Марина Джаши:
Добрый день ещё раз, спасибо большое, что вы сегодня к нам пришли. У нас сегодня в гостях герой России, лётчик-космонавт, первый в мире учёный, командир космического корабля, Сергей Рязанский.
Сергей Рязанский:
День добрый.
Марина Джаши:
Сергей, спасибо вам большое, что вы к нам сегодня пришли, нашли время в вашем плотном графике для этой беседы. Я хотела бы сказать, что не каждому из нас выдаётся такая возможность, побеседовать с настоящим космонавтом, с человеком, который был в открытом космосе и задать ему самые разные вопросы. Потому что большинство из нас вряд ли когда-либо, будем честны, побывает на МКС, тем более в открытом космосе. Поэтому вопросы я для вас подготовила самые разные. От, можно сказать, самых наивных, которые приходят в голову простому обывателю, таких, как, например, как устроен быт на МКС, что делают космонавты в свободное время. До вопросов, может быть, более профессионального и глубокого характера, таких, как психология работы в команде, как готовятся космонавты. Потом почему, например, очень многие бизнесмены сейчас, например, спрашивают у вас, просят вас поделиться опытом, как вообще строить эффективные команды. И мне, как человеку, который интересуется межкультурной коммуникацией, очень интересно, как вообще работают межкультурные команды. Потому что у вас потрясающий опыт работы с иностранными членами экипажа. Как вообще строится взаимодействие, какие, может быть, курьёзные ситуации возникали у вас.
Сергей Рязанский:
На какой из этого списка начать отвечать?
Марина Джаши:
Вот мы сейчас и начнём. Просто хотелось очертить круг вопросов, которые будем затрагивать. Вы знаете, начать я хотела бы, например, с того вопроса, который поразил меня лично в вашей жизни, в истории нашей биографии. Это то, как вы шли к своей мечте. Вы ждали своего первого полёта 10 лет. Космическое терпение, не правда ли? Скажите, пожалуйста, что вас на протяжении этих 10 лет держало на плаву. И вообще, наверное, были какие-то мысли, сомнения, например, вообще, а состоится ли этот полёт. Что вам придавало силы, мотивации двигаться дальше к своей мечте.
Сергей Рязанский:
Знаете, 10 лет, это не так много. У многих моих коллег этот срок ещё больше. У Валерия Полякова, например, было 18 лет перед его первым полётом. У кого-то это действительно мечта, причём мечта с детства. Я с детства никогда не мечтал быть космонавтом, я мечтал быть биологом, учёным. Так получилось, что я попал в отряд волею случая. Но мне там понравилось, я понял, что это интересная, хорошая работа. И в какой-то момент, когда мне руку руководство сказало, что, Сергей, у тебя нет шансов полететь из-за того, что после аварии шаттла Коламбия все места учёных были выкуплены американскими коллегами, в этот момент я очень захотел полететь. Шансов не было, но была надежда. И самое главное, что я старался делать всё, что от меня зависит, чтобы добиться своего. Я принимал участие в различных наземных экспериментах, защитил диссертацию, старался сдавать хорошо экзамены. Таким образом я дождался своего шанса, когда мне в виде исключения дали возможность пересдать все экзамены с правого кресла корабля на левое, то есть на бортинженера. И действительно, это заняло весь путь 10 лет. Но оно того стоило.
Марина Джаши:
Безусловно. Вы знаете, здесь какой-то даже, наверное, был элемент удачи тоже. Скажите, вообще космонавты - суеверный народ? Вы верите в какие-то такие вещи, понятно, что вы учёный, соответственно, вы человек научный. Но всё же есть какие-то, знаете, может быть, свои какие-то сигналы судьбы, которые вы считываете, наверное, по-своему, в своём ключе.
Сергей Рязанский:
Космонавт - тоже человек, поэтому мы все разные. Кто-то верит, кто-то нет, кто-то религиозен, кто-то нет совершенно. Поэтому я, например, не верю ни в приметы, ни во что. Я верю в человека, что если он обладает всеми качествами и стремится к своей цели, у него обязательно всё получится. Удача, она к нему придет.
Марина Джаши:
Безусловно, но мне кажется, ваш путь, это такой путь вдохновения и того, как вообще нужно стремиться к своей мечте. Вы сказали, 10 лет - это немного. Но для кого-то 10 лет может показаться такой цифрой устрашающей. Вот вы также привели пример вашего коллеги, космонавта, который 18 лет ждал этого заветного момента. Но тем не менее, ваше мечта осуществилась, вы полетели. Скажите, пожалуйста, что вас поразило в первом полёте?
Сергей Рязанский:
Честно, всё, потому что и сама невесомость, и то ощущение, когда ты сверху смотришь на планету и понимаешь, что вон тот маленький город, это Москва. Это вообще всё необычно. То есть действительно, уникальная возможность быть на космической станции, работать в таких условиях, наблюдать удивительные явления, полярные сияния, вулканы, и все это в 1 день. И это прекрасно. У нас действительно удивительная Земля, именно поэтому я очень много фотографировал и в первом, и во втором полёте. И именно поэтому, наверное, человек стремится вернуться обратно на станцию, потому что это невесомость, к этому чувству невозможно привыкнуть, к чувству парения.
Марина Джаши:
Мы немножко поговорим о том, как готовятся космонавты чуть позже. Вы знаете, мне хочется задать такой вопрос. Вы уже опередили в какой-то степени, потому что вы сделали потрясающие фотографии, здесь есть возможность посмотреть на эту книгу, приобрести эту книгу. Космическая станция движется со скоростью 28.000 км/ч. Скажите, пожалуйста, как вообще работает фототехника? Как нужно подготовиться к съемке какого-то объекта, который вы сейчас пролетите. Это же буквально секунды.
Сергей Рязанский:
Действительно, получается, что от момента, как ты увидел объект до момента, когда он совсем пропал, проходит максимум 10 секунд. Самое главное, это чётко знать, что ты хочешь снять. Либо наобум смотреть, либо чётко отслеживать объекты.
Марина Джаши:
Тоже иногда получаются красивые фотографии наобум.
Сергей Рязанский:
Знание географии, то есть умение найти интересный объект, всё-таки Zoom очень большой, поэтому сначала невооружённым взглядом, потом в камеру. Техника у нас на станции обычная, земная, но профессиональная. Профессиональные фотоаппараты, профессиональные камеры с профессиональными огромными телевиками, объективами. В общем, это не так уж просто, научиться хорошо снимать. Но практика на борту, она руку набивает, и поэтому получаются со временем хорошие фотографии. Вот я с первого полёта привёз 65.000 фотографий.
Марина Джаши:
Потрясающе.
Сергей Рязанский:
Со второго 250.000.
Марина Джаши:
Невероятно.
Сергей Рязанский:
Пока ещё разбираю их. Слава богу, у меня есть помощники.
Марина Джаши:
Замечательно. Были какие-то объекты, которые вот вы пролетели, подумали, не получилось сфотографировать. Вот когда там будет второй виток, тоже вероятность такая, пролетите мимо этого объекта или нет.
Сергей Рязанский:
Абсолютно верно. К сожалению, очень часто такое было, я считаю, что я очень много всего упустил интересного. Что-то не получилось, смазался кадр или не те были настройки на фотоаппарате. Пока ты его перенастраивал, все, кадр уже ушёл, на следующий раз, а это примерно через 2 дня, ты пролетаешь объект, предположим, в облаках, и если это вулкан, ещё через 2 дня он просто перестал дымить. Все, он прошёл.
Марина Джаши:
То есть такого момента уже больше не будет. Как говорят в футболе, соответственно, в космосе тоже, получается.
Сергей Рязанский:
Почему мне нравятся больше фотографии, больше, чем живопись, тем, что художник всё-таки может отойти в сторону и нарисовать то, что у него в воображении. Фотограф должен поймать эту секунду, и это очень сложно.
Марина Джаши:
Тем не менее, вам удалось сделать сотни тысяч фотографий, которые вообще потрясающе нашли свою вторую жизнь здесь, в книге, также в Инстаграме, наверное, я тоже могу сказать, потому что у Сергея потрясающий Инстаграм, следите за тем, что там происходит, там очень много интересного, увлекательного. Сергей, возвращаюсь снова на космическую станцию. Вы были первым учёным, командиром космического корабля. Скажите, пожалуйста, в чем значение вообще того, что это сочетание состоялось, учёный, биолог и вдруг стал командиром космического корабля.
Сергей Рязанский:
Вы знаете, на самом деле, ставят тех, кто сильнее. Моя задача была доказать сначала, что учёный, тоже человек, он может полететь бортинженером без инженерного образования, поэтому я стал первым бортинженером без инженерного образования. И потом, когда я понял, что начальство меня видит командиром, я решил, отличная возможность доказать, что судить по человеку человека надо не по формальному подходу, его образованию и так далее, а по тому, как он справляется с задачей. Должен быть какой-то индивидуальный подход. Если учёный хорошо справляется с командованием, почему бы ему не быть командиром.
Марина Джаши:
Конечно. Скажите, пожалуйста, а что входит тогда в задачи командира корабля?
Сергей Рязанский:
Во-первых, это международный экипаж. И твоя задача - наладить взаимоотношения и сделать из разношерстного экипажа хорошую команду, которая будет друг друга понимать не с полуслова, а с полужеста, потому что на слова не будет времени во внештатной ситуации. Во-вторых, распределить зоны ответственности, распределить внимание, в каждой отдельной команде это может быть по-разному, нет универсального какого-то правила, потому что мы все разные, мы работаем с разным темпом, разной степенью внимательности. Поэтому нужно быть наблюдательным, нужно учитывать качество каждого человека. Таким образом выстроить взаимодействие. То есть горизонтальная и вертикальная коммуникация в команде, это, наверное, залог успешной команды.
Марина Джаши:
Вы сразу всему этому обучились или вы в процессе получили все эти навыки? Потому что действительно, то, что вы сейчас говорите, описано в сотнях тысяч книг по бизнесу, и вы как это вобрали в себя, как вы к этому пришли и всему этому научились?
Сергей Рязанский:
Надо сказать, что, как и большинство людей, набивая шишки. Потому что я был в различных экипажах, в экспериментах наземных, Марс-500, например, имитация полёта на Марс. Был командиром трёх экипажей там, был в разных экипажах, готовясь, условно экипажей, готовясь в звёздном городке. И каждый раз ты делаешь такой разбор полёта, что у меня получилось, что не получилось, какие уроки я могу вынести из этой ситуации. Это помогает тебе сделать следующую свою работу более грамотно, более эффективно. В общем, всё, что я рассказываю, предположим, в каких-то компаниях, я рассказываю свой собственный опыт. И какие-то выводы, как это, байка и мораль, есть космическая байка с космической моралью.
Марина Джаши:
Сергей, получается, вы проводите колоссальную внутреннюю работу. После каждого полёта вы сами перевариваете, что произошло, такой внутренний разбор полёта. Потом вы разбираете полёт со своей командой, правильно?
Сергей Рязанский:
Абсолютно верно, да.
Марина Джаши:
Скажите, пожалуйста, вы сказали, что очень непросто превратить разношерстный коллектив в команду. Есть ли возможность у руководителя, командира полёта встречаться со своей командой до полёта, узнать друг друга, посмотреть друг на друга, что называется, притереться друг к другу. Или иногда знакомство происходит прямо на МКС? Вообще, как происходит знакомство коллектива?
Сергей Рязанский:
Обычно экипажи, к сожалению, не выбираешь сам, а назначаются, причём назначаются не по принципу психологической совместимости, а мы представляем разные агентства, поэтому команды разношерстные. Все зависит от команды. Мы старались действительно и встречаться вне работы, и делать какую-то социализацию для того, чтобы познакомить наши семьи, чтобы семьи пообщались. Очень часто ты смотришь, какой-то неприятный человек, а оказывается, смотришь, как он общается со своей семьёй, ты думаешь, он не так и плох.
Марина Джаши:
То есть такое бывает.
Сергей Рязанский:
Как он любит свою жену, как он любит своих детей.
Марина Джаши:
Ты видишь кого-то, он вам показался не очень приятным.
Сергей Рязанский:
Естественно, мы же все люди, и все по-разному реагируем на какие-то шуточки, на стиль поведения. К сожалению, я не могу прийти к руководству и сказать: начальник, у меня в экипаже два неприятных человека, с которыми я не полечу в космос. Я конечно могу сказать, но результат будет, однозначно, меня снимут, а их оставят. Поэтому ты должен уметь сделать хорошую команду из того, что у тебя есть. И вот это основная задача.
Марина Джаши:
Основная задача, тем более вы руководитель, вы командир этого корабля, соответственного, вам вдвойне, может быть, сложнее, чем этим людям. Скажите, какие бывают курьёзные ситуации, может быть, в конце концов, люди проводят до шести месяцев на космической станции.
Сергей Рязанский:
Бывало и больше.
Марина Джаши:
Бывает и больше и всё-таки, это замкнутое пространство, уйти оттуда некуда. Как вообще решается, бывает, люди надоедают друг другу, будем говорить откровенно. Как устроена внутри станция. есть ли какие-то зоны отдыха, куда можно отлететь, побыть одному, отдохнуть, перезарядить свою батарею. Что происходит внутри?
Сергей Рязанский:
Во-первых, никуда особо не денешься. Станция достаточно маленькая, тесная и, в общем, мы работаем друг у друга на головах. У тебя конечно есть своя маленькая каюта, куда можно запрятаться. Но это совсем маленькое пространство. Самое главное, это, во-первых, не допускать конфликтов. Конфликты, конечно, могут быть, мы все люди. У нас есть такая вещь, как умение ругаться по-доброму. Это умение помогает уважительно обсуждать какие-то проблемы, которые возникают или не обращать внимания.
Марина Джаши:
А на почве чего возникают такие проблемы?
Сергей Рязанский:
Как и в нормальной жизни, всегда это мелкий быт. Мы же ссоримся с людьми не из-за глобального расхождения в мировоззрении. Из-за каких-то мелочей бытовых. Чаще всего.
Марина Джаши:
Ну например, если можете раскрыть тайну.
Сергей Рязанский:
Не знаю, кто-то в офисе пакетик чая оставляет на столе.
Марина Джаши:
А в космосе он летает, получается.
Сергей Рязанский:
Всё, что угодно. Разный стиль жизни, кто-то аккуратист, кто-то нет, кто-то включил громкую музыку.
Марина Джаши:
Такое тоже там бывает.
Сергей Рязанский:
Эмоциональное выгорание за полгода, это нормальная вещь. Ты устаешь, тебя начинают раздражать какие-то мелкие вещи, начинаешь рычать. И дальше, если есть понимание, что человек взрослый, его не изменишь, его надо принимать таким, какой он есть. Если есть умение ругаться по-доброму, уважительно обсуждать какие-то неприятные вещи, не обижая человека, то тогда и конфликтов не будет.
Марина Джаши:
Скажите, а есть ли возможность у вас, может быть, договориться о каких-то правилах до полёта, сказать: вы знаете, например, я хотел бы, чтобы было то-то, то-то, чтобы не было того-то. Такая возможность есть, договориться, что называется, на берегу и потом уже как-то там существовать вместе более-менее.
Сергей Рязанский:
Обычно люди так и стараются делать. С другой стороны, ты не можешь предугадать всё. Всё равно что-то вылезет, что не продумал, не приходило в голову или вроде считался самой собой разумеющееся. Но мы же люди разные, для кого-то это не было таким очевидным фактом. Поэтому какие-то вещи можно оговорить, какие-то вещи уже оговариваешь по ходу дела. Главное, это делать по-доброму.
Марина Джаши:
Конечно. Скажите, пожалуйста, как вообще организован режим сна и бодрствования на станции, и вообще, по какому времени вы существуете? Во сколько вы встаёте, во сколько вы ложитесь спать, такого плана вещи. Будильник есть на станции, который вас будит.
Сергей Рязанский:
Так же, как и на Земле, абсолютно один в один. Встаём в 6 утра, ложимся в 10 вечера примерно. Живем мы по Гринвичу, по Лондону, потому что у нас два ЦУП: ЦУП Москвы и ЦУП Хьюстона, чтобы никому не было обидно, живём посередине. Будильники обычно ставим, потому что у тебя каждый день расписан, очень много работы, и для того, чтобы не проспать, встать заранее, может быть, помыться, приготовить себе завтрак, конечно, надо ставить будильник.
Марина Джаши:
Понятно. Скажите, а как сейчас питаются космонавты? Раньше, я помню, в детстве в музее космоса мы видели тюбики. А сейчас как модернизировался вообще быт в плане питания. Меню, кстати, что вы едите, что вы едите на завтрак, обед, ужин, как вообще всё это происходит?
Сергей Рязанский:
Меню разнообразное. Есть каши, есть какие-то пюрешки. В основном, конечно, у нас консервы и сублимат. Консервы, это готовые блюда, есть специальная печка, куда засовываем консервную банку, её зажали две металлические пластинки, нагрели до 60 °, получилось горячее второе. Сублиматы, добавил воды, был порошок из борща, получился мокрый борщ, его можно есть. Сублимированные супы, сублимированные салаты, сублимированный творог, кстати, очень вкусный. Так и едем.
Марина Джаши:
То есть полноценный, такой хороший у вас рацион получается, сбалансированная пища.
Сергей Рязанский:
Нормально, да.
Марина Джаши:
Более-менее. Хорошо. Сергей, скажите, пожалуйста, вы учёный, вы космонавт. Как тот факт, что вы учёный помогает вам в космосе. Если можно, расскажите, пожалуйста, может быть, про какие-то эксперименты, которые уже нашли своё отражение в жизни, то есть явились результатом той напряжённой работы космонавтов в космосе.
Сергей Рязанский:
Вы знаете, учёный только мешает, потому что в основном у нас всё-таки отрасль консервативная, летают в основном инженеры, пилоты. Учёный я один. В принципе, у нас космонавт, это абсолютно универсальный солдат, который может делать всё, что угодно. Военный лётчик должен знать, как препарировать мышку, как лечить человека, поэтому мы все взаимозаменяемы. Я могу программировать, чинить какую-то технику, пилотировать наш космический корабль. Космонавт - универсальный специалист, который должен уметь всё, пусть неглубоко, но поверхностно может справиться с любой задачей. Именно поэтому и подготовка космонавта занимает такое долгое время. Эксперименты разные, экспериментов у нас достаточно большой широкий спектр, и по физике, и по химии, по биологии, по медицине. Что-то находит применение в нормальной жизни, какие-то новые кристаллы, которые для лазерной техники выращиваются. Что-то чисто фундаментальные исследования. Учёные пытаются понять, каким образом устроен тот или иной объект, каким образом условия невесомости влияют на зрение человека, ещё чего-то. В общем, неизвестно, получится из этого какой-то полезный продукт, не все прикладные научные исследования. Но иногда бывает, что есть какие-то лекарства. Например, проводятся сейчас активные исследования на мышах, на рыбках, исследование остеопороза. В общем, там есть хорошие идеи, хорошие подвижки в поисках лекарства от этой болезни.
Марина Джаши:
Всё это привозится с Земли, правильно, животные для экспериментов, всё туда.
Сергей Рязанский:
В космосе, там ничего нет.
Марина Джаши:
Понятно. То есть они тоже, вы наблюдаете за тем, как адаптируются эти живые организмы к состоянию невесомости.
Сергей Рязанский:
Да, конечно.
Марина Джаши:
Тоже очень интересно. Скажите, вы очень часто в своих интервью говорите о том, что результатом таких экспериментов и опытов, которые проводились на орбите, явился уникальный такой способ для лечения детей с ДЦП. Там в состоянии невесомости пришли космонавты к выводу, что, расскажите, пожалуйста, что это.
Сергей Рязанский:
Это одна из успешных таких разработок было для станции Мир. Космонавтам разрабатывали костюм «Пингвин» для того, чтобы каким-то образом сделать костюм, где бы человек тренировался, при этом не выделяя отдельное время для тренировки. До сих пор этот костюм есть, кто-то его активно использует, кто-то нет. Но, с другой стороны, из этого костюма вышла как раз разработка костюма «Аделя», который запатентован в России, продается по всему миру, единственное средство для реабилитации детей с ДЦП. На самом деле, технологий таких очень много, которые были созданы для космоса, потом посмотрели, интересная вещь, применяется на Земле. Те же самые липучки на кроссовках, ленты велькро, те же самые блистеры для таблеток и так далее. То есть вещи, которые изначально создавались для космонавтики, плавно входят в нашу жизнь.
Марина Джаши:
Интересно очень, от самых простых вещей, которые мы используем в быту, до таких серьёзных, которые облегчают жизнь людям и детям, особенно с проблемами со здоровьем. Сергей, переходя к следующему вопросу, мне очень хочется узнать поподробнее, как происходил ваш выход в космос, когда вы выносили олимпийский факел перед зимней Олимпиадой в Сочи. Расскажите, пожалуйста, как это происходило.
Сергей Рязанский:
Во-первых, это был первый мой выход, до этого опыта не было. Моя задача была изначально расставить камеры, на которые всё это снимать. Вообще, сам проект, по-моему, очень классный, потому что очень символично, что страна, из которой первый человек полетел в космос, первая вынесла олимпийский факел в открытый космос. Я очень рад, что нам довелось тоже чуть-чуть принять участие в нашей Олимпиаде. На самом деле, это была небольшая часть нашего выхода. Мы вышли, поснимали эстафету факела, передавая его друг другу на разные камеры, и потом занялись остальной работой, работой с антеннами, работой с аппаратурой. Самое главное, что когда человек первый раз выходит, ему даётся время на адаптацию. Минут 10 обычно, чтобы посмотрел по сторонам, сориентировался, посмотрел, как разжимаются у него руки или нет с этой бездной под ногами. Мне тоже дали эти 10 минут, сказали: всё, Сергей, у тебя есть и 10 минут, давай, выходи наружу. Кстати, ребята, напоминаем, прямой эфир, трансляция выноса олимпийского факела у нас через 15 минут. Я с ужасом понимаю, что я могу не успеть просто камеры расставить, поэтому я плюнул на эти 10 минут, начал расставлять все эти камеры, включать. Так что часа через полтора, когда мы закончили работу с факелом, Земля дала нам какой-то перерыв, я подумал, я же в открытом космосе, здорово.
Марина Джаши:
Надо делать фотографии. Сергей, что из себя представлял этот факел, вообще, что это такое? Потому что это же, наверное, какое-то было специальное устройство.
Сергей Рязанский:
Нет, обычный факел, который мы здесь, по земле передавали друг другу, в который просто вставлялся газовый баллон. Здесь газовый баллон не был вставлен, естественно, потому что там вакуум, гореть не будет. Так что обычный, нормальный факел и именно его потом по задумке использовали для того, чтобы зажечь основной сочинский огонь.
Марина Джаши:
Олимпийский огонь. Как интересно. То есть он побывал в космосе, а потом вернулся на Землю для того, чтобы открыть Олимпиаду. Сергей, теперь я бы хотела вам задать вопрос касательно психологической подготовки космонавтов. Мы немножко с вами затронули эту тему, но хотелось бы поподробнее у вас узнать. Что это за курсы выживания так называемые, которые проходят космонавты до полёта. Почему они необходимы? Что они помогают человеку раскрыть в себе и о себе?
Сергей Рязанский:
Курсы выживания, на самом деле, нужны для выживания.
Марина Джаши:
Разумеется.
Сергей Рязанский:
Потому что вы все смотрели фильм «Время первых», полёт Леонов-Беляев, когда приземлились в незапланированным месте. Конечно, наши спасатели говорят, что, ребята, мы вас найдём в любой точке планеты в течение трёх суток. То есть эти трое суток экипаж должен продержаться своими силами.
Марина Джаши:
Что у него для этого есть?
Сергей Рязанский:
И поэтому ему надо учиться выживать в пустыне, выживать на море, поживать в зимних условиях, сейчас ещё есть горное выживание. Есть небольшой аварийный запас всего необходимого, запас воды, запас сублимированной еды, какие-то примитивные средства выживания, нож и прочее. Самое главное, что ты получаешь ценные навыки, плюс это хороший тимбилдинг. Хороший шанс посмотреть, из чего же сделан человек. Потому что выживание, это всегда непросто, выживание, это всегда командная работа, и мы тренируемся и в условных экипажах, и перед полётом ты отрабатываешь всё это уже в конкретно в своём экипаже.
Марина Джаши:
То есть у вас есть 3 дня.
Сергей Рязанский:
И ты можешь посмотреть, как это всё делается.
Марина Джаши:
Как происходит все, как человек реагирует на внештатные ситуации. То есть такие курсы выживания длятся 3 дня, правильно я понимаю? То есть вам даётся 3 дня, вам сказали, что вас найдут в любой точке планеты, соответственно, вы 3 дня до полёта тренируетесь.
Сергей Рязанский:
Да, выживаем в пустыне, в зимних условиях.
Марина Джаши:
То есть в разное время года вас выбрасывают в какие-то экстремальные ситуации, вы там тренируетесь и готовитесь к полёту.
Сергей Рязанский:
Да.
Марина Джаши:
Понятно. Очень интересно. Теперь давайте перейдём к межкультурной коммуникации. К разношерстному коллективу уже из разных странах. Что из себя представляют космонавты, в английском языке они называются астронавты, мы называем космонавтами, там называют астронавты.
Сергей Рязанский:
Китайцы тейконавты, малазийцы ангкасаван, японцы утюхикоси, так что у всех свои названия.
Марина Джаши:
Вот такой богатый лингвистический диапазон. Скажите, были какие-то, может быть, курьёзные ситуации, как люди из разных стран, космонавты из разных стран реагировали на какие-то, может быть, внештатные ситуации. Или что-то вас, может быть, поразило, вы для себя сделали такую заметку, надо запомнить и потом как-то применять уже в ваших отношениях с людьми. Расскажите, поделитесь с нами.
Сергей Рязанский:
Даже сложно вспомнить что-то такое. Во-первых, народ всё-таки становится единой командой к самому полёту. Потихонечку притираемся, потихонечку ты понимаешь, что взрослый человек со своими личными особенностями, со своими национальными особенностями. Человека не изменить. Если мы, русские достаточно безалаберно относимся к инструкциям, правилам, иногда к законам, очень творческий подход. Западный менталитет, всё-таки, это чёткое следование правилам и инструкциям. И иногда диву даёшься, ты же видишь, что оно не работает, но всё равно он будет делать по инструкции, потому что Земля так сказала, потому что это правило, я их должен соблюдать. Есть какие-то вещи, которые действительно сильно раздражают и могут являться просто причиной большого кризиса, конфликта. Это когда, предположим, как мы назовём человека, который пошёл и нашему начальству что-то рассказал?
Марина Джаши:
Такое бывает тоже?
Сергей Рязанский:
Как мы назовём?
Марина Джаши:
Стукач.
Сергей Рязанский:
Стукачей, заложил, у нас богатый русский язык, много слов и все они несут негативный оттенок. В западном менталитете это же достойное дело. Ты информировал начальство о том, что что-то происходит не так.
Марина Джаши:
Такое бывает тоже на МКС.
Сергей Рязанский:
Постоянно. Естественно, реакция наших ребят, что же ты за гад такой. Американец искренне не понимает причину возмущения. Я же все сделал правильно, я же сделал достойно. И надо понимать, что там образ жизни такой. Я пришёл к своим американским друзьям в гости, сел на крыльцо, они опаздывали, прислали мне sms: Серёжа, задерживаемся. Через полторы минуты около меня тормозит полицейская машина. Соседи стуканули.
Марина Джаши:
То есть непонятный какой-то человек сидит на крыльце.
Сергей Рязанский:
На крыльце наших хороших соседей. Надо доложить, пусть разберутся. Это у них нормально, и надо просто принимать людей такими, какие они есть, не обижаясь, не расстраиваясь. Его не изменить. Он считает искренне, что он делает всё правильно. Вот такие истории, они периодически бывают, и приходится рассказывать ребятам отличия между американцем и русским. Нюанс есть у всех. И у нас тоже, наверняка, у японцев, у китайцев.
Марина Джаши:
То есть такой кросс культурный момент. Видите, как интересно. Когда вы об этом знаете, уже как-то более осознанно относитесь к коммуникации друг с другом, и менее болезненно они воспринимаются. Сергей, расскажите, пожалуйста, о ваших текущих проектах. Потому что я знаю, что у вас очень плотный график, вы заняты буквально каждую минуту, каждую секунду. Проект, который меня очень лично заинтересовал, этот проект «Килиманджаро». Я так понимаю, что вы готовите туда группу людей, которые будут подниматься вместе с вами на эту вершину, и там будут происходить какие-то интересные вещи. Потому что само восхождение идёт несколько дней. Расскажите об этом.
Сергей Рязанский:
Проектов, на самом деле, очень много. Я вообще считаю, что у нас жизнь безумно интересная штука. Поэтому я всё время занимаюсь какими-то проектами, и чаще всего их просто несколько идёт в один момент. Я преподаю в Сколково, в корпоративном университете Сбербанка, в корпоративном университете Росатома, много, где выступают с лекциями. Я возглавляю Российское движение школьников, самую большую детскую организацию в нашей стране. Путешествия, это ещё одна страсть, и путешествовать хочется не только с друзьями, с родными, хочется и помогать другим людям, и мы задумали такой командный тренинг, лидерский командный тренинг в условиях, приближённых к боевым. То есть идея была сначала либо сплав сделать, либо восхождение, остановились пока на восхождении на Килиманджаро, сам я тоже не был, поэтому ты меня новый опыт. Несмотря на то, что технически восхождение несложное, высота там всё-таки достаточно большая. И поэтому и самому надо готовиться очень хорошо, и за командой своей смотреть, что очень важно, помнить, что ты не один идешь, а идет команда. Если ты такой молодец, а команда проиграла, то виноват ты тоже. Поэтому мы сделали такой проект, можно пойти туда, просто заплатив денег за билет, можно пойти туда вообще бесплатно. Мы сделали проект тренировки с космонавтом, присоединяйтесь, есть такой сайт. Каждый зарегистрировавшийся должен выполнить определённые задания.
Марина Джаши:
То есть не просто так.
Сергей Рязанский:
Да, это спортивно-креативный марафон.
Марина Джаши:
И победитель пойдёт с вами или тот, кто выполнил задания.
Сергей Рязанский:
Победитель пойдёт бесплатно на Килиманджаро, все финалисты получат беседу, ужин с космонавтом. В общем, на самом деле, это проект популяризации спорта, излишней (которая не бывает лишней) мотивации для того, чтобы встать и заняться собой, заняться спортом, получить заряд бодрости.
Марина Джаши:
И хорошего настроения.
Сергей Рязанский:
И в хорошей компании потренироваться. Мне очень отрадно, что больше полутора тысяч людей уже присоединилось и каждый день, фактически, занимаются, тренируются с космонавтом, вас тоже приглашаю, присоединяйтесь.
Марина Джаши:
Даже если не все полторы тысячи людей пойдут с вами на Килиманджаро, это уже очень хороший для них такой опыт положительный, как вы сказали, развитие лидерских качеств, мотивации, работы над собой, самодисциплины и так далее. То есть, безусловно, это даст какие-то положительные всходы, может быть, не сразу, но через какое-то время. Плюс от этого, безусловно, какой-то есть. Сергей, расскажите, пожалуйста, вы работаете с молодым поколением, со школьниками. Что происходит там? Вообще, насколько вы сейчас видите, насколько поколение этих детей отличается от вас в детстве? Потому что мы живём в очень быстрое время, время технологического прогресса, просто оно всех нас как-то в этот вихрь погрузило. Что вы можете сказать о современных детях?
Сергей Рязанский:
Действительно, время несётся с космической скоростью. Новые технологии, новые подходы, наши дети совершенно другие. Дети, оперирующие огромным объёмом информации, дети, не имеющие авторитетов, на самом деле. Потому что совершенно другой мир. То, что надо детьми заниматься, это факт. Самое обидное, что у нас после девяностых годов не было какой-то государственной организации, которая бы помогала преподавателям или детям в этом направлении идти. Сейчас мы создали Российское движение школьников, это общественная государственная организация, она работает в каждом регионе страны, в скором времени она будет в каждой школе. И самое главное, что хочется донести до ребят, самая главная идеология, которая есть, это (хоть я и не люблю этот термин) гражданский патриотизм. Чтобы каждый ребёнок понял, что, ребёнок, это твоя страна, тебе в ней жить, тебе её менять, и менять её ты можешь прямо сейчас, не дожидаясь того состояния, когда ты вырастешь, станешь взрослым. Волонтёрские проекты добровольческие, экологические, краеведение, школьные музеи, популяризация здорового образа жизни, в общем, такая современная пионерия, только без уклона в политику. Я очень надеюсь, что организация будет дальше расширяться и двигаться, сейчас там больше 2 млн. человек. В общем, в каждом регионе активная ведется работа. У организации большое будущее, если она правильно сейчас пойдёт, сейчас мы занялись подготовкой вожатых, в будущем мы планируем, что в каждой школе будет либо вожатый Российского движения школьников, либо зам. директора по воспитательной работе. Соответственно школа будет нести не только образовательную функцию, но и воспитательную.
Марина Джаши:
Понятно. Очень амбициозный проект, пожелаем ему удачи. Сергей, скажите, как вы чувствуете, много детей хочет стать космонавтом? Потому что раньше маленькие дети росли, и спрашиваешь у них: кем ты хочешь стать в будущем? Практически все отвечали: космонавтом. Сейчас как интерес к этой профессии развивается? Много ли хотят детей полететь в космос, быть космонавтом, и понимают ли они, что для этого нужно?
Сергей Рязанский:
К сожалению, немного. Изменилось время. Я бы не сказал, что дети стали более циничными, но дети стали более приземленными. Они хотят много путешествовать, хорошо жить, хорошо зарабатывать. И в общем, на самом деле, очень часто им всё равно, какая дорога туда приведёт. Хорошо, когда есть чёткое понимание профориентации своей, я пойду в программисты, потому что мне нравятся компьютеры, я пойду в инженеры, мне нравится строить самолёты. К сожалению, с популяризацией космонавтики у нас сейчас очень плохо в отличие от наших американских коллег, китайской государственной машины, пропаганды. Там вообще каждый ребёнок хочет стать космонавтом, потому что там прямо государственная программа популяризации космоса.
Марина Джаши:
Это престижно, это определённый статус.
Сергей Рязанский:
Будущее Китая - это космос. В итоге все дети мечтают пойти в космонавтику. Нам надо делать примерно то же самое, и я уверен, что мы будем помогать российскому космическому агентству, Роскосмосу сделать такую образовательную поляризационную программу. В общем, те книжки, которые выпустил, книжки, которые сейчас у меня в работе, они тоже один из кирпичиков популяризации, потому что, к сожалению, космонавты перестали публиковаться. Надо делать книжки о космосе, о природе более доступными, интересными. Потому что современный ребёнок любит не только слова, но и красивые картинки, воспринимает визуальные образы.
Марина Джаши:
Безусловно, новое поколение, видите, новые технологии, социальные сети, конечно, делают своё дело.
Сергей Рязанский:
Мир стал открытый и информации много. Надо просто её наполнить контентом правильно.
Марина Джаши:
Вы очень сказали интересную мысль. Кстати, тоже говоря о кросс культурной коммуникации, мы не умеем себя продавать, себя рекламировать, наверное, говорить о себе.
Сергей Рязанский:
Абсолютно верно. Хвастовство. Что ты хвастаешься? Я не хвастаюсь, я пиарюсь.
Марина Джаши:
Будь скромным. Вот здесь как раз тот случай, когда не нужно зарывать свои таланты, нужно наоборот их показывать, раскрывать, потому что это колоссальная возможность узнать о чём-то, о чём не многие в своей жизни узнают. Говоря об этом, кстати, как вы относитесь к космическому туризму?
Сергей Рязанский:
Я считаю, что это скорая реальность. Это наше будущее. Как только коммерческая компания, то бишь Boeing или Space-X построит свой пилотируемый корабль, они начнут зарабатывать на нем деньги, то есть космический туризм. Это неплохо и, наверное, так и должно быть, что появится новая сфера, где будут космические корабли, сфера космического туризма, космические орбитальные станции. А государство сосредоточится на глобальных стратегических проектах: Луна, Марс и так далее.
Марина Джаши:
А для космического туризма нужна тоже мощнейшая индустрия космического туризма.
Сергей Рязанский:
Она появится.
Марина Джаши:
Она появится. А вот такой ещё момент, сами люди, это же полетят, я хотела сказать простые люди, но, наверное, не очень простые, у которых будут миллионы для того, чтобы полететь туда. Но физически как они будут готовиться, ведь тоже должна быть какая-то адаптация, подготовка. Что должно происходить, ведь не каждый, кто захочет, у кого есть средства, может полететь.
Сергей Рязанский:
На самом деле, я скажу, что каждый может полететь, кроме откровенно больных людей. Люди, у которых есть осложнения, проблемы с сердцем, им и спорт, в общем, противопоказан такой серьёзный. Нормальный средний человек, более-менее среднего уровня физической подготовленности, поверьте, без проблем полетит в космос, будет себя там прекрасно чувствовать на протяжении недели, ввернутся обратно. К космонавтам требования такие, потому что прогнозируется длительный полёт, врачи гарантируют, что за эти полгода с человеком ничего не случится, то есть нас отбирают с большим запасом по здоровью. Длительное влияние невесомости, какие-то изменения в организме, биохимические, физиологические, всё это не повлияет. Для туриста это не надо, туристу надо максимум семь дней, может быть, даже первые полёты будут короче, на 1-2 дня.
Марина Джаши:
Возрастных ограничений тоже здесь нет, в зависимости, если у вас крепкое здоровье, вы в возрасте, всё-таки люди состоятельные, это не всегда молодые люди.
Сергей Рязанский:
У нас летал Джон Глен в 77 лет. Мой член экипажа, Паоло Несполи, итальянец, полетел в космос после того, как мы отпраздновали на земле его шестидесятилетие, прекрасно отработал там полгода, замечательный человек.
Марина Джаши:
Великолепно, то есть нам всем есть, к чему стремится.
Сергей Рязанский:
Да, без проблем.
Марина Джаши:
Возможности безграничны. Сергей, скажите, пожалуйста, какие современные требования к космонавтам? С тех пор, как полетел первый человек, наверное, очень много изменилось, что сейчас должен знать космонавт, какими навыками должен обладать? То, что называется soft skills, hard skills, то есть профессиональные навыки, надпрофессиональные навыки. Какие сейчас предъявляются требования?
Сергей Рязанский:
Одного здоровья недостаточно, к сожалению. Сейчас современная космическая станция, это множество компьютеров, множество аппаратуры, множество научных экспериментов различной направленности. Поэтому вообще современный успешный человек и в бизнесе, на Земле, и просто в жизни должен быть широко образован. Чем больше направлений человек знает, тем шире спектр его кругозора, тем легче он воспринимает новую информацию, тем легче он заимствует какую-то полезную информацию из соседней области, применяя в своей повседневной жизни. Человек читающий - человек успешный, это закон. Поэтому современный успешный человек, как и современный успешный космонавт должен быть широко образован. Именно таких и отбирают.
Марина Джаши:
Замечательно. Что же, это тоже для нас очень-очень большой стимул и большая сильная рекомендация к тому, чтобы стремиться, совершенствоваться, работать над собой, развиваться, получать образование, много читать, самообразовываться. Сергей, мне хочется вас поблагодарить за такую интересную насыщенную беседу и за то, что вы нашли время с нами сегодня побеседовать, рассказать нам, как вообще живут космонавты в космосе, чем они занимаются, что они делают. Я думаю, что каждый из нас унесет сегодня своё какое-то зерно, за которым он будет следить, чтобы оно проросло, всё-таки дало какой-то положительный всход. С нами сегодня беседовал герой России, лётчик-космонавт, первый в мире учёный, командир космического корабля, Сергей Рязанский. Спасибо большое вам.
Сергей Рязанский:
Спасибо большое, с наступающими праздниками, с наступающим Новым годом, космического вам всем здоровья.
Марина Джаши:
И космических успехов. Спасибо большое.