Ирина Перепелица:
Всем привет, в студии Ирина Перепелица, и сегодня на «Онлайн-приеме» мы находимся у кинезиолога, реабилитолога, врача-биофизика Павла Кузнецова. Что такое кинезиология?
Павел Кузнецов:
Кинезиология – это на самом деле очень просто. Если перевести с латыни, «кинезио» – это движение, «логия» – это наука, то есть наука о движении. Если быть более точным, то это продолжение слова биомеханика, потому что биомеханика – это то, что дается во многих вузах, спортивных вузах, когда мы готовим тренеров, и в медицинских университетах и вузах биомеханика активно должна изучаться и изучается. Насколько помню, когда я учился, нам её давали, но это был азовый метод и сильно распространенным не было. Но с точки зрения медицины, если представить наш организм как целостность, в первую очередь он был предназначен, чтобы двигаться, и все, что у нас есть, все равно так или иначе движется. Начнем с самого простого – спираль ДНК, которая крутится, и мы точно так же крутимся, поэтому это наука о движении.
Ирина Перепелица:
Кинезиология – это традиционная медицина, ее можно к ней отнести?
Павел Кузнецов:
А какая еще медицина есть, чтобы было понимание? Традиционная и нетрадиционная, есть классическая медицина, как мы привыкли – врач-терапевт, врач-хирург, люди, которые работают в больницах, поликлиниках. Традиционная медицина – это остеопаты, массажисты, мануальные терапевты, это люди, которые занимаются биорефлекторной энергетикой, то есть рефлексотерапевт. И есть народная медицина – это уже люди, не имеющие медицинского и даже среднего медицинского образования. Зачастую где-то как-то помогают, не могу сказать, что шарлатаны, но не всегда их наука доказана и имеет доказательную базу. Поэтому кинезиология – это все же традиционная медицина.
Чтобы понять то, чем занимается кинезиология, нужно понимать проблему, с которой человек пришел. Давайте разберем просто на примере Петра Петровича. Он приходит на прием в поликлинику (такой небольшой путь попробую нарисовать, потому что я сам работал очень много в больнице, знаю, как это примерно выглядит), обращается в приемный покой: «У меня болит поясница». Ему говорят: «Вам нужно обратиться к терапевту». Приходит к терапевту, терапевт выслушивает его жалобы, делает первичный осмотр, понимает, что терапевт тут не нужен, нужен невролог. Отправляет к неврологу, это я называю маршрутный лист по больнице. Приходит к неврологу, тот делает свои обследования. Думаю, что многие были у неврологов, когда молоточком стучат, и он показывает наличие рефлексов в покое. Мы же все неспокойны, мы же двигаемся, а большая часть неврологов в динамике не обследуют. То есть вроде по показателям все хорошо, но что-то беспокоит, давайте разбираться, что беспокоит.
Сейчас суперметод – МРТ, это панацея от всего. Ушли мы на МРТ, врач МРТ описывает то, что видит, возвращает, и тут мы натыкаемся на два момента. Первый момент – мне некогда, я не хочу разбираться с вами. Врач, ведущий прием, находится в рамках поликлинических, больничных, и у него ограничено время на прием. Пришел, жалоба есть, какую-то структуру, описание получили, сделали какой-то вывод, шаблон, то есть если следствие так, значит лечиться будем вот так. И это на всех распространяется. Петр Петрович получает свою терапию, и какое-то время она работает. В первую очередь это обезболивающие препараты, физиопроцедуры, массаж. И все это будет нацелено на локальную проблему – поясничную боль. Но если бы врач в поликлинике оценил есть ли эти боли при ходьбе, то есть наступает на правую ногу – болит поясница сильнее? Интересно. Наступает на левую ногу – болит поясница сильнее? Интересно. Сидя болит поясница сильнее? Интересно. Вот эти моменты если бы он зацепил, тогда на основании этого конкретно под него мы бы подобрали терапию. А так получается, что у нас болит спина, мы ее просто обезболиваем либо лечим какими-то методами, а причину не лечим, то есть мы занимаемся лечением следствия. Кинезиолог – это тот специалист, который скажет, что причина здесь, и только потом надо лечить здесь.
Можно спиной в принципе не заниматься. Например, наступает на правую ногу, и боль при этом усиливается, то есть боль как друг, мы с ней дружим, надо с ней общаться, а у нас что происходит: ой, болит, страшно, умираю. Что нужно сделать? Боль заглушить.
Ирина Перепелица:
Некоторые врачи предлагают сделать блокаду – заглушить боль на определенное время.
Павел Кузнецов:
Это примерно как выйти на МКАД, машины носятся, я глаза закрываю, машины не вижу, а они все равно едут, врезаются друг в друга, загрязняют экологию. Мы с вами просто не видим, но это не значит, что этого не происходит. И здесь то же самое. Мы болевые ощущения, которые идут в головной мозг, перекрываем, но это не значит, что дальше проблема не усугубляется. И врач-кинезиолог у себя на приеме может четко оценить причинно-следственную связь. Он понимает, что при шаге пациента на правую ногу мышечная передняя цепь включается не так, из-за этого тянутся все остальные регионы, из-за этого поясничный отдел начинает болеть сильнее. Какой смысл лечить поясницу, если проблема в стопе? Начинаем разбираться со стопой – гимнастика, специальные упражнения. Восстанавливаем работу стопы, переучиваем человека ходить, проблема исчезает сама собой.
Если мы этого делать не будем и будем только локально восстанавливать проблему, например, того же поясничного отдела, сначала мы пришли с вами просто к тянущим болям, какие-то мышечные, зачастую в этом промежутке времени люди не приходят, потому что: ай, пройдет, я встал, походил, отошло, значит еще не проблема.
Ирина Перепелица:
Давно не было разминки, сейчас поразминаюсь, и все будет хорошо.
Павел Кузнецов:
Встал, покряхтел, неважно, что мне 25, а я уже скриплю где-то, пошевелился, раскачался, прошло. Прошло – значит не болит, такое понятие у людей. У нас люди вообще не хотят лишний раз в больницу приходить, и в целом я их понимаю, потому что врачей, которые достаточно времени тебе уделят, к сожалению, в поликлинике нет, они бы и рады это делать, я не говорю, что врачи плохие, это все мои коллеги, и я их всех уважаю, они просто загнаны в рамки. Когда мы приходим в частную практику, там врач может сам себе распределить время, то есть у меня первично на прием один час, в поликлинике 15 минут, и то бывает меньше. Я за час не успеваю с человеком разобраться, а тут за 15 минут надо выслушать, дать диагноз, лечение, отправить домой. У меня вопрос – как? Это в принципе неправильно, и так работает вся система. И появляются такие новые направления медицины, медицина будущего. Это не ноу хау, это вещи, которые зарождались достаточно давно и длительное время, первые разработки были датированы 200 лет назад, постепенно был накоплен определенный опыт, то есть это не взято из головы, не просто пришел человек: а давайте вот так делать. У каждого момента с точки зрения кинезиологии и описания работы кинезиолога есть научная подоплека: есть физиология, биомеханика, научные труды, работы докторов и профессоров, все это есть, в первую очередь работали физиологи. Почему не дают это классическим врачам – я не знаю.
Ирина Перепелица:
Если мы пришли в поликлинику, болит то-то, то-то, как понять, что мне нужно именно к кинезиологу?
Павел Кузнецов:
Ко мне приходит пациент, этот пациент был уже у терапевта, невролога, массажиста, к бабушке Агафье сходил, травки попил, а проблема не ушла. Он сам для себя решает – что-то надо делать, какая-то проблема есть, есть причина возникновения моей проблемы, и надо что-то сделать. И тут включается просто сарафанное радио. У меня есть Инстаграм, я случайно увидела Павла Кузнецова, понаблюдала за ним два года: «Я за Вами наблюдала, и я решилась», – мне нравятся такие письма. Понаблюдала, каким-то доверием прониклась, потому что уже много где обожглась или обжегся и понимаю, что никому не хочу доверять свое здоровье, и пришел или пришла, обычно это так. Получая должный эффект, дальше начинается просто сарафан: дочку посмотрите, мужа посмотрите, маму, бабушку, подругу.
Ирина Перепелица:
Получается семейный доктор.
Павел Кузнецов:
Я называю это клуб по интересам. Семейный доктор – классно звучит, ко мне правда семьями приходят. Сначала пришла она, привела мужа, за ним детей, и вот так потихоньку народ копится.
Ирина Перепелица:
Вы кинезиолог и реабилитолог. В чем тут отличие?
Павел Кузнецов:
В официальной российской медицине понятия реабилитолог нет, нет такого врача, это как есть уролог, а есть андролог. Все знают, кто такой андролог, то есть врач, который занимается мужскими заболеваниями, но его в списке реестра врачей нет. И здесь то же самое. Есть специалисты, физиотерапевтами их называют, это официальная номенклатура и официальное название врачей. Чем занимается физиотерапевт? Он назначает физиопроцедуры. А такого специалиста, как реабилитолог, то есть человек, который занимается непосредственно движением, который выясняет причинно-следственные связи, восстанавливает эти потребности движения, нет. Поэтому есть очень узкий круг специалистов, которые владеют определенными навыками, например, закончили институт остеопатии, закончили нашу академию, я в ней учился, это Московская академия Людмилы Федеровны Васильевой, академия кинезиологии, это единственное в России образовательное учреждение в этом направлении. Она сама невролог, кинезиолог, основательница мощного базового института, на базе которого врачи повышают свою квалификацию. И не врачи там тоже могут учиться, но, естественно, им даются в руки инструменты маленько другие.
Если туда пришел учиться специалист, который хорошо себя зарекомендовал в сфере фитнеса и понимает, что чуть-чуть ему чего-то не хватает, приходит туда учиться как тренер, там есть курсы специально для тренеров, куда приплетена кинезиология, объяснено, как ею пользоваться на базе тренажерного зала, пилатеса, групповых программ, чтобы еще больше пользы было для человека.
Мы пришли в спортзал заниматься, одному хорошо стало, другому плохо. Вопрос – почему? Мы вроде говорим о том, что движение – это жизнь, занимаемся, пытаемся двигаться, но при этом половина от этого получает должный эффект, а половина откатывается еще больше назад. Вот чтобы нам не потерять эту вторую половину, для этого должен быть человек, владеющий кинезиологией, он должен четко понять, почему так происходит.
Мы одно и то же упражнение делаем, тебе от него хорошо, мне плохо, у меня плечо болит. Я день походил, два, три, тренеру сказал, что что-то беспокоит, он не обратил на это внимание не по причине того, что он плохой или глупый, нет, а потому что у него нет определенного знания, чтобы оценить эту проблему с другой стороны и понять, проблема ли это вообще. Ты занимаешься, какой-то прогресс, а у меня регресс, плечо все больше и больше болит. Говорю: Сан Саныч, устал я от твоих тренировок, плечо болит очень сильно, пойду к неврологу или травматологу.
Травматолог, невролог, сделав какие-то обследования, опять видят локальную проблему и начинают лечить плечо. Вроде полечили, вроде хорошо, боль затихла, пришли в спортзал, начали заниматься – опять та же проблема начинается. Но если бы тренер владел азами кинезиологии, то заметил бы определенные изменения в цепи, потому что нас как классически учит медицина? Каждый специалист узко направлен. Мне очень нравится пример Людмилы Федоровны Васильевой, когда ты говоришь – надо сшить пиджак. Один шьет рукава, второй шьет воротничок, третий пришивает пуговицы, четвертый карманы. На выходе получаешь пиджак, ты его одеваешь, а он тебе не по размеру. Ты говоришь: «Не очень-то пиджак». Приходишь к одному специалисту, он говорит: «Стоп, я пуговицы пришивал, к пуговицам есть претензии? – Нет, пуговицы шикарные». Второй говорит: «А я карманы пришивал, есть к карманам претензии? – Все классно». В целом каждый специалист сделал все хорошо, а суммарная система не работает, она не такая. Вот чтобы это суммарно работало, нужно владеть кинезиологией.
Ирина Перепелица:
Почему ты выбрал именно это направление?
Павел Кузнецов:
Не знаю, это пришло спонтанно. Я когда заканчивал медуниверситет, долго работал в поликлинике и понимал, что в целом я вижу бесконечно одних и тех же пациентов у врачей. Я начинал с самых азов, с первого курса, с санитара, медбрата, весь путь прошел, до главврача не дошел, и слава Богу, потому что это другое направление. Я вижу, что на приеме ото дня ко дню приходят одни и те же пациенты. Когда я работал по скорой помощи, так как я живу в небольшом городе, может быть, в Москве не так, да и все равно будет заметно, те врачи, которые работают достаточно длительное время, знают своих пациентов в лицо, потому что они без конца туда приезжают.
Ирина Перепелица:
Как участковый врач-терапевт.
Павел Кузнецов:
Да, то есть он лечит-лечит, все схемы перепробовал, зачастую врачи уже самообразовываются дополнительно, потому что тех знаний, которые есть, не хватает, потому что реально что-то происходит, то есть классическая схема лечения не подходит пациенту, и надо что-то делать. Начинается круговерть в голове, если врач действительно заморочен по поводу здоровья своего пациента. Сейчас у нас очень большое количество информационного потока, который можно получить из интернета. Если раньше надо было идти в библиотеку, садиться и лопатить, потратил неделю на одну книгу, а она вообще не та, то сейчас можно зайти в интернет, написать какую-то болезнь и все о ней изучить, в интернете огромный ресурс, было бы желание это делать. Возможность есть точно у всех, не всегда есть потребность в этом, к сожалению, но за потребностью в первую очередь желание скрывается.
Когда я начал связывать свою жизнь со спортом, я понял, что та терапия, которую мы назначаем в поликлиниках, больницах, в большинстве не нужна не по причине, что она неэффективна, она эффективна. Сейчас очень важно, чтобы врачи услышали меня правильно, что каждая терапия, которую они назначают, имеет эффект, доказательную базу, научные подоплеки, работы, выборки огромные, все это доказано, это рабочие моменты. Но мы все разные, у вас футболочка размером S, а у меня XXL, а среднем будет XL, но это не значит, что я должен XL носить. Вам в XL будет хорошо как худи носить, а мне тесно. То же самое, кому-то терапия подошла, кому-то нет. Почему не подошла? Да потому что усреднили. И я понял, что в этом есть большая потребность, как понять конкретную причину конкретного человека.
Иногда ко мне приходят запущенные пациенты, я могу четко сказать откуда проблема началась, и мы даже видим хорошие изменения по анализам. Я не буду лечить этого пациента, я его конкретно отправлю к гастроэнтерологу, но он хотя бы будет четко знать, куда идти, а не так, что к терапевту, неврологу, хирургу, всех обошел, и уже к концу, когда было время гастроэнтеролога посетить, такие проблемы, что уже оперироваться пора. Наверное, это меня и заставило учить кинезиологию.
Ирина Перепелица:
Кто может стать кинезиологом? Любой фитнес-тренер, как мы уже выяснили, а психолог либо коуч?
Павел Кузнецов:
Было бы классно, эта наука доступна всем, даже мне, простой домохозяйке. Есть мама, есть ребенок, мама всегда в ответственности за своего ребенка, как ни крути. Что-то заподозрила, видит, перекос какой-то пошел, потому что ребенок сидит много, изучает, пошел перекос в плечах, то есть идет нарушение осанки, а нарушение осанки – это большая проблема, потому что мы постепенно будем выращивать проблему, которая потом ляжет на стол, и ее надо будет отчекрыжить, сейчас оперируют все что можно, то есть человек не хочет разбираться в чем проблема – убирайте, вырезайте. Но ничего же лишнего у нас нет.
И каждая мама может просто посмотреть на свое чадо и понять первопричину, чем нужно заниматься, это несложно. Раздели до плавочек свое дите, поставили ровно, смотрим на него со спины – ну я же вижу четко, что у него плечи перекошены, это надо быть абсолютно слепой, чтобы не увидеть. Есть минимальные, которые действительно только специалист определит, но есть явно выраженные вещи, и я это вижу.
Например, мой ребенок жалуется, что голова болит периодически, или плечо поднывает. Я как мама пытаюсь помочь своему ребенку, посмотрела – перекос плеч. Посадила на стул, смотрю – перекос выровнялся, то есть перекоса нет. Следовательно, где проблема? Когда человек стоит на ногах, надо разбираться с ногами. Другая ситуация, он стоит, все хорошо, ровно, садится – перекос. На чем сидим? На тазу. Где проблема? Тазовый регион. Чем надо заниматься? Ягодицами. Но если стоим – перекошено, и сидим – перекошено, и ложимся – перекошено, мы снимаем гравитационные нагрузки по отделам, это уже очень глубинные проблемы, тут мама уже не поможет, нужно к специалисту.
Ирина Перепелица:
Я прихожу на прием, какие методы и инструменты в работе вы применяете?
Павел Кузнецов:
Мануально-мышечный тест – это я задаю вопрос непосредственно телу, смотрю тонус мышц, проверяю тонус на нагрузку. Если при небольшом надавливании сопротивление не происходит, значит тонус слабый в этой мышце, значит есть какая-то причина, по которой этот тонус слабый, хотя он должен быть в норме. И дальше от этого начинаю выстраивать разные гипотезы, потому что проблема мышечного тонуса – это может быть три составляющих, три кита.
Первая проблема – самого мышечного тонуса, цепи, связок, мышц, я называю это аватар. Это проблема непосредственно опорно-двигательного аппарата, мышц, связок и прочее. Есть проблемы, связанные с органами, потому что каждая мышца ассоциирована с органом, это тоже не от лукавого, много научных работ, много доказательности в этом плане, которая четко отображает зависимость тонуса той или иной мышцы от работы того или другого органа. Например, сейчас очень популярная проблема – это коксартроз, проблема, связанная с тазобедренными суставами. У нас люди страдают тазобедренными суставами очень часто и в очень молодом возрасте. Приходят к специалисту, делают рентген, МРТ, часто ставят коксартроз 1-й, 2-й стадии. Дальше что говорит специалист – надо обезболить, если болит, надо еще что-то сделать, давайте физиопроцедуры назначим, но вы становитесь претендентом на замену сустава. Но это же травма, это же очень плохо. И на этом заканчивается. А проблема тазобедренных суставов очень часто роится в проблемах кишечника, матки, простаты. Если там все здорово, тогда действительно я буду делать там.
Я из своей практики очень четко вижу корреляцию проблем кишечника и проблем тазобедренных суставов, потому что сейчас это бич общества, потому что мы все едим всякую дрянь, потому что еды стало столько, что я вообще не хочу заморачиваться что-то готовить. Одно дело, когда я пришла домой, взяла курочку, гречку, приготовила, я сделала это так, как я могу и считаю, что это полезно. Другое дело, я пошла и купила, и кто знает, на чем это жарили, что добавляли, вкусно и сытно наелась. А что дальше происходит? Что-то поурчало, живот надулся, таблеточка «стоп-урчание», всего подряд наглотались, побежали дальше. А проблема-то уже началась, и она течет вяло, нет такого, что остро схватило. Вялотекущий процесс самый опасный, и его выявить – это задача кинезиолога. И было бы классно, если бы эти причинно-следственные связи могли делать все врачи в поликлиниках, но на это нужно время, а у них просто этого времени нет, это надо вообще всю медицину перестраивать, а этого нам никто не даст сделать.
Ирина Перепелица:
Применяете ли в работе тейпы?
Павел Кузнецов:
Редко, тейпирование – рабочая штука.
Ирина Перепелица:
Всем ли тейпирование помогает?
Павел Кузнецов:
Создатель тейпов – хороший дядечка, очень умный дядечка, и тейпы получили огромный отклик в мировой спортивной практике, очень популярны среди спортсменов, и они набрали эту популярность именно там.
Когда применим тейп? Я пришла на прием, буду говорить от твоего имени, меня беспокоит спина. Чтобы мне разобраться со спиной, первый прием я буду час тратить, то есть уже получу после этого какое-то облегчение. А вот идет игра, сейчас спину кольнуло, что-то болит, и от этого я в игре маленько потеряла, вот здесь тейп поможет. Я быстро сниму тонус, переключу, включу мышечную цепочку, чтобы она работала, и человек побежал дальше. Но это не значит, что я эту проблему решил, то есть это здесь и сейчас.
Ирина Перепелица:
Временный спасатель.
Павел Кузнецов:
Тейпы можно применять, когда человек приходит ко мне на прием, я нахожу проблему, и для того чтобы зафиксировать результат, которого мы добились, используем тейп. Он держится примерно 10-12 дней, даже можно мыться, сейчас водостойкие тейпы, он держится, никуда не девается, пластичность свою не теряет. Через 10-12 пришел к тебе, тейп еще на нем, но уже слабенький, в целом на той точке, от которой мы оттолкнулись, когда я отпустил его домой, с той точки работу дальше и продолжим. Но я не применяю тейпы, у меня есть другие колдовские методы.
Ирина Перепелица:
В связи с прошлогодним локдауном все сидели на изоляции, были закрыты все спортзалы, фитнесы, и у людей был практически сидячий образ жизни. В связи с этим появилось ли больше жалоб?
Павел Кузнецов:
Появилось больше жалоб, но жалоб какого плана – они, конечно, физические, там болит, тут болит, там обострилось, но первопричина их в другом. Первопричина сейчас не органика, не аватар, а первопричина –психоэмоциональная составляющая. Вы пришли на прием ко мне здесь и сейчас, ушли от меня, через час поругались с кем-то, и вы уже в этот момент другая. Это как в одну реку дважды не войдешь, то же самое, то есть я на приеме в час и я на приеме в три – это уже разные я. Если за этот промежуток времени что-то было настолько мощное, что я не смогла преодолеть, я буду иметь совсем другие проблемы.
Для меня понятие здоровья как таковое – это не отсутствие болезни. Очень долго мы считали, что человек здоровый, если у него нет болезней. Для меня понятие здоровья – это человек, который может адаптироваться к окружающей среде. Когда я пошел в магазин, взял сумки, жена набрала корзину, говорит: «Ну-ка, бородатенький, подтащи, я не буду тащить». Я поднял эти сумки – опа, поясница стрельнула, я не здоровый. Я не больной, но еще и не здоровый, есть какая-то проблема, ее надо выяснить. Или мамочки очень часто этим грешат – детке удобно, когда сидит на боку. Родила, проблему уже с тазом имеет, никто тазами не занимается в послеродовой период, никто тазы не фиксирует в послеродовой период, никто не восстанавливает мышечные связи в послеродовой период, родила, и слава Богу, на своих двоих вышла и иди, а как ты пошла, никого уже не интересует. Там болит, там болит, как говорят обычно – больше двух килограмм поднимать вам теперь нельзя, потому что спина отвалится, матка вывалится. Сразу возникает вопрос: а у женщины-штангистки, простите, все на полу лежит каждую тренировку? Какая-то глупость, согласитесь, как мне нельзя поднимать больше двух килограмм, когда ребенок 3400?
Мама, которая очень настойчива в своем здоровье, скажет: ок, доктор, спасибо. И продолжит работать, найдет тот механизм, который спасет, обычно это гимнастики различные, она понимает, что укрепляет свою мышечно-каркасную систему, и все становится лучше. Мамы, которые очень меланхоличные, всего боятся, все страшно, сразу скажут: ок, мне тут нельзя, это нельзя. И причина не в них, а вот она, эмоциональная составляющая. Одни и те же слова, сказанные врачом, по-разному воспринялись.
Врач всегда хочет не навредить, но если болит, когда наклоняешься, не наклоняйся, мне некогда тебе объяснять, как правильно наклоняться, посмотрите в Youtube, поделайте, ЛФК позанимайтесь, потому что я не занимаюсь болями в пояснице, я не занимаюсь физической терапией. Если врачи у нас будут обширно мыслить, целостно к организму подходить, тогда любая терапия будет эффективна на начальных этапах, потому что когда мы видим отклонения по анализам, когда уже цирроз, наклоняться уже некогда, надо решать конкретные проблемы. Или когда коксартроз 3-4 стадии, какой кишечник, уже допрыгались, сустав надо менять, тут вопросы спасения человека. И неврологи очень классные специалисты, они могут выставить такие бешеные диагнозы, а эффект? Будет ли легче от лечения? Большой вопрос.
Ирина Перепелица:
С какими проблемами чаще обращаются?
Павел Кузнецов:
Это проблемы разных болей в статике или динамике. Например, по работе стала больше ходить, к вечеру отваливается спина. Я сходила туда-сюда, мне прописали обезболивающее, массажи, вроде стало полегче, но не отпускает, проблема есть. Самое первое – я услышал от человека, что иду – болит. Я иду ногами, я же не спиной передвигаюсь, давайте начнем с ног. Разуваешь, носочки снимаешь, а там большая проблема со стопами, вальгус, варус, косточки, вальгусные изменения фаланг пальцев. Надо здесь разбираться, какую-то гимнастику назначить, может быть массаж ног нужен, стелька ортопедическая, обувь поменять, потому что бывает иногда так, что новая обувь, классно, когда я в ней езжу в машине, но очень плохая, если я решила пройтись по Арбату. Мы сами себя губим с самого раннего возраста, потому что это красиво.
Когда показывают древние войны античного мира, и вот это войско 10 тысяч голов несколько суток чапают в доспехах, латах, на них еще 50 килограммов сверху, и тихонечко хотя бы камеры сняли, как один сидит: «Блин, такие мозоли натер». Но ничего же не происходило, потому что не было проблем, обувь была очень удобная. Да, может быть, не такая практичная, где-то промокала, но она была удобная. Сейчас обувь красивая.
Ирина Перепелица:
Чем отличается кинезиолог от остеопата?
Павел Кузнецов:
Наука как кинезиология хорошо бы добавила остеопатию, потому что очень много чего базируется на остеопатических практиках, и много в нашей технике работы остеопатического. Если к остеопатии еще чуть-чуть, как стейк красиво приносит дядечка в очках, посолил, и тогда это было бы вообще вкусно. Остеопату еще кинезиологии долепить, и будет вообще вкусно, то есть это как дополнение. Очень яркой принципиальной разницы нет, но специалисты одного уровня – пускай на меня не обижаются остеопаты, остеопат с хорошей практикой, с хорошими знаниями и такого же уровня кинезиолог: кинезиолог поможет чуть-чуть больше. Я сейчас себя не рекламирую, поймите правильно, просто потому что кинезиолог может чуть-чуть точнее выявить причину, следственную связь. Вы приходите на массаж, шея часто болит, голова болит часто, на погоду?
Ирина Перепелица:
Бывает.
Павел Кузнецов:
Что значит на погоду? Я отвечу откуда – вы очень много разговариваете, челюсть очень много движется. От того, что челюсть очень много движется, перетренировываются, перенапрягаются жевательные мышцы. От того, что жевательная мышца перенапрягается, идет эффект на кости черепа, от этого идет деформация дальше на шейные регионы, пережим кровотока, недостаток кислорода, головные боли, вот причина. Если бы пришли к остеопату, я думаю, он бы эту причину нашел и своими методиками подлечил. Кинезиолог сделал бы то же самое, тоже подлечил, нашел. Но если придете – не буду уже их называть, они обидятся, – сразу начнется обследование, будут искать грубую патологию: УЗИ сосудов шеи, МРТ головного мозга с сосудами, мы найдем какие-то уменьшения кровоснабжения в тех или иных бассейнах головного мозга. Но есть классная научная работа на PubMed, врачи знают эти сайты, если они к науке близки, американские сайты, американские статьи, их надо просто переводить, они специально для того, чтобы люди в разных странах могли читать. И там была очень классная работа с достаточно большой выборкой, больше тысячи, что даже если артериальное русло перекрыть на 45 процентов, это никак не связано с головными болями. 45 процентов, наполовину, представьте, а у нас что получается? Малейшие изменения – вот тебе вазобрал, русло сосудистое увеличим, кислорода сейчас туда натолкаем. Да, классно, работает, нужно, но меня так лечили, что залечили, то есть одно лечим, другое калечим. А причина головных болей – причина мышечного шлема. Стоило убрать нагрузку жевательных мышц, посмотреть, пока пациент рассказывает о головных болях, как у него открывается рот, а он будет немножечко косить в какую-то сторону, где перегружено больше, вот эту причину восстановить, все станет на место, ничего давить не будет, голова прошла, погода не имеет значения.
Ирина Перепелица:
Как отличить профессионала от мошенника?
Павел Кузнецов:
Сложно. Наверное, только путем рекомендаций, сейчас это самая рабочая практика, потому что как ни крути, МММ работает, работала и работать будет. Мы все же люди социальные, и мы доверяем тем, кому доверяет большинство. Если это суперспециалист с мегауникальной техникой, мистер галактика, но о нем вообще никто не знает, я бы не пошел.
Ирина Перепелица:
А практику цигун можно соотнести?
Павел Кузнецов:
Очень хорошая, крутая штука. Я китайскую народную медицину обожаю, честно, она многовековая, там очень много чего интересного, и вообще восток – дело тонкое, Петруха. Одно дело, что наша медицина явно отличается, но нельзя говорить, что давайте мы посмотрим на пенсионеров китайцев и на наших пенсионеров, это неправильно. Давайте мы пенсионеров китайцев сюда переселим, а наших пенсионеров туда и посмотрим, если нашим там будет еще хуже, значит беда какая-то. Здесь очень много дополнительных факторов, и нельзя это сравнивать, но то, что их нация более подвижна, это здорово.
Практика цигун – это очень-очень мощная методика в плане работы с балансом, когда мы в балансе, мы здоровы. Самое важное – научиться балансировать между здоровьем и не здоровьем, научиться балансировать во всех аспектах нашей жизни, и это самое важное, потому что если баланса нет, разбалансировка приводит к работе неправильного включения больших групп мышц, и начинаются большие проблемы. Если люди будут больше отдавать предпочтение тренировкам на баланс и тренировкам очень тонким, а потом уже тягать железо, огромный подъем делать, тогда будет эффект еще лучше. Но мы приходим, начинаем сразу потяжелее, подальше, и здравствуйте, проблемы еще больше, а надо было научиться тазом шевелить влево и вправо.
Ирина Перепелица:
Несколько слов нашим зрителям, слушателям, пациентам, коллегам.
Павел Кузнецов:
Для меня всегда показание здоровья – это ваша забота, то есть если пациент не хочет быть здоровым, он не будет здоровым, ему не поможет никто: ни официальная медицина, ни неофициальная медицина, ни бабушка Агафья, никто. Я бы хотел, чтобы каждый человек очень внимательно к себе прислушивался, не обращая внимание на те заботы, проблемы, которые нас окружают. Сейчас очень мощное информационное напряжение, телефоны, радио, СМИ, запугивание и прочее. И мы маленько забыли о том, что с нами происходит. Если мы будем к себе прислушиваться и вовремя распознавать эти проблемы, то здоровье наше будет лучше. И, конечно, поменьше сидеть, побольше двигаться, не надо витаминами обпиваться, но если нужно, то пить, следить за здоровьем, вовремя обращаться к специалистам, вовремя проходить обследование, и тогда все будет хорошо.
Ирина Перепелица:
Спасибо большое, в студии была Ирина Перепелица, и мы были с вами на «Онлайн-приеме» у кинезиолога, реабилитолога, врача-биофизика Павла Кузнецова.