Ольга Гиверская:

Здравствуйте, уважаемые слушатели, в эфире проект «Прайм-тайм с коучем» на Mediametrics. Все, что вы хотели знать о коучинге, но боялись спросить. В студии для вас работаю я, Ольга Гиверская, и Анна Лебедева, директор Международного Эриксоновского университета коучинга, мастер сертифицированный коуч по стандартам ICF.

Впереди 9 месяцев учебы, родители задаются такими вопросами: как правильно организовать учебное время, как правильно организовать время для отдыха своим детям, как помочь старшеклассникам определиться с выбором вуза. И особенно эти вопросы актуальны сейчас, в начале учебного года. Итак, тема сегодняшнего эфира – как поддержать своего ребенка с помощью коучинга. Нестандартная тема для наших эфиров, но тем не менее все привыкли, что с коучем обращаются взрослые, для того чтобы повысить свою эффективность, для того чтобы под другим углом посмотреть на привычные вещи, которые мы совершаем ежедневно. В чем разница между детско-родительским коучингом, коучингом для подростков и коучингом для взрослых?

Анна Лебедева:

Когда к коучу приходит взрослый человек с осознанным запросом, он выбирает свои собственные цели и идет к ним, либо за него платит деньги компания, либо он сам является заказчиком коучинговой услуги. Когда мы говорим о наших детях и подростках, то сразу же возникает чуть более широкая картинка. Я, как коуч семей и пар, и мои коллеги, коучи родителей и подростков, все время замечаем, что когда ты выходишь за рамки индивидуального коучинга с одним человеком, сразу добавляется несколько ролей, и сложность сразу увеличивается в несколько раз, потому что если к коучу идет подросток, а коучинг возможен с детьми, с 14 лет человек может работать со своим собственным индивидуальным коучем без родителей, находящихся в этом помещении. Хотя мы понимаем, что в большинстве случаев оплачивают эту услугу родители, только в некоторых ситуациях дети сами зарабатывают деньги, люди до 18 лет, и они могут себя нанять коуча, в этих случаях есть юридические аспекты коучинга подростка. Но если коучинг заказывается уже не этому взрослому человеку, а его ребенку (с 14 лет, подростку), то покупателем услуги является родитель, а собеседником коуча будет его сын или дочь.

И тогда возникает интересный вопрос – а что может за свои деньги этот родитель заказывать, чего ожидать он не сможет, чего не будет в этих отношениях. Если вы знаете о коучинге хотя бы чуть-чуть, то вы знаете, что это стопроцентно конфиденциальная беседа со стопроцентным фокусом на нашем клиенте. Если это беседа с подростком, недееспособным юридически человеком, она тоже сто процентов конфиденциальная. Это значит, что за свои деньги родитель не может требовать никаких отчетов о том, о чем вы беседовали с ребенком. Мы сразу же, на первых встречах проговариваем, каким образом этот родитель, который оплачивает услугу, и его сын или дочь от 14 лет и выше будет беседовать со своим коучем, как будет происходить обмен информацией, потому что от коуча не будет ни слова в сторону родителей (если это в рамках закона, нет разговора ни о каких химических веществах и нанесении себе вреда, в таких ситуациях никакой коучинг не продолжается, любой коучинг останавливается), если это все в рамках договоренности, то беседы о своем прогрессе, о том, как он двигается,

родителю будет необходимо организовывать с ребенком.

При присутствии коуча возможно это делать, или в отсутствие коуча, или вообще родитель говорит, что я осознанный родитель, я дозрел (чаще всего так бывает, что человек не один год сам работает с коучем), я хочу тебе дать возможность, и тогда ты, как мой ребенок, можешь со своим коучем работать, мне не нужны отчеты, такое тоже бывает. По сравнению со взрослым коучем сразу же в этой беседе появляется больше лиц, соответственно, сложность подготовки такого коуча выше.

Вы задали еще вопрос про детей. Дети до 14 лет не обладают еще пока зрелостью в мозге определенных зон, и поэтому внешний чужой человек, приходящий как коуч, не срабатывает. Не только потому, что взрослый человек для ребенка в любом случае это авторитетный взрослый, никогда не будет равенство коучинговых позиций, в коучинге же равенство коучинговых позиций, там будут другие элементы коучинга проявляться в беседе, но как таковых коучинговых услуг детям до 14 лет закупить невозможно.

Ольга Гиверская:

Если взрослый ищет себе коуча, то он узнает информацию, как правило, по сарафанному радио либо заходит на сайт ICF, где собраны все коучи, обладающие сертификацией, то к вопросу поиска коуча для ребенка, мне кажется, стоит относиться еще более детальнее. И где же тогда подбирать коуча для подростка? Как проверить профессионализм этого коуча, которому ты доверяешь своего ребенка?

Анна Лебедева:

Интересный вопрос с несколькими слоями данных. Во-первых, в Эриксоновском университете есть многолетнее партнерство. Один из наших преподавателей разрабатывает эту тему, и у нас есть эксклюзивные программы для родителей (коучинг для родителей), а также у нашей коллеги Натальи Сусловой есть программа обучения коучингу для подростков. Она обучает коучей, которые могут таким образом работать, и сама работает, и несколько других коллег тоже работают с подростками, это определенная специализация, потому что у них свои вопросы, и к авторитетному взрослому они все равно не относятся как к равному себе.

А в мире есть определенная тенденция. Так как подростки очень часто авторитетами считают людей чуть-чуть постарше, чем они, или таких же подростков, буквально ненамного старше, и легче воспринимают информацию, какие-то новинки от таких же, как они, постепенно в мире начинается новая волна коучинга для подростков, где юный человек, студент или вчерашний школьник становится тем, кто может вести коучинговые беседы с подростками. И эта волна постепенно дойдет и до нашей страны, для нас это пока слишком провокационная и инновационная мысль, к которой наше общество только готовится, но первые ласточки начинают появляться. Я даже замечаю в наших учебных классах, что приходят учиться люди, которые только заканчивают высшее образование. Так как к коучам профессионально и юридически есть определенные требования, лучше было бы, чтобы хотя бы бакалавриат у этого человека был, но очень молодые люди тоже начинают к коучингу быть причастными, для того чтобы коучинговые инструменты нести в жизнь и предлагать коучинговые услуги, в том числе подросткам.

Еще одно огромное направление, в котором большая волна, я бы не сказала, что она совсем новая, но она все еще находится на стадии зарождения – учителя начинают осваивать коучинговые инструменты, в том числе приходя к нам, так как у нас есть стипендия для педагогов, которые хотят принести коучинг в школу, есть конкурсы для учителей.

Ольга Гиверская:

На каком портале и кто может получить эту стипендию?

Анна Лебедева:

Эриксоновский университет много лет участвует в мировой игре. Когда-то наш учитель Мэрилин Аткинсон, доктор психологии, сказала: давайте принесем коучинговые технологии в те сообщества, в которых денег нет, но как социальную миссию мы могли бы принести коучинг в те сообщества, где он нужен, но нет средств. И она нам предложила в Африку, в индийские деревни занести коучинг. Мы в России подумали и поняли, что у нас страна еще не настолько благополучная, чтобы у каждого педагога была возможность запросить гранты и пойти обучиться коучингу. Мы поучаствовали, и с 2008 года у нас есть стипендия.

В каждой группе у нас есть одно или два благотворительных места, есть портал «Коучинг в образовании», где педагоги, учившиеся уже коучингу, выбирают, какие из претендентов могут сделать эссе и получить стипендию в Эриксоновском университете. До такой степени идея стала интересной, что огромное количество других школ коучинга присоединилось к этому движению, и каждый ноябрь проводится большая конференция, которая называется «Коучинг в образовании». Педагоги-предметники и учителя, которые ведут классное руководство, делятся своими ноу-хау, как они оживляют предмет и делают обучение школьника ориентированным на его вопросы, на его интерес, перефокусировку отношения к предмету, а к педагогу как стопроцентному эксперту в своем предмете, к фокусу на школьнике. И там не только для подростков, но и для разных возрастов школьников.

Коучинг педагога со школьником, сразу оговорюсь, это невозможная вещь, потому что у педагога есть авторитет, и он все-таки учитель. Есть программа, и даже если во внеучебное время учитель будет проводить коуч-сессии со школьниками, эти коуч-сессии не смогут быть равноправными и конфиденциальными. Поэтому мы никогда не рекомендуем проведение в таком формате этих бесед. А вот беседы с двумя-тремя коучинговыми вопросами, подпустить коучинговые вопросы в процесс обучения, в любую другую наставническую беседу совершенно возможно, мы вдохновляем педагогов это делать дальше. Есть определенные школы, где даже несколько педагогов обучались коучингу, и они несут в беседу друг с другом этот вопросный, исследовательский стиль, и в беседы с подростками, так как современный ребенок, попадая в школьную программу, понимает, что те предметы, которые он изучает там, ему вообще непонятно, каким образом все то, что он изучает, применимо к той жизни, которая его окружает. И поэтому ему тяжело найти мотивацию изучать эти вещи. Если ему интересно, это хорошо, сложился альянс, просто сам предмет интересен. А если вещи неинтересны, то сложно найти способ каким образом это прикрутить к реальной жизни. Мы поговорили о педагогах, а теперь поговорим о родителях.

Ольга Гиверская:

Родители с какого возраста должны вести диалог в коучинговом формате, имеют ли они право разговаривать с детьми на языке коучинга? И здесь у меня вопрос к Вам, как к профессиональному коучу и как к маме двоих детей.

Анна Лебедева:

Вопрос к родителям как к коучам расслаивается на две составляющие. Здесь у нас смешать, но не взбалтывать. Взаимодействие родителей и ребенка и чистый коучинг родителя как родителя, и это тоже наши коллеги делают, могут предоставить родителям коучинговые услуги. Ты как родитель можешь приходить к коучу, я хожу как родитель к своему коучу, у меня их несколько под разные задачи: бизнес-коуч со мной бизнес-вопросы обсуждает, а родительские темы лично я как мама обсуждаю с коучем, который немножко знает о стадиях развития детей, ну и я как педагог тоже о них знаю, но тем не менее все знать невозможно. И родитель может взболтать, не смешивая, две вещи.

Первая вещь – ты как родитель можешь обнаружить, что твои ожидания от твоих детей, те решения, которые ты принимаешь, а дальше те коммуникации, которые ты строишь со своими детьми, как ты с ними будешь общаться, там очень много вопросов, и ты даже не знал, что у тебя где-то они на подкорке есть, пока ты родителем этого подростка не стал, пока твой ребенок не дорос до какого-то возраста. Моя старшая дочь только входит в подростковый период, я сама только обнаруживаю, уж при своих-то 20 годах работы с коучами, новые слои, новые грани возникают.

У родителей бывают амбиции, я очень много наблюдаю родителей, где дети делают что-то, их не спрашивали, потому что у родителей спортивные амбиции, учебные амбиции, натренированные дети, спортивные секции по 5 дней в неделю. Зачем? Этому ребенку этого хочется? Необязательно. Недавно беседовала с клиентом, который договорился с сыном, что до 14 лет ты будешь ходить на хоккей, 14 лет исполнилось – ребенок говорит: «Какое счастье, папа, мне 14, я больше на хоккей ходить не буду, я буду искать спорт, который нравится мне, а не тебе».

А как это вообще – поговорить со своим ребенком, послушать, он недееспособный, не всегда может сформулировать реалистично чего бы ему хотелось, но стимулировать такую беседу в коучинговом стиле можно с подростком. Повторяюсь, длинные беседы в коучинговом стиле, получасовые, 20-минутные только с 14 лет, а до этого можно либо в самих коммуникациях, когда ты беседуешь с ребенком, держаться больше позиции нейтральности. Осознавать, что сейчас у тебя начинают проговариваться внутренние заезженные пластинки того, чего ты хочешь от твоего ребенка, и увидеть, что твой ребенок, может быть, хочет чего-то другого. Одна из ролей родителя как коуча – создать для своих детей как можно более разнообразную среду, где они будут многое пробовать.

У нас вокруг дома было мало разных возможностей что-то такое попробовать, чтобы понять, а чем бы я хотел заниматься. Зачастую мы ходили в те места развивать свои интересы, которые были по дороге, а не через пять остановок, у многих что-то бесплатное или не очень дорогое. У современного ребенка есть мир интернета, он с телефоном родился. Современные дети не знают мир без интернета, который знаем мы, и у них совсем другие возможности. И пандемия нас научила, и вы, наши радиослушатели, тоже заметили: когда была пандемия, мы очень быстренько порешали часть вопросов и обнаружили, что некоторые предметы, по которым мы хотели бы детей своих развить, вообще не нуждаются в том, чтобы мы ездили на другой конец Москвы. Оказывается, некоторые вещи очень даже легко и непринужденно можно изучать по интернету, не встречаясь с педагогом буквально никогда, как я для своих детей некоторые вещи организовывала. А в других вещах наоборот, очень важна личная встреча.

Ты, как коуч-родитель, думаешь о том, как сделать будущее моего ребенка максимально успешным, как и любой другой родитель. У меня рекомендация для вас такая – сводите ваших детей на вашу работу, покажите, как вы работаете, порассказывайте, над чем вы думаете, приоткройте для них эту завесу. У многих детей розовые очки и знания о будущем, базирующиеся на соцсетях, в которых все легко и просто. Там монтаж, один процент от того, что на самом деле стоит за кадром. Даже как в нашей студии очень многое стоит за кадром, вы видите два наших лицах, а здесь огромное количество оборудования, труд большого количества людей, чтобы мы могли с вами побеседовать. Сводите детей на свою работу, расскажите, что для вас в работе приятно, над чем вы трудитесь, что придает сложностей, пусть ребенок знает заранее.

Вы, как родитель, можете вместе со своим ребенком поговорить о его мечтах и поисследовать в сетях интернета сколько стоят его мечты. Ты хочешь вот такую машину – давай посмотрим, какие у него характеристики, почему ты ее хочешь, чем она тебе нравится, сколько она стоит, и для того чтобы такую машину иметь, сколько должен зарабатывать человек, как это лучше сделать (можно основы финансовой грамотности своим детям прививать). Нужно ли эту машину брать в кредит или на нее как-то заработать, а может быть тебе уже и перехочется именно эту машину, когда ты узнаешь, сколько это стоит. А ты в нейтральном формате помогаешь этому человеку посмотреть на мир его собственными глазами, ты являешься поставщиком контента для своего ребенка, чтобы у него открывались новые грани. Дать возможность сходить в магазин самим, поисследовать список продуктов на неделю, что сэкономить. Мы, родители, можем быть в коуч-формате, не применяя никакого коучинга к нашим детям, а быть коучинговой средой, в которой ребенку не запрещается то, что безопасно. Все, что безопасно, не запрещено.

Ольга Гиверская:

В коучинговом формате – это значит только ли не запрещать или что-то еще, потому что сегодня очень много Вы говорите не про чистый коучинг, а про беседы в коучинговом формате, про жизнь в коучинговом формате? До 14 лет как это, беседа в коучингом формате? Это те вопросы, которые Вы озвучивали?

Анна Лебедева:

Длительная беседа в коучинговом формате до 14 лет невозможна, потому что ребенок еще пока не осознает что возможно, а что невозможно, что является миром сказки, а что является миром реальности. Но здесь можно постепенно встраивать у него функцию понимания. У каждого человека интуитивно есть функция понимания того, что такое хорошо и что такое плохо. Обсуждая с ним что такое люди вокруг нас, каким образом наши эгоистичные желания влияют на окружение, как быть эффективным человеком в социальных связях, в беседах, что такое ответственность, какие выборы делать, что он думает, что он чувствует в школе. В коучинговом формате родитель – это тот человек, который готов послушать и придержать коней своих прекрасных советов, своей мудрости, дать возможность своему ребенку порассуждать. У тебя, конечно, есть правильный ответ, возможно, не один, на любой вопрос, но это твой правильный ответ, ты же свои руки не протянешь в те условия, в которые он выходит, когда отходит от тебя. Делая шаг в сторону, ты уже не знаешь, с кем он и что он делает. Как сделать так, чтобы собственная голова соображала, были собственные выборы, пропущенные через собственные ценности.

Родитель никогда не будет другом, дружбаном, он всегда будет старшим в этих отношениях, но он может быть таким старшим, к которому твой собственный ребенок не боится прийти, а это уже очень много. Именно открытая дверь, в которую всегда можно зайти, где всегда найдется для ребенка время, с ним будут общаться, эта открытая дверь и будет тем коучинговым форматом, необходимым и достаточным. И, может быть, большего, вдохновляющих вопросов до 14 лет особо и не надо.

Ольга Гиверская:

Поскольку сейчас начало учебного года, чего боятся дети, по крайней мере мои? Они боятся, что красной ручкой перечеркнут неправильную буковку. Наша школа вообще очень щедро раздает оценки не только в виде 5, 4, 3, 2, но вообще оценивает, учитель позволяет себе оценивать ребенка как личность, и это зачастую потом приводит к проблемам в подростковом возрасте. Как мы, родители, можем поддержать своих детей в тех ситуациях, когда он не справился с каким-то заданием или принес не ту оценку, которую мы от него ждали? Это, мне кажется, должен быть коучинговый диалог, с одной стороны, поддержки, с другой стороны, веры в своего ребенка, а плюс еще – как в себе сохранить этот баланс и не разнервничаться: как это, мой ребенок получил двойку.

Анна Лебедева:

Взболтать и не смешать, мы опять возвращаемся к двум дистиллятам, второй дистиллят мы не обсуждали. Когда у тебя внутри все поднимается по поводу плохих оценок твоего ребенка, к ребенку ничего из этого не имеет ни малейшего отношения, это твой собственный фантомный опыт из прошлого пришел к тебе. Возможно, тебе стоит работать не только с коучем, но и с психологом. Когда ты замечаешь, что у твоего ребенка что-то не получилось так, как тебе хотелось, и, возможно, он не испытывает такого прилежания к тем предметам, которые ты страстно любил, ему это вообще неинтересно. У него другая школа, другой педагог, не вдохновили, он вообще другой человек. И есть часть физиологических особенностей, которые не поменяются никогда: скорость этого ребенка, торможение, возбуждение другие, чем у нас, он может даже по психотипу быть другим. Порядок рождения – первый это ребенок, второй, какая разница между ними в возрасте, все это накладывает отпечаток на то, как будет пропускать через себя. И часть вопросов взболтнуть, но не смешать касается отношений с вашим ребенком.

Вторая часть вопросов касается ваших отношений с самим собой. У детей колоссальная сила прощения. Ты говоришь что-нибудь неприемлемое, ты проговариваешь и сам себе удивляешься, что у тебя в голове лежат какие-то совершенно замшелые, застарелые, уже неактуальные сегодняшнему дню убеждения. Ситуация поменялась, а рамочки у нас в голове остались с нашего школьного периода. Это все необходимо нести к собственному психологу, собственному коучу – чего я хочу для своих детей, как создать эту среду.

Зачастую педагог может замечать, сколько ошибок сделал ребенок, и у современного ребенка нет навыка проигрывать. Неидеально что-то сделал, и это будет всегда, что не получится классно с первого раза. Взять тетрадь, где есть ошибки, и заметить – о, какие загогулинки, я так делала, когда у нас были прописи, какие классные у буквы «У» нижние палочки получились, чтобы ребенок видел, что у него получается хорошо и естественным образом получается плохо, не соответствует неким стандартам, что получается хорошо, как этого сделать больше. Как подчеркнуть не красной ручкой, а зеленой все те слова, запятые и точки, все те примеры, где верно.

Каждый раз, когда сажусь математикой заниматься, моя планка падает, я понимаю, что мне еще продолжать работать с моим психологом, с моим коучем, чтобы когда пример посчитан неверно, на ребенка это все не выливалось. Говорю, давай посмотрим, сколько примеров ты сделала в этот раз верно. Вот это верно, а тут подумай еще. Как не решать за своего ребенка, не делать его домашки и дать ему возможность получить свой собственный опыт, сделать свои выводы. Это школа длиною в жизнь, пока он растет и развивается, вы, находясь рядом, также в коучинговом формате тоже растете и развиваетесь, не находитесь на месте. И это домашний тренинг, за него даже денег платить не надо, но он к тебе приходит каждый день. И как лакмусовая бумажка на вранье, на твое несоответствие тому, что ты говоришь, как ты что-то делаешь, сразу же видно, где ты хотел бы, а у тебя не получается соответствие даже собственным идеалам.

Это очень замечательно, дать возможность ребенку увидеть, что мы тоже ошибаемся, что мы тоже можем признавать свои ошибки, что мы выходим из себя, и как быстро мы можем собраться после того, как рассыпались на части, показывать ребенку, что я тоже не идеальный человек. Я сейчас не коуч-мама, я даже не на работе, я просто родитель, которому просто не понравилось, что вы с подружками делали, и меня это расстроило, лично мне это было неприятно. И вот сейчас я это все проговорила, я вдыхаю, выдыхаю, пью воду и начинаю убирать все, что вы здесь раскидали, вместе с тобой. И ребенку интересно посмотреть, как взрослые справляются со сложными ситуациями, а как взрослый вообще умеет собраться после того, как он что-то сделал не так, что-то забыл. Ребенок научается на нашем примере.

И потом вам кажется, что в каждой семье так, когда ты с ними как со взрослыми говоришь, они потом делятся: «А я думал, что в каждой семье люди, возвращаясь по вечерам, делятся тем, что у них в течение дня происходило. – Далеко не в каждой. – А я думал, что в каждой семье после того, как все наругались, подышали, попыхтели, через 10 минут приходят и мирятся». Ты можешь как человек, который пронизан коучинговыми принципами, получившись коучингу, почитав коучинговые книги, быть более адекватным и удобным родителем для своих детей.

Ольга Гиверская:

В начале учебного года как можно поддержать своего ребенка? Может быть, есть какие-то коучинговые технологии, потому что тяжело всем, не только детям, тяжело еще и родителям, когда ты понимаешь, что за спиной у тебя целое лето, сбившиеся графики сна, где-то позволительно было чуть больше, чем в учебном году. Как в этом сложном периоде вхождения опять в рабочий график помочь своим детям и себе тоже?

Анна Лебедева:

Нам нужны три вещи. Во-первых, нам надо реалистично поставить цели, то есть первый месяц после летних каникул – это месяц, когда мы наращиваем темпы, встраиваемся. Ничего страшного, если мы пока еще ложимся поздно, мы сделаем свои выводы, в конце концов поспят дети днем. И надо дать всем время на то, чтобы постепенно, неделя за неделей, по полчасика здесь, по полчасика там, наращивать обратно темп и эффективность. Создать первый месяц, в котором мы ни от себя, ни от детей не требуем высокой эффективности, к которой мы привыкли в мае, когда заканчивали учебу. По чуть-чуть наращивать скорость, режим дня. Мы не включаемся, мы живые, нас нельзя выключить, а потом осенью включить, нам нужно дать возможность войти в рабочий ритм и набрать эту скорость, есть сезонность.

Второе – очень классно с ребенком создать возможность визуализировать чего он хотел бы от этого учебного года.

Ольга Гиверская:

Мы делаем карту желаний, дочка берет все накопившиеся за лето журналы, вырезает, что она хочет в этом учебном году, и по карте желаний я хотя бы немножко приближаюсь к ее желаниям. Я вижу, что ее интересует рисование, а мне хочется, чтобы она занималась пением, но пения в этой карте желаний вообще нет. Мы как-то обсуждали эту методику, карта желаний, когда ты просто выгружаешь с помощью рисунков на большой плакат или большой лист бумаги то, что ты хочешь. Есть еще какие-то техники? Может быть, порисовать на стенах, написать рассказ?

Анна Лебедева:

Поговорить о том, что каждый хотел бы в течение этого учебного года и учесть эти хотелки настолько, насколько возможно в будущем, это раз. Во-вторых, когда мы создаем план на год, очень здорово сделать еженедельную визуализацию, то есть как вообще выглядит школьная неделя вместе со школьником, какие у него кружки, уроки. Нарисовать на стене план этого школьника, его учебная неделя, уроки, кружки. Но у нас потом начинается: а можно мы переночуем, а можно я пойду туда, можно сюда. И чтобы не только кружки стояли в расписании, а что к этим кружкам подготовиться, какие домашние задания заданы и сколько раз в неделю надо тренироваться в одном, другом, постепенно собрать в расписание твоего школьника, поговорив, в какие дни надо подготовиться, чтобы в те дни, когда надо, все уже было готово. И когда у них будут возникать вопросы «а можно мы пойдем покатаемся», ты смотришь – у тебя есть домашнее задание.

Можно коучинговый вопрос задать: понимая, что тебе хочется отдыхать, в какое время ты бы хотела сделать домашку? И вы удивитесь, они находят время. Оказывается, можно с тем же другом сделать вместе домашку и потом идти кататься, или покататься, но потом уже пообещав до какого-то времени сделать. Получается, что человек начинает сам соображать, какие у него задания, когда их сделать, и начинает приучаться ко взрослой жизни, что есть время недели, ее можно спланировать, и тогда в этой неделе будет время на то, чтобы позалипать в телефоне, чтобы с кем-то куда-то сходить, что все домашки сделаны. Не у всех домашки сделаны, у нас тоже есть хвосты по нашим домашним заданиям, по нашим взрослым рабочим урокам. И получается, что он сам начинает смотреть, что точно надо обязательно, а чем можно манкировать, что можно потом сделать очень быстренько, на совсем другой энергии. Эти все сидения до ночи с домашними заданиями, где взрослые уже рыдают, ребенок все ненавидит, как же они все-таки убивают связь с ними, мы становимся орудием каких-то пыток, и это совсем не коучинговый формат. Лучше переложить ответственность на распределение времени на того человека, кому задано.

Ольга Гиверская:

Сейчас мне хочется сделать акцент на коучинговом формате. Что я забираю с собой из сегодняшнего эфира – я обычно спрашиваю ребенка: когда ты будешь делать уроки? И ответ мне – потом, потом, потом. А Вы сейчас сказали, что спрашиваете – когда тебе хочется сделать свои уроки? И вот это про разницу между простым вопросом и вопросом в коучинговом формате, когда ты туда докручиваешь одно слово, а вопрос уже совершенно по-другому звучит, и у ребенка нет уже возможности сказать, что он сделает потом, то есть он должен сказать определенное время. В наших эфирах мы часто говорим о том, что коучинг – это долгосрочная инвестиция. Насколько детско-родительский коучинг можно назвать инвестицией?

Анна Лебедева:

Инвестиция в вас лично, когда вы обучаетесь коучингу или ходите к коучу, огромна, потому что решив для себя какой-то вопрос, вы можете потом много раз использовать продукт своего внутреннего творчества, самоисследования на огромном количестве ситуаций, потому что мы не подготовимся к ситуациям, которые будут между нами и детьми возникать. Много раз мы будем терять самообладание, много раз мы будем выходить из себя, нам миллиард раз будет стыдно за себя, когда мы потом, отдохнув и успокоившись, понимаем, что это был перебор. Но самое важное, что инвестиция в себя, инвестиция в собственного подростка, купив ему коучинговые услуги, – нам нужно выстроить эти отношения прочными, сильными, мощными. И одинаково плохо и очень строгие родители, и очень попустительствующие, у которых дети не знают, что есть границы, есть слово нет, а в жизни потом это слово нет у них будет.

Мы говорили о том, когда ты хочешь делать уроки. Зачастую ребенок те уроки, которые ему не очень нравятся, не хочет делать практически никогда, и посидеть вместе, побыть вместе с горем ребенка о том, что действительно есть такие предметы и в нашей взрослой жизни, которые нам тоже не хочется делать, поделиться с ним: ты знаешь, ведь это такая жизнь, она такая полосатая, у меня тоже есть вещи, которые не хочется делать. И погоревать с ним вместе: не хочется делать уроки, интересно, если их не сделать, то что будет, как ты себя будешь чувствовать на уроке. Тогда ребенок чуть дальше видит, что сейчас мне не хочется делать уроки, но придя на урок неподготовленным, я буду чувствовать себя очень неуютно. Хочешь ли ты такое ощущение? А что ты хочешь?

И когда родитель не говорит «ты должен, потому что ты обязан», а вместе с ним просто присутствует и рискует тем, что ребенок скажет, что я вообще ничего этого не хочу, с этим риском быть и думать, что же нам делать дальше, то ты обнаружишь, что не так уж и много нужно этого противостояния выдержать. Через какой-то период времени ребенок (он же у тебя не умственно отсталый, а нормальный ребенок) понимает, что все равно рано или поздно этот урок надо либо сделать, либо списать. И начинает по чуть-чуть, по миллиметру подрастать его внутренняя ответственность за свою жизнь, за то, что на нем надето, где лежит его рюкзак, какие учебники он взял или не взял. Тут нужно, конечно, терпение взрослым, 20-30-40 раз мы будем этот процесс проходить, прежде чем этот процесс у нашего ребенка впитается.

Ольга Гиверская:

Наша постоянная рубрика – чек-лист от коуча, это три коротких вопроса, три коротких ответа. И первый вопрос будет не совсем стандартный. Часто бывает, что родитель приходит к коучу и говорит: что-то не то с моим ребенком, он какой-то не такой. Это запрос к коучу или не к коучу?

Анна Лебедева:

Это может быть действительно не такой ребенок, а большинство детей не похожи на нас, и они априори не такие только лишь потому, что сильно отличаются от нас. Поэтому данный вопрос может открыть двери. Ты можешь пойти как к психологу, так и к коучу, а из этого места ты можешь пойти ко всем остальным помогающим профессиям. От этого места ты можешь пойти на собственную личную терапию, на собственный коучинг, а, может быть, ты обнаружишь, что с твоим ребенком все так, просто он совершенно другой, и время другое, теперь другие дети, они все теперь другие.

Ольга Гиверская:

Сегодня мы много говорили о том, как определить способности ребенка. Если мы говорим о самокоучинге, то над какими вопросами стоит поразмышлять родителю?

Анна Лебедева:

Когда вы расстанетесь, ребенок уедет от тебя, каким бы ты хотел, чтобы он тебя описал, ты какой человек для него – это первый вопрос. Второй – какие ценностные личностные качества ты хотел бы у этого будущего взрослого человека развить. Для тебя настоящий человек какой, и для того чтобы эти ценностные личностные качества развить, на каких ситуациях этот ребенок научится этим ценностным личностным качествам. В какие ситуации сложного выбора или цейтнота его стоит поместить, для того чтобы эти личностные качества у него развились.

Ольга Гиверская:

Детско-родительские отношения в коучинговом формате. Что в них должно быть?

Анна Лебедева:

В этих отношениях должна быть всегда благодарность ребенку за то, что он что-то сделал, настоящее искреннее спасибо. Должна быть такая беседа, в которой вы, прежде чем дать совет, сначала хорошенько его послушаете и спросите его мнение, как бы он решил эту ситуацию. И попробовать дать ребенку то, чего он хочет, чтобы он убедился – действительно он этого хочет, это действительно его вдохновляет, или, может быть, он бы убедился, что он этого хотел, попробовал и может дальше идти что-то новое пробовать. Не бойтесь пробовать и бросать кружки.

Ольга Гиверская:

Хочу напомнить, что всю информацию о тренингах, в том числе о детско-родительском тренинге вы можете найти на сайте Международного Эриксоновского университета коучинга, а также на страничке в Инстаграме @erickson_coaching. Мы всем вам желаем хорошего учебного года, поддерживать своих детей, верить в своих детей, хвалить своих детей.

Анна Лебедева:

Мы желаем нашим слушателям повторять себе фразу – вы на правильном пути. И когда вы об этом даже думаете, вы уже на правильном пути, потому что задумавшийся о том, а что я могу, а как я могу, ты все равно будешь искать ответы, делать ошибки, все равно их будет больше, но находить ты будешь ответы как подойти к своим детям, как подойти к самому к себе, и это в любом случае будет приносить огромную пользу.

Ольга Гиверская:

Неважно, какие оценки будут у ваших детей, любите их за то, что они есть. Благодарим вас за внимание, в студии для вас работала я, Ольга Гиверская, и Анна Лебедева, директор Международного Эриксоновского университета коучинга, мастер сертифицированный коуч по стандартам ICF.