Виктория Данильченко:
Здравствуйте, уважаемые слушатели канала Мediametrics, в эфире я, Виктория Данильченко, и моя программа «Мужской вопрос», в которой мы узнаем что-то новое о мужчинах, чья история успеха заслуживает всеобщего внимания. И сегодня у меня совершенно потрясающий гость, это тот мужчина, который предполагает достаточно много вопросов, у меня так точно. В гостях у нас арфист, виртуоз, композитор, педагог Александр Болдачев. Для меня арфист – это арфистка, леди, которая своими нежными пальчиками трогает струны, обязательно в бальном платье, а передо мной сидит совершенно роскошный, красивый мужчина. Это разрыв стереотипа?
Александр Болдачев:
От бального платья у меня остались только балетки, в которых я обычно выступаю, потому что у арфы еще 7 штук педалей кроме 47 струн. Арфа – это тяжелый 50-килограммовый инструмент, стереотипы о том, что он женский, идут из 18-19 века, когда это была визитная карточка. Девушка хочет успешно выйти замуж, охмурить очередного принца, кавалера, и она играет на арфе, поет, насколько это возможно, и это ей добавляет очков. Поэтому в Смольном институте обязательный предмет была арфа, и наши императрицы, Елизавета, Екатерина, очень любили арфу, и она стала основным инструментом при дворе.
А я действительно борюсь со стереотипами, потому что стереотипы – это зло, стереотипы – это основная проблема в любом деле, не касательно арфы и музыки, это касательно и стран, и наций, и вражды, и религии, чего угодно мы можем здесь представить. Одни люди представляют что-то свое в голове стереотипно, другие свое, и возникает конфликт. Как только мы начинаем мыслить шире, рвем шаблоны, разрушаем стереотипы, так сразу у людей открываются глаза: ах, вот так, ну, такое я приемлю. Поэтому из разрыва шаблона у нас происходит солидарность, сопричастие к чему-то. И когда люди видят меня за инструментом, за арфой, то они по-другому воспринимают музыку, смотрят на музыку, и мне кажется, что это важно.
Виктория Данильченко:
Вы взрослый, умный человек, но ведь на арфе Вы не вчера начали играть, что же, у Вас такой разрыв шаблона произошел ранее, когда только начинали играть?
Александр Болдачев:
Нет, это тоже не касательно арфы, потому что арфа – это инструмент, это способ воспроизведения звука, это мог быть любой другой инструмент, просто тогда мне было 5 лет, и она подвернулась.
Виктория Данильченко:
Но кто-то воздействовал на выбор?
Александр Болдачев:
У меня мама профессор консерватории по фортепьяно, папа философ, у них не было больших планов на меня по поводу арфизма или пианизма, но, конечно, творческая деятельность, потому что когда живешь в творческой семье, постоянно музыканты, певцы приходят, философы про что-то поговорить, это все способствует, но не было цели и задачи, появилась просто банально работа, то есть работа исходит из постоянной подготовки к чему-то. У меня уже в 6 лет, как только я начал играть на афре, спустя несколько месяцев пошла работа. Вот там фестиваль, мне нужно выучить произведение, здесь концерт, Слонимский, Белов написали произведения, нужно их учить, готовиться к экзаменам, к конкурсам. Из этой постоянной творческой гонки я не вылазил до сих пор, но сейчас я пришел к намного большему спектру задач и обязанностей, чем только игра на арфе, но все начиналось именно с игры на арфе.
Виктория Данильченко:
Я позволю себе процитировать: эксклюзивный артист итальянского арфового дома Salvi, приглашенный солист Большого театра, лучший выпускник профессора Катрин Мишель, лауреат более десятка престижных международных конкурсов, в том числе композиторских, и все это про Вас. Чем особенно гордитесь, что для Вас является супердостижением?
Александр Болдачев:
Они всегда в будущем. Вы сейчас перечисляете, я думаю: да, что-то такое было, но все регалии, все достижения – это не сам по себе результат, а лишь косвенный ответ что ты сделал, это все хорошо. А из достижений общечеловеческих – это всегда победа над собой. Я когда еще учился, привык больше к музыкальной работе именно рутинной, можно сказать, ремесленной, то есть сидишь за инструментом целый день, ждешь, пока позовут, приглашают, готовишься, эта обычная работа музыканта. И мне этого не хватило, я сетовал долгое время, хотя, казалось бы, в 15 лет ездил по странам, в Японию, Америку, Китай, я был очень перспективным молодым музыкантом, но по какому-то странному стечению обстоятельств меня никакое агентство или импресарио тогда не подобрали, и я на долгое время остался сам по себе. Я долго сетовал, что у всех агенты, всех приглашают, а я должен сам себе искать, общаться с людьми. Но после 10 лет деятельности сам себе продюсер и режиссер я понял, что наоборот, это было очень хорошо, потому что сейчас я намного лучше понимаю и знаю, как общаться с людьми, как искать спонсоров, как подготавливать проекты, какие там нужны юридические и бухгалтерские вопросы закрывать. Это все очень интересно, я надеюсь, что потом это все-таки буду делать не я, а кто-то другой, но очень хорошо в этом всем разбираться.
Виктория Данильченко:
До сих пор Вы разбираетесь в этом сами.
Александр Болдачев:
Да. Я это говорил к тому, что это была большая победа над собой, это не музыкальное существование вовне, когда музыканты, как я их называю космонавты, которые в творчестве и до них можно месяц не дописаться, потому что они где-то, это именно обязательства, обязанности, ежедневная работа с людьми, то есть это большая ответственность, и не так просто для музыканта заставить себя сделать, поэтому это самое большое достижение.
Виктория Данильченко:
Вы сейчас перечислили в том числе и бухгалтерские, и юридические тонкости, которые Вы тоже должны были понять как минимум. Как это произошло, Вы получили дополнительное образование или путем проб и ошибок?
Александр Болдачев:
Путем проб и ошибок, я брал для себя дополнительно на Skillbox дополнительные курсы, которые мне помогают в этом. Когда я приехал в 2015 году в Москву, я приехал работать в Большой театр как приглашенный солист и им и остался. Я не пошел на прослушивание, потому что как мне сказал шеф Туган Сохиев, дирижер и художественный руководитель театра, что театр – это монастырь, то есть либо ты туда уходишь с головой, либо лучше не соваться, и когда я спросил можно ли как-то совмещать композиторские аранжировки, концерты, проекты – невозможно. И тогда я встретил там Кирилла Серебренникова, он ставил «Героя нашего времени», мы с ним пообщались, у него тогда был проект в голове, он делал про Параджанова короткометражку. И он меня спрашивает: «Саша, у меня будет короткометражка, ты мог бы сделать музыку по типу попурри на музыку Параджанова?» Я этим никогда не занимался
и говорю, что могу попробовать. Он говорит: «Ты не понимаешь, ты говоришь да, а потом разбираешься, что и как получается», – потому что все возможности в жизни приходят, и надо вовремя сказать да, потом ты уже разберешься, как ты это сделаешь, с кем ты это сделаешь. Вот эта постоянная открытость ко всему новому пошла с того момента, и мы потом вместе сделали «Поэму без героя» Ахматовой в Гоголь-Центре с Аллой Сергеевной Демидовой, много было проектов, но они пошли из-за того, что Кирилл Семенович меня встряхнул и сказал, что не нужно замыкаться на своем маленьком мирке, где играть на инструменте, готовить концерты, а нужно быть готовым ко всему.
Виктория Данильченко:
Золотые слова, как говорится, впряжемся, а дальше посмотрим, к чему дорога приведет. Когда я читала про Вас, было указано, что Вы занимаетесь адаптацией современной музыки, из популярных фильмов, рок-н-рольные группы. Насколько это Ваше, насколько сложно этим заниматься, и инструмент у Вас не пианино, ни в коем случае не принижая достоинство, наоборот, говоря о том, что это очень тяжело, это намного серьезнее. Я сейчас не про великих пианистов, но, по большому счету, имея слух, правильно поставленные руки, ты достаточно быстро с этим справишься, арфа все-таки немножко другое.
Александр Болдачев:
Здесь минус с точки зрения фортепьяно, хотя я очень люблю играть на рояле, я часто, когда сочиняю музыку, особенно если это не для арфы, а для хора или оркестра, то это все на рояле, потому что там все видно, на арфе педали черт ногу сломит. Поэтому на фортепиано легче работать в плане гармоний, понимания, подбора материала, но с точки зрения звука, разных возможностей... Пианисты могут творить чудеса, но так или иначе в итоге это удар молоточком по струне, а когда вживую мозолистыми пальцами работаешь со струнами, то можно добиваться очень разного звука, большой палитры, и это дает мне некоторые преимущества, особенно если я берусь играть музыку из кино, рок.
Я почему говорил, что сначала было сложно, Вы спрашивали, как я к этому пришел, потому что в классической сфере, когда у меня мама педагог, и все крайне консервативные классики, меня воспитывали как классического музыканта, то есть шаг вправо, шаг влево совершенно не нужен, нужно сидеть и заниматься. Поэтому когда я еще начинал свои опыты в самом детстве, играл музыку из сериала «Секретные материалы» или делал обработку «Yesterday» Битлов, когда Маккартни приезжал в Петербург, это все воспринималось как баловство, хорошо, что таким интересуется. Только папа тогда говорил, он более широкий человек во взглядах, что давай заниматься, это очень надо, это очень классно.
Но, во-первых, мне было немножко лень, а во-вторых, учителя смотрели немножко косо, и поэтому я не пошел в эту сторону, но сейчас пошел, уже больше 200 обработок, и абсолютно разных, для сольной арфы, для арфы с оркестром, которые сейчас часто исполняются, это смешение классики, рока, музыки кино, электроники. Наш век – это век не придумывания чего-то нового, а работы с тем инструментарием, который есть, смешение, поиск из того, что уже есть, нужных красок, чтобы до людей достучаться. Сейчас сложнее достучаться до человека творчеством, у меня такая аудитория, они не будут слушать внимательно весь концерт, состоящий музыки Баха, Моцарта, Прокофьева, Стравинского, поэтому я добавляю какие-то параллели, современные сочинения. Баха послушали, потом Scorpions «Wind of change», оба немцы, писали музыку, просто у них разные периоды, и это не то, что здесь играл орган, а здесь рок-бэнд, это все один инструмент, все это схлопывается, и людям понятнее, они существуют в метавременном мирке.
Виктория Данильченко:
На сегодняшний момент это действительно редкость.
Александр Болдачев:
Редкость, но это скользкий, можно сказать, путь, потому что играть попсу и музыку из кино очень хорошо, но это меньше ответственности, чем классика, классика требует погружения, требует слуха, вкуса, знания и более высоких идеалов. Не утратить возможность играть классику, потому что очень быстро классика может стать либо скучной, либо попсовой, либо музыканты играют слишком скучно и механически, либо слишком позерски.
Виктория Данильченко:
Давайте говорить объективно, три прихлопа, два притопа всегда проще, чем сесть и задуматься.
Александр Болдачев:
Я и пытался этого избежать, потому что я бы не сказал, что у композиторов рок-исполнителей или у музыки из кино, видеоигр три прихлопа, два притопа, абсолютно нет, просто другие задачи, другая информация, которую передают, и именно здесь я говорю про ответственности. Я не про то, что это проще или сложнее, хуже или лучше, это именно в сфере ответственности. Классика накладывает ответственность на музыканта, он должен в ней проходить абсолютно серьезно, со знанием дела, и вот это не хочется упустить, сверху настройка, как эквилибр, можно делать все что угодно.
Виктория Данильченко:
В Москве стартует «Ночь искусств».
Александр Болдачев:
Это проект Департамента культуры.
Виктория Данильченко:
В рамках этого проекта Вы принимаете участие, и к данному проекту может присоединиться кто угодно из слушателей.
Александр Болдачев:
Прийти никуда нельзя, мы сидим на коротком поводке, и лучше из дома не выходить.
Виктория Данильченко:
Музеи и театры работают, только нельзя трусы купить, а все остальное работает.
Александр Болдачев:
У нас свой подход к локдауну, и люди как-то по-своему понимаю, что такое локдаун, это когда закрыты кинотеатры, а метро открыто. Я там логику уже давно перестал искать, и не только в России, а в принципе в мире, по тому, как борются, но я одобряю абсолютно все как музыкант, который потерял 80 проектов за прошлый год, у меня было 10 концертов запланировано, из них 80 ушло. И как музыкант, все, что может помочь избавить нас от этой пандемии, нужно делать, и человеческие жизни превыше всего. Я готов выполнять любые требования, здесь требование было очень простое, что мы уходим в онлайн, то есть нет зрителей, есть онлайн, все с QR-кодами, масками приходят, потому что большая постановка, много человек, должны соблюдаться все требования. Я уже трижды вакцинирован, вакцинировался потом уже Джонсоном, потому что я не думаю, что какие-то вакцины работают по-разному, мне кажется, что они все работают одинаково, а политика у людей работает по-разному. Две вакцины абсолютно одинаковые, но с этой можно здесь пройти, а с этой здесь пройти, но это отдельная тема, политические игры, просто очень печально и обидно, думалось, что в 21-й веке мы будем все такие правильные, чистые и прелестные, будем стремиться к глобальному обществу любви, мира и процветания, но оказалось все намного хуже.
Это будет онлайн-мероприятие, начинается в 7 вечера первая часть и вторая часть начинается в 9 вечера, у нас 2-хактный музыкальный спектакль, который подготовили с режиссером Павлом Сеплярским, с которым я работал на прошлой «Ночи искусств». Павел потрясающий режиссер, который работает не в театре или привязан к какой-то студии, он работает над проектами, которые ему интересны, которые он может сделать, собрать, и у него всегда многослойная глубокая драматургия, то есть люди могут видеть верхний слой, если они чуть-чуть больше сконцентрируются, увидят еще, и еще, и еще, это все зависит от того, насколько зритель глубоко погружается в проект.
Первая часть называется «Яблоко раздора» (оно все называется «Яблоко раздора»), а вторая часть «Запретный плод». Мы говорим о том, как из одного небольшого яблочка, небольшой проблемы случается громадная вещь, как это было с яблоком раздора. Античный сюжет, богини, Парис, Елена, все это у нас будет, большое путешествие через легенды, добавляется побочная партия – Вильгельм Телль, так как у него яблоко на голове сына, и это тоже глубокая аллюзия на масштаб проблем, казалось бы, яблочко, но когда оно на голове у ребенка, нужно стрелять, это уже далеко не яблочко, это уже просто целый мир. Поэтому с помощью замечательных музыкантов, актеров, танцоров, визуала, декораций, костюмов мы раскрываем эту тематику.
Виктория Данильченко:
Как приблизиться к этому, как посмотреть?
Александр Болдачев:
Есть ссылка с Департамента культуры, с mos.ru, если набрать «Ночь искусств», «Яблоко раздора» или мою фамилию, либо просто поискать, есть отдельный сайт «Ночь искусств», и там вся программа, расписано где, что идет, потому что «Ночь искусств» – этот большой проект, который призван объединять разные сферы искусств и предлагать что-то новое, каждый год новые интересные проекты для зрителя. Я стараюсь работать именно в поле кроссовера, то есть слияния разных искусств. Я не пытаюсь сделать либо концерт, либо спектакль, это музыкальный спектакль, как мы называем божественная трагедия в данном случае, и я очень рад, что можно представить такое количество интересных музыкантов.
Виктория Данильченко:
Вы сидите там и начинаете в то время, которое заявлено, или раньше все это сделали, и все в записи идет?
Александр Болдачев:
Живой звук, это очень большая ответственность, поэтому большое спасибо и уважение Павлу Сеплярскому, который это все просчитывает, высчитывает, и у нас будут замечательные артисты. Я уже работал в прошлый раз с группой «Помпея», у нее много поклонников. В этот раз «Помпея» будет звучать с оркестром, что очень интересно, наша одна композиция с арфой, одна с оркестром, вообще инди-рок с оркестром – это отдельная история, которую очень хотелось дальше развивать. Есть замечательный Вадик Королев, группа «Окуджав», я часто пересекаюсь с Ярославом Тимофеевым, он композитор и вдохновитель этой группы, и они подготовили тоже с оркестром, с арфой, у них много фанатов, и для них услышать известные песни группы «Окуджав» в новых обработках – это просто уникальный шанс.
Виктория Данильченко:
Во сколько ваше выступление начнется?
Александр Болдачев:
В 7 часов начинается, полтора часа идет, полчаса пауза, чтобы выдохнули, и еще полтора часа. Три часа музыки, у нас участвует саксофонистка Вероника Кожухарова, с которой мы очень много работаем, из Петербурга приезжают замечательные артисты, Игорь Заливалов, который уже лет 5-6 делает музыку для «Алых парусов», это такой музыкант, который знает, как работать с молодой аудиторией, у него замечательная супруга София Бридж, мы с ними очень много работаем в Петербурге, готовим большие проекты. Если я сейчас перейду во все перечисления, то, во-первых, я забуду сказать про кого-то и не хочу никого обидеть, а во-вторых, вчера выложил в Инстаграме, Фейсбуке и везде, где представлен, пост, можно посмотреть, кто будет участвовать. Артисты Большого театра, балетные, цирковые исполнители.
Мне очень повезло, потому что я участвовал в проектах Славы Полунина, просто потрясающе, что он делает во Франции на своем творческом пространстве, и когда я понял, что нужно как-то заполнять визуал, потому что идет трансляция, то я написал Славе и спросил: где можно взять эксклюзивные цирковые номера. И мне сказал, где найти, прислали контакт Инги Лозовой, мы с ней набрали просто потрясающих эквилибров, жонглеров, персонажей из «Снежного шоу», то есть уникальные сочетания, я даже не все могу вобрать в голову, все-таки там я больше как продюсер и музыкальный директор, я это все забираю и отвечаю за музыку, а что в итоге будет, увижу вместе со зрителями, со слушателями 4 числа с 19.00 до 20.30 и с 21.00 до 22.30. Бронируйте весь вечер, потому что будет интересно и ушам, и глазам. Плашка между двумя номерами 30 секунд, заставка идет между номерами, нам нужно все поменять, зрители этого не видят, они видят, как красиво выходят.
Виктория Данильченко:
Вы посетили сольными турами и своими мастер-классами более 40 стран, прошли половину Швейцарии пешком с арфой.
Александр Болдачев:
Был карантин, как в марте отменился концерт, прямо со сцены меня сняли, сказали: всем по домам. Во Франции пришел губернатор, всех отправил, я выбрался в Швейцарию, и все, каждый день все отменяется, мне звонят и говорят: извините, переносим, извините, отменяем. И уже к июню я понял, что сойду с ума, работы нет, поэтому я решил, что нужно пройтись. Взял арфу, рюкзак, 50 кг и еще 20 кг за спиной, и пошел.
У меня была сверхзадача. Во-первых, идея была в том, чтобы дойти до озера Невшатель, на котором была ставка еще железного века, кельтская, и там они играли на арфах. Арфа – это кельтский инструмент в какой-то период. Я посмотрел, где точно была эта ставка, и туда пошел, хотя не знал, что там будет. Шел туда достаточно долго по Швейцарии, по горам с арфой, останавливался в городах каждый вечер, я шел 30 километров в день. 30 километров прохожу, дохожу до города, останавливаюсь, расчехляю арфу, играю для тех, кто может слушать из окон, и дальше ночую в отеле, благо, отели были пустые. И на пятый день я пришел туда, куда шел, это оказался пляж, усыпанный ракушками, и там я поставил арфу, ко мне тогда еще присоединился видеограф. Я сыграл импровизацию, она есть на Youtube, просто она не разошлась, начинался уже движ в конце лета, но у меня есть запись этого путешествия.
Виктория Данильченко:
Как Вы шли, Вас никто не останавливал?
Александр Болдачев:
Швейцария ограничила все возможные посещения магазинов, но не закрывала, а именно ограничивала, до трех человек иногда бывало в магазине, но передвижение нет.
Виктория Данильченко:
Это для Вас самые интересные приключения в Вашей жизни, поход в 30 километров?
Александр Болдачев:
У меня приключения каждый день. Были крайне интересные истории, когда я отправился в 2018 году, было 25 стран, и эти 25 стран были подряд, при этом я сам это все собирал, продюсировал, склеивал, со всеми договаривался, практически весь 2017 год, а с самого начала 2018 поехал. В Америке 24 концерта, Канаду захватил, потом улетел в Китай, Индонезию, Японию, Гонконг, потом по Европе, Латинскую Америку зацепил.
Виктория Данильченко:
А где самые благодарные зрители?
Александр Болдачев:
Зритель одинаковый, как мне кажется, Единственное место, где зрители немножко скованы с нормами поведения, это Япония, там они аплодируют, все чинно и спокойно. Но у меня всегда задача зрителя раскачать, потому что без какого-то входа в материал, синергии между артистом и зрителем невозможно передать все чувства, все эмоции. Поэтому я всегда пытаюсь, чтобы зритель в итоге вошел и начал получать удовольствие, открыто выражать свои эмоции, кричать, вставать, это очень важно. В Японии тоже получается, и к концу они уже забывают, что они японцы, и начинают вести себя, как бразильцы. Бразильцам сыграешь первую композицию, они уже орут, кричат, это касательно их менталитета, хотя это плохое слово, я его не люблю, это их традиции.
Виктория Данильченко:
Традиции, эмоциональная составляющая у всех абсолютно разная, поэтому что хорошо для них, то те же самые финны спокойные люди.
Александр Болдачев:
Они умеют отдыхать.
Виктория Данильченко:
Всемирный день арфы, это ведь Ваша инициатива?
Александр Болдачев:
Это медленно тянущееся с прошлого года, и здесь мои полномочия все, потому что сейчас основное, что мне нужно, это правильная команда, правильный толчок в сторону ЮНЕСКО и ООН, потому что в итоге это должна быть заявка, она должна быть не от меня лично, а от официального органа, со всеми нужными рекомендательными письмами, печатями и желательно из нескольких стран. Идея Всемирного дня арфы не только чтобы показать, что мы еще и на арфе играем, арфа – крайне старинный инструмент, она появилась вместе с охотничьим луком. Как только человек понял, что из лука можно не только стрелять, но еще звучит тетива, собственно, и появилась арфа. Поэтому арфе 10 тысяч лет и больше, охотничий лук обрастал струнами и превратился в то, что мы сейчас видим. И это происходило во всех странах, но не как обычно это где-то произошло и распространяется, а отдельно: в Африке такая, в России такая, в Ирландии такая и так далее, и это объединяет людей, потому что когда у людей есть одно общее зерно, то сразу все остальные разногласия уходят на второй план. Вот у нас что-то общее, давайте мы это отпразднуем, в этом и заключается идея Всемирного дня арфы, то есть поддержка единства, поддержка искусств, потому что арфа – это символ искусств.
Я приезжаю в Рио-де-Жанейро, там есть комитет культуры, и на нем лира, у нас тоже лира, во Франции лира, то есть арфа уже символ искусств, общепризнанный во всем мире. И третье – это история, потому что историй можно найти огромное количество, связанных с арфой, это и Нерон, и царь Давид, и греческая мифология, это такой инструмент, который может все объединить. Поэтому мы в этом году будем праздновать 11 ноября, в прошлом году были видео на классических арфах, в этом году мы концентрируемся в основном на национальных инструментах, все эти необычные маленькие арфы из разных стран, есть из Японии, из Южной Америки очень много, из Европы, кельтские арфы, барочные арфы. Это все мы собираем, будет большое видео, а дальше я просто надеюсь, что в какой-то момент наконец-то я смогу правильно подать заявку в ЮНЕСКО, чтобы у нас появилась такая дата в календаре, Всемирный день арфы.
Виктория Данильченко:
Вы приезжаете, общаетесь с арфистами, а афисты в мире – это женщины или мужчины?
Александр Болдачев:
Смотря где. Если мы говорим про Латинскую Америку, у них не настолько популярна арфа классическая, к который мы привыкли в оркестрах, у них больше национальные арфы: мексиканская арфа, парагвайская, чилийская. И там играют очень много мужчин, мужской большой инструмент, женщина тоже играет, но реже. По миру, конечно, женщины превалируют из-за стереотипов, более того, расскажу, как работают стереотипы и в чем их прямое влияние на человека. Если мы берем из всего количества арфистов, то 10 процентов мужчин, может быть, чуть меньше, из этих мужчин половина гомосексуалисты, не потому что так их арфа заставила, а просто стереотип работает настолько, что если у него есть такие наклонности, если в его парадигме мира он ощущает себя вот так, то, скорее всего, он будет играть на арфе.
Я очень часто приезжаю в разные места, неважно, в Аргентину, Америку, Голландию, Францию, и там есть однополая семья, один из которых играет на арфе, и мне кажется, с одной стороны, что это прекрасно, а с другой стороны, такая закономерность очень показательна, как работает стереотип.
Виктория Данильченко:
Когда у нас было открытие чемпионата мира в Москве, Вы выступали вместе с Робби Уильямсом, я считаю, что это очень почетно, что была предоставлена такая возможность.
Александр Болдачев:
Было много разных возможностей, которыми я воспользовался и не воспользовался, и много еще чего предстоит. Что сейчас важно, есть много идей, есть много чего рассказать, сделать, показать, и не только для музыки, но и для людей, любой проект, любой шаг, будь то с Робби Уильямсом или играть классику в Доме радио, это все одного поля ягода, это движение вперед для арфы как инструмента, для музыки в целом. Поэтому просто надеюсь, что я смогу тем людям, которые следят за моим творчеством, которые подписаны в Инстаграм, Фейсбук, показывать много разных вариантов работы с искусством.
Виктория Данильченко:
Спасибо большое. В нашей программе сегодня был арфист, виртуоз, композитор, педагог Александр Болдачев. Всего самого хорошего в Вашем творческом пути.