Анастасия Клименко:

Всем добрый день! Сегодня с вами я, Анастасия Клименко, это программа «AntiSchool». У нас сегодня в гостях Вера Богуславская. Добрый день. 

Вера Богуславская:

Здравствуйте! 

Анастасия Клименко:

Профессор кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации. 

Вера Богуславская:

Да, всё правильно. 

Анастасия Клименко:

Расскажите, наверное, о своём профессиональном пути, как пришли в образование. 

Вера Богуславская:

Спасибо. Спасибо за приглашение, это прежде всего. Настя, мне очень интересно то, что вы делаете. И вот благодаря вам я даже такую узнала программу, «AntiSchool» и поняла, чем и вы занимаетесь и какие мысли есть у коллег. Я действительно профессор на кафедре русской словесности и межкультурной коммуникации. Коротко мы называем в институте Пушкина. Кроме того, я ещё научный руководитель направления магистратуры такой образовательной программы, которая называется «Филологическое обеспечение СМИ», это в рамках филологии 45-й группы. Доктор филологических наук, доцент, у меня пока только один человек защитил диссертацию, я готовлю будущих. 

Анастасия Клименко:

Жёсткий отбор. 

Вера Богуславская:

Кандидатов, учёных и я надеюсь, что тоже стал профессором. У нас такая система нашего образования и подтверждения наших компетенций. Что можно сказать о себе. Я окончила филологический факультет, я вообще ростовчанка, из Ростова-на-Дону, тогда это был педагогический институт, у нас был уникальный факультет, подготовка была уникальная, потому что в Советском Союзе, насколько я знаю, было 5 или 3 таких направления с дополнительной специальностью русский, как иностранный. Основное моё образование, это учитель русского языка и литературы с дополнительной специальностью, английский язык. Но жизнь сложилась так, что я почти сразу пришла в аспирантуру, пригласили, я немного, год, может быть, поработала на кафедре и занималась русским языком современным. Чтобы долго не занимать ваше время, это, конечно, современный русский, язык газеты меня интересовал. Первая работа связана была именно с газетными заголовками, потом так случилось, что, конечно, я долго работала в пединституте, в целом где-то около 20 лет. В конце 20-го века была приглашена в докторантуру по журналистике. Сейчас это Южный федеральный университет, тогда это был Ростовский государственный университет. И вот так получилось, что я, как филолог, это частый путь, достаточно распространённый для специалистов моего круга, когда от языка мы переходим к журналистике. Направление моей деятельности в науке - это моделирование текста. Я занимаюсь лингвосоциокультурным моделированием, это фактически, теория журналистики. И в тот момент, когда я делала свою работу, это, как оговорили коллеги, рецензенты мои, что это вошло в такой фундамент теоретической журналистики. Жизнь сложилась так, что я конечно, стала профессиональным преподавателем высшей школы. Но интересы были разные, на самом деле, я очень хотела себя в школе попробовать, поэтому я очень хорошо знаю школьников. 

Анастасия Клименко:

Наверное, из-за детей. 

Вера Богуславская:

Да, из-за детей, потому что изначально поступала в пединститут, думала, что я буду работать в школе учителем русского языка и литературы. Но видите, как жизнь, она умнее нас и просто я, может быть, следовала тому, что должно было быть. У меня были замечательные преподаватели, прекрасная школа образовательная. А вот последние годы, чтобы закончить о школе, я могу сказать, что когда я училась в докторантуре, на тот момент моя мечта осуществилась, это был конец 90-х годов, открывались активно разные варианты образовательные, и тогда я реализовала проект. Вместе с моими коллегами мы придумали, у нас был такой лекции дополнительного образования математики, информатики, менеджмента. Дети замечательно в итоге знали язык, мы потом ещё долго получали из разных университетов благодарности. А вот я была такой гуманитарной составляющей в этих всех проектах. Но это мне помогает работать и сейчас. Три года, четвёртый год я живу в Москве, так случилось, что я семья переехала, я тоже переехала. Я очень благодарна институту Пушкина, в первую очередь, за доверие. Потому что, может быть, разная меня только по каким-то работам моим, я была приглашена, и мы вместе разрабатывали учебный план этой новой образовательной программы, магистратуры, и в итоге я пришла туда, как руководитель. До этого долгое время я заведовала кафедрой в Донском государственном техническом университете, там была немножко другая история. Это, конечно, классический технический университет, сейчас, пожалуй, самый большой на юге России, потому что на данный момент там 50.000 студентов, он огромный. Кафедра была выпускающей, но выпускали мы таких специалистов по деловой речи, там было направление документоведения. Есть это такая поддержка была органов государственной службы и так далее. То есть немножко другой стиль. И конечно, занимались обучением культуры речи, риторике тех, кто составляет элиту инженерную нашу. Потому что очень многие вещи есть, а это классический университет, где весь цикл технического образования был сохранён. Но что касается нынешней моей работы, конечно, она очень интересная. Потому что так случилось, что я действительно работаю уже на второй ступени высшего образования, это магистратура, в меньшей степени с бакалаврами. Это очень интересно, потому что здесь приходят люди мотивированные, и наша программа, ««Филологическое обеспечение СМИ», она позволяет прийти не только филологам. Потому что вы знаете, что в журналистике, СМИ есть и экономические медиа, и те, которые популяризируют науку, технические и так далее. Ну вот, в целом так. Может быть, стоит сказать ещё о том, из интересных проектов, которыми я сейчас занимаюсь, то, что касается в науке, для нас, конечно, это обязательный момент. Потому что мы продолжаем свою научную деятельность, и наш кругозор определяет потом, может быть, кругозор научный и образовательный наших выпускников, потому что без этого никак. Всё-таки мы даём определённые направления, а наши студенты смотрят, насколько им это интересно, насколько мы можем предложить что-то новое. Потому что они хотят открывать и, действительно, открывают свои вещи, это совершенно другой взгляд молодого поколения на общеизвестные предметы и объекты исследования. Я продолжаю моделировать текст, но на сегодняшний момент последние мои выступления, которые были на крупных конференциях журналистских, осенью в Белгороде я выступала, и зимой я читала специальные лекции в Минске, мы ездили на открытие центра русского языка в рамках повышения квалификации по моему профилю. Очень интересно сейчас посмотреть состояние текста в такую цифровую эпоху, какие-то трансформации, которые происходят, что с нами происходит, что происходит с автором текста, с аудиторией, вообще со средствами в особой коммуникации, и как мы коммуницируем, это очень интересные вещи. И самый-самый, может быть, уже конкретный этап в этом исследовании, это сам язык. Потому что язык, все его уровни функционирования языковых единиц, это уже совсем конкретно. Сейчас очень многие вещи, если более абстрактно сказать, принципиальные, они именно на уровне концептуальных, смысловых вещей происходят. Со студентами мы реализуем замечательный проект у нас в институте, наши студенты именно этого направления, у нас есть такая конференция «Язык коммуникации и культура», она только для магистрантов и аспирантов. Мы запустили в прошлом году её, вот в этом году второй раз она была, в 18-м. Интерес заключается в том, что там конкурсный отбор и сами ребята, наши магистранты, они на всех этапах, на этапах информирования о событии, создания каких-то секций, отбора и заканчивая редактированием, макетированием и таким электронным изданием, они все участвуют, то есть в свои компетенции приобретают профессиональные в конкретном проекте. Интересно то, что это такая заочная конференция, но отбор и конкурс идёт очень серьёзный, потому что реализуется этот проект в 2 серьёзных сборниках. Один из них это на сайте, такой электронный, другой это РИНЦевское издание, которые размещаются в e-library, то есть там серьёзно, есть возможность цитации, знаете, как учёные, уже имеют возможность быть прочитанными, увиденными и так далее. Ну, а какие-то другие вещи, может быть, это не столько мои проекты, конечно, проекты нашего института. Потому что институт русского языка имени Пушкина, я думаю, название все знают. Когда говоришь «институт русского языка», могут нас как-то спутать с другим институтом имени Виноградова, это исследовательский такой серьёзный институт. А наш институт уникален. Потому что изначально он создавался, как центр русского языка, как иностранного, потому что первыми обучающимися и учащимися это были иностранные студенты, граждане. Они и сейчас составляют почти 80 %, 75-80 % обучающихся в институте ежегодно, это, конечно, иностранные граждане. Но часть из них, студенты по обмену и т.д., это сейчас. А конечно, создавался для обучения тех, кто будет учить русскому языку за рубежом, в своих странах, то есть для преподавателей. Они и сейчас приезжает на стажировки, очень интересно, представлен почти весь мир. Сейчас как-то интерес опять появился к русскому языку. Были, конечно, моменты охлаждения, вы знаете, это связано и с экономическим, и политическим развитием. Но вообще, конечно, это 50, только что мы отмечали юбилейный год, в 57-м году создан университет был, как центр. Изначально был центр Московского государственного университета, а потом отдельный институт. Я думаю, что тяжело было коллегам, я говорила о том, что три года работаю в институте, но история замечательная у института. Потому что пережить трудные годы, представив, что будут приезжать в любое время иностранцы, не стоит заблуждаться так. Поэтому в какой-то момент был создан филологический факультет, стали поступать наши ребята, наши граждане. Сейчас это большой факультет, хотя институт уникален, университет уникален чем, тем, что такое монопрофильное образование, филология наше направление, это уникально. То есть у нас нет ничего какого-то, знаете, экономики дополнительной. Я бы так сказала, в этом наша сила. Кроме того, конечно, преемственность очень серьёзная в кадрах. И сегодня работают те люди, которые создавали этот институт, это замечательно. Потому что президент института, Виталий Григорьевич Костомаров, он широко известная личность, преемник, это на сегодняшний момент ректор, Маргарита Николаевна Русецкая. В коллектив пришли новые менеджеры, конечно, в образовании, но сейчас другие задачи, точно так же, как мы должны сегодня поговорить о новых технологиях, о цифровизации. Казалось бы, язык, что есть ещё более консервативное, тем более, мы говорим, наш современный язык, язык Пушкина. Пушкин сколько веков, кажется, назад. Но в этом уникальность, потому что мы занимаемся тем, что живёт. Язык живёт, развивается, и для каждого поколения он современен. Каждый из нас, и мои родители, ваши родители, бабушки, дедушки, ребята, которые совсем молодые сейчас, дети, каждый говорит: это мой язык. И это удивительно, просто удивительно. А наблюдать за языком, это, конечно, просто ты все время находишься в состоянии открытий. Никогда не перестаёшь учиться, потому что каждый день, каждый срез времени, момента, это что-то новое. Ну и, конечно, встречи с коллегами и со студентами нашими. Настолько мы по-разному смотрим вообще на все явления жизни, мировоззрение. И то, что касается языка. Поэтому иногда мы так думаем, что там метафора, изучать метафору или стиль, ну сколько можно. Или, наверное, кто-то думает, вот, допустим, что-то изучать, языковое явление на материалах, допустим, Толстого, произведений Достоевского и так далее. Удивительно совершенно, молодые ребята, студенты наши, магистранты, аспиранты, свой взгляд, всё-таки нет ничего двухмерного, плоского, вот эта многомерность, комплексность, это то, что сейчас приходит в науке в целом. И в целом, конечно, чистых наук сегодня нет, все наши знания интегрированы. Нельзя сказать, что я занимаюсь, допустим, языком, только языком или лингвистикой, у нас на уровне лингвистики, конечно, сопоставления всевозможные, но нам не чужды и статистические методы, мы многое считаем, мы делаем выборки серьёзные. Мы что-то проектируем, моделируем, например, у меня термин, возникает сразу вопрос, что это за моделирование. Многие вопросы мы рассмотри в перспективе, в прогнозе, может быть, в том, как развивалось рассматриваем, какие-то процессы в диахронии, в синхронии, это очень интересно. И мне кажется, наш институт в определённой мере является таким просветительским храмом языка, культуры, в целом филологии, потому что язык, конечно, без литературы не живёт. Если посмотреть миссию института, конечно, это и продвижение языка, и его сохранение, и расширение в целом в нашем глобальном мире круга тех, кто говорит на языке русском, кто знаком с нашими богатствами. Потому что мы, конечно, обладаем уникальным богатством. Редко, какой язык обладает таким многообразием, такой историей, такими памятниками. И хочется верить, что мы, как исследователи тоже продолжаем какие-то лучшие традиции, это важно очень. 

Анастасия Клименко:

Так и есть. Наверное, хочется задать вопрос всё-таки про новые технологии. На ваш взгляд, всё-таки, как они повлияли на язык, на образование в целом. То есть понятно, что технологии повлияли на все сферы нашей жизни, но если говорить про язык, про журналистику даже. 

Вера Богуславская:

Ну конечно, потому что вы правильно говорите, журналистика, это то, чем я занимаюсь, хотя мы, я вам сказала, филологическое обеспечение СМИ, но мы никуда не уйдём от традиций и от тех, может быть, трендов журналистского образования, которые существуют. Можно сказать, что хочется видеть более профессиональных в плане языка, тех, кто работает в системе средств массовой информации. Журналист, вы знаете, я бы сейчас уже не решилась назвать только журналиста. Мы говорим о новых технологиях, и это, конечно, вопрос. Я думаю, что в вашей студии очень многие говорили об этом, каждый со своей стороны. Для меня, как для гуманитария и для филолога, конечно, технологии это не то, с чем я сразу была на «ты». Но мы понимаем, что это время, изменение жизни. Если сейчас маленькие дети рождаются, видят много гаджетов, много технических всевозможных приспособлений. Я росла тогда, когда технологии только подходили, были серьёзные какие-то технические открытия. Мы с вами знаем, что 20-й век, это, конечно, век технологий, промышленных, в индустрии каких-то открытий и так далее. А то, что касается нашего времени, сейчас, 21-го века, мы знаем, что это век информационного общества, век информации, и мы в этом потоке находимся, мы не можем жить без этого. Если говорить о новых технологиях, как я это ощущаю, терминологически мы ещё к этому вернёмся. Но студентам я буквально на первой лекции говорю, сейчас произошло следующее, время, как таковое, оно перестало существовать, всё одномоментно, нет возможности отправить письмо, это письмо или новость появится завтра или, как мы ждали письма друг от друга рукописные, две недели и т.д., если страна другая, что-то другое. То есть всё мгновенно и доступно сразу всему миру. В этом уникальность нашего времени. И пространство, таким образом, хотя мы и живём в глобальном мире, оно как бы сузилось, стало доступным для нас с вами. В физическом отношении, конечно, любая географическая точка, за несколько часов мы там можем оказаться. Но если мы говорим именно о знаниях, об информации, это наша сфера, где мои выпускники и вы работаете, ведь очень сложная ситуация. И новые технологии, фактически, стали таким инструментом, благодаря которому всё, что происходит со временем и с пространством, произошло. Но самое главное, что происходит, это с мировоззрением, с нашими взглядами, с пониманием, со смыслами, с тем, как мы это воспринимаем, с потоками информации, с объёмами этой информации, очень многие вещи. Но чтобы от образования столкнутся, я посмотрела специально к нашей передаче, интересно, по-моему, лет пять назад, может быть, да нет, наверное, раньше. Скорее всего, это момент советского времени. Выпускник университета был уникален в своих современных знаниях, в том, что он накопил, он мог рассчитывать почти на 20 лет и больше. На сегодняшний момент всё, что знает выпускник университета, оно почти сразу устаревает. То есть я говорю, если где-то в пределах 10 лет я говорила, что 5 лет у вас есть запас, на 5 лет вы впереди всех. Сейчас я не могу этого сказать. Поэтому и наши выпускники буквально начинают, как мы говорим, сейчас же карьера по горизонтали, поэтому какие-то дополнительные профессиональные компетенции мы начинаем сразу, получив диплом университета, мы опять хотим что-нибудь ещё. Самое меньшее, мы хотим ещё один иностранный язык, мы хотим совершенствоваться обязательно в свете технологий. Это важный момент. Новые технологии, конечно, мы связываем их с интернетом, с приходом именно интернета в нашу жизнь. Потому что глобальный мир для нас, глобальная деревня, это интернет. В быту мы говорим всё там, вопрос в том, как вы с этим работаете. 

Анастасия Клименко:

Либо это всемирная библиотека или деревня. 

Вера Богуславская:

Или что это, или деревня такая глобальная. Но доступность нас, действительно, открыла нам колоссальные возможности того, что ты можешь всё, ко всему получить доступ. Но то, что касается именно технологического аспекта, работы в интернете, поиске, мы же понимаем с вами, что он открыт у всех перед глазами, но один человек что-то находит, приобретает и, может быть, пристраивает как-то в дальнейшем общение с таким уникальным совершенно явлением, с сетью глобальной. А другой человек теряется в этой сети, чувствует себя одиноким, такое тоже может быть. Другой человек находит, наоборот, для себя такой, свой круг общения и так далее. Но это немножечко другая сторона. Но новые технологии изменили, в первую очередь, конечно, систему взаимодействия общения, коммуникации. Если говорить о массовой коммуникации, массовая коммуникация, то, что мы связываем с журналистикой, она кардинальным образом поменялась. Потому что вот эта технологическая составляющая изменила и подходы, и менталитет, и мировоззрение тех, кто коммуницирует с массовой аудиторией, тот, кто организует такое общение и тех, кто воспринимает, аудитория. Если мы говорим сегодня о технологиях, то стоит сказать о поколениях. Ведь молодое поколение, ваше поколение, ребята, которые сейчас наиболее активны, профессионалы, которые приходят, получив дипломы в жизнь, они на «ты» со всеми технологиями. Многие, естественно, говорят: мы не смотрим телевизор, у нас есть всё в интернете. Все новости, которые мне нужны, я получу там, всевозможные приложения, я себя совершенствую, я смотрю свои какие-то интересные вещи, у меня есть социальная сеть, у меня есть группы, в которых я участвую. Моё творческое развитие позволяет, мои интересы творческие позволяют мне тоже там всё выложить, создать свою группу, представить себя, продемонстрировать свои какие-то успехи, может быть, результаты своей творческой деятельности. Это очень много. Что касается именно средств массовой информации, сегодня уже говорят и коммуникации. Вот это интересная вещь. В связи с приходом новых технологий у нас появились и новые образовательные направления. Если раньше было направление подготовки, журналистика, это и есть у нас пиар, реклама и т.д. Совсем недавно появилось новое направление образовательное, медиа коммуникации, обозначив таким образом новое состояние именно в связи с новыми технологиями. Огромное количество учебников, где авторский взгляд, я уже не беру научную сторону, когда статьи и т.д. Говорят о новых медиа, говорят о новой журналистике, хотя термины, в общем-то, стоит их толковать, потому что они по-разному понимаются и разные аспекты. Но на сегодняшний момент, действительно, мы можем сказать, что средства массовой информации, это не только традиционные, то, что мы знаем, те, что раньше мы называли печатными, газеты, журналы, телевидение, радио. В определенный момент вошли в эту группу информационные агентства и т.д. Добавляют интернет издания или просто интернет средства массовой информации. Конечно, здесь нет устоявшейся типологии и чёткого, абсолютно однозначной структуры, я бы так сказала. Я регулярно всё это просматриваю, наблюдаю, какие-то нюансы выделяются. Социальные сети, это понятное дело. Буквально, может быть, лет 5-7 назад абсолютно все, абсолютно всё, что существует в средствах массовой информации, что-то рождается уже, как электронный вариант такой. А все традиционные СМИ, они приобрели свой такой электронный вариант. И мы с вами знаем, хотя знак равенства не стоит ставить, допустим, между печатным журналом и его электронной версией. Но мы прекрасно ориентируемся уже, работаем с электронными сайтами и так далее. Контент интереснейший. Но здесь возникает вопрос, что же, почему это так востребовано и актуально. Не только потому, что так получилось, скажем, информационное общество. На мой взгляд, самый важный, привлекательный и отличительный признак, это, конечно, интерактивность, возможности вот такой обратной связи, взаимодействия и так далее. А технические возможности, они безграничные. Что такое, когда восприятие информации социально значимой, информации, которая доставляет эстетическое удовольствие, ты воспринимаешь её всеми каналами. И как звук, и зрительную картинку, и пожалуйста, движущийся какой-то там будет момент кино, клип и т.д. И сам текст, это очень важный момент. И вот эта интерактивность и мультимедийность, о которой сейчас говорят, и не только говорят, мы с этим имеем дело, знаете, интересно так, получается, это было первично, и новые технологии естественным образом повлияли на нас, как на аудиторию. Я сейчас не говорю о профессионалах, потому что профессионалы приобрели колоссальные возможности. В принципе, и каждый из нас, потому что для нас интернет доступен, мы можем что-то делать сами и так далее, социальные сети особенно очень популярны, хотя в разных странах, на разных языках разные будут сети, более доступные и популярные. Вот то, что касается именно мультимедийности и вот этой комплексности в подаче информации, естественно, каналы восприятия задействованы все аудиторией. Представляете, насколько изменилась сейчас вообще система подходов к тому, как воздействовать на аудиторию, как смотреть на эту аудиторию, как оценить запрос аудитории. Я, например, считаю, что конечно, сейчас споры идут очень серьёзные в журналистском сообществе, в частности, питерская школа, я очень уважаю, это мои единомышленники, я имею в виду Санкт-Петербургский госуниверситет. Очень интересные вещи, на последней конференции, у них каждый апрель есть такая серьёзная конференция, обмен мнениями. И буквально опасение было высказано о том, что такие попытки, как будто и журналистика, и как термин, и сама журналистика может умереть, а просто что-то такое. Но ведь тут же мы сами говорили о чём, она не может умереть, потому что это социально значимая деятельность. Это такое профессиональное, ответственное доведение значимой информации до широкой аудитории. Более того, такое целеполагание и ответственность, которая есть у журналистов, особенно в нашей, российской школе подготовки. Если американская школа, это репортёры, новость, быстро, мгновенно и так далее, и определённые клише в создании. То есть это новостная журналистика, мы этому учимся у западной школы. Но то, что касается наших традиций, аналитизм, почему я говорю об ответственности, знании своей аудитории. В ответ на запрос, аудитория ещё не сказала, а уже возникает тема. Кстати, ваша тема тоже очень актуальна, потому что это, с одной стороны, вечный запрос, образование. Всегда будут дети, всегда будут взрослые, всегда будут мамы, папы, учителя, преподаватели, ну и, скажем так, те, кто потом хотят получить, допустим, тех, кого принимать на работу. Все мы заинтересованы в этом, это вечная тема и актуальная. 

Анастасия Клименко:

Я надеюсь, конечно, бывают разные мнения про образование. Говорят, что, может быть, искусственный интеллект, роботизация, зачем нам образование. Но один гость на эфире, мне кажется, ответил на этот вопрос, когда сказал: хорошо, за тебя будут решать, а если мы хотим быть в государстве, которое демократичное, ты хочешь иметь выбор, мнение, то, наверное, ты хочешь, ты должен разбираться в чем-то, чтобы принять мнение какое-то, решить. Получается, обучение, оно необходимо. 

Вера Богуславская:

Абсолютно, это всегда будет, это важно. На другой, конечно, вопрос, что сейчас, скажем так, какие направления, как запросы государства, мы не можем уйти от этого. Я в переносном смысле даже имею в виду, государственный заказ. Развитие государства в определённый момент требует определённой профессиональной переподготовки, как в своё время в техническом образовании прямо вектор такой был, гуманизация технического образования, инженерного образования. Тогда и программы менялись, учебные планы, дополняли, тогда возникло у нас, обязательно был русский язык, культура речи, такая дисциплина очень интересная. Образование, верно вы сказали, я единственное, чтобы закончить сейчас вопрос, я не углубляюсь, потому что у нас не лекция какая-то, сейчас понятно, что новые медиа, можно посмотреть, какие выделяют и сети, естественно, и их рейтинги, какая у них посещаемость, подписчики и так далее. Кто там пишет, это тоже можно посмотреть. Но знаете, термин «новые медиа» мы понимаем, что это связано с новыми технологиями, безусловно. В первую очередь, это то, что в среде интернет, мы рассматриваем это, там есть определённая специфика, потому что один из терминов, одно из толкований журналистики, это каналы, по которым передаётся информация. Соответственно, там идут уже жанры, типы тексты и т.д., подходы и разная аудитория, то есть это уже вопросы такие, типологические. Но сам, например, термин «новая журналистика» от английского new journalizm, он, на самом деле, родился не в том понимании, как сейчас мы часто используем. Кто-то пытается иногда, знаете, как синоним «новое медиа», «новая журналистика». На самом деле, это период 60-70-х годов прошлого века, когда заговорили о том, что другой должен быть стиль и подход к написанию текстов. Как раз вот вы только что, чуть-чуть раньше сказали о демократизации, речь шла о демократизации языка, это, конечно, актуализировалось в 90-е годы у нас, когда такая свобода, появились авторы, узнаваемые, совсем с другим стилем, которые на другие темы писали, не обязательно какие-то, срывание масок или открытие чего-то, но свободный разговор. Появилась вообще возможность диалога, почему мы ценим интерактивность, потому что у нас есть возможность получить обратное мнение аудитории, оперативно очень получить это мнение, и это важные моменты. А как вести этот диалог, как отвечать в итоге, с этим, кстати, очень большие проблемы бывают, потому что чаты, которые открываются, там высвечивается не только мнение, какое-то объективное, важное для нас и так далее, но там проявляется ещё общая культура общения. То, как мы коммуницируем, как мы разговариваем, насколько мы готовы соблюдать, дать слово одному, дать другому, если в непосредственном диалоге личном вас могут перебивать. Один раз перебьют, второй раз перебьют, и мы понимаем, что это означает, во-первых, какие-то характеристики человека, который с вами разговаривает, с другой стороны, для вас это желание прекратить этот разговор. А если, может же быть в чатах, и хамят. 

Анастасия Клименко:

Конечно, там вообще границы не установлены. 

Вера Богуславская:

Абсолютно, потому что это тоже результат новых технологий и интернета. Ведь мы же понимаем, что никами всевозможными можно закрыться, как маской, спрятаться. И очень часто то, что человек там напишет, он никогда бы не сказал при непосредственном общении. Здесь есть определённые проблемы и дискуссии у филологов, у специалистов по языку, они проходят по поводу того, что происходит с языком в интернете, и сборники серьёзные выходят научные, где тренды всевозможные развития. Но то, что касается образования, я вам могу сказать, интересный, например, вопрос, знаете, я даже не могу сказать, насколько. Он, наверное, даже не совсем корректный. Например, вы используете в обучении, допустим, новые технологии. Этот вопрос уже избыточен, он не должен существовать. Потому что обязательным для нас является открытость образовательной среды, электронная среда образовательная, она должна быть доступной и открытой. То есть я вам могу сказать, что когда даются лицензии, когда даётся аккредитация на всех уровнях образования, этот аспект, эта позиция проверяется обязательно. Во всех федеральных государственных образовательных стандартах есть этот момент, электронная образовательная среда. То есть сейчас я даже не могу вам сказать, вернее, надо сказать в том, что это есть и есть везде. Может быть, разная степень использования, вот здесь может быть. Мы говорили немножко с вами о поколениях, конечно, я училась тогда, когда не было электронной среды. Более того, я вам могу сказать, что, может быть, только свою последнюю диссертацию я набирала на компьютере, 2000-2003-е год я её заканчивала, хотя компьютер уже был, но использовался больше, как печатная машинка, в таком плане. Ребята, которые сейчас приходит, я с ними общаюсь, я их учу, представляете, какая у меня программа «филологическое обеспечение СМИ». Вот я просто повторяюсь, но это колоссальная ответственность перед институтом везде, где связано с медиа, везде, по-моему, даже не только с медиа, вообще. Владение информационными технологиями для преподавателя и школы средней, высшей школы тем более, является не просто обязательным, а есть определённые уровни этого владения. Потому что для нас это, как авторучка сейчас. Мы не только сами владеем, допустим, и поиском в интернете, н о у нас есть ещё задача рекомендовать, подсказать в своём профессиональном отношении. Потому что в интернете можно заблудиться, и риски, которые новая наша жизнь, ну, не новая жизнь, она уже достаточно обыденной является для нас для всех, мы перестраиваемся. Я хочу сказать о людях старшего поколения, потому что я вам могу сказать, что есть такие, скажем так, какие-то инструменты, есть знания, которыми обладают мои студенты, где я у них вполне могу учиться. Поэтому они, и это абсолютно нормально, потому что для ребят это просто среда их существования. Это замечательно, с одной стороны, то, что они владеют всем этим инструментарием, но мне хочется верить, что, например, ребята, которые учатся в университете, это взрослые уже ребята, сейчас все работают молодые люди обязательно какую-то подработку, стараются со своей профессией будущей связанной найти какие-то, может быть, занятость какую-то частичную. Они, безусловно, рассказывают очень интересные вещи. И в образовательном процессе у нас происходит такой естественный взаимообмен. Потому что проанализировать, допустим, если я обладаю, может быть, системой знаний в процессе того, как было, как развивалось, что сейчас, то реагировать на новые какие-то вещи, как на определённый новости, у ребят, у молодого поколения получается гораздо лучше. Если для меня, скажем так, и для преподавателей обычная задача, например, работа с презентациями, мы знаем, что такое качественная презентация, как сделать так, чтобы была полнота, логичность определённая материала, это один момент. На всё, что касается возможностей мультимедиа, конечно, они сейчас почти беспредельные, здесь ребята, конечно, просто молодцы. В образовании не только задачи, которые перед нами ставятся с использованием, из позитивных моментов, конечно, то, что можно общаться в удалённом доступе. Это замечательно. И вы знаете, что дистанционное обучение, онлайн обучение активно развивается, по-моему, сейчас нет ни одного университета, где бы этого не было. Ну вот, пожалуй, есть здесь определённая сложность в обучении языку. У нас русский язык, русский язык, как иностранный, или наша филологическая такая школа, у нас есть, безусловно, интерактивные какие-то курсы, дистанционные. Я по всем рекомендовала посмотреть наш портал «Образование на русском», это проект очень большой, он замечательно реализован, он действует, там уже за миллион подписчиков. Теперь уже тоже в СМИ зарегистрированное замечательное. Портал, которым пользуются во всех странах. Естественно, мы, как образовательная организация, выкладываем туда свои материалы. Интересен он тем, что есть ещё такой консорциум, партнёрство у института русского языка, и эти партнёры тоже выкладывают туда свои материалы. То есть там не только, допустим, наши преподаватели или наши какие-то курсы, там будет вся информация и о деятельности партнёров, например, если у них появляются, какие-то готовятся мероприятия, там будет это всё выложено. Но вот из интересного, буквально, когда я готовилась к передаче, у нас первый совет факультета, который будет сейчас, перед учебным годом, один из вопросов там, из большого списка интерактивных курсов какие совет будет рекомендовать студентам разных уровней проходить под определённые, допустим, обязательно пройти эти какие-то интерактивные курсы. Конечно, мне кажется, я говорила о преемственности, это важный момент. Есть замечательные преподаватели, учёные, они уже очень взрослые люди, старшее поколение и, конечно, наш коллектив и такая команда института, я просто вижу, насколько они трепетно относятся, нельзя так сказать, но всё-таки это взрослые люди и рано или поздно, они первыми из нас уйдут. Чтобы сохранить их для тех студентов, которые сейчас, кто будет, вообще, для сообщества, потому что язык, это в целом, конечно, для культуры нашей очень важно. И именно эти зрелые учёные, опытные преподаватели записывают свои мультимедийные курсы, например, если специализируются на творчестве какого-то писателя, они готовят очень интересные свои занятия, которые активно скачиваются и иностранцами, которые изучают русский язык, используются за рубежом в университетах, мы с этим уже сталкивались, и они сохраняются таким образом. Чем, конечно, полезны нам вот эти новые технологии, интернет. Ничто не исчезает, оно сохраняется. Если раньше существует это высказывание: слово вылетело, не поймаешь. А сейчас оно не только вылетело, устная речь, то, что написано, то, что сфотографировано, сделано, оно всё есть, оно сохраняется в этой колоссальной базе данных глобального мира. Мы с вами говорим об образовании, одна из задач образования, когда я сказала о том, что знания устаревают очень быстро, и сегодня университетское образование не гарантирует вам того, что вы будете на топе 10 лет. Нет, это невозможно. Но мне очень нравится, когда говорят об одной из задач высшего образования, университетского образования, профессионального образования. Наша задача - научить искать информацию, добывать, знать, где она, как найти качественную информацию, знать, что она не одноканальная, что это не информация одного мнения, как правильно найти источники, где их искать, как задать этот поиск, что значат эти ключевые какие-то слова. В связи с этим это, конечно, колоссальная проблема, и вы говорили, немножко меня возвращали к образованию, сегодня все, по-моему, университеты, высшая школа и мы, в том числе, в теме большой медиа образования, медиа информационной грамотности. У нас была такая заявка на проект, мы делали в прошлом году, мы немножко со своей стороны посмотрели с коллегами, когда писали заявку для РФФИ, фонда такого серьёзного гуманитарных исследований. Мы говорили о лингвосоциокультурной грамотности, что сейчас в культурной грамотности заложена медиа грамотность, информационная грамотность, как читать, что читать, как искать, как не потеряться в интернете, как не заблудиться, не зависнуть там. Это очень серьёзный момент. Я просто вот этот термин «зависнуть» услышала просто от детского психолога, врача. Причём, так интересно, эта женщина обратила внимание, что маленький ребёнок заглядывает в телефон к маме, и по тому, как фокусируется его взгляд, она сказала: вашему ребёнку не нужно, он склонен к зависанию. И я потом задала вопрос, что она имеет в виду. Зависание, знаете, когда маленькие дети, сейчас есть очень серьёзные статьи, я скажу, был как раз круглый стол очень серьёзный по инициативе (по-моему, 14 июня, если я не ошибаюсь) комитета при Государственной Думе по материнству, детству, проблемам семьи и т.д. Вы там как раз был очень интересный круглый стол, где они обсуждали проект, сейчас я вам скажу, МЭШ, это как раз электронная школа. 

Анастасия Клименко:

Да, я знаю. 

Вера Богуславская:

Там очень интересные выступали эксперты, замечательные просто. Они сформулировали, например, я когда говорила сначала об учёных, о статьях, которые есть, есть статьи, написанные, в том числе, журналистами, специалистами, кто сейчас занимается медиа грамотностью, это и филологии, и в целом те, кто занимается коммуникацией. Есть попытки по каждому возрасту разложить, что и как и т.д. Где, до какого возраста и в какой роли преподаватель, родитель должен, может сопровождать, где взрослый может показать вектор движения, правильного движения для сохранения личности, здоровья и так далее. Потому что маленькие дети, они, конечно, могут перепутать просто реальность эту. Хотя, никто не отрицает того, что всё это очень полезно. И вот круглый стол, мне что очень понравилось, они буквального специалисты, кто-то из экспертов демонстрировал шкалы и т.д. Графики говорили о том, что если активно эту гаджетизацию продвигать, особенно в школе, там, по-моему данные были 1, 9 классу, сказали о том, что колоссальные возникают проблемы с памятью, на уровне физиологии это зрение, безусловно. Ну, и если говорить об экологии медиапространства, в котором мы не всегда грамотно, особенно дети находятся, есть и вопросы, связанные со здоровьем, психическим здоровьем, проблемы с общением, вот эти моменты. Я вам могу сказать, что очень интересно наблюдать, когда у нас очень разные есть задания, естественно, мы все время работаем в сети, опосредовано, мы очень многие вещи мониторим. Это интересно, ребята сами какие-то скрининги делают, определённые приносят, мы совпоставляем, что и как, и т.д., наблюдаем, и абсолютно чётко выделяется, например, стиль у студента, когда он привык только писать. Он весь уже там, он в сети, ему это проще, и высказать мысль свою, быть более логичным. Когда идёт общение непосредственное, возникают какие-то другие проблемы. И вот это настораживает. Почему, если задают вопрос, может ли вся эта среда интерактивная, интернет или какие-то, искусственный интеллект, как вы говорите, заменить человека, общение с человеком. Моё глубокое убеждение, конечно, нет. Хотя, я думаю, что вы мне можете сказать, что все люди старшего поколения говорят «нет», потому что есть другая вещь. Вы знаете, вот наш запас, та когнитивная сфера, которую мы накопили немножко при другой системе обучения, всё-таки у нас развивалось в школе абстрактно-логическое мышление, некая я преемственность, даже решение задач пошаговое. Это, фактически, аналог теоремы, когда задаётся некий тезис, и пошагово ты решаешь такую доказательную базу. Для вас, конечно, не будет новостью, говорим о том, что новые технологии в образовании формирует некую критичность мышления, фрагментарность и так далее. Вот, кстати, на том же кругом столе я в первый раз услышала такое мнение, прочитала, я читала об этом кругом столе, и там было указано, что, представьте, если это будет только активная массированная, только электронная среда, это всё равно, что воспринимать информацию, сидя в вагоне поезда. То есть на огромной скорости мелькают картинки за окном, и ты воспринимаешь. Конечно, они где-то сохраняются, но там не будет вот этой пошаговости, преемственности, скажем так, что из чего вытекает и обусловленность. Эти отношения обусловленности, они, конечно, нарушаются. С другой стороны, мы говорим, если такой поток информации, и так быстро устаревают знания, нельзя подготовить просто энциклопедически грамотного человека. Его энциклопедия на момент завершения, она уже будет устаревшей. 

Анастасия Клименко:

Есть поэтому термин longlife learning, когда ты учишься постоянно, потому что информация меняется, всё меняется, жизнь меняются. Но, к сожалению, наше время подходит к концу. Поэтому, наверное, может быть, вы могли дать какой-то маленький совет, как людям, которые хотят, допустим, улучшить коммуникации, свои навыки, улучшить речь, есть ли какой-то совет. 

Вера Богуславская:

Получается, что я не дала вам какие-то, может быть, более такие, связанные с языком в интернете. Но я очень коротко скажу. Конечно, всё в связи с интернетом и возможностью гипертекстовой, ссылок и так далее, вся информация, она, с одной стороны, огромна, с другой стороны, она все сворачивается. То есть она такая, минимально достаточная. А дальше хочешь, переходишь и так далее. Говорят о нишевой информации, о таком эффекте длинного хвоста, когда ты цепляешь одно за одно и формируешь своё собственное персональное медиа. Вот на этом держится такая позиция, что, возможно, журналист умирает, как функция и как профессия, а каждый человек является автором и так далее. Но здесь мне ближе, конечно, позиция профессора Дзялошинского, который говорит, что мы, наша аудитория, каждый человек, он соавтор того текста в медиа, который он читает. Потому что в определённый момент по ссылке перешёл и так далее. Сам текст, он уходит в сферу абстракции, вот как раз моделирование и мой опыт, я буквально проанализировала после 10 лет докторскую, сначала я смотрела вначале, получается, в двухтысячных годах, и сейчас, в прошлом году посмотрела, что же произошло. Произошло буквально следующее. Сама модель текста от своей реализации, смысл-текст, вербализованный контент, она сместилась в сферу концепт-смысл. И читатель, аудитория, она как бы фотографирует уже текст, то, что дано на странице или в медиа, и дальше досматривает и так далее, не хочет читать этот длинный текст, он не нужен. Потому что либо сразу понял, либо по ссылке перешёл по конкретному своему интересу. Вот эта концептуальность, она очень серьёзна в плане мышления. Потому что гаджеты меняют наше мышление, там свои есть вещи очень серьёзные. Я конечно готовила вам все эти варианты, назвать, что происходит, но что касается языка, сегодня говорят о том, что изучают с точки зрения лингвистики хэштег, говорят о том, что он явился, родился, из электронной среды перешёл в жизнь реальную, как языковая единица. Что это за такая скрепа, что это за мета, что это за знак «следуй за мной», фактически, как знак дорожный. Это же вербальными, это словами в нашем русском варианте хэштег очень большой, до предложений, убираются пробелы и т.д. Хотя, в английском, французском он родился, испанском, и мы сразу подключились. Но хэштег действительно претендуют, уже его изучают, типологизируют его структуру и так далее. Метка, знак, как тег, то есть это всё из маркетинга, из рекламы к нам пришло и так далее. То есть мы сегодня говорим о том, что текст и журналистика живёт в цифровой экономике, в цифровом пространстве. Законы эти распространяются и на язык. Язык, если говорить об общении, к сожалению, проходят такие круглые столы, в 14-м году на «Русском мире» был такой большой круглый стол. И тенденции, которые все отмечают, безусловно. В устной речи, например, если мы говорим, к сожалению, термин такой, понятный «интонационная агрессия». В целом жаргонизация - тоже проявление речевой агрессии. Можно сказать, что, может быть, это незнание? Нет. Неряшливость? Нет. Это, конечно, небережное отношение к своему языку. Всё, что касается жаргонизмов, слэнга и особенно через медиа, они проникают, расшатывают границы, язык становится грязным, это очень плохо. А если исходить из того, что от нашей духовности богатой, о нашем богатом русском языке, сначала говорили о том, какова душа, таков язык. Мы получили в наследство очень богатый язык. А сегодня говорят о том, что каков язык, такова душа. Мне кажется, стоит подумать над этим. Если небрежно, неряшливо, грубо, вызывающе, ломая всё, что можно, а ломаем мы и грамматику, потому что аналитизм от английского приходит, мы перестаём склонять, грязно, неграмотно выражаемся. Я понимаю, что профессия «диктор», знаете, как живой словарь, ее уже нет. И когда только появилось это выражение «я комментатор», это было, как разрешение самому себе, что у меня будут ошибки. Но у ребят, у школьников возникает вопрос, а где же слушать там, где будет всё правильно. В политической речи нет, небрежно, вот, в нашей журналистике, в публичной деятельности, к сожалению, тоже нет. В жизни, семья тоже не всегда аналог. Но самое главное, просто помнить, что нам по наследству дано колоссальное богатство, бережно, внимательно и трепетно. У меня нет каких-то, допустим, боязни, чтобы сказать, что наш язык в какую-то пропасть упадет. Нет. Вы знаете, это такое божье творение, это дар, он сильнее нас, сломать это нельзя. Он настолько сам себя хранит, ещё и нас делает чище и лучше. Язык замечательный. 

Анастасия Клименко:

Я соглашусь. Спасибо большое, Вера Васильевна, мне кажется, нам теперь будет, о чем подумать всем. Спасибо большое, кто нас слушал, до новых встреч. 

Вера Богуславская:

Спасибо вам.