Анатолий Кочанов:
Здравствуйте, наши видеослушатели, радиозрители! На Mediametrics программа «Хобби+ты», я – ее ведущий Анатолий Кочанов, мне помогает мой соведущий Марк Эпштейн. А в гостях у нас сегодня замечательная, обаятельная, мною лично любимая актриса театра и кино Лиза Арзамасова.
Лиза Арзамасова:
Здравствуйте!
Анатолий Кочанов:
Лиза, я задам наш традиционный вопрос. На Ваш взгляд, что такое хобби?
Лиза Арзамасова:
Хобби – это любимое дело, которым ты занимаешься в свободное от работы время. Но мне кажется, что у творческих людей грань между хобби и работой стирается. Часто я думаю, люди творческих профессий не могут определить для себя, они занимаются работой или они занимаются любимым делом, которое, о чудо, приносит еще и деньги.
Анатолий Кочанов:
А Вы, кстати, были в городе Арзамасе?
Лиза Арзамасова:
Нет, не была.
Марк Эпштейн:
А фамилия откуда происходит, от города?
Лиза Арзамасова:
Сложно сказать, нет, не от города. Конечно, сложно восстановить историю моей фамилии. Мои родители родом с Дальнего Востока, там вообще очень сложно восстанавливается история.
Марк Эпштейн:
Вообще, что-то очень странное происходит. 2 часа назад по какому-то из каналов показывали фильм «Напарник», где снималась Лиза Арзамасова, и снималось это все на Дальнем Востоке в городе Владивостоке. Это что – случайность, совпадение?
Анатолий Кочанов:
Я думаю, что это счастье для Лизы было.
Лиза Арзамасова:
Эта работа – огромный подарок. Я даже не мечтала работать рядом с бабушкой и дедушкой, жить у них во время съемочного процесса.
Марк Эпштейн:
Вот что такое хобби. Это когда ты делаешь то, что тебе нравится, а тебе за это еще и платят, это отличное хобби.
Лиза Арзамасова:
Да, это действительно было удивительное предложение, я помню, как Александр Андрющенко, режиссер фильма «Напарник», когда я пришла на пробы, сообщил, что съемки фильма будут проходить во Владивостоке. Я подумала, что это просто судьба, этого фильма в моей жизни не может не состояться. Это действительно было время абсолютного счастья.
Марк Эпштейн:
Но мне показалось, что Вы там не наигрались в этом фильме, что-то Вас там мало.
Лиза Арзамасова:
Да, немного, я снималась, наверное, недели две, полторы недели во Владивостоке во время работы. Это было здорово. Выезжать на съемочную площадку после бабушкиных куриных котлеток – это действительно удивительно.
Марк Эпштейн:
Компот, куриные котлеты. Но так красиво, я не был никогда во Владивостоке.
Анатолий Кочанов:
Обычно Марк так напрашивается.
Марк Эпштейн:
На котлеты. А компот варят во Владивостоке?
Лиза Арзамасова:
У нас там компот из жимолости, это чудесно.
Марк Эпштейн:
Жимолость, я даже не знаю, что это.
Анатолий Кочанов:
Ты знаешь, что есть фантастический шоколад с морской капустой?
Марк Эпштейн:
Во Владивостоке?
Лиза Арзамасова:
Да, с морской солью, с морской капустой. Еще легендарные конфеты «Птичье молоко», но если Вы увидите их здесь, в Москве, ни в коем случае не верьте, это не то самое птичье молоко, потому что настоящее птичье молоко с агар-агаром в составе, и у него маленький срок годности, буквально две недели.
Марк Эпштейн:
Так это нормальный продукт.
Анатолий Кочанов:
Мы боялись, не долетит просто, маленький срок годности.
Лиза Арзамасова:
Нет, просто мне бабушка упаковывает с собой, когда я уезжаю.
Марк Эпштейн:
То есть надо привезти, подарить, сразу есть.
Лиза Арзамасова:
Нет, подарить не получается, по дороге в самолете съедается половина ресурсов, потом еще дома сразу, в первые 3 дня.
Марк Эпштейн:
Вот я так же примерно возил икру из Астрахани. Мне говорят, поехал в Астрахань – привези игры. И в дороге мне обязательно хочется посмотреть, как она там.
Лиза Арзамасова:
И ложками, ложками ее.
Анатолий Кочанов:
У меня впечатление, я чужой на этом празднике жизни, потому что Марк и Лиза нашли свое хобби – кулинария. Вы так аппетитно сейчас оба рассказываете.
Марк Эпштейн:
Потому что я есть хочу, тебя жена покормила перед работой?
Анатолий Кочанов:
У нас в гостях Лиза Арзамасова, мы сейчас говорим, это очень важно.
Лиза Арзамасова:
Мне очень нравится Ваш диалог.
Анатолий Кочанов:
Можно я уйду.
Лиза Арзамасова:
Я буду любоваться Вами, я останусь, Вы что.
Марк Эпштейн:
Лиза, а Вы приглашайте на какую-нибудь свою передачу, мы так же будем дурака валять.
Анатолий Кочанов:
Кстати, а Вы были ведущей?
Лиза Арзамасова:
Я периодически имею такой опыт работы ведущей, но не на радио, ведущая мероприятий, прямых эфиров, было такое время. Я с удовольствием вспоминаю введение конкурса «Щелкунчик», конкурс юных музыкальных исполнителей, который идет до сих пор по телеканалу «Культура». Это был, конечно, удивительный опыт, мы вели этот конкурс со Святославом Игоревичем Бэлза, открытие и закрытие в зале имени Чайковского. Бэлза – это, конечно, такой эталон интеллигентности, человеческого великодушия, я всегда о нем с такой любовью вспоминаю, всегда помню о нем и говорю о нем с удовольствием с теми людьми, которые его знали.
Анатолий Кочанов:
Вы начинали с мюзикла?
Лиза Арзамасова:
Театральный опыт начался с мюзикла.
Марк Эпштейн:
Это во сколько лет?
Лиза Арзамасова:
В восемь лет, это был мюзикл Нины Чусовой «Энни». Это тоже был совершенно замечательный опыт, я играла главную роль в мюзикле «Энни». И вообще, на Бродвее Сара Джессика Паркер играла в этом мюзикле главную роль, когда ей было 14 лет. Мне было восемь, это был практически аттракцион.
Марк Эпштейн:
Сара Джессика Паркер может уже идти на пенсию, мы ее уже переплюнули.
Анатолий Кочанов:
Нет, она должна еще сыграть роли, которые потом сыграет Лиза.
Марк Эпштейн:
Нет, Вы сыграли главную роль Энни в 8 лет, она в 14, все уже.
Лиза Арзамасова:
Надо открыть соревнование.
Марк Эпштейн:
Она вообще некрасивая, я так скажу.
Анатолий Кочанов:
Подожди, Марк, ну ты что.
Марк Эпштейн:
Подорвал основы киноискусства.
Лиза Арзамасова:
Вы меня поразили в самое сердце. А Барбара Стрейзанд?
Марк Эпштейн:
Барбаре Стрейзанд не надо быть красивой.
Анатолий Кочанов:
Она и так красивая.
Лиза Арзамасова:
Она красивая.
Марк Эпштейн:
Она великая. В молодости она была не страшная, я бы так сказал.
Анатолий Кочанов:
Представляете, Лиза, куда Вы пропали, Вы попали в студию, где один из соведущих знал в молодости...
Марк Эпштейн:
Я не так сказала, у тебя-то не было, ты сразу родился седой и с пузом, а я еще был молодой.
Анатолий Кочанов:
Вот как-то так и живем.
Марк Эпштейн:
Вы поступали не на специальность «артист театра» или «артист театра и кино», Вы поступали на специальность «продюсер», правильно?
Лиза Арзамасова:
Да.
Марк Эпштейн:
И учились.
Лиза Арзамасова:
Да, я отучилась и закончила с красным дипломом.
Марк Эпштейн:
Можно сказать, зачем...
Анатолий Кочанов:
Подожди. Пусть скажет про красный диплом, про такие вещи нельзя перебивать.
Марк Эпштейн:
Я сейчас узнаю, нужно это или нет.
Лиза Арзамасова:
О наболевшем можно?
Марк Эпштейн:
О красном наболевшем дипломе.
Лиза Арзамасова:
Кстати, если связывать предыдущую тему о Владивостоке, бабушке и дедушке и красный диплом, то это вообще взаимосвязанные вещи, потому что практически он у меня есть благодаря им.
Марк Эпштейн:
Заставили?
Лиза Арзамасова:
Нет, что Вы, они вдохновляли, это просто удивительная для меня вдохновляющая история. Бабушка не так радовалась моим звонкам с сообщениями о новой интересной работе, как звонкам с сообщениями об удачной сдаче экзаменов. За пять лет я не получила ни одной четверки, ни одной тройки, двойки. Одни пятерки, ужасно скучно, понимаю, но если бы Вы за меня сдавали экзамены и звонили моей бабушке, и Вы бы слышали, какой там просто аудиоспектакль разыгрывался по телефону, абсолютно искренний и чудесный.
Анатолий Кочанов:
Уже тогда бабушка знала, что продюсер – важная профессия.
Марк Эпштейн:
А ты не знаешь до сих пор.
Лиза Арзамасова:
Она радовалась самому факту учебы, получения высшего образования.
Марк Эпштейн:
Для бабушек и дедушек вообще важно, что внуки, дети что-то делают, неважно, что, на самом деле, главное, что делают, звонят, говорят: «Я сдал экзамен на пятерку. Опять на пятерку, как это здорово!» Это бабушек, дедушек радует, безусловно.
Лиза Арзамасова:
Можно небольшую зарисовку того, как я позвонила перед сдачей госэкзаменов, конечно, это очень ответственно, я не была в себя уверена перед тем, как вошла в аудиторию. Я звоню бабушке с дедушкой, как раз ловлю их, у них вечер, у нас утро, говорю: «Ну что, дорогие, пожелайте мне удачи, пошла я сдавать госэкзамены». Бабушка берет себя в руки, говорит: «Доченька, ой, внученька, знай, если ты вдруг, не дай Бог, получишь четверку, то никто от этого не погибнет. Твоя бабушка все равно будет самой счастливой на свете, мы не будем расстраиваться». Понимаете, как это для нее важно.
Анатолий Кочанов:
Но Вы понимаете, что четверка – это не вариант.
Лиза Арзамасова:
Не вариант, абсолютно. Но она говорит: «И помни, за тобой Владивосток». Это была такая поддержка.
Марк Эпштейн:
Не развилось никаких комплексов, что если я приду домой с четверкой, то я подвела всех.
Анатолий Кочанов:
Я подвела Владивосток.
Марк Эпштейн:
Потому что у моей старшей дочери как раз такое было. И ей никто не говорил, что ты должна учиться на пятерки, но вдруг заметили, что у нее сносит крышу, это еще в школе было. Учитель сказала: «Она все знает, я ее вызываю, она ничего сказать не может, она так волнуется, что она скажет неправильно, в итоге получается трешку. Вы перестаньте ее бить, убивать за то, что она пришла не с пятеркой». Я говорю: «Да ее вообще никто не спрашивает, учится она или нет, кому она нужна такая».
Анатолий Кочанов:
Как Вам удалось с этим справиться?
Лиза Арзамасова:
У меня обратный процесс шел. Меня вдохновляло их такое трепетное отношение к оценкам, потому что в школе, конечно, такого отношения именно к этим цифрам не было. Мне важно было получать удовольствие от тех предметов, которые мне нравились. Понятное дело, что я отвлекалась много на работу, но знала, что экзамены и ЕГЭ я сдаю так же, как все, и в школе не было особых поблажек, я сдавала, естественно, в конце четверти, в течение учебы все экзамены, и неудачно, были и двойки, и тройки, конечно.
Анатолий Кочанов:
Лиза, вопрос, который Вам наверняка задавали. Ваш персонаж, Галина Сергеевна, она очень умная, энциклопедия от зубов отскакивает. Но Вы же учили текст, у Вас был набор прекрасных, длинных, умных фраз. Хоть раз когда-нибудь они пригодились?
Лиза Арзамасова:
Нет, ни разу не пригодились, и, возможно, это моя неправильная стратегия, ибо надо было все запоминать. К сожалению, это вообще у актеров в целом так или у меня, в частности.
Анатолий Кочанов:
То есть оперативная память освобождается.
Лиза Арзамасова:
Да, она стирается, освобождая место для нового, интересного. И так же, к сожалению, со всем в жизни, такая рыбка-обнуляшка. Есть, конечно, какие-то фразочки, которые я помню до сих пор, ибо они учились со слезами на глазах, никто мне не мог объяснить, что я говорю, даже сценаристы, которые писали эти фразы. Например, я очень люблю такой абзац, который я учила, тоже мало времени на учебу текста, ты вечером приходишь домой, к утру ты должен знать текст. И у меня была такая фраза, название доклада я произносила, бабушка говорит: «Что ты пишешь?» Я говорю: «Доклад на тему «Влияние ретикулярной формации на формирование дактилокапиллярного рисунка у индивидуумов с признаками хромосомных аберраций». Я даже не стала разбираться, что это такое, просто на страхе, попка-дурак выучила.
Марк Эпштейн:
Давайте вернемся к продюсерству. Я же не просто так интересуюсь, я со смыслом. Вы продюсер чего?
Лиза Арзамасова:
Продюсер кино и телевидения моя профессия называется.
Марк Эпштейн:
То есть Вы не театральный продюсер?
Лиза Арзамасова:
Нет, не изобразительных искусств, а кино и телевидения.
Марк Эпштейн:
Подождите минуточку.
Анатолий Кочанов:
Я хочу спасти твою репутацию умного, мудрого человека.
Марк Эпштейн:
Бесполезно спасать мою репутацию, я такую безупречную репутацию имею, ее можно даже немножко и приопустить. Короче, возвращаясь все-таки к вопросу, а Вы хотели быть именно продюсером кино и телевидения?
Лиза Арзамасова:
Ага.
Марк Эпштейн:
Это неожиданный ответ. Я сейчас ожидал другого: да нет, конечно, хоть куда бы взяли, хоть какую-то корочку...
Лиза Арзамасова:
Какой Вы добрый, нежный, удивительный…
Марк Эпштейн:
Я удивительно нежный и добрый. Какой смысл иметь корочку специальности и знания в этой области?
Лиза Арзамасова:
Я шла получать знания.
Марк Эпштейн:
Зачем?
Лиза Арзамасова:
Затем, что так захотелось.
Марк Эпштейн:
То есть Вы не хотели играть в кино, Вы не хотели режиссировать, Вы хотели создавать этот процесс?
Лиза Арзамасова:
Это долгий разговор, еще на 45 минут, но я поступала в один институт, я шла к конкретному преподавателю, я знала, что там меня научат тому, чему я хочу научиться. У нас было очень много практических работ, мы очень много снимали во время процесса обучения, у нас был и монтаж, которым я теперь владею, возможно, не на таком профессиональном уровне, на котором хотелось бы. Знаете, у нас там было и актерское мастерство, и бухгалтерия, и экономика.
Марк Эпштейн:
Продюсер должен все это знать.
Лиза Арзамасова:
Да, в этом фишка.
Марк Эпштейн:
Я почему задал этот вопрос, сейчас тебе поясню, ты же тут рвешься, из-подо льда руку высовываешь. Я к чему, обычно артисты, актеры конкретно кино учатся на актера кино и говорят: «Я актер, не привлекайте меня, я ничего не понимаю в режиссуре, я актер, такой актерище». Либо это совершенно другая история, он говорит: «Да, я набрался опыта, как актер, я хочу что-то сказать людям, я теперь хочу быть режиссером». Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из актеров сказал: «Мечтаю быть продюсером. Вот просто не буду сниматься».
Анатолий Кочанов:
Вот наконец-то.
Марк Эпштейн:
Понятно, что многие актеры, особенно серьезные, выступают сопродюсерами. Но тут совершенно другой вариант. Готовый к тому времени артист пошел учиться на продюсера.
Анатолий Кочанов:
Для тех, кто подключился, у нас все-таки радио, и кто-то может не увидеть, я хочу сказать, что в гостях у нас Лиза Арзамасова, соведущий Марк Эпштейн, которые задал замечательный вопрос, и Лиза на него продолжает отвечать, именно продюсерство.
Лиза Арзамасова:
Вообще, конечно, невероятное везение, что и театр, и кино продолжают существовать в моей жизни, при этом я понимаю, что этой профессии надо и стоит учиться. И я часто нахожу, точнее, каждый день нахожу какие-то пробелы, которые мне приходится самостоятельно восполнять, я знаю, что это более долгий, скрупулезный процесс. Конечно, есть еще история, как учеба через наблюдение, через совместную работу с людьми, и у меня такая учеба через опыт. И пока мне это нужно, мне нужен театр, мне нужно кино с моим участием, как актрисы. Я очень рада, что у меня это есть. Все пока совпадает, я этому безумно рада. Я хотела иметь на руках более земную профессию, где 2+2=4 реально, где можно посчитать, понять, порассуждать.
Марк Эпштейн:
Это какая профессия?
Лиза Арзамасова:
Продюсерская вроде как.
Марк Эпштейн:
Это земная профессия?
Анатолий Кочанов:
Смотря с чем сравнивать.
Лиза Арзамасова:
Мы же говорим о продюсере в целом, там есть генеральный, исполнительный, креативный, линейный.
Марк Эпштейн:
Это совершенно разные продюсеры и совершенно разные профессии.
Лиза Арзамасова:
Я, наверное, ближе к исполнительному, пока не чувствую в себе силы генерального продюсера.
Марк Эпштейн:
Линейного уже переросли, к исполнительному приблизились.
Лиза Арзамасова:
Креативный продюсер, принимающий непосредственное участие в творческом процессе, мне ближе. Наверное, я на эту профессию шла учиться, а так как в дипломе написано просто «продюсер кино и телевидения», нас сразу всему обучили на всякий случай.
Марк Эпштейн:
Сценарное мастерство не зацепили?
Лиза Арзамасова:
Немножко было, но на любительском уровне есть несколько вещей, которые я сама написала, которые мне хотелось бы, может быть, когда-нибудь воплотить, если они мне через какое-то время покажутся не банальными.
Анатолий Кочанов:
Интересными.
Лиза Арзамасова:
Интересными, да, то было бы здорово.
Анатолий Кочанов:
Я вернусь к тому, что я спросил – есть что продюсировать?
Лиза Арзамасова:
Есть, что хотелось бы.
Анатолий Кочанов:
Мечты. Необязательно же свои вещи продюсировать.
Лиза Арзамасова:
Да, я понимаю, мечты, конечно, есть, я думаю, что с возрастом их станет еще больше, особенно нереализованных мечт...
Анатолий Кочанов:
Работ.
Лиза Арзамасова:
Да, работ.
Марк Эпштейн:
Нереализованные мечты увеличиваются и увеличиваются.
Лиза Арзамасова:
Наверное, когда-то случится этот бум, как прорвет.
Марк Эпштейн:
А Вас научили в институте, где деньги брать продюсеру?
Лиза Арзамасова:
Единственное, чему нас не научили, не сказали нам номер двери, в которые нужно постучать.
Анатолий Кочанов:
Во-первых, те, кто учат, они же сами продюсеры, если они расскажут самую главную тайну...
Марк Эпштейн:
Понабегут все продюсеры.
Анатолий Кочанов:
И исчезнет магия этой профессии.
Лиза Арзамасова:
Нет, конечно, нам рассказали огромное количество путей, в общем-то, понятно, но конкретно иди туда, скажи это и получишь...
Анатолий Кочанов:
Лиза, я абсолютно сейчас перпендикулярно спрошу. Я услышал в одном из интервью Вы сказали, что играть Баб Ежек гораздо интереснее, чем играть Аленушек. Это так и осталось Ваше мнение?
Лиза Арзамасова:
Ага.
Анатолий Кочанов:
Почему?
Лиза Арзамасова:
Потому что существует некий стереотип, идущий от внешнего, от внутреннего. Знаете, иногда, возможно, в силу своего темперамента могу производить впечатление человека спокойного, не всегда находящего в себе силы реагировать. То есть я не человек скандалов, я не люблю конфликты, я сразу самоустраняюсь, превращаюсь в утренний туман и рассеиваюсь невидимо и неслышно. Но это не означает отсутствие характера, я вот о чем. Я о том, что играть Аленушек, конечно, здорово и очень просто. Наверное, в силу того, что внешность располагает.
Анатолий Кочанов:
Мы Вас понимаем. А как насчет того, что найти в Аленушке Бабу Ягу?
Марк Эпштейн:
Сыграть Аленушку так, чтобы Бабу Ягу задвинуть.
Лиза Арзамасова:
Конечно, но не каждый режиссер этого хочет. И у меня, к счастью, было несколько историй, когда овечка превращается в волка, и это здорово. Вот я жду, на экраны все никак не выйдет замечательная работа «Трепалов и кошелек». Читаю сценарий, мне присылают сценарий, две женские роли, вообще история мужская, там главные герои и их женщины. Одного персонажа зовут Варенька, и вот в этом имени Варенька весь темперамент и вся история персонажа. А вторая Серафима...
Марк Эпштейн:
Мою бабушку звали Сима.
Лиза Арзамасова:
Я обожаю это имя, оно такое сильное...
Марк Эпштейн:
Она была не Серафима вообще, она была просто Сима. Сима Соломоновна.
Анатолий Кочанов:
Я думаю, что в конкретных ситуациях она была Серафима.
Марк Эпштейн:
Ты знаешь, она вообще везде была Серафима. Моя бабушка была такая Серафима.
Лиза Арзамасова:
Я так обрадовалась, когда во мне увидели Серафиму. Я думаю, как здорово, как замечательно. Бегу на пробы, забегаю на Мосфильм.
Марк Эпштейн:
Оказалось, что там была Варенька.
Лиза Арзамасова:
Я встречаюсь, с режиссером, он меня видит и говорит: «Нет, какая же Вы Серафима, Вы Варенька, давайте пробоваться на Вареньку». Я его схватила за грудки, говорю: «Миленький, что же Вы со мной делаете, дайте попробовать».
Марк Эпштейн:
Убедили?
Лиза Арзамасова:
Убедила.
Анатолий Кочанов:
Слушай, если хорошо схватить, то поймет, что это не Варенька. А вообще, любите разрушать стереотипы о Вас?
Лиза Арзамасова:
Специально я этим не занимаюсь, а так, если они рушатся, то и пусть рушатся. Я за естественные процессы.
Марк Эпштейн:
Я от Вас ждал, конечно, более радикального ответа: у меня там 3 л вискаря припасено под столом. Но не дождался, поэтому перейдем к следующему.
Анатолий Кочанов:
В одном интервью я услышал, как Вы сказали, какой юмор Вам близок. Вас спросили именно в кино, и Вы назвали братья Коэн и Вуди Аллен. Тут нет противоречия?
Лиза Арзамасова:
Есть, конечно.
Марк Эпштейн:
В чем тут противоречие, я не понял? У Коэнов абсолютный абсурдизм.
Анатолий Кочанов:
Сейчас «Что? Где? Когда?», отвечает Лиза Арзамасова.
Марк Эпштейн:
В чем разница между юмором братьев Коэнов?
Анатолий Кочанов:
Лиза, Вы можете в свободной форме просто рассказать, почему Вам нравится этот и этот?
Марк Эпштейн:
Внимание, черный ящик.
Лиза Арзамасова:
Опять же, так интересно об этом говорить. Но только сложно систематизировать свои мысли взбалмошные девичьи. У меня был какой-то период абсолютного фанатизма по Вуди Аллену, я отрицала все, что было не Вуди Аллен, жила им, давайте об этом поговорим.
Марк Эпштейн:
Нет, меня просто фразочка: «Я отрицала все, что не Вуди Аллен»… «Лиза, иди кушать». «Что на ужин?» «Пельмешки». «Нет. Все, что не Вуди Аллен, не мое сегодня».
Лиза Арзамасова:
Да, именно так.
Анатолий Кочанов:
Есть и другой вариант, можно же идти кушать пельмешки и там найти Вуди Аллена.
Марк Эпштейн:
А вот с глубокими философскими размышлениями...
Анатолий Кочанов:
А когда хочется кушать, ты найдешь мотивацию. Лиза, а братья Коэн? Хотя мы не закончили про Вуди Аллена.
Лиза Арзамасова:
Братья Коэны для меня более трогательные, хотя Вуди Аллен тоже трогательный.
Марк Эпштейн:
Он весь из себя просто большой ребеночек.
Лиза Арзамасова:
Немножко очевидна такая нарочитая трогательность, как бы это сказать, когда мы играем в трогательность, мы принимаем правила игры, думаем: блин, чувак, ты трогательный, мне это нравится. А Коэны, когда комок в горле, ты думаешь: блин, это так смешно и одновременно так грустно. Вот иногда, но это не совпадает с Вашими...
Марк Эпштейн:
С моим не совпадает только в одном. Для меня юмор Коэнов и юмор Вуди Аллена одинаковый, просто в разной степени интенсивности. У Вуди Аллена этo юмор кухонный. Не спеша рассказывая маме о том, как прошел день, вдруг там проявляется какая-то смешная шуточка. У этих ребят юмор дворовый, но юмор совершенно одинаковый, это мое впечатление.
Анатолий Кочанов:
А теперь перед этой темой нужно было сказать: Лиза, а теперь правильный ответ.
Марк Эпштейн:
Я просто выбрал то, что лежало в черном ящике.
Лиза Арзамасова:
Извините за мою неправильность.
Марк Эпштейн:
Мы Вас прощаем.
Анатолий Кочанов:
Вы же знаете как никто другой, что здесь нет правильных и неправильных ответов. Лиза, какой любимый жанр в кино?
Лиза Арзамасова:
Вы что издеваетесь что ли?
Марк Эпштейн:
Издеваемся. Мы хотим задать вопрос, чтобы наш радиослушатель, видеозритель услышал тот единственный вариант, который не называл. Тот единственный, сейчас в прямом эфире нас 6 с лишним тысяч смотрят. Вот они хотят узнать про Вас что-то новое, что-то интересное. Так какой любимый Ваш жанр?
Лиза Арзамасова:
Тот жанр, который трогает, ну правда.
Марк Эпштейн:
А что трогает?
Лиза Арзамасова:
Трогает хорошее кино. А жанр...
Марк Эпштейн:
Тут удивительно согласен с Вами.
Лиза Арзамасова:
Определить и ответить совершенно невозможно, однозначно.
Марк Эпштейн:
Вы абсолютно правильно сказали, что трогает хорошее кино, у Анатолия любимый жанр – это авантюрная комедия.
Анатолий Кочанов:
Нет, Лиза, поверьте, это даже для меня новость, поэтому не удивляйтесь.
Марк Эпштейн:
Почему бы нет.
Анатолий Кочанов:
Марк, все, как скажешь. С этой минуты да.
Лиза Арзамасова:
Мне так нравится, как мы с вами разговариваем, ни видеослушатели, ни аудиозрители не видят и не слышат нашего звукорежиссера, правильно? Мне так нравится получать порцию смеха в левое ухо, это так здорово.
Анатолий Кочанов:
Мы правильно сели, потому что в левое ухо, в правое был бы абсолютно другой эффект.
Марк Эпштейн:
Один руководитель государства сказал: «Не так сидим», и после этого страна перевернулась. Правильно сели. Почему Вы не хотите говорить о жанрах, мне интересно? Мы поговорили про Бабу Ягу, про Аленушку, и я понял, что Бабу Ягу играть интереснее, безусловно, потому что у нее есть характер, а у Аленушки характера нет. Бесхарактерная Аленушка допустила выпивание из копыта Иванушкой какого-то гадского болотного зелья, и брат превратился в козла, в натурального. Конечно, бесхарактерная роль.
Анатолий Кочанов:
Суперпересказ сказки.
Марк Эпштейн:
Для детей.
Анатолий Кочанов:
Доходчиво, ясно.
Марк Эпштейн:
Бабу Ягу играть интереснее. Значит по мне такая скучная мелодрама Вам не интересна, Вам интересна веселая комедия.
Лиза Арзамасова:
Отнюдь.
Анатолий Кочанов:
Это, во-первых, некорректно ты сказал, скучная мелодрама. А если сказать прекрасная, захватывающая, интересная мелодрама, Вам интересно играть Лиза?
Лиза Арзамасова:
Конечно.
Марк Эпштейн:
Давно ты видел такие мелодрамы у нас в кино?
Анатолий Кочанов:
К сожалению, нет.
Марк Эпштейн:
Поэтому вопрос.
Лиза Арзамасова:
Я не понимаю, Вы меня спрашиваете с точки зрения зрителя или с точки зрения человека, которого приглашают в фильм?
Марк Эпштейн:
Конечно, с точки зрения артиста, который участвует в этом безобразии, которое Вы называете кино.
Лиза Арзамасова:
Вот это другое дело. Ты читаешь сценарий, не определяя его жанр абсолютно.
Марк Эпштейн:
Ну, прислали и прислали.
Лиза Арзамасова:
Честно говоря, из 100 сценариев 2 запоминается, один трогает. Не то, чтобы каждый день 100 присылают, но читать приходится очень много. Дальше идет следующая ступенька – режиссер. Если буквы не трогают, но ты идешь на встречу с человеком, который рассказывает тебе это, размахивая руками, как Бабка Ежка над чаном с зельем, и тебя это вдохновляет, думаешь: блин, я за ним пойду, не за буквами, а за ним. Он говорит: «Так, это у нас будет вот такой жанр. Работала в нем, не работала, неважно, будем делать вместе». Если он вдохновлен мной, я вдохновлена им – все, поехали, работаем. Я вообще за любовь, конечно, интересный материал, иногда, что уж говорить, мы идем на работу зарабатывать деньги, и тогда это в чистом виде работа, не хобби, не удовольствие...
Марк Эпштейн:
Нет, я же говорю то, что трогает.
Лиза Арзамасова:
Это просто звенья одной цепи.
Анатолий Кочанов:
И следующий этап после режиссера – это партнер.
Лиза Арзамасова:
Конечно, из этого всего складывается работа, которую тебе хочется делать. Я просто не понимаю, когда говорят: «Вам название фильма важно?» Какое это имеет значение?
Марк Эпштейн:
Я понял, сейчас меня отстирали, повесили сушиться.
Лиза Арзамасова:
Нет, ни в коем случае. Не умеешь задавать вопросы – сиди, подумай.
Анатолий Кочанов:
У нас просто время заканчивается, а я бы предложил: сейчас Марк расскажет, что он имел в виду, задавая вопрос, и Вы потом расскажете, что Вы имели в виду, отвечая. И мы получим еще прекрасный ответ.
Лиза Арзамасова:
Хорошо, комедии люблю, хоррор люблю, мелодраму люблю, драму люблю, все люблю.
Марк Эпштейн:
Вот, оказывается, все люблю. А я, например, не люблю хоррор, нет интересного хоррора, для меня интересного. Мелодрама – давно не встречал интересную мелодраму. Комедии – с ними вообще все плохо, но с комедиями может быть чуть лучше, какие-то прорываются. Мы же про Коэнов вспомнили, прекрасный у них фильм «Где же ты, брат» с офигенской совершенно музыкой, с офигенскими партнерами. Это какой жанр?
Лиза Арзамасова:
Боюсь Вам отвечать.
Марк Эпштейн:
Вы продюсер, Вы должны знать.
Анатолий Кочанов:
В принципе, после того, что сказал Марк, логичный был следующий вопрос про документальное кино, потому что все жанры ты раскритиковал.
Лиза Арзамасова:
Я сейчас как раз работаю над документальным фильмом.
Анатолий Кочанов:
Как ты попал сейчас.
Марк Эпштейн:
Что делается в документальном кино? Что Вы там делаете, в этом документальном кино?
Анатолий Кочанов:
Продюсер.
Лиза Арзамасова:
Виталий Серафимович Калинин, мой декан, он специализируется на документальном кино, и защищала я свой диплом, тема диплома была документальное кино. Вообще, оно связано с благотворительным фондом, которым я занимаюсь уже более двух лет, являюсь попечителем фонда «Старость в радость», и мне очень захотелось на эту тему...
Марк Эпштейн:
Старость...
Лиза Арзамасова:
В радость.
Марк Эпштейн:
Просто невнятно так произнесли.
Лиза Арзамасова:
Да, просто дикция.
Марк Эпштейн:
Дикция должна быть всегда на уровне.
Лиза Арзамасова:
Я над этим работаю. Поэтому все же должны слышать, это же хорошее дело.
Анатолий Кочанов:
Можете чуть-чуть сказать о фонде.
Лиза Арзамасова:
О фонде с удовольствием. Это фонд, который занимается одинокими пожилыми людьми, живущими в домах престарелых. У фонда очень много материально-гуманитарных программ, я прекрасно понимаю свою роль в этом фонде как попечителя, имеющего ту или иную медийность. Мы доносим до своей аудитории историю фонда, то, чем он занимается, результаты работы фонда или заявки о помощи фонду.
Анатолий Кочанов:
Кроме этого, насколько я понял, Вы лично, кстати, и Родион Газманов ездите к этим пожилым людям. Одно дело рассказывать про помощь, помогать ее организовать, а другое дело приезжать к конкретным людям, выступать перед ними, обниматься с ними, фотографироваться, рассказывать им.
Лиза Арзамасова:
Вообще, тема благотворительности появилась очень рано в моей жизни, как только начали показывать по телевизору каждый день. Нас научили к этому с юмором относиться, но любого человека начни показывать каждый день, будут узнавать. В общем, мы часто в благотворительных акциях принимали участие, но стать попечителем фонда я никогда не находила в себе силы, думала, это действительно огромная работа. И когда я им стала, я поняла, что не буду таким свадебным генералом, не смогу на расстоянии размещать посты в Инстаграм и подключать народ, знакомых, SMS-ки. Я подумала, приняла решение, что буду активно принимать участие в жизни фонда. И каждый месяц, иногда несколько раз в месяц мы с творческой командой, бандой, с Родионом Газмановым, который тоже недавно стал попечителем фонда, выезжаем в дома престарелых, даем концерты в домах престарелых и тем самым рассказываем нашей аудитории о том, что помощь – это не всегда про деньги. Вот реально очень многие сейчас пугаются слова «благотворительность», потому что: «Ой, это деньги, про деньги, нужны деньги». Благотворительность – это не столько и не только про деньги, сколько про внимание, которое ты тоже можешь подарить, это тоже огромный подарок.
Анатолий Кочанов:
Можно я для Марка попрошу. Покажете сейчас чудеса дикции, скажете, как называется фонд?
Лиза Арзамасова:
Да, я скажу голосом телеканала СТС Love, я являюсь голосом этого телеканала, и меня там учат говорить четко и ясно. Итак, благотворительный фонд «Старость в радость» продолжает свою работу на протяжении многих лет и преуспевает в этом. Желаю фонду и нам всем удачи, новых друзей и, как говорит директор нашего фонда, Лиза Олескина, моя любовь forever, она говорит, что в идеале цель фонда, чтобы когда-нибудь у фонда не осталось работы, это было бы здорово. Но это долгий путь. В общем, весело и радостно шествуем в этом направлении.
Марк Эпштейн:
Удачи Вам в этом, хорошее дело, старики остаются одни, это очень грустно.
Анатолий Кочанов:
Кстати, так фильм называется «Старикам здесь не место».
Марк Эпштейн:
Это про тебя.
Анатолий Кочанов:
Поэтому я прощаюсь со зрителями.
Марк Эпштейн:
Я еще не прощаюсь со зрителями, я просто сегодня случайно совершенно нарвался на информацию про количество одиноких людей в Англии. Там просто катастрофа с этим делом. Они там пускают социальную рекламу: придите, поговорите с людьми, потому что у них просто не хватает сил на то, чтобы все люди почувствовали хоть чье-то внимание.
Анатолий Кочанов:
Я думаю, что это касается, к сожалению, всех.
Марк Эпштейн:
Да, но я думаю, у нас не так пока распространен процесс сдачи родителей в дом престарелых.
Лиза Арзамасова:
Нет, это разные истории бывают, совсем не так.
Марк Эпштейн:
Бывают разные, но у нас это просто не очень принято еще. А там это еще и принято. При вполне нормальных детях, нормально зарабатывающих, при нормальных условиях просто сплавить старичка подальше. Так принято. Это не потому, что они хуже, просто так принято.
Лиза Арзамасова:
Не знаю, мне кажется, все равно это не просто так.
Марк Эпштейн:
Не у всех.
Лиза Арзамасова:
Я выразила свою мысль.
Марк Эпштейн:
Я начал понимать Вас с двух полуслов.
Анатолий Кочанов:
Лиза, у меня просто еще столько вопросов к Вам, а времени вообще не хватает.
Марк Эпштейн:
Потому что ты не умеешь задавать вопросы.
Анатолий Кочанов:
Потому что я не умею задавать вопросы и пользуюсь этим, как только могу. Благодаря фильму «Напарник» Вы из соц. сетей очень увлеклись как раз Инстаграмом. Более того, Вы в этот процесс вовлекли дедушку с бабушкой, насколько я понимаю.
Лиза Арзамасова:
Откуда Вы знаете? Да, именно так.
Марк Эпштейн:
Мы следим за Вами.
Лиза Арзамасова:
Девочки со съемочной площадки, Тоня и Катя Сапрыкина, привет им, извините, сама с собой разговариваю. В общем, они меня вовлекли в эту историю, и она оказалась действительно производственной необходимостью сейчас, это не развлечение, а своего рода работа, когда ты можешь говорить.
Анатолий Кочанов:
Часть профессии.
Лиза Арзамасова:
Да, ты говоришь со своим зрителем о работах, которые у тебя есть в твоей жизни, приглашаешь их в театр. Я очень часто разговариваю о фонде, и своих зрителей, своих подписчиков знаю лично в лицо, потому что они становятся друзьями фонда, волонтерами фонда, они у меня такие активные, я их обожаю. Это занимает очень мало у меня времени, но дело в том, что дедушка у меня тоже зарегистрировался в Инстаграм, представляете, 86 лет дедушке, он смотрит все, все понимает, WhatsApp умеет пользоваться, пишет мне.
Марк Эпштейн:
Кирк Дуглас одно время считался самым старым блоггером на Земле, ему 90 с чем-то. Он сидит, что-то в интернете копошится.
Анатолий Кочанов:
Все равно не успеваю, еще один вопрос задам. Вы занимались дубляжом и мультипликационным, и киношным.
Лиза Арзамасова:
Киношным тоже было, спасибо, что напомнили.
Анатолий Кочанов:
Причем, «Ромео и Джульетту» Вы озвучили.
Лиза Арзамасова:
Да.
Анатолий Кочанов:
Вообще с Джульеттой у Вас какая-то фантастическая история, Вы самая юная Джульетта. Шекспир же не знал законы Российской Федерации, когда писал эту пьесу, что нельзя так рано.
Марк Эпштейн:
Незнание законов не освобождает...
Анатолий Кочанов:
А его и не освободило. Как Вам ощущение, свой голос отдать?
Лиза Арзамасова:
Вы такую тему задали, что мне хочется сразу так много сказать.
Анатолий Кочанов:
Осталось 50 секунд.
Лиза Арзамасова:
И я говорю Вам, что дубляжом очень интересно заниматься, это тоже отдельный опыт, совершенно потрясающий.
Марк Эпштейн:
Дикция нужна.
Лиза Арзамасова:
Дикция нужна, над этим я очень активно работаю, это с Вами я расслабилась, Вы располагаете.
Марк Эпштейн:
Ну вот, а говорили, что я злобный.
Лиза Арзамасова:
Это действительно удивительная история, мало того, что девять лет я играла эту замечательную историю, режиссер Сергей Алдонин, мой замечательный партнер, Филипп Бледный играл Ромео, и играет. Пользуясь случаем, хочу всех пригласить в дом Булгакова, на площадке которого идет сейчас этот спектакль. Я уверена, еще девять лет будет играться и преуспевать. Это очень интересно, очень здорово, Джульетта на сцене и Джульетта на экране, хоть и аудио Джульетта, у меня получились разные. Но это неспециально, это так просто работается само.
Анатолий Кочанов:
Время заканчивается, пользуясь тем, что Лиза нас всех пригласила, и вас, дорогие наши слушатели и зрители, приходите, смотрите, слушайте. Я благодарю Марка Эпштейна, без которого вообще бы все это не могло просто состояться.
Марк Эпштейн:
Всего доброго.
Анатолий Кочанов:
Благодарю Лизу, спасибо, что пришли.
Лиза Арзамасова:
Спасибо вам, вы прекрасны.
Анатолий Кочанов:
Благодарю, чтобы вы нас слушали и смотрели, когда бы это не произошло или произойдет, это будет еще в Youtube. Всего доброго, через неделю ждем.