Иван Кононов:
Здравствуйте всем! Меня зовут Иван Кононов, я главный редактор издательского дома «Отечественные товаропроизводители». Это программа «Третье дыхание», программа о тех, кто добился в жизни очень многого, но не останавливается на достигнутом. У нас сегодня мой старинный друг, один из старейших друзей в Москве, с которым мы познакомились, Борис Грачевский, в 70-м году на студии Горького. Правильно, Боря?
Борис Грачевский:
Это правда.
Иван Кононов:
Это сколько же лет, бог ты мой, столько некоторые не живут.
Борис Грачевский:
Страшное дело, я сам иногда вздрагиваю, думаю, боже мой.
Иван Кононов:
С радостью и наслаждением вспоминаю.
Борис Грачевский:
До чего мы дошли, но тем не менее, всегда приятно вспоминать какие-то такие хвосты. Я поворачиваю: да нет, ты молодой, ты не помнишь, и начинаю там что-то. Ты пришёл, уже как раз начали снимать при тебе ещё «17 мгновений».
Иван Кононов:
Конечно, мы в армии смотрели, и «Офицеры» при мне снимали. Я уходил когда в армию как раз в 71-м году, нам на призывном пункте показывали «Офицеры», ты не представляешь, какая была гордость у меня, что я их фотографировал там в гримёрных, и Аллу Покровскую, и Юматова, всех.
Борис Грачевский:
Это я, на секундочку, один парень, который снимался в сюжете «я с тобой, Вася», где они там бегут, маленький помогает, обгоняет, чтобы время не терять. И вдруг приходит письмо «Подтвердите, что это я у вас снимался, я в армии, мне никто не верит, это я у вас снимался». Сейчас как раз из этой категории.
Иван Кононов:
Так вот, Борис Грачевский на моих глазах стал тем, кем он сейчас является до сих пор, уже 50 лет бессменным руководителем, создателем.
Борис Грачевский:
Нет, 50 многовато дал, 44. А 50 на студии я.
Иван Кононов:
На студии ты 50, это в 75-м году появился Ералаш.
Борис Грачевский:
В 74-м году в сентябре мы организовались, а до этого я пришёл 17 ноября, для меня интересное такое событие, 50 лет. 17 ноября 68-го года я пришёл на киностудию, сказал: возьмите меня, мне так хочется работать.
Иван Кононов:
Что, прямо пришёл сам?
Борис Грачевский:
Да.
Иван Кононов:
Возьмите меня?
Борис Грачевский:
Да.
Иван Кононов:
И вот так взяли?
Борис Грачевский:
И не взяли. Но ты же не дал договорить. Они говорят места нет, поработай пока грузчиком.
Иван Кононов:
Значит взяли.
Борис Грачевский:
Взяли грузчиком.
Иван Кононов:
Ну!
Борис Грачевский:
Что ну, тоже мне, достоинство нашёл. Короче, я 8 месяцев работал грузчиком, и меня потом заметили и всё-таки взяли на картину «Варвара-краса, длинная коса» старшим администратором.
Иван Кононов:
Покажи ещё раз палец, на камеру покажи этот палец.
Борис Грачевский:
Надо вернуться, отмотать обратно немножко, вернее, ещё шаг вперёд. И там посреди дороги, когда уже практически всё снято было, снимали комбинированный кадр такой, как рука высовывается из воды в фильме «Варвара-краса».
Иван Кононов:
И машет так.
Борис Грачевский:
Должок. И так как я был самый худой и самый молодой, ты меня подсунули под этот огромный таз, чтобы я руку всунул. Я абсолютно этому не придавал значения. Но потом я понял, что это главная роль моей жизни. Потому что я играл и главные роли, и эпизоды, кого только не играл. Но круче этого нет. Хотя, честно тебе могу сказать, всё, не выдержали.
Иван Кононов:
Я даже место помню, и тебе присылал, где этот палец в качестве такого, я бы сказал, памятника.
Борис Грачевский:
Памятник, просто сейчас долго искать.
Иван Кононов:
Он остановлен.
Борис Грачевский:
Именно я горжусь, это Берендеево называется, по Варшавке, там такая есть сказочная деревушка, Берендеево, и там есть такой. Правда, там не похож, он весь с каким-то огромным камнем, но тем не менее, надо гордиться, что памятник роли.
Иван Кононов:
Борис, мы юность можем вспоминать долго, но мне интереснее к чему.. Вот я, например, мечтал о кинематографе, пришёл, в отличие от тебя, по блату, но механиком. Киномехаником. И мечтал, ходил, на всех смотрел, как на богов, мечтал о ВГИКе, о кино. Но, честно говоря, испугался и пошёл на телевидение и с 75-го года стал работать там. Ты не испугался, ты пошёл по этой дорожке.
Борис Грачевский:
Нет, его величества кино, я до сих пор могу сказать, все говорят: а что столько долго живёт Ералаш. Я вам объясню секрет. Ералаш - это не телевидение, это кино. И вот мой подход, весь подход, не только мой, вообще наш подход, мы родом из кино, поэтому всё делается тщательно, как следует, 10 раз проверяется, 50 раз выверяется и поэтому мы живы. Если мы были бы телевидение, думаю, что мы бы умерли.
Иван Кононов:
Боря, вот здесь, на самом деле, начинается тема, которую я сегодня представляю. Отечественные товаропроизводители. Ты у нас, дорогой мой друг, производитель тоже товара, поскольку это продаётся. Кино - это самый ни на есть что товар. Должен тебе сказать, что твоё утверждение, что кино - это не телевидение, в данной ситуации меня удивляет. Потому что мне кажется, что телевидение продаётся лучше, чем кино. С точки зрения бизнеса кино на сегодняшний момент, это очень сомнительный бизнес.
Борис Грачевский:
Нет, как только что ехал я, сегодня статьи все мощнейшей популярности и товара по вашей сегодняшней теме телесериалов очень высока. Очень высока.
Иван Кононов:
Сериалов. Сериалов.
Борис Грачевский:
Секундочку, вот сейчас соединилось кино с телевидением. Потому что в кино невозможно показывать 12 – 18 серий, а по телевидению возможно. Весь мир смотрит сериалы. Мы, правда, по-разному их смотрим, они смотрят раз в неделю, а мы смотрим всю неделю или две недели и так далее. Но это соединилась вместе, это очень интересно. Я даже более серьёзно скажу, может быть, это как раз не совсем к экономической теме, а к творческой. Кинематограф, который существует как кинопоказ, как театральный показ так называемый, он категорически ушёл от умного, интеллигентного, разумного кино и превратился просто в аттракцион.
Иван Кононов:
Авторского.
Борис Грачевский:
Он сам себя снял, сам себя посмотрел на двух фестивалях или на одном. Это разные, мы сейчас говорим о том, что смотрят зрители. Когда-то Сергей Эйзенштейн сказал, что кино - это парад аттракционов, мне очень понравилось. Он имела в виду парад каждый эпизод.
Иван Кононов:
Должен удивлять, сдергивать зрителя.
Борис Грачевский:
Теперь вообще стал аттракционом. Вот получается, что покататься на каком-то колесе обозрения или на какой-то такой штуковине, что пойти в кино, это одинаково. То есть человек, выйдя с картины, не может пересказать содержание. Для меня это тихий ужас. Это умышленно сделано, вот это клиповое мышление выдавило полностью, идёт такой поток жутко эффектных кадров, роскошно снятых, каких-то мини ситуаций сыгранных. Но всё время вместе... Как-то мы смотрели одну картину из современного такого направления, вышли с Борисом Акуниным с картины. Это была братьев Коэнов ещё вначале, когда они какое-то пытались, но тоже уже чудноватое кинцо. Каждый эпизод был потрясающий, но все вместе бред. Я сказал: ну как вам картина? Он говорит: фильм очень хороший, но мне не понравился. Вот это удивительно, фильм очень хороший, но мне не понравился.
Иван Кононов:
На самом деле, ты сказал очень важную вещь по поводу сериалов. Мировые сериалы, которые, на самом деле, мирового уровня и мирового смотрения, они уже в подкорку входят, такие, как.. как называется.
Борис Грачевский:
Я понимаю, про что ты сейчас говоришь.
Иван Кононов:
Моя жена смотрит это без конца, а название у меня сейчас.
Борис Грачевский:
Престолов, «Битва престолов».
Иван Кононов:
«Битва престолов». Она цитирует каждую ситуацию, которая происходит в мире.
Борис Грачевский:
Я не в состоянии смотреть. Ты тоже, я надеюсь, не смотришь.
Иван Кононов:
Я посмотрел несколько с удовольствием, фильм хороший.
Борис Грачевский:
Но мне хватило. Очень много, я включаю, мне тоже интересно, потому что сериалы - остаток того кино, на котором я вырос. Я только что посмотрел «Патрик Мелроуз», очень сильная картина. Я сегодня услышал новость, что сейчас начинается Эмми, чуть ли не буквально в какие-то ближайшие дни, и у «Битвы престолов» 22 номинации.
Иван Кононов:
Не удивляюсь.
Борис Грачевский:
«Патрик Мелроуз», вот этот актёр, который Кембер.., который Холмса играл, я выговорить его не могу фамилию, он номинирован на главную мужскую роль, хотя всего пять серий. Там фигурирует картина «Американцы» про наших разведчиков в Америке или шпионов, как хочешь называй. Что-то ещё, какая-то из картин, о которой я тоже в курсе был. На каком-то на Диком Западе.
Иван Кононов:
«На Диком Западе», правильно.
Борис Грачевский:
Имеется в виду...
Иван Кононов:
Я знаю, это фантастический фильм.
Борис Грачевский:
Половина биолюди и сами люди. И эта тоже фигурирует картина. Просто интересно.
Иван Кононов:
Слушай, извини, пожалуйста, с ними всё понятно, Боря. Почему не подтягиваемся под мировую?
Борис Грачевский:
Как это, вы просто внимательно не следите.
Иван Кононов:
Хорошо, расскажи мне, и почему ты, например, не занимаешься сериалами.
Борис Грачевский:
Вы не любите кошек, вы просто их готовить не умеете, из этой категории. Я могу сказать, во-первых, я снял сериал, мини-сериал, но сериал. Это не совсем вольно получилось, потому что я написал сценарий вместе с Марией Хмелик и тыркался, чтобы мне кто-нибудь дал денег.
Иван Кононов:
Это ты сейчас на какой фильм говоришь?
Борис Грачевский:
Сейчас узнаешь.
Иван Кононов:
Я его не знаю?
Борис Грачевский:
Как не знаешь, я тебя прямо на предпремьеру позвал даже.
Иван Кононов:
Но это же не было сериал.
Борис Грачевский:
Но ты же не даёшь договорить.
Иван Кононов:
Говори!
Борис Грачевский:
Я же тебе и рассказываю, что тогда мне сказали: хочешь, чтобы денег дали? Я сказал: конечно. Можешь сделать четыре серии? Я говорю: могу. Но я не хотел тупо удлинить эпизоды, я стал развивать, характеры двигать и т.д. Хмелик сказала: не буду я больше писать, мне надоело. Я взял своего автора, с которым мы работали на «Крыше», а она ученица Хмелик Марии Александровны.
Иван Кононов:
Так ты «Мимо нот» сделал сериалом?
Борис Грачевский:
Конечно. Есть четыре серии, вот они лежат сейчас на телевидении, ждут своей очереди. Там очередь сумасшедшая.
Иван Кононов:
Слабо себе, честно говоря, представляю, как можно растянуть.
Борис Грачевский:
Слабый сериал или слабо представляешь?
Иван Кононов:
Слабо представляю.
Борис Грачевский:
Нет, там просто развито чуть-чуть вот всё, что есть.
Иван Кононов:
Это же достаточно камерное кино.
Борис Грачевский:
Но я же говорю, сериалы должна быть разными, не могут все быть такие или сякие, это просто чуть-чуть. Мне многие люди, кто смотрел и кино, и сериал этот, четыре серии, говорят: что ты, это намного лучше. Потому что это абсолютно законченная история, она не удлинена, а просто есть какие-то мелочи, подробности и так далее. Я сейчас к чему говорю, к тому, что и сейчас я понимаю. Вы хотите, чтобы вас услышали? - говорит кто-то, - снимайте телевидение. Потому что в кино не ходят люди, в кино ходит молодёжь, пацанье, положил ноги на впереди стоящее сидение, подружке засунул руки, в лучшем случае, за пазуху, это в лучшем случае, дальше я не буду продолжать. И что оно там идёт, это совершенно, потому чтоб в этой руке я уже сказал что, а в другой кружка пива, и вот чтобы не перепутать. И просто они приходят чисто, как они говорят: чисто оторваться, а чё там вообще. И это как раз... А категория людей, которые хотят думать, которые читали книжки, которые понимают, что такое книга, развитие характера, глубина его, эстетика и т.д., они сидят, и есть для них специально сериалы. Есть более простые, дурашливые, есть тонкие, серьёзные.
Иван Кононов:
Самый твой великий сериал, который называется «Ералаш», нескончаемый, он сейчас в каком состоянии и для кого делается?
Борис Грачевский:
Я хочу расстроить вас всех, мы живы, здоровы и каждую неделю снимаем новый Ералаш. В пятницу мы сняли сюжет, могу тебе сразу сказать. Грибник, полная у него корзина грибов, и на встречу три парня. Они говорят: о, грибник! Он как от них рванул. Они за ним, погоня будет такая, близкая к Гайдаю. Наконец они его догоняют, он начинает орать: всё, забирайте эти грибы, только меня не трогайте. Да парень, подожди, мы заблудились, помоги. Он говорит: ну, теперь и я тоже. Вот тебе и вся история. Просто будет ярко и смешно.
Иван Кононов:
Экранизация анекдота.
Борис Грачевский:
Нет, во-первых, ничего в этом страшного нет, это первое, даже если мы экранизируем какой-нибудь анекдот. Есть анекдот, который мы экранизировали лучше, чем его рассказывал народ и его народ забрал от нас.
Иван Кононов:
И он смешнее.
Борис Грачевский:
Здесь рыбы нет. А кто говорит? Директор стадиона. Вот вам, пожалуйста.
Иван Кононов:
Хорошо, экономика здесь какая, Боря? Ты снимаешь каждую неделю, ты это что, делаешь по заказу?
Борис Грачевский:
Нет, подожди, у нас по заказу государства, Министерства культуры, частичное финансирование, мы подаём, мы заказываем, мы показываем все сценарии, мы представляем питчинг, извините за такое слово непристойное.
Иван Кононов:
Да, я знаю такое слово.
Борис Грачевский:
Ух, какой ты уже большой. Питчинг, значит, что нам питчинговать не знаю, тем не менее, как будто я вышел, ну что я буду рассказывать, вы все выросли на Ералаше. Он поменялся, конечно, очень сильно тематично сам по себе. Поэтому нас финансирует государство на 50-60 %. Остальное мы должны зарабатывать сами или привлекать какие-то деньги. Денег нам никто не даёт, поэтому мы зарабатываем их сами прокатом на телевидении нашего кино. Плюс у нас есть очень интересные программы, например, я говорю, что мы раздаем своё название каким-то предметам или делам и так далее. Сейчас воду запускаем, даст бог, всё сложится.
Иван Кононов:
Ералаш.
Борис Грачевский:
Да, будет «Ералаш» вода, у нас парфюмерия, молочные продукты, много чего выходило разного. Плюс у нас летом, например, очень сильная программа «Отдых с Ералашем» в лагерях детских. У нас специальная, я разработал программу такую. У нас 30 студий по стране «Ералаш». Просто вид у меня придурковатый, а так я хитрый. Я шучу, конечно.
Иван Кононов:
Бури, погоди секунду, что значит у вас 30 студий? То есть зарождались студии, которые.
Борис Грачевский:
Нет, ничего не зарождались. Есть система, разработанная мной, в каждом городе, мы не можем дотянуться, куда не приедешь, все говорят: снимите у нас Ералаш. Мы не в состоянии этого делать. Поэтому в каждом городе, ну, не в каждом, в главных больших городах везде есть, можете на сайте пойти в Ералаш посмотреть. В каждом городе, и нас, кстати, слушают все, я могу громко говорить?
Иван Кононов:
Можешь.
Борис Грачевский:
Во многих, 30 городов, где студии, по специальной нашей программе занимаются, готовят детей, они потом будут сниматься в своих таких маленьких, чем-то напоминающих Ералаш.
Иван Кононов:
Это имеет отношение к головному Ералашу?
Борис Грачевский:
Конечно.
Иван Кононов:
Я имею в виду экономически.
Борис Грачевский:
Но а как же, зарасти.
Иван Кононов:
То есть вы получаете с этого какую-то прибыль.
Борис Грачевский:
Какие-то, я не очень понимаю, какие, но что-то мы получаем.
Иван Кононов:
У тебя большая теперь студия получается, сколько там людей? А в Москве большая студия?
Борис Грачевский:
В Москве две таких студии есть, где дети. В чем фокус. Чтобы попасть в Ералаш, нужно быть ярким, талантливым, внешне, сейчас я не буду об этом, тем более, что с экономическим уклоном разговариваем, не будем тратить на это время. Рассказываю. Попасть в эти студии может любой. Физических недостатков нет, чтобы эстетически, то всё остальное может быть. Если ребёнок вообще психически здоров. Я сейчас говорю, это две студии, по-моему, сейчас не то сливают в одну, я уже прямо, только что закончились наборы, ещё итоги не подвели. Но ещё существует в Москве театр «Ералаш». Театр сидит даже просто непосредственно на студии Горького в нашем коридоре. Театр «Ералаш», где дети играют на сцене. У нас есть спектакль, и сейчас мы его будем обновлять, там поют, играют сценки из Ералаша, такой, очень весёлый спектакль.
Иван Кононов:
Бореннька, я хочу понять просто, ты говоришь, набирают в студию детей. Они там у вас проходят обучение какое-то?
Борис Грачевский:
Конечно.
Иван Кононов:
То есть это студия обучающая?
Борис Грачевский:
Да.
Иван Кононов:
Поэтому это тоже бизнес, который позволяет родителям отдавать вам своих детей на обучение.
Борис Грачевский:
Конечно.
Иван Кононов:
Сколько они там обучаются?
Борис Грачевский:
В этой студии восемь, в нашей длиннее это всё происходит, несколько лет.
Иван Кононов:
И вы оттуда же черпаете, естественно, свои кадры.
Борис Грачевский:
Частично да, но я не могу сказать, но мы обязательно общаемся.
Иван Кононов:
Но это ты сказал про студию обучающую.
Борис Грачевский:
И театральная студия тоже.
Иван Кононов:
И театральная. А кино?
Борис Грачевский:
А киношная, мы не можем себе позволить обучать, нам некогда.
Иван Кононов:
Нет, я не про обучение говорю. Я говорю про производственную единицу.
Борис Грачевский:
А кино, соответственно, все эти деньги, которые мы зарабатываем, вкладываем в производство.
Иван Кононов:
Вы, как студия большая? У вас много людей работает?
Борис Грачевский:
Около 30 человек, но у меня все свое.
Иван Кононов:
Около 30.
Борис Грачевский:
Но у меня зато всё своё, у меня своя камера Alexa, это самая сегодня модернизированная.
Иван Кононов:
Одна.
Борис Грачевский:
Хватит. Мы двумя не работаем, потому что у нас тоньше немножко всё это.
Иван Кононов:
Вы все равно снимаете, как кино.
Борис Грачевский:
Когда-то снимали как кино, сейчас, когда я уже последний раз снимал кино, периодически.
Иван Кононов:
Многокамерное было.
Борис Грачевский:
Периодически две, вторая камера ставилась периодически. То есть вот так называемая восьмерка, ты знаешь, что это такое.
Иван Кононов:
Да, конечно.
Борис Грачевский:
Когда явная восьмёрка, разговор мамы с дочкой.
Иван Кононов:
Или нас с тобой.
Борис Грачевский:
Вот мы, например, вторая камера стоит. А когда другие вещи сложные, то вторая и не нужна. У меня своя полная станция звуковая вся, поэтому я ни с кем не общаюсь, но это не Dolby, потому что мы не работаем, у нас нет таких денег на Dolby. Но мы выводим на телевидение абсолютно качественно.
Иван Кононов:
То есть вам остаётся при необходимости снимать павильон, арендовать.
Борис Грачевский:
Нет, мы в павильонах не работаем. В старые времена..
Иван Кононов:
То есть вы работаете в живых декорациях.
Борис Грачевский:
Мы ходим по квартирам, мы платим большие деньги, потому что все умные стали, никто за просто так. Платим. Еще как-то у нас была ситуация, сценарий был, всё происходит в камере в тюрьме. «Кто круче» называется сюжет, если кому-то интересно. Я прихожу в Бутырку, я говорю, думаю, ну что, свет позволяет, техника позволяет снимать. Они говорят, тогда на долларах: полторы тысячи $. Я вышел и говорю: ну и начерта тащить ребёнка (у нас там мальчик играет), тащите ребёнка в тюрьму, в Бутырку, там пахнет всё это ужасно. Пришли и на эти деньги построили декорации. Но это тогда было, редкий случай. А так мы снимаем, потому что у нас, например, когда начинают дети драться, кидаться едой, есть такие сюжеты, представляешь, я квартиру испорчу всю. Конечно, мы выстраиваем, тогда мы выстраиваем. А так мы стараемся снимать.
Иван Кононов:
И вот это твоё полноценное производство, которое имеет такие творческие отделения, которые подпитывают всю твою содержательную часть, они в таком состоянии, достаточно стабильном, существуют последнее время.
Борис Грачевский:
Да, смотри, мы для того, чтобы выдержать темпы и снимать 36 историй в год.
Иван Кононов:
В год 36 историй.
Борис Грачевский:
То есть 12 выпусков Ералаша, соответственно, мы должны раз в неделю снимать Ералаш. Потому что то выходные, то, се, поэтому сойдётся всё, раз в неделю будет. Но для того, чтобы так снимать, нужно иметь финансирование. К великому сожалению, мне очень много кто должен, страшно просто, я имею в виду студии. Студии мне должны. Я никак не буду сейчас, могу назвать, могу не называть, всё равно никто не отдаст деньги, поэтому лучше я не буду называть.
Иван Кононов:
Это кризис, Борис, это или это что?
Борис Грачевский:
Всё вместе, это уже какая-то странная история поползла. Тем не менее, зато есть потрясающее достоинство, например, за август в Ералаш по интернету зашло 30 млн. человек, я могу гордиться.
Иван Кононов:
Слушай, как бы нам сделать так, чтобы на нашу передачу сейчас зашло, по крайней мере, тысяч 10.
Борис Грачевский:
Ко мне заходят дети, отстань, они не хотят с вами, им скучно.
Иван Кононов:
Хорошо, давай повеселим, я готов предоставить тебе свободу, экономику я понял.
Борис Грачевский:
Давай анекдоты рассказывать, знаешь, сколько народу набежит.
Иван Кононов:
Рассказывай, давай.
Борис Грачевский:
Тебе про что? Я тебе расскажу, что скажешь. Скажешь, я расскажу.
Иван Кононов:
Не знаю, расскажи про кино, есть анекдоты про кино?
Борис Грачевский:
Про кино есть замечательный анекдот. Один режисер говорит другому: ты представляешь, лечу из Америки, и в самолёте показывали твой фильм. Да ты что, и как смотрели? Ты знаешь, никто не вышел. Нравится? Второй.
Иван Кононов:
Ну, аудитория наша не воспринимает анекдоты, я просто вижу, сколько нас людей слушает, рассказывай дальше.
Борис Грачевский:
Где ты видишь, они смеются за кадром. Второй анекдот. Говорит: вчера твой фильм посмотрел. Где? Диск купил. А, так это ты его купил. И третий анекдот совсем о другом, просто об искусстве. Одна моль-дочка говорит с молью-мамой. Мама говорит: куда ты собралась в комнату. Посмотри, сидим в шкафу, три шубы, одна лучше другой, тёпленько, хорошо, ешь не хочу, зачем тебе. Пусти, я полетаю. Зачем, смотри, сколько тут. Пусти, я полетаю. Зачем? Мама, вчера были такие аплодисменты.
Иван Кононов:
Вот, Боря, я тебе верну сейчас этот анекдот, потому что чего тебя не сидится в Москве, в твоём платяном шкафу, где есть шубы, где есть постоянная производственная какая-то база, процесс. Нет, ты за аплодисментами разъезжаешь по всей России. Пишешь песни, поёшь, выступаешь. Если бы по России, ты уже был в Сирии, собрался в Арктику.
Борис Грачевский:
Собрался на северный полюс практически.
Иван Кононов:
Ты как та самая моль за аплодисментами.
Борис Грачевский:
А я задам тебе вопрос, у тебя есть такой аппарат?
Иван Кононов:
Да.
Борис Грачевский:
Неважно, какой номер, такой есть?
Иван Кононов:
Да.
Борис Грачевский:
Ты его заряжаешь?
Иван Кононов:
Да.
Борис Грачевский:
Вот и я езжу заряжаться, потому что, честно могу сказать, что любая поездка, это отношение людей к тебе. И масса всяких историй, я могу тебе рассказывать их. Меня показывают вот так. Рассказываю. Стою на улице, проходят мимо две тётки, по-другому не могу сказать. Одна второй говорит: смотри, Грачевский, а толстый какой! Ну да, его же досюда (по грудь) показывают. И ушли. Вот просто конкретно я говорю. Да, его же досюда показывают. Вот такая история. У меня много этих историй разных. Тут в аэропорту подлетает парень и как заорал: здрасьте, ваш кумир вырос. Это я кумир, а он вырос в олну фразу. Ну, и так далее, много всяких.
Иван Кононов:
А потом часто выясняется, что перепутали с кем-то.
Борис Грачевский:
1 Нет, я хочу тебе испортить, нет. Давай, расскажу замечательную историю, коротенькую, могу две. Тель-Авив, седой, с аккуратной бородкой дядька говорит: а вы режиссёр. Я говорю: ну да. Он говорит: хороший. Я говорю: можно, я не буду комментировать такую фразу. Мне нравится, что вы делаете. Спасибо. Я слежу за вашим творчеством. Благодарю вас. Не останавливайтесь, - говорит он. Мы пожали друг другу руки, я пошёл дальше, а он развернулся и по пояс залез в помойный ящик, продолжал дальше рыться. Это в Тель-Авиве интеллигентные бомжи. Но лучшая история. Нью-Йорк, я выхожу из магазина, здоровый магазин, 21-й век, что-то купил, у меня в руках, и поднимаю руку на такси. И боковым зрением вижу, что несётся на меня полицейский, обвешанный весь, вот прямо бежит. Я думаю, ну всё, я что-нибудь не так сделал, я что-то, сейчас у меня заберут в этот околоток, я с моим английским не разберусь, в чем я виноват. У меня прямо никакого настроения. Он добегает, говорит по-английски: вы из какой страны? Я говорю: из России (по-английски). Он говорит: какой город? Я говорю: Москва. Он переходит на русский: но вы же Ералаш делаете. Я говорю: я сейчас тебя убью, ты пока бежал, у меня жизнь пронеслась за эти полторы, 3-4 секунды. Просто весь ужас, а ты. А ты говоришь. Вот ради таких кадров, ради таких встреч можно жить. Меня знают дети, это так здорово, мне так приятно, когда дети просто говорят: снимите меня в Ералаше.
Иван Кононов:
Давай вспомним, как это начиналось и тех людей, с которыми ты начинал, потому что...
Борис Грачевский:
Я всегда вспоминаю, конечно, своего последнего. Ты знаешь, моей жизни было несколько учителей. Первый учитель был мой папа, который меня вводил вообще в искусство, я с шести лет работал с ним вместе на сцене. Он артист, у него был прекрасный эстрадный номер. Помимо всяких разных событий я в 6 лет вышел на сцену, в 6 лет узнал, что такое аплодисменты и успех. Плакал очень после.
Иван Кононов:
Почему плакал?
Борис Грачевский:
Напряжение колоссальное.
Иван Кононов:
Это от избытка чувств плакал?
Борис Грачевский:
Нет, я объясню. Просто от напряжения. Дело всё в том, что такой трюк, шестилетний ребёнок, втайне от меня называли известных людей и я всех до одного отгадывал, это очень напряжённо. Отец что-то нёс, какую-то ерунду всякую, надо было вылавливать, что мне надо оттуда, а получалось, что я.
Иван Кононов:
Это психологический этюд, я бы сказал.
Борис Грачевский:
Да, причём иногда я просто клал ему руки на голову и отгадывал, кто.
Иван Кононов:
Понятно.
Борис Грачевский:
Нет, серьёзно. Напряжение для ребёнка было, потому что я боялся подвести отца, естественно и открыться вообще, чтобы знали нашу...
Иван Кононов:
Кухню.
Борис Грачевский:
Конечно, это хулиганство, естественно. Просто я говорю, что это непросто было, это мой первый учитель по искусству, по музыке, по живописи, вот это очень важно. По литературе была мама, потом я сам полез в эту литературу, в книжки. Когда-то дома была как у всех библиотека огромная. Сейчас я, кстати, уничтожил все книжки дома. Вообще нет.
Иван Кононов:
Читаешь в интернете?
Борис Грачевский:
Зачем, я в интернете читаю. Сижу тут как-то, вспомнил рассказ какой-то в детстве, все читали «Возмездие», Толстой. Я говорю: ребята, такой рассказ был.. Есть и тут же рассказал.
Иван Кононов:
Передавали друг другу, а потом передавали Солженицина, а потом передавали Бродского, а потом передавали всё остальное.
Борис Грачевский:
Когда я пришёл в кино, то одним из интересов, когда я уже стал работать в команде, это сразу пошло, там издаты всякие. Мы с Димой Крыловым, который «Непутёвые заметки» в метро встречались, передавали что-то друг другу.
Иван Кононов:
Да ты что!
Борис Грачевский:
Да, когда на день тебе дают полного Варлама Шаламова, полного, рассказы с разными финалами, варианты какие-то. И с такой головой, вот такая квадратная голова от ужаса всего, чтобы всё это запомнить. Всё было.
Иван Кононов:
мы отвлеклись от учителей твоих.
Борис Грачевский:
Я говорю, это мой был первый учитель, Юрий Максимович. Великая благодарность и память всегда о нём. Вторым учителем был Александр Артурович Роу, и директор, у которого я работал, Роман Кондратов.
Иван Кононов:
Гениальный режиссёр всех самых лучших киносказок.
Борис Грачевский:
Удивительный человек, о котором можно говорить, я всё это наблюдал, но через призму уже своих лет какие-то вещи стали понятны. Он внутри был абсолютный ребёнок, ребёнок, которому было страшно всё интересно. Когда он не снимал, он звал меня: расскажи и чего, а кто, что, куда, кого, чем. И сидит, и очень любил розыгрыши. Удивительный человек. Вроде бы совершенно простейший, но настолько, как сама сказка. И он ирландец по национальности, выросший в России, в Сергиевом Посаде, который стал Загорском, потом опять Сергиевым Посадом. Это всё в нём было, он впитал.
Иван Кононов:
Такой большой.
Борис Грачевский:
Толстый такой, ходил вот так. Три картины мы с ним делали, на третьей он уже умер. Была такая неудачная картина «Золотые рога».
Иван Кононов:
Помню, да.
Борис Грачевский:
Неудачная, хотя очень любопытно мы там работали, но что-то, не то, что не получилось, какая-то она. Я недавно думаю, может быть, из неё сделать ремейк какой-нибудь, посмотрел, там ничего нет. И замечательная картина «Финист - Ясный сокол», он сделал сценарий, она была намного и постационарно плотнее, интереснее. И умер. И главное, нам говорит: ребятки, полежу-ка я пару недель пока в больничке, подлечусь. Да конечно, Александр Артурович. Бац и умер. И настолько неожиданно было. Поэтому Геннадий Васильев взял эту картину, взял с кастингом, наверное, ему было очень трудно это всё.
Иван Кононов:
Но Васильев вообще перенял у него эстафетную палочку. Потом он же много снимал.
Борис Грачевский:
Его просто придавили этим всем стилем роувским, который частично был, где-то всё-таки прорывалась его молодость. Потом он сделал «Пока бьют часы» и так далее. Я просто говорю, что конечно, это очень яркая фигура. И вот, пройдя шесть с лишним лет, появился Александр Григорьевич Хмелик, который возглавил Ералаш как главный редактор и забрал меня, и поверила мне, самое главное, он мне поверил. Он всё время мне говорил: Боря, а ты как считаешь, что ты думаешь? Мне 25 лет, я не то, что раздулся, он меня начал раскачивать, что у меня мозги. Я тут типа директором работаю. Нет. Он: давай-давай. А он ещё был, кстати, ленивый жутко, ему лучше было на диване лежать, самое хорошее лежать на диване. Но реакция была сумасшедшая. Он приходил на полдня и говорил: так, так, так и так, сделайте это, это. И опять уходил. Потом уже ему совсем перестало, я его привозил, и потом уже я смотрю, он стал грустить от того, что он не приходит, а всё что-то происходит. Потом я уже приезжал к нему на дачу, привозил ему Ералаш, как-то развлекал его. И это был удивительный, ярчайший, тончайший человек, мудрейший человек. Он иногда сидит и что-нибудь про международное положение начинает рассказывает. Я просто, но это было прямо образы, характеры, и это так тонко, так точно было. Его дочка, Маша, тогда ученица седьмого класса, когда мы мучались, как назвать наш журнал, он пришёл мне как-то и говорит: Боря, а Машка говорит, назовите Ералаш. Я говорю: а чё, хорошее слово такое, ершистое. И мы называли Ералаш. А потом все стали орать: да вы что, фамилия нашего министра Ермаш, вам башку не оторвут. Вот когда мы его сдавали, ему всё понравилось, кроме названия.
Иван Кононов:
Да? И?
Борис Грачевский:
Мы его минут 40 вдвоем уговаривали с Хмеликом.
Иван Кононов:
Уговорили, судя по всему.
Борис Грачевский:
Уговорили. А он как-то уже старенький, на пенсии, пьяненький, подошёл ко мне, говорит: кто тебе разрешил твой Ералаш? Я говорю: вы, Филипп Тимофеевич Ермаш. То-то же! - сказал он.
Иван Кононов:
Слушай, тогда это показывалось, как киножурнал перед фильмом. Вот прокат какой был?
Борис Грачевский:
Это настоящий брат «Фитиля». «Фитиль» был чудовищно популярный, уже мало кто помнит, но был. Ещё к тому же он почему-то категорически был запрещён для телевизора, не знаю почему. Категорически, он никогда не выходил на телевидении.
Иван Кононов:
Уже в новые времена, когда стал заниматься этим Игорь Угольников.
Борис Грачевский:
Более менее пошло, Михалков там был, Никита Сергеевич. Удивительная вещь, как брат модельно, если есть для взрослых, для детей даже первое название было «Фитилек», даже предложение было такое. Отменили, называли. Михалков был против, Сергей Владимирович. Не могу не рассказать последнюю встречу с Михалковым Сергеем Владимировичем в Доме литераторов. Еле шёл, еле-еле, уже совсем за 90. Здравствуйте, Сергей Владимирович! Здравствуйте! Я думаю, ну.. А мы знакомы. Я говорю странную фразу: Сергей Владимирович, флаг, который поднял «Фитиль», «Ералаш» гордо несёт дальше. Он фокусирует меня, понимает, кто я и говорит: а «Ералаш» лучше «Фитиля», флаг вам в руки. Пожал мне руку и ушёл.
Иван Кононов:
Вот так.
Борис Грачевский:
Потрясающая фраза.
Иван Кононов:
Вот так, без всякой самости такой.
Борис Грачевский:
И вот этот мне очень дорог комплимент. И вот идёт Игорь Вознесенский, ты должен его знать.
Иван Кононов:
Да, помню его очень хорошо.
Борис Грачевский:
У него сын Ваня, ему лет семь, на улице. Я говорю: Игорь, привет. Борька, привет. И сыну говорит: Ваня, вот этот дядя делает Ералаш. Мальчик посмотрел, говорит: папа, Ералаш дети делают. Ну грандиозно, да? Если я писал бы...
Иван Кононов:
Боря, это здорово, про комплименты, я думаю, ты много можешь рассказывать и много что пишут по этому поводу. А вот камней в огород твой тоже подкидывают иногда. Постоянно. Потому что считают, что Ералаш, это всё-таки немножко уже из советского времени, что он не учитывает новые реалии.
Борис Грачевский:
Нет, наоборот, говорят: да, Ералаш всё, вот раньше был Ералаш, сейчас всё. Это самое теперь главное, потому что Ералаш не хочет быть таким, как был. Дети другие, всё другое, и наша сегодняшняя адресность, сегодняшние дети с их сегодняшним восприятием мира, это очень важно. И могу сказать, что каждую свою новую встречу со зрителями я начинаю с опроса: кто что помнит. И они в основном вспоминают сегодняшние сюжеты.
Иван Кононов:
Которые они видели где?
Борис Грачевский:
По телевизору, в интернете.
Иван Кононов:
Где в основном сейчас вообще живёт для людей Ералаш?
Борис Грачевский:
На СТС живёт, на Карусели живёт. Кстати говоря, недавно, забыл похвалиться, по опросу зрителей, а Карусель дети смотрят, лучшая программа Карусели Ералаш. Я очень горд.
Иван Кононов:
Как им, объясни мне просто, как один и тот же формат, разные каналы позволяют тебе эксплуатировать.
Борис Грачевский:
Во-первых, у нас такое количество, что никто одно на другое не наступает, это во-первых. Во-вторых, существуют эксклюзивные какие-то, сейчас я тебя погружать во все договора.
Иван Кононов:
Просто интересно, потому что я тоже из телевизионных.
Борис Грачевский:
Я рассказываю. Сначала монополия была на Первом канале, потом у Первого канала мы забрали эксклюзивные права, оставили только на премьеры на последние три года года и т.д. Какие-то вариации существуют. Первый канал, естественно, курирует Карусель, это его деньги, в смысле его договора. Первый канал показывает каждый день заграницей Ералаш обязательно, полчаса идут каждый день. И канал СТС теперь они нам устроили вместо спасибо, с 11:30 до 22:00 шёл Ералаш. Причём хоть бы свежее, старье, с первого номера. Я думаю, кто же такое.
Иван Кононов:
И какой рейтинг?
Борис Грачевский:
Не знаю, надо спросить. Но куда старые, невозможно столько. Дети же не понимают даже. Дело не только в галстуке.
Иван Кононов:
Конечно, другая реальность, другая жизнь.
Борис Грачевский:
Совсем. Ты пацаном послушал бы рэп, сказал: все сумасшедшие. И ушёл бы, понимаешь. А для них это сейчас самое популярное, самое главное. Настолько они другие. Там что-то лучше, что-то хуже, но они другие и всё.
Иван Кононов:
Но ты поспеваешь за этим, друг мой?
Борис Грачевский:
Я стараюсь. Давай я тебе сейчас расскажу сюжет, который только что снят, мне кажется, в нём столько смысла. Слушай внимательно. Дети сажают деревья, сажают их вяло, балуются, учительница говорит: собирайтесь, сюда идите. Ну что же вы, деревья так важно, сегодня такое событие, каждый человек должен посадить дерево. Это легкие нашего города. Но самое главное - это память. Пройдёт много лет, вы подойдёте к своему дереву и память вернётся к вам. Они смотрят, дедушка стоит. Дедушка, к вам память вернулась? Он говорит: какая память, тут Wi-Fi лучше всего ловит, а памяти у меня целая флешка. Вот это сегодняшнее кино абсолютно точно соответствует, понимаешь, да? Просто для меня было очень важно. Мы уже сняли и про селфи, и про Skype, уже про всё есть. Но это сию секундно по популярности. Но есть вещи, как я только что рассказал сюжет, это тоньше, это на все времена.
Иван Кононов:
Я по поводу сериалов когда тебе слушал, я все время думал о том, что сериалы, это конечно хорошо, и сериалы на телевидении это тот самый случай, когда кино, сливаясь с телевидением, обогащают друг друга. Один даёт ему аудиторию сразу. А кино даёт телевидению качество.
Борис Грачевский:
Представляешь, когда-нибудь, когда мы с тобой пришли туда и кто-то сказал, что пригласили его сниматься в телевизионном фильме. Да вы что.
Иван Кононов:
Сейчас звёзды первой величины снимаются. Значит и деньги приличные им там платят.
Борис Грачевский:
Конечно, и платят им денег, так как мы всё-таки в более таком менеджерском находимся секторе вообще внимания. Я говорю, конечно, сегодняшние сериалы есть очень дорогие. Я сейчас не буду называть вам точно суммы, но есть просто которые исторические постановочные. Смотри, «Екатерина Великая» это очень непросто было снимать такое кино. И вот вариации, как у меня кино и четыре серии существуют.
Иван Кононов:
У тебя, скажем так, из серии лайт такой. По части затрат.
Борис Грачевский:
Нет, меня интересовало другое, меня меньше всего интересовали, в этой ситуации я хотел, мне нужен был характер, отношения людей, взаимоотношения, я этим занимался.
Иван Кононов:
Полный метр всё, кирдык в этом смысле, в экономическом для советского кинематографа. Для советского российского.
Борис Грачевский:
Но тем не менее, подряд такие успехи картин спортивных и «Салют-7» всё-таки прилично посмотрели.
Иван Кононов:
Но их раз, два и обчёлся таких фильмов.
Борис Грачевский:
Но всю жизнь так и было у нас, у нас всегда один Гайдай за шиворот тащил весь советский кинематограф, или Рязанов тогдашний. Всё происходит, всё поменялось, но тем не менее, есть успехи. Пожалуйста, ее детский не надо называть, это нечестно, «Последний богатырь», это такой, полукапустник, если ты видел сказку это.
Иван Кононов:
Нет, не видел.
Борис Грачевский:
Она ближе к капустнику. У Роу тоже были прострельчки такие, но чуть поменьше. Я просто говорю, но это успех.
Иван Кононов:
Но это успех, но вообще-то, на самом деле, я знаю просто по своим внучкам, правда они уже подросли, такие фильмы не смотрят, но для детей, для малышей сейчас зарубежные все герои сказочные, фэнтэзи, которые смотрят, они абсолютно свои, а мы никто, где наши Буратины, Чипполины, наши.
Борис Грачевский:
Но я могу сказать, во-первых, они уже все должны быть другими, уже никого не уговоришь этим. Но я только что был в Питере, видел, что Сельянов как продюсер снимает «Конёк-Горбунок». Я понимаю, что там играет Антон Шагин и конька играет...
Иван Кононов:
Это полный метр?
Борис Грачевский:
Да. Господи, что у меня с фамилиями. Короче, там снимается сказка и достаточно приличная. В смысле придумано и так далее, я от артистов, они не сильно понимают, что там сзади происходит, они снимаются, играют своё. Я просто говорю, что это раскачалась ситуация для того, чтобы снять более-менее на сегодняшнем языке сказку игровую, нужны, конечно, большие капиталовложения, думаю, минимум 7 – 10 млн. $.
Иван Кононов:
Да, но при этом надо иметь в виду, что это должен быть ещё и соответствующий потом прокат и всё такое.
Борис Грачевский:
Но я хочу сказать, вот эти несколько фильмов о Змее Горынычах и Илья Муромцы вот эти всякие мультики, они колоссальны. У них по 1,5 млрд. денег собирают и больше . Я к тому, что это достаточно выгодно, но в анимации, которую назвали, к сожалению, не мультипликацей, анимация, у них очень много. И хочу, прости, пожалуйста, ты просто не в курсе, по интернету бродит достаточное количество детских сериалов, мультиков.
Иван Кононов:
Наших?
Борис Грачевский:
Да. Во-первых, есть гениальный мультик, который весь мир смотрит.
Иван Кононов:
«Маша и медведь».
Борис Грачевский:
Да. Но никто не хочет об этом говорить, но это же суперуспех наш.
Иван Кононов:
Безусловно.
Борис Грачевский:
Мы первое место в Италии, первое место во Франции, в Греции.
Иван Кононов:
Да здравствуют детские мультики, да здравствует «Маша и медведь», да здравствует Ералаш, да здравствуют и завоёвывают всю планету, чтобы к тебе бегали не только русскоязычные полицейские. Боря, я должен завершать наш формат, прости, пожалуйста.
Борис Грачевский:
Это кратко, я хотел сказать, у нас за границей многие изучают русский язык, учат детей с помощью Ералаша, и уже книжек несколько есть у меня.
Иван Кононов:
Отлично. В общем, я желаю тебе побед во всех направлениях, завоёвывай мир весь и дальше, может быть, погода изменится, ты попадёшь на Новую Землю, мы мало поговорили об этом твоём направлении деятельности. Короче говоря, полнокровной тебе замечательной производственной и творческой деятельности, Борис. Я очень рад был тебя видеть.
Борис Грачевский:
Спасибо большое, мы будем работать, и как в том анекдоте, не дождётесь, мы будем снимать Ералаш и радовать всех, и детей, и взрослых.
Иван Кононов:
Спасибо, Боря. Всего вам наилучшего, дорогие друзья. До следующего понедельника. Понедельник - день надежд. До свидания.