Игорь Азнаурян:

Здравствуйте, передача «Про Зрение с профессором Азнауряном» на телеканале Mediametrics. Сегодня наша тема будет посвящена проблемам лазерной коррекции. Все вы слышали об этом способе лечения, слово «лазер» имеет некое божественное воздействие на людей, магическое, когда мы слышим слово «лазер», нам кажется, что сейчас это слово спасет нас от всех болезней, как глазных, так и не глазных. На самом деле, лазерное лечение имеет очень узконаправленный аспект.

Лазерная коррекция нужна для того, чтобы изменить оптическую систему глаза, сделать так, чтобы те природные дефекты, которые возникают у людей, связанные с оптикой глаза, потому что глаз – это не только оптика, глаз – это много других структур, которые обеспечивают зрение. Так вот, оптические эффекты мы будем устранять лазерной коррекцией. Кроме этого, интереснейшей частью нашего сегодняшнего разговора будет возможность проведения лазерной коррекции детям. Мы поговорим о тех преимуществах, которые мы имеем перед другими участниками этого вида лечения, расскажем, какие у него недостатки и предоставим вам право выбора, как жить дальше: с хорошим качеством жизни или продолжать носить протезы в виде очков и контактных линз.

Нам сегодня будет помогать замечательный доктор Сати Агагулян – лазерный хирург, которая сделала уже огромное количество лазерных операций самых разных видов и в совершенстве владеет всеми методиками лазерной коррекции. Давайте поговорим о том, есть ли противопоказания проведения лазерной коррекции. Можно ли это делать всем или есть люди, которым этого делать нельзя?

Сати Агагулян:

Любому пациенту, который планирует делать лазерную коррекцию, нужно сделать большое обследование, которое включает в себя много современных технологичных методик, которые покажут те или иные противопоказания, абсолютные или относительные, которые есть у пациента и которые могут быть препятствием к лазерной коррекции зрения.

К абсолютным противопоказаниям относятся различные дистрофии и патологии роговицы, такие как кератоконус, дистрофия роговицы. К относительным противопоказаниям относится синдром сухого глаза, который есть почти у каждого 2-3 взрослого пациента и даже у детей. Это может быть связано с проблемами эндокринной системы, длительным ношением контактных линз, работой в офисе и постоянной работой за компьютером. Поэтому те или иные противопоказания, безусловно, есть.

Игорь Азнаурян:

Эти противопоказания могут носить абсолютный и относительный характер. Есть противопоказания, которые мы можем преодолеть, то есть относительные, которые повышают возможность каких-то рисков, а есть противопоказания абсолютные. Но в любом случае это решает доктор во время комплексного специального обследования, которое мы делаем нашим пациентам. Давайте поговорили о такой важной части, как лазерная коррекция детям. При каких заболеваниях можно делать лазерную коррекцию детям, а при каких заболеваниях это делать не стоит?

Сати Агагулян:

У детей показаниями к лазерной коррекции зрения является гиперметропия высокой степени, более 2-2,5 диоптрий, астигматизм, врожденная стабильная миопия, односторонние оптические дефекты, когда на одном глазу есть высокая дальнозоркость или высокая близорукость, которая вызывает большую разницу между глазами, близорукость, но когда она стабильная, то есть если это приобретенное, но в течение 2-3 лет она не прогрессирует.

Игорь Азнаурян:

Я бы добавил сюда еще некоторые виды косоглазия: аккомодационное косоглазие, когда в очках ребенок не косит, а без очков косит, или частично аккомодационное косоглазие, когда в очках угол косоглазия меньше, а без очков он больше. Лазерная коррекция является частью лечения.

Нужно сказать, в каком возрасте можно начинать проводить лазерную коррекцию, потому что то, что мы сейчас говорим о детях, это специфический аспект нашей беседы, потому что в нашем объединении разработали систему проведения лазерной коррекции детям, которая упирается во многие аспекты. Первый аспект – когда это можно делать? Второй аспект – как это делать, благодаря чему это сегодня у нас получается, почему другие не делают, а мы делаем? И кто это делает в мире? Отвечая на вопрос, почему это стало доступным, потому что мы разработали специальный способ подачи наркоза, обеспечивающий глаз в серединном положении, и во-вторых, мы применяем машину, наш лазер, который держит ось взора вне зависимости от воли пациента. И когда эта воля исключена полностью, он сам ведет этот лазерный пучок туда, куда нужно. Когда можно делать лазерную коррекцию детям, с каких пор это можно начинать?

Сати Агагулян:

Еще в 1998 году Вы запатентовали эту методику лазерной коррекции зрения у детей одним из первых в мире и первым в России начали это делать. Опыт у Вас очень большой, передается нам, и лазерную коррекцию зрения мы можем делать пациентам с 10 лет, но в некоторых случаях это может быть чуть более ранний возраст, 7-8 лет.

Когда мы наблюдаем пациента, видим, что у него оптика стабильна, она не меняется, не происходит роста глазного яблока или изменения степени дальнозоркости, это дает нам возможность проводить эти операции в этом возрасте, что удивительно для наших слушателей, потому что возраст 18 лет как табу звучит от всех офтальмологов, но наша практика показывает, что 10 лет, в некоторых случаях 7-8-9 лет – это тот возраст, когда детям лазерную коррекцию зрения проводить можно.

Игорь Азнаурян:

И почему нам нужно по этому поводу верить? У нас же есть прецеденты в мире и известные большие клиники, которые тоже проводят это с большим успехом, вроде как мы не единственные в мире. Может, мы единственные в России, которые так широко используют лазерную коррекцию у детей, а в мире есть еще авторитетные клиники, которые это используют?

Сати Агагулян:

Они используют, при этом эти показания расширяются. Это клиники в Америке, это клиники Европы, Азии, которые начинали заниматься этим только при амблиопии, теперь это расширяется: это лечение аккомодационного косоглазия, это лечение анизометропия. С самого начала начали делать так, когда дети не могли носить очки или контактные линзы по некоторым психоневрологическим причинам. Но показания расширяются, потому что становится понятно, что роговица ребенка не отличается от роговицы взрослого.

Игорь Азнаурян:

Роговица 5-летнего ребенка – это роговица взрослого человека. Давайте перейдем ко второй части, она будет посвящена тому, как делают эту лазерную коррекцию, и почему детям это становится возможным делать. Как происходит операция?

Сати Агагулян:

Пациент находится в наркозе, анестезиологи обеспечивают ровное положение глаз. Есть специальный трекер, который следит за оптической осью, и пациент ничего не чувствует, не видит, не испытывает никаких болезненных ощущений во время операции. Хирургом проводится операция, в данном случае проводится фоторефракционная кератоктомия, снимается тонкий слой роговицы. Далее уже проводится сама хирургия, лазерная коррекция зрения, то есть формируется определенный профиль, определенные изменения роговицы, которые позволят избежать того оптического дефекта, который есть. И далее уже на глазик надевается контактная линзочка, которая будет защищать глаз в течение 3-х дней, и под ней будет этот слой заживать.

Игорь Азнаурян:

Ничего страшного тут нет. Ребенок спит совершенно спокойно, ему проводится лазерная коррекция. Заснул, проснулся и прозрел. Делать лазерную коррекцию детям стало возможным исключительно благодаря соответствующему качеству и функционалу машины, то есть лазера, и возможностям проведения специфического правильного наркоза, позволяющего держать глаз в том положении, которое позволяет проводить лазерную коррекцию.

Промываем, лазерная коррекция закончена. Глазная щель открывается векорасширителем, это тоже не больно, ребенок ничего не чувствует, потому что он в наркозе. Два слова о наркозе: он поверхностный, неглубокий. Ребенок просыпается и через 2 часа уходит домой. Заканчивается операция, его будят, везут в палату, 2 часа наблюдаем, открываем глаза, отправляем домой. Что делает лазер?

Сати Агагулян:

Лазер формирует оптическую линзу в толще роговицы. Она формируется либо больше в центральной области, либо больше в периферической зоне роговицы, и тем самым формируется возможность фокусировки изображения на сетчатке.

Игорь Азнаурян:

Болит ли у ребенка или у взрослого после операции что-то, какие ощущения?

Сати Агагулян:

В первый день есть небольшая светобоязнь, слезотечение, потому что определенное вмешательство на роговице проведено, но в течение 2-3 дней это все проходит, и потом у ребенка ничего не болит, не смущает. Более того, уже на 3-4 день и взрослые, и дети приступают к своему обычному ритму жизни, работе, учебе, школе. Единственное, что определенные физические нагрузки нужно будет исключить: физкультуру в школе или фитнес у взрослого пациента, все остальное в обычном режиме происходит.

Игорь Азнаурян:

Дети нормально переносят медикаментозный сон, никаких негативных явлений не бывает, потому что он, во-первых, неглубокий, во-вторых, очень современные препараты применяем. Могут ли быть какие-то негативные последствия после операции?

Сати Агагулян:

Для того, чтобы этих негативных явлений не было, нужно, чтобы пациент очень внимательно следовал тем указаниям и тем требованиям, которые есть по отношению к пациенту после лазерной коррекции зрения. Есть специальные капли, их нужно капать своевременно, в определенном количестве, длительно, в некоторых случаях эти капли меняются – это нужно для того, чтобы избежать определенных инфекционных повреждений, конъюнктивитов или кератитов. Также, особенно в первую ночь, чтобы избежать каких-то изменений, потому что человек может даже во сне почесать глаз или потереть, что нельзя, нами специально выдаются им определенные наклейки, которые не позволяют дотянуться до глаза непроизвольными движениями. Нужно стараться, чтобы ничего, кроме антибиотиков, в глаза не попадало, умываться кипяченой водой первую неделю, для девушек, женщин, девочек не краситься, не использовать определенные растворы.

Игорь Азнаурян:

Разработаны хорошие методы терапевтического лечения, если те или иные непредвиденные осложнения, а бывают они крайне редко, даже есть статистика, это сотые доли процента. Из тысячи у одного что-то идет не так, но что значит «не так»? В основном, это касается инфекционных вещей, если человек залез руками туда, и еще не факт, что у него что-то разовьется, но возникает вероятность. И у нас есть очень хорошие методы, тоже нами разработанные, которые позволяют выйти из любой подобного рода ситуации. Кроме этого, наша машина позволяет делать докоррекцию, которая в случае чего нивелирует эти последствия. Еще раз повторяю, это бывает крайне редко, сотые доли процента, и у нас они минимизированы практически полностью. Давайте перейдем к следующей рубрике, что нашему пациенту ждать? Какие ограничения после операции?

Сати Агагулян:

Первый месяц нельзя посещать бани, сауны и хаммамы, бассейны, купаться в речке, в море, в океане, то есть отдых в жарких странах нужно спланировать через месяц после хирургии.

Игорь Азнаурян:

Надо сказать, что через месяц можно все.

Сати Агагулян:

В течение месяца мы не рекомендуем активный фитнес, физические нагрузки из-за того, что может быть травматизация, может попасть тот же пот после занятий.

Игорь Азнаурян:

Инфекционный процесс – это самый опасный момент, и поэтому мы перестраховываемся. На самом деле, через неделю можно делать уже почти все, сексом можно заниматься буквально через день, так что никаких серьезных ограничений нет. Про лекарства мы сказали, что около месяца, 1 месяц – это весь реабилитационный период.

Сати Агагулян:

Самый длинный реабилитационный период – это 6 месяцев, иногда даже до года, но самый короткий – это первый месяц.

Игорь Азнаурян:

Для пациента когда наступает реабилитация? Когда он все начинает хорошо видеть, когда он не замечает никаких серьезных изменений, и когда нет никакой вероятности послеоперационных осложнений – это максимум месяц. А так обычно через неделю все можно делать.

Сати Агагулян:

Когда у человека перестает быть привычка тянуться за очками.

Игорь Азнаурян:

Интересная вещь, когда наш пациент рассказывает, что всю жизнь носил очки, теперь уже не нужно, а все равно тянется к тумбочке, на которой они лежат утром. Как закрепить результат после лазерной коррекции? Никак закреплять не нужно, после лазерной коррекции все позитивные изменения, счастье и комфорт, будут длиться всю оставшуюся жизнь.

Перейдем к нашей следующей интересной рубрике, это моя любимая часть передачи, когда мы разговариваем с нашими пациентами. Мы сейчас соединимся с нашим пациентами, которые обращались в очень многие клиники, которым никак не могли помочь. Пациента зовут Елисей, фамилия у него Масей. Пришел он к нам со зрением всего лишь 4%, с сумасшедшими нарушениями рефракции, очки поднимали зрение не более 40%. Сегодня он видит 100%. Здравствуйте.

Зинаида Степановна: Здравствуйте. Елисей у нас родился килограммовый пятимесячный, делали зарядку для глаз, вверх, вниз, влево, вправо по 3 месяца, я так мучила его, ходила к остеопату, куда только не ездили, в Уфу летели. Я плакала: «Помогите, что делать», – они только назначили нам ночные линзы, но нам они не помогли. Я очень сильно переживала. Стала смотреть, как выйти из этой ситуации. И в YouTube выходит «Ясный взор», и я говорю: «Елисей, у нас все получится, мы поедем в «Ясный взор»». Один глаз видел 3%, другой 10% – это очень серьезные вещи. Были большие переживания, но когда была в клинике, я познакомилась с одной женщиной, она сказала: «Не стоит переживать, потому что я 3 года назад приходила с моим сыном, прооперировали удачно». Я очень благодарна, что наш сын Елисей видит мир по-новому, видит отлично, во всех мелочах и красоте деталей, 100% зрения. Хочется плакать от счастья. Персонал клиники очень вежливый с нами был, очень радует, что есть такие клиники, доктора, кандидаты, что можешь довериться. Спасибо большое за Ваше отношение к нашему сыну Елисею. Благодарность за чутких, заботливых, душевных медицинских сестер с «Ясного взора». От всей души благодарны Игорю Эриковичу, замечательному, хорошему, доброму человеку, за профессиональный успех, за умелые руки, за то, что вселяет надежду на полное выздоровление, золотые руки.

Игорь Азнаурян:

Спасибо. Лучше расскажите, как у него сегодня дела, как он адаптировался, как изменилась его жизнь.

Зинаида Степановна: Мы уезжали – он плохо видел, а когда зашел в квартиру, он говорит: «Мама, у нас так красиво, я совсем по-другому вижу». У нас магазин недалеко, он не видел, говорит: «Мама, я все буквы вижу там», – он так удивлялся. Поехали на дачу: «Мама, я вижу каждую травинку, я никогда так не видел». Ребенок очень изменился, даже когда шла операция, Вы сказали ему, что Елисей, учись хорошо по математике. Вы для него как отец.

Игорь Азнаурян:

Учиться хорошо теперь – самое главное. Социальная адаптация у него тоже улучшилась?

Зинаида Степановна: Да, он на аккордеоне играет, у него был такой сильный астигматизм, что я близко ставила ему ноты, он говорил: «Может, я не буду, потому что я плохо все вижу?» А он сейчас садиться за аккордеон далеко, играет, видит комфортно. Он так счастлив, он же видел мои переживания, говорит: «Мама, может тебе почистить морковку за то, что ты так постаралась для меня?»

Игорь Азнаурян:

Спасибо большое за добрые слова в отношении нашей работы, это всего лишь наша работа. Удачи Вам, Вашему сыну в жизни всего самого доброго.

Если убрать всю часть, которая связана с материнской эмоцией, то можно констатировать, что ребенок, которому 11 или 12 лет, который был ущемленный психологически, замкнутый, сейчас раскрылся, стал совершенно другим человеком, надеюсь, что у него в жизни будет все хорошо. Так что, Сати, мы делаем большое, красивое дело, и это лишний раз подтверждает, что детям это не просто можно, это нужно делать. Естественно, с умом, с пониманием противопоказаний и показаний. Как проходит обследование?

Сати Агагулян:

Необходимы не только оптические данные пациента, наличие у него дефекта астигматизма, но и диаметр роговицы, который мы измеряем при помощи оптической когерентной томографии. Это важно при расчете операции, выборе операции, которая будет делаться пациенту. Также это данные зрачка в темноте, что тоже будет отражаться на хирургии и на тех параметрах, которые мы будем закладывать. Это толщина роговицы, которая определяется посредством оптической когерентной томографии, из толщины мы исходим возможность проведения того или иного метода операции и того, сколько в итоге толщина роговицы останется, можно ли делать. Данные кератотопографии мы тоже смотрим, они показывают кривизну роговицы и наличие тех или иных дистрофических заболеваний, патологий роговицы, которые могут повлиять на возможность проведения хирургии у пациента – это тоже достаточно важное измерение.

Игорь Азнаурян:

Я хочу еще раз представить доктора Сати Агагулян – это один из лучших лазерных хирургов в нашей стране, обладающий уникальными знаниями и постоянно обменивающийся с нашими зарубежными коллегами опытом. И я хочу проанонсировать еще одну вещь: у нас сейчас проходит специальная акция для взрослых. Можно получить лазерную коррекцию за смешные деньги, что-то около 16 или 19 тысяч рублей. Потратив эти деньги, вы экономите на последующей покупке линз и на последующей покупке очков. Так что жизнь у вас станет, во-первых, краше, во-вторых, беззаботнее и, в-третьих, экономичнее. Большое спасибо, дорогие друзья, за сегодняшний день. Спасибо за время, которое вы нам уделили.