Гусейн Фараджов:
Добрый день! В эфире программа «О здоровье и не только с доктором Фараджовым». Я Гусейн Фараджов. Сегодня мы будем говорить о бесплодии, о мужском факторе бесплодия. У нас в гостях мой коллега, врач-уролог, андролог Лычагин Андрей Сергеевич.
Немножко статистики. В России от 15 до 18 % пар бесплодны. Примерно каждая 6-я семья в России не может иметь детей. Ранее считалось, что во всем виновата женщина, 70–80 % ― женский фактор. Сейчас всё изменилось, сейчас показатели другие: до 50 % это мужской фактор.
Андрей, я думаю, тебе это всё известно. На твой взгляд, с чем такая тенденция, что случилось с мужиками?
Андрей Лычагин:
Просто мы их начали более детально обследовать, я бы так сказал, потому что проблема бесплодия в браке сочетанная, это и мужская, и женская проблема. С приходом новых технологий, с более детальным исследованием спермограммы мы начали замечать, что есть такая проблема. Ранее мужской фактор был недооценён, он и сейчас недооценён до конца, поэтому всегда сваливали всё на женщин. Даже, например, ситуация замершей беременности всегда была исключительно женским фактором, теперь мы говорим, что присутствует и мужской фактор по поводу замершей беременности именно на раннем сроке, мужчины тоже виноваты в этом.
Гусейн Фараджов:
То есть выросли возможности диагностики.
Андрей Лычагин:
Конечно. Было всегда, но с приходом всех технологий мы уже более детально занимаемся мужчинами, поэтому видим, что проблема глобальная. Почти 50 % бесплодия в браке именно мужское.
Гусейн Фараджов:
Тут же ещё другой вопрос, психологический фактор. «Ну, как это? Я мужик, а у меня нет детей ― как это? Я не пойду к врачу, это не я, это жена пусть идёт», и всё остальное. Думаю, тебе это знакомо. Когда я готовлюсь к передаче, мы разбираем вопросы; есть у меня люди, задают вопросы, и всегда вопросы одни и те же: как заставить мужа пойти к врачу? Когда эту тему готовили ― то же самое. Дословно: как заставить мужа пойти к врачу? Ты как решаешь данный вопрос?
Андрей Лычагин:
Это извечная проблема. Мне всегда задают вопрос: как уговорить мужа? Он не хочет, говорит, что «у меня всё в порядке, есть эрекция, всё в порядке с эякуляцией, поэтому не моя вина. Все нормально». Я говорю всегда: убедить мужа надо психологически: раз ты не хочешь обследоваться, значит, ты не хочешь иметь детей, ты не хочешь от меня ребёнка. Психологически это лучше работает. Тем более, что женщины же всегда очень увертливые, умеют со своими мужчинами обращаться, чтобы взять и доказать, что ему необходимо. Конечно, у мужчины, в основном, всегда страх, страх перед урологом, навеянный всякими каналами, ресурсами, что это самый страшный врач для мужчины. Хотя для меня стоматолог самый страшный врач.
Гусейн Фараджов:
Для меня тоже. Мы, урологи, знаем, где страшно.
Андрей Лычагин:
Да-да-да. Я свой страх переборол в своё время. У уролога сейчас не очень страшно, тем более – у андролога, который занимается проблемами бесплодия. Что нам сначала нужно? Посмотреть спермограмму. Понятно, анализ берется довольно-таки банально, в эфире не будем говорить, каким образом, это все легко и не болезненно, даже можно сказать, приятно. Сдаём, получаем спермограмму, получаем анализы и приходим к андрологу. Андролог ― не классический уролог, он не полезет сразу куда-то своим инструментом что-то проверять. Сначала ― беседа, выявление причин. Если видим, что в спермограмме есть проблемы, нарушения, то дополнительно назначаются анализы. Это кровь, или анализы на инфекции, УЗИ, но это всё не страшно. Поэтому нужно убедить своего мужчину, мужа, что андролог ― не такой опасный доктор и ничего такого ужасного не ждёт. Что самое главное ― мужское бесплодие практически не приговор. Мы его очень успешно лечим, всё восстанавливаем. Только в определённых ситуациях, очень мало, когда проблемы связаны с генетикой, бесплодие не лечится. Тогда надо решать вопрос с помощью донорских программ, но это всего 1–5 % от общего числа мужского бесплодия.
Гусейн Фараджов:
Я думаю, что одним из призывов нашей передачи должен быть, чтобы люди не боялись ходить вообще к врачу. Каждый раз, с любым гостем о том говорим, и то, о чём сейчас говоришь, тоже очень важно. У тебя есть, наверное, ситуации, когда на приём приходит жена вместо мужа? Ты принимаешь таких женщин?
Андрей Лычагин:
Очень много задают вопросов: можно, я приду на первый приём одна, без мужа, принесу его анализы? Я его еле уговорила сдать спермограмму, анализы. Я говорю: пожалуйста, приходите, но, в любом случае, это неправильно. Это не лечение, это будет просто разбор анализов. Я вам скажу: да, здесь проблема, тут нарушение, пусть муж приходит на приём. Но, даже при нормальной спермограмме иногда бывают проблемы именно внутри клеток. Посмотрели ― да, спермограмма нормальная, у женщины всё хорошо, а беременность всё равно не происходит. Нужно более детально, глубоко разбирать, и осмотр никто не отменял. Осмотр нужен обязательно, то же варикоцеле исключить. Осмотр не обычный, он совершенно не болезненный.
Гусейн Фараджов:
Ты мягок. Я как-то работал в одной клинике, где работали одни женщины, я был один мужчина-врач. Приходили женщины, и гинеколог просил: пообщайтесь, муж не пришёл, жена пришла. Один раз поговоришь, на второй раз обычно мужья приходят, я думаю, как и у тебя. Один из случаев: пришла женщина, я ей всё рассказал, что муж должен прийти ― всё, как ты говоришь, абсолютно то же самое, с анализами должен посмотреть. Договорились, в следующий раз муж приходит. А в следующий, третий раз опять она приходит! Я спрашиваю: «А почему вы пришли?» ― «Он сказал, я не пойду». Я не такой тактичный, как ты, я говорю: «Вы теперь задумайтесь, нужно ли рожать от этого мужа, если он не может прийти к врачу? А встанет ли он в 6 утра, пойдёт ли на работу, чтобы заработать на подгузники для ребёнка?» Я думаю, что надо давить на мужественность. Абсолютно: страх ― последнее дело сейчас в медицине. Почему мы перестали стоматологов бояться? Потому что анестезия другая. Можно даже заснуть, проснуться уже с новыми зубами. Поэтому важно мужчинам приходить самим, общаться. Согласись, есть вещи, о которых жёны могут не знать, а мы можем узнать на приёме.
Андрей Лычагин:
Естественно. Но я люблю всегда разговаривать именно и с женой, и с мужем. Есть определённые вопросы такие, когда он говорит: меня ничего не беспокоит, у меня никаких проблем нет, у меня всё нормально, мне жена сказала к вам прийти, смотрите мои анализы. И не вытащишь его на диалог. А жена ― отличный менеджер, который начинает диалог, общается, общается, и мужчина расслабляется, ему становится не так страшно. А когда чуть-чуть пошутишь, поговоришь, и уже добиваюсь расположения. Главное, надо убрать все аппаратики, которые страшные в кабинете уролога, картинки, рисунки с разрезанными половыми органами, анатомические фотографии, они напрягают мужчин. Поэтому главное ― расположить.
Гусейн Фараджов:
Естественно, если пара гармоничная, у них всё хорошо между собой, то и лечить их легче, помогать им легче. Они пришли вдвоём, у них взаимопонимание и всё остальное, и доверие.
Андрей Лычагин:
Конечно, и жена дома будет контролировать приём препаратов, ведение регулярной половой жизни, которая необходима в зачатии. Я же ещё в клиниках ЭКО работаю, поэтому мне всегда проще, потому что ко мне приходят пары, разбираем сочетанные случаи. Есть мужчины, которые, наоборот, любят ходить по врачам, тоже глобальная проблема. Это залеченные мужики с тремя стопками анализов, которые везде прошли, всех урологов Москвы, съездили в Израиль, ещё куда-нибудь. У них вроде всё хорошо, но все им что-то не нравится.
Гусейн Фараджов:
Скажи, пожалуйста, есть ли возраст, в котором чаще всего обращаются с проблемой бесплодия?
Андрей Лычагин:
Сейчас это 30+, потому что у нас такое сумасшедшее время, все занимаются бизнесом, зарабатывают деньги, машины, квартиры. Конечно, глобальная проблема, мировая, что у нас отдаляется срок по зачатию, планированию беременности. Если мужикам мы можем решить репродуктивный вопрос и в 35, и в 40 лет, то с женщинами, которые идут на зачатие к 40 годам, уже гораздо сложнее. Тут вообще спермограмма должна быть просто идеальная, чтобы оплодотворить возрастную женщину, извиняюсь за грубость, но так и есть на самом деле. Это проблема нашего века.
Гусейн Фараджов:
То есть хорошая, сохранённая потенция у мужчины, как они считают, не является гарантией того, что у него будут дети?
Андрей Лычагин:
Конечно. Даже если эякулят хорошо выстреливает, то не факт, что всё в порядке, в эякуляте сперматозоидов может вообще не быть. Поэтому нужно смотреть. Если вы живёте год регулярно и у вас ничего не получается, беременность не происходит, то уже первая ласточка, что нужно проверяться. Говорим всегда, что в паре мужчине проверяться проще всего, потому что легче подготовиться и сдать спермограмму, чтобы её оценил врач-андролог.
Гусейн Фараджов:
Расскажи про спермограмму: где, как лучше сдать? Это важно. Ты знаешь, как приходят: где-то сданная, как, чего и непонятно что. Ты говоришь, что вам надо пересдать, тут начинаются обиды: я же деньги заплатил, уже пришёл. Можешь подробнее рассказать, с какой спермограммой, как, что приходить на приём?
Андрей Лычагин:
В первую очередь нужно, чтобы спермограмму оценивали правильно. Правильно оценивают врачи-эмбриологи, потому что у них большая оптика, у них есть определённые знания и опыт. Существует, так называемая, оценка морфологии по Крюгеру, где смотрят именно морфологию, это требование ВОЗ. Самое главное в строении сперматозоида именно головка, чтобы она была ровная, правильная, по строгим критериям оценки. Такие спермограммы смотрят только где? В клиниках ЭКО, потому что врач-эмбриолог, в основном, работает в клинике ЭКО. Довольно-таки редкая специальность, дорогая, поэтому обычные клиники позволить себе такого специалиста не могут.
Различные сетевики, которые смотрят обычные клинические анализы, тоже берут спермограмму, смотрят, мы не будем сейчас заниматься рекламой какой-либо клиники, лаборатории, но они смотрят совершенно неправильно. Они пользуются экспресс-методом оценки, поэтому там, конечно, морфология совершенно неправильная. По Крюгеру морфология всего 4 % норма. Приходит пациент, приносит спермограмму, там написано 58 %. Я говорю: быть такого не может! Если 4 % норма, а у тебя 58, значит, ты можешь всех людей забеременеть воздушно-капельным путём, у кого сейчас происходит овуляция. Это буйство сперматозоидов, такого нет. 4 % – норма, 5 % ― супер-хорошо. Выше бывает уже довольно-таки редко ― для понимания оценки спермограммы. Это уже донор спермы, идеальный пациент, донор, которых бывает 5–15 % в популяции. Поэтому спермограмму нужно сдавать именно в проверенных, специализированных клиниках, но сначала желательно прийти к андрологу. Он направит, потому что регионы разные, не везде Москва, есть регионы, где очень мало клиник и лабораторий, которые правильно смотрят спермограмму.
Гусейн Фараджов:
Ведь, сетевые ещё как делают? Мы же не знаем, где пациент собрал и куда отвезли сперму. Час везли, 2 часа везли, стоял он или нет, и лучше сдавать там, где сразу же, тут же доктор…
Андрей Лычагин:
Да, спермограмму нужно именно сразу смотреть, не надо никаких «привез из дома», под мышкой привёз зимой. Это всё совершенно неправильно. Либо какие-то сетевики, которые насобирали спермограмму в клинике и потом повезли в другую клинику, где будет смотреть лаборант. Тут погрешности большие. Минусуя погрешность, мы не можем информативно понять, какая проблема в эякуляте.
Гусейн Фараджов:
Можешь подробнее рассказать азы пациентам, как подготовиться к спермограмме, как сдать? Не помешает.
Андрей Лычагин:
Вообще, никак готовиться не надо. Главная проблема у пациентов: мне нужно идти на спермограмму, я не буду пить, курить, не буду гулять, буду высыпаться, не буду ходить в баню; создаёт идеальные условия в течение недели–двух и идёт на спермограмму. Спермограмма нормальная, он показал: «Вот, у меня хорошая спермограмма», и дальше начал пить, курить, в баню ходить, другие проблемы. нам нужно смотреть спермограмму, которая в действительности, соответствует его нормальному образу жизни. Да, не надо принимать алкоголь 3–4 дня и половой покой в течение 3–4 дней. Этого хватит, больше никак готовиться не надо. А то начинают диеты, острое не есть. Это всё совершенно неправильно, обычный анализ обычной вашей жизни. Только, единственное, 3 дня половой покой, чтобы насобирать нужный объем для идеально правильной оценки.
Гусейн Фараджов:
Спасибо, что ты говоришь в эфире, потому что очень важно, правда. Некоторым пациентам доктора дают памятки, как подготовиться; если ты прочитаешь, то он должен вообще на неделю уехать в санаторий.
Андрей Лычагин:
Я вообще видел: за месяц исключить приём алкоголя, не ходить в баню, режим и все остальное; за месяц. Мужик сидит, к спермограмме месяц готовится, ещё в санаторий уехать, в Минводы какие-нибудь.
Гусейн Фараджов:
То есть не обязательно специально сдавать спермограмму перед тем, как прийти к врачу-андрологу. Если она не сдана, то можно прийти на приём для начала, чтобы доктор определил, где, как, чего, как лучше сделать и, может быть, что-то ещё дополнительно понадобится сдавать.
Андрей Лычагин:
Да, конечно, потому что мы сначала пообщаемся, поговорим, выясним проблему. Может, есть ещё какой-то воспалительный процесс. Ведь, сама сперма — это не только спермограмма, из неё можно взять бактериологическое исследование, если есть подозрение на воспаление, выявить вирусные проблемы, ситуаций очень много. Можно из одного эякулята взять массу анализов, и это будет более информативно, и мужчине не надо бегать, ходить по разным клиникам, мастурбировать, сдавая анализ.
Гусейн Фараджов:
Может, кому-то нравится? Скажи, пожалуйста: простатит и бесплодие. Ты же понимаешь, почему я говорю. Весь интернет об этом, люди думают: «Если у меня простатит, то у меня не будет детей», или доктора могут говорить: «У вас простатит, у вас детей не будет». Тут есть связь, и какая она?
Андрей Лычагин:
Простатит ― извечная проблема, потому что это коммерческий диагноз. Я говорю всегда: под простатитом понимают всё. Ко мне приходит пациент и говорит: у меня хронический простатит. Я спрашиваю: «Почему он у вас? У вас были жалобы?» ― «Нет, у меня не было никаких жалоб. Я пошёл, посмотрел УЗИ, у нас был чекап». В сомнительной клинике провели чекап, посмотрели УЗИ и написали, что «есть признаки хронического простатита». На минуточку: вообще по правилам врач УЗИ не должен писать диагноз. Он пишет, например, «диффузные изменения предстательной железы», а я, как врач, уже понимаю: диффузные изменения – значит, есть какие-то нарушения функции простаты, значит, мне нужны дополнительные анализы. А когда написано «хронический простатит» ― всё, мужик думает, что у него хронический простатит. Попадёт к какому-нибудь горе-урологу, который на коммерции сидит, и тот начинает его нудно, долго лечить антибиотиками, по стандарту 28 дней, хотя мужика ничего не беспокоит. И всё, у него начинаются проблемы. Потом спермограмму посмотришь, а она загублена антибиотиками и всякими другими препаратами, и потеряно время. При простатите всегда есть яркие клинические проявления, определённые жалобы, тогда да, простатит, либо изменения в анализах, в секрете, либо в эякуляте много лейкоцитов, туда идет воспалительный процесс, который нужно лечить.
Гусейн Фараджов:
Простатит должен быть клинически подтверждён. Он должен быть подтверждён лабораторией. Есть анализ ― есть у вас простатит.
Андрей Лычагин:
Да, лабораторно, УЗИ, и чтобы врач написал заключение. Не врач УЗИ, а именно врач, который определил: да, есть определённые жалобы, анализы и дополнительные методы исследования; тогда происходит лечение. Но, опять-таки: есть хронический простатит в фазе обострения и есть в фазе ремиссии. Лечить нужно в фазе обострения. Пришёл пациент, посмотрел я его УЗИ, увидел изменения в железе. Спросил: «Болел?» ― «Да, болел». Но он же сейчас не болеет! А его постоянно лечат от простатита, который никак не беспокоит, а это же психосоматика, мужчины очень ранимы, мы же слабый пол, как про нас уже говорят, что мы сразу начинаем расстраиваться. Поэтому не всегда простатит является причиной именно мужского бесплодия. Иногда простатит ― это за уши притянутый диагноз, которого у мужчины может даже и не быть.
Гусейн Фараджов:
У меня был пациент, который в течение 6 месяцев раз в неделю ходил на массаж простаты по назначению врача. Я записал все данные врача, мне очень интересно было. Это правда ведёт потом, вызывает дальнейший страх идти к врачу. Это как неправильно взятый мазок. Я бы хотел, чтобы ты сказал своё мнение: сейчас модно ходить в лаборатории, где медсестра берет мазок, и после неё появляется страх второй раз пойти на мазок, пойти к врачу. Я уверен, мне твое мнение интересно, что не должна медсестра, какая бы опытная не была, брать мазок из уретры у мужчины. Это должен делать врач.
Андрей Лычагин:
Совершенно верно, потому что медсестра не знает, что у нас есть ладьевидная ямочка, в которую надо аккуратненько попасть, и, в принципе, это не больно. Не надо на полчлена засовывать палочку и трясти, и ковырять до крови. Это ужас, меня аж самого перетряхивает. Когда я беру анализ, мазки у пациентов, они все такие съеживаются, готовятся, что сейчас будет боль, а потом: что, уже всё, что ли? Я говорю: да, мне этого достаточно. Я попал туда, куда мне нужно, я забрал материал. Медсестры же, бывает, ещё под настроение…
Гусейн Фараджов:
…или муж дома обидел, а она утром на работу пришла.
Андрей Лычагин:
Да, она решила на всех мужиках сегодня оторваться.
Гусейн Фараджов:
Конечно, «я буду мстить». Как раз, про мазок: половые инфекции и бесплодие. Что имеет значение из половых инфекций, передающихся половым путём, и что не имеет?
Андрей Лычагин:
Половые инфекции тоже важно исключать в первую очередь. Если вдруг когда-нибудь была гонорея ― вы уже в группе риска, даже если вы успешно пролечились. Поэтому за собой надо следить, эякулят проверять, и понимать, что могут быть определённые проблемы. А проблемы могут быть вплоть до азооспермии, потому что гонорея вызывает обструкцию, закрывает семявыносящие протоки. То же самое ―хламидиоз, вялотекущее заболевание, люди могут даже не заметить, что у них есть хламидиоз. Также происходят воспалительные процессы, которые могут перекрывать протоки.
По поводу уреаплазмы, микоплазмы ― они у нас относятся к условно-патогенной флоре, и тут нужно лечить; не просто смотреть мазок на микоплазму и уреаплазму, а делать именно посев, оценивать её колонию и решать. Например, в Америке и Европе уреаплазму вообще не проверяют, потому что она относится к условно-патогенной флоре, но бывает, что уреаплазма вызывает воспалительный процесс. Мы смотрим их количество, исключаем, у нас это в стандарте. Не так, что взяли обычный мазок ПЦР, увидели уреаплазму и начинаем сразу лечить. Из-за того, что она условно-патогенная, нужно обязательно посмотреть, на какой антибиотик она будет чувствительна. Поэтому обязательно бак-посев на уреаплазму. Я беру сразу на бак-посев, чтобы лишний раз не брать мазок у мужчины.
Герпес ― очень важная проблема. Герпес может жить внутри сперматозоида. Я называю их как «Чужой», объясняю пациентам, говорю, что у вас внутри живёт инопланетянин. Когда он попадает в яйцеклетку, соответственно, там развивается ещё какой-то другой организм, и эмбрион останавливает своё развитие. То есть обязательно нужно исключить герпес. Не везде, к сожалению, смотрят оценку в эякуляте, именно культуральный посев; Москва, Питер, Новосибирск смотрят. Происходят открытия, про что я и говорю: спермограмма нормальная, а происходит замершая беременность, либо эмбрион останавливается в развитии. Культуральный посев смотришь – а там герпес и цитомегаловирус. Вот тебе и проблема.
Гусейн Фараджов:
А ВПЧ и бесплодие? Ты же знаешь, что ВПЧ у нас «лечат». Если нашли в мазке, а проявлений нет – лечат…
Андрей Лычагин:
С ВПЧ всё так тяжело…
Гусейн Фараджов:
Я сейчас с приёма, у меня пациент, которого 2 раза лечили, кололи, а у него всё есть и есть. Он пришёл сейчас, говорит: мне ещё раз, третий раз лечиться, или нет?
Андрей Лычагин:
Опять, ВПЧ ― никаких клинических проявлений нет, ни папиллом, ни кондилом, ничего не проявляется. Бывает, что даже у жены нет положительного ВПЧ, а у мужа есть. Я считаю, что таких пациентов лечить не нужно, за ними нужно наблюдать. Я их прошу выполнять осмотры и контролировать анализы. ВПЧ зависит от иммунитета; как у вас хороший иммунитет, вы себя прекрасно чувствуете ― ВПЧ может исчезнуть из анализов пациента. Как у вас опять произошли явления, связанные со снижением иммунитета, ВПЧ может активничать, и в этот момент даже могут и папилломы вылезти.
Гусейн Фараджов:
Да, есть папилломы – убирайте! Дальше наблюдать и вести правильный образ жизни. Вопрос от зрителей про беспорядочные половые связи: «Будешь гулять – будет бесплодие». Тут, наверное, имеется ввиду инфекция, как ты считаешь? Или, тут ещё вопрос был: «Если было множество партнёрш или партнёров, грозит ли человеку бесплодие?»
Андрей Лычагин:
У меня тоже был один такой пациент, который сказал, что «Я женюсь, и у нас не получается, хотя я никому не раздавал своё семя». То есть у него было убеждение, он думал, что надо всё жене отдать, вдруг оно закончится? Это непрерывное производство, поэтому не закончится. Беспорядочные половые связи — проблема только в инфекциях, которые вы можете получить; от скрытых, тех же уреаплазмы, микоплазмы, хламидий, до более сложных проблем, которые потом уже довольно сложно лечить. Если вы живете половой жизнью, ещё не нагулялись ― просто следите за собой, предохраняйтесь, сдавайте вовремя анализы.
Гусейн Фараджов:
Скажи, пожалуйста, если сгруппировать алкоголь, курение ― насколько они влияют на мужское здоровье?
Андрей Лычагин:
Наш весь окружающий образ жизни, конечно, на всё влияет. Из-за этого у нас происходит ухудшение и качества жизни, и спермограммы, соответственно. Алкоголь – да, пиво – очень вредный продукт для мужчин. Я категорически мужчинам запрещаю употреблять этот продукт как класс, потому что он негативно влияет и на гормональный фон. Потом, алкоголь влияет на нервную систему, происходит проблема в организме: большой стресс, похмельный синдром, абстиненция. Они вызывают различные окислительные процессы, которые негативно влияют на головку сперматозоида, на разрывы цепочки ДНК сперматозоида. Курение – да, сейчас у нас люди бросают, переходят на iQOS, но там ещё хуже, потому что вообще одна «Химия и жизнь». Поэтому я рекомендую бросить курить, либо ограничить. Резко бросать курить тоже не надо, надо постепенно ограничивать и уходить от вредной привычки. Если вдруг вы решили зачать ребёнка и решили резко бросить курить, то это тоже стресс для организма. Он привык к вашей привычной интоксикации, надо постепенно убирать, либо прочитать ту знаменитую книжку, которая на многих не действует.
Гусейн Фараджов:
Прочитал, но не бросил. Вегетарианство и бесплодие ― ты видишь связь?
Андрей Лычагин:
По поводу вегетарианства всегда идут споры. У меня, например, буквально на прошлой неделе приходил мужчина-фрукторианец, который ест только фрукты. Он может позволить, он богатый бизнесмен, ему присылают фрукты из Таиланда, он питается правильно. Но, когда мы его начали обследовать, выявили у него сахарный диабет, потому что он ест только манго с ананасами, а фруктоза ещё страшнее, если её очень много, чем обычная глюкоза. Конечно, идут большие нарушения у пациентов, которые отказываются от животного белка, у них очень много проблем. Они частые клиенты андрологов, но категорически не хотят возвращать белок. Нам белок необходим по нашей природе, он нам заложен. Со мной спорят, но я всегда говорю, что мы хищники, что нам обязательно нужен животный белок, незаменимые аминокислоты, сбалансированное питание никто не отменял. Нужны обязательно и фрукты, и овощи, и сложные углеводы, и легкоусвояемые углеводы в удовольствие. Всё должно быть в меру и правильно, не надо что-то совсем рубить.
Гусейн Фараджов:
Пример того пациента очень показательный.
Андрей Лычагин:
Да, я и говорю: ЗОЖник, фрукторианец с сахарным диабетом. Замечательно.
Гусейн Фараджов:
Андрей, важный вопрос – варикоцеле и связь с бесплодием. Моё мнение, согласен или нет, иногда слишком много уделяют внимания варикоцеле. Часто начинают с того, что «у вас варикоцеле, прооперируем, и сразу же вы забеременеете». Расскажи своё мнение о варикоцеле и его связь с бесплодием.
Андрей Лычагин:
Получается, что андрологи, в основном, урологи, потому что специальности андрология нет. Все урологи – хирурги, которые привыкли что-то делать руками. Андрология более широкая специальность, там нужна эндокринология, принимаются гормоны и всё остальное. Уролог, который стал андрологом, понимает, что бесплодие можно лечить только хирургическим способом, и когда он находит варикоцеле, пытается его сразу оперировать. Варикоцеле нужно обязательно смотреть и понимать, оно причиной или нет; УЗИ с допплером, обязательно смотреть определённые исследования, только затем решать. Плюс, исключить все другие проблемы ― гормональные, инфекционные, ещё какие-то внешние факторы, и только после этого решать по варикоцеле. Очень много пациентов приходят на приём, которые прооперировались по варикоцеле, и справа, и слева, еще раз слева, а все равно спермограмма плохая. То есть пациент прошёл 2–3 операции, не получив никакого эффекта. Поэтому я всегда говорю: варикоцеле мы начинаем заниматься, когда исключим все другие возможные причины бесплодия, попытаемся их улучшить, восстановить, и только после этого заниматься операцией.
Гусейн Фараджов:
Согласись, если выраженное варикоцеле, у него уже жалоба.
Андрей Лычагин:
Конечно, конечно, он придёт с жалобой на боли в яичке, на неприятные ощущения, уменьшение объёма яичка, и, вообще, варикоцеле висит, его видно визуально. Конечно, безоговорочно, если мы увидели варикоцеле, то сразу его прооперировали. А когда случайно на УЗИ увидели небольшое расширение ― тоже из разряда коммерческих, за уши притянутых диагнозов.
Гусейн Фараджов:
Потому что и операция проще. Мы сделали, как бы получилось; получилось – это моя заслуга, не получилось – можно дальше пойти. Поговорим немного о том, как нужно думать всегда, когда в семье есть мальчик, что это будущий отец, будущий родитель. Такое заболевание как паротит, свинка в народе, ещё есть интересное название заушница ― насколько оно влияет. На что родителям, маме сейчас обращать внимание, когда у неё есть сын, чтобы дальше не было проблем у детей.
Андрей Лычагин:
Изначально прививаться, не нужно придумывать, следовать за антипрививочниками. Детей нужно прививать, тем более – мальчиков. Против этого заболевания есть прививка, она достаточно-таки эффективная. Проблема заболевания эпидемический паротит в том, что происходит осложнение орхит – воспаление яичка. Это главная проблема. Тогда может быть обструкция, то есть протоки забиваются, условно, по-русски сказать, и выхода сперматозоидам нет. Когда происходит заушница, свинка ― ничего страшного, главное, чтобы не было осложнения. Вовремя увидеть, если есть данное заболевание, сразу обращаться к врачу и начинать лечение.
Гусейн Фараджов:
Ношение тесного белья, подгузников у мальчиков, ты считаешь, влияет?
Андрей Лычагин:
Конечно, отчасти да, но нужно понимать, что должно быть максимально свободное белье. Подгузники ― это спасение для мам, но нужно, чтобы мальчики ещё и голышом полежали, отдохнули, либо заморочиться и все-таки использовать марлевые подгузники, для мальчика было бы вообще идеально.
Гусейн Фараджов:
Скажи, пожалуйста, какие гормональные нарушения у мужчин встречаются при бесплодии и какие могут быть причины?
Андрей Лычагин:
Причины гормональных проблем у мужчин либо заложены генетически, происходят определённые генетические нарушения со стороны Y-хромосомы, либо других генетических аномалий, из-за которых не развиваются яички. Поэтому ещё для мам: обязательно нужно контролировать. Не надо зацикливаться на половых органах ребёнка, но, когда ему уже 12–13–15 лет, нужно, чтобы либо папа посмотрел, либо мама, если ребёнок разрешает маме осматривать, чтобы смотрели за размерами яичек. Яички должны увеличиваться в размерах. Если видите, что яички маленькие, не развиваются, то надо начинать бить тревогу, начиная с 16–18 лет. Главные причины: либо генетика, либо неправильное формирование половых гормонов. От этого начинаются более глобальные проблемы.
Гормональные нарушения бывают разные. Сейчас у мужчин ещё бывают проблемы из-за занятий спортом, кто приходит и хочет за 2 секунды создать себе атлетическое тело. Они думают: я сейчас на анаболики сяду, раскачаюсь, у меня будет всё замечательно, а с репродукцией потом как-нибудь решу, я ближайшие 5 лет не планирую. Поэтому они сидят на препаратах, очень высокие дозы гормонов, они угнетают работу собственных яичек. Особенно, когда в 18–20 лет парни садятся на анаболические препараты, что ещё больше усугубляет ситуацию с яичками, потому что они только начинают работать, а их уже заглушают препаратами извне. Могут быть необратимые процессы, потому что это препараты все неправильные, левые, покупаются в раздевалке в тренажёрном зале, и правильного выхода отсюда нет. Самое основное потом ― восстановить свой организм, а они не могут его восстановить. Получается глобальная проблема с гормонами, уже гонадотропными, которые вырабатываются в гипофизе ― ФСГ, ЛГ гормоны, которые отвечают, как раз, за выработку сперматозоидов, за выработку собственного тестостерона.
Гусейн Фараджов:
То есть у человека бывают генетические проблемы, они выявляются при кариотипировании, а бывает, когда человек сам себя погубил абсолютно. Это сейчас очень актуально. Спасибо, что поднял вопрос, потому что сейчас у людей в зале отношение к гормонам какое-то очень простое.
Андрей Лычагин:
Да, конечно. Приходят же парни и говорят: я хочу такое же тело, как у моего персонального тренера. Я всегда говорю пациентам: вы понимаете, для чего вам это? Вы сейчас хотите. У него работа, он живёт, торгуя своим телом для вас, согласитесь? Это оболочка, на неё смотришь и говоришь, что замечательно, хочу такое же тело. Это мотивирует их на спорт, но мотивация происходит совершенно другая ― на приём анаболических стероидов. Мужчина принимает их месяц–два–три и думает: ну, всё, у меня красивые мышцы. Бросил принимать препарат и опять превращается в шарик, потому что всё заросло жиром, и внутри произошёл сбой, который не компенсировал, не восстановил. Дальше идут большие проблемы.
Также бывают гормональные проблемы у людей с хроническими заболеваниями, у детей с бронхиальной астмой, которые принимали гормональные препараты, либо другие заболевания, связанные с нарушением гормонального фона, сахарный диабет I типа врождённый, такие нарушения. Всегда за такими мальчиками нужно наблюдать. Сразу, с 16–18 лет обязательно контролировать, в 18 лет попросить его, чтобы он пошёл на спермограмму. Не надо стесняться, все хотят быть бабушками и дедушками, но все боятся поговорить на эту тему.
Гусейн Фараджов:
Да, очень важно. ведь сейчас формируется будущий отец, на данный момент. Если сейчас ничего не предпринять, то, как ты сказал, кто-то из докторов уже получит 30-летних ребят.
Андрей Лычагин:
Я ещё хотел рассказать о такой ситуации. Если есть гормональные проблемы у ребёнка, вы лечились гормонами, опять же, по поводу бронхиальной астмы, диабета, либо других заболеваний, либо прошла сложная операция, длительно лечили антибиотиками, было радиоактивное излучение ― в 18–20 лет обязательно нужно посмотреть спермограмму. Если видите, что она уже плохая ― заморозьте сперму, криоконсервируйте её. Это сейчас очень легко и доступно, практически везде. Заморозьте сперму, хотя бы это сделайте. С возрастом происходят необратимые процессы, мы можем потерять сперматозоиды вообще к 30 годам, но у нас хотя бы будет криоконсервированный материал, который можно использовать для успешной репродукции.
Гусейн Фараджов:
Хочу задать тебе вопрос от зрителей. «У приятеля кисты придатка. Влияет ли это на репродуктивную функцию?»
Андрей Лычагин:
Смотря какой размер. Маленькие кисты — это, условно, анатомические образования, которые особо никак не влияют, их даже трогать не надо. Не надо лишний раз лазить в мошонку, в том главная проблема. Залезли в мошонку ― может быть воспалительный процесс, и дальше будет обструкция, нарушение. Поэтому наблюдать, смотреть. Когда идёт увеличение, идет проблема с основным органом, яичком, когда увеличивается образование, то его нужно убирать. В противном случае ― динамическое наблюдение.
Гусейн Фараджов:
Это не означает, что у вашего приятеля не будет детей, так что будьте аккуратны. Такой вопрос: «Доктор говорит: извините, вам не помочь, у вас никогда не будет детей. Так бывает? В каких случаях?»
Андрей Лычагин:
Бывают определённые случаи. Либо это генетические нарушения, когда есть проблемы по причине генетических заболеваний, либо после глобальных поражений организма ― радиационного облучения, химиотерапии при лечении онкологических заболеваний. Тогда да, могут быть необратимые процессы. Таких пациентов не много, я говорил, 1–5 %. Опять же, даже с генетикой мы можем извлечь из яичка немного ткани, которую мы с эмбриологами можем отобрать и получить клетки, сперматозоиды, которыми можем оплодотворить. Поэтому «никогда» очень редко произносится, по крайней мере, у меня в кабинете. Мы можем лечить, у нас есть препараты, у нас есть хирургические методы, есть ЭКО, эмбриологи. В редких случаях мы говорим: извините, есть только донорская сперма. Но, бывают такие пациенты, их не много.
Гусейн Фараджов:
Опять-таки, не надо думать, что у меня такой случай, я дальше не пойду. Надо бороться, надо ходить к врачу и не терять надежду. Ещё один вопрос напоследок: «Говорят, у бесплодных мужчин короткий безымянный палец». Нет, ты не подходишь, у тебя недавно дочь родилась, поздравляю тебя!
Андрей Лычагин:
Спасибо большое!
Гусейн Фараджов:
Но, мы не замечали такого, давай теперь будем смотреть!
Андрей Лычагин:
Да, давайте будем смотреть. На носы мы уже насмотрелись.
Гусейн Фараджов:
Теперь короткий безымянный палец. Спасибо, Андрей, тебе большое! Мне было интересно с тобой, надеюсь, зрителям было с нами интересно.
Андрей Лычагин:
До свидания.