{IF(user_region="ru/495"){ }} {IF(user_region="ru/499"){ }}


Мария Семушкина Президент фестиваля «Усадьба Jazz», создатель агентства ArtMania 07 июня 2019г.
Фестиваль «Усадьба Jazz»-2019
Поговорим о том, что нас ждет на фестивале Усадьба Джаз в 2019 , о музыке и музыкантах..

Михаил Довженко:

Добрый вечер, дорогие наши слушатели, зрители. В эфире снова программа «Короткие волны» и её ведущие, Басиния Шульман. 

Басиния Шульман:

И Михаил Довженко. 

Михаил Довженко:

И Михаил Довженко. Праздник джаза грядёт в нашем городе, я бы даже сказал, по всей нашей стране, в социальных сетях, да не только джаза, праздник музыки. «Усадьба Jazz» 22-23 июня, и сегодня у нас в гостях, мы с большой радостью об этом сообщаем, Мария Семушкина, которая создала вот это всё 16 лет назад. Президент фестиваля «Усадьба Jazz» и создатель компании ArtMania. 

Мария Семушкина:

Всем привет. 

Басиния Шульман:

Привет. Рады видеть. Рассказывай! 

Михаил Довженко:

Видно по глазам, что всё, в замоте полном. Сейчас с интервью на интервью, последние приготовления, вот этот дурдом. Когда он у тебя начинается после того, как прошёл фестиваль. На следующий день?

Басиния Шульман:

Что начинается?

Михаил Довженко:

Подготовка к следующему. 

Мария Семушкина:

Нет, сначала нам нужно уехать куда-нибудь в лес, спрятаться от людей. 

Басиния Шульман:

Энергию восстановить, баланс. 

Мария Семушкина:

Восстановить баланс, провести массу какой-то внутренней работы, обнулиться каким-то образом, а потом начать вот этот новый виток и всё снова заново. На самом деле, каждый раз по-новому, это правда. У меня ощущение, что фестивалю 15 лет, для меня это очень мощный человеческий челлендж, потому что нет ощущения пресыщенности, нет ощущения того, что я повторяюсь или что-то, какой-то день сурка. Самое главное, что это такой сильнейший заряд, такая концентрация разных абсолютно эмоций. Наверное, прежде всего, благодаря музыке, потому что каждое выступление каждого артиста, это погружение в очень особый интересный мир. Есть артисты, может быть, более близкие мне по духу, есть, может быть, артисты, которых я выбираю не по своему вкусу, выбираю всё-таки по принципу того, что они интересны аудитории. Тем не менее, наш фестиваль, мне кажется, до сих пор продолжает оставаться фестивалем про музыку, и это самое главное. Это поиск новой музыки, это поиск каких-то интересных коллабораций. 

Басиния Шульман:

Я хотела спросить, ты ездишь, собираешь по всему миру музыкантов, я вижу по твоему фейсбуку, что ты всё время путешествуешь, то там, то сям, и именно связаны эти путешествия не просто с твоими личными поездками, но и с профессиональным. То есть ты выискиваешь где-то каких-то этнических людей, чуть ли не на улице, в лесу. Как ты это делаешь, расскажи. 

Мария Семушкина:

Если говорить про этнику, действительно, достаточно интересная тема. Где-то 3-4 года назад я начала с каких-то совершенно нестандартных музыкальных мест, не просто все ездят, условно говоря, есть джазовый фестиваль Монтрё. 

Басиния Шульман:

Ну конечно, это база.

Мария Семушкина:

Да. Всё понятно. На самом деле, фестиваль в Монтрё, он очень близок нам по концепции так же, как и например, фестиваль в Ницце, тоже любят такие переходы от джаза к достаточно популярной музыке.

Михаил Довженко:

К Шопену, например. 

Мария Семушкина:

В другую сторону, Миша, не туда. MAssive Attack или какие-то рэперы, это абсолютно нормальная тенденция. Например, Нвоорлеанский фестиваль в этом году в качестве хедлайнера вообще ставил группу Rolling Stones. Это я так, немножко отвечаю на вопрос про то, почему у нас такой очень разнообразный лайн-ап. Почему мы говорим не только о джазе. Джаз в данном случае является той величиной, к которой вся эта масса, вся эта аудитория в идеале должна прийти. Потому что, на мой взгляд, это такая высшая математика, это достаточно сложное искусство. 

Михаил Довженко:

Сейчас обидно было в сторону классического музыканта, джаз - это высшая математика. Я пытаюсь вас столкнуть на музыкальной почве. 

Басиния Шульман:

Пока не удастся, мы сами столкнёмся, когда надо будет. 

Мария Семушкина:

Классическая музыка, она вообще обладает другими задачами и духом каким-то, немножко другим. Тем не менее, если говорить про этническую музыку, получается так, что вдруг я стала оказываться делегатом каких-то фестивалей в Марокко, в Кабо-Верде, в Южной Америке. 

Михаил Довженко:

А что значит делегатом? 

Мария Семушкина:

Меня зовут, как директора крупного фестиваля, им интересно показать свою культуру, показать свою музыку. На самом деле, таких событий в мире происходит немало. Мне всегда очень обидно, что Россия, она не представлена каким-то официальным образом на достаточно важных мероприятиях. 

Михаил Довженко:

А ты приглашаешь таких делегатов к себе на фестивали? 

Мария Семушкина:

Конечно. У нас в прошлом году был директор марокканского фестиваля, в этом году будет директор большого роттердамского фестиваля, большого фестиваля в Ницце. То есть у нас есть ряд таких друзей, партнёров, которые к нам приезжают и обмениваются. Но скажем так, если говорить про вот эти выставки, про вот эти форумы, это очень часто происходит за счет, например, государства той или иной страны, которое хочет продвинуть свою культуру. Вот например, я была на родине Сезарии Эвора, на Кабо-Верде. Там есть большой фестиваль, который называется Atlantic Music Expo. И представляете, мы живём в России, у нас много чего происходит. Вот представьте, есть мир Атлантики. Представляете, сколько там всего, сколько там стран, культур, жанров, в одном только Кабо-Верде я насчитала порядка 4-5 разных музыкальных жанров, которые все более-менее похожи, а мы знаем только Сезарию, которая до нас доехала. 

Михаил Довженко:

И то хорошо, что привезли в своё время. 

Мария Семушкина:

А представьте, это же уникальный случай, она была просто совершенно обычной певицей, и таких там очень много, как она. Ты идёшь просто по улице, видишь в каждом баре, это нормальноая тенденция, это очень поющий, очень музыкальный остров, скажем так, сеть островов, такой архипелаг. И есть её жанр, она поёт грустные романсы, а есть жанр, где музыка всегда только в мажоре, с использованием обязательно музыкальных инструментов, дудок такой, как ска. 

Михаил Довженко:

Это называется кабовердийский шансон. 

Мария Семушкина:

Нет, ты знаешь, он называется фунана. 

Михаил Довженко:

Радио фунана у них есть? 

Мария Семушкина:

Там каждый второй музыкант, и они все классные просто. И там везде солнце и вообще замечательно. 

Басиния Шульман:

Была однажды такая история, я просто вспомнила, ты сейчас рассказываешь, я была в Лос-Анджелесе, там на улице просто шла, Санта Моника, там есть такой городок. Я шла по улице просто и вдруг увидела уличного музыканта чёрного, который выдавал совершенно нечеловеческий уровень джаза и всего-всего. Так как ты знаешь, что у меня тоже есть, куда его привезти, джаз клуб композиторов. Я к нему подошла прямо на улице. Во-первых, я не могла отойти, я полчаса стояла, понимала, что это какой-то запредельный уровень вообще человека. Я с ним связалась, я с ним списывалась очень долго. Но этот человек оказался такого уровня, плана, что я его не смогла привезти, потому что он то паспорт потерял, как только я начала с ним реально разговаривать, давай-ка я тебя привезу сюда, потому что ты гений. Он говорит: всё-всё, я приеду. Потерял паспорт, потом долго его делал, потом пропал. В общем, как-то трудно это. 

Михаил Довженко:

Ты хочешь спросить, как Маша связывает сотни музыкантов? 

Басиния Шульман:

Да, это же всё сложная работа. Наверное, у тебя большая команда или ты сама всё-таки этим всем?

Мария Семушкина:

Нет, у меня есть отдельный музыкальный отдел. Я например, даже не всегда знаю, уже на 15-м, на 16-м году жизни фестиваля, конечно, я не знаю деталей, даже когда они прилетели, кто из них когда получил визу, это делает моя профессиональная команда. Но начинала я с того, что конечно, я писала сама, и первые переговоры в своё время. Первым иностранным артистом, например, был Маркус Миллер, он никогда до этого не было в России, он уже был тогда обладателем Грэмми. 

Михаил Довженко:

То есть ты первая провезла Маркуса Миллера в Россию. 

Мария Семушкина:

Да. Я помню, как я это сделала. Я, благодаря работе до этого в во французском посольстве, мне очень повезло, что его менеджером был француз. Я приехала в Париж, мы с ним сели в ресторане, открыли бутылку Бордо, я ему рассказала вообще, как я создала свой фестиваль, что это такое в России, как это происходит, какие там были сложности. Мы с ним очень задружили, он настолько проникся именно историей такой, личной историей, не бизнес подходом, а именно личной историей. Он снизил цену в 3 раза или в 4. Это были какие-то 5000 $, а он стал 20, условно. То есть я сказала, больше у нас просто нет, физически мы не сможем. Это был 2007г. Вот это было так. И конечно же, в основном те артисты, которых мы привозим, это уже артисты, у которых есть профессиональный менеджер. Даже в прошлом году я привезла, например, настоящих бедуинов из пустыни, которые живут в Марокко, в пустыне Сахара. 

Михаил Довженко:

Да, я помню, были такие.

Мария Семушкина:

Они являются ещё потомками караванах музыкантов. Но что удивительно, что даже они, мы долго в течение года, мы познакомились в Марокко, мы всё время обменивались фотографиями. Они мне всё время слали одни и те же фотографии, просто пустыня. Представляете, там ничего нет: закат, рассвет, пустыня. А я им двор какой-нибудь московский, со снегом зимой, мрачно всё. 

Михаил Довженко:

Слушай, вот эти кубинцы были в прошлом году, по-моему, они так и остались в Москве. 

Мария Семушкина:

Кубинца так и остались. 

Михаил Довженко:

Им так понравилось. 

Басиния Шульман:

Даже такое бывает, приехали и остались. 

Михаил Довженко:

Вот у меня, судя по Фейсбуку, ощущение, что они здесь и живут теперь. 

Мария Семушкина:

Они получили работу. И марокканцы, что самое интересное, во-первых, у них был менеджер, хотя они прямо бедуины. И они даже смогли найти в своём городе, неком штате, не знаю, как называется, области, поддержку финансовую на приезд в Россию. Наши музыканты московские не могут найти, они смогли найти. 

Басиния Шульман:

Слушай, раз уж мы про деньги заговорили, у меня всё-таки вопрос, мне интересно. Как это вообще всё работает? То есть спонсоры ли, свои ли, как ты, как это всё у тебя происходит. Потому что бюджет огромный, всё это действительно очень серьёзно, как это всё работает? 

Мария Семушкина:

Я единственный акционер этого фестиваля, то есть за фестивалями не стоят никаких меценатов или каких-то больших дядек. 

Басиния Шульман:

Не удалось найти. 

Мария Семушкина:

В частном лице нет. Первым нашим спонсором была табачная компания, это было просто чистая случайность. Я работала в сфере кино и вдруг я оказалась на встрече, где заговорили о джазе, а я была влюблена, джазовые музыканты, у меня были друзья, с которыми мы ходили, просто кризис жанра. Мало тогда было клубов, «Китайский Лётчик» Бутмановский тогда на Таганке был клуб. 

Басиния Шульман:

LeClub.

Мария Семушкина:

LeClub. Я просто ходила целыми днями слушала их музыку, ходила на их репетиции и ничего не знала вообще о других именах. Мне даже имя Георгий Гаранян для меня, я что-то слышала на пластинках, Высоцкого, я не знала больше ничего. И как то я осмелилась подхватить этот разговор, сказать: а давайте, я что-нибудь вам предложу. И вернуться в эту табачную компанию с презентацией, с идеей джазового фестиваля в Архангельском. И тогда это было настолько свежо, интересно, необычно, что им этот проект очень понравился. Началась серьёзная работа, серьёзный уже процесс переговоров. Я побежала регистрировать свою первую вообще фирму, вообще ничего не понимая ни в бухгалтерии, ни в налогах, никак, ничего, я вообще журналист по образованию. Это был такой старт, который сразу дал невероятный челлендж. Надо было конечно искать людей, надо было искать команду. Команда какая-то вся была кривая, косая, потому что вообще никто ничего не умел. Это было время, когда не было фестивалей, в принципе, вообще. Не было фестивальной культуры в Москве. Это сейчас уже куча фестивалей, парки, лужайки, везде что-то происходит. Но как-то удалось это сделать. 

Михаил Довженко:

А кто из этой команды то сих пор остался? 

Мария Семушкина:

Именно из первой команды, ты знаешь, никто не остался, к сожалению или к счастью. Но после этого пошёл какой-то новый отсчёт. Вообще, первым музыкальным директором была Наташа Ломоносова, она стала потом директором Нино Катамадзе, а на тот момент она была просто джазовая певица из бара. Вот буквально из бара. Но она знала всё про музыку. У неё была вот такая сумка с мини дисками, с какими-то пластинками, она была как такой ходячий оркестр. Она ставила диски, рассказывала: вот это Эллочка Фицджеральд, это Билли Холидей. 

Басиния Шульман:

Романтические энтузиасты. 

Михаил Довженко:

Ты сейчас сказала про мини диски. 

Мария Семушкина:

Более того, я ещё объездила всех своих друзей и друзей своих родителей, набрала кучу денег в долг, чтобы сделать первый фестиваль. Потому что денег не хватало, компания табачная, несмотря на то, что это был очень высокого уровня спонсор, она никоим образом не могла финансировать стопроцентно фестиваль. И ещё вот эта предоплата, постоплата, это была целая история. На самом деле, фестиваль приблизительно также и существует, правда уже, слава богу, я стараюсь не брать деньги у друзей, беру в банке кредиты. Но модель очень сложная, она крайне рискованная. То есть ни один здоровый мужчина, я уверена, не взялся бы за такую историю, потому что тебе никогда не гарантирована стопроцентная какая-то прибыль. Фестиваль всё время на грани. Существует всё время вот этот риск, погода, и спонсоры, которые могут просто не добраться в том объёме или они могут слететь. И, к сожалению, всё время нужно держать этот уровень, и всё время нужно этот уровень повышать. И в этом году мы сделали такой колоссальный скачок в плане присутствия вообще иностранного контента, из иностранных звёзд. Мы взяли новую площадку, как вы понимаете. 

Басиния Шульман:

Коломенское в этом году. 

Мария Семушкина:

Да. Потому что она больше. 

Басиния Шульман:

Она очень красивая. 

Мария Семушкина:

Архангельское всё равно вне конкуренции, но реконструкция Архангельского, те процессы, которые там происходят, они, к сожалению, технически просто не дают возможность, например, построить ту сцену, которую нам нужно построить.

Михаил Довженко:

Ты имеешь в виду главную сцену. 

Мария Семушкина:

Да, то есть элементарно такой лайн-ап, группа The Black Eyed Peas уже требует вообще другого райдера, и другого света, и звука, и подхода к бэкстэйджу, к безопасности, ко всему. Просто в Архангельском уже технически, там началась реконструкция, дорожки заменили другим покрытием, сказали нельзя большегрузный транспорт, нельзя то, сё, пятое, десятое, носите сцену буквально на руках, таскайте, монтируйте её как хотите. А это выстраивается целый город, как вы понимаете, за неделю. И технически, к сожалению, площадка не может. Они очень долго не давали нам даты, а работы большого фестиваля, она заключается в том, что, уже условно говоря, ты только провёл или даже уже сейчас мы уже знаем дату следующего года. С Архангельском это было всегда невозможно. Они всегда думали. 

Басиния Шульман:

Вы в следующем году тоже будете в Коломенском проводить?

Мария Семушкина:

Я надеюсь, что да. Хотя в нашей стране это всё непредсказуемо, всё меняется. Возвращаясь к вопросу про вот эту схему, конечно, очень важный кусок наших инвестиций, это билеты, и нам очень важно, чтобы к нам все пришли, купили эти билеты. 

Михаил Довженко:

Давайте скажем сейчас, сколько стоят билеты. 

Мария Семушкина:

Я приглашаю всех на наш 16-й фестиваль «Усадьба Jazz», в Усадьбу Коломенское, в усадьбу красивую, с невероятным царским размахом, прекрасный красивый парк, что очень важно, есть метро, есть река, метро, есть храм Вознесения, у нас там будет сцена «Аристократ», очень красивая наверху, на самом холме. И конечно же, программа. 

Михаил Довженко:

Скажи, сколько стоят билеты и до какого возраста дети пускаются бесплатно. Потому что я знаю, что у вас очень хорошие детские программы всегда есть. 

Мария Семушкина:

Лояльны для детей, да. 

Басиния Шульман:

Ты с четырьмя детьми, конечно, должны быть лояльны к другим детям, нельзя же только к своим быть лояльной. 

Мария Семушкина:

Дети - наше всё, и для детей мы создали вообще целый проект «Усадьба Jazz Kids» - это такой познавательный проект. 

Михаил Довженко:

То есть до 10 лет?

Мария Семушкина:

Да, до 10 лет дети проходят бесплатно. 

Михаил Довженко:

До 10 лет дети приходят бесплатно, это важная информация. 

Мария Семушкина:

Взрослые, вы уже сейчас можете купить билет, он стоит заранее дешевле, чем на месте, где-то порядка 4500 сейчас цена билета на 1 день, но на все площадки. Но есть возможность тожик также купить абонемент, и у нас очень выгодные условия, если люди идут компаний. То есть, например, что-то такое, три билета покупаешь, четвёртый бесплатно. 

Михаил Довженко:

Но поодиночке не ходит никто. 

Мария Семушкина:

Масса именно таких групповых возможностей. 

Басиния Шульман:

Это всё на сайте у вас. 

Мария Семушкина:

На нашем сайте в разделе билеты. Я с удовольствием расскажу вам про программу. Фестиваль нас будет расположен в этом году на 4 основных ценах. Сцена, которую я уже озвучила, «Аристократ», на самом деле, она так всю жизнь называлась, как-то так сложилось. И вообще тема русской аристократии как-то естественным образом вплетается в нашу всю историю. 

Михаил Довженко:

Потому что в Архангельском там была ещё такая специальная постройка, в котором так очень уютно это всё располагалось. 

Мария Семушкина:

Конечно, парадный двор усадьбы Архангельское - это во дворе дворца. 

Михаил Довженко:

Здесь в Коломенском будет что-то похожее?

Мария Семушкина:

Здесь это на фоне красивого храма, называется церковь Вознесения, это красивый белокаменный храм, стоящий на холме, очень красивое, сильное место. Что такое вообще сцена «Аристократ», это конечно же, традиционный джаз, это достаточно глубокая, интересная, сложная музыка, много у нас на этой сцене выступает артистов, в т.ч. иностранных. Я начну, например, с Джейми Каллум. Джейми Каллум - это большая звезда британская. В Россию он едет впервые, он вообще один из любимейших музыкантов, который выступает, например, на приёме, на дне рождения у британской королевы. Неоднократный обладатель Грэмми. Но это такой, не знаю, современный Фрэнк Синатра, можно сказать. Он достаточно такой, классический, он очень классно исполняет.

Михаил Довженко:

Сколько ему лет?

Мария Семушкина:

Ты знаешь, я думаю, где-то меньше 40, мне кажется.

Михаил Довженко:

Просто Фрэнк Синатра меньше 40. 

Мария Семушкина:

Ты знаешь, это такой интеллигентный, современный джаз, скажем так. Но не совсем прямо джаз, безусловно, это эстрада, скажем так. Это действительно большое имя мировое. 

Басиния Шульман:

Это в первый день или во второй?

Мария Семушкина:

Он выступает у нас во второй день. В первый день у нас выступает группа The Cinematic Orchestra, это известные такие музыканты, которые экспериментируют в сфере такой электроники с примесью джаза, какого-то соло. Это действительно современное очень звучание. Группа очень популярная у нас, последний концерт они давали с большим успехом в Главклубе, совершенно легко собрали 2000 человек. В этом году они издали альбом, их давно не было, как раз это очень ожидаемый, модный артист. Нино Катамадзе у нас не первый раз, естественно. 

Михаил Довженко:

Боюсь предположить, в какой. 

Мария Семушкина:

В какой раз, ты знаешь, мы считали, по-моему, 16-й. Потому что один раз она пропустила. Но она у нас такой талисман своего рода. Вы не поверите, даже если я уже скажу, ладно всё, хватит, сколько можно, обязательно раздастся звонок в офис, эти звонки раздаются постоянно, спрашивают: Нино Катамадзе будет? 

Басиния Шульман:

То есть люди специально на неё приезжают. 

Мария Семушкина:

Они очень любят. 

Михаил Довженко:

Но у тебя есть два, по-моему, таких музыканта, это Нино Катамадзе и Гребенщиков, которые такие, два символа. 

Басиния Шульман:

Не каждый раз. 

Мария Семушкина:

Он был всего лишь два раза. 

Михаил Довженко:

Два раза всего был? 

Мария Семушкина:

Да. При всей любви вообще к «Аквариуму» и к Борису Борисовичу... 

Михаил Довженко:

Значит Нино остаётся в единственном экземпляре таким символом. 

Мария Семушкина:

Она каким-то таким интересным образом соответствует энергетике фестиваля. С одной стороны, это очень качественная музыка, у неё действительно великолепные музыканты, особенная манера исполнения и какой-то такой, можно сказать, шаманский дар вовлекать в процесс публику. То есть я с первого раза наблюдала, что вообще происходило с людьми на её концертах. Не в концертном зале, где люди такие сидят. Может быть, кто-то из вас помнит ее первый концерт, когда она ещё была такая лохматая. Это всегда было что-то невероятное. Она давала такого жара, можно сказать, и настолько.. У неё есть, естественно, и лирические композиции, но она всегда как-то очень соответствовала этому настроению фестивальному. Также я очень хотела представить Дафера Юссефа, это легенда такой World Music. Это артист, который играет на Лютне, древней такой, это очень древний инструмент, уд это называется, 5000-я история этого инструмента. 

Басиния Шульман:

Уд - это же азербайджанский инструмент. 

Мария Семушкина:

Она не совсем азербайджанский, он скорее такой, именно тюркский. 

Басиния Шульман:

Это одно и то же. 

Мария Семушкина:

Как раз Дафер Юссеф из Туниса, вообще я видела и среди курдов очень много играют на этом инструменте, в Израиле я встречала таких. 

Басиния Шульман:

Конечно, сейчас много удистов, у нас даже в Поленово тоже привозила, у нас удисты тоже приезжали к нам. 

Мария Семушкина:

Но самое интересное, что Дафер Юссеф, он очень необычный удист, слово конечно неблагозвучное. 

Михаил Довженко:

Я запомню это слово. 

Басиния Шульман:

У него же есть ещё одно значение, у этого слова, вы знаете. В эфире его нельзя произносить. 

Михаил Довженко:

Да-да, я знаю. 

Басиния Шульман:

Посмотришь в Википедии потом, у него есть второе значение. 

Михаил Довженко:

Я полез в Википедию, пока вы разговариваете. 

Мария Семушкина:

Африканская, по-моему, терминологии уже. 

Басиния Шульман:

Ты знаешь, вот этого я не помню, но конкретно есть прямо, так вот называть. Манюрка, это виктюковский Бонивур термин, чтобы в эфир не сказать грубо. 

Мария Семушкина:

Дафер Юссеф как раз сочетает звучание уда, пение на очень, у него очень высокий голос такой, фальцет, и при этом сочетает это с какими-то сэмплами, с какими-то электронными звуками. У него всегда интернациональный состав, флейтист из Италии, барабанчик из Индии какой-то чумовой. Это такая действительно эклектика, очень симпатичная и очень качественная. Также на фестивале на этой сцене будет Вадим Эйленкриг, как такой представитель российского джаза с оркестром. То есть мы специально попросили его сделать большую программу, чтобы это всё действительно красиво звучало, Eilenkrig Orchestra. И на этой сцене у нас будет Чулпан Хаматова, как такое вкрапление поэзии, вкрапление какой-то такой театральной составляющей. Мы всегда очень любим в паузах, как ты помнишь, у нас общий друг, Влад Маленко, неоднократно приглашал, и театр поэтов, поэзия прекрасно тоже звучит на открытом воздухе. Она будет импровизировать. 

Михаил Довженко:

Да, поэзия прекрасно звучит на открытом воздухе. 

Басиния Шульман:

Да, мы уже точно знаем, мы позавчера играли на Красной площади как раз вот такую историю. 

Михаил Довженко:

Так что у нас была своя премьера 3 июня. 

Мария Семушкина:

Ты читал стихи?

Басиния Шульман:

Нет, я был режиссёром, а Бася была за роялем. 

Мария Семушкина:

Я вас поздравляю. Кто читал?

Басиния Шульман:

Артём Ткаченко. 

Михаил Довженко:

Артём Ткаченко, да. 

Мария Семушкина:

Здорово. В общем, одним словом, этот жанр последние годы многие актеры... 

Басиния Шульман:

Любит его люди и с удовольствием слушают. 

Мария Семушкина:

Благо, что у нас действительно в России есть какая-то такая поэтическая традиция, появляется сейчас очень много интересных новых поэтов. 

Басиния Шульман:

Вот интересно, ты знаешь свою аудиторию, возрастной уровень какой? Мне просто интересно. Мне кажется, извини, я сейчас просто мысль свою скажу. Вот эта поэзия, про которую ты сказала, всё-таки это на более возрастных. Молодёжь, ведь у тебя в основном молодёжь ходит. 

Мария Семушкина:

Очень зависит от подачи. 

Михаил Довженко:

Кстати, не молодёжь. 

Мария Семушкина:

Возникла какая-то новая волна вот этой поэзии. Если говорить про наш фестиваль, мы однажды сделали исследование, маркетинговое исследование очень подробное, через наши социальные сети проследили вообще, кто наши люди. 

Михаил Довженко:

Кто эти люди. 

Мария Семушкина:

Во-первых, было очень интересно узнать, что оказывается, они даже моложе, чем я думала. Мне все время казалось, что это за 40. 

Басиния Шульман:

Да, я тоже так думала. 

Мария Семушкина:

Оказалось нет. 25-35, это ядро аудитории. Поэтому, на самом деле, и программу мы тоже стали корректировать в сторону более молодёжной культуры. И приятно обнаружить, что это все люди с высшим образованием, путешествующие. 

Михаил Довженко:

На входе предъявляют дипломы. 

Басиния Шульман:

Интеллигенция. 

Мария Семушкина:

МГУ, МГИМО, Высшая школа экономики, РГГУ, это основные вузы, и одно из самых популярных мест посещения - это аэропорт Шереметьево. То есть они путешествуют, они имеют возможности. И конечно, это аудитория, которой мы очень дорожим и которую очень важно всегда чем-то удивить, преподнести что-то новое. 

Басиния Шульман:

У вас, наверное, они возвращаются год от года. 

Мария Семушкина:

Да, конечно, на самом деле, Москва такой город, который, к сожалению, иногда разговариваешь, я всю жизнь собираюсь, никак не доеду. Очень часто люди никак не могут доехать, знают про фестиваль, но никак не могут доехать. То есть если даже мы их теряем... 

Михаил Довженко:

У меня есть такое ощущение, что у тебя уже есть поколение людей, которые сами ходили, потом 16 лет прошло, по крайней мере, уже могли вырасти дети, которых они сейчас приводят. За этот период тебе самой не страшно от этого понимания масштаба временного? 

Мария Семушкина:

На самом деле, для меня сейчас главным таким центром по части музыки выступает моя дочь, потому что я всегда у неё спрашиваю: а ты знаешь этого артиста? Особенно если говорить... 

Басиния Шульман:

А сколько ей лет?

Мария Семушкина:

Ей 16 лет. 

Басиния Шульман:

Она как раз ровесница фестиваля. 

Мария Семушкина:

Как раз мне очень важно, что думают шестнадцатилетние. 

Михаил Довженко:

Подожди, ты фестиваль ты начала делать, когда ты...

Мария Семушкина:

Ей был год. 

Михаил Довженко:

Ей был год, то есть ты вот этими вещами была занята, тут ещё фестиваль затеяла. 

Мария Семушкина:

Диссертацию писала. 

Михаил Довженко:

Слово «нормальная» к тебе не относится. 

Басиния Шульман:

Есть женщины в русских селеньях. 

Мария Семушкина:

Могут не только войти, но и выйти. 

Басиния Шульман:

И остановить, и вскочить, не остановить. 

Мария Семушкина:

Поэтому да, я всегда стараюсь смотреть назад, я всегда стараюсь смотреть не назад в смысле в прошлое, а смотреть на поколение, которое идёт за нами. И понимать, что они вообще думают, что они хотят, чего они ищут. Поэтому на фестивале немало рэпа, хип-хопа, это абсолютно нормальная тенденция, в этом нет ничего удивительного. На самом деле, очень важно, что тот же джаз благодаря этому на нашем фестивале получает широкую аудиторию. Если бы мы всё время упирались в этот джаз, во-первых, мы на мой взгляд, это скучно, по крайней мере для меня. 

Михаил Довженко:

Сейчас было сильно сказано. Мария Сёмушкина: «Джаз - это скучно». 

Мария Семушкина:

Нет, упираться только в джаз. Мне просто нравится очень много разной музыки. 

Михаил Довженко:

Как цитата из фильма «Талантливый мистер Рипли»: моя девушка любит джаз, но она думает, что джаз - это Гленн Миллер. 

Мария Семушкина:

Да, джаз - это не Гленн Миллер, это гораздо больше, и мне интересен джаз 21-го века, сейчас очень много интересных артистов. Вот, например, у нас будет такой Совьето Кинч, я его не упомянула, британец, который играет джаз 21-го века. В том же Петербурге у нас будет, как минимум, два музыканты, которые Макая Макравен его зовут и Яз Ахмед, это американец и британка с арабскими корнями, которые играют абсолютно умопомрачительный, вообще такой навороченный, сложный джаз. Сейчас этого много, сейчас идёт такая тенденция. Конечно, можно приглашать и оркестр Петра Востокова, и Игоря Бутмана, мы это иногда делаем, у нас всегда в программе. 

Михаил Довженко:

Все они были в твоей программе. 

Мария Семушкина:

Присутствуют, конечно, неоднократно. И когда-то был Георгий Гаранян, и Moscow Art Trio, и Анатолий Крол. Безусловно, всегда дань уважения нашим таким мэтра . Но важно смотреть, что появляется. 

Басиния Шульман:

Нужно развиваться. 

Михаил Довженко:

Вот у тебя есть свой рейтинг, я бы даже сказал не музыкантов, а понятно, что там по статусу музыканты уже как-то ранжируются. А вот событий, которые произошли за 15 лет на твоих фестивалях, просто каких-то, нужно задать этот вопрос, самые неординарные события. 

Мария Семушкина:

Я думаю так, что мы развивались не только как музыкальное событие с самого начала. 

Михаил Довженко:

Нет, в рамках фестиваля что. 

Мария Семушкина:

Мы развивались именно как ещё всё-таки событие такое парковое, городское. На самом деле, мы все время говорим о музыке, огромного часть работы занимает, по большому счёту, это благоустройство вообще всего фестиваля. Это колоссальный труд, и мы в своё время, мне кажется, заложи тренд нового фестивального отдыха. 

Михаил Довженко:

Я не про то немножко. Я про казусы. Вот Бася, например, любит рассказывать, как ей где-то в Ярославле на концерте вызвали уже на сцену, а потом выясняется, что там крышка рояля не открыта, ждали, пока найдут ключи, человек ушёл. 

Мария Семушкина:

Я понимаю, о чем ты. У нас были такие истории, например, с погодой связанные. Потому что я помню, когда один раз в 2015-м году в усадьбе Царицыно у нас был один год, мы проводили фестиваль, это такое было отступление, скажем так. Мы поймали такой дождь, который прорвал крышу. И я стою за сценой, в этот момент на сцене выступает Диана Арбенина со специальной программой, но она была такая была роковая, но не совсем рок. Там был симфонический камерный оркестр, она сделала специальную такую программу. И вот представьте, прорывает крышу, и огромный поток воды льётся в рояль. 

Михаил Довженко:

И как? 

Мария Семушкина:

И вода просто брызжет, музыкант играет. И что самое удивительное, накал был такой, что я наблюдала за этим процессом, ни один музыкант не прервался вообще. 

Басиния Шульман:

Да, это мы научены все. А как же. 

Мария Семушкина:

Просто ни один, несмотря на то, что дождь был проливной, и публика когда это поняла, что происходит, они просто все уже были, все разделись, слава богу, под дождь был тёплый, они просто танцевали, плясали. И музыканты уже были мокрые все до нитки. И это было очень достойно. Хотя что происходило на других площадках, когда заливало еду, мамы с детьми, в гримерках у нас был такой Ноев ковчег, люди на полу пережидали этот ливень.

Басиния Шульман:

И что в этот момент чувствуешь, не могу не спросить, я прекрасно понимаю, о чем ты сейчас говоришь, ты это видишь, ты понимаешь, что всё, просто всё. Что ты чувствуешь, ты включаешь кризис менеджмент срочно?

Мария Семушкина:

Нет, я ничего не делаю. Самое главное в моём случае всегда сохранять спокойствие. 

Михаил Довженко:

Ом вот это. 

Мария Семушкина:

Да, это ом. Потому что от меня идут ниточки к каждому члену команды. Если я теряю самообладание, то они теряют вдвойне. И мне очень важно как раз в этот момент сказать: ничего страшного, всё сейчас пройдёт. 

Михаил Довженко:

У тебя был хотя бы один фестиваль без дождя? 

Мария Семушкина:

Да, конечно. Я не могу сказать, что у нас дождя было много. Но было так, что может покапать. Прошлый год был без дождя, совершенно прекрасный был фестиваль. 

Михаил Довженко:

Как ты реагируешь на критику, вот проходит фестиваль, ты читаешь отзывы, читаешь в прессе есть пиар материалы, которые ты сама организовываешь, но есть много, которые сами по себе происходят. Как ты реагируешь на это?

Мария Семушкина:

Вы знаете, давно я, мне кажется, критика была вначале именно от таких адептов джазовых, которые там... Почему Алексей Айги, это вообще не джаз. 

Михаил Довженко:

Да ладно, даже Айги не принимали. 

Мария Семушкина:

Да, понимаешь. Некоторые про Шилклопера даже для них не джаз. 

Михаил Довженко:

Даже так. 

Мария Семушкина:

Да. Была такая критика, но потом, когда они поняли, что они увидели, во-первых, этот масштаб, они увидели развитие джазовой музыки благодаря именно таким проектам, они увидели новую жизнь для джаза. И они просто замолчали и уже больше каких-то таких критических заметок. Конечно, сейчас в наш адрес говорят, что на фестивале много, условно говоря, артистов такого, близкого к поп формату. Но туда идут все. Надо понимать, что все мировые фестивали. 

Михаил Довженко:

Но извините, в Монтрё приглашают... 

Басиния Шульман:

А сколько народу через тебя проходит за 2 дня, ты считала, наверное. 

Мария Семушкина:

Это зависит тоже от программы. В разные годы было по-разному. Были годы, когда у нас доходило количество до 30.000 человек. В прошлом году было чуть меньше, чем 30 человек, больше 20.000 человек. Я имею воду в виду совокупность, приглашённые со всеми, не билетные продажи. 

Басиния Шульман:

Я вообще сейчас про людей. 

Мария Семушкина:

На самом деле, были годы, когда было меньше 10.000. Это зависело даже не всегда от погоды, от того, что может быть, вот так мы спланировали программу, что на наш взгляд. 

Михаил Довженко:

Может с кем-то пересеклись. 

Мария Семушкина:

На наш взгляд, не хватило какого-то прямо звёздного артиста. Это очень важно, я объясню, почему. Когда-то мы были вообще одни. Когда то фестиваль был настолько уникален и только на фестивале можно услышать было вот это, вот это. Потом начали появляться конкуренты, начал немножко размываться вот этот формат. И вот такой а-ля «Усадьба Jazz», даже правда очень смешно, но прямо копируют нашу афишу, «Музыка в парке», «Музыка на пруду», «Джаз на пруду», «Джаз в городе», «Джаз там, сям». И уже вот это тема, она начинает размываться. Поэтому нам как раз как таким первопроходцам, как таким основным именно жрецам, которые идут туда, куда никто не ходил, конечно, всегда важно чем-то удивлять. 

Михаил Довженко:

К слову про то, куда никто не ходил. В какой-то момент ты начала возить отголоски своего фестиваля «Усадьба Jazz» в Екатеринбург, в Воронеж, где ещё он проходит?

Мария Семушкина:

Фестиваль сейчас проходит уже в 6 городах. Петербург, прежде всего, Елагин остров, очень прекрасное место, тоже одна из царских резиденций. Воронеж - это дворец Ольденбургских. Екатеринбург - это усадьба Харитоновых-Расторгуевых. Тоже ещё задача была найти такие места в этих городах. На самом деле, как правило, там вообще ничего не проходит, ничего не происходит. 

Басиния Шульман:

А почему выбор пал именно на эти города? 

Мария Семушкина:

Сначала был Петербург, это закономерно. 

Басиния Шульман:

Это понятно. 

Мария Семушкина:

Екатеринбург, мне кажется, тоже закономерно. 

Михаил Довженко:

Екатеринбург тоже понятно, там много музыки.

Мария Семушкина:

А вот Воронеж, я оказалась там случайно, знаете это совершенно очаровательный город, я его очень люблю. Я участвовала просто в одном сборе барабанном исследовании, мы писали, когда-то Эдуард Бояков там был видным деятелем, позвал симпатичную такую команду по заказу губернатора вообще оценить город. Вот что в нём вообще не так, так, вот именно глазами московских опытных экспертов. Надо сказать, что такие проекты, конечно, нужны всем регионам, вот такие исследования. Мы тогда приехали просто, взяли интервью у разных деятелей, оценили, поняли, какие здесь есть клубы, залы, Ко мне сразу подкатила какая-то женщина такого музейного типа, очень интеллигентная, говорит: наши усадьбы, вы хотите посмотреть наши усадьбы? У нас есть усадьба Веневитинова, поэта и Ольденбургских, это наша гордость. Я говорю: ну конечно поехали. Мне интересно конечно это всё было посмотреть. Но усадьба Веневитинова, она была в таком классическом русском стиле, прямо совсем такая белая, на берегу реки Дон, не имеющая каких-то больших особо пространств для open-air. А дворец Ольденбургских - это фантастика. Это во-первых, неоготический стиль, это огромный парк перед дворцом. Конечно, всё это было долгие годы в запущении, но когда я туда попала, представьте, это деревня Рамонь, там стоит памятник, сейчас я скажу, кто у нас, не Калашников, а другой, какой-то был производитель, конструктора оружия. Пятиэтажки, вообще какой-то, просто совсем такое пролетарское место. И вдруг дворец. Он за таким небольшим забором, ландшафтный парк разбит, и ничего не происходит. И красота. Я сразу увидела там этот фестиваль, я поняла, что я хочу там его провести. Он стал совершенно невероятно знаковым событием для города, потому что мы объединили в этом городе лучшие силы.

Басиния Шульман:

: Губернатор там участвует? 

Мария Семушкина:

Нет. Даже не доехал ни разу. 

Михаил Довженко:

А московскую публику ты там видишь, на этих фестивалях или это только для местных?

Мария Семушкина:

К нам стали туда приезжать, надо сказать, потому что вы знаете, у нас нет понятия «событийный туризм», у нас нет понятия «туризм по России». Но мы были одни из первых, кто рассказал, что в Воронеж можно приехать на фестиваль, остановиться в таком отеле, искупаться в речке, сходить в баню. Там шикарная, красивая природа, лететь на самолёте 40 минут. 

Басиния Шульман:

А когда это в этом году у тебя?

Мария Семушкина:

В этом году у нас, к сожалению, не будет вот этих двух фестивалей в 2 городах, в Воронеже и в Екатеринбурге, потому что это связано исключительно с финансами, потому что нам нужно было усилить Москву. Мы поняли, что мы спонсоров сейчас всех акцентируем на то, чтобы поднять Московский фестиваль вот на этот новый уровень. Про Екатеринбург тоже хочу сказать, что сейчас там были вот эти события со сквером, я очень так сопереживала этому городу. Знаю очень хорошо екатеринбургскую, уральскую ментальность. Почему мы там оказались? Да потому что, на самом деле, очень сильный город, в котором очень много образованных людей, прекрасный театр, филармония и свои традиции. И в принципе, вот по такому принципу я выбираю и другие города. То есть мне бы хотелось развиваться дальше по России, потому что вот этих парковых или вообще каких-то фестивалей очень мало в стране. Если получится выйти и дальше куда-то в другие города, я буду очень рада. 

Басиния Шульман:

Маша, у нас остаётся минутка, давай ещё раз. 

Михаил Довженко:

Тебя можно слушать бесконечно. 

Мария Семушкина:

Я не рассказала про участников ещё, то, что у нас будет Иван Дорн, у нас будет Black Eyed Peas, у нас будет совершенно невероятная певица из Нигерии. 

Михаил Довженко:

Это будет самая крупное джазовое музыкальное событие этого лета, 22-23 июня, Коломенское, приходите обязательно, приезжайте с детьми. 

Басиния Шульман:

И на сайте всё можно посмотреть, почитать про каждого участника. 

Мария Семушкина:

Да, и очень много интересных зон, очень много площадок, можно даже не зная ничего про музыку, просто прийти и получить море информации, позитива, красивых лиц и прекрасных вибраций. 

Михаил Довженко:

Если пойдёт не дай бог дождь, там вы увидите на сцене мокрых музыкантов. 

Мария Семушкина:

Будут дождевики. 

Басиния Шульман:

Мы тебе желаем, чтобы никакого дождя, чтобы только солнце, чтобы всё у тебя сложилось и ты получила сама огромное удовольствие. 

Мария Семушкина:

Спасибо, я надеюсь, вы тоже, Бася, я надеюсь, ты придёшь. 

Басиния Шульман:

Я нет, потому что у меня открывается фестиваль в Поленово. 

Михаил Довженко:

Мы сейчас говорим про фестиваль «Усадьба Jazz». 22-23 июня, Коломенское, «Усадьба Jazz», Мария Семушкина была сегодня у нас в гостях, спасибо, Маша, что нашла вот эти несколько минут времени к нам прийти, спасибо. 

Мария Семушкина:

Я тоже получила удовольствие, спасибо.