Юлия Каленичина:
Здравствуйте, дорогие друзья! Вновь в эфире программа «Точка приложения». И с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня в рамках проекта «Моя медицина» мы поговорим о старейшей детской клинике города Москвы, детской городской клинической больнице имени святого Владимира. И гость нашей программы – главный врач ДГКБ святого Владимира Заварохин Сергей Иванович. Что из себя представляет современное ДРКБ святого Владимира?
Сергей Заварохин:
Больнице исполнилось 140 лет в 2016-м году, и основал ее инженер-железнодорожник, предприниматель Павел Григорьевич фон Дервиз. Когда он давал деньги на это и собирал деньги с других предпринимателей, условий организации этой больницы было три: название этой больницы сохранить именно «больница святого Владимира», что ее нужно обустроить и содержать, как больницу Ольденбургского в Петербурге, то есть по ее принципу, и оставить 100 коек для детей-сирот и беднейших слоев населения, то есть родителей. Поэтому больница святого Владимира с большой историей. Профессор Кисель, когда было 40 лет больнице, назвал ее «бабушкой московской педиатрии».
Плеяда докторов, которая работала в больнице святого Владимира, шикарная: Краснобаев, Дрейер, Шолле, много перечислять можно. Самый известный уже в период советского времени – это академик Долецкий, очень много кафедр работало, женские курсы подготовки медицинских сестер, врачей.
Юлия Каленичина:
Именно они и ковали педиатрические кадры, ведь не было же педиатрии как науки в те годы. С тех самых пор она и зародилась.
Сергей Заварохин:
Можно и так сказать. Большое количество великих людей работало в больнице святого Владимира. На сегодняшний день больница скоропомощная. Корпуса расположены по адресу Рубцовско-Дворцовая, 1/3. 550 коек в больнице, это основные лечебные койки. Кроме них еще отделение реанимации, узкоспециализированные отделения. Кроме этого, в больнице святого Владимира есть еще 240 коек, это наш филиал, который расположен в Дмитровском районе, поселок Деденево. Эти койки ортопедического профиля, с некоторым уклоном в реабилитацию. Мы их используем, чтобы активизировать больных после травм, это может быть спинальная травма, после переломов позвоночника, восстановительное лечение. Допустим, 3 дня держат в больнице после перелома позвоночника без неврологической симптоматики. В последующем переводят туда, и не только из нашей больницы.
Юлия Каленичина:
Как туда попасть, только наши специалисты или же из других детских стационаров могут направлять?
Сергей Заварохин:
Из любого детского стационара города Москвы, мы даем направление, из больниц нам звонят, говорят, что есть такой пациент, мы выдаем путевку, и перевозят на восстановительное лечение в нашем филиале. Отделения в основном направлены на скоропомощную помощь, то есть процент госпитализации по скорой помощи у нас доходит до 60-70%. Очень много экстренных пациентов поступает. Обслуживаются пациенты со всей Москвы, это основной контингент, но кроме этого, со всех регионов, с нашей необъятной территории Российской Федерации мы принимаем пациентов, из-за границы тоже. Очень приятно, что к нам обращаются люди, которые уже пытались получить эту помощь, но не получили ее даже заграницей. Обслуживаем мы в среднем больше 50 000 пациентов за год.
Юлия Каленичина:
А по КДО?
Сергей Заварохин:
По КДО 40, даже иногда больше, это зависит от объемов, предоставляемых по тер. программе. Есть хирургическое отделение, в котором есть койки колопроктологии, отделение травматологии с койками, там небольшое количество нейрохирургических коек. Отделение ортопедическое, торакальной хирургии, челюстно-лицевой хирургии, отделение гемодиализа, педиатрические отделения, инфекционное, нефрологическое, пульмонология с койками аллергологии. Сосудистая хирургия, реанимация, гастроэнтерологические койки, то есть профиль очень широкий.
Оксана Михайлова:
Больница скоропомощная, поэтому хотелось спросить про приемное отделение. Это входные ворота нашей больницы, и основной критерий там – время ожидания пациента. Какие в больнице святого Владимира за последнее время произошли изменения, чтобы улучшить пребывание детишек на этом этапе?
Сергей Заварохин:
Основная жалоба, претензия пациентов, что очень долго все происходит в приемном отделении. К сожалению, это тяжело нивелировать, мы называем это, как электричка приходит, то есть когда в определенные периоды времени суток скорая помощь и пациенты, которые сами обращаются, как будто с электрички пришли, такой наплыв идет в приемное отделение, и отделению приходится работать а авральном режиме.
Чтобы сократить количество минут, потраченное на пациентов, мы разделили потоки на 2 отделения. Мы сделали 2 приемных отделения – одно хирургическое в одном корпусе и второе педиатрическое в другом корпусе. Охрана сразу разводит нам эти скорые помощи по этим 2 отделениям.
Второе – учитывая, что мы очень много работаем по травме, очень много происходит рентгенологических исследований. Аппарат, который был у нас аналоговый, мы сделали его цифровым, теперь этот снимок может оценить и посмотреть врач в приемном отделении в любом боксе или в любом другом отделении, то есть провели цифровизацию.
Оксана Михайлова:
Если посмотрит врач из любого другого отделения, если сложный случай, то сокращается время, специалист приемного отделения всегда может получить консультацию другого специалиста.
Сергей Заварохин:
Допустим, по травме поступает пациент, нужна мультидисциплинарная бригада для выставления диагноза, челюстно-лицевой хирург находится в другом корпусе, но он там у себя сразу снимок может посмотреть, проконсультировать и сказать, что здесь моих переломов нет, давайте дальше разбираться. Это сокращает время для диагностики.
Кроме этого, мы сделали кабинет ультразвуковой диагностики прямо в приемном отделении, ввели туда врача, это тоже сократило время по передвижению по этажам. Все делаем теперь в приемнике, заключение сразу попадает в электронную версию истории болезни. И третий этап – мы сократили количество времени, сколько затрачивается на производство необходимых анализов: общий анализ крови, общий анализ мочи, это ноу-хау.
Юлия Каленичина:
Практически все делается прямо в приемном отделении.
Сергей Заварохин:
Теперь получение анализов 1-2 минуты. Сдали кровь, взяли, 1-2 минуты, анализ готов. Это такая особенность, что мы сделали в приемном отделении.
Юлия Каленичина:
Какие современные методы обследования детей есть в стационаре?
Сергей Заварохин:
Все, какие необходимы. Лучевые методы исследования, рентгенография всех типов, магнитно-резонансная томография, компьютерная томография. Мы очень гордимся нашей службой лучевой диагностики. Кроме этого, у нас есть особенный аппарат, это обычный рентген-аппарат, но с блоком томосинтеза. Это переходный период между рентгенографическим исследованием и компьютерной томографией, когда делается определенная серия снимков, и они состыковываются компьютерной программой. Можно сделать серию снимков и срастить полностью весь позвоночник, от первого позвонка до копчика. Получается единый снимок.
Юлия Каленичина:
Лучевая нагрузка меньше.
Сергей Заварохин:
Рентгенографическая нагрузка меньше, чем от КТ. Поэтому когда нужна диагностика, нам необязательно делать КТ, можно обойтись томосинтезом. Наши специалисты – лидеры в стране по томосинтезу. Даже методическая рекомендация написана, монография, наша заведующая отделением Шолохова ездит по всем конгрессам, и когда она рассказывает про эту методику, люди в регионах удивляются, они только начинают это осваивать, а мы уже имеем огромный опыт, которым делимся с другими рентгенологами в стране. МРТ – это один из самых серьезных методов исследования. Без ложной скромности можно сказать, что мы делаем огромное количество и МРТ, и КТ, даже по сравнению с московскими больницами. И маленьких, и под наркозом делаем, и с контрастным исследованием. Единственное, что у этих аппаратов есть определенное ограничение по времени. МРТ – это 40 минут минимально, которое возможно, поэтому в течение суток их можно только определенное количество сделать. И приоритет для нас – это наши пациенты, которые находятся в стационаре.
Юлия Каленичина:
Какие еще есть уникальные отделения?
Сергей Заварохин:
Нельзя сказать, что у нас 1-2, у нас их несколько, которые уникальны не только для нашей больницы, может быть, даже для страны. Изюминкой, бриллиантом я считаю отделение гемодиализа, называется Центр гравитационной хирургии крови и гемодиализа. Возглавляет его Александр Львович Музуров. Отделение уникальное по своей структуре и по помощи, которую оно оказывает. Я считаю людей, работающих в этом отделении, с большими душем душевными ценностями. Работать с таким контингентом пациентов – это нужно иметь мужество особенности характера, душевные силы, потому что детишки все крайне тяжелые в этом отделении. И опыт, который они наработали за это время, дорогого стоит.
В 95% случаев, когда перестают работать почки, начинается это, как обычная кишечная инфекция. Потом в какой-то момент бах – и почки перестают работать. Существует диагноз гемолитико-уремический синдром, он лечится только в таких нефрологических отделениях либо в отделениях гемодиализа. Особенность нашего отделения в том, что в нашем отделении разработана методика лечения атипичного ГУСа. Не буду вдаваться, но это очень сложное заболевание, которое наши доктора научились лечить с довольно приличными положительными результатами. Я им за это благодарен, вытягивают они таких детишек.
Юлия Каленичина:
Я слышала такую статистику, что благодаря лечению в нашем отделении смертность у таких детей сократилась с 95% до 5%, а иногда и меньше.
Сергей Заварохин:
Это если брать статистику за очень большой период времени, когда не было гемодиализа, таких отделений. Наши доктора ездят по регионам, обучают других докторов. В нашем отделении прошла обучение минимум половина, а то и больше всех врачей гемодиализа по стране.
Оксана Михайлова:
Сергей Иванович, мы покажем торакальное отделение. Расскажите, что там.
Сергей Заварохин:
Торакальное отделение уникальное, возглавляет его Хаспеков Дмитрий Викторович, человек с золотыми руками, с золотым глазом. Он один из немногих специалистов, который владеет не только руками, но и бронхоскопической техникой. У него в отделении есть и бронхоскопия, которую он проводит не только диагностически, он проводит лечебные бронхоскопии. В торакальном отделении разработано большое количество методик, которые он применяет, и он сам является разработчиком с его сотрудниками.
Оксана Михайлова:
Торакальное отделение – это..?
Сергей Заварохин:
Это грудь, лечение заболеваний бронхов, трахеи, диафрагмальной грыжи, берем грудь, килевидная грудь, воронкообразная грудь.
Юлия Каленичина:
Они делают просто уникальные операции на грудной клетке.
Сергей Заварохин:
Очень хорошие руки, почти 90% операций проводится эндоскопическим доступом.
Юлия Каленичина:
Маленькие прокольчики делают.
Сергей Заварохин:
Уникальная методика, когда они делают гнойные заболевания легких, когда это абсцесс легкого или плевропневмония, тяжелое гнойное заболевание, торакоскопическим доступом производится декортикация этих гнойников, санация, отмывание с очень неплохими результатами. Очень интересные методики этого отделения, когда занимаются стентированием бронхов и трахей, причем у очень маленьких детей, новорожденных, когда ткань трахеи, бронхов еще не развита, она незрелая, мягкая, как трубку взять, сложить, она так загибается, ребенок не может дышать, не проходит в этот участок легкого воздух. И это место нужно стентировать, нужно делать бронхоскопию, доходить до этого участка, измерять его, заказывать стент, потом его ставить.
Юлия Каленичина:
При этом ребенок новорожденный, и иногда недоношенный.
Сергей Заварохин:
И недоношенные, и новорожденные, бывает много патологий одновременно. Применяют резекционную торакопластику, метод при тяжелых формах и рецидивах воронкообразной деформации грудной клетки. Килевидная деформация грудной клетки с применением собственной запатентованной методики без использования металлических фиксаторов, это тоже их разработка.
Оксана Михайлова:
Сюжет из операционной, из торакального отделения.
Включение из операционной.
Вы связали, Дмитрий Викторович.
Вытащи просто, Катя, вытащи резинку.
Вообще так его сгибать нельзя, он потом поломается. А подшивать, там резинки нет, Дмитрий Викторович. Некоторые операции мы делаем в 3D, чем он хорош, что не надо вот так делать руками.
Еще нитку открываем. Готов.
После процедуры какие-то особые рекомендации?
Первые 3 месяца не заниматься.
Конец включения.
Сергей Заварохин:
Кроме торакального отделения, хирургического у нас есть еще одно особенное отделение – челюстно-лицевой хирургии. Оно единственное, которое работает с колес, как говорится, по скорой помощи. 65 коек, из них 30 экстренных, 35 плановых. Особенность их в том, они в день делают 30-40 операций. Оперативная активность у этого отделения 83-85%. Это практически все оперированные больные. Принимают они воспалительное заболевание челюсти, ушибы, раны, переломы челюстно-лицевого отдела. Кроме того, приходят туда пациенты с дефектами и деформацией челюстно-лицевой области, врожденными, приобретенными.
Юлия Каленичина:
Кинетические серьезные заболевания.
Сергей Заварохин:
Генетически детерминированные заболевания, которые исправляют наши ребята в челюстно-лицевой хирургии. Они сначала моделируют 3D, делается компьютерная томография, 3D модель, после этого выполняется 3D модель, делаются на основании 3D модели шаблоны, которые потом интраоперационно накладываются на эти участки и по ним выправляются, фиксируется, растягиваются, то есть это их разработки, их придумки. В прошлом году это отделение получило премию мэра за их методику устранения недоразвития ветви нижней челюсти с использованием компрессионно-дистракционного остеосинтеза. Они работают в очень тяжелых режимах, большое количество операций.
У нас еще есть травматолого-ортопедическое отделение номер 1 и номер 2. Занимаются они лечением переломов, травматология с использованием новых малоинвазивных методик. Они применяют очень много саморассасывающих биодеградируемых имплантов, вплоть до того, что там даже пластины биодеградируемые, шурупы, штифты.
Оксана Михайлова:
Зачем повторно брать на операцию, если это можно сделать все одномоментно, потом ребенок уходит и он живет полноценной жизнью. Повторной операции для удаления спиц, пластин не требуется. Меньше наркозов, меньше боли. Очень удобно.
Юлия Каленичина:
Микрохирургия у них на очень хорошем уровне.
Сергей Заварохин:
Хирургия кисти – все из оборудования есть, и микроскопы, и определенное видеооборудование, с помощью которого оперируют на кисти. Неоднократно были публикации, как наши травматологи собирали кисть из размозженных тканей.
Юлия Каленичина:
Про коленочки расскажите, в чем уникальность этого отделения?
Сергей Заварохин:
Когда они делают операцию либо открытым доступом, либо ортоскопически, они используют ткани самого ребенка на восстановление этих суставных поверхностей. То есть это не извне, это биосовместимые вещи, потому что это же свои ткани. Все для этого у них есть, и аппаратура, и руки, и головы, и знания. Оперируют не только детей, они оперируют и детей-спортсменов.
Включение из операционной.
Здравствуйте, сегодня пациенту 16 лет с диагнозом посттравматическая нестабильность коленного сустава с привычным вывихом в коленях, планируется пластика медиальной поддерживающей связки надколенника с фиксацией, с использованием имплантов, титановых и биодеградируемых, рассасывающихся винтов.
Операция прошла успешно, удалось стабилизировать надколенник ребенку, использовался аутотрансплантат полусухожильной мышцы, анкерные фиксаторы титановые и рассасывающийся винт. Все будет у нее хорошо, если она будет в дальнейшем соблюдать наши рекомендации. Хочется отметить, что такие операции невозможно выполнить в одиночку, для этого нужна бригада, люди, которые понимают в этом толк, понимают ход операции, эти операции невозможны без анестезиологов, анестезистов, операционных сестер, ассистентов, поэтому всем большое спасибо. Наша команда класс.
Конец включения.
Юлия Каленичина:
Давайте поговорим об отделении интенсивной терапии и реанимации.
Сергей Заварохин:
Реанимация – это сердце любой больницы. Если она перестает работать, больница погибает. Наша реанимация за последний год выросла просто в разы. Летальность на 40% у нас снизилась в реанимации за два года. Пролечено 1280 пациентов за это время, из них 140 это дети первого месяца жизни.
У нас отдельная палата на 6 кувезов, где в этом году мы добавили новые мониторы, новое оборудование, дыхательная аппаратура помогает нам выхаживать и недоношенных детей, и послеоперационных детей, даже первого месяца жизни. Я очень восхищен работой коллектива отделения нашей реанимации. Они делают неимоверные вещи, и чтобы не получать осложнений в палатах для новорожденных и остальных, мы ввели жесточайший драконовский санэпидрежим. То есть при входе в палату нужно переодеться, обработать руки, надеть маски, то есть войти в палату теперь просто врачу на осмотр или медсестре, не проведя определенные процедуры, невозможно. И как результат, смертность, осложнения снизились очень сильно. Начали выхаживать в прошлом году детей с экстремальной массой тела.
Сергей Заварохин:
С низкой массой тела мы выхаживаем, если они поступают с хирургической патологией.
Оксана Михайлова:
И у 500-граммовых хирургическая патология.
Сергей Заварохин:
Урология – отделение тоже вызывает гордость, проводится оперативное лечение детям с младенчества, с периода новорожденности, операции по малой урологии, это фимозы, крипторхизм, водянки. Бывают и большие операции, гидронефрозы, мегауретры, эписпадии.
Но изюминка – это эндоскопическое лечение мочеточникового рефлюкса с введением имплантов. Это высокотехнологичная медицинская помощь с использованием коллагенов. Малоинвазивная методика, дети очень быстро поправляются, и эффект очень быстро появляется. И самое главное, что все это происходит по ОМС, по гарантии.
Юлия Каленичина:
Еще экстрофия мочевого пузыря, сложная операция.
Оксана Михайлова:
На странице нашей больницы написано, в соцсетях можно прочитать.
Сергей Заварохин:
Там ребенок с экстрофией, с другими патологиями, мультидисциплинарный был подход в лечении. Еще особенность в том, что в нашей больнице есть уроандрологическое отделение, нефрология и гемодиализ. И когда они работают совместно, подлечили одну патологию, передают в нефрологию или по необходимости в гемодиализ, это же преемственность отделений. Доктора работают совместно над лечением пограничных патологий, это очень важно, когда они понимают друг друга. Хирургическое отделение мое любимое.
Юлия Каленичина:
Абдоминальная хирургия.
Сергей Заварохин:
Ее возглавляет Акопян Манвел Карапетович. Изюминка отделения – билиарная хирургия. Это кисты холедоха, уже было несколько операций, которые выполнены и эндоскопически, и открытым доступом, это операции на поджелудочной железе, летальность высоченная у этих операций. Трое детей, которым была выполнена панкреатодуоденальная резекция, все живы. Для нас это считается победой.
Спасибо хочу сказать не только отделению, но и профессору Соколову, заведующему кафедрой РМАПО хирургии, это его огромная заслуга, и он оперировал, и ребята выхаживали. Я горжусь, как они это сделали. Причем одному ребенку было 4 года, мальформация головки поджелудочной железы, сделали ПДР эндоскопически.
Есть операция ТУЭС, это операция через параумбиликальный прокол, это около пупка, через один порт удаление аппендицита. Удобство, что один порт, через него все делается, и видеокамера, и манипулятор, и удаление отростка.
Оксана Михайлова:
Разреза нет, ни швов, ни рубцов.
Сергей Заварохин:
Чем младше ребенок, тем у него быстрее происходят репаративные процессы. Поэтому эти маленькие ранки заклеивают, даже не зашивают, если нет необходимости, и заживает, даже швы не надо снимать.
Юлия Каленичина:
Как много пациентов поступает в эндоскопию?
Сергей Заварохин:
Что только мы не доставали: и шарики, и соски, и карандаши, и ластики, кольца, монеты. У заведующего целая коллекция есть, он даже уникальную монету показывал.
Оксана Михайлова:
Причем наши врачи уже знают, что монета достоинством такого-то года, она достается магнитом, а другого года уже не магнитятся. Мы прогремели на всю Москву, что достали зубную щетку.
Сергей Заварохин:
Ребенок достаточно взрослый, поэтому для меня тоже удивительно было, как можно такой размер проглотить.
Включение из операционной.
Здравствуйте, мы находимся в эндоскопическом отделении детской городской клинической больницы святого Владимира. В данном кабинете нами проводятся лечебные манипуляции, такие как извлечение инородных тел, полипэктомии и проведение зонда в двенадцатиперстную кишку. Основной бич детских хирургов – это шариковые магниты. Если дети проглатывают их последовательно, то они могут сцепиться через стенку органа, и тогда их очень сложно извлечь и уже потребуется лапаротомия. Нами придуман и изобретен магнитный экстрактор, состоящий из плоского магнита и лески. Если инородное тело не магнитится и очень сложное в удалении, то мы используем сачок-ловушку, в которую попадает шарик, происходит захват, и уже с помощью манипулятора извлекаем. Одним из редких инородных тел у нас была зубная щетка, проглотившая девочка 14 лет. Нам удалось извлечь с помощью коагуляционный петли.
Конец включения.
Юлия Каленичина:
Отделение хирургии новорожденных, с какой патологией и откуда туда поступают дети?
Оксана Михайлова:
И какого возраста?
Сергей Заварохин:
До месяца. Особенность отделения хирургии новорожденных, что оно совмещено с неонатальным отделением. Практически всегда кроме основной хирургической патологии у новорожденных есть еще неонатальная патология, недоразвитие или незрелость. В этом отделении лечат не только хирургическую патологию, но и патологию, которую не нужно оперировать. Оперируют в отделении все патологии, кроме кардиохирургии и неврологии, нейрохирурги. Весь кишечник, непроходимости желудочно-кишечного тракта, высокие, атрезия толстой кишки, мекониевый илеус, болезнь Гиршпрунга.
Юлия Каленичина:
Это сложнейшая патология.
Сергей Заварохин:
Очень длительное лечение, но довольно сложная диагностика болезни Гиршпрунга, иногда приходится делать генетический анализ, чтобы подтвердить диагноз. Хирургия новорожденных у нас делается эндоскопическим методом по возможности, ограничение только может быть, когда совсем маленькие дети, и эндоскопическая агрессия больше, чем обычным открытым методом. Накачивается газ в брюшную полость, и проще сделать, когда совсем маленький ребеночек, проще делать открыто. Иногда и противопоказания есть.
Оперируются объемные образования забрюшинного пространства, пороки развития брюшной стенки, это гастрошизис, омфалоцеле, пороки развития мочевой системы. Потоки развития челюстно-лицевой области, допустим, ЛОР-органов, есть синдром Пьера Робена, который мы оперируем. К нам везут со всей страны, это совместная челюстно-лицевая хирургия, ЛОР и неонатальная хирургия. Особенность такая, чем скорее мы прооперируем, чем раньше мы начнем это делать, тем прогноз лечения лучше. То есть там устанавливается определенная конструкция, которая по миллиметру выдвигает нижнюю челюсть, а иначе дети просто дышать не могут. Челюсть западает, язык западает, перекрывает дыхательные пути, и чем раньше мы это сделаем, тем эффективность этого лечения лучше. Опухолевидные образования мягких тканей, сосудистые опухоли.
Оксана Михайлова:
Следующий сюжет про сосудистое отделение, это тоже шикарное отделение, любимцы там мои работают.
Сергей Заварохин:
На таких докторах, как сосудистое отделение, прогрессивных и смотрящих в будущее, держится медицина. Молодые доктора, которые подметки рвут на лету, делают такие вещи, которые у меня вызывают удивление и восхищение. На моей памяти очень есть особенный случай, который был в прошлом году, когда поступил ребенок в 3 месяца, гемангиома, распространение глотки на трахею. Гемангиома обхватывала практически голосовую щель V-образно, и ребенок не мог дышать. Его пришлось интубировать, проводить все лечение на интубационной трубке. Уникальность методики, что туда не залезешь особо, ребенок в реанимации находился, и они его медикаментозно лечили с применением бета-блокаторов, гормонов. Сейчас уже прошло время, ребенок жив, здоров.
Включение из операционной.
В отделении детской сосудистой патологии используется самое современное медицинское оборудование для лечения детей с сосудистыми аномалиями. Одной из самых часто встречаемых сосудистых патологий у нас в отделении являются младенческие гемангиомы. На данном видео можно отметить проведение этапа лазерного лечения младенческой гемангиомы. Важно, что данное образование во время лечения практически не повреждается и не отмечается кровотечений, реабилитационный период отсутствует. Это исключает риски возникновения рубцовой деформации.
Также часто в отделении сосудистой патологии проводится лечение капиллярной мальформации или капиллярной ангиодисплазии. Также ее еще называют пламенеющий невус. Лазерная платформа, которую мы используем в своей работе, является вот уже на протяжении десятилетий золотым стандартом в лечении пациентов с подобной патологией. Большие по площади образования, либо их наличие и расположение в критичных локализациях, особенно возле глаз, требуют сопровождения анестезиологического пособия и установки специальных защитных глазных шильд. Здесь также стоит отметить, что лазерное лечение проводится без повреждения кожных покровов, без кровотечений. Также на данных лазерных установках можно проводить лечение телеангиэктазий, так называемых сосудистых звездочек, которые при воздействии лазера уходят прямо на глазах.
При венозных мальформациях, которые имеют крупный калибр сосудов, мы используем метод под названием склеротерапия. На данном видео можно видеть, как склерозант вводится в просвет сосуда, и сосуд сразу же светлеет. При сложных сосудистых мальформациях, крупных мальформациях и их комбинированных формах мы используем метод склерозирования под контролем электронно-оптического преобразователя, что позволяет нам контролировать введение склерозирующего вещества в полость мальформации, и это дает нам возможность существенно сократить длительность операции. Также многие малоинвазивные операции, склерозирование сосудистых мальформаций мы проводим под контролем ультразвуковой навигации. На данном видео представлен момент операции, на котором проводится эвакуация содержимого лимфатической мальформации.
Довольно часто в нашем отделении встречаются пациенты с рубцовой деформацией кожи после различных ожогов, травматических повреждений или крупных операций. Сначала им проводится обесцвечивание рубца одним видом лазера, это может занимать несколько этапов. В последующем проводятся лазерные шлифовки с применением фракционного CO2 лазера. После фракционной шлифовки реабилитационный период занимает несколько дней. В этот период необходимо наносить специальные гели, которые помогают восстановиться коже. Чтобы достигнуть максимально хорошего косметического результата, данная процедура проводится в несколько этапов.
Конец включения.
Оксана Михайлова:
У нас есть отделение КДО, поликлиника для родителей при стационаре. Какие там специалисты принимают и как туда можно попасть?
Сергей Заварохин:
Специалисты принимают у нас, это третий уровень. Попасть к нам можно, записавшись либо по телефону, либо на сайте, надо получить направление от врача поликлиники. Хочу заметить, что наша больница не участвует в горизонтальных расчетах, поэтому деньги с поликлиник мы не снимаем.
Оксана Михайлова:
Поэтому можно спокойно давать направление.
Сергей Заварохин:
Из консультативного в КДО принимают хирурги, ЛОРы, урологи, травматологи, ортопеды, сосудистые хирурги, челюстно-лицевой хирург у нас теперь на постоянной основе принимает, пульмонолог-аллерголог, он проводит АСИТ либо направляет АСИТ в отделение проводить. Ультразвуковое исследование, рентген у нас есть. Объем тот, который определен приказом.
Юлия Каленичина:
Очень сильная ортопедия.
Сергей Заварохин:
Это еще одна наша гордость, что мы продолжаем традиции больницы Зацепина, которую присоединили к нам в 2013-м году. Ведут прием у нас сейчас 6 врачей-ортопедов, плюс заведующий КДО, Кульгускин Илья Юрьевич, такого количества ортопедов нет нигде.
Оксана Михайлова:
Очень много вопросов возникает, и в чатах тоже пишут, люди спрашивают, где найти специалистов Зацепина.
Сергей Заварохин:
Это они и есть, это те врачи, которые работали в больнице Зацепина, они и работают в КДО больницы святого Владимира. Это школа Зацепина.
Юлия Каленичина:
Они очень сильно занимаются ортопедической патологией.
Сергей Заварохин:
Рентген-диагностика, которую мы проводим в нашем КДО, это тоже школа Зацепина. Томосинтез, который из больницы Зацепина перешел в больницу святого Владимира, врачи-рентгенологи, которые это описывают, тоже Зацепинские, они перешли к нам, работают и продолжают традиции больницы Зацепина. Мы гордимся этим.
Юлия Каленичина:
Работа от периода новорожденности, тяжелейшие дети, грубые патологии.
Сергей Заварохин:
В любом возрасте можно прийти на консультацию, сейчас мы открыли кабинет пренатальное консультирование, когда еще в утробе матери. Если на УЗИ какие-то патологии, челюстно-лицевой хирург может проконсультировать, наш неонатальный хирург, травматологи-ортопеды, то есть проконсультировать на дальнейший прогноз.
Оксана Михайлова:
Какие перспективы, что еще будет в нашей больнице классного?
Сергей Заварохин:
Правительством Москвы принято решение о строительстве на территории нашей больницы огромного инфекционного корпуса. 52 000 м², 6 этажей, инфекционный корпус, он будет весь боксированный, то есть все палаты по типу мельцеровского бокса, с открытыми галереями по периметру здания. Уникальность этого корпуса в том, что кроме инфекционных боксов там будет располагаться диагностическая база. Это МРТ, КТ, рентген, ультразвуковая диагностика, гастро-, бронхо-, колоноскопия, операционный блок, хирургическое отделение. Если пациент попадает с инфекционным заболеванием, то его не надо переводить с этим инфекционным заболеванием в профильное отделение, все можно сделать будет в этом корпусе. Это будет законченный цикл обследования и лечения инфекционного больного.
Оксана Михайлова:
Когда примерно он должен быть введен в эксплуатацию?
Сергей Заварохин:
Ориентировочно 2023-й год, это уже довольно быстро, потому что корпус огромный. Там и подземная большая часть, технологичное оборудование большое, отдельная вентиляция, HEPA фильтры. Очень уникальное будет оборудование. Там будут применены решения, которые собирали проектировщики, ездя по миру, в Израиле, Корее, Германии. Даже в Боткинскую больницу ездили, смотрели, какие там ноу-хау применили. Все лучшие разработки будут в этом корпусе применены.
Оксана Михайлова:
Уровень специалистов у нас шикарный. Но проблема в том, что корпуса старые, маленькие. Ожидается ремонт, чтобы успокоить наших слушателей?
Сергей Заварохин:
Да, планируется капитальный ремонт. Не могу точно сказать по срокам, но ближайший год-два, я надеюсь, что мы будем проходить, по крайней мере, проектно-сметную документацию с последующим ремонтом корпусов. У нас же два основных корпуса, их нужно в первую очередь отремонтировать, чтобы больница и дальше могла высокий уровень сохранить. Надо их отремонтировать, это запланировано, по крайней мере, один корпус в ближайшее время должен пойти под ремонт. Остальные корпуса тоже будут ремонтироваться, это маленькие исторические корпуса, которые красного кирпича. С ними сложнее, потому что они являются историческими. Очень надеюсь, что все-таки корпус номер 2 будет восстановлен.
Планов много, на это все нужно время, большое количество усилий, но сотрудники больница настроены по-боевому, мы все переживем. Я очень хочу сказать большое спасибо вам, хочу извиниться перед остальными коллегами нашей больницы, что не про все отделения смог рассказать.
Оксана Михайлова:
Поэтому у нас в планах сделать еще одну передачу про нашу больницу, чтобы рассказать про другие отделения. Татьяну Юрьевну Беляеву пригласим. И ЛОР-отделение у нас сильное.
Сергей Заварохин:
Она столько лет работает в больнице святого Владимира, что ей наверняка есть что рассказать.
Оксана Михайлова:
Душа больницы.
Сергей Заварохин:
Хочу поблагодарить Владимира Васильевича Попова, президента нашей больницы, он тоже Зацепинский, его усилиями сохранили этот костяк из больницы Зацепина, ортопедическую направленность. Он до сих пор работает у нас, преподает, профессор, доктор наук.
Оксана Михайлова:
И в заключение надо сказать, что больница святого Владимира славится своим коллективом. В больнице чувствуется душа, это не разрозненные профессионалы, кто работает на благо детей, а это именно коллектив. И вот этим наша больница всегда поражала, восхищала. Мы очень горды, что являемся сотрудниками этой больницы.
Сергей Заварохин:
Коллектив больницы большой, 1700 сотрудников. Очень дружный коллектив, для меня эта коллегиальность была приятным удивлением, когда доходит дело до работы, до отдыха, до футбола, то коллектив очень быстро организовывается, молодцы, я горжусь, что работаю в таком коллективе.
Юлия Каленичина:
Спасибо, Сергей Иванович, что согласились к нам прийти. До новых встреч, всего доброго, будьте здоровы.