Игорь Шатров:
Здравствуйте, друзья! На канале Mediametrics 149-й выпуск программы «Геополитическая кухня» и я, её автор и ведущий, Игорь Шатров. В нашей студии с уважаемыми экспертами мы беседуем о внешнеполитических интересах, которые с течением времени могут меняться, но всегда остаются главным основанием для принятия решений на международной арене. Программа выходит в сотрудничестве с Фондом поддержки публичной дипломатии имени Горчакова, поэтому в начале программы о событиях, которые были организованы при поддержке Фонда на этой неделе. На уходящей неделе состоялось несколько мероприятий, получивших грантовую поддержку Фонда Горчакова. В Анталье прошёл российско-турецкий молодёжный форум, объединивший студентов и молодых представителей власти и бизнеса двух стран. В Москве состоялось седьмое заседание международного экспертного совета по сотрудничеству в Арктике. Участники обсудили вопросы размещения центров хранения и обработки данных в арктическом регионе и перспективы международного сотрудничества в области развития информационной инфраструктуры в Арктике. О событиях следующей недели в завершении программы. Теперь к теме сегодняшнего разговора. Если в 20-м веке война за ресурсы была замаскирована под противостояние политических систем, то в 21-м веке для этого приходится придумывать какие угодно, просто непонятные, даже, порой, удивительные оправдания, чтобы объяснить своё агрессивное поведение на международной арене. В основе любого геополитического противостояния при этом по-прежнему всегда лежит желание перераспределить те или иные ресурсы в свою пользу. Когда паны дерутся, как известно, чубы трещат у холопов, и малым государствам достаётся своя толика негативных последствий от этой нецивилизованной конкуренции сверхдержав. Как правило, это происходит, к сожалению для этих малых государств, по инициативе тех недальновидных политиков, которые свои государства, фактически, сдают в аренду в качестве плацдарма для геополитической агрессии. Порой эти плацдармы превращаются в реальное поле боя, это мы сейчас наблюдаем на Украине, порой остаются такими окопами информационной войны, но передовыми окопами. Так обстоит дело в странах Балтии уже не один год. О жизни на передовой информационной войны наша сегодняшняя программа. У меня в гостях мой старый друг, который просто регулярно приезжает в Москву из Риги и всегда приходит ко мне в программу. Лидер латвийской партии «Действие», Руслан Панкратов. Здравствуй, Руслан рад тебя приветствовать опять в российской столице.
Руслан Панкратов:
Здравствуйте.
Игорь Шатров:
Скажи мне, пожалуйста, я уже сам дал определение твоей жизни. Ты действительно чувствуешь себя в Риге в окопах. В чужих окопах чужой войны с Россией.
Руслан Панкратов:
Эта истерия и русофобия, она же на государственном уровне происходит. Причём в Латвии не существует ничего независимого, что бы вещало бы в пророссийской позиции. Всё время промывают мозги, особенно местному населению, с утра до вечера о том, что Россия - это враг, всё русское, это что-то маргинальное обязательно, это враг и оккупант, никогда ничего не может быть дружелюбного. И с этих позиций уже считайте, 27 лет, 28 лет независимости это вкладывается, и уже выросло целое поколение. Здесь есть ещё и подмена понятий. Как это делается. То есть своих героев нет, поэтому героизация нацистских преступников о том, что вечно эти разговоры об оккупации. Уже вообще забыли, откуда эта история начиналась, что такое вообще слово «оккупация», условно говоря, с определения начать. Но мы всегда говорим и подчёркиваем своим оппонентам, вот вы говорите в оккупации, нам интересно, ведь оккупация подразумевает вооружённый захват. Министр обороны латвийской республики в 40-м году, за 3 дня до ввода войск Красной армии подписывает директивы, где будут дислоцироваться войсковые части. О какой мы говорим оккупации, это раз. Второе, если это вооружённый всё-таки захват, тогда, наверное, Латвия, пропагандистская машина говорит о том, что в тяжёлых они боях и борьбе завоевали свою свободу. Какие были жертвы?
Игорь Шатров:
Когда боролись с оккупантами, когда встречали оккупантов имеется в виду.
Руслан Панкратов:
Конечно, с оружием в руках мы можем говорить, как бы мы ни относились к Финляндии, у которой, действительно, очень много было потерь с обеих сторон, но мы видим то, что видим.
Игорь Шатров:
Там сложная внутриполитическая тоже ситуация была, шла война между, скажем так, красными и белыми.
Руслан Панкратов:
Конечно, а перенос по поводу Финляндии, посмотрите, несмотря на то, что действительно было кровопролитная война, достаточно жёсткая, половину страны действительно забрали. Но и посмотрите отношение сейчас.
Игорь Шатров:
Переноса на современность вообще никакого. Наверное, одна из немногих стран, которая просто уже не знаю, что готовы сделать для того, чтобы показать, что она дружелюбна по отношению к России и что она, если куда-то и попала, в какой-то антироссийский блок, то так случайно, что уж простите, мы помним, кто нам дала независимость, например.
Руслан Панкратов:
И обратите особое внимание, это не говорит о том, что нет финских националистов.
Игорь Шатров:
Есть, да, и у них есть свои позиции.
Руслан Панкратов:
У них есть, они продолжают. Но смотрите, как интересно. Любое мнение, как только что-то против России и что-то русского, если это должностное лицо, вылетаешь со всех постов, если партийное, у тебя нет перспективы роста. Но это не говорит о том, что националистического движения не существует. Но насколько можно это ограничивать и сдерживать, я бы сказал. Всё-таки прагматический подход, мы дружим с Россией, мы всё понимаем, есть какая-то независимость. Когда несколько конфликтов было, когда не пустили премьер-министра, Нарышкин ещё тогда был председателем Совета Федерации. Но хватает и смелости, и такта, и воспитанности позвонить и сказать: вы знаете, у нас жмут, кто-то кого-то подставил в МИДе. И без яркой демонстративной порки, видимо, тот сотрудник, который это совершил, уже выясняется.
Игорь Шатров:
То есть из этого не делается событие такого грандиозного масштаба, как из ошибок, так и преодоление этих ошибок, потому что это рабочие моменты.
Руслан Панкратов:
Наверное, это самый близкий такой метафорический пример, это наши с вами семейные ссоры. Мы же все ссоримся со своими жёнами, покрикиваем, они на нас, мы на них, но это не значит, что вы разводитесь и потом пытаетесь горло перерезать ножом.
Игорь Шатров:
Самое главное, что это не значит, что о каждой ссоре всем надо рассказывать.
Руслан Панкратов:
Вообще, мы сегодня поссорились.
Игорь Шатров:
Это прежде всего.
Руслан Панкратов:
И потом, помнишь, ты мне 30 лет назад что-то обидное сказала, я тебя до сих пор простить не могу, поэтому за молоком не пойду. Это кажется, что психиатрия.
Игорь Шатров:
Да, тридцатилетнюю обиду можно вспомнить, только связывать с походом за молоком точно уже не стоит.
Руслан Панкратов:
А вот Латвия и вся Прибалтика, она этим живёт.
Игорь Шатров:
Руслан, это в вас говорит психиатр?
Руслан Панкратов:
Да.
Игорь Шатров:
Реально, что вы наблюдаете прямо такие даже процессы?
Руслан Панкратов:
Да.
Игорь Шатров:
Неужели люди психически не скажем неуравновешенные, а больные могут занимать государственные посты?
Руслан Панкратов:
Вы знаете, это катастрофа, потому что ты живёшь в этой стране, это твоя Родина, и ты видишь, что у власти, во-первых, социально не успешные люди, во-вторых, это действительно психиатрические. И давно мысль присутствует не только у одного меня, что этих даже депутатов муниципалитетов, не говоря уже о Сейме, министров нужно просто проверять на мед. экспертизу, делать психиатрическую, наркологическую.
Игорь Шатров:
То есть победил на выборах, потом пошёл к психиатру. А лучше даже до выдвижения.
Руслан Панкратов:
Обязательно. Потому что то, что они говорят и как они говорят, это не оправдать тем, что я воспитывался на альтернативном мнении. Это психиатрия, как заезженная пластинка. Конечно, мы сможем предположить, что чтобы сделать свою карьеру, а это имеет место быть, нужно плевать в сторону России. Чем больше ты плюёшь, придумываешь, помните, эти выражения депутата сейма Эйнора Шноре, который сравнил, практически, фразу Гебельса сказал, что русские это как ваши, если они попадают в шубу, потом их не вытащить. Никакой ответственности для него не наступило. Человек, кандидат исторических наук, трудно сказать, что он маргинал и что он истерик. И туда подключается интеллигенция. Манипулятивная техника, она в чем заключается. Для простолюдинов, или простых людей, они же смотрят, и для них всегда интеллигенция является неким таким примером. И как красиво это завёрнуто, в какую оболочку, такую обёртку. Если такие люди говорят так, то, на самом деле, наверное, так и надо думать.
Игорь Шатров:
Важный вопрос, очень важный, Руслан, мы же с тобой об этом не неоднократно говорим. Очень часто в Прибалтике в российских СМИ рассказывают, и это уже стало общим местом. К сожалению, то, о чём ты говоришь, мы это уже понимаем и знаем. Но давайте к прагматизму вернёмся. В любом случае, даже психически не очень здоровые люди, наверное, должны думать о будущем, должны думать о каких-то перспективах, у них должна быть какая-то мотивация таких поступков. Какие же печеньки они за это получают, почему они себя так ведут? Мы видим, что Финляндия на странные печеньки не ведётся, а реальное сотрудничество выстраивает и т.д. Может быть, кто-то больше платит и настолько, что хватает на века.
Руслан Панкратов:
Как раз это самая больная тема для нас всех, потому что на словах я ещё помню, как раз намедни вспоминали о том, что когда сейчас Владимир Владимирович выступил по поводу защиты русского языка, ненормальной психиатрической русофобии, пещерной, как он сказал. В 12-м году, если я не ошибаюсь, к федеральному собранию он обращался, он говорил об идеях русского мира. Смотрите, 7 лет прошло, ничего не происходит, ничего. Может быть, ему не докладывают. С другой стороны, первое лицо говорит о том, что существует такая идея. Каким образом можно саботировать. Я склонен думать, что можем мы с вами думать, что это раздолбайство. Но это раздолбайство может быть саботаж завуалированный.
Игорь Шатров:
У меня есть ответ на этот вопрос, но я всё-таки, попытавшись ответить на вопрос, получается, ты мне его задал. Интересно, хороший у меня собеседник сегодня. Но я потом тебя заставлю ответить на тот вопрос, который я задал про ваших политиков.
Руслан Панкратов:
Хорошо.
Игорь Шатров:
Мне кажется, очень много текущих в стране проблем, и действительно, Владимир Владимирович активно занимается решением этих вопросов. Мы это видим. Мы не привлекли последнее время говорить об успехах, свою страну мы тоже очень много ругаем, внутри находясь её, хотя и успехов достаточно, и развитие в этом направлении сейчас а благодаря вниманию Путина увеличилось. Мне кажется, Владимир Владимирович серьёзно займётся тем, что мы с тобой называем идеологией. Но когда на пост президента придёт другой человек, а у Владимира Владимировича будет больше времени это всё подготовить и оформить. На самом деле, для того, чтобы так всерьёз заниматься тем же русским миром и так далее, это надо так грамотно описать, не просто проговорить, а сформулировать настолько серьёзно, чтобы из этого можно было сделать такое же движение, каким стало движение социалистическое, которое весь мир изменило в 20-м веке. На самом деле, сейчас у нас есть шанс возглавить новое движение за социальную справедливость, у России, но для этого некоторым людям надо немножко от некоторых дел отойти. К сожалению, такие люди рождаются раз в столетие.
Руслан Панкратов:
Пассионариев нет.
Игорь Шатров:
Конечно, не хватает, правда, в России уже не хватает.
Руслан Панкратов:
У нас их как в Красной книге.
Игорь Шатров:
Это да, к сожалению. А теперь всё-таки про ваших политиков, почему они себя так ведут. Может быть, им настолько хорошо живётся, неся эту чушь, что, в принципе, они считают, что и они сами смогут долго существовать, и своим гражданам смогут объяснить или всегда найдут какую-то возможность где-то бросить какую-то подачку, кость какую-то.
Руслан Панкратов:
Не наступают для них последствий никаких. Можем конечно говорить о психологии человеческой или мужской, женской. Потому что женщине, работодатели опытные знают, что женщине просто нужно обрисовать перспективу, что с ней наступит, если она будет косячить, этого будет достаточно. А вот с мужчиной, если не наступит хоть что-то.
Игорь Шатров:
Так, это опять психиатр заговорил.
Руслан Панкратов:
Да, если на мужчину, ваш сотрудник, если вы его просто пожурите, то он это воспринимает, как лоховство. Для мужчины, для мужской психики нужно обязательно какие-то действия сделать, отобрать, может быть, премию, зарплату, что-то нужно сделать, назначить ему дополнительное дежурство.
Игорь Шатров:
В больнице.
Руслан Панкратов:
Да. Но если мужчина, для него физически не наступает какое-то последствие, он эту боль, условную боль, наказание не воспринимает, как наказание. Для наших политиков не наступает ничего. Они могут говорить всё, что хотите, они рассказывают о том, что русских нужно в концлагеря забивать, вывозить вагонами. Их партийные партайгеноссе ничего не говорят, не наступает.
Игорь Шатров:
Потому что никто не хочет связываться с какими странами. Они не боятся конкуренции, мне кажется.
Руслан Панкратов:
Попробуйте такое сказать израильтянам, попробуйте китайцам такое сказать. Здесь, смотрите, как, я разговаривал, человек говорит, приближённый, скажем, или это администрация, говорит: ты бы видел, как латвийская сторона радовалась, что мы всё-таки не в обход санкционному списку, но чуть приоткрыли возможность продавать шпроты у нас здесь, на территории Российской Федерации. Я говорю: замечательно, вы приоткрываете окошко, через неделю они закрывают все русские школы. Смотрите, ведь как...
Игорь Шатров:
Как быть, Руслан, ты просто на мозоль наступил. Мне кажется, надо шпроты всё-таки из Латвии нам поставлять.
Руслан Панкратов:
Надо.
Игорь Шатров:
Надо, люблю шпроты латвийские. Что делать.
Руслан Панкратов:
Обязательно. Я говорю о примаковских принципах. Нет решения русского вопроса, нет экономических преференций. Смотрите, берём нацистов, нацисты все находятся в каких-то партийных списках. Главы партий, их руководство, спонсоры этих партий. Потом берём список товаров, которые заходят на территорию Российской Федерации, это у таможенной службы берётся. Смотрим и сравниваем, эти фирмы, эти заводики, они кому принадлежат. Не надо сразу никого хлопать тапочком. Вы говорите: друзья мои, вам нравится, как вы торгуете, вы привозите в Россию пиво, бальзамчик, рижские шпроты, чёрный хлебушек. Нравится? Нравится. Послушайте, мы посмотрели, а вы спонсируете такую-то партию, а у вас члены партии или фирма находится в такой-то партии. Никто не говорит, что вы теперь должны в макушку целовать кремлевскую звезду. Рты немножко закрываем. Знаете, самое интересное, тоже, может быть, некая иллюзия или заблуждения. Не надо даже вводить в Латвии каких-то законов. Все законы существуют. О защите нацменьшинств, о языках, о запрете на искажение русских имён и фамилий. Все существует, ничего не выполняется, вообще ничего. Ведь моё исковое заявление с именами, искажение это всё было.
Игорь Шатров:
Ты просто напомни.
Руслан Панкратов:
На основании законодательства латвийской республики все имена и фамилии, иноязычные они их называют, они должны включаться в грамматическую систему. Благодаря такому включению у вас полностью или частично изменяется имя и фамилию. Я же не Руслан Панкратов, я Русланс Панкратовс. Соответственно, когда тот же диплом МАИ, он кому выдан? Руслансу Панкратовсу. И у меня ещё полбеды, потому что есть свидетельство о рождении, где видно, и у меня оригинальная форма, банковские карточки и билеты я ещё покупаю. А вот, скажем, Шишкин господин превращается в Сиськина, Пышкин в Писькина. А Елена Щук произносится, как Джелена Сука. Я говорю: ну и как живётся? Она говорит: ну как может Суке житься, особенно если тебе кричат в аэропорту: подойдите на какой-то гейт.
Было исковое заявление, 9 лет оно пролежало в Страсбурге, кстати говоря о том, чтобы не было иллюзий, что Европа нам поможет. Европа абсолютно фашистская и ей вообще наплевать. Их интересуют только деньги. Если позволительно с моей стороны говорить, то Москва должна разговаривать не с Ригой, она должна разговаривать с Брюсселем, ещё лучше с Вашингтоном на эту тему, но хотя бы с Брюсселем. И вот 9 лет оно пролежало в делопроизводстве, и когда Латвия была председателем Евросоюза, находится Дин Шпильман, судья из Люксембурга, который единолично через 9 лет вдруг пишет мне бумагу о том, что мы подумали, что это дело неприемлемо даже для рассмотрения. Его не рассматривали. Причём абсолютно хамское письмо, переписку вести не обязаны, отвечать не будем, через год всё дела сожжем и так далее.
Игорь Шатров:
Без объяснения. Просто он посчитал, что..
Руслан Панкратов:
Да, жалоба. Леонид Райтман, наш товарищ, коллега, единомышленник выиграл это дело, написал Страсбург и ООН, что так нельзя. Я пишу, друзья мои, в ООН лучшие эксперты, лучшие мировые эксперты международного права написали, что так делать нельзя. На что латвийская сторона говорит: это же рекомендательный характер, нам наплевать. И продолжается это искажение фамилий. С негражданством тоже ошибка нашего МИДа, я имею в виду российского МИДа. Они подходят к этому с точки зрения юриспруденции. Там нет никакой юриспруденции вообще, это политическое решение. Кстати, господин Левиц, Эгилс Левиц, это президент, он автор этого закона. Абсолютный русофоб. Удивительное конечно сочетание, будучи семитом, он ещё и нацист. Там какая-то гремучая смесь, у него мама репрессированная, латышка, папа еврей, чьи родственники погибли в холокосте, а он за нацистов. Конечно, как у него уживается это всё вместе, я диву даюсь. Удивительно, что происходит. Я к этому веду, что законы есть, и Латвия очень зависит и от российского транзита, и этого соседи. Сказать, что мы не можем никак ничего сделать. Слушайте, это блеф, такого не может быть. Вы перекрываете товары, и вся экономика уже через 3 дня останавливается, это абсолютно верно. Но никому это не выгодно. Я знаю, что эстонская килька, давайте это потихонечку. И возвращаемся к той войне, о которой мы говорим, к когнитивному оружию, к психологической войне. Смотрите, как интересно, говорят одно, уже политики не существует, появляется такая базарная говорильня, говорим о том, что нехорошо, но он сказал, что все русские уроды и недостойна личности, и тут же свой заводик, завёз пару фур тех же шрот. Для него по деньгам ничего не случилось. Он и хорош для своих, и для американцев, а деньги он получает с России. Россия молчаливо утирает эти все сопли. Вот этот памятник освободителям, все говорят, никто не посмеет, законы какие-то приводят, что там было подписано об охране памятников. Посмотрите на тенденцию в Европе. Снесут, это вопрос времени. Дальше, возвращаясь к когнитивному оружию, как это делается вообще. Есть такая тенденция, что говорят, мы не допустим переписывания истории, особенно итогов Второй мировой войны, Великой Отечественной. Пока мы говорим, как интеллигентные люди.. Кстати, отвлекусь, в чём есть ещё большая проблема, как мне кажется, внешнеполитического министерства, что они как интеллигентные люди разговаривают с мерзавцами, как с интеллигентными и не понимают, что мерзавец в обратку с ними разговаривает на своём жаргоне, на своей субкультуре. Они не могут понять, что происходит. Как же так, есть фактология, так не может быть, у нас есть документы. Вы обращаетесь к людям, как будто к умным хотя бы, минимум. А что говорят с другой стороны. Пока это идёт риторика, они детей уже обучают о том, что Гитлер был освободителем, а русские были оккупанты. И эти детки уже поступают в университеты. 50.000 молодых людей на факельное шествие собирают, конечно же, не под лозунгом факельного шествия, их собирают «Мы любим Латвию». Но как вы сказали, ты любишь Родину? Конечно люблю. Пойдём на факельное шествие. Огонёчек, темно, тепло, и вот под какую-то детскость снимается это критическое мышление, заходим в подсознание, и никто даже не обращает внимания, что вроде бы аполитичная такая организация, как «Мы любим Родину» имеет все внешние признаки мобилизации именно политического протестного движения, и оно направлено именно против всего русского. И натовские войска, которые отрабатывают не в окопах свои военные действия, а учатся в городских условиях выводить людей, этапировать их. Но ведь натовские войска ещё нужны не только для сдерживания внешнего агрессора, они нужны для того, чтобы оставить у власти те режимы, которые существуют. И кто нам даст гарантию, смотрите, почти не меньше полумиллиона русскоязычного населения. Кто нам даст гарантию, по другому поступим, можно говорить, какие есть тенденции, что нас начнут просто физически уничтожать. А мы с другой с вами стороны заходим. А кто нам даст гарантии, что не наступит донбасовского сценария.
Игорь Шатров:
Я чувствую, ты подводишь к очень такой больной теме. Увидев, как мы всё-таки, может быть, не всегда прямо, иногда криво и коряво начали этот вопрос решать на Украине, условно говоря, ограничения против политиков вводятся и так далее. Тебя всё больше и больше удивляет, почему этого не происходит в отношении прибалтийских государств, я чувствую.
Руслан Панкратов:
Да.
Игорь Шатров:
То есть, условно говоря, вроде бы известный рецепт, которым действуют американцы вообще по любому поводу, но и мы его применили. Вот ты нарушаешь что-то, выступил ты с трибуны с антироссийскими заявлениями, твой бизнес в России точно уже не будет работать, всё, закрыли.
Руслан Панкратов:
Игорь, я вам больше скажу, тот же Эйнор Шноре, российское законодательство позволяет открыть на него уголовное дело и требовать экстрадиции.
Игорь Шатров:
Да, её не будет, этой экстрадиции, но тем не менее.
Руслан Панкратов:
Но она должна быть.
Игорь Шатров:
Но в любом случае, однажды вдруг он окажется в какой-то стране, которая решит выдать, как случалось уже с некоторыми людьми, вдруг неожиданно они уже забыли о том, что их кто-то преследует, они приехали к другим, те говорят, у нас тут ордер лежит. Давай-ка, вперёд.
Руслан Панкратов:
А сейчас какие последствия наступили для латвийской стороны за запрет въезда Лепса? Ему же запретили въезд.
Игорь Шатров:
Не знаю, я думаю, никаких.
Руслан Панкратов:
Никаких. Опять утёрлись. Я об этом и говорю. Постоянное вытирание, не наступающие последствия, они говорят о том, что всё можно. Россия утрётся. И самое обидное, экономика, послушайте, не могу не сказать, мною глубоко уважаемый посол Российской Федерации, господин Лукьянов в прошлом году, ошибаться могу, может быть и в этом, с радостью в своём годовом отчёте в публичном выступлении говорит: вы знаете, повышены все показатели товарооборота между Латвией и Россией. Не к нему лично, у меня вопрос просто к МИДу или к российскому высшему руководству. Какой был товарооборот в 42-м году между Гитлером и СССР? И надо этому нам радоваться. Откровенно фашистское государство, которое мочит русских, закрываются русские школы, кто-то находит смелость выступать, уголовные дела под надуманными статьями. Сейчас есть такой ещё шпион лайта так называемый.
Игорь Шатров:
Это что такое?
Руслан Панкратов:
Ввели новую статью, шпионаж нужно доказывать, что у вас есть, скажем, меня забрали, я говорю: ребята, первый вопрос, я имею доступ к секретным документам? Всё. Что я расписание электричек могу продать российской стороне? Второй момент, там надо зафиксировать передачу, вред и так далее. Шпион лайт, такая статья новая, сейчас не могу вспомнить её номер, но суть примерно такая, что помощь иностранному государству, которая потом, вот эта помощь, которая может подействовать на безопасность Латвии.
Игорь Шатров:
А может и не подействовать.
Руслан Панкратов:
Не важно, в этой фразе, в этой формулировке прекрасно всё. Как и следующий сейчас вводится закон, неуважение к латышскому языку. Кто это будет определять? Я вспоминаю эту историю, шёл мимо Лубянки и антисоветски улыбался - пять лет лагерей. Что это? И никаких последствий, никто ничего не видит, никто ничего не хочет знать. Сейчас Тимати вроде бы разрешили, и начинается такое ёрничанье, что вы понимаете, Тимати, мы вас в Латвию пустили, но вы должны умерить свои аппетиты и петь только, наверное, про птичек, про любовь. Как страна, которую можно на метро перевезти за день, диктует такие вещи? Это просто унизительно.
Игорь Шатров:
Вообще для России даже унизительно.
Руслан Панкратов:
Конечно. Хорошо, якобы политика. Я понимаю, диалог должен вестись. Но, господа, давайте мы перестанем вытирать вот эти все сопли, каждый недружественный выпад должен быть оценен и адекватно наступать последствия. Если мы хотим, чтобы это была политика, это должны быть политико-экономические санкции. Иначе если нет, экономика, как выяснилось, она растёт, товарооборот, то это говорильня. Говори, называй меня как хочешь, хоть проститутка, хоть кетчуп, но мы с тобой продолжаем жить. Может я заблудился в этой психиатрии.
Игорь Шатров:
Да нет, мне кажется, ты на верную дорогу вышел, просто как нам из этой западни выйти, если у нас это уже стало тенденцией. Даже с Украиной ведь всё так очень кривовато. Там есть вопросы, которые решаются бескомпромиссно. А есть огромное количество компромиссов. И всегда эти компромиссы, хорошо, ты мне объясни, они как объясняются. Там живут наши люди, русские или русскоязычные, на Украине, например. То же самое про Прибалтику. Если мы сейчас начнём давить на прибалтийские власти, пострадают те самые и так страдающие русские и русскоязычные в Прибалтике.
Руслан Панкратов:
Это самое прекрасное оправдание для спящих. Это диверсионная деятельность, потому что тогда давайте с другой стороны заходить. Вы идёте, видите, насилуют женщину: мужчина, не делайте так, пожалуйста, вы под статьей уголовной, вы плохую карму зарабатываете. Как это выглядит, если вы мужчина настоящий? Опять же, надо, если с моей стороны это позволительно, Российской Федерации, высшему руководству или техническому персоналу, который реализует решения, во-первых, перестать лебезить перед иностранцами. Вы Российская Федерация, вы страна самостоятельная, у вас ресурсов хватит на тысячелетия. Они что-то скажут. Они всё время что-то говорят, и что теперь от чужого мнения мы будем, там плохо сказали, там сказали. Второе, я не знаю, кто привил эту привычку, мы с ними судиться не будем, мы не такие. Это сутяжничество. Кто-то ввёл моду среди российского чиновничьего аппарата, что судиться - это мерзко, это подло, это как информаторов стукачами называть. Есть, понятно, что если сосед на соседа. Но любая спецслужба работает на секретных сотрудников, и это не просто жизни, это иногда целые народы спасает, здесь другой вопрос. Но к тому, что если Латвия нарушает законодательство, у вас полно специалистов международников, адвокатов, юристов, надо с этим бороться. Судиться.
Игорь Шатров:
По большому счету, сейчас происходят события в Донбассе, который мы не считаем независимым государством, помогаем ему. Плюс у нас следственный комитет по любому факту агрессивному Украины в отношении Донбасса заводит уголовное дело, расследование, там целая группа работает следователей, которые занимаются именно этим вопросом.
Руслан Панкратов:
Это прекрасно и это должно быть.
Игорь Шатров:
Такое в отношении Прибалтики должно быть.
Руслан Панкратов:
Обязательно. И потом вот это, русские пострадают. Я вам хочу сказать, это абсолютный блеф и миф. Вот приезжал г-н Соколов, министр транспорта Российской Федерации, приехал на переговоры. И ему подсовывают, латвийская сторона скармливает вот это, вы же знаете, русские пострадают, если вы не дадите нам эти дозволы так называемые. То есть из Риги до Москвы доехать, нужно помимо карнета ещё какие-то дозволы.
Игорь Шатров:
Разрешения.
Руслан Панкратов:
Разрешение, да. И он конечно это даёт. Но послушайте, «Латвияс Ауто» абсолютно национально настроенное объединение, и не надо летать в иллюзиях, что на Москву поедут русские. Они всё это взяли, они дают работу своим латышам, русских увольняют. Они их просто убрали и увольняют. Поэтому закроется заводик, а там русские работают, так их всех выживают. И они продолжают это всё делать. Поэтому нет, если хотелось бы поддержать русских, тогда это дело сотрудников посольства. Вы смотрите, вот такой-то заводик, условно говоря, кто там работает, какие люди, специалисты, не специалисты, национальный состав. Хорошо относишься? Я не говорю, что нужно целовать в макушку всех. Но сдержанно ведёшь себя, финскую политику, пожалуйста, рынок открыт. Сказал, что все уроды? когда-то был у нас скандал, хлеб выпекал господин, фирма у него Лач называется, чёрный хлеб, и вдруг в одной из латышских газет он начал поливать всех нас грязью. По большому счёту, просто выясняется, куда он это везёт. Если это коммерческая составляющая, сеть каких-то магазинов «Магнит», «Пятёрочка», «Ашан» или что-то, не может влиять государство. Но государство может обратиться: вы знаете, вот такая ситуация, человек наших соотечественников сравнивает с untermenschen. Не могли бы вы отказаться.
Игорь Шатров:
Да что не может влиять государство. Знаешь, когда, извините, возникают проблемы в отношениях с Белоруссией, государство у нас всегда находит возможности, различные у нас надзорные ведомства есть, которые находят такие проблемы у этих товаров, мы иногда улыбаемся. Мы считаем, это называем даже санитарной дипломатией и не всегда это красиво. Но в отношении Белоруссии применяется, почему не может применяться в отношении Латвии.
Руслан Панкратов:
Должно. Опять же, не по нарастающей. Все почему-то думают, что либо белое, либо чёрное. Я вам хочу сказать с точки зрения психиатрии, это юношеский инфантилизм. Взрослость, зрелость любая человеческая заключается в понимании тысячи и одного серого оттенка. Вот это зрелость. А чёрное-белое, а давайте мы всё закроем. Не надо. Человек, предположим, выступил с националистическими вещами. Есть же НКО, тот же «Русский мир в Латвии». Хорошо, вы не можете как государство влиять, попросите меня. Я направляю ему письмо: извините, пожалуйста, в такой-то газете вы такое говорили? Всякое может быть. В редакцию: извините, пожалуйста, вы статью опубликовали, нет там какого-то литературного вброса и так далее? Получением информацию, она у нас есть, отписываемся: вы знаете, человек целенаправленно говорил и придерживался националистических взглядов. Ещё тоже не все . Аккуратненько пишем, условно говоря, в «Ашан», и те пишут: вы знаете, если вы не прекратите это делать, мы, к сожалению, вынуждены будем прекратить с вами отношения. Раз предупредили, второй раз показали, сокращают экспорт, и третий, если совсем человек отмороженный, тогда мы вообще прикрываем его бизнес. Всё. Но почему-то мы так не можем. Что вы не можете?
Игорь Шатров:
Да, я с тобой согласен. Понимаешь, что получается, каким-то образом эти три государства на какую-то, может быть, по их вине, а может быть, по нашей неосмотрительности на какую-то геополитическую обочину отодвинули и, по большому счёту, забыли. Мне кажется, уже смирились с тем, что мы их потеряли, и тех русских, которых мы защищаем в Прибалтике, мы их тоже уже забыли.
Руслан Панкратов:
Есть часть населения, мы их называем интеграсты, это люди, которые, мне очень понравился отрывок из чата, когда девушка или женщина пишет: вы знаете, я выучила латышский и выбросила томик Островского. И в комментариях ей пишут: ну и дура. Такие интеграсты существуют. Кто-то приезжает из России, кто-то местный. Я одного не могу понять, это, наверное, больше к религии относится или к вере. Но тебе вдруг понравилась какая-то культура. Это не означает, что ты должен порочить свою.
Игорь Шатров:
Есть такие люди, которые, у меня новая любовь, вот я услышал такое. Этот город у меня новая любовь, а все остальные уже. Я сегодня люблю Вену, я больше не люблю Париж, это дерьмо, Москва, это дерьмо, я Вену теперь сегодня люблю. Это что-то, мне кажется, это как ты говоришь, инфантилизм на психиатрическом уровне.
Руслан Панкратов:
Это часто встречается, когда человек переходит из одной религии в другую.
Игорь Шатров:
Но это неофит.
Руслан Панкратов:
Отчасти это ещё деструктивно, отчасти, тем не менее, хорошо, ты перешёл в другую религию, условно говоря. Тебе с Богом интересно говорить на этом языке. Это не означает, что православие плохое. Но тебе лично нравится вот это. Занимайся, все дороги открыты. Почему, если тебе понравилась латышская культура, это прекрасно, говори на их языке, изучай их культуру, живи в этой культуре. Но это не означает, что все русские уроды.
Игорь Шатров:
Что-то мы не дотягиваем. Смотри, мы не дотягиваем на уровне высших институтов государства, а может быть, мы ещё что-то на уровне чуть ниже не дотягиваем и могли бы каким-то образом повлиять.
Руслан Панкратов:
Вы знаете, говорили об этом, стратегия, тактика, техническое исполнение, очень правильная идеология, идея, ничего такого порочащего не существует. Идея, куда мы идём, куда вообще наш корабль плывёт, что мы вообще хотим.
Игорь Шатров:
Руслан, прерву тебя. Условно говоря, если бы она была сформулирована, была понятна, не обязательно её было специальным образом направлять на Латвию, Литву и Эстонию, она бы сама по себе была маяком, правильно я тебя понял?
Руслан Панкратов:
Конечно. А дальше идёт тактика или техническое исполнение. Условно говоря, говорим про мягкую силу, прекрасно. Тогда что делаем, разрабатываем методологию. Сейчас существует дистанционное обучение. Говорим: молодые люди, представляете, у вас есть возможность, программа отличается, условно говоря, латвийского образования от российского, дистанционно. Хотите, чтобы у вас был российский школьный диплом и потом поступить в российские институты, или вообще учится в российском университете? Пожалуйста, вы должны закончить, вот ты приходишь со школы, включаешь компьютер и учишься, догоняешь эти часы, официально это всё сделано, расширяешь квоты, не только Москва, Санкт-Петербург. Вы на какую хотели специальность попасть?
Игорь Шатров:
Я уверен, что российские вузы дают гораздо более широкий спектр специальностей, чем прибалтийские.
Руслан Панкратов:
И глубже знания.
Игорь Шатров:
В том-то и дело.
Руслан Панкратов:
Но смотрите, как интересно, я разговариваю не с латышами, с литовцами, молодые люди Литвы поехали в Данию. Каким образом? Я говорю об идее, я не восхваляю Данию, там свои есть косяки. Но они сразу делает бесплатное образование. Ты приезжаешь туда, тебе надо где-то жить, у них дорогое жильё. Но тут же всё организовано для того, чтобы ты нашёл работу, если ты не мажор, чтобы ты платил. Ты находишь работу. Когда выясняется, что ты работаешь, чтобы оплатить эту комнату, тебе автоматически поднимают стипендию, только учись. Я вообще хотел сказать, что смотрите, как мудро можно взять с востока. Наше советское прошлое, мы всегда брали на поруки двоечников, троечников. На востоке они метафорически говорят: не надо лить воду в сухую землю, в пустыню, это бесплодно. Они тратят время только на отличников. Ты отличник, победитель олимпиад - всё бесплатно. Ты хочешь попасть в университет, но ты мажор, тупишь - плати деньги, нет проблем. Лучших вычленять. Сейчас это есть, у Мацуева, я знаю, этот фонд, они выбирают по всей России талантливых детей. Это просто образчик, как надо стремиться для того, чтобы таких деток доставать. С Прибалтики, с Европы, всех талантливых, они так и переманивают. И нам надо, я имею в виду русскому миру, так делать.
Игорь Шатров:
Руслан, у нас осталось несколько минут. У меня такой вопрос, он, может быть, такой тоже тактического характера, а может быть стратегического. Такое ощущение, что всё-таки в этой войне, в которую оказалась втянута Латвия, Литва и Эстония, какое-то перемирие, передышка какая-то наступила, и поэтому, по этой причине, на этом фланге имеется в виду, на украинском идёт, а на этом нет. И по этой причине ещё меньше перспектив, что мы будем обращать внимание на этот фланг. Нет ли у тебя ощущения, скажи, пожалуйста, если мы потеряем Прибалтику, что нам с того? Ну, потеряем и бог с ней.
Руслан Панкратов:
Это самая большая крупная диаспора русскоязычная. Своих людей, конечно, бросать не надо. Мы говорим не о том, что мы будем спасать эстонцев, латышей, литовцев. Мы будем спасать людей, которые не враждебны Российской Федерации, всей русской культуре, русской традиции, условно говоря. Это важно. Мы соседи, если я не ошибаюсь, даже в рамках Советского Союза, конечно, это утопия, мечтать о воссоединении и восстановлении Советского Союза. Тем не менее, отношение развитий, я не вижу здесь никаких проблем. Не надо бросаться в крайности. Есть люди, которые хотят работать с Россией, я знаю многих латышей, которые живут здесь, работают, любят русскую культуру, но их во власти нет. Опять же, вопрос, почему нет пассионариев, почему все ущербные, злобные гномики почему все у власти, ещё и психиатрические. Как они туда попадают? Это нужно, чтобы стало не выгодно, чтобы у власти были, вот сказал что-нибудь психиатрическое, не наша это проблема, разбирается психиатрия. Все, вагоны встали сразу, не умеете подбирать кадры, не наша проблема. Хотите торговать? У нас такие условия. Коротко, как не сторонник, даже противник американской дипломатии, потому что её не существует, там никто не договаривается. Как они рушат банковскую систему? Не было переговоров. Они приходят к нашим банкирам, кладут на стол им список, говорят: вот это вы должны выполнить, и тогда мы вам разрешим 2-3 года поработать. Вот и всё. Я не говорю, что надо так делать и российской стороне. Но я к тому, что давайте встанем с колен, перестанем вытирать плевки и крайне прагматично, ребятушки, не можете язык держать за зубами, не можете 350.000 дать гражданств, там люди родились, не заткнетесь про оккупацию, нет вам ни шпрот, нет вам ни бальзама, нет вам ничего, нет никакого транзита. Сами торгуем с Америкой, везите свои шпроты, пусть их кушают американцы в штате Айдахо.
Игорь Шатров:
Пока есть Руслан, я думаю, мы об этом не будем забывать, и дай бог, эта капля такая всё-таки этот камень выточит, и перемены произойдут. Мы неоднократно уже говорили об этой проблеме и будем продолжать об этом говорить.
Руслан Панкратов:
Где-то в воздухе это витает.
Игорь Шатров:
В рамках нашей программы и не только нашей программы в воздухе это витает. Программа подходит к концу. Свежими новостями из геополитических окопов с балтийского рубежа вот этой холодной войны 2.0 с нами сегодня делился лидер латвийской партии «Действие», Руслан Панкратов, спасибо, Руслан. Напомню, что программа выходит в сотрудничестве с Фондом поддержки публичной дипломатии имени Горчакова. И в заключении у мероприятии, которое состоится на следующей неделе. С 12-го по 16 мая ноября в Душанбе пройдёт школа по центральной Азии, образовательная программа Фонда Горчакова для молодых специалистов-международников, учёных, журналистов и общественных деятелей из государств центральной Азии и России. Тема школы нынешнего года «Мягкая сила основных акторов в центральной Азии, столкновение и его результаты». Школа по центральной Азии даст возможность установить контакты с ведущими исследователями проблематики, углубить знания и расширить представление об актуальных социально-политических процессах, проходящих в центральноазиатских республиках, поделиться мнением о насущных проблемах международных отношений с коллегами из других стран. Я вот эту новость сообщив, своё желание сейчас руководству Фонда Горчакова передаю из эфира нашей программы, хочу когда-нибудь прочесть такую же новость о подобной школе в Риге. Я Игорь Шатров, это был 149-й выпуск «Геополитической кухни». Берегите себя и своих близких. До встречи на канале Mediametrics.