Наталья Урмацких:
(голосом Александры Верхошанской) Конечно же, это не мужское радио, а радио Metrics. И в эфире самый женский проект Союза женских сил «Женская логика».
Правда, радио Mediametrics, но мы совершенно не обижаемся на Александру Верхошанскую, нашу сегодняшнюю гостью. Замечательная актриса театра и кино, замечательно озвучившую меня в сегодняшнем эфире. Мне очень понравился этот фокус-покус. Александра, здравствуйте, очень рада вас видеть.
Александра Верхошанская:
Здравствуйте.
Наталья Урмацких:
Я думаю, многие зрители узнали кадры из совершенно свежей, может быть, не совершенно, но всё-таки не такой уж замшелой комедии, удачной комедии, что редкость. А ещё более редкость, короткометражной удачной комедии «Ну, здравствуй, Света Соколова».
Александра Верхошанская:
Оксана Соколова.
Наталья Урмацких:
Оксана Соколова. Света Соколова, это «Розовые розы». А мы сегодня говорим: ну, здравствуйте, Александра.
Александра Верхошанская:
Здравствуйте!
Наталья Урмацких:
Очень рада вас видеть. Немножко о вас. Вы актриса театра и кино, вы лауреат международного театрального конкурса Баден-Веллер, где сыграли Изольду в пьесе «Вы заслоняете мне океан» режиссёра Лысака. В 16-м году вы получили премию за самый весёлый короткометражный фильм «Ну, здравствуй, Оксана Соколова» на фестивале Аллы Суриковой «Улыбнись, Россия». Вы же руководитель и автор проекта Illayalli музыкального проекта, но об этом чуть позже. Вы же много лет проработали в театре Стаса Намина. И вы же работаете до сих пор или уже нет в Электротеатре Станиславский.
Александра Верхошанская:
Да. Но надо сказать, что Оксана Соколова, это два, короткометражный фильм и уже полный метр, который вышел 8 марта. И вот за которой мы как раз сейчас с Кириллом Васильевым, режиссёром этого фильма, тоже получили две премии. Одну за лучший режиссёрский дебют и вторую как раз за голос Оксаны Соколовой.
Наталья Урмацких:
За это невозможно не дать премию, мне кажется. Вообще, не часто такие удачные светлые, лёгкие фильмы выходят, поэтому награда совершенно достойная.
Александра Верхошанская:
Спасибо.
Наталья Урмацких:
И мне очень приятно, что вы её получили.
Александра Верхошанская:
Спасибо.
Наталья Урмацких:
Но у вас в вашей фильмографии порядка 20 работ, насколько я знаю, именно кино и теле работ. Вы востребованная, популярная актриса.
Александра Верхошанская:
Спасибо.
Наталья Урмацких:
Я же хочу начать всё-таки от печки. Давайте начнём, если мне с детства, то, по крайней мере, с образования.
Александра Верхошанская:
Если говорить о творческом образовании, оно у меня началось чуть ли не с пелёнок. Вообще, у меня мама художник, и очень долгое время мы с ней вместе начинали с того, что просто лепили, рисовали и всё, всё, всё, я ходила к ней в студию. И потом поступила в школу с эстетическим уклоном, где было всё: от хора Соколова до кружка по вышиванию. Между этим музыкальная школа по классу фортепиано, бальные танцы, театральный лицей, класс гитары, класс флейты.
Наталья Урмацких:
То есть у вас классическое такое девочковое образование, как раз в том хорошем смысле, классическом, чуть ли не дореволюционном. Вас образовывали и образовывали.
Александра Верхошанская:
Но потом я от хора Соколова пришла в рок колледж «Красный химик».
Наталья Урмацких:
Это что, дух бунтарства?
Александра Верхошанская:
У меня был какой-то внутренний порыв. Вообще, ещё когда я училась в музыкальной школе, прекрасный мой педагог по фортепиано, Елена Андреевна Кабанова хотела, чтобы я стала пианисткой. А мама хотела, чтобы я стала актрисой.
Наталья Урмацких:
А сами вы чего хотели?
Александра Верхошанская:
Вот, как раз про это история. И они в какой-то момент хотели меня как-то активизировать в одну из сторон. Естественно, Елена Андреевна хотела меня вообще изолировать от всего. Я помню, как-то я пришла с трещиной в локте после роликов. Это же твой инструмент, твои руки, как ты могла, где твоя голова. С тех пор я вообще никакие экстремальные виды спорта не практикую. И вот они меня вдвоём спрашивают с двух сторон, точнее, они сами спорили. Александра хочет стать пианисткой, почему вы распыляетесь, отправляете её ещё на какие-то кружки. Мама говорит: может быть, она хочет стать актрисой, давайте, мы у неё лучше спросим. И маленькая Саша отвечает: певицей. И мама, и Елена Андреевна были обескуражены.
Наталья Урмацких:
У вас диапазон голоса четыре с половиной октавы. Я нашла такую информацию. Это ого-го, немало.
Александра Верхошанская:
Да, большой.
Наталья Урмацких:
Но между тем вы, я так понимаю, эстрадной певицей, в эту сферу не пошли, в шоу-бизнес, в таком плане.
Александра Верхошанская:
Скажем так, когда я работала у Стаса Намина, это была больше эстрада. Я там работала около восьми лет, успела много чего сделать, и поиграть в спектаклях, и попеть с группой «Цветы», и поучаствовать в конкурсе «Наш выход», в котором, кстати, стала финалисткой на канале Россия. И наша семья вышла в финал, правда потом Стас сказал, что музыка, это не поле для конкуренции такого рода, что это не бобслей, не стрельба из лука.
Наталья Урмацких:
Что-то в этом есть.
Александра Верхошанская:
Да. И забрал нашу семью..
Наталья Урмацких:
Что такое ваша семья, вы действительно родственниками выходили, семьёй, натурально, физически семьёй?
Александра Верхошанская:
Скажем так, почти.
Наталья Урмацких:
Или это был какой-то театрально-творческий коллектив?
Александра Верхошанская:
Вообще это был конкурс семей, и часть группы действительно были кровные, кровная семья. А мы очень отдаленное отношение, я, во всяком случае. Меня в эту группу позвали, наши отцы дружили, мой отец и семьи, в которую меня пригласили петь. А вообще, там участвовала семья.
Наталья Урмацких:
Ты получилась приёмная дочь такая.
Александра Верхошанская:
Что-то типа того. Я, как приёмная дочь, участвовала там в финале от семьи, и мы победили. На самом деле, это было очень яркое впечатление. Я даже не ожидала, что так будет. Эндорфины так ударили в голову. У меня на следующий день была операция на глаза, и я её так легко пережила, потому что я всем подряд рассказывала о том, что я вчера победила, я вчера победила. Я захожу, ложусь на кресло, и просто ко мне начинают врачи, какие-то капли, я лежу: вы знаете, я вчера победила в конкурсе. Ничего, ничего, все нормально. Я даже не хотела идти на это, я говорила...
Наталья Урмацких:
Димедрольчик, пожалуйста, девочке вколите.
Александра Верхошанская:
Я очень боялась эту операцию, надо сказать, я переносила её целый год. То есть мне мама подарила её на день рождения, и год я переносила, и накануне я после конкурса звоню, говорю... Нет, утром, я говорю: я не спала до четырех утра, у меня вчера был конкурс ответственный. Нет, приезжайте, так будет лучше. И действительно, я увидела потом девочку, которая заходила после меня, вот такая просто, состояние. И я поняла, что, скорее всего, я была бы такой же. А тут я просто лежала и разговаривала.
Наталья Урмацких:
Но это конкурс недавний. Какого года?
Александра Верхошанская:
Года три, наверное, четыре тому назад.
Наталья Урмацких:
То есть славой вы были уже искушены. Эндорфинами.
Александра Верхошанская:
Вот я была, видимо, просто когда ты работаешь в театре, и к тебе каждый день ходят толпы людей, и даже кто-то что-то пишет, это не так близко, как вот эта огромная толпа народа в зале. И потом что-то Доминик Джокер, который тебе говорит какие-то комплименты. И потом выигрываешь именно в конкурсе. То есть ты состязаешься с вокалистами, девочки, прекрасные исполнительницы стоят с тобой на одной сцене, вы поёте одну песню. И потом эта толпа выбирает тебя, и в зале сидит твой папа, с которым ты не видишься годами. Они привезли моего отца с младшей сестрой. Моя мама с братом. Это какой-то очень такой щемящий момент. Хотя я пережила уже столько конкурсов, столько спектаклей, ролей и так далее. Почему-то это было очень ярко. После этого я как-то задумалась, почему. В тот момент я не писала свою музыку, если у меня были музыкальные проекты, я вливалась, я писала вокальную партию, слова, но свою музыку не писала. И все эти проекты, это была какая-то внутренняя боль, потому что я не реализовывала в них то, что хотела, я не могла сказать, что я вот этим горжусь. Я даже в какой-то момент перестала афишировать то, что у меня есть свои записи, свои музыкальные проекты. У меня было порядка пяти-шести групп, но они такие были все, больше андеграундные.
Наталья Урмацких:
Это началось с того «Электрика», рок- клуба в детстве?
Александра Верхошанская:
«Красный химик». Это не совсем было в детстве, это я поступила сначала на журфак, я не поступила в театральный. Срубилась с третьих туров в 2 ВУЗах, во МХАТа даже не пошла, потому что очень как-то переживала это сильно. Надо сказать, у меня педагог мой, который меня готовил к поступлению из ВГИКа, она меня так запрограммировала на эти поступления чудесно.
Наталья Урмацких:
Они умеют, да.
Александра Верхошанская:
Да, она подвела меня к зеркалу, сказала: посмотрите, у вас и губы тонкие, и рост маловат, что-то там про таз высказалась как-то мой, не буду сейчас уже цитировать дословно. В общем, ребёнок надел на себя балахон, чехол просто от контрабаса, а не платье, в пол, какое-то чёрное трикотажное нечто. Накрасил губы, чего я естественно никогда не делала тогда и сейчас тоже, на съёмках и на спектаклях что-то яркое. В общем, это было, мне кажется, что-то странное. Я сейчас молодо выгляжу, а в 16 лет с такими губами, в каком-то чёрном халате. Я не поступила туда, поступила на журфак и подумала: OK.
Наталья Урмацких:
Что вы читали в этом виде?
Александра Верхошанская:
Я читала «Неточку Незванову» Достоевского, чудесный был отрывок, потом «Корзину с еловыми шишками», Дагни. Читала стихи Мартынова, ещё какие-то чьи-то стихи, уже плохо помню.
Наталья Урмацких:
Наверное, это был полный декаданс.
Александра Верхошанская:
Ну, да, какие-то басни про ягнят, ещё что-то такое. Стою, просто какая-то юная Зинаида Гиппиус, которой впору читать про смерть. Причём я и хотела, я предлагала, кстати, своему педагогу, давайте, мне почему-то очень нравилось стихотворение «Змея».
Наталья Урмацких:
Многие Зинаиду Гиппиус в этом возрасте, нравится девушкам из высшего общества.
Александра Верхошанская:
Но кстати, это какая-то кармическая связь, мне так кажется, потому что недавно у меня был проект AfterHalloween на Midsummer Nights, который устраивают в отеле St. Regis. То есть весь отель наполнен перфомансами.
Наталья Урмацких:
Это где такое происходит?
Александра Верхошанская:
Отель St. Regis на Никольской.
Наталья Урмацких:
То есть это у нас в Москве.
Александра Верхошанская:
Да-да.
Наталья Урмацких:
Ну, я далека от этого.
Александра Верхошанская:
Это такое, очень яркое мероприятие, потому что туда все приходят в сногсшибательных костюмах, причём гости даже, порой, более яркие, чем участники.
Наталья Урмацких:
Бомонд.
Александра Верхошанская:
Да. И тематика была - гибель Титаника, прощание со серебряным веком. И как раз мне предложили играть Зинаиду Гиппиус. Для меня это было тоже таким каким-то, вот интересно, думаю я, достаю её стихи, выбираю какие-то стихи наобум буквально. Прихожу на репетицию, мы думаем, что же делать с этим, был небольшой сценарий. И вдруг я начинаю играть её стихи на свою музыку, на свои песни. И получаются просто сумасшедшие хиты. Причём хиты про смерть. Апельсины, цветы, лилии и так далее, всё очень красиво, как раз такая тематика Хэллоуина. Я всю ночь играла стихи Гиппиус, получилась такая программа.
Наталья Урмацких:
Прямо музыку вы импровизировали?
Александра Верхошанская:
Нет, я взяла свои песни, взяла стихи Гиппиус.
Наталья Урмацких:
Они просто чудесно легли.
Александра Верхошанская:
Да.
Наталья Урмацких:
И вы этого сделали какой-то проект.
Александра Верхошанская:
Он есть уже 4 часа кряду играть свои песни с другим стихами, я потом несколько дней дела и ночами и днями, и снились мне эти стихи. И мы уже думаем с разными режиссёрами, как это можно в дальнейшем использовать. Но это такая очень...
Наталья Урмацких:
Специфическая история.
Александра Верхошанская:
Конечно, она такая романсовая, меланхолично-декадентская, для хэллоуина как раз. Дальше будет ли это жить или нет, потому что всё-таки эти песни, они существуют в формате моей группы как раз Illayalli.
Наталья Урмацких:
Мы ещё вернёмся к вашей группе, я просто томлю, томлю зрителей, чтобы удивить и обескуражить. Но на данный момент мне хочется обескуражить ещё зрителей и слушателей тем, что Александра работала под руководством, я так понимаю, в студии Бари Алибасова в своё время.
Александра Верхошанская:
Да.
Наталья Урмацких:
Это ещё одно нестандартный решение.
Александра Верхошанская:
Да, был такой момент, когда я поступила на журфак, было сначала очень интересно, но потом я взгрустнула. Потому что из вот этого круговорота творческой деятельности, которая генерирует что-то, я резко перехожу в деятельность, которая отражение. Ты не сам генерируешь, а отражаешь.
Наталья Урмацких:
Описываешь то, что генерят другие.
Александра Верхошанская:
Я понимаю, что мне жутко грустно и хотя...
Наталья Урмацких:
Вы бы никогда не стали критиком, я поняла. То есть критик, это неудавшийся автор. Вы, я так понимаю, автор удавшейся.
Александра Верхошанская:
Да, я так пошла работать в звукозаписывающую компанию «Правительство звука» сначала. Сначала я проработала вообще в Торговом Доме «Копейка» менеджером по рекламе, и промоушен акциям печатала на огромном плоттере, что второй в Москве он был, делала цифровые фотографии. Какое-то время это интересно. Потом я просто думаю: боже, нет, я так сойду с ума. Пошла сначала в «Красный химик», потом на бальные танцы, загрузила себя опять по полной, потому что я училась и работала, у меня был график ого-го. В какой-то момент я поняла, что нет, даже это уже я не могу и начала искать что-то, может быть, на телевидении с музыкой связанное. Я нашла объявление Бари Алибасова, где искали ведущего, правда, по-моему, с пятым размером груди. Я попросила у мамы...
Наталья Урмацких:
У Бари Каримовича известные вкусы.
Александра Верхошанская:
Попросила у мамы бюстгалтер с... говорю: мамуля, мне тут на кастинг надо. Звоню, говорю: вот, у вас здесь кастинг. И мне по телефону говорят: нам нужна ведущая с музыкальными данными. Я думаю...
Наталья Урмацких:
Это проще, чем грудь пятого размера.
Александра Верхошанская:
Я откладываю лифчик, беру свои музыкальные данные, прихожу к ним на прослушивание. Оказалось, они полгода искали вокалистку для англоязычного проекта с народным артистом Армении. Прекрасный вокалист, у него такой был с сипотцой, бархатистый нежный голос, мужской при этом, сильный, но очень кайфовый. Причём он пел народные армянские песни.
Наталья Урмацких:
Аранжировка была современной.
Александра Верхошанская:
Нет, Бари Алибасов вместе с Сашей Петренко, это его бессменный, по-моему, композитор и звукорежиссёр, попросили его быстренько перестроиться под другой материал. И он быстренько перестроился. А я пришла уже с багажом «Красного химика», пела Линду Перри, одна из моих любимейших вокалисток, она, можно сказать, моя была учительница. Потому что основная моя учёба была, как раз я пела зарубежных исполнителей, снимала то, что слышу и воспроизводила это как-то по-своему. Ну естественно, и Катя Белоброва, легендарный педагог по экстремальному вокалу, которая...
Наталья Урмацких:
А что такое экстремальный вокал?
Александра Верхошанская:
На самом деле, это расширенные техники. Они используются очень широко и в классической музыке, и в Большом театре.
Наталья Урмацких:
То есть это когда расщепление связок, как у Распутиной.
Александра Верхошанская:
Да. Это, конечно, техники давнишние, которые за рубежом используются очень давно.
Наталья Урмацких:
А долго живут исполнители в такой технике, я имею в виду не просто живут, а в творческом плане живут?
Александра Верхошанская:
Это, на самом деле...
Наталья Урмацких:
Потому что, я так понимаю, это очень вредно.
Александра Верхошанская:
Для меня это какой-то миф про вредность, у меня с этим было всё хорошо.
Наталья Урмацких:
То есть вы сейчас можете Армстронгом зарычать.
Александра Верхошанская:
Я могу, например. Что же вам такое выдать. AC/DC. Что-то такое, например, скриминг и т.д.
Наталья Урмацких:
У нас консьержка такой скриминг выдаёт, когда чужой в подъезд заходит.
Александра Верхошанская:
Это по верхам, а можно и внизу что-нибудь. Что-то такое.
Наталья Урмацких:
Понятно.
Александра Верхошанская:
Сама я от рока, в общем, я поработала у Бари Алибасова, поозвучивала нанайский хор на 50 голосов. Тогда я поняла, что такое Бари Алибасов, потому что мы с Сашей Петренко, интеллигентнейший человек, сидели, записывали очень долго, тщательно голосов 5, разные тембра искали. И тут приходит Бари Алибасов, и мы за 15 минут записываем все остальные 45. Потому что у него эта бешеная харизма, энергетика, я поняла, почему он тот, кто он есть. Потом моим голосом пел какой-то дуэт, а наш вот этот дуэт с мальчиком, он никуда не вышел, был какой-то безумный придуман дизайн, мы должны были быть какими-то инопланетянами, у нас был необычный набор вторичных и первичных половых признаков, я скажу корректно.
Наталья Урмацких:
Чувствуется рука Бари Каримовича, понятно.
Александра Верхошанская:
Да, и всё это заглохло. Но я к тому моменту познакомилось со своим бывшим мужем, который был там продюсером музыкальным, и началась моя какая-то андеграундная, рок, гранж жизнь. Какое-то время мы писали, записывали такую музыку. Это было очень сложно, потому что англоязычный материал, арт-рок, прогрессив, такой гранж. Скажем, совсем неформатное музыка.
Наталья Урмацких:
Давайте продемонстрируем кусочек, я так понимаю, что речь уже подходит к самому проекту Illayalli.
Александра Верхошанская:
В принципе, да.
Наталья Урмацких:
Поэтому уже пора, пора запустить и познакомиться.
Видео с выступления группы Illayalli
Ну вот, наконец-то, мы воочию услышали диапазон и по низам, и по верхам, и всё-таки, мне кажется, это немножко Индия, инди-рок.
Александра Верхошанская:
Это уже моё. То есть тогда вот эти все эксперименты были не с моей музыкой. Это во мне сидело где-то в глубине, никак не могло прорваться. И как только я закончила с эстрадной карьерой у Стаса Намина в театре, буквально через, по-моему, через полгода я познакомилась с Пашей Руминовым. Это режиссёр, достаточно известный, мой любимый русский режиссёр, который, посмотрев все мои записи, сказал: ты что, ты с ума сошла, пиши свою музыку, это вообще твой дар, тебе нужно этим заниматься. А я к тому времени действительно закрыла все группы свои, все проекты, никому вообще не говорила о том, что я пою как-то дополнительно. После вот этого проекта «Наш выход» всё, я поставила...
Наталья Урмацких:
Но это сказать легко, закрой все проекты, пиши музыку. А жить на что.
Александра Верхошанская:
Да, но у меня был какой-то, я же снималась, я к тому времени уже работала в Электротеатре. То есть нет такого, я не голодала. Мы сняли фильм, кстати, полнометражный «Я счастлив» к тому времени, свой. Я как-то перенаправилась в кино и театр. Но музыка внутри меня даже болела, я бы так сказала.
Наталья Урмацких:
Рвалась.
Александра Верхошанская:
Да, рвалась. И после этих слов, буквально через месяц, там ещё, конечно, личные переживания наложились, личная история, я начала писать. Первую песню я написала буквально минут за 15, и слова, и музыку. Это для меня был какой-то взрыв, и внутренний, и, что называется, внешний. Я естественно отправила эту песню Паше и своему будущему басисту. Я просто знала его работы, он художник, он был тоже другом Паши, из нашей компании, но лично мы знакомы не были. И почему-то я отправила ему первую песню. И как потом он рассказывал: я получаю песню, начинаю слушать и просто 3 часа не отрываюсь. Ты выводишь меня из какой-то жуткой депрессии, и вот так мы познакомились. И потом, спустя какое-то время, уже было написано порядка 10 песен.
Наталья Урмацких:
Да он влюбился просто.
Александра Верхошанская:
У него жена, они 10 лет вместе.
Наталья Урмацких:
А кого это и когда останавливало.
Александра Верхошанская:
Очень хорошие друзья, одни из самых близких, и с того момента, как я начала писать свою музыку, это всё из меня полилось, жизнь стала меняться.
Наталья Урмацких:
Но проект успешный, он заявил о себе, он живёт?
Александра Верхошанская:
Да, вчера я участвовала в фестивале «Эфир» ArtInside в огромном клубе «Агломерат», с такими группами, как «Наадя», BAD ZU, Poxelord, в общем, это был очень крутой лайн ап, очень крутое мероприятие. До этого был концерт в Powerhouse, одно из моих любимых мест, был прекрасный звук, только мы там играли. Сейчас у нас вышло несколько релизов, буквально этим летом сингл «Шшшш».
Наталья Урмацких:
«Шшшш»?
Александра Верхошанская:
Да, сингл «Шшшш» и сингл «Атлантида». Это можно послушать на iTunes, Illayalli «Шшшш» и Illayalli «Атлантида». Ещё этим летом я записала совместную работу с Дмитрием Курляндским. Это известный современный композитор.
Наталья Урмацких:
Конечно.
Александра Верхошанская:
Музыкальный руководитель Электротеатра. И мы записали альбом «Город, где», где его музыка, стихи его жены, Насти Родионовой. Это тоже очень интересная работа, она тоже есть в iTunes. То есть музыкальная жизнь.
Наталья Урмацких:
А как вы в Электротеатр, просто пришли и стали работать? Потому что это дать театр достаточно с большой, богатой историей, там свои нюансы.
Александра Верхошанская:
Да, надо сказать, что после журфака я пошла сначала в один театр, меня взяли, Драмадрай был такой драматический театр антрепризный, где я полгода наверное проработала, причём, очень активно. У нас были взрослые спектакли, с Олей Прохватыло, царство небесное, прекрасная актриса, мы работали на одной сцене. Потом детские спектакли были замечательные. После этого я пришла к Стасу с кастингом, меня взяли за голос к нему. И через два года я поступила в ГИТИС на факультет мюзикла. Сначала к Стасу, он мне сначала говорит: зачем тебе это надо, ты у меня и так на главных ролях, зачем тебе ещё в ГИТИСе учиться. Но мне очень хотелось, я понимала, что есть какой-то потолок, интуитивно я что-то улавливаю, чего-то мне хватает в практике живой. Потому что к тому времени я уже два года на главных ролях была в театре Стаса Намина.
Наталья Урмацких:
Но всё равно кругозор нужен, историю изучить.
Александра Верхошанская:
Конечно, конечно.
Наталья Урмацких:
Базу.
Александра Верхошанская:
Да. Для меня это был шок, потому что к тому моменту я не думала, что я буду поступать в театральное, хотя это всегда было тоже какой-то моей несбывшейся мечтой. И тут я поступаю, и у меня начинается какая-то интересная, активная такая жизнь. Причём мои студенты, кто-то пропускает, я писала посты «вы не понимаете, что вообще у вас в руках, вы - счастливцы, вы поступили, вы можете получить то, что вам необходимо». После окончания ГИТИСа у меня прямо была голодовка по каким-то ещё интересным проектам. Я попала в работу к студентке в МИР-4, это Мастерская индивидуальной режиссуры, к Борису Юхананову, тоже просто пришла на кастинг. Она снимала фильм, полнометражный фильм, фильм-мюзикл. «Птичка в клетке, рыбка на крючке». Нет, «Рыбка в клетке, птичка на крючке», вот. Мы с ней снимались.
Наталья Урмацких:
Интересно, где все эти фильмы, их же не выводят ни на телевидение, хотя бы на Канал Культура, ни в прокат не выходят. Такое ощущение, что ребята стараются, снимают. Есть очень хорошие, красивые проекты, глубокие проекты. Не вижу и всё.
Александра Верхошанская:
«Я счастлив!» прошёлся, это наш фильм, где я была соавтором сценария и, можно сказать, продюсером, потому что я искала все локации, я находила костюмы, участвовала в кастинге актёров и так далее. Очень много, чего мы делали, это мы снимали вместе с Женей Дакотом. Этот фильм прошёл с небольшим прокатом в Луксоре. А вот Светин фильм, она сама его не выпустила в большой свет. Света, привет, давай-ка, выпускай работу в свет. С этой работой, она показывала её, по-моему, всё-таки в МИРе-4 Борису Юрьевичу. Потом мы с ней сделали театральную работу уже в проект «Золотой осёл». Борис Юрьевич нас заметил, меня позвали в вокальную группу, я стала работать там сначала в вокальной группы, в Электротеатре. И плавно, какое-то время я сочетала два театра. Это было очень сложно, у нас были очень активные гастроли с театром Стаса Намина. Мы ездили на Кубу со спектаклем «Победа над солнцем», это по Малевичу. Ездили в Париж, в музей Луи Виттона, показали там спектакль. На спектакле была внучатая племянница, что-то такое, Малевича, которая подарила свою визитку в виде чёрного квадрата только мне со всего спектакля. Это была большая честь, это яркая была работа, я её любила. Мы ездили на Кубу, в Базель, в Швейцарию. А параллельно я уже работала в Электротеатре. Сочетать было очень сложно. Я как-то с «Победы над солнцем» на такси, в гриме, там был сумасшедший грим, у меня просто зелёные стрелы на лице, я вот так сажусь в такси. И просто: гони! И в последнюю секунду вылетаю уже в костюме пингвина, из «Синей птицы» в Электротеатре. И в какой-то момент Анастас Алексеевич очень, что называется, взревновал к такому.
Наталья Урмацких:
Потому что это всё время стресс, успеешь, не успеешь, завалишь, не завалишь.
Александра Верхошанская:
Естественно, я стала подавать за полгода занятость, где я занята, здесь занята, тут уже занята. И он немножко жёстко меня поставил перед выбором.
Наталья Урмацких:
Хозяин барин.
Александра Верхошанская:
И в тот момент я сделала выбор в пользу Электротеатра, потому что восемь лет в театре Стаса Намина, все главные роли, для меня это был такой пережитый этап. Мне хотелось чего-то нового, другую какую-то сферу, и мне очень была близка жизнь Электротеатра. Новые проекты. Я пошла учиться в Мастерскую индивидуальной режиссуры к Борису Юрьевичу уже в МИР-5. И естественно, я простилась с какой-то старой жизнью, решила, что что-то новое надо.
Наталья Урмацких:
И окунулась в новую.
Александра Верхошанская:
Да.
Наталья Урмацких:
Я сейчас ещё один секрет раскрою, поскольку мы начали с озвучания меня не моим голосом. Я сейчас ещё расскажу одну штучку. Александра озвучивала одну из героинь игры Fallout-3, так на минуточку, Сару. Мир гейминга, компьютерных игр, мир озвучания, это совсем третья история, это не похоже ни на кино, ни на театр, ни на собственные песни. Как в этот мир ты попала?
Александра Верхошанская:
Я, скажем так, у меня был молодой человек, который работал в 1C. Он журналист, он сейчас достаточно известная личность, он работает в игровой индустрии. И тогда 1С озвучивал игры, начинал озвучивать. Это было очень давно, буквально, чуть ли не лет 10 назад. И он позвали меня на кастинг, на пробы на какую-то игру. Я озвучила одну игру, другую, третью, потом этот звукорежиссёр отпочковался, стал звать меня на свои игры, 1С на свои. Потом меня стали звать в Пифагор. Я озвучивала очень много игр, я в них не играю, поэтому не знаю все. Но есть такие моменты, например, я озвучила всех женщин лёгкого поведения в игре Мафия-2. Я озвучила Асю Клаудсингер в Warcraft miss of Pandaria, это Warcraft, это тоже известная игра. Что ещё, Девил Маркрай, я озвучивала Кири, что-то там было.
Наталья Урмацких:
Вот на листочке, у меня есть шпаргалка с твоими играми.
Александра Верхошанская:
Наверное, у вас даже больше информации, потому что я плохо помню.
Наталья Урмацких:
Более 100 игр. РамБамбу.
Александра Верхошанская:
Это мультик.
Наталья Урмацких:
Это мультик. РамБамБу, Фурфур и другие. Мультфильм Хлебоутки.
Александра Верхошанская:
Хлебоутки.
Наталья Урмацких:
И такой есть.
Александра Верхошанская:
Nickelodeon, это чудесный мультфильм, очень яркий, я озвучивала его с большим удовольствием, бабушку Фурфур и Жабиху РамБамБу. Вот как раз там расширенные техники мне помогали.
Наталья Урмацких:
А можно чего-нибудь сказать бабушкой Фурфур.
Александра Верхошанская:
(Голосом бабушки Фурфур) Деточки, ну что же вы медлите, заходите, пожалуйста, в дом, вот тут у меня смотрите, булки.
Наталья Урмацких:
Я не могу Nickelodeon смотреть, честно скажу, как, в общем-то, большинство иностранных каналов мультяшных, потому что наш дубляж, если не смотреть, если в это время мыть посуду, то, извините меня, кажется, что ты смотришь немецкое кино. Потому что там все дышат, орут, вздыхают и непонятно, что вообще происходит, если не смотреть в экран.
Александра Верхошанская:
Есть такой момент, на самом деле, меня часто смущают очень многие озвучки, и меня очень часто просят дурниной орать, не своим голосом. Вот эта жабиха, она как раз орёт на расщеплении без конца. Это очень тяжело физически.
Наталья Урмацких:
Почему, что это, дети что ли лучше воспринимают, есть какое-то маркетологическое исследование, зачем так орать в мультфильмах?
Александра Верхошанская:
Мне почему-то кажется...
Наталья Урмацких:
Вот в «Маше и Медведь», там никто не орёт, прекрасный мультик.
Александра Верхошанская:
Мне почему-то кажется, что этого некое какое-то предвзятое отношение к формату, какая-то стайка звукорежиссёров, которые решили для себя, что это должно быть так. Поскольку они давно в обойме, вот они так это и делают. То есть они просто посмотрели, как это делается у них, и решили сделать так же вместо того, чтобы сделать что-то свое.
Наталья Урмацких:
Может быть.
Александра Верхошанская:
Но дело в том, что очень часто, например, в тех же «Хлебоутках», это мультик очень классный, там очень много музыки. То есть там они, на самом деле, постоянно зачитывают какой-то реп, ещё что-то. Но это же должен быть поэтический перевод. А это какой-то более дорогой бюджет, потому что, на самом деле, озвучка в мультиках очень такое не прибыльное.
Наталья Урмацких:
Всю жизнь мечтала, ей богу, очень хотела озвучивать мультфильмы.
Александра Верхошанская:
Рекламу озвучивать гораздо прибыльнее, скажем так. Те же игры. А вот мультики, там какие-то смешные совсем деньги.
Наталья Урмацких:
Специфика есть какая-то, отличие, допустим, озвучание аудиокниги, компьютерной игры, мультфильма. Да, но аудиокнига, это очень трудоёмкий. И кстати, недавно тоже озвучивала фэнтэзи книжку, сейчас не вспомню, к сожалению, автора. Что-то там драконы, эльфы и так далее. Ты сидишь, читаешь час к часу, очень долго, начитываешь материал, ты должен прочитать сходу, в интонациях. Чем меньше ошибок, тем лучше. Должен выдерживать какую-то некую форму рассказчика. Где-то можно, конечно, по-актёрски подавать, где-то наоборот, просто, как кантилена книжная.
Наталья Урмацких:
Да, я так детям сказки читала, когда придешь со смены и потом бу-бу-бу, кантилена, засыпали моментом.
Александра Верхошанская:
Хотя, например, я озвучила ещё «Алису в стране чудес», есть в интернетах ходит. Мне недавно моя одноклассница говорит: Саша это же почитаешь «Алису в стране чудес» моим детям. Но это был караул. 100500 персонажей, я потом каждый раз вспоминала, боже, как же я читала Шалтая-Болтая. Королеву белую, как я читала Королеву чёрную, и вот это всё 100500 персонажей одним голосом. И мы всё-таки это всё разыгрывали. Но это было классно, интересно, но долго. Потому что вот это всё надо.
Наталья Урмацких:
Трудоёмко.
Александра Верхошанская:
Да, трудоёмка. Игры - весело. Недавно я опять озвучивала на 1 С какую-то нашу игру, я не играю, поэтому названия не вспоминаю, но какая-то тоже такая яркая, известная игра. Там я озвучивала какую-то неформалку, подростка, которая чуть ли не материлась без конца, там постоянно: трупы, зомби, а ну-ка в атаку, убью всех к чертовой матери. Ты сидишь и понимаешь, ты только что из театра, ты там.
Наталья Урмацких:
«Синюю птицу», пингвина играла.
Александра Верхошанская:
Да-да или Андромаху спектакль, кстати, где тоже я использую расширенные техники, это такая постановка. Но всё-таки Андромаха, текст Расина - это сложный текст. Я весь текст, эта иноземная душа Андромахи, тоже кричу.
Наталья Урмацких:
Зомби бегут!
Александра Верхошанская:
Там без зомби, там просто звуки такие межгалактические, интеркосмические. Но надо сказать, что эти мои вокальные данные я сама в своей музыке использую минимально. То есть наоборот, как минимально, не то, чтобы минимально, но в результате, когда моя музыка полилась из меня, она более лирическая. И сейчас я хочу как-то немножко в светлую сторону. То есть у меня был первы альбом такой больше...
Наталья Урмацких:
Мрачноватый.
Александра Верхошанская:
Меланхоличный, он не мрачноватый, он просто такой, более меланхоличный. Сейчас мы движемся в такую, более светлую, более качевую сторону.
Наталья Урмацких:
Сейчас очень популярны такие отклонения, наклонения, скажем так, фолк, если это фолк-рок, этника какая-то, прямо массовое падение в фолк, я считаю. Если раньше это была только «Мельница», сейчас прямо новые группы, как грибочки растут, причём неплохо растут, самыми разными направлениями. И в Скандинавию пожалуйста, и в русскую какую-то интересную этнику. Вы в этно не пойдёте?
Александра Верхошанская:
У меня были какие-то эксперименты с этой стороны, но почему-то я к этому достаточно холодна. Не знаю, почему.
Наталья Урмацких:
То есть все-таки блюз, джаз, что-то такое.
Александра Верхошанская:
Вот какая-то, я вообще выросла Джеффер Бакли, на Radiohead, на Muse, то есть вот такие, Линда Перри, Аланис Мориссетт. Кто ещё. То есть это была такая волна.
Наталья Урмацких:
Но это инди-рок.
Александра Верхошанская:
Инди-рока, да. К фолку я отношусь с большим уважением, но почему-то меня это меньше трогает. Сейчас мне нравится, что называется, группы с прыгающим басом, очень светлый, солнечный, и мне вот этот звук хочется сейчас внедрить.
Наталья Урмацких:
На регги переходить. Светлее музыки нет, мне кажется.
Александра Верхошанская:
Наверное, мне кажется, почему я не очень, просто регги и тот же фолк, это очень характерное звучание, и оно для меня как будто бы, как какой-то ограничитель.
Наталья Урмацких:
Но, с другой стороны, как бы вы написали хит, если это такая лаунжевая фоновая музыка, может быть.
Александра Верхошанская:
Она у меня совсем даже не фоновая. Есть, например, группа, в общем, меня сравнивают с одной скандинавской группой, это музыка поточная, эмоциональная. То есть это не музыка формы , это музыка содержания. Вот из меня выливается какой-то поток, и он сносит. У меня даже на одном концерте в галерее М'АРС, галерее современного искусства, у меня во время концерта шла трансляция с Ниагарского водопада, живая. И это было космическое взаимодействие, причём, мы его не видели, мы только чувствовали, мы же спинами сидим к экрану. И потом, когда мы смотрели на видео, это был космос. Потому что у нас, например, там в одной из песен наш барабанщик использовал звуки птиц. И мы потом смотрим на видео, и птицы полетели над Ниагарой.
Наталья Урмацких:
Совпало.
Александра Верхошанская:
Да, потом она заканчивается, песня, там вспышка и переход плана, там же многоплановая история. И это очень круто и очень красиво.
Наталья Урмацких:
Означает ли это, что актриса Александра Верхошанская несколько отошла в сторону, и теперь это будет концертная дама для эстетов, для какой-то публики эксклюзив, бомонд.
Александра Верхошанская:
Нет, я не могу сказать.
Наталья Урмацких:
Как же вы обратно в «Молодёжку» вернётесь? Или в «Универ».
Александра Верхошанская:
В «Молодёжку», в «Универ», «Воронины».
Наталья Урмацких:
После такого космоса.
Александра Верхошанская:
Да, последняя, кстати, такая, в «Девчонках» у меня было. Я очень люблю комедию, я могу сказать, есть такой момент, что последнее время я чуть-чуть, у меня меньше съемок было, даже в этом году. Но это два таких направления, естественно, когда ты больше уделяешь времени одному, другое немножечко затухает, но ненадолго. Зато я сейчас стала снимать сама, я научилась монтировать, и мне это очень нравится. Я так думаю, что всё просто идёт потихонечку к моей какой-то режиссёрской работе.
Наталья Урмацких:
Так прямо вот взяла и научилась, не почитала ни Козинцева, основы монтажа, ни Кулешова.
Александра Верхошанская:
Я читала, я смотрю...
Наталья Урмацких:
Ни во ВГИК не сходила на режиссёрский курс.
Александра Верхошанская:
Я смотрю ролики на YouTube техническую сторону, читаю литературу как раз для другой стороны. А вообще, я постоянно смотрю кино, очень хорошее кино, «Новую волну», европейское кино, голливудское кино, наше. Я анализирую именно с точки зрения технической, я смотрю, как это всё было. И потом, мы же сделали свой фильм полнометражный, это полностью была работа. Да, я не занималась...
Наталья Урмацких:
Но не режиссёрская же.
Александра Верхошанская:
Режиссёрская была с Деней Дакота.
Наталья Урмацких:
Но он, наверное, человек с режиссёрским образованием.
Александра Верхошанская:
У него есть монтаж ВГИКа, он монтировал с Зоей Беловой, прекрасная девочка, совместно, естественно, не сам, как монтажёр это дело. Но когда ты следишь за этим процессом, когда ты сам, когда ты понимаешь, вот это мы снимали, а теперь вот это мы сделали так и так далее, это какая-то большая работа. Потом я дружу с Пашей Руминовым, постоянно хожу на его мастер-классы, на его фестивали, на его съемочную площадку, смотрю, как это всё. Он тоже сам монтирует свой материал, и у него, кстати, тоже образование другое, самообразование. И вообще, я не вижу никакой проблемы в том, чтобы образовываться вот таким образом. Я фанат Билли Уайлдера, я пересмотрела почти все его фильмы. Фанат французкино кино, я уже говорила.
Наталья Урмацких:
Смотри, как ты изменилась сама, вы, на «ты» уже пришла, извини, поскольку за живое задело.
Александра Верхошанская:
Да конечно, на «ты» можно.
Наталья Урмацких:
Как в ранние годы, скажем, ты переживала за академическое образование, поступала туда, туда, и теперь тебе кажется, что можно самообразовываться, главное хотеть, смотреть и кругозор расширять. А база.
Александра Верхошанская:
Дело в том, что у меня база есть, безусловно, и журфак, и ГИТИС, я постоянно занимаюсь самообразованием в разных областях. МИР-5, это всё-таки режиссёрское образование, и у нас там был монтаж, и режиссура, и театральная, и кинорежиссура, и Борис Юрьевич тоже снимает фильмы и театральный режиссёр. Про меня сказать, что у меня нет базы, что у меня нет профильного образования сложно. Меня удержать не поступить ещё куда-нибудь на повышение квалификации.
Наталья Урмацких:
Мы не пропагандируем самозанятость и самообразование, мы просто говорим, что человек, который уже столько всего перевидел, перепробовал имеет право попробовать себя в режиссуре.
Александра Верхошанская:
Я могу сказать так, что Паша, например, для меня яркий пример того, как самообразовываясь, имея внутри бешеную мотивацию, стержень и так далее, можно стать одним из лучших режиссёров. Он сам сейчас преподаёт, и он вскрывает один за другим талантливых людей, моих друзей, благодаря ему существует мой проект. Да, безусловно, всё это было во мне, и безусловно, я сейчас ценю свою базу музыкальной школы, которую я, между прочим, забывала годами, я не подходила к инструменту.
Наталья Урмацких:
Руки-то помнят.
Александра Верхошанская:
Понимаете, в 7 лет, когда я принесла своему педагогу по музыке свою первую пьесу, записала её с учителем по сольфеджио нотками, принесла и с горящими глазами сказала: вот! Она мне сказала: ну что же, здесь не этот аккорд, а вот этот, и вообще, есть Бетховен, Бах, Чайковский. А ты куда собралась?
Наталья Урмацких:
Какие замечательные преподаватели.
Александра Верхошанская:
После 20 лет ничего не писала. Я думала, как я сейчас, я играла итальянский концерт Баха, я сейчас подойду к пианино и что, я должна то же самое выдать или что? Или мама мне говорила: что ты не напишешь, как Земфира, пойди да напиши. А там совершенно другой путь. И как я начала это делать, я подошла к инструменту, у меня был какой-то душевный порыв, я стала взаимодействовать с инструментом.
Наталья Урмацких:
И он откликнулся.
Александра Верхошанская:
И он откликнулся и начал говорить за меня, вместе со мной в диалоге. И вот этот поток души и мозга, потому что слова всё-таки, это как интеллектуальная составляющая, стал взаимодействовать со звуком, и всё срослось и пролилось. Но никто, кроме Паши, который не учится ни во ВГИКе, нигде, мне этого не сказал. И никто, кроме него не прослушал всю мою музыку.
Наталья Урмацких:
И не поселил обратно веру в себя.
Александра Верхошанская:
Да.
Наталья Урмацких:
Александра, давайте поблагодарим Павла за такое замечательное открытие. Случилось ли бы без него или нет то, что случилось сегодня неизвестно, но оно всё-таки случилось. Спасибо вам за то, что вы пришли, за то, что немножко поозвучивали меня, за ваш талант и позитивный настрой к жизни.
Александра Верхошанская:
Спасибо вам огромное за то, что пригласили, спасибо большое всем, кто был с нами. Спасибо за внимание, за то, что слушали.
Наталья Урмацких:
За премию Оскар, спасибо, мама, спасибо, папа, спасибо Академии. Ладно, мы прощаемся с вами до следующего воскресения.
Александра Верхошанская:
Всего хорошего.
Наталья Урмацких:
Всего доброго.