Антонина Цицулина:

Добрый де»нь, уважаемые коллеги. Это программа «Да - игра!» на канале Mediametrics. Как обычно, каждый понедельник в 17 часов мы обсуждаем в прямом эфире тему игры, игрушки. Меня зовут Антонина Цицулина, и сегодня у меня в гостях два замечательных, замечтательных гостя, это Маргарита Русецкая, ректор государственного университета русского языка имени Пушкина. Добрый день, Маргарита Николаевна!

Маргарита Русецкая:

Здравствуйте!

Антонина Цицулина:

И Борис Гершуни, основатель и руководитель группы компаний «Новый Диск». Здравствуйте, Борис!

Борис Гершуни:

Здравствуйте. 

Антонина Цицулина:

Говорить мы сегодня будем про игры и игрушки, которые связаны с нашим инновационным конкурсом, с номинацией, со специальной номинацией, которую учредил институт, и связана она с темой, естественно, русского языка. Игры и игрушки для изучения русского языка. Нас слушает в основном B2B аудитория, поэтому мы будем ориентироваться на промышленный сектор, на разработчиков, на изобретателей. Но, тем не менее, затронем, конечно, и так называемую научно-образовательную составляемость, состояние этой темы. О тех явных и скрытых возможностях, которые мы можем получить от синергии наших усилий. Вначале я задаю, для того, чтобы вы улыбнулись, вспомнили, настроились, такой очень лёгкий вопрос. И к вам, Маргарита, и к вам, Борис. Помните ли вы свою любимую игрушку детства, какая она была, и с чем она у вас ассоциируется. Расскажите, пожалуйста, Маргарита. 

Маргарита Русецкая:

Несомненно, конечно, я помню. У меня, наверное, это было неудивительно, не исключением, мне кажется, что мы сверстники в то время многие играли в такие игрушки. Это были пупсики. Это были маленькие куклы, мини такие копии людей, то есть это не, может быть, несовременные пупсы такие, гротескные, с пузиками, с крупными глазами, с какими-нибудь губками бантиками, а это была очень такая антропоморфичная копия ребёнка, очень пропорциональная, очень милая, с очень таким интеллектуальным, приятным выражением лица, со всеми пропорциями ребёнка. И вот эти пупсики, они давали широчайший спектр возможностей организации игры. Во-первых, всё, что касается чисто женской сферы, этого пупсика нужно было одеть, потому что к нему не прилагалось, как сейчас для Барби или других кукол, гардеробов вечерних, дневных, школьных и прочих. Соответственно, крючок нам был в помощь для вязания, ножницы, папье-маше, я даже помню, из папье-маше туфельки для этих пупсиков изготавливались. Ну и, конечно, жильё, быт надо было обустроить этим пупсикам, у меня была очень достойное, я хочу сказать, жильё для моего пупса. Это была тумбочка под телевизором, которую мне родители полностью, представляете, целую тумбочку под телевизором отдать под однокомнатную квартиру пупса. И там было всё очень серьёзно. То есть, естественно, с помощью родителей там был проведён совет, который от батареек включался. Это были торшеры, это была кровать, безусловно, со всеми принадлежностями для спанья. Это были стол, посуда, всё мини, мини. И самое, знаете, одно из таких ярких впечатлений детских, естественно, открывая эту тумбочку, открывался целый мир, связанный с пупсиком и всё, что было в моей голове вокруг этого пупса, его пристрастий, его увлечений, его склонностей, личные характеристики. Но я была уверена, что когда я заканчиваю игру с пупсом, то его жизнь на этом не заканчивается, а наоборот. Мне казалось, что когда я закрываю тумбочку, то вот там и начинается самое интересное. И что он, несомненно, продолжает жить своей жизнью. Просто не могло быть иначе. Мне казалось, что если эту тумбочку постараться тихонечко открыть так, чтобы моё вмешательство не было замечено, то я обязательно подсмотрю, как он передвигается, как он спит, включает свет, достают книжки с полок и так далее. И вот ни разу, как бы я не пыталась быть осторожной, мне ни разу этого, конечно, не удалось подсмотреть, живой мир пупсика, но я в это очень долго верила. 

Антонина Цицулина:

Мы же точно знаем, что когда открывалась тумбочка, точно переставлялись книжки, мебель стояла по-другому. 

Маргарита Русецкая:

Конечно. 

Антонина Цицулина:

И даже иногда одежда была другая. 

Маргарита Русецкая:

Абсолютно. 

Антонина Цицулина:

Этот мир абсолютно живой. 

Маргарита Русецкая:

И переубедить нас было в этом невозможно, абсолютно. 

Антонина Цицулина:

И даже не надо, так и сегодня. 

Борис Гершуни:

Классический сюжет, который потом многократно в голливудских фильмах использовался. 

Антонина Цицулина:

Я хочу сказать, что целый мир, вот игровые миры, домики и всё остальное сейчас просто верх совершенства, что там есть, но ничто не сравнится с тумбочкой под телевизором. 

Маргарита Русецкая:

Спасибо. 

Антонина Цицулина:

Яркая такая история. Борис?

Борис Гершуни:

У всего нашего поколения просто набор игрушек, он такой, очень похожий, какой-то такой, ограниченный, может быть в чем-то. Об этом очень всегда приятно вспомнить, об этом редко вспоминаешь, вообще не помнишь. Вот вы сейчас задали вопрос, я пытался вспомнить и перебрать те игрушки, которые у меня были. У меня очень похожа на ту историю, которая была у Маргариты Николаевы, была в детстве, я очень хорошо помню, как я несколько лет подряд ежедневно играл в солдатики. Это было что-то вообще такое, у меня их было много в итоге, сначала было мало, потом их стало много-много, и все игрушки, они все выстраивались вокруг всей истории с солдатиками. Сначала это была какая-то военная история, потом это была какая-то мирная история. Я всё время их куда-то перевозил своими этими какими-то машинками, которые у меня тоже были. Что-то там из них пытался построить, из кубиков, какой-то типа город, а потом как-то всё это переезжало. И солдатики всем этим руководили, во всем этом жили. А что интересно, потом, когда уже в старшей школе, в институте, появились стратегические игры, это стало таким, самым любимым развлечением, игры типа Civilization, типа SimCity, игры, в которых надо было что-то создавать, что-то строить, что-то завоёвывать. Это прямо та история детская, она туда перешла и оказалось, что это прямо всё как по-настоящему. Ты в детстве руководишь армией солдатиков, ещё ты строишь, и ты представляешь, что это не солдатиков передвигаешь, а ты представляешь, что ты армию передвигаешь, у тебя город. И также в этих играх, первых примитивных компьютерных, оказалось, что ты по-настоящему всё это строишь. Потом качество всё улучшалось, улучшалась, и ты уже как будто вообще настоящий стратег, настоящий руководитель. 

Антонина Цицулина:

Игра - это, конечно, целый мир. Я хотела перейти сразу к профессиональной деятельности, но всё-таки воздержусь. Я знаю, что у вас есть дети, которые в том возрасте, в котором либо начинают играть в игры, для них всё равно есть игры, но уже какие-то самые начальные, либо прямо активно-активно играют. Вот сегодняшние дети, ваше видение сегодняшней игровой деятельности детей либо предстоящей, как вы думаете, оно сильно будет отличаться? И вы, если приобретаете или покупаете какие игрушки. Вот у твоей дочери какая любимая игрушка?

Борис Гершуни:

У нее игрушек много разных, но мы купили, например, такую кухню настоящую, очень похожую, как настоящую. Ей сейчас 3 с небольшим, ей прямо очень нравилось, она каждый день приходит, каждый день что-то готовит, каждый день что-то делает, что-то изображает. 

Антонина Цицулина:

Приходится пробовать. 

Борис Гершуни:

Приходится пробовать, да. Приходится благодарить, приходится, это что касается младшей, с младшей как-то это всё совсем близко. Но, конечно, разные куклы и одежда для кукол, это тоже. 

Антонина Цицулина:

Всё есть. Маргарита, а вы какие покупаете? 

Маргарита Русецкая:

Пока ещё не выбираем, но мне кажется, что, наверное, важнее даже не сама по себе игрушка, а то, как эту игрушку ввести в мир твоего ребёнка, в жизнь ребёнка, и какие сценарии вокруг этой игрушки существуют. Потому что, наверное, слушатели лучше нас всех знают, что современная игрушка, она настолько многофункциональна, и настолько мультимедийна, настолько просто, наверное, нет такого, что ни придумаешь, что ни помыслишь, обязательно на прилавках это можно найти. В этом и плюсы, и минусы, несомненно. Потому что основная беда современного поколения детей, это результаты исследований, научных исследований, социологических исследований. Это неразвитое, плохо развитое воображение. То есть современные дети, что бы ни говорили про них по сравнению с детьми 20-летней давности или более, они не так сильно отличаются от детей других поколений. Но показатель, по которому они объективно, достоверно отличаются, это не сформированное воображение. Дети не умеют мечтать. Они не умеют представить, что кусочек дерева может быть то автомобилем, то танком, то пароходом, потому что они всё это имеют уже в виде действительно готовых пароходов, танков и так далее. А у нас один и тот же брусок мог быть, в зависимости от ситуации, то одним, то вторым, то третьим. Поэтому любая игрушка, которая сегодня приобретается, мне кажется, нельзя возлагать надежды, что мультимедийная, многофункциональная игрушка решит сама по себе проблемы развития речи, развития интеллекта, развития воображения. И вот это, скорее всего, это очень важно. Потому что может быть прекрасная кухня с прекрасной посудой, хотя в нашем детстве тоже были, у меня тоже была мини посуда, здесь могу сказать, что эта игрушка сильно изменилась на протяжении последних 40 лет. Были всё, и чайнички, и тарелочки, всё было, сервизы, накрывали, салфетки, сервировали, всё было. А вот в чем наполнить эту посуду, вот это целая большая история. То есть варить, делать вид, как бы налили воду, как бы посолили, как бы нарезали капусту, или действительно шинковать одуванчики, солить песком, это, конечно, должны родители сформировать. То есть вот эти модели и, в том числе, кстати говоря, не только действие, но и сопровождение, речевое сопровождение, о чём, я надеюсь, мы сегодня ещё будем говорить. 

Антонина Цицулина:

Сейчас перейдём, да. 

Маргарита Русецкая:

Вот это самое важное в любой игрушке. Я уверена, что не только так было, так есть и так должно сохраниться. То есть именно что мы говорим, когда играем. 

Борис Гершуни:

И, наверное, ещё очень важно не только родители, а всё-таки что ребёнок получает из детского сада, из школы, что система образования дает. Вот у меня со старшими сыновьями было такое стандартное образование, там наша система образования такой дает шаблон некоторый, накладывает сразу на ребёнка, очень быстро даёт. Младшая дочка, она учится по Монтессори, и это совершенно другое, большая разница, разница огромная. Ребёнок совершенно открыт ко всему. Он совершенно свободен в своих фантазиях, его никто никакие ограничения на него не накладывал, не накладывает в садике, поэтому нет никаких шаблонов, и поэтому фантазия работает совершенно по-другому. Мы прямо удивляемся каждый день, что она придумывает, просто это свойственно всем детям, понятно, придумывать, но потом система образования как-то начинает всё это отрубать, ограничивать, шаблонить ребенка, и многие вещи исчезают. 

Антонина Цицулина:

Я поддержу проблему, мы обсуждали это, ещё раз провели исследования, по котором выяснилось, что, в принципе, свободной игры детей, когда будут ли они играть в какие-то социально-сценарные игры или в те игры, в которые им интересно, в наших сегодняшних детских садах всего полчаса. Всё остальное, всего полчаса. То есть мы все гордимся, что в Российской Федерации 99, а считай 100 % детей от 3 лет до 6 охвачены системой образования. Что они 5 дней в неделю по 10, а то и 12 часов проводят в дошкольных учреждениях, и мы в полной уверенности, что там они в коллективе, наиграются, наобщаются, начитаются. Ничего подобного. Конечно, это серьёзный такой предмет для забот всех нас. Но мы знаем ещё и другое, что если говорить о каких-то, о том, что относится к менталитету, к сохранению той или иной нации, язык является, в лучшем случае, в лучшем смысле этого слова таким фундаментом сохранения развития. И безусловно, в любом государстве всё, что касается национальной игрушки, языковой игрушки, это игры по изучению, в нашем случае, русского языка, всех игр, которые построены, это такой огромный большой рынок. Мы сейчас стали когда просматривать, в каких категориях детских игр присутствуют игры, так или иначе напрямую отвечающее этой задаче либо близко, например, развитие речи, кукольный театр и всё остальное, увидели, что это такой огромный, большой целый мир. Мы прямо влюбились, спасибо вам, Маргарита, за эту идею выделения этого отдельно. Давайте поговорим, где место игрушке, понимая и принимая, что само действие, сама игра, сам образовательный процесс по продвижению русского языка, по изучению русского языка, это разные этапы. Давайте попытаемся определить, где место нашей промышленности в этих больших программах и больших государственных программах, которые реализует институт. Сначала короткую справку, потому что мы знаем, о чем мы говорим, а наши слушатели нет. 

Маргарита Русецкая:

Давайте тогда для наших слушателей немножко структурируем эту тему. Если мы говорим о русском языке, о задачах его изучения, то, во-первых, эта задача, действительно, нон-стоп на протяжении всей жизни, если мы говорим о носителях русского языка. Мы русский язык сначала усваиваем спонтанно, по подражанию, в семье, естественно, роль игры, игрушки здесь чрезвычайно велика. Потому что через игрушку, через игровые потешки, стишки и так далее во многом усваивается и грамматика, и лексика, и фонетика, уж конечно, эмоциональные возможности, эмоциональные регистры речи . Несомненно, школа. Безусловно, мы знаем, что дошкольный и младший школьный возраст, этот период игры, когда через игру и игрушку формируются ещё и учебные действия. Поэтому русский язык в начальной школе - это предмет, прежде всего, русский язык, чтение, важнейшие предметы. Но начиная со средней школы, это становится ещё, русский язык становится ещё и не просто предметом, а метапредметом. Поскольку качество владения письмом и чтением, понимание текста, грамотная работа с текстами обслуживает академическую успешность по всем предметам. И есть статистика даже по ЕГЭ о том, что в каждом предмете абсолютно, будь то физика, математика, химия, есть доля русского языка, роль русского языка. Поскольку многие неуспешные ответы - результат не предметных знаний, а результат непонимания инструкции. Ребята просто неправильно прочитывают инструкцию, не выполняют правильно это задание именно потому, что не сформирована языковая компетенция работы с текстом. Если говорить дальше о профессиональном образовании, то безусловно, русский язык, как бы сегодня не развивались дистанционные технологии, по-прежнему русский язык является важнейшим фактором конкурентоспособности на рынке труда. И работадатели сегодня отмечают, что среди всех компетенций, квалификаций они первое место предпочтение отдают иммено владению языком, устные речевые коммуникации и письменные речевые коммуникации. Поскольку русский язык, уровень его сформированности, это и есть показатель когнитивных способностей. Рынок труда меняется очень быстро, профессии уходят, устаревают, приходят новые, поэтому русский язык, овладение русским языком является универсальным индикатором, насколько человек будет готов перестраиваться и может быть успешен в разных коммуникативных ситуациях. Это если говорить о русском языке, поэтому здесь мы понимаем, что это игрушка для раннего детства, безусловно, для развития речи, для его формирования в норме, для коррекции речевых нарушений. Поскольку есть статистика плачевная о том, что у нас до 70 % детей в первый класс поступают, имея те или иные нарушения речи, им нужна коррекционная программа. Это не только логопеды, дефектологии, психологи. Для школы это огромный спектр игровых, дидактических ресурсов, которые помогают в игровой форме усвоить русский язык. Для профессиональной сферы тоже. Поскольку сегодня геймификация, игрофикация, она на протяжении всей жизни, и мы знаем, что через игру сегодня усваиваются все знания, во всех возрастах, поэтому я уверена, что наверняка, конечно, это игрушки будут, прежде всего, мультимедийные, интернет какие-то игры, приложения различные мультимедийные. Но тем не менее, эффект соревновательности, эффект занимательности, он действительно помогает удерживать мотивацию и решать многие задачи, в том числе, в сфере русского языка. Это для жителей нашей страны. Хочу обратить внимание, что для многих регионов нашей страны русский язык не является родным. У нас более 20 регионов государственным языком своего региона, родным имеют не русский, а другие языки: татарский, башкирский, якутский и т.д. Русский язык усваивается там, как второй язык. В соответствии с этим есть задача, которая сегодня, не могу сказать, что пока одинаково успешно во всех регионах решается, но попытки делаются, организация биллингвального обучения. То есть с раннего возраста билингвальные детские сады, и здесь для изучения русского языка, как неродного, мы понимаем, широчайший спектр. Это особые дидактические средства, особые настольные игры, особое речевое сопровождение для традиционных, казалось бы, игр. Поэтому для нашей страны, это большая популяционная выборка детей, для кого русский язык не родной. Им нужна помощь, помощь в семье, помощь в школе для изучения русского языка. Ну и третье, это, безусловно, русский язык за рубежом. Там, где его хотят поддерживать в семьях наши соотечественники, там, где его изучают, как иностранный язык. Что бы ни происходило, русский язык сохраняется, как школьный предмет, как иностранный предмет, его сегодня всё меньше и меньше школ изучает в учебных планах. Но, тем не менее, было бы очень хорошо, поскольку изучение любого иностранного языка не может идти в отрыве от культуры. И одна из концепций, созданная в институте Пушкина, это как раз лингвострановедение, изучение языка через погружение в культуру. Ну и как же для детей изучать язык без погружения в культуру игрушки. 

Антонина Цицулина:

Давайте мы сегодня ограничимся, я предлагаю, на 2 темах. Это игрушки для изучения русского языка для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Тогда, когда игры достаточно много, либо мы понимаем, что ее должно быть достаточно много. Обязательно затронем всё, что касается инноваций в этой сфере, потому что, безусловно, для сегодняшней промышленности при сохранении традиционной игры и игрушки необходимо думать о новых технологиях. Я кстати, чтобы закрыть тему игр, в которые мы играли и продолжаем играть, напомню, что весь этот год мы говорим о столетии российской игры, игрушки, который мы празднуем. О том, что на сайте toys-russia.ru открыто голосование за лучшие игрушки столетия, где можно посмотреть и проголосовать за игрушку того или иного возраста, того или иного года, когда вы были маленькими и играли. Сейчас в ней участвуют почти все крупнейшие производители Российской Федерации, если вашей компании или вашей игрушки нет на этом сайте, мы предлагаем вам ее туда загрузить, в том числе, давайте посмотрим, я кстати не смотрела, сколько там игрушек по русскому языку. Если говорить о будущем, вы правильно сказали, аргументировав этот вопрос, Борису. Борис, ваша компания, с одной стороны, уже очень давно на этом рынке. 

Борис Гершуни:

Больше 25 лет. 

Антонина Цицулина:

Больше 25 лет. С другой стороны, будучи в авангарде всего, что касается цифровизации, компьютерных игр, того, что связано с новыми технологиями, тем не менее, вы сейчас инвестируете, в том числе, например в производство классических книг. Либо занимаетесь всё больше такими, не онлайн, а офлайн игрушками. Это почему? Но сначала всё-таки про инновации. Как вы думаете, если говорить о том, как мы будем изучать русский язык с детьми, которым сегодня, они только рождаются, либо им 5 месяцев, до года, они какие? Сложный вопрос, выбирай любой, что нравится. 

Борис Гершуни:

Все средства обучения русскому языку делятся на 2 больших группы. Первое, это то, что мы видим в материальном виде и там, конечно, многообразие большое, все это более-менее всё знают. Это и бумажные книги, и различные дидактические карточки, и различные плакаты или разные азбуки, из разных материалов, даже электронные различные книжки, которые говорят или на которых можно что-то выбрать, планшетики и всё такое. Вторая огромная группа, это то, с чем ребёнок сталкивается в цифровом мире. Сейчас, на самом деле, самое интересное происходит именно в этой, во второй группе, как мне кажется. Там просто всё очень быстро меняется, технологии меняются с огромной скоростью. Вы уже упомянули дополненную реальность и виртуальную реальность, впереди ещё масса других разных технологий, смешанная реальность, сейчас недавно показали первый прототип, MagiClip, то, что будет, возможно, одной из самых таких интересных технологий будущего. Когда накладывается одна реальность, компьютерная реальность накладывается на реальность, которая существует. Все эти продукты в цифровом мире, они, конечно, дают совершенно иное представление для детей и для взрослых. 

Антонина Цицулина:

То есть прочувствовать, эмоционально погрузиться. 

Борис Гершуни:

Да. Понятно, что это не подходит для, допустим, маленьких детей, для них остаются традиционные средства, почему мы занимаемся довольно много традиционными вещами, книгами, как вы уже сказали. Потому что мы их делаем просто для маленьких, для детей до 5 лет, там никакие компьютерные особо технологии, в общем-то, скорее не нужны, иногда даже вредны. Там все традиционное, вполне достаточно, это, кстати, развивает фантазию и гораздо больше влияет на детей. Но с определённого момента, с определённого возраста всё, что происходит в цифровом мире, гораздо интереснее ребёнку, с учётом того, как развивается сейчас цифровая педагогика, какие появляются новые возможности у цифровой дидактики, очевидно, что обучение всё больше и больше, большая часть обучения будет прикладываться в сторону различных цифровых платформ. 

Антонина Цицулина:

Да, здесь такие две крайности. С одной стороны, очень много говорят об ограничении, например, искусственного интеллекта либо цифрового мира в раннем возрасте детей, тогда, когда надо чувствовать этот мир каждый клеточкой своего тела. Я помню достаточно много лет назад, когда коллеги, которые стоят, являются основоположниками развития IT технологий, открыли детский сад в Силиконовой Долине, где полностью убрали планшеты, телефоны все абсолютно и сделали среду с применением лучших разработок на основе, в том числе, Монтессори педагогики, понимая, что в этом возрасте для детей важно... 

Борис Гершуни:

Но потом, на самом деле, всё равно разработали платформу цифровую. 

Антонина Цицулина:

Безусловно. 

Борис Гершуни:

И стали учить уже в цифровой платформе. 

Антонина Цицулина:

Да поэтому мы говорим о том, что эти два мира надо гармонизировать. Безусловно. Мне сейчас очень интересен, вы говорите об отсылке к международному опыту, мне сейчас очень интересен опыт коллег, та программа, которую реализовывает Китай. Когда они в нескольких тысячах детских садов выбрали время и организовали места для открытой игры детей, где дети могут играть со всеми природными материалами, играть со всеми игровыми материалами, и там это всё дело дополняются. И самое главное, убрали оттуда вовлечение взрослых. И оказалось то, что наши дети любят играть, могут играть, умеют организовывать свою игру, главное, их не ограничивать, потому что мы лишаем их этой возможности, а сейчас очень многие говорят о том, что дети разучились играть, надо учить их играть. И вот моё ощущение, что надо учить играть взрослых, второе, запрещать им ограничивать игру детей. Вернёмся к нашему русскому языку. У нас есть такая идея. Ты что-то хотел добавить?

Борис Гершуни:

Я хотел просто немножко ещё рассказать про гармонизацию предметно-пространственной среды и цифровой среды. Очевидно, что развитие будущее заключается в том, что эти две среды как-то будут сливаться. И у нас сейчас уже у нашей компании есть несколько продуктов, которые более-менее делают шаг в этом направлении, как-то гармонизируют эти среды, пользуясь тем, что вы сказали. Например, у нас есть такой класс продуктов, который называется интерактивные конструкторские среды. Это свободная среда, где ребёнок может создать любой объект. Например, он может там создать свой театр, раскрасив... 

Антонина Цицулина:

Расскажи про Фантазёр. 

Борис Гершуни:

У нас есть два продукта из этой серии. Есть продукт, который называется «Фантазеры», а есть продукт, который называется «Сделай сам, создай свою историю». Это две немножко разные среды, но общая идея там одна и та же. Что ты создаёшь некоторый цифровой объект, и потом ты можешь, рисуешь, раскрашиваешь, анимируешь, и дальше ты можешь его, например, распечатать на принтере, вырезать, если это театр, например, и можешь этим играть. 

Антонина Цицулина:

Склеить. 

Борис Гершуни:

Склеить и играть, как обычный настольный театр. То есть эти две вещи, а можешь играть в цифре и обмениваться с другими детьми в цифре. То есть, очевидно, используя при этом, тут огромная значимость языка, потому что ты должен придумать сюжет, должен всё это озвучить, ты должен построить разные конструкции вокруг этого. И будущее, наверное, за такими какими-то гибридными средами. 

Антонина Цицулина:

Согласна, даже сейчас исследовательская компания есть, мировой игр в исследовании игр, игрушек говорит о том, что скоро нам придётся вводить категорию игр, называющуюся гибридные игры. Вернёмся к русскому языку. Я помню, на этапе нашего обсуждения этой темы я была полностью потрясена музеем русского языка, музеем языка в Израиле, соответственно, это не русский язык, конечно же, иврит, о том, как в таком формате игры, игрового оборудования, такого интерактивного музея коллегам удалось показать всю полноту языка, всё многообразие, всю его сложность. Я помню, зависла там просто окончательно, выходила с мыслью, что я мечтаю о том, чтобы в России тоже появилось, потому что я понимаю, насколько мы могли бы и можем богаче показать наш русский язык. Потому что тут есть всё это. Сейчас этой темой заболела уже Маргарита и у неё, ей карты в руки, потому что за ними огромная научная школа, институт, который, в принципе, может и должен быть инициатором таких серьёзных задач. Это, мне кажется, такая очень большая, очень многолетняя и очень важная история. Маргарита, тем не менее, там очень много нашей игровой темы. Расскажите, пожалуйста. 

Маргарита Русецкая:

Несомненно, во-первых, я ещё раз вам хочу сказать спасибо за то, что в своё время об этом музее в Тель-Авиве вы рассказали, и мы действительно вот уже, наверное, три года нашими научно-исследовательскими структурами института эту идею развиваем. Действительно, у нас уже созданы и концепция, и прошли обсуждения различных модулей. Безусловно, русский язык заслуживает своего музея, музея языка и истории языка и отдельных персоналий, которые внесли вклад в развитие языка, в создание его письменности, в сохранение, в описание, и авторы словарей, и авторы нашей письменности, кириллицы. И безусловно, заслуживает и сохранения, и популяризации современный русский язык с его фонетикой, грамматикой, лексикой и со всем многообразии. Но когда мы стали описывать модули музейные, мы столкнулись с тем, что визуализировать, сделать с таким современным музейным пространством, русский язык через музейное пространство, не так легко. Мы понимаем, что сегодня всё музейное дело движется в интерактив. И современные музеи, последние музеи, которые открываются, сдаются они, конечно, они образовательные, они познавательные, они рекреационные, они мультимедийные. И именно таким, конечно, должен быть музей русского языка. А вот как визуализировать русский язык, как визуализировать языковые процессы. Это задачка не из тривиальных, согласитесь. И поэтому когда, да, мы понимаем, что там может быть галерея славы, вот о чем мы говорили, персоналии, внесшие вклад в создание языка, его развитие, описание, сохранение. Да, там могут быть замечательные разделы, связанные, скажем, с книгопечатанием, потому что это тоже часть истории языка, это можно и показать, и посмотреть. 

Антонина Цицулина:

С письмом. 

Маргарита Русецкая:

С письмом, да, каллиграфию тоже интересно, но тем не менее, это всё равно уж очень так, sophisticated, уж очень для утончённых таких посетителей. А вот так, чтобы массово приходили и дети, и взрослые, и семьями, долго искали. И вот когда зашла речь о том, что через игру и игрушку попробовать визуализировать тему языка, мне показалось, что мы на верном пути. Потому что, действительно, как мы уже говорили, усвоение языка в раннем детстве невозможно без речевых игр и без игрушек. И попробовать методику обучения языку представить в дидактических средствах, в играх, в речевых играх и в речевых сопровождениях к другим играх. 

Антонина Цицулина:

И творческих, нарисовать можно язык. 

Маргарита Русецкая:

Да, несомненно. Вот это, мне показалось, во-первых, это такой вызов даже для учёных, для методистов. Поскольку институт является автором методик обучения русскому языку, как иностранному, как не родному. А вот это новая ступень, мне кажется, это очень интересно, но сделать это можно, конечно, только с производителями игр и игрушек, потому что это всё должно, одно дело придумать и методику переложить в игры и игрушки, а другое дело, это воплотить. Конечно, это должно быть очень технологично, очень современно, очень функционально. Мы готовы написать техническое задание к такой идеальной игрушке для усвоения русского языка. 

Антонина Цицулина:

Ловлю на слове. В этом году нам ещё с вами предстоит, сейчас я передам, Борис, вижу, что ты хочешь сказать. В этом году нам ещё предстоит попробовать один из таких модулей организовать вместе с архитекторами, дизайнерами в самом институте русского языка, спасибо большое за ту площадку, которую вы готовы под это отдать, отдельно мы разместим прямо техническое задание, я думаю, что в ближайшее время. У нас осталось 4 минуты. Я скажу маленькую ремарку, что здесь к разработчикам, к авторам лучших программ по изучению русского языка, конечно, мы призовем всю промышленность, здесь, конечно, есть место и для тех коллег, которые реализуют интерактивные развлекательные центры, потому что в нём должно быть однозначно весело, вы сказали, туда захотелось массово прийти. Вот твое видение, Борис, к этой теме, эта тема у нас будет, хочу сказать, в повестке, мы ещё не раз к ней будем возвращаться, сейчас первый подход к снаряду. 

Борис Гершуни:

Не только в Израиле, в России есть сейчас ультрасовременные музеи, появились ультрасовременные музеи, где просто по самому новейшему слову интерактивности всё сделано. Не знаю, были ли вы или нет, есть такой музей новый на Куликовом поле, в Тульской области, история, про которую мы знаем из двух книг «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщина». И вот эти две книги описаны в огромном здании, там много-много залов, там чего только нет, там просто всё, что современное интерактивное можно использовать, кажется, всё вообще использовано. Если не были, очень советую туда обязательно съездить. 

Антонина Цицулина:

Будем изучать, будем ездить. Хорошо. 

Борис Гершуни:

Ну и конечно, то, что сейчас сделано в учебных продуктах, в том числе, в наших учебных продуктах, это всё очень эффектно визуализирует язык, и эти все элементики оттуда точно можно использовать. Например, у нас есть такой интерактивный плакат по частям речи, по русскому языку, где можно нажать, например, на числительное какое-то, в каком-то контексте, на число написанное, и будет написано, будет выглядеть, как это звучит числительное словами. И таких просто их тысячи таких разных элементов из разных продуктов, где всё очень наглядно и, конечно, их нужно правильно структурировать, правильно разложить в формат залов, логики переходов, соединить это, естественно, с предметной средой, и тогда может получиться очень интересно. Это, конечно, отличная идея. 

Антонина Цицулина:

Я думаю, мы сейчас собираем это в виде каталога хороших решений, потому что пока будет решён вопрос с пространством, здесь нужна очень серьёзная исследовательская работа научная для того, чтобы, ты сказал, чтобы нам сделать вот этот музей. Но ничего не мешает нам сейчас уже какие-то продукты размещать на портале, Маргарита, назовите его, русского языка. 

Маргарита Русецкая:

Да это портал pushkin.institut.ru, образование на русском. 

Антонина Цицулина:

Собирать, как я говорила, каталог этих решений, на это направлен наш конкурс и последующие все активности. Здесь есть место и авторам лучших программ, здесь есть место и производителям и, как уже имеющимся, готовым решениям, так и новые к разработке. Я думаю, что мы ещё после того, как сформируется научный совет этой премии, вернее, этой программы, номинации, мы соберём, посмотрим уже тех производителей, у которых есть какие-то решения, мы проведём отдельный круглый стол с обсуждением. Потому что здесь очень важно услышать ещё авторов программ. И наверное, надо думать о каком-то серьёзном исследовании, на которое, может быть, выходить совместно. Потому что это как раз то инфраструктурное исследование, которое может дать очень серьёзный, большой эффект. Коллеги, огромное вам спасибо, у нас осталось последние 20 секунд. Я напоминаю, что вы можете оставлять и писать свои вопросы, наши эксперты обязательно на них ответят, тему русского языка мы не закрываем, она только открывается. В следующий раз, в следующий понедельник мы с вами встретимся в 17 часов и поговорим тоже о такой большой, интересной игре. Связана она с рынком товаров для новорождённых, и будем мы говорить то, что сейчас у всех на слуху, это подарок для новорождённых. О том наборе, той возможной федеральной программе, которая сейчас обсуждается в планах десятилетия детства. Я бы хотела просить вас, Маргарита Николаевна, знаю, что сейчас формируется уже план мероприятий в рамках большой программы десятилетия детства, я думаю, что эта инициатива уже теперь института русского языка достойна того, чтобы включиться в блок, связанный и с исследованием, и с реализацией. То есть я думаю, что музей живого русского языка с определённым, конечно, возрастом, 20-й год или, может быть, 22-й, 20-й год, я думаю, что надо давать уже в этот план, откладывать не надо. Мы со своей стороны, со стороны промышленности и бизнеса к этому готовы. Правда, Борис? Ну что, буквально, ещё, может быть, по какой-то минуте, секунде, что необходимо развернуть, о чём не поговорили, какие наши ожидания от этого, давайте, Маргарита, вам. 

Маргарита Русецкая:

Вы знаете, хочется каких-то очень нетиповых, неожиданных творческих решений. Поскольку мы действительно многое, что видим, много, с чем работаем, хотелось бы не просто компиляции из имеющегося или, тем более, кальки, кальки, скажем, с других языков, с английского, с китайского и т.д. Хотелось бы такого, очень деликатного соединения, сочетание национального русского, российского и современных технологий. Что бы это не клюква была, не кич был, чтобы это было всё же было каким-то национально окрашенным, игры и игрушки, я имею в виду, наше что-то, пусть это будут герои наших сказок, но выполненная в современном контексте. Пусть это будут книжки с классическими текстами, предположим, но с мультимедийными приложениями, с дополненной реальностью. То есть хочется всё таки такого русского продукта, коли уж мы о русском языке говорим, но в то же время на таких технологических современных платформах. 

Антонина Цицулина:

Хотя, с другой стороны, в этой теме совершенно спокойно и органично включаются национальные языки, как вы отметили, Российской Федерации. 

Маргарита Русецкая:

Безусловно. 

Антонина Цицулина:

И они обязательно должны быть в этой истории. 

Маргарита Русецкая:

Конечно, это отдельная подзадача прямо. 

Антонина Цицулина:

Отдельная подзадача. Я думаю, что, знаете, Борис кинул такую хорошую идею, рассказав о музее. Мы тоже ходили и смотрели выставку музейную, там очень много игр. Наверное, нам надо написать с вами в ведущие музеи и попросить, чтобы они нам рассказали, что в их коллекции есть, связано с игрой русскому языку, вот буквально на днях в Великом Новгороде при раскопках нашли очередную игрушку, и она как раз связана с этой тематикой. И там как раз мысль сможем поднять то, что было вчера в изучении, поддержании интереса к русскому языку, соберём на рынке, что есть сегодня, а потом перейдём к самому интересному, к тому, что будет завтра. Спасибо вам огромное за передачу. 

Маргарита Русецкая:

Спасибо вам, спасибо.