Евгений Додолев:
Добрый день! В эфире Mediametrics, программа «Мимонот», сегодня её ведет Олег Дружбинский и я, Евгений Додолев. В гостях у нас культовый медиаперсонаж, Наталья Метлина, с которой мы поговорим о кремлёвской пропаганде. Я правильно определил тему нашего разговора?
Татьяна Метлина:
Вообще, Женя, ни слова в пустоте. Я прямо вздрогнула. Давай сделаем из этого вообще мем, культовый медиаперсонаж, я так ей и буду. Знаешь, я как-то брала интервью у Невзорова, я говорю: вот Вы сегодня протягиваете руку, Вы говорите «Александр Невзоров», дальше что Вы говорите? Он говорит: ну, если человек не знает, то не имеет смысла.
Олег Дружбинский:
Логично, о чем с ним разговаривать.
Евгений Додолев:
Абсолютно логично, да.
Татьяна Метлина:
Про кремлевскую, я всегда говорю: здравствуйте, я Наталья Метлина, я кремлёвская пропаганда. Мы такие. Но мы смешливые.
Евгений Додолев:
Как мы понимаем вообще термины пропаганды, что такое пропаганда.
Татьяна Метлина:
Вообще, если говорить по серьёзному, если не ржать, то я считаю, что сложнейшие, мы сейчас с тобой пили кофе и мы сформулировали, что сложнейшим из искусств для нас является, сложнейшим и важнейшим из искусств для нас является пропаганда. К сожалению, мы в этом жанре, четвёртая власть, я имею в виду вообще средства массовой информации.
Евгений Додолев:
Отечественные?
Татьяна Метлина:
Отечественные. Мы не сильно, не шибко преуспели.
Евгений Додолев:
Почему?
Татьяна Метлина:
То есть мы считаем, что если зализать до полного отсутствия каких-либо дырочек, это и есть пропаганда. Это неправильно. Это, я бы сказала, совсем не то. Знаешь, я человек такой, специфический, потому что всё-таки 25 лет в расследовательской журналистике не позволяют мне заниматься вот такой оголтелой пропагандой в прямом смысле этого слова. Я всё-таки критично отношусь к тому, что происходит в моей стране при всей моей невероятной любви к моей родине. Я очень люблю страну, я её объездила всю вдоль и поперёк, я знаю все её проблемы. Знаешь, давеча посмотрела фильм замечательный, режиссёрскую версию полную, которая называется «Каникулы Президента». Это было в таком батл киноклубе, и потом мы высказывались. Я сказала: Вы знаете, этот фильм фрейдистский абсолютно, потому что у каждого кремлёвского или не кремлёвского, тревожного, скажем так, журналиста, который переживает за Родину, есть мечта. Сесть в машину, даже если это будет Лада Калина, ничего страшного, посадить рядом с собой Владимира Владимировича и проехаться по стране. Только в этом фильме они едут от Москвы куда-то туда на юг, в Крым, а я бы вот немножко дала...
Евгений Додолев:
На восток?
Татьяна Метлина:
На восток, да, я бы по нижегородщине, то, что я знаю. Я бы много ему рассказала и, наверное, то, что касается пропаганды, у нас с этим большие проблемы. У нас с этим большие проблемы вообще в понимании, как это сделать. Мне кажется, нам надо ещё учиться. И мне кажется, что здесь не только средства массовой информации, но это должна быть вообще общеполитическая какая-то доктрина, в том числе и внешнеполитическая и дипломатическая линия, с которой, скажем, я не очень сильно согласна. Ну вот, например, условно говоря, история со Скрипалями, мне кажется, что она очень сильно не додавлена.
Евгений Додолев:
Нами не доставлена?
Татьяна Метлина:
Безусловно. То есть нас два месяца просто полоскали, а мы раз, и подруг по команде тумблер выключили. И чего, ну хорошо? этот предатель-рецидивист. Я, кстати, была одним из первых людей, который сказал, что никакого отравления не было, я на этом настаиваю. Я глубоко уверена, как человек, снявший для канала «Звезда» 24 серии сериала «Предатели с Андреем Луговым» я все эти штучки знаю, я знаю, на что способна британская разведка, какие они многоходовщики, и как они наших вот этих всех, всё это отребье, которое там оседает, как они это всё искусственно используют. Но я считаю, что мы виноваты, и она гражданка Российской Федерации.
Евгений Додолев:
Ну, дело в том, что я здесь немножко есть моменты. Здесь можем дожимать как угодно, в масштабах, пока это не будет на NBC, на BBC и на CNN, мы на международной арене с этим не выстрелилим. Мы здесь можем бить себя в грудь, приводить доказательства, они нас игнорируют в этом смысле. Они жмут свою линию, и мы всё равно эту войну на международной арене проигрываем. Мы её можем выиграть только в своём медийном пространстве .
Татьяна Метлина:
Понимаешь, вопрос заключается в том, что нужны какие-то определённые дипломатические усилия. На днях исполняется 95 лет, как мы его называем, О. Генри, Генри Киссинджеру. И мне, как-то я вообще много хроники смотрю, люблю это дело, и мне тут давеча попались очень любопытные материалы. Визит Громыко, и он, по-моему, где-то они встречались с Киссинджером в Европе, или в Соединенных Штатах, не суть. Но вот эта сцена, когда выходит Громыко, просто царь зверей, хотя он не Президент, он не Генеральный Секретарь. И как заискивающе, не в обиду О. Генри будет сказано, как-то заискивающе. И Громыко на своём «Лэт ми спик дип фром май харт», и как лебезит и даже, я бы сказала, при всём том, что я испытываю величайшее, глубочайшее уважение к этому фантастическому всё-таки дипломату, Киссинджеру, он многое сделал, кстати, и для нормализации в разные периоды российско-американских отношений. Но мне кажется, вот этой вот мощи немножечко нам не хватает.
Евгений Додолев:
То есть Лавров у нас по харизме не дотягивает.
Татьяна Метлина:
Нет, я ни в коем случае, но мне кажется, надо чуть-чуть.
Олег Дружбинский:
Я думаю, тут дело, знаете, в том, что если мы вспомним проход парада мимо Мавзолея, где стояли эти кремлевские старцы, они на своих пальчиках держали полмира, эти старцы, давайте мы не будем это забывать. Был огромный соцлагерь, который мог по свистку сделать очень много.
Татьяна Метлина:
Не только социалистический лагерь.
Олег Дружбинский:
Не только, естественно.
Татьяна Метлина:
Были наши друзья, сателлиты, мы, в общем, практически ещё пол Африки и Ближний Восток и так далее. Сейчас, конечно, у нас ситуация немножко иная, немножко иная.
Олег Дружбинский:
Но очень мягко сказано.
Татьяна Метлина:
Мы получили огромные пакеты разведывательной информации от тех стран, которые являлись социалистическим лагерем. Почему я ещё с большой тревогой воспринимаю всю эту высылку дипломатов, потому что, нравится нам это или не нравится, но это, в общем, это те люди, которые осуществляли коммуникации, понимаете. У нас сейчас нет других возможностей, и дипломатический корпус, понятно, что там не исключено, что кто-то был в погонах среди них, это ещё один удар, в том числе, по нашей разведке и так далее. Это всё так болезненно, и поэтому, мне кажется, что мы, наверное, должны как-то более, не отпускать эту тему, не хочу её отпускать. Я, как журналист, её буду долбить.
Олег Дружбинский:
А как в неё можно победить вообще. Вот давайте пофантазируем. Я спрошу Вас, опытных журналистов, как в теме пропаганды можно победить. Я не имею в виду борьбы за умы сограждан, там достаточно справляется Первый канал. А вот на международной арене что можно сделать?
Евгений Додолев:
Во-первых, не соглашусь с тем, что справляется Первый канал.
Олег Дружбинский:
Я так, утрирую немного.
Евгений Додолев:
У нас всё таки, я согласен с Натальей, у нас очень как-то грубовато всё это делается. Всё, что делается в рамках агитпроп, у нас, мне кажется, меры не знают и не могут выбрать золотую середину. То есть у нас заставь дурака Богу молиться, лоб расшибут. Мне кажется, очень много делается неправильно, как Вы считаете?
Татьяна Метлина:
Я скажу так, постольку, поскольку моя компания, я являюсь генеральным директором небольшого телевизионного продакшена.
Евгений Додолев:
Которая называется...
Татьяна Метлина:
«Галеон Медиа». Основным моим контрактером на сегодняшний день является канал «Звезда», я много сотрудничаю с каналам «Звезда», у меня очень тёплые отношения. Я говорю о том, как работать не просто в рамках в хорошем, я ещё раз подчеркну, в хорошем смысле слова над государственным заказом с оборонной ещё тематикой. Как ни парадоксально, но мы не получаем каких-то темников, есть такое понятие «темники», нет. У нас есть, скажем, очень тёплые человеческие пожелания, которые раздаются, может быть, условно, раз в году.
Евгений Додолев:
В каком формате раздаются?
Татьяна Метлина:
В формате просто личных встреч с ведущими, с продюсерами, и это рекомендации, ребята, перестаньте всё время долбить Украину. Вот это так. Я абсолютно с этим согласна, потому что для меня украинский братский дружеский народ, который я считаю, вообще имеет право на самоопределение, своё государство и так далее. Эти отношения, которые на сегодняшний день складываются между руководством Украины и России, это отдельная тема. Но нельзя все время полоскать вот так. Сейчас удивительная история с этим судьёй в Одессе, который отказался выносить решение по мужику, который ездил по Одессе на 9 мая с флагом, на котором был изображён орден советский. Он сказал: я извиняюсь, но у меня дед воевал, отец воевал и т.д.
Евгений Додолев:
Да, но это уходящие натуры, там вырастают целые поколения, воспитанные в такой, достаточно чудовищной парадигме ненависти к кривоногим кацапам, к нам.
Татьяна Метлина:
Но мы не должны того же это повторять.
Евгений Додолев:
А почему? Мы не можем это игнорировать.
Татьяна Метлина:
Я вообще за дружбу.
Евгений Додолев:
Это понятно.
Татьяна Метлина:
Я вообще за дружбу, у меня, знаешь, во мне столько кровей перемешано, не мне говорить.
Евгений Додолев:
Но как можно дружить с людьми, которые тебя ненавидят.
Татьяна Метлина:
Можно, дружить можно вообще, с кем угодно. Можно переломать это, можно переломить. Можно идти на компромиссы. И самое главное, любой компромисс, он рождается в диалоге. Нужно начинать по крупинкам выстраивать диалог. Но не идти бесконечно на конфронтацию. Я вообще за диалог, я вообще считаю, что нужно искать силы. Вот сейчас пришёл Нетаньяху, я его обожаю. Я вообще давлю за Израиль. У меня, мы выпускаем программу «Прогнозы» на канале «Звезда», и у меня просто такой политический спор, по тому что Вероника Крашенинникова, она политолог, она всё-таки за дружбу с Ираном и за выстраивание отношений с Ираном. А я всё-таки считаю, что мы должны.
Евгений Додолев:
Ориентироваться на Тель-Авив.
Татьяна Метлина:
Ориентироваться не то, что на Тель-Авив, но использовать в какой-то степени. Потому что я посмотрела, очень много израильская пресса, русскоязычная пресса говорит о том, что стратегически Израиль может быть медиатором между Западом, между Соединёнными Штатами. Постольку поскольку мы уже на днище, это хоть какая-то.
Евгений Додолев:
Что значит, мы на днище?
Татьяна Метлина:
Наших отношений, я говорю о российско-американских отношениях. Но иногда Трамп пробивает дно, он водолаз, конечно, покруче, чем.
Евгений Додолев:
Да, он ломает стереотипы, он в этом смысле, он просто называет вещи своими именами. Что нет никакой демократии, нет никакого либерального проекта, кто сильный, тот и съел.
Олег Дружбинский:
Тот и молодец.
Евгений Додолев:
Он просто говорит, вот у нас есть, мы Вас имеем. То есть отбросив все вот эти реверансы все, вот эти он называет вещи своими именами. Что по праву сильного мы заберем то, что сможем забрать.
Татьяна Метлина:
Нет, мне кажется, что его всё-таки недолюбили в детстве. Это моя версия. Я как-то и к нему с сожалением, ему очень хочется славы. Ну что он, простой риэлтор.
Евгений Додолев:
Уже нет. Уже не простой риэлтор.
Татьяна Метлина:
И вдруг он хоп, и жена у него красивая, и он сейчас делает всё, чтобы о нём постоянно говорили.
Олег Дружбинский:
Мой вопрос о том, как действовать на международной арене благополучно сгинул, я думаю, ответа нет. Давайте хотя бы поговорим про то, вот Вы всё-таки журналисты, которые занимаетесь пропагандой. Давайте хотя бы поговорим, ладно уж, с международной ареной, хоть в странах СНГ наша пропаганда что-то может сделать, спрошу я Вас.
Евгений Додолев:
Мы теряем сейчас Казахстан, насколько я понимаю. Потеряли Армению или не потеряли?
Татьяна Метлина:
Нет, я не думаю что... Знаете, тут вопрос в том, что давайте вообще говорить о том, что понятие сотрудничества, оно очень многолико. Вот это моя точка зрения, правда, я так считаю, я никому её не навязываю. Но мне кажется, что у дружбы есть огромное количество нюансов. Вот у Вас есть близкий друг, а есть приятель, а есть, скажем, коллега, с которым Вы тоже выстраиваете хорошие, тёплые отношения. И всё это 50 оттенков серого.
Олег Дружбинский:
Наталья, я прекрасно Вас понимаю и соглашусь.
Татьяна Метлина:
И не нужно говорить: а, а вот Пашинян.
Олег Дружбинский:
Нет, подождите, мы сейчас не про Пашиняна, мы про отношения между людьми обычными. Давайте вспомним хрестоматийный фильм «Отец солдата», как когда герой Махарадзе, грузин, танк давит виноградную лозу, он ругает этого водителя танка. И мы все помним, какие хорошие грузины. Добрый дядька, старикан, который защищает виноград. И ты, как человек обычный, без всякого Пашиняна, ты просто воспринимаешь грузин, как хороших людей, допустим. Там много хороших людей в Армении, и на Украине, и во всём остальном пространстве. Но мы почему-то говорим хороший Пашинян или плохой, хороший Порошенко или плохой, Назарбаев и так далее. А вот отношения между людьми, они ведь на каком-то таком реале строятся. Спрошу я Вас.
Татьяна Метлина:
Я думаю, во-первых, не нужно забывать о миграционных процессах. Если мы говорим о той же самой Армении, то гораздо больше армян живут на чужбине, в том числе в России, в том числе в Москве, и на юге России огромная армянская диаспора, она огромная и в Европе, и в Соединенных Штатах. Поэтому у меня очень много друзей армян, я не знаю, что может вообще как-то, каким-то образом, мы с Бабаяном вели «Право голоса» и вообще, я не знаю, моя няня бежала из Азербайджана, у неё отец наполовину армянин. Моя подружка бежала из Азербайджана, они русские, но они бежали так далее. Поэтому я не знаю, на человеческом уровне мне кажется, что такой вообще проблемы нет. У нас огромное количество людей, которые в поисках лучшей доли приехали из Таджикистана.
Евгений Додолев:
Наташа, мне кажется, что Вы всё-таки ориентируетесь людей, с которыми Вы находитесь в коммуникации, общаетесь. Между прочим, там есть масса людей, которые, если мы говорим о пропаганде, воспринимают вообще картинку мира совершенно иначе. Это тот же Тигран Кеосаян мне рассказывал об огромном количестве организаций американских в Ереване, которые просто раздают деньги, очень ненавязчиво просто, вот, возьмите, мы ничего Вас не просим, но там формируется совершенно определённая картина мира у людей.
Татьяна Метлина:
Хорошо, Вы задали мне вопрос, что мы можем сделать. Мы должны выделить деньги и совершенно ненавязчиво раздавать их, создавать фонды, понимаете. Потому что совершенно мы не понимаем, чем занимается Россотрудничество сейчас.
Олег Дружбинский:
Но ради истины, мне просто мой близкий достаточно друг, он армянин, он из Еревана, и он довольно часто там бывает. Он мне рассказывал, что в посольстве США в Ереване 1200 сотрудников. Если в масштабах, представьте, что у нас посольство страны, посольство Америки у нас в Москве было бы 60.000 сотрудников, если в масштабах страны. Представляете, это армия. Плюс там около 3000 НКО, некоммерческих организаций. Они не раздают деньги глупо, они устраивают курсы компьютерной грамотности, они устраивают курсы американской культуры, они устраивают...
Татьяна Метлина:
Зачем Вы мне все это рассказываете.
Олег Дружбинский:
Но Вы знаете.
Татьяна Метлина:
Я всё знаю, я хочу Вас спросить.
Олег Дружбинский:
Но они же не деньги раздают.
Татьяна Метлина:
Я хочу Вас спросить, а что нам мешает.
Евгений Додолев:
Во-первых, я думаю, что им проще деньги, они просто включают станок.
Татьяна Метлина:
Когда мы говорим об экспансии русского мира, это то, чего нам сейчас очень сильно не хватает. Ведь Вы посмотрите, я училась в университете, рубеже восьмидесятых-девяностых годов. Московский государственный педагогический университет имени Ленина. У нас половина филфака были чёрные ребята, африканские страны. РУДН выпускал, блестящее образование давал, огромное количество, в Африке каждый второй врач - это выпускник медицинского факультета РУДН. Огромное количество иностранцев реально учились у нас.
Олег Дружбинский:
Да, всё правильно.
Татьяна Метлина:
Получали наше образование, и они автоматически становились нашими адептами. То есть человек, который здесь учился, он никогда не будет плохо относиться к России. Он всегда будет есть борщ, оливье, приезжать сюда.
Евгений Додолев:
И гордиться, что он учится в Москве.
Татьяна Метлина:
И у него на холодильнике всегда будет магнитик с Красной площади. Понимаете. Вот это, это так просто. Это дешевле, чем миллионы, миллиарды проектов, это можно взять, хотя бы год не перекладывать плитку в Москве, я готова пойти на это. Я готова спотыкаться год, но вот эти 90 млрд., которые уходят на перекладку плитки, пустить вот на эти цели, на экспансию русского мира. Прежде всего, не навязывание, а на, посмотрите...
Олег Дружбинский:
Вы знаете, Наталья, я подумал, было бы здорово, в Москве был бы какой-нибудь такой университет, в котором были бы квоты бюджетное, 10.000 молдаван бы там училось, 10.000 украинцев, 10.000 таджиков и так далее. Они бы потом всю жизнь гордились, что я закончил в Москве университет. Но видите, они ведь дадут всходы лет через 10, эти студенты, которые поступят туда на первый курс. Сначала им надо отучиться, потом вернуться домой и так далее. То есть это очень долгосрочная программа.
Татьяна Метлина:
Ну и что.
Олег Дружбинский:
Ну и что, я думаю, что.
Татьяна Метлина:
Но этим заниматься надо сегодня.
Олег Дружбинский:
Наше правительство живёт, я думаю, более короткими сроками, вот так, я извиняюсь, наверное, за такое утверждение. Те, кто принимают решения, они думают, что год мы ещё поработаем, а дальше...
Татьяна Метлина:
В общем, короче говоря, на чем мы сейчас остановились, мы залипли на русском мире. Мы понимаем, что нужно делать. Дело за малым, прекратить класть плитку и заняться экспансией русского мира за рубеж. Всё. Я Вас уверяю, на западе есть огромное количество людей, которые к нам относятся не враждебно. Я Вам приведу один пример, очень смешной, как работает пропагандистская машина. Один из моих ближайших родственников, то есть старший сын является сотрудником торгпредства Российской Федерации в Великобритании. В Лондон приехал мой брат, который живёт в Германии, он немец, потому что моя тётка вышла замуж за немца, он там родился, вырос, обожает Россию, каждый год приезжает, участвует, вот только мы его проводили. Он приехал в Лондон.
Евгений Додолев:
Участвуей в бессмертном полку.
Татьяна Метлина:
В бессмертном полку, хотя его дед, он из восточной Германии, его дед служил в Вермахте в вермахте пекарем, он хлеб пёк и погиб на Украине. Он вывозит отсюда по 30 кг шоколадных конфет, я говорю: как ты расскажешь, как ты любишь Россию? Он говорит: я просто дарю шоколадные конфеты . Они этого не понимают, но я им продолжаю, как говорила Фаина Георгиевна, так и корми эту гадину. И он приехал с группой туристов на один день. И они сидят с этими туристами немецкими в ресторане, и Александр говорит: сейчас Вас ждёт сюрприз, сейчас приедет мой, он ему приходится двоюродным племянником, мой родственник, он русский дипломат. У них макароны повалились изо рта, они положили вилки, и они говорят: и что, ты не боишься, он же сейчас с «Новичком» придёт. И когда пришёл молодой человек, начал говорить, там были немцы и французы, он с кем-то по-немецки говорит, он хорошо говорит и по-немецки, и по-английски, так далее. Они сидели, вжавшись в кресла. Вы понимаете, что происходит?
Евгений Додолев:
Да.
Олег Дружбинский:
Голова промыта насквозь.
Татьяна Метлина:
Это же ужас какой-то, это ужас какой-то.
Евгений Додолев:
Так я об этом и говорю.
Татьяна Метлина:
Это же катастрофа.
Евгений Додолев:
Да, так я и говорю об этом.
Татьяна Метлина:
А мы сидим на Mediametrics, рассуждаем.
Евгений Додолев:
Да, что у нас нет инструментария проникновения на западный мир и рынок, мы не можем донести свою точку зрения. Купируются даже интервью первых лиц, известно, что интервью знаменитое Путина, там многие вещи были купированы.
Татьяна Метлина:
Сейчас, мне кажется. Хотя она мне кажется его любит сильно. Знаешь, вот такая любовь и ненависть такая.
Олег Дружбинский:
Хвасталась, как я его сделала.
Татьяна Метлина:
Я в жизни снимала несколько миллионеров, миллиардеров, понимаешь, а мне надо было их по заданию мочить. Слёзы текли. А они все были такие красавцы, холеные, умные такие были. Плакала и мочила.
Евгений Додолев:
А мне кажется, что западная медиа система.
Татьяна Метлина:
Это мы говорим о Меган Келли.
2354
Евгений Додолев:
Да, они к стандартам совка как-то сдвигаются, советской вот этой идеолологической машины, потому что они сейчас очень в лоб как-то и уже, мне кажется, они теряют доверие своего потребителя, что зрители, читатели западные .
Татьяна Метлина:
Но судя по реакции, не теряют.
Евгений Додолев:
Да? Жаль.
Татьяна Метлина:
Мы могли бы там разгуляться. Нет, не знаю.
Олег Дружбинский:
Ты знаешь, мне понравилась забавная такая фраза про наше, кстати, правительство, в интервью Артема Троицкого, что держит на руках наше правительство 147 млн. граждан, из которых 146 не вдупляют ничего, понимаешь. Вот я боюсь, что в мире примерно такая же пропорция. Что людям просто примитивно говорят, что вот подсыпали, русские дипломаты ходят с ядом в кармане и всё, все в это верят и весь Лондон и вся Англия обсуждает.
Татьяна Метлина:
Ну, смотрите, во-первых, я не могу оставить без критической оценки высказывания человека по фамилии Артемий Троицкий.
Олег Дружбинский:
Нет, я мог оговориться.
Татьяна Метлина:
Я считаю, что всё-таки 146 млн. всё хорошо, во-первых, у нас нас не 147, а чуть поменьше, 145. Я очень люблю русский народ, он во многом несчастный и т.д. У нас огромное количество, всё-таки социальные сети дают представление, какое количество у нас талантливых, умных, думающих людей. Вот я честно Вам хочу сказать, я раньше этого не знала. Хорошо стоящих на ногах, благополучных, имеющих своё дело, любящих свою работу. И они разбросаны, я Вас уверяю, от Калининграда до Владивостока. Понимаете, то, что у нас есть, безусловно, раскол. И, например, меня очень сильно волнует отсутствие такой реальной, серьёзной оппозиции. Мне хотелось бы чтобы у нас были какие-то политические дискуссии, баталии, мне очень нравится следить за тем, что происходит в английском парламенте, это забавно, и мне бы хотелось, чтобы у нас как-то поживее всё, Дума как-то немножечко взбодрилась. Поэтому когда я начну заниматься политической карьерой, я как-то, немножечко поживее все будет.
Евгений Додолев:
Есть такие планы?
Татьяна Метлина:
Сейчас у меня такой период, а там, я ещё, я же человек пожилой, но как раз после 50 уже можно зажечь где-то с любовью, но конструктивной критикой. Поэтому то, что касается.
Олег Дружбинский:
Англии.
Татьяна Метлина:
То, что касается европейского потребителя информации, возвращаясь к Троицкому, мне кажется, что, к сожалению, вот здесь Хайо Зеппельт приехал, снял какую-то бредятину, абсолютную бредятину. Вот с точки зрения меня, как расследовательского журналиста, если бы мне пришёл, я была бы на журфаке заведующей кафедрой, и мне студент Пупкин принёс вот такую вот работу, я бы сказала: слушай, иди, доказательную часть подкрепи хоть чем-нибудь. Но это же абсолютно какая-то лажа. При всём при том, что я охотно верю, что у нас с этим делом не всё в порядке. То, что касается Скрипалей, я считаю, что нужно было просто специально выделить какие-то деньги, отправить туда 2-3 хороших комитетчиков, 4-5 пять хороших журналистов всё-таки. Я не верю в то, что есть больница в городе Солсбери. Ну вот больница в городе Первомайск Нижегородской области. Но там что, нет нянечек, которым можно предложить 100.000 £ и чтобы она на диктофон с изменённым голосом сказала или пронесла телефон. Ну, мы же смотрим сериал «Родина. Какой-то Вася наш заходит, Ivan или Yevgeniy, он заходит в этот самый, делает снимок, быстро зачищает и всё, и там уже стрельба. Неужели нельзя сделать то же самое. Вот как они работают, а мы ничего. Что мы с 4 марта.
Олег Дружбинский:
Фондов нет, наверное.
Татьяна Метлина:
Я Вас умоляю, 4 марта, 4 апреля, 4 мая, уже почти три месяца и ничего вообще. Ни звоночка, ни вещичек его, низаписочки. А они не хотят. Опять мы к Скрипалям.
Евгений Додолев:
А в целом как Вы считаете, наши коллеги-журналисты, настроения какие в массе, сколько из них...
Татьяна Метлина:
Настроение в отпуск улететь в конец сезона.
Евгений Додолев:
Это понятно. В смысле насколько реально патриотично настроены те люди, которые по долгу службы должны быть патриотами, насколько они искренне продвигают те или иные идеи? Вот по Вашим оценкам. Если мы берём медиа среду. Я не друзей говорю, а в целом. Мне кажется, что медийка как-то настроена в целом очень оппозиционно, они до сих пор живут в реалиях Советского Союза. Им кажется, что это Советский Союз, какой-то советский монстр, с которым надо бороться. Они совершенно, по-моему, могут, как мне кажется, в огромной-огромной своей массе отстали и не видят реального положения дел, что уже нет никакого Советского Союза, нет никакой идеологической базы для противостояния.
Татьяна Метлина:
Женя, слушай, я всё время спорю.
Евгений Додолев:
С коллегами.
Татьяна Метлина:
Да. Ну, и не с коллегами, а вообще, я люблю спорить с Белой лентой, это моё вот такое. Например, даже люди когда, они как-то так огульно хают например что-то. Вот, например, моя массажистка, Татьяна Михайловна, она считает, что Грудинин вор. Когда она это произносит, она за Путина, и когда она это произносит, я встаю с массажного стола и говорю: значит так, ровно через неделю, я сейчас созвонюсь с Павлом Николаевичем, Вы садитесь мою машину, мы едем совхоз (он, говорит, совхоз свой разворовал). Я говорю: мы садимся в мою машину, мы едем совхоз имени Ленина, Вас лично Грудинин встречает, проводит по всем своим необъятным полям, мы останавливаем людей на улице в его посёлке, мы заходим в школы, в детские сады и так далее. Вот я не люблю, когда огульно. А потом Вы, говорю, публично передо ним извинитесь, я это сниму на телефон, пошлю Вашим детям. Но это шутка шуткой, но я не люблю, когда говорят: вот, у нас ничего нету. Я же езжу по стране, я знаю, где у нас что открывается, как у нас народ живёт, какие зарплаты, где какие проблемы. То есть проблемы есть, где-то предприятия, иногда ты едешь, вот район, всё вспахано, всё колосится, рожь. Вдруг ты переезжаешь Лукояновский район, разруха полная, деревни и так далее.
Евгений Додолев:
То есть всё зависит от руководителей.
Татьяна Метлина:
Очень многое. Очень многое. Я вообще, я сама, в принципе, такой персонаж, который, беда моя, вина моя, я в ручном режиме управляю компанией, я не могу вот так что-то кому-то делегировать. Я как тот еврей, который ушёл из большого секса в старости, потому что, по причине того, что доделывать за ним надо было. Поэтому я думаю, что очень велика роль даже руководителя района и людей, которые пришли не на кормление, а на созидание. Мне кажется, что их надо, мне кажется, на руках носить.
Евгений Додолев:
Хорошо, у нас есть, с Вашей точки зрения, цензура сейчас в медиа отрасли.
Татьяна Метлина:
Мне сложно говорить. Я человек такой, у меня диатез, диатез у меня с четырёх месяцев. Я знаю, что если я поем клубнику, у меня руки будут чесаться. Я клубнику не ем. Но съем я, конечно, но потом всё равно рука, но хочется мне. Я думаю, что мы все очень хорошо понимаем, что вообще все рассуждения... Я считаю, что цензура нужна. Потому что вот это огульное, это бред, это приведёт к анархии и какому-то непонятному совершенно результату. Я считаю, что должна быть государственная линия. Если ты согласился искренне её продвигать, я могу критиковать. То есть у нас, я вообще борец с коррупцией. Я считаю, что это главная проблема. Я считаю, что это главная проблема. Победив коррупцию, мы очень многое проблем решим в стране. При этом, несмотря на то, что я понимаю, хорошо понимаю, что такое цензура, я не перестаю принимать участие в каких-то телевизионных проектах, в которых я говорю то, что я думаю. У нас есть совершенно неожиданный, там моя тема, которую я сейчас считаю крайне важной, это борьба с рейдерством квартирным, которая просто приняла космические масштабы. Притом, что при полном попустительстве и бездействии правоохранительных органов. То есть я в каждом удобном случае обращаюсь к человеку, с которым я хорошо знакомо, это Владимир Александрович Колокольцев, и говорю: Колокольцев, сделайте что-нибудь, ваши люди не работают. Вообще. Всё. Ну и что, вот я сижу, мы с тобой здесь сидим, на Кутузовском проспекте, не летят вертолёты, если я это сказала. Значит всё нормально. То есть почему мы воспринимаем цензуру: ой, вот этого не трогайте? вот туда не ходи, сюда ходи. Я не думаю, что. Что такое цензура. Есть спор, вот мы спорим с Вероникой, я там...
Евгений Додолев:
С Вероникой?
Татьяна Метлина:
Крашенинниковой. Я топлю за Израиль, она за Иран. И у неё есть аргументы, и у меня есть аргументы. Но мы понимаем, что в данной ситуации, наверное, нам всё-таки, я это понимаю, может быть, ближе всё-таки иранская тема. Цензура это или стратегические интересы государства?
Евгений Додолев:
Вот здесь очень сложный как раз вопрос возникает.
Татьяна Метлина:
Нюансы, но есть нюансы.
Евгений Додолев:
Есть...
Татьяна Метлина:
Нет, вот 50 оттенков цензуры. Вот 50 оттенков цензуры.
Евгений Додолев:
Хорошее название для материала.
Олег Дружбинский:
Прямо прекрасное название для большой работы.
Татьяна Метлина:
50 оттенков пропаганды.
Евгений Додолев:
Бытует мнение что.
Татьяна Метлина:
Хорошо ты, как Познер прямо, вот нет бы сам сказал, вот бытует мнение. Вот к Вам обращается Николай из Москвы.
Евгений Додолев:
Но так оно и есть. Действительно, бытует мнение, что в 90-е годы, ельцинский период был такой золотой, бриллиантовой эпохой журналистики, в смысле можно назвать эту вседозволенностью или можно называть это свободой слова. Оценивая девяностые годы и нынешний период, что изменилось в отрасли с Вашей точки зрения.
Татьяна Метлина:
Женя, да всё изменилось. Мы с тобой хорошо очень знакомы с покойным Артёмом Генриховичем Боровиком, с которым мне и тебе посчастливилось в жизни столкнуться. Но я помню, конечно, мы что творили в «Совершенно секретно», ужас. Один заголовок «Голубые ели в Кремле» на развороте и так далее. А Mabetex, я ездила в Швейцарию, мы с Олегом Лурье, он делает для версии материал, я делала для программы, огроменную программу я сделала, которая называлась «Короли и капуста». Очень смешно, мы встречались с бюджетом Паколли, мы встречались, помнишь, такие персонажи были, с Филиппом Тровером, который слил собственно эту информацию о счётах Бородина и его дочери, Селецкой в банке «Дель Готтардо». Громкая история была. Ну пойди-ка сейчас, поковыряйся. Другой вопрос, что это была немножко другая политическая ситуация, какая-то анархия. Я не пойму, зачем мы это делали, что мы хотели сказать. Во-первых, это были слёзы, конечно, это вообще кошки на мороженое были, по сравнению вообще. Поэтому я вспоминаю эти времена, то есть я их не вспоминаю, это всё мы проходили, всё это было. Слушай, а на пользу ли?
Евгений Додолев:
Не знаю.
Татьяна Метлина:
И я не знаю.
Евгений Додолев:
Просто мне кажется что во времена начала девяностых, если мы берём период существования «Совершенно секретно», создание холдинга, в целом мы, журналисты были единомышленники. Не было такого разделения на лагеря, которые есть сейчас, на, условно говоря, лоялистов и оппозиционеров. Или я заблуждаюсь, или всегда очень по-разному воспринимали страну, режим, можно как угодно называть.
Татьяна Метлина:
Слушай, я тебе приведу один пример. В 96-м году были выборы. Ты помнишь, очень здорово шёл Геннадий Андреевич Зюганов.
Евгений Додолев:
Абсолютный лидер был.
Татьяна Метлина:
Мы делали программу.
Евгений Додолев:
Мы, это «Совершенно секретно».
Татьяна Метлина:
«Совершенно секретно». Я с Артёмом, Артём снимал основное интервью, и мы с Никитой Евганом делали всю остальное историю, я что-то писала и т.д., мы как-то монтировали. Мы снимали Наину Иосифовну Ельцину, мы снимали Татьяну, Елену.
Евгений Додолев:
Татьяна Дьяченко?
Татьяна Метлина:
Да, Дьяченко, дочерей, Бориса, Машу, Катю, в общем, вся эта семья. В общем, короче говоря, Артём играл в теннис, один из эпизодов, он с борей в теннис играл, с Борисом младшим и подвернул ногу.
Евгений Додолев:
Артём.
Татьяна Метлина:
Да, Артём подвернул ногу, поэтому мы сняли всего 8 минут. Но постольку поскольку снимали с трёх камер, мы как-то нахимичили, как-то это всё склеили. И вот мы сидим с ним в машине, он переодевается, кроссовки. И он говорит: что Вы думаете? Мы на «Вы» с ним были. Я говорю: Вы знаете, Артём, мне кажется, что мы ничего не узнали об этой семье за день. Хотя всё очень было мило, пирог, Наина Иосифовна нам испекла такой огромный.
Евгений Додолев:
Сама?
Татьяна Метлина:
Сама, да. Такой пирог с капустой, и вот она начала, а большая съемочная группа, мы прямо, как CNN приехали, и она режет всем, угощает. Я говорю: не жрите всё, Борису Николаевичу оставьте. Всё как-то было. В любом случае, мне показалось, что мы как-то ничего. Но он говорит: ты понимаешь.. Я говорю: а зачем мы это делаем. Он говорит: ты понимаешь, я сделаю всё, чтобы коммунисты. То есть тогда, постольку, поскольку у него ещё было вот это, уже нынешнее поколение уже слабо знает, ну что, коммунизм закончился, мне 18 лет было, ему на 10 лет больше. Он говорит: я сделаю всё, чтобы не допустить реванша коммунистического. Всё, что я могу сделать, как Медиамагнат, условно говоря. Поэтому, скажем, я думаю, что мало, что изменилось. Я думаю, что те люди, которые себя сегодня называют в шутку или всерьёз, как я, я говорю: я - кремлевская пропаганда, они всё равно очень любят родину. И они всё равно, я считаю, что они все равно хотят, чтобы было лучше, чтобы что-то изменилось. Я уверена, что большая часть, я не говорю все, но многие потом пойдут в политику. Сегодня многие, не многие, ну кто там Петя пошёл, Женя Ревенко, Евгений Ревенко, так много нашего брата. Я думаю, что эта тенденция, она будет развиваться. Потому что мы многое знаем о стране, и мы могли бы стать даже в той же самой Государственной Думе неким таким звеном конструктивным. По сравнению с девяностыми, мне кажется, что мало, что изменилось. Я не думаю. С точки зрения, мне кажется, мы серьёзнее стали. Мне кажется, мы понимаем сейчас, я тебе сказала, зачем я делаю.. Вот зачем, я говорила, а в это время прокуратура Швейцарии обнародовала счёта Бориса Ельцина и членов его семьи. Вот зачем я это говорила. Я не каюсь, я пыталась понять, вот я что хотела. Лодку я раскачивала. А сейчас я отвечаю за каждое своё слово. Сейчас я понимаю, чем мое слово отзовётся. Я должна какие-то определённые акценты поставить, я много пишу.
Олег Дружбинский:
Я вас процитирую, Наталья. Вы в одном интервью сказали, если не ошибаюсь, что Вы когда отдаёте материалы, Вы туда публично оглашвете процентов 15 из того, что знаете. Но это, видимо, были ещё времена расследования. А сейчас уже поменьше?
Татьяна Метлина:
Это я уже сейчас ничего не расследую. У меня не сил не времени.
Евгений Додолев:
Я единственное, что могу сказать в финале нашей передачи, что я надеюсь, что мы в этой студии с госпожой Метлиной увидимся до того, как она станет политиком и поговорим всё-таки с ней ещё раз, как с журналистом, у нас будет такая возможность. Но я желаю видеть.
Татьяна Метлина:
А все, проржали?
Евгений Додолев:
Видеть таких людей, как Метлина в политике. В эфире была программа «Мимонот». В гостях у нас была...
Татьяна Метлина:
Мы, кстати, в унисон практически были, хотя не знаю, мимо нот почему.
Евгений Додолев:
Наталья Метлина. Эфир провели Олег Дружбинский и Евгений Додолев. Спасибо.
Татьяна Метлина:
Спасибо всего доброго.
Олег Дружбинский:
Спасибо большое.