Екатерина Ярцева:
Добрый вечер, дорогие друзья, в эфире на Мediametrics Екатерина Ярцева и снова с медицинской темой. Инновации в медицине порой внушают нам опасения о том, что скоро мы все станем киборгами, но ученые и разработчики тоже люди, и они наши страхи понимают. Одно из революционных решений в медицине, в частности в травматологии – это биоимпланты. Их особенность в том, что не требуются повторные операции по извлечению импланта из тела пациента. Как же это работает? Об этом мы поговорим сегодня на эфире и разберем, как это работает на стопе, с той самой ненавистной косточкой, с которой рано или поздно сталкивается каждая женщина. Представляю вам моих сегодняшних гостей: Ондар Айдыс, руководитель Центра патологии нижних конечностей в клинике «Медси» на Красной Пресне, и Игорь Жук, кандидат экономических наук и генеральный директор медицинской торговой компании. Что же такое биоимпланты и как они выглядят?
Ондар Айдыс:
Биоимпланты сделаны из молочной кислоты, со временем они рассасываются и выводятся из организма естественным путем, в организме не остаются. Сегодня есть два типа биоимплантов, они оба замечательные, оба хороши. Один биоимплант чисто из молочной кислоты, второй биоимплант в своем составе содержит магний, тем самым чуть крепче материал и при операции дает более качественное соединение костей. На рентгенограммах мы видели, как выглядят обычные титановые импланты. Те рентгенограммы, где мы видим уже эффект от операции после коррекции деформации стопы и не видно никаких имплантов, там как раз использованы рассасываемые биоимпланты из молочной кислоты. Эти импланты через определенное время рассасываются и от них следа не остается, в чем их основное преимущество перед титановыми имплантами.
Екатерина Ярцева:
Давайте посмотрим картинки, как выглядит стопа до операции и как она выглядит через шесть месяцев.
Ондар Айдыс:
Мы видим страшную картинку до операции и после коррекции с применением биоимплантов. Данная патология очень распространена на всем земном шаре, и самое большое количество деформаций нижних конечностей – это та самая ненавистная шишка, косточка, которая чаще всего бывает у женщин. Она снижает качество жизни, и решение ее хирургическое с применением методов, которые направлены на перепил кости, выполнение остеотомии, и дислокацию, то есть становление кости на место. А чтобы кости в правильном положении, в которое мы устанавливаем во время операции, срослись, их фиксируют различными имплантами.
Мы применяем биоимпланты, потому что у титановых имплантов есть минусы, которые бывают в виде миграции имплантов. Имплант мигрирует, выходит чуть наружу, и чаще всего в обуви он начинает беспокоить нашего пациента болевыми ощущениями, то есть давит. Это является проблемой, потому что пациенту необходимо второй раз лечь в клинику и прибегнуть ко второму хирургическому вмешательству по его изъятию, по удалению импланта, а один из огромнейших плюсов биоимпланта – это его рассасывание в организме. И после того, как он рассосался, нет риска его миграции и нет необходимости в его удалении.
Екатерина Ярцева:
Давайте расскажем поподробнее, откуда эти импланты к нам попадают, кто производит это чудо.
Игорь Жук:
Производители немцы, Германия, состоят из оксида магния. Производят их уже на протяжении 7 лет, в Европе это достаточно распространенный сегодня продукт. Почему немцы? Мы постоянно анализируем то, что происходит в мире, стараемся участвовать во всех международных выставках по инновациям, и мы обнаружили, почему такого уникального продукта до сих пор нет в России. Мы озадачились, постарались все сделать, чтобы зарегистрировать этот продукт, провести все клинические исследования. Сегодня это уже доступно на территории Российской Федерации, врачи начинают с этими имплантами работать, они действительно уникальные, потому что их прочность сопоставима с обычными титановыми имплантами, но уникальность в том, что они растворяются через год и не требуется повторная операция.
Екатерина Ярцева:
Сколько длится операция? Она проводится с разными имплантами, и продолжительность приблизительно одинаковая.
Ондар Айдыс:
На времени операции это никоим образом не сказывается. Операция по коррекции деформации стопы, первого луча, чтобы убрать эту шишку, длится от 15 минут до часа в зависимости от степени деформации, от количества плюсневых костей, количества фаланг, которые необходимо исправить.
Екатерина Ярцева:
И через какое время женщина может носить привычную обувь и передвигаться, не опасаясь резких движений?
Ондар Айдыс:
После этой операции пациенты начинают ходить на следующий день, но в специальной обуви. Специальная послеоперационная реабилитационная обувь сделана так, чтобы ходить на пятке, чтобы разгрузить передний отдел, где было вмешательство. Что касаемо когда могут переобуться в обычную обувь, то через 6 недель, когда кости срослись, когда импланты свое дело выполнили, образовалась костная мозоль, уже можно переобуться в обычную обувь и постепенно входить в обычный режим жизни.
Екатерина Ярцева:
Помимо саморассасывания и того, что это новейшие технологии, которые обладают антибактериальным действием, какие еще есть плюсы?
Ондар Айдыс:
Помимо того, что имплант рассасывается и в организме не остается, не надо его удалять, делать повторную операцию, это очень большой плюс в плане того, что пациенту нет необходимости повторно терять время, трудоспособность, уходить на больничный лист. Третий плюс – если вдруг необходима повторная операция, к сожалению, в хирургии бывают повторные операции по коррекции деформации стопы, нет необходимости при этой самой повторной коррекции терять время на удаление импланта, чтобы перепилить кость и установить новый имплант, то есть имплант рассосался, мы уже по кости пилим, ставим на место кость и фиксируем повторно.
Екатерина Ярцева:
Давайте расскажем, где, кроме стопы, используются импланты, потому что спектр достаточно широкий.
Игорь Жук:
У этих имплантов есть свои показания к применению, это кисть, стопа, внутрисуставные переломы, околосуставные переломы. Мы всегда рекомендуем, что врач при определенной патологии сам выбирает какие
импланты. Есть большой сегмент, где используется только обычная титановая пластина, потому что там большая нагрузка. Мы говорим, что это определенные показания к применению, которые дают возможность сегодня поменять качество жизни пациента.
Екатерина Ярцева:
То есть можно максимально уйти от титановых имплантов и перейти на эти. Прочность у них одинаковая, то есть нет такого, что металл прочнее. Мне кажется, в психологии пациента вот это рассасывающееся – вдруг оно ненадежное, а титан все-таки мощнее, монументальнее, я знаю, что во мне пластина, и она не погнется.
Игорь Жук:
Философия о том, что бы применить в травматологии, чтобы потом не нужно удалять, уже давно есть, и были разработки 1977 года в разных институтах, и у нас в советское время были разработки различных деградируемых материалов. К сожалению, не довели до промышленного производства и до потребителя, но разработки были. И сегодня мы видим, что мир не стоит на месте, все время происходят инновационные новые продукты, просто жизненный цикл во всех странах разный, мы видим, как быстро меняется линейка продуктов, и область травматологии тоже не стоит на месте. Немцы сумели сделать такой уникальный продукт, который не требует повторной операции, который помогает пациенту не ощущать дальнейших стрессовых моментов. Для пациента это значит повторно пройти все анализы, опять психологическая травма, в условиях сегодняшнего ковида попробуй записаться.
Екатерина Ярцева:
Это определенные риски, все-таки стационар – это еще зона внутрибольничных инфекций, и каждый раз у пациента есть большой риск этих инфекций, какой бы ни была клиника, но подхватить можно.
Ондар Айдыс:
В любой клинике мира есть своя больничная инфекция, и она патогенная, какая бы шикарная клиника ни была, везде есть своя патогенная флора.
Екатерина Ярцева:
Если у человека ослабленный иммунитет, сейчас тот же ковид…
Игорь Жук:
Повторный наркоз, больничный лист, человек теряет 10 дней.
Екатерина Ярцева:
Предоперационные и послеоперационные ситуации, неприятные истории хочется свести к минимуму.
Игорь Жук:
А этот имплант обладает уникальными свойствами: когда он растворяется, создается щелочная среда, это дополнительные антибактериальные свойства, которые помогают снизить риск перекрестных инфекций.
Екатерина Ярцева:
Организм растворяет имплант. Как происходит этот процесс, потому что предполагаю, что страх того, что имплант не растворится, все-таки у пациентов есть, у тревожных личностей?
Ондар Айдыс:
Многие пациенты задаются этим вопросом, спрашивают на консультациях и после операции, как он растворяется. Здесь обычная химия. Любая кислота под действием гидролиза распадается на воду и углекислый газ и потом естественным путем выводится из организма.
Екатерина Ярцева:
Нужно ли принимать какие-то медикаменты? Я предполагаю, что антибиотики пьются в любом случае, или есть какие-то ограничения по препаратам, образу жизни, к чему человеку себя готовить, если сравнивать мое поведение как пациента при обычных имплантах и при биоимплантах?
Ондар Айдыс:
Что касается антибиотиков, их не надо принимать, у нас в клинике принято, что мы применяем одну дозу антибиотика перед операцией, за 30 минут до разреза. Касаемо других препаратов, для того чтобы имплант быстрее рассосался либо более эффективно сработал, такого нет, никакие дополнительные процессы не повлияют на срок растворения импланта. Не надо бояться, что он не растворится, он свое дело выполнит, зафиксировав кость, и когда кость срастается, когда костная мозоль перестроится в костную ткань, там уже имплант не нужен, он свою функцию выполнил, и он рассосался.
Екатерина Ярцева:
Поговорим про возраст. С женщинами 45 плюс мы определились, которые чаще всего приходят с шишкой или косточкой на стопе. Для детей же это тоже применяется?
Игорь Жук:
Конечно, это применяется для детей. Еще один момент, который многие упускают, что дети – это самое дорогое, что у нас с вами есть, и когда ребенок идет на операцию, это стресс для ребенка, это стресс для родителей. Когда ему сделали операцию с помощью этих инновационных имплантов, они растворились через год, и ребенок не должен заново сдавать анализы, заново ложиться на эту операцию, испытывать стресс, а для матери тоже стресс. Это настолько снижает психологическую нагрузку, которая сегодня существует у любого пациента, и это очень сильно помогает.
Екатерина Ярцева:
Получается, что по возрасту фактически ограничений нет, потому что есть подростковый возраст, когда какие-то операции на суставах или около суставов с пластинами – это довольно опасно, потому что может наступить резкая фаза роста, и последствия непредсказуемы. Ребята, которые занимаются спортом, иногда не могут залечивать какие-то травмы, потому что идет активная фаза, и никто не знает, чем это закончится. Здесь, получается, таких ограничений нет, то есть подростковый возраст у детей не является противопоказанием.
Ондар Айдыс:
Что касаемо педиатрии и детской травматологии и ортопедии, я ей не занимаюсь, но здесь есть плюс, что этими имплантами можно вмешаться в переломы рядом с зонами роста. Когда мы используем титановые импланты, их надо обязательно удалить, чтобы как минимум не замедлить рост кости. А с этими имплантами зона роста никак не сковывается, и рост продолжается.
Екатерина Ярцева:
Что касается реабилитации, какие процедуры показаны, какие есть ограничения? Я понимаю, что на дискотеку сразу не стоит идти, лыжные ботинки и коньки тоже не стоит сильно зашнуровывать. Кто занимается реабилитацией?
Ондар Айдыс:
Здесь никаких ограничений нет, никакой разницы нет, что мы используем титановые импланты, что биоимпланты. Кто занимается реабилитацией – реабилитолог. Сейчас принято, что хирург оперирует, реабилитолог занимается реабилитацией. Что касаемо нашей патологии, чем мы занимаемся, коррекции деформации стопы, как минимум в поликлинике пациент должен проходить реабилитацию в условиях кабинета лечебной физкультуры, физиокабинета и дома самостоятельно разрабатывать сустав.
Екатерина Ярцева:
Может ли стопа деформироваться снова?
Ондар Айдыс:
Конечно, риск рецидива всегда есть, тем более у пациента есть предрасположенность к этой проблеме, но новые методы и новые импланты позволяют эти риски рецидива минимизировать на нет.
Екатерина Ярцева:
Такая прекрасная технология, но почему не у нас в России, обидно же?
Игорь Жук:
Всегда обидно, когда что-то инновационное происходит где-то там, а не у нас.
Екатерина Ярцева:
На немецком заводе все налажено, пациенты в очереди уже не стоят, когда у нас будет такое?
Игорь Жук:
Мы мечтаем об этом, но если подходить здесь и сейчас, любой инновационный продукт требует очень больших инвестиций, в первую очередь в научную часть, то есть вначале идет научная часть, разработки, технология разрабатывается. Затем идут клинические исследования, и если все хорошо, то после этого при, опять же, больших инвестиционных затратах создаются заводы, машины, потому что так как этот продукт уникальный, то и станки уникальны, они специально разрабатываются под это, производится и становится доступным для рынка. Мы знаем, что немцы уже это сделали, они этот продукт предлагают на рынок, у них есть сертификаты и Америки, и Европы, и в Азии начинают захватывать. Идут разработки не только в Германии, Австрия разрабатывает, Южная Корея, финны тоже разрабатывают технологию, но это все требует больших инвестиционных затрат. Сегодня рыночная экономика сама диктует, куда направить финансы, и инвестору пока неинтересно, потому что объем потребления этих имплантов небольшой, рынок маленький, и делать производство затратно. Вот почему пока мы не видим такой продукт, но я знаю, что некоторые ведут подобные разработки, может быть, с отставанием, но стараются что-то хотя бы повторить. Если так сложится, и мы хотим в это верить, чтобы локализация была здесь, почему нет, это станет более доступно, это удешевит стоимость этого импланта.
Екатерина Ярцева:
Сколько Вы оперируете с биоимплантами?
Ондар Айдыс:
С финскими имплантами я оперирую уже 4 года, есть пациенты с 4-хлетними наблюдениями.
Екатерина Ярцева:
Все идет так, как изначально ожидалось?
Ондар Айдыс:
Я не люблю брать что-то инновационное и начинать массово оперировать. Я четыре года назад прооперировал несколько пациентов и понаблюдал, увидел, что результат вау, все, что нам презентовали фирмы, это правда, и только после этого с этого года я начал в своей практике массово использовать эти импланты. Почему сразу не использовал, потому что многие коллеги говорили, что предшественники немецких имплантов не рассасывались, что многие импланты оставляли после себя полость, кисты в костях, вот этого я побаивался. Сначала я ряд операций выполнил новыми имплантами, посмотрел, что они работают и никаких кист после себя не оставляют, что кость великолепно срастается, 100 процентов перестраивается, и после этого я стал уже, не боясь, использовать эти импланты.
Екатерина Ярцева:
Если у нас 4 года, то приблизительно можно умножить минимум на два и посчитать, сколько это уже используется в Европе.
Игорь Жук:
В Европе это вообще давно используется. Немножко предыстории, наша компания уже 11 лет представляет на рынке инновационные импланты, первое поколение имплантов, которые мы предлагали, это полимерные, финские, разница в том, что они растворяются два года, а немецкие растворяются через год.
Екатерина Ярцева:
Следующие, наверное, будут растворяться за месяц, или это будет противоречить физиологии организма?
Ондар Айдыс:
Не будет. Коллега говорит, что в течение двух лет, мои наблюдения, пины, что я использую, даже по истечении 6 недель на рентгенограммах уже видны признаки, что костный канал, где установлен винт, становится уже, это говорит о том, что с 6-й недели идет рассасывание.
Екатерина Ярцева:
То есть нет такого, что должен быть обязательно какой-то определенный срок рассасывания, он может быть и месяц, и за это время организм успеет регенерировать.
Игорь Жук:
Как правило, абсолютная стабильность сохраняется на протяжении 8 недель, этого достаточно для сращения костей, после этого начинается первый этап биодеградации. Сегодня в нашей стране проведено уже более 200 тысяч операций с подобными имплантами, получены хорошие результаты, какие-то осложнения есть, но они составляют всего 0,1 процента, достаточно минимально и связано только с индивидуальной непереносимостью.
Екатерина Ярцева:
Это приемлемый процент, который всегда существует.
Игорь Жук:
Это минимальный процент, и сегодня очень много довольных пациентов, что они получили высококвалифицированную помощь.
Екатерина Ярцева:
Какие-то противопоказания, или зоны риска, или категории людей, которым это не показано, условно, танцоры, или нет таких ограничений?
Ондар Айдыс:
Ограничений нет, противопоказания такие же, как во всей хирургии, как для использования любых имплантов. Что касаемо спортсменов и танцоров, я думаю, что здесь даже больше показаний, потому что биоимпланты имеют свою упругость, схожую с костной тканью, просто кость все-таки не металлическая, не совсем жесткая, в ней есть микроподвижность, она имеет свою упругость, и при движении какие-то колебания происходят. А при установке титановых винтов при хирургии стопы идет конфликт, который происходит между упругостью кости и упругостью металла, и он приводит к тому, что вокруг металла кость может чуть-чуть размещаться, и это приведет к тому, что имплант расшатывается.
Екатерина Ярцева:
Это накладывает ограничения на подвижность.
Ондар Айдыс:
Не ограничения, но все-таки это тоже один из минусов, а биовинты имеют свою упругость, они не приводят к тому, что кость вокруг него каким-то образом начинает повреждаться.
Екатерина Ярцева:
То есть та костная ткань, которая формируется за счет биоимпланта, точно такая же, родная, как везде вокруг, или она по структуре отличается?
Ондар Айдыс:
Нет, абсолютно такая же.
Игорь Жук:
Место импланта замещается костной тканью.
Екатерина Ярцева:
Наверное, это дорого.
Игорь Жук:
Когда люди задают вопрос насколько это дорого, я всегда задаю вопрос, если мы в данном случае говорим о стопе – сколько стоит ваша стопа и ваше время? Когда речь идет о вашем здоровье, о вашем организме, и вам предлагают сегодня, что, пожалуйста, можно сделать операцию, и вам не требуется повторная операция удаления, у вас не будет повторных осложнений и сложностей, вам не надо ложиться под повторный наркоз для удаления этого импланта, я думаю, что вы с удовольствием согласитесь. Во-вторых, сегодня эти импланты доступны, у нас в некоторых государственных учреждениях по определенным квотам вы можете эти импланты получить абсолютно бесплатно.
Ондар Айдыс:
Я работаю в коммерческой клинике, и даже у нас есть программы, по которым мы используем эти импланты полностью бесплатно.
Екатерина Ярцева:
Хорошо, это Москва, а в регионах уже присутствует эта технология? Понятно, что в Москве, Санкт-Петербурге все самое инновационное и прогрессивное, но люди руки-ноги ломают повсеместно.
Игорь Жук:
Тут мы сталкиваемся с двумя моментами. Первое – это консервативный взгляд врачей, старая школа, которая с недоверием относится ко всему новому. Когда мы пытаемся проводить мастер-классы, обучение, доводить, ведь очень важно довести, иногда бывает, что врач просто не знает, что этот продукт есть, он бы и хотел им работать, но не знает. Мы работаем над тем, чтобы максимально донести информацию до конечного потребителя.
Екатерина Ярцева:
Конечный потребитель – это и пациент, и врач.
Игорь Жук:
Врач выбирает, какой наилучший имплант подходит в том либо ином случае по показаниям.
Екатерина Ярцева:
Получается, что врач сам не может принять такое решение, то есть врач работает в определенной клинике, и здесь еще руководство клиники должно быть согласно, врач же не может достать из кармана имплант и сказать, что я вам здесь сейчас подкручу.
Ондар Айдыс:
В этом, наверное, плюс нашей клиники «Медси» на Красной Пресне, что наше руководство за то, чтобы было все новое и лучшее для пациента, чтобы улучшить качество оказания медицинской помощи, качество оказания высокотехнологичной медицинской помощи, чтобы оно было лучше и доступнее. Мы обосновали, они посмотрели и сказали: да, для пациентов это лучше, то, что мы раньше озвучивали, что меньше рисков миграции, не надо второй раз пациенту ложиться, и имидж клиники при этом растет, как и самого доктора.
Екатерина Ярцева:
Не все такие прогрессивные, и даже в Европе врачи не то чтобы бегут устанавливать эти биоимпланты. Почему?
Игорь Жук:
В Европе по-другому построена система оплаты труда хирурга, и там зачастую поставить имплант стоит тысячу евро, а удалить его – полторы тысячи евро. И тут мы сталкиваемся с таким диссонансом, где из-за неинформированности пациента получается такой нонсенс. В нашей стране мы делали расчеты экономической выгоды, целесообразности применения биодеградируемых имплантов, и есть специальные заключения, что экономия бюджетных средств на законченный случай пролеченного пациента составляет 23 процента. Я имею в виду, что пациенту установили имплант, койко-место, рентген, и потом, когда он повторно приходит больницу, опять анализы, койко-место, операционный доступ, имплант удаляют, это тоже идут затраты бюджета. И просчитав на этот законченный случай пролеченного пациента по конкретной патологии, мы пришли к тому, что это составляет от 23 до 30 процентов в зависимости от патологии.
Екатерина Ярцева:
Получается, что все равно есть врачи, есть клиники, которые не видят эффективности, необходимости, то есть какое-то время, для того чтобы это продвинуть и вглубь, и вширь России еще потребуется.
Игорь Жук:
Для этого мы с Вами здесь, чтобы постараться информировать наших пациентов, информировать врачей о том, что сегодня уже доступна инновационная технология, биодеградируемые импланты из оксида магния.
Ондар Айдыс:
Даже в московских городских больницах пациенты приходят на консультацию к докторам и говорят: «А вот в «Медси» используют бесплатно биоимпланты, мы тоже хотим». И доктора в городских больницах начинают задумываться, что же это такое, ищут, что это за имплант, и начинают использовать. На конференциях мы озвучиваем, что есть такие импланты, на муляжах показывают, как их использовать, для докторов курсы, после которых они приезжают и доказывают своим начальникам, администрации больницы, что вот эти импланты будет экономически выгодно поставить и имиджево, чем обычные титановые или стальные импланты.
Екатерина Ярцева:
У нас больше шансов это популяризировать и нести в массы, чем в той же самой Европе, математика разная, и тот редкий случай, когда это радует, подход европейский и наш разный, но в данном случае это приятно. Я хочу задать провокационный вопрос доктору – что делать, чтобы в идеале вообще не попасть на Ваш стол, но хотя бы это отсрочить?
Ондар Айдыс:
Профилактика всегда дешевле, чем лечение. Необходимо заниматься укреплением мышц стопы, следить за тем, чтобы обувь была правильной, периодически укреплять мышцы стопы, заниматься профилактикой с самого раннего возраста, когда только ребенок начинает ходить, потому что очень часто бывает, что начал ходить, ножки заваливаются, пяточки заваливаются кнутри, запускается механизм перегрузки переднего отдела стопы, после чего уже образуются шишки. Ведь шишки – это не наросты, это деформация плюсневой кости.
Екатерина Ярцева:
Столько информации в интернете, что нужно поколотить молоточком, что-то привязать, то есть это не поможет?
Ондар Айдыс:
Нет, даже на Первом канале показывали, что кильки под целлофан, и на эту шишку клали. Наши слушатели сейчас думают – шишка и шишка, причем тут биоимплант. Но проблема шишки – это не то, что костный нарост, это именно деформация кости, первая плюсневая кость смещается, и чтобы решить эту проблему хирургически, а она решается только хирургически, необходимо перепилить кость, поставить на место, и новые методы хирургического лечения позволяют, сохранив сустав, поставить кость на место и фиксировать эту кость новыми имплантами.
Екатерина Ярцева:
Распиливание кости, конечно, это словосочетание останется со мной надолго, но поговорив с прекрасным доктором, я немножечко отпустила свои страхи. Давайте расскажем, о чем вы мечтаете, потому что, с одной стороны, бизнес, с другой стороны, социальная ответственность на вас лежит.
Игорь Жук:
Конечно, как все бизнесмены, мы думаем о коммерции, но в нашем случае мы для себя на лидирующее место поставили миссию. Побывав на разных международных выставках, мы увидели, насколько много инновационных сегодня продуктов, и наша мечта – максимально представлять на российском рынке инновационные импланты в области травматологии и ортопедии, которые помогут повысить качество оказания медицинской помощи и уровень жизни наших пациентов, качество их жизни, чтобы они чувствовали, что сегодня, придя в клинику, они обязательно получат качественную медицинскую помощь, инновационную, особенно с этими биоимплантами, когда не нужно делать повторную операцию.
Екатерина Ярцева:
И женщины смогут снова ходить на каблуках, у них будут визуально удлиняться ноги, мужчины будут на них смотреть, вдохновляться, и все будет прекрасно. Та самая красота, которая спасет мир, в том числе и в ваших руках. Спасибо огромное, было интересно, хотя и немного страшновато поначалу. Нашим слушателям и зрителям рекомендую заниматься профилактикой, насколько это еще возможно, и не бояться докторов, искать своего доктора, помнить о том, что есть новейшие технологии, и зная наших пациентов, которые не ленятся гуглить, надеюсь, что вам теперь гуглить не придется, максимально подробнейшую информацию вы получили, теперь дело за решение.