, но есть очень часто такие примеры, но основной момент не в этом, а в том, что мы хотим. Мир развивается семимильными шагами, все хотят быть на гребне волны, все хотят максимально правильно и лечиться, и жить, и работать. Если в этом контексте рассуждать, то, конечно, то, как лечили эти переломы 200 лет назад, и то, как это происходит сегодня, просто небо и земля. Их и сейчас лечат, никто не отрицает этого, гипсовой повязкой, важно соблюдать динамический мониторинг за пациентом, поскольку даже идеальная репозиция, когда хирург сопоставляет эти обломки, фиксирует их в гипсе и остается доволен контрольными снимками, к сожалению, более чем в 50 процентах случаев заканчивается вторичным смещение несмотря ни на что. Отек спал, отек нарос, гипс расслабился, и это подводный камень, когда расслабляться не нужно и своевременно проводить контрольные снимки, для того чтобы не упустить смещение и своевременно, если оно наступило, направлять на операцию.

На фото пример серьезного перелома плеча, большое смещение, угловая деформация, здесь при помощи спиц через маленькие хирургические доступы проводится репозиция этого перелома. Спицы, которые заведены в головку, нужны, для того чтобы иметь возможность этой головкой манипулировать джойстиком, для того чтобы крутить-вертеть ее в ту сторону, в которую нужно, это позволяет красиво в итоге завершить эту операцию медуллярным штифтом через маленькие проколы, с минимальной кровопотерей создать жесткую конструкцию.

Сегодня все стремятся к максимально лучшему, современному, и трендом

последних десятилетий является крен в сторону операции, дабы избавить человека от необходимости ношения гипса, минимизировать риски вторичного смещения, вот этого эмоционального ожидания, ухудшится или не ухудшится, бессонные ночи, то есть проще сделать операцию, зафиксировать перелом, дабы он срастался ровно.

На слайде пример традиционной методики, когда при помощи такого доступа, порядка 5-6 сантиметров кожный разрез по наружной ладонной поверхности предплечья, послойно мы доходим до кости, выполняется ее репозицию, то бишь выставление отломков в правильное, корректное положение относительно друг друга, и после этого фиксация пластиной и винтами. На следующем слайде пример выполнения той же операции при помощи минидоступа, то есть если не знать, что тут выполнена или выполняется операция, практически ничего не видно, но при этом без потери качества этой фиксации, без потери качества репозиции через такие маленькие проколы кожи сегодня мы делаем эти операции, все это быстро, надежно, технологично, современно, малотравматично.

Юлия Каленичина:

 Сколько, как правило, идет операция?

Борис Максимов:

В стандартном виде она идет порядка 25-35 минут, но сейчас я говорю про нашу клинику, это может отличаться. При выполнении минидоступа небольшая пролонгация минут на 7-10 происходит, но есть за что бороться, потому что болевые ощущения несравнимо меньше, косметичность такая, что по прошествии года следов вообще нет, и быстрее функциональное восстановление, потому что нет необходимости работать на мышцах, отсекать определенные мышцы, соответственно, они не теряют свою работу, как при первом варианте операции, который был распространен раньше.

Юлия Каленичина:

 Вы рекомендуете при всех переломах либо только при тех, которые уже со смещением?

Борис Максимов:

Все упирается в то, что хочет пациент. Сегодня время диктует нам, что мы в определенной степени должны слышать не просто традиционные книжные показания, противопоказания, мы должны разговаривать с пациентом, потому что один и тот же перелом может вылечиться и пролечиться и таким способом, и таким, но при этом в первом случае человек выйдет на работу завтра, во втором – через месяц. Все же люди разные, у каждого разные притязания, разные потребности, и тут надо ориентироваться прежде всего на то, на что ориентирован пациент. Если он хочет максимально быстро, без последствий, тогда однозначно только операция.

Юлия Каленичина:

 Если была проведена операция, дальше ношение гипса обязательно?

Борис Максимов:

Нужно смотреть комплексно, мы лечим не кость, мы лечим пациента. Несмотря на то, что мы лечим ему конкретный перелом, надо понимать, что лучевая кость соседствует с локтевой, между ними имеются связки с двух сторон, и когда ломается одна кость и происходит смещение, надо понимать, что явно затрагиваются связки, соединяющие ее с ее соседом. Отсюда вывод такой, что при наличии признаков нестабильности в этом дистальном лучелоктевом сочленении правильной тактикой было бы не просто фиксировать кость, а создать условия для заживления связок. Поэтому в данной ситуации это будет показанием для дополнительной фиксации, как вариант – лангетка, ортезы.

Оксана Михайлова:

Гипс фиксировал бы человека, а лангетка, на мой взгляд, не так сильно фиксирует, и у человека больше шансов повредить.

Борис Максимов:

Если мы сравниваем циркулярный вариант, гипсовую повязку с лангетной, то безусловно.

Оксана Михайлова:

Сколько можно носить пластинку и как потом ее доставать?

Борис Максимов:

Если говорить о правиле удаления металлофиксаторов, то это порядка года, потому что несмотря на то, что перелом срастается 4-6 недель в среднем, надо понимать, что это сращение без перестройки внутренней архитектоники костных тканей, это хрупкое сращение, и если бы мы удаляли эти пластины через месяц-два, это было бы чревато тем, что при малейшем падении риск повторного перелома был бы крайне высок. Поэтому считается, что вся внутренняя перестройка после года. Но это необязательная опция удаления, они же разные бывают, технологичные, низкопрофильные, повторяющие анатомию этого сегмента, не конфликтующие с мягкими тканями, такие при прочих равных можно не удалять.

Оксана Михайлова:

А если удалять, то тоже под наркозом, малым доступом?

Борис Максимов:

Все в обратном порядке с поправкой на то, что нет болезненности в результате травмы, отека мягких тканей, не нужно собирать конструктор заново, то есть ломать всегда проще, чем строить. Поэтому операция по извлечению металлофиксаторов всегда гораздо проще, как правило. Бывают случаи, когда она может оказаться гораздо более серьезной и длительной, но удаления достаточно быстро проходят.

Юлия Каленичина:

 Поговорим о лодыжках, это так важно.

Борис Максимов:

Это такой триумвират – плечо, луч и лодыжки, это то, что возрастает при наступлении зимы, при появлении льда на поверхности земли. Тут подводный камень в том, что это нижняя конечность, которая требует к себе немножко иного отношения, чем верхняя, поскольку мы ходим на нижних конечностях. И если кривизна и деформация верха не отдает так сильно, поскольку не нарушаются наши нагрузочные оси, и рука более подвластна реабилитации, даже неправильно сросшаяся, то любой невосполненный миллиметр на нижней конечности чреват нарушением биомеханики, влияет и на позвоночник, и на смежные суставы.

Касаемо перелома лодыжек, предвосхищая вопрос о том, стоит ли их лечить консервативно или все-таки оперировать, однозначно нужна операция, и более того, прилагать все усилия в объяснениях и склонениях пациента на сторону операции, потому что все это может аукнуться потом, а уже просто это решить не получится.

Пластина устанавливается, это нижняя треть берцовой кости, это традиционный открытый доступ, при котором мы имеем возможность увидеть перелом, при помощи специальных инструментов мы имеем возможности эти отломки сопоставить, зафиксировать, после чего уже выполняется прикручивание пластины, заведение винтов, фиксация перелома. И тут же как альтернатива аналогичная операция, которая выполняется из минидоступов, то есть три прокола вместо одного большого, минимальная кровопотеря, ненарушение

дополнительного питания сломанной кости и с тем же самым результатом, это общий тренд нашей специальности сегодня, практически все переломы сейчас можно лечить и так, и так. Можно в том в смысле, что не везде еще освоены современные малотравматичные методики, не во всех клиниках, но это не значит, что это жизненно необходимо, эти операции имеют хорошие результаты и в том, и в другом виде, здесь просто более косметично и ниже риски потенциальных осложнений. Но все это возможно делать сегодня при помощи современных технологий достаточно малотравматично.

Оксана Михайлова:

Как можно попасть в ваше отделение, кроме скорой помощи, жителям Москвы и иногородним гражданам?

Борис Максимов:

Я работаю в 29-й городской клинической больнице, отделение общей травматологии и ортопедии, поскольку у нас еще есть две травмы кисти. Если говорить о большой травме, то это мы. Мы занимаемся лечением скелетной травмы верхних, нижних конечностей любой локализации, любой сложности, выполняем весь спектр вмешательств, о которых мы сегодня говорили, и весь спектр, если говорить о травматологии и ортопедии, повреждений верхних и нижних конечностей. Есть все необходимое в материально-техническом плане как для выполнения традиционных, так и по полной программе всех вариантов малотравматичного современного лечения.

Попасть к нам очень просто. Если отсеивать скорую помощь, у нас на территории есть КДЦ, по направлению из поликлиники, форма 57У, каждый день, кроме выходных доктор-травматолог вас примет. Все это есть на сайте или «Москва – столица здоровья». Если не москвич, никаких проблем нет, вы регистрируетесь, получаете номер буквально за день, за два, и вся высокотехнологичная помощь, эндопротезирование крупных суставов доступны по ОМС и по программе ВМП.

Оксана Михайлова:

Спасибо большое, друзья, я думаю, что мы были полезны, до новых встреч.