Илья Акинфиев:
В программе «Профилактика заболеваний» мы сегодня будем говорить на очень-очень интересную тему. Ее ведущие я — Илья Акинфиев.
Денис Хохлов:
И я — Денис Хохлов. Да, очень интересная тема. Сегодня мы хотим поговорить о том, что, во-первых, вы все знаете, что беременность — это не болезнь, а нормальное состояние. Но что делать, если у женщины есть патология почек? Патология почек: является ли это противопоказанием для беременности? Дети ― счастье для настоящей семьи, но, если проблемы есть с почками, то что же делать? Нам поможет в этом разобраться наш сегодняшний гость, замечательный доктор Татьяна Витальевна Бондаренко — заведующая нефрологическим отделением, главный нефролог Северо-Восточного административного округа города Москвы, председатель первичной профсоюзной организации, пресс-секретарь больницы им. А. К. Ерамишанцева.
Илья Акинфиев:
Татьяна, Вы – всё в одном. Вы можете объединять, вы человек-коктейль, человек-оркестр. Вы пресс-секретарь больницы. Как так получилось?
Татьяна Бондаренко:
Путь начался очень давно. Еще в школе я хотела быть журналистом, меня не устраивали тетрадки на 12 листов, мне нужны были, минимум, на 18 листов для каждого сочинения. Потом я резко повернула в сторону медицины, о чем никоим образом не жалею. Получилось так, что в больницу — тогда она была еще 20 городская больница — я пришла сразу после института. Это был 2002 год.
Денис Хохлов:
Ваш трудовой путь начался там, где вы сейчас и работаете.
Татьяна Бондаренко:
Абсолютно, 16 лет в одних стенах. Стены меняются, стены преображаются, я видела разные периоды жизни нашей больницы. Был и некий застой, была модернизация, был тяжелый период оптимизации, и расцвет, и как сейчас всё происходит. Больница меняется и живет. Применительно к конкретной больнице сказать, что я ее люблю — не сказать ничего. Я живу ей. Мне очень нравилось разговаривать с докторами, с коллегами, видеть реакцию пациентов на изменения в лучшую сторону, которые происходят в больнице, как больница растет, как она меняется, какие новые возможности появляются. Хотелось рассказывать об этом и другим людям, чтобы они тоже знали.
Денис Хохлов:
Как интересно! Вы – официальный пресс-секретарь, но PR, Public Relations, наверное, имеет не очень хорошую окраску в нашей стране. Медицинскому учреждению нужен PR-менеджер?
Татьяна Бондаренко:
Обязательно! Прежде всего, для потенциальных пациентов. У нас все люди, кто приходят в больницу, априори называются пациенты, даже абсолютно здоровый человек, который хочет сделать check-up. Чтобы он доверял, нужно, чтобы он выбрал именно нас, например, чтобы он узнал о наших возможностях. Если мы об этом не расскажем, то как же он о них узнает? Часть пиара нацелена на платные медицинские услуги – чего уж говорить, это не секрет.
Денис Хохлов:
Это не является плохим методом, платные услуги ― не стыдное явление.
Татьяна Бондаренко:
Нет, абсолютно. Мы оказываем услуги, естественно, по ОМС, но часть пиара направлена на привлечение на платные медицинские услуги. В каждой больнице есть некоторые уникальные направления, если больница о них не расскажет, то, конечно, сарафанное радио спустя какое-то время донесет. Но может быть больший охват, естественно.
Денис Хохлов:
Сарафанное радио — это испорченный телефон, а мы хотим донести истину из первых уст.
Татьяна Бондаренко:
Конечно, конечно, нужна актуальная информация. Работа пресс-секретаря вообще очень интересна тем, что люди обращаются с совершенно разными проблемами. Я отвечаю еще на письма, на обращения, на комментарии, мы есть во всех социальных сетях, и эта работа активно ведется на протяжении последних полутора-двух лет.
Илья Акинфиев:
В Одноклассниках есть?
Татьяна Бондаренко:
Да. И в Twitter тоже мы есть, и на YouTube у нас канал. Недавно обратилась женщина, которая захотела восстановить именно точное время своего рождения.
Денис Хохлов:
Она, наверное, хотела связаться с астралом.
Татьяна Бондаренко:
Может быть, что-то с гороскопом, с астралом, с чем-то еще. Хорошо. На фотографии – девушка лет 20. Ладно, попробуем. Она называет дату своего рождения и выясняется, что это было 37 лет назад. Уже сложнее. Но мы подняли архивы, восстановили точное время ее рождения. Как она была счастлива! Это что-то уникальное просто!
Денис Хохлов:
Планеты встали в ее схеме.
Татьяна Бондаренко:
Да, она нашла объяснение всем явлениям в своей жизни, которые происходили за все годы. Но, бывает и наоборот: нам написала женщина, у которой были не очень хорошие воспоминания о том, что происходило в больнице 33 года назад. Она писала об этом так ярко, как будто всё было вчера. То есть, ты 33 года носишь в себе то, что тогда пошло как-то не так. Эмоции бывают в течение дня или даже в течение нескольких минут. То есть тебя только что похвалили, и тут же прилетело что-нибудь еще.
Илья Акинфиев:
Про вопрос от женщины, которая хотела знать, когда родилась. Я сразу вспомнил, что карты в роддомах хранятся 50 лет, в отличие от 25 лет в обычных стационарах. Получается, те, кто родились после 1968 года – обращайтесь к Татьяне.
Татьяна Бондаренко:
Обращайтесь. Мы все восстановим.
Денис Хохлов:
Это одна из функций пресс-секретаря?
Татьяна Бондаренко:
Да.
Илья Акинфиев:
Татьяна, вы отвечаете на официальные вопросы. Расскажите, какой вопрос самый-самый частый?
Татьяна Бондаренко:
Самый-самый частый вопрос: какие вещи брать в роддом?
Илья Акинфиев:
Но это же настолько банально!
Татьяна Бондаренко:
Нет. Причем, есть целые сервисы, которые работают на том, что готовят сумки, прозрачные целлофановые пакеты с молниями, где уже все лежит, даже резиновые моющиеся тапочки нужного вам размера. Но, ладно спрашивают, какие вещи брать в роддом; самое интересное, что спрашивают: «Что взять для ребенка?» Мы уточняем: что вы имеете в виду? Может быть, пеленки, памперсы? «Нет, что взять ребенку на выписку». Мы говорим: то, что вы хотите, как вы хотите видеть вашу выписку и вашего ребенка потом на фотографиях. Кто-то хочет фрак, кто-то хочет бальное платье — такие тоже бывают, всё бывает; тем более, когда есть красивый пресс-волл, можно сфотографироваться с нашим хэштегом #здесьрождаетсяжизнь.
Денис Хохлов:
Кстати, сейчас же правительство города Москвы дарит целый комплект тем, кто родил, получают подарок для своего ребеночка. Так что я думаю, тут даже вопросов не может стоять, все уже готово.
Татьяна Бондаренко:
Конечно. Называется «Мое сокровище», огромная коробка. Когда мы первый раз увидели эти коробки, просто подержали в руках, тогда ещё была зима (всё же началось 1 января), и она была с зимними комбинезонами. Тогда можно было подглядеть в щелочку и увидеть, какого цвета комбинезон. Были голубые, розовые, потом уже стали желтые или зеленые. Некоторые мамы с девочками просили: мы хотим голубой, у нас коляска голубая.
Денис Хохлов:
Мы постоянно слышим про карты контроля качества, мы контролируем качество работы, допустим, тех, кто работает в поликлинике, в больнице. Как оценить качество работы пресс-службы? По лайкам?
Илья Акинфиев:
Как ее эффективность измерить? В чем она измеряется?
Татьяна Бондаренко:
Давайте, измерим такие понятия: что мы знаем о 20 больнице?
Илья Акинфиев:
Я знаю, что там рождается жизнь.
Татьяна Бондаренко:
Это сейчас, мы знаем это о больнице имени Ерамишанцева. А еще какое-то время назад, когда я начинала работать в 20 больнице, характеристики были так себе. Что мы слышим за последние 1,5 года: «Ерамишанцевцы — это круто!», «Ой, больница, а мы у вас были». Я вообще стала пользоваться какими-то преимуществами — уже раза три ездила бесплатно на такси, потому что водители говорили: Ерамишанцева? Вы что, у меня там кто-то рожал, у меня там еще кого-то удачно прооперировали.
Денис Хохлов:
Я там родился. Популярность появилась.
Татьяна Бондаренко:
Да, благодаря в том числе и нашей активности, и тому, что мы делаем с нашей командой, все-таки, я не одна этим занимаюсь, это целый труд. Иногда заведующих не заставить рассказать о своих успехах. Для них это обычная жизнь, обычные будни. То, что они совершают подвиг каждый день и каждую секунду…
Денис Хохлов:
…нивелируется в их понимании. Спасли очередного человека.
Татьяна Бондаренко:
Им кажется: что такого? Ничего не происходит, это мой обычный день. Когда я стала со съемочными группами ходить в операционные, видеть эти глаза, видеть то, что происходит, или даже, если повезет – идешь на роды, слышишь крик новорождённого ребенка …
Денис Хохлов:
Да, первый крик очень впечатляет. Каждый студент-медик знает, как слезы начинают течь, когда ребенок…
Татьяна Бондаренко:
Непроизвольно. А если их трое, если тройня?
Илья Акинфиев:
Татьяна, раскроем зрителям небольшой секрет: когда мы приглашаем гостей, мы часто спрашиваем, какие бы вы вопросы хотели услышать. Татьяна сказала: не надо мне никаких вопросов заранее готовить, хочу неожиданности. Ты хотела неожиданности, ты ее получишь. Блиц!
Знакома ли ты с Ириной Волк?
Татьяна Бондаренко:
Лично нет, но знаю, кто это.
Денис Хохлов:
Назови трёх самых крутых пресс-секретарей.
Татьяна Бондаренко:
Полина Беляева.
Илья Акинфиев:
Раз.
Татьяна Бондаренко:
Полина Беляева.
Илья Акинфиев:
Два
Денис Хохлов:
Два. Ирина Волк – три. Хорошо, Полина Беляева — действительно крутой пресс-секретарь.
Илья Акинфиев:
Назови три нужных качества пресс-секретаря.
Татьяна Бондаренко:
Мобильность, доброта, терпение.
Денис Хохлов:
Назови три ненужных качества пресс-секретаря.
Татьяна Бондаренко:
Эмоциональность, обидчивость, лень.
Илья Акинфиев:
С каких новостных сайтов начинается утро пресс-секретаря Татьяны Бондаренко?
Татьяна Бондаренко:
Фейсбук, я там подписана.
Илья Акинфиев:
То есть Фейсбук — это новостной сайт?
Татьяна Бондаренко:
Его можно использовать как новостной, если подписан на нужные странички. Еще я по утрам, пока завтракаю, смотрю «Москва 24».
Денис Хохлов:
На сколько времени хватает зарядки телефона самому крутому пресс-секретарю?
Татьяна Бондаренко:
Самому крутому – не знаю, мне хватает…
Денис Хохлов:
Это был намек.
Татьяна Бондаренко:
Спасибо. Мне приходится заряжать телефон 4-5 раз в день. В отпуске – 2.
Илья Акинфиев:
Сколько минут и сколько СМС в сутки проговаривает пресс-секретарь Татьяна Бондаренко?
Татьяна Бондаренко:
Минут – не знаю, я не смотрела такую статистику. Я не оплачиваю сама телефон, я не знаю.
Илья Акинфиев:
Хорошо, кто оплачивает телефон Татьяны Бондаренко?
Татьяна Бондаренко:
Как те деньги, которые ты берешь в тумбочке, а кто их туда кладет ― совершенно неизвестно, для меня загадка.
Денис Хохлов:
Что может обидеть или вывести из равновесия Татьяну Бондаренко?
Татьяна Бондаренко:
Обидеть – наверное, нет. Непрофессионализм может обижать, обижает хамство, оно вызывает даже ответные попытки.
Илья Акинфиев:
Обидеть – ладно, мы поняли. А вывести из равновесия?
Татьяна Бондаренко:
Вывести из равновесия — почти ничего. Еще не было такого. Мы можем попробовать, может быть, здесь произойдет, я не знаю.
Илья Акинфиев:
Как вы относитесь к ненормированному рабочему дню?
Татьяна Бондаренко:
Это моя жизнь, моя обычная жизнь. Я думаю, что я этим наслаждаюсь.
Денис Хохлов:
Мы живем на работе, и работа переходит в жизнь. Хорошо.
Как вам легче формулировать вашу мысль: в устной форме или в письменной, все-таки?
Татьяна Бондаренко:
Формулировать легче в письменной, ее есть возможность подкорректировать. Вообще, я стала замечать, что мне и с людьми общаться проще. Чем больше ты разговариваешь с людьми, чем больше времени ты тратишь на это, тем больше переходишь на СМС или Телеграм, или еще что-нибудь.
Илья Акинфиев:
Мы тут немножко изучали деловой этикет, он меняется с каждым годом. Считаешь ли ты правдой, что телефонные звонки в деловом общении ушли в прошлое, что телефонным звонком ты можешь человека отвлечь, а СМС-кой никогда не отвлечешь?
Татьяна Бондаренко:
Я бы хотела, чтобы так было, но в медицине иногда важнее позвонить, чем написать СМС.
Денис Хохлов:
Расскажи нам всем секрет успеха, секрет тайм-менеджмента. Как ты все успеваешь? 24 часа — так мало!
Татьяна Бондаренко:
Я бы хотела сказать, что у меня, как у Гермионы, есть ключик, который меняет время, одновременно в нескольких местах можно быть. Я себе это представляю как жонглирование шариками: есть шарики резиновые, они отскочат и с ними ничего не произойдет; есть шарики очень хрупкие, бьющиеся, почти стеклянные и эти шарики надо удерживать. Наверное, такие шарики — это здоровье близких и семья. За ними надо следить. Несмотря на то, что ты 24 часа в сутки занят работой, но есть близкие и любимые люди, они не должны оставаться без твоего внимания ни при каком раскладе. Эти шарики надо удерживать.
Илья Акинфиев:
Настольная книга пресс-секретаря больницы Ерамишанцева?
Татьяна Бондаренко:
А такой нет.
Денис Хохлов:
А подстольная? Подкроватная?
Татьяна Бондаренко:
Есть книги, которые я стремлюсь прочитать.
Денис Хохлов:
Что ты сейчас читаешь? В данный момент.
Татьяна Бондаренко:
Я пытаюсь все время прочитать книгу про Питер, «В Питере жить». Очень хорошая книга, в ней очень хорошие иллюстрации, она так хорошо заполняет полочку в кабинете. «Не навреди» я все пытаюсь прочитать, весь отпуск пыталась прочитать, но, опять-таки, профдеформация — когда начинаешь читать книгу, то очень редко увлекаешься. Ты начинаешь уже ее редактировать, как бы ты по-другому всё написала всё по-другому перестроил.
Денис Хохлов:
У нас еще куча вопросов к тебе.
Илья Акинфиев:
Мы закончили с тобой как с пресс-секретарем — все, точка, печать. Как тебя занесло в профсоюз?
Татьяна Бондаренко:
Ой, это вообще потрясающая история! Я не была даже в родительском комитете, я всегда старалась у дочки от всего откосить, естественно. Я же работала, у меня дежурства, и любая общественная работа для меня была совершенно неприемлемой.
Переломный момент наступил, это касалось именно больницы, которую ты любишь, которую ты знаешь. Причем, когда человека или больницу любишь, ты любишь ее вместе со всеми достоинствами и недостатками. В общем, в какой-то момент мне показалось, что я смогу, но при условии, опять-таки, поддержки коллектива. Когда всё начиналось, у меня были достаточно романтические представления о профсоюзе, но часть из них оказалась абсолютно верной. Про наш профсоюз я могу сказать, что поддержка сотрудников очень чувствуется. Я понимаю, что я утомляю постоянно своими идеями, которых, порой, очень много — люди заняты работой, а я их пытаюсь вдохновить то на спортивное мероприятие, то ещё куда-нибудь поехать. Но поездки у нас уже стали традиционными, мы выезжаем уже за рубеж, не только по всей России. Причем, люди не одни и те же путешествуют, у нас путешествуют разные люди, любой человек, даже не член профсоюза может с нами поехать. Мы — один из наиболее растущих профсоюзов. В Москве, как правило, в медицинских учреждениях профсоюз достигает своих определённых значений, желательно, чтобы было больше 50 % численности сотрудников общего состава.
Илья Акинфиев:
С поездками интересно: приходишь к больнице, ворота закрыты, и объявление: «Все уехали в Коломну».
Татьяна Бондаренко:
У нас больше 2.000 сотрудников, все не уедут, кто-нибудь да останется.
Денис Хохлов:
В любом случае, люди стимулируются. Они получают стимул какой-то.
Татьяна Бондаренко:
Да, подарки, поездки. Но профсоюз, конечно – это не только подарки, и не про билеты на елки, и даже не про поездки летом на море. Профсоюз — это прежде всего защита. Сейчас очень часто слышишь упреки в том, что профсоюз ничего не делает, ничего не меняет ― на самом деле, это не так. Очень много работы остается за кадром, и часть хороших, интересных инициатив, которые принимаются в том числе и в медицине, принимаются при участии, поддержке, или по документам, которые поступают из первичных профсоюзных организаций.
Денис Хохлов:
Я понимаю, что, действительно, администрация может не знать каких-то проблем на низовом уровне.
Татьяна Бондаренко:
Конечно, проще прийти ко мне, рассказать, а я уже могу это донести, если сказанное имеет смысл.
Денис Хохлов:
Да, профсоюз может донести. Это не значит, что администрация должна конфликтовать, – наоборот, мы должны работать в одной команде.
Татьяна Бондаренко:
Сообща, да, конечно.
Илья Акинфиев:
Пресс-секретарь может рассказать про работу председателя профсоюза?
Татьяна Бондаренко:
Конечно, легко, да. Есть еще момент юридической защиты. Не стоит забывать, что медицинский профсоюз, профсоюз работников здравоохранения города Москвы предоставляет юридическую защиту. На сайте medprofsouz.ru можно задать любой вопрос, получить поддержку, и это не пустые слова. Начиная от льготных пенсий и заканчивая юридической поддержкой, естественно, если она касается профессиональной деятельности.
Илья Акинфиев:
Всё, мы разобрались с общественной деятельностью Татьяны, и поговорим о лечебной.
Денис Хохлов:
Сначала разберемся вообще, для чего беременной женщине нужен такой профессионал как нефролог? Все-таки, не так часто появляется в жизни человека нефролог. Почему именно беременной женщине он нужен?
Татьяна Бондаренко:
К счастью, он нужен далеко не всем беременным женщинам и хотелось бы верить, что больший процент физиологических беременностей проходит без осложнений. Да, мы сейчас наблюдаем, что возраст первой беременности повышается, и женщины подходят к беременности уже с неким багажом не только жизненного опыта, но и хронических заболеваний. Если, например, это хронические заболевания почек, то да, нефролог должен поучаствовать.
Всё, что касается беременности и заболеваний почек, можно разделить на то, что возникло уже во время беременности, и если женщина до беременности уже болела некой патологией почек. Как правило, пациенты наблюдаются у уролога либо нефролога. Очень бы хотелось верить, что эти женщины предварительно советуются с урологом или нефрологом о том, что они планируют беременность. Тогда есть возможность плавного вхождения в беременность, найти наиболее оптимальный момент, некую ремиссию заболевания. Собственно, наблюдаются как во время беременности, так и после беременности. Мы с этими пациентками всегда поддерживаем связь, потому как мы, практически, вынашиваем вместе с ними иногда их детей, мы знаем их по именам, мы к ним привыкаем. Не всегда, наверное, нужно это делать, потому что это очень эмоционально, когда впускаешь и в свою жизнь тоже. Но без этого никак, никуда не деться.
Денис Хохлов:
Да, если не вкладывать душу, то в нашей профессии плохо получается работать.
Илья Акинфиев:
Татьяна, роддом Ерамишанцева заточен как раз на профилактику нефрологии. Есть такая же профильная женская консультация, или пациентки наблюдаются в любых женских консультациях, а приходят к вам уже на момент родоразрешения?
Татьяна Бондаренко:
В 2017 году большую часть женских консультаций присоединили к многопрофильным больницам, и в больнице Ерамишанцева 9 женских консультаций, они автоматически становятся донаторами пациентов для нас. Но, поскольку на город Москву больница Ерамишанцева и родильное отделение этой больницы являются профильными по патологии почек, то, естественно, к нам может обратиться на консультацию абсолютно любая женщина Москвы и не только Москвы, у которой есть патологии почек и есть либо направление на консультацию, либо желание проконсультироваться. Это всё возможно, конечно.
Денис Хохлов:
С какими патологиями почек вы принимаете пациентов?
Татьяна Бондаренко:
Самыми разнообразными, начиная от инфекций мочевыводящих путей и пиелонефритов — то, чем, в принципе, может заниматься и врач женской консультации, и терапевт, для этого непосредственно нефролог чаще всего не нужен; но и также гломерулонефриты, системные васкулиты, системная красная волчанка, и с диабетической нефропатией иногда надо посоветоваться. Это могут быть и серьезные заболевания почек, уже приведшие к хронической болезни почек и почечной недостаточности, это могут быть (редко, но бывает) и пациентки, находящиеся уже на заместительной почечной терапии, на программном гемодиализе, и пациентки после трансплантации почки.
Илья Акинфиев:
Беременность и арбуз: во время беременности можно так напрягать почки? При нормальной беременности, и беременности с некоторыми особенностями.
Денис Хохлов:
Сколько надо пить вообще беременным?
Татьяна Бондаренко:
Пить нужно всем не меньше 1,5-2,0 литров, а летом еще больше, именно воды. Сюда не входят компоты, борщ и чай с кофе. Что касается арбуза — он тоже не является непосредственно водой. Конечно, беременной и с патологией почек, и без патологии почек можно кусочек арбуза, но вначале надо попробовать на муже, на теще, на свекрови, на ком ещё пробуют обычно?
Денис Хохлов:
Не прокисший ли он? Не вызовет ли он потом проблемы?
Татьяна Бондаренко:
Да. Если несколько часов все нормально, тогда уже переходим. Кроме того, если у женщины отёки, если у нее есть ограничения, то она должна обсудить в том числе и питьевой режим со своим доктором. Но чаще проблема не в количестве выпитой жидкости, а в том, что сейчас происходит вообще в организме и как выводится жидкость.
Денис Хохлов:
Отеки: когда нужно уже беспокоиться? Когда что появляется? Когда пальцы не сгибаются? Многие говорят: я беременная, поэтому у меня и отеки небольшие есть. Не стоит так расслабляться?
Татьяна Бондаренко:
Во время беременности должны беспокоить любые отеки. Многие беременные работают. Например, когда они работают — у них сидячий образ жизни, неправильное положение тела, позиционные отёки и к вечеру, например, что-то отекает. Надо, чтобы они двигались, они вообще должны иметь возможность некоторое время полежать в течение дня. Мне бы хотелось, чтобы и не беременные тоже имели возможность поспать в течение дня. Что касается именно беременных, то да, конечно, любые отеки должны настораживать и быть поводом обратиться к врачу, чтобы врач вам сказал, что это вообще не отеки, это вам показалось. Давайте, сдадим анализы мочи, как минимум, крови, посмотрим, и после этого все спокойные и продолжают дальше носить беременность. Не проблема.
Илья Акинфиев:
От шуточного к серьезному: беременность и гемодиализ. Часто такое встречается?
Татьяна Бондаренко:
Были такие. Сама по себе хроническая почечная недостаточность и методы заместительной почечной терапии снижают фертильность, поэтому женщины на диализе беременеют не так часто. Но с учетом того, что качество диализа становится все лучше и лучше, она же называется заместительная почечная терапия, то замещать функцию почек получается настолько удачно, что у женщины иногда восстанавливается и цикл, и в том числе возможность забеременеть. Проблема в том, что не всегда женщина, находящаяся на гемодиализе, улавливает этот момент. Как правило, понимают, когда уже начинает реально увеличиваться живот в размерах, уже ближе к 20 неделе. До этого бывают перебои с циклом — почему бы и нет, немножко снижается гемоглобин — тоже для гемодиализа не проблема как таковая, не новость, и, разве что какие-то необычные ощущения ― тогда уже возникают мысли: а не беременна ли я? У нас был опыт, случаи и несколько таких пациенток прошло, которые успешно вынашивали беременность. Нельзя сказать, что мы призываем, конечно, к этому. Естественно, есть приказ, на основании которого мы должны и обязаны женщину предупредить о всех возможных осложнениях, и она должна самостоятельно принять решение вместе с семьей: готова ли она пойти на эти риски, понимает ли она все последствия. Все-таки, и она сама болеет, она далеко не здорова, и с ней может произойти любое из осложнений гемодиализа, и мы не можем гарантировать, что беременность будет доношенной, и ребенок будет абсолютно жизнеспособен, как минимум. Тем не менее, если женщина принимает решение, что хочет сохранить беременность, то мы как врачи должны ей в этом помочь.
Денис Хохлов:
Это не приговор, это не является абсолютным противопоказанием для беременности.
Татьяна Бондаренко:
Это является противопоказанием к продолжению беременности. Но, если женщина подписывает отказ от прерывания беременности — это ее право, тогда мы ей помогаем продолжать ее дальше. Конечно, мы уважаем ее решение.
Денис Хохлов:
«Москва — столица здоровья» — есть такая программа. Ваша больница участвует в этой программе?
Татьяна Бондаренко:
Конечно, разумеется, и отделение нефрологии тоже. Но не в применении к беременным женщинам.
Денис Хохлов:
Расскажи, что это за программа и что она значит?
Татьяна Бондаренко:
Любой гражданин Российской Федерации, имеющий любое заболевание, может обратиться на сайт программы столицаздоровья.рф, загрузить туда свои выписки, обозначить проблему, и тогда подберут медицинское учреждение, которое наиболее подходит под его профиль и под его проблему, которую он хочет решить на территории Москвы. Не секрет, что московское здравоохранение одно из лучших, и не только в России – мы стремимся и уже приближаемся по ряду показателей к мировому уровню, и уж Европы – точно. Он обозначает проблему, которую он хочет решить в Москве. Эти документы получает стационар, который потенциально может оказать помощь, рассматривает документы и заочно принимает решение, ли готов взять, не глядя. Опять-таки, есть возможности телемедицины, чтобы с этим пациентом связаться и уточнить нюансы. Иногда все-таки требуется предварительная консультация по вопросам нейрохирургии или еще более сложным, когда не обойтись одними документами на расстоянии, пациента надо увидеть, чтобы понять, можно ли ему помочь. Пациенту назначается дата, он приезжает с вещами в назначенный день, с билетами, и получает медицинскую услугу. Не всегда он выполняет рекомендации именно по этой дате, иногда он с билетами и вещами приезжает в другую дату, но тоже не отказываем, принимаем.
Денис Хохлов:
Но он не беременный.
Татьяна Бондаренко:
Нет, для беременности вообще нет никакого значения принципиального.
Илья Акинфиев:
Татьяна, слежу за официальной страницей Ерамишанцева и часто вижу, где ты позируешь, либо снимаешь видео с вертолетом. Хотелось бы узнать: были интересные случаи транспортировки санавиацией беременных в вашу больницу, или вообще хоть один такой случай?
Денис Хохлов:
Возможно с травмой были такие случаи? Травма почек и доставка авиацией.
Татьяна Бондаренко:
Я бы хотела вам рассказать, что да и, наверное, я должна была бы что-то приукрасить, но я привыкла говорить правду. Именно беременных санавиацией за последние два года, пока я активно этим занимаюсь, не привозили. Они прекрасно приезжают всеми другими доступными способами.
Илья Акинфиев:
Наверное, на вертолете нельзя беременных.
Татьяна Бондаренко:
Я допускаю, что можно, но, может быть, их укачивает, или тошнит. Нет, не было случаев. Сейчас санавиация чаще используется не при ДТП, а при острых сосудистых катастрофах – инфаркты, инсульты. Здесь важно попасть в золотой интервал — время, дверь, баллон, все остальное должно выдерживаться, и тут минуты имеют принципиальное значение. Конечно, никоим образом не умаляем важности быстрой госпитализации при ДТП, но, в общем-то, сейчас у нас проблемы транспортировки и со скорой медицинской помощью нет. Даже сознание людей меняется, в том числе, мне хотелось бы думать, и с помощью нашей активности в соцсетях, машины стали пропускать.
Илья Акинфиев:
Пропускают, я заметил, что за последние 5 лет отношение на дорогах изменилось. А если там слово «реанимация», то вообще моментально все пропускают.
Денис Хохлов:
Да, потому что люди понимают, что они сами могут быть в этой ситуации. Сознательность уже проявляется.
Татьяна Бондаренко:
Самый необычный случай у нас был — мальчика не к нам привезли на вертолете, а мы его транспортировали на вертолете. Мальчик был совсем маленьким, ему был год с небольшим, он выпал из окна и его привезли в ближайшее медицинское учреждение. По сути, папа практически на руках, не стал ждать, думать, и наши реаниматологи экстренно оказали ему весь объем необходимой медицинской помощи. Этого мальчишку мы транспортировали на вертолете, чтобы избежать пробок.
Денис Хохлов:
Кстати, довольно частая, действительно, травма маленьких детей, особенно, если на окне есть сеточка. Дети подсознательно думают, что это опора, опираются на нее и улетают вместе с москитной сеткой. Это всегда нужно иметь в виду. Особенно учащаются случаи в 5-6 часов вечера, когда родители занимаются своими домашними делами, уткнулись в телефоны, в телевизор. Надо относиться очень внимательно, да, и лучше ставить специальные замочки на окна, потому что они очень просто открываются. Раз — и улетел ребенок. Об этом надо говорить постоянно, мы очень часто об этом говорим.
Татьяна Бондаренко:
Вообще, сейчас много всего, чтобы обезопасить и нашу жизнь, и наших детей.
Илья Акинфиев:
И главное, это дешевле, чем потом лечить, чинить и так далее.
Денис Хохлов:
Можно же вообще потерять ребенка.
Татьяна Бондаренко:
Вообще, всё, что касается предусмотреть, профилактика, — ваша программа так и называется, и что касается медицины, — профилактика имеет значение. Точно также, если мы будем задумываться о ситуациях, которых нам желательно избежать, то было бы прекрасно.
Денис Хохлов:
Насчет травмы: травмы и беременность, травмы почек. Были интересные случаи?
Татьяна Бондаренко:
Естественно, что помощь окажем в зависимости от того, что возникло; конечно, без проблем. Случаи бывали, поступали пациентки. Они же точно такие же живые люди, они двигаются, не живут в каком-то вакууме, потенциально и зимой она может поскользнуться и упасть.
Илья Акинфиев:
А что зимой делать беременной на улице?
Татьяна Бондаренко:
Ничего, продолжать жить, все то же самое: ходить на работу.
Денис Хохлов:
Центр тяжести немножко смещается.
Татьяна Бондаренко:
Да, сделать выводы. Может быть, не так часто надевать каблуки. Я всю первую беременность прекрасно прошлепала.
Денис Хохлов:
Беременная женщина прекрасна и без каблуков. Это прекрасное состояние, она красива, действительно, тут нечего стесняться и без каблуков, и ничего страшного. Можно не надевать каблуки.
Илья Акинфиев:
Татьяна, все-таки, у нас позитивная передача. Расскажи нам про какие-нибудь забавные случаи из твоей практики.
Денис Хохлов:
Пресс-служба знает все подробности. Были какие-нибудь смешные, или только работа, работа, работа?
Татьяна Бондаренко:
Что касается смеха, дело в том, что смех часто возникает уже через какое-то время. В тот момент ты можешь вообще испугаться ситуации, а через какое-то время становится смешно.
Денис Хохлов:
Или через несколько лет встретились с пациентом. Не было такого, чтобы посмеяться было над чем?
Татьяна Бондаренко:
Я помню, когда я училась в ординатуре, у нас был цикл «Поликлиники». Я всю жизнь проработала в стационаре, поликлиника ― это совершенно другое. В общем, «Поликлиника» пришлась на эпидситуацию по гриппу. Тогда небольшое внимание уделялось вакцинации, не как сейчас, и были настоящие эпидемии гриппа. Когда-нибудь мы своим детям будем рассказывать, что было заболевание грипп. А тогда нас, еще не состоявшихся докторов, – то есть, собственно, институт и еще один год, – отправляли в самые дальние точки, в дома без лифта. (Естественно, кого же еще? Как-нибудь пройдет). Нас отправляли по одному. Конечно, я родителям говорила, что мы не ходим по квартирам по одному, мы ходим в компании, чтобы они не переживали. Из средств обороны у нас был фонендоскоп, что, в принципе, тоже неплохо в умелых руках. Вызовы разные были, но больше в тот момент всего я «любила» вызовы, которые назывались «слабость», то есть повод для вызова — слабость. Они так и остались, и сейчас есть, то есть — жди беды. Слабость может означать вообще всё, что угодно.
Денис Хохлов:
Слабость неясного генеза.
Татьяна Бондаренко:
Ты поднимаешься на какой-нибудь 5 этаж, по-моему, я позвонила в дверь, долго не открывали. Через какое-то время открывается дверь, и я вижу, что весь коридор в крови — вообще всё, стены, пол. Человек (женщина) — тоже, одежда в крови. Я, стоя на пороге, ей говорю: «Я надеюсь, это все не ваше?» Она отвечает: «Моё. Я так неудачно покашляла». Я говорю: «И у вас, наверное, возникла слабость?» – «Да, и я вызвала врача из поликлиники». В итоге, у нее оказалось кровотечение из варикозно-расширенных вен пищевода, и она была госпитализирована.
Денис Хохлов:
Да, не повод, чтобы посмеяться, но… Неожиданность.
Татьяна Бондаренко:
Но, тем не менее. Просто, я помню, что я захожу, всё в крови.
Илья Акинфиев:
«И после этого я решила не работать в поликлинике».
Татьяна Бондаренко:
Я решила работать в больнице. В поликлинике чаще приходится работать одному, как ни крути. Больница — это командная работа, все равно у тебя есть тылы.
Денис Хохлов:
Нет, я скажу честно, поликлиника — это тоже командная работа. Мы работаем в команде, ничего такого таинственного нет, мы работаем все вместе, на самом деле. От больницы мы отличаемся тем, что у нас пациенты не лежат постоянно, они просто находятся на нашем участке.
Татьяна Бондаренко:
Может быть, мы тоже когда-нибудь придём к тому, что в больнице пациенты не будут лежать постоянно.
Денис Хохлов:
Дорогие друзья, у нас программа подходит к концу.
Татьяна Бондаренко:
Так мы не поговорили про патологию почек!
Илья Акинфиев:
Главное, о тебе поговорили. У нас есть любимая рубрика, ты ее знаешь? Это пожелания нашим зрителям.
Татьяна Бондаренко:
Наверное, я буду оригинальной, наверное, никто не желал: я пожелаю нашим зрителям здоровья.
Денис Хохлов:
77 гостей сказали «здоровья».
Татьяна Бондаренко:
Хорошо, тогда я пожелаю всем, кто хочет, беременности и успешной. Если вам понадобится нефролог, то они есть. В Москве они доступны, их можно найти в том числе в больнице Ерамишанцева. Беременейте на здоровье. Не бойтесь, мы поддержим.
Денис Хохлов:
У нас вообще врачей много, любых врачей. Мы все очень любим пациентов и хотим вам помочь, конечно.
Илья Акинфиев:
Мы доступны. Мы есть в Фейсбуке.
Илья Акинфиев:
Спасибо большое, Татьяна за отличный эфир!
С нами была Татьяна Витальевна Бондаренко — заведующая нефрологическим отделением, главный нефролог Северо-Восточного административного округа города Москвы, председатель первичной профсоюзной организации, пресс-секретарь больницы А.К. Ерамишанцева.
Денис Хохлов:
Спасибо большое вам, спасибо тебе!
Татьяна Бондаренко:
Спасибо огромное!