Юрий Клименко:
Здравствуйте, уважаемые слушатели. С вами в эфире программа «ICOMetrics» и я, Юрий Клименко. В гостях у меня Анатолий Радченко, управляющий партнер United Traders, и поговорим мы сегодня об ICО. Итак, приветствую, очень рад, что Вы дошли до нас в гости. Первый же вопрос – вкратце о том, чем занимаетесь и почему решили выходить на ICO?
Анатолий Радченко:
Изначально мы все про трейдинг. У нас есть такой отличный слоган, мы его очень долго придумывали, он называется «High-End Solutions for Trading Technology» – все, что связано с технологиями и трейдингом, это про нас. Мы сами являемся трейдерами, мы заработали деньги на рынке, а на эти деньги построили компанию. Мы воспитываем трейдеров, и компания называется United Traders. Все, что связано с трейдерами, это мы делаем.
В целом, если говорить о нашем ICO, которое мы делаем, это ICO всей нашей компании, мы просто видим хорошую возможность привлечь горячий венчурный капитал, который толерантен к риску. Потому что если проходить всю эту историю с классическим краудфандингом, который в России, в принципе, отсутствует, или с классической венчурной какой-то штукой, это нужно ехать в Америку. Нам очень комфортно в России, и поэтому ICO, наверное, единственный вариант, который можно произвести.
Основная и главная деталь нашей компании – это биржа, которую мы собираемся сделать, потому что мы очень много занимаемся алготрейдингом, и мы столкнулись с такой большой проблемой, что когда ты заходишь на сайт Bitcoin Market Cap, ты видишь, что там есть 1 100 валют и 7 500 бирж. И каждое второе или третье ICO про биржу, и биржу строят те люди, которые никогда не торговали, айтишники. Им кажется, что это очень простой и надежный способ дохода, потому что комиссии очень высокие, практически 0,2% за одну сделку. И если они сделают хороший ГУИ-интерфейс, который они друг у друга копируют, то туда придут люди. А мы понимаем, что ликвидность очень сильно размазана по рынку, что биржи абсолютно не технологичные, и нужно каким-то образом все это собирать в одну кучу. Мы делаем штуку для алготрейдеров и для институционалов, которые придут и смогут спокойно торговать в привычных для себя условиях, как они торгуют, скажем, на CMI, или на NWC, или на CBUI, или на Moscow Exchange, где угодно.
Юрий Клименко:
Как институциональщики могут прийти в крипту?
Анатолий Радченко:
Они так или иначе придут. К примеру, 10 числа запускает торги фьючерсами CBUI, 18-го CMI – это крупнейшие деривативные биржи. Так или иначе, институционалам не хочется просто купить фьючерс и его держать. Он расчетный, он не поставочный, в конце тебе биткоины не принесут, когда он истечет. И это вопрос некоего арбитража. А для арбитража нужно что? Нужно, с одной стороны, фьючерс, с другой стороны, некий «андерлайн нест», это в конечном итоге биткоин, и его нужно будет где-то покупать. Все говорят, что они, конечно, не про биткоин, но так или иначе им придется его покупать для того, чтобы сократить риски.
Юрий Клименко:
Уточни еще пару моментов. Ты сказал, что есть компания United Traders, что ее построили люди, которые торгуют. Вопрос: на чем торгуетесь?
Анатолий Радченко:
Я изначально торговал на Америке, американские акции, и большинство всех трейдеров тоже торговали американские акции.
Юрий Клименко:
Если я правильно понимаю, сейчас вы хотите перейти торговать, строить биржу уже в рамках криптовалюты. Почему такое изменение, почему с классических рынков в историю крипты?
Анатолий Радченко:
Мы в криптовалюту вошли еще в 2014 году, когда биткоин был 35 долларов. Мы пережили все истории с МТ-боксами, с ICO-эфирами, и в конечном итоге мы понимаем, что рынок будет развиваться по определенным законам, как развивался американский рынок, как развивались любые другие рынки. Потому что есть некие правила, и в данный момент торговать вообще без разницы чем, это некий инструмент. Мы про спекуляцию, мы не про инвестирование и не про большое будущее, мы про то, что сейчас есть возможность зарабатывать очень хорошо на криптовалюте. И сейчас могут зарабатывать все. В конечном итоге, это все закончится для большинства очень плохо, но те, кто инвестирует в технологии, те, кто контролирует риск и понимает, что там есть большие риски, потому что где большой заработок, там и большие риски, то это позволяет каким-то образом, когда это плохо закончится, остаться на плаву.
Юрий Клименко:
Мне очень понравилось слово «спекуляция». Лично твое отношение – это спекулятивный рынок, это спекулятивный пузырь, когда мы говорим про криптовалюту? И если ответ «да», что произойдет, если он лопнет? В том числе, и с темой ICO, которую вы проводите.
Анатолий Радченко:
Я свои первые деньги заработал на ипотечном кризисе в Америке, когда все падало. Я видел, когда падала Америка, я видел, когда падала Россия, когда был Крым, я видел, когда падал рубль. Я уже очень много видел, и, в принципе, ничего страшного не происходит. Это некое перераспределение капитала, и оно так или иначе произойдет – от тех, кто не думает о рисках, к тем, кто может зарабатывать, от тех, кто неповоротливый, к тем, кто успевает очень быстро все сделать.
Юрий Клименко:
А есть ли у криптовалюты какая-то ценность вообще или это просто спекулятивный инструмент? Я специально задаю этот вопрос, потому что первый раз у нас в эфире человек, который готов говорить о спекулятивных пузырях, о торговле на всем этом. Тем более, раз уж Вы создаете свою собственную биржу, то давайте смотреть, что происходит. Акции – более-менее понятно, собственный капитал; облигации – понятно, заемный капитал; есть посложнее, фьючерсы, многое другое, большое количество инструментов – тоже более-менее понятно, что это такое, как они появлялись и зачем. А криптовалюта?
Анатолий Радченко:
Я вначале задам вопрос: у Вас есть какие-нибудь акции?
Юрий Клименко:
Да.
Анатолий Радченко:
А когда Вы покупаете акции, Вы покупаете что?
Юрий Клименко:
Я отлично понимаю, что я покупаю часть в компании, это собственный капитал с его личными рисками.
Анатолий Радченко:
Вы покупаете будущий Cash Flow компании с определенным коэффициентом.
Юрий Клименко:
Фактически да, можно так назвать.
Анатолий Радченко:
Ну вот, с криптовалютой примерно такая же история.
Юрий Клименко:
Нет, вопрос в другом. Я хотя бы понимаю, чем подкреплены акции. Я понимаю, что акция подкреплена тем, что есть компания, она зарабатывает деньги, эти деньги у нее есть, а я претендую на распределение дивидендов, потом я могу продать больше.
Анатолий Радченко:
Когда Вы покупаете акции «Тесла», на что Вы претендуете?
Юрий Клименко:
Акции «Тесла» я не покупал, начнем с этого.
Анатолий Радченко:
Очень много людей покупает.
Юрий Клименко:
Я понимаю, чем они думают, потому что на самом деле там тоже спекулятивная история в рамках того, как бывает со многими компаниями. Прекрасно, у нас есть компания, появится другой инвестор – хотел нецензурно сказать, первая буква «л», последняя «х», всего три буквы, который купит дороже. Мы говорим об этом в криптовалютах или там что-то есть?
Анатолий Радченко:
Я так понимаю, у Вас криптовалюты нет и никогда не было?
Юрий Клименко:
Я много о ней знаю, у меня есть много друзей, которые ее покупают, но я предпочитаю торговать в том, что я понимаю и где я вижу моментальную ценность. Например, Эмиль мне говорит: «Юра, ты окажешься неудачником. Будет новая парадигма, это будет стоить миллион долларов», я говорю: «Да я счастлив буду», потому что биткоин – это дефляционная валюта, да мне плевать. Я просто вложу деньги в биткоин, у меня будет наконец-то первая валюта, которая вместо того, чтобы убывать в объеме моих средств, как рубль, евро, доллар, в любом случае, там просто разная инфляционная составляющая. Я просто буду понимать, что у меня есть место для сбережения средств. Я ничего против не имею. Возникает другой момент, что я пока что не вижу вот этой новой парадигмы, я вижу историю, что она должна улететь вниз, потому что я очень плохо понимаю, как государство будет жить без инфляции в чистом виде. Потому что здесь государство теряет право монетарной политики, если мы говорим о биткоинах.
Анатолий Радченко:
Это очень сложный процесс – прогнозировать, что будет с государством. Давайте проще, вернитесь на шаг назад.
Юрий Клименко:
Проще понять историю, какая ценность стоит за покупкой биткоина как такового?
Анатолий Радченко:
Биткоин в целом – это ответ текущей банковской ситуации или финансовой модели. Все, наверное, знают историю про Сатоши Накамото, который выложил эту всю штуку в 2008 году, это был как раз ипотечный кризис. Когда ты один раз пробуешь перевести из одной точки мира в другую точку мира биткоин, и когда ты пробуешь перевести из какого-нибудь красного, или желтого, или зеленого банка 1 000 рублей в другую сторону, ты понимаешь, что – чувак, я просто хочу купить это, пусть это стоит 11 000 долларов, я куплю это и буду этим пользоваться. Я не говорю, что это инвестиция или сбережение. Мне кажется, что очень многие люди ошибаются, когда покупают биткоин с целью его сбережения, хранения денег или то, что он будет стоить миллион. Биткоин создан для того, чтобы им обменивались, таким образом он будет расширяться, дорожать и т. д.
Юрий Клименко:
А теперь сыграем в игру. Я понимаю, что тема разговора у нас другая, мы к ней обязательно еще вернемся. Люди начинают обмениваться биткоинами, а как это называется? Это называется словом «денежный суррогат».
Анатолий Радченко:
Это называется «бартер».
Юрий Клименко:
Нет-нет, бартер – это когда я говорю: «Я отдаю тебе мешок картошки, а ты мне отдаешь вазу». Когда мы начинаем что-то оценивать биткоинами, это называется «денежный суррогат». А вот тут у меня возникает вопрос: может ли эта новая парадигма, про которую говорят люди, которые поддерживают биткоин, которые поддерживают эфир, сожрать не только финансовую систему, но и ту политическую систему, которая есть во всем мире? Просто добавлю, что такое банковская система? Это банк США, который распространяет фактически все деньги по всему миру, это серия резервных фондов, это золотовалютные резервы…
Анатолий Радченко:
В теории золотовалютные резервы, а кто их видел?
Юрий Клименко:
Естественно, никто с этим спорить не будет. У нас же давно деньги не привязаны к золоту, все это знают.
Анатолий Радченко:
Конечно, это некая условность.
Юрий Клименко:
А теперь происходит самый забавный момент. Прекрасная штука инфляция в чем заключается? Были деньги у меня в кармане, у тебя деньги в кармане, государство напечатало бабло, денег стало меньше у меня и у тебя, но у кого деньги появились? У государства. Мы, конечно, с тобой не очень этому рады, но если мы говорим про государство, то оно, естественно, счастливо. Кстати, как счастливы и бюджетники, которым эти деньги пойдут, если уж условно говорить. Так вот, может ли вот эта система биткоинов, когда деньги появляются не у государства при появлении определенной монетарки, а у человека, порвать ту систему, которая существует?
Анатолий Радченко:
Ты меня вынуждаешь сказать, что биткоин – это новая парадигма?
Юрий Клименко:
Конечно, я не возражаю. Давай, озвучь это, я буду очень рад услышать это в эфире.
Анатолий Радченко:
Биткоин – это новая парадигма, банкам конец, и государство развалится. Ты это хотел услышать?
Юрий Клименко:
Есть замечательная картинка, что такое спекулятивный пузырь. Там история, что идет маленький рост, ловушка для быка, идет маленькое падение, ловушка для быка, потом начинается громадный рост, и там идут как раз подписи. Самая большая подпись перед падением называется «Новая парадигма». После этого идет падение, ловушка для быка. Да, наоборот, то были ловушки для медведя, а это ловушка для быка, когда идет возврат, и снова идет падение.
Анатолий Радченко:
Это называется цикл Гартнера или цикл хайпа, и через это проходят все технологии. Я абсолютно убежден, что в данный момент сама технология блокчейн немножко всеми переоценена. Потому что даже если мы посмотрим, к примеру, на акции компании «Оверсток», которая сказала, что она будет принимать криптовалюту, и у нее есть проект Т-0, и компания улетает вертикально вверх. Компания берет слово «блокчейн» и ставит себе просто японское название, и она вырастает в 4 раза.
Юрий Клименко:
Это чем-то напоминает кризис доткомов, когда у тебя было .com на конце.
Анатолий Радченко:
Это знаменитая история с Pets.com с доставкой Д, которая ничего не доставляла. Помнишь, все говорили о 3D-принте, о виртуальной реальности, Artificial Intelligence, нейросети – все проходит через эту штуку, когда предвосхищение и восторг от результатов, потом происходит некая реальность, потому что имплементация того же блокчейна в компанию не сделает компанию в 10 раз дороже и в 100 раз эффективнее. Это некий способ хранения данных, причем не самый дешевый. Блокчейн – это здесь еще нужно посмотреть, не каждой компании вообще нужен блокчейн.
Юрий Клименко:
Там речь о хорошей безопасности, но далеко не о дешевизне, хотя иногда безопасность со снижением рисков.
Анатолий Радченко:
Что клево? Клево – токенизация. А деньги, я не говорю о биткоинах, которые, как ты сказал, денежный суррогат, становятся не нужны. Вот смотри, ситуация такая. Раньше кузнец, который делал подковы, и пекарь, который пек хлеб, они менялись. И было очень сложно собрать все подковы в долине и весь хлеб и понять, сколько подкова измеряется хлебом, потому что было неясно, сколько их, какой курс. А с учетом того, что есть интернет, ты можешь собрать весь совокупный спрос на подковы, весь совокупный спрос на хлеб, и у тебя есть конкретное количество хлеба и подков, и ты можешь в зависимости от спроса и предложения найти точный курс и совершить сделку. Вот токенизация – это next big thing. Не блокчейн, не биткоин, а токенизация всяких услуг и т. д. Токенизировать стол и продать его всем по кусочку.
Юрий Клименко:
Меня больше интересует, когда биткоин упадет. Он, скорее всего, когда-нибудь да упадет, я не верю, что после таких ростов не бывает падений. Вопрос для меня состоит ровно в одном: что из этого адекватное рыночное среднее относительно доллара по количеству людей, живых денег в сети и возможности их использовать? Даже будем объективными, это будет спекулятивным пузырем, но, по крайней мере, лишним для меня до тех пор, пока я буду видеть, что приходят люди покупать биткоин не потому, что это платежное средство. Если мы будем использовать его сейчас как платежное средство, я буду первым, кто купил биткоин, просто потому, что за ним была бы абсолютно понятная…
Анатолий Радченко:
Есть очень классное выражение: low IQ high energy people – очень много людей здесь, очень много лишних людей пришли сюда.
Юрий Клименко:
И они зашли туда с одной-единственной идеей – черт, доходность! Сколько там вышло?
Анатолий Радченко:
Какая разница, очень много.
Юрий Клименко:
Вот-вот, по 5 000%. Он сидит, смотрит: а оно же вырастет еще раз!
Анатолий Радченко:
А ведь это мог быть я!
Юрий Клименко:
Да, а зайду-ка я туда. И что происходит? После этого ты рассказываешь таксисту, с которым ты едешь, какая новая парадигма биткоины. Он слушает радио, и неожиданно там всплывает слово «биткоин». Знаешь, что он делает? Он вкладывает туда, зная, что это не деньги, а что он вырастет и заработает на этом денег. Что происходит после этого? Происходит маленький спад, люди начинают продавать, и все еще идет вопрос ограниченных значений, по сути своей.
Анатолий Радченко:
Это не проблема с биткоином, это не проблема с человеком, это проблема с финансовой грамотностью, которая есть, и проблема с неким статусом-кво, который в нашей стране есть менталитет. Когда Иван-дурак сидит на печи, а там и пирожки пекутся, и скатерть-самобранка и т. д.
Юрий Клименко:
Опустим историю биткоинов, мы обычно ее под конец трогаем. Поговорим о том, почему ICO – это классно? Потому что в рамках текущего законодательства сойдемся на том, что сделать краудинвестинг в принципе нельзя.
Анатолий Радченко:
Невозможно.
Юрий Клименко:
Найти способы всегда можно, просто они будут очень дорогие. Тебе же никто не мешает открыть публичное акционерное общество, получить туда деньги. Я уже вижу твой взгляд с фразой: «А ты понимаешь, сколько это стоит?» Ответ прямой: да, я представляю, сколько это стоит. Хорошо, давай так обозначим – это дорого.
Анатолий Радченко:
Да. Я даже больше скажу: я даже не знаю, как это делается.
Юрий Клименко:
Короче, это дорого, геморройно.
Анатолий Радченко:
Геморройно – это правильное слово.
Юрий Клименко:
А теперь поговорим немножко об ICO. ICO, с одной стороны, дает возможность делать краудинвестинг. Вот здесь мы посмотрим, что у ICO есть три модели. Может быть, больше, ты сейчас одну, может, добавишь, но я вижу три. Модель собственного капитала, который сейчас активно поджимает всевозможные американские сетки, структуры, когда тебе говорят: «Мужик, дай нам бабла, а мы тебе будем потом скидывать на общий кошелек и распределять в соответствии с токенами собственный капитал». Очень интересная модель, просто потому что собственный капитал обладает большим риском, про что знают далеко не все. Затем вариант облигаций. Чем мне не нравится вариант облигаций: если компания обанкротится, ты все равно ничего не получишь, потому что чистыми заемными средствами это, наверное, не будет. Ну, и третий момент, когда продаются какие-то будущие услуги. Есть какие-то предположения, по каким еще моделям существует ICO на текущий момент?
Анатолий Радченко:
На самом деле, ICO развивается в сторону секьюрити. В конечном итоге, скорее всего, все ICO станут секьюрити. И такое понятие, как ютилити-токен. Есть шутка про утку: если ты плывешь, как утка, крякаешь, как утка, то ты точно утка. Если ты, условно, делаешь ICO, то это some kind of security. Есть вещи, как тест Хауи, как это можно проверить, но опять же, это некие условности. Мне кажется, что сейчас те люди, которые делают ICO, находятся на острие понимания технологии. Не все, но те, кто уже провел, либо те, кто делает. Мне хотелось бы верить в это, что сейчас, пока это происходит, это хорошая возможность взять горячий капитал, который сейчас есть.
Юрий Клименко:
Давай скажем так, ICO – потрясающая технология, которая позволяет делать те вещи, которые нельзя было делать в рамках российских реалий, расширила возможности. Но теперь вопрос: при расширении возможностей, естественно, появляется риск. По твоим собственным оценкам, какой процент ICO даже не обанкротится, а является мошенническим?
Анатолий Радченко:
Мошенничество в моем понимании – это когда человек делает ICO и…
Юрий Клименко:
И преднамеренно не хочет выполнять. Мне интересно, преднамеренно сколько таких ICO?
Анатолий Радченко:
Мне кажется, не очень много. Но просто очень много людей слишком много на себя берет. Если ты посмотришь типичное ICO и посмотришь команду, там три пацана, которые вышли из института, и это вся их команда. Один занимается SEO, другой SMO-маркетингом, другой COO. Возникает вопрос: а кто будет работать? Чуваки собирают 100 миллионов долларов на какую-то децентрализованную шаурму. Профит вообще не в децентрализации, и у многих людей, которые делают ICO, нет понимания, как масштабировать. Это можно видеть по рынку труда, который сейчас есть. Все уже знают, что ты ставишь слово «блокчейн», и ты уже стоишь намного дороже. Они нанимают супердорогих некомпетентных специалистов.
Юрий Клименко:
Конечно, сейчас рынок труда по блокчейну просто выбивает. Я уже думаю добавить себе что-то, связанное с ICO и блокчейном, и можно сразу поднимать ценник раза в три за час консультаций.
Анатолий Радченко:
Да, все-таки ICO – это, в первую очередь, бизнес. Хорошо, это стартап. На самом деле, 99% стартапов фейлится, это отчасти бизнес, и у многих людей отсутствует понимание, как его делать. Экономика самого токена, который пусть секьюрити, утилити, неважно, отсутствует, а без экономики ничего не происходит, и это печально.
Юрий Клименко:
Перейдем теперь, как ICO может быть полезен в трейдинге. Понятно, что вы делаете биржу, и часть ICO уйдет на биржу. Что получат люди, которые купили у вас токены?
Анатолий Радченко:
У нас столько всего, вообще, это некоторая экосистема для трейдеров. И даже не для трейдеров, а для всех, кто так или иначе собирает – для инвесторов, для людей, которые работают в сфере блокчейна. Естественно, рынок очень конкурентный, очень быстро меняющийся, но если все получится, это то место, куда может прийти инвестор и вложить деньги в качественный продукт. Это то место, куда может прийти профессиональный трейдер и получить хорошую возможность для торговли. Это то место, куда может прийти команда с идеей и с какими-то наработками и получить инвестиции. Мы делаем некий бридж, закрывая все вопросы, которые могут возникнуть у людей, которые так или иначе либо хотят инвестировать в эту технологию, либо хотят получить деньги оттуда. В принципе, это был и наш бизнес, проект ретрейдинг, когда к нам приходят трейдеры и хотят получить капитал для увеличения своего левериджа, и к нам приходят инвесторы, которые хотят этот капитал вложить. А мы некое компетентное звено, которое может отличить хорошего человека от плохого.
Юрий Клименко:
Хорошо, давай еще раз. Токен есть, что получит обладатель токена?
Анатолий Радченко:
Токеном можно будет платить за комиссию, токеном можно будет инвестировать в наши проекты на инвестиционном маркет-плэйсе, токеном можно будет оплачивать рекламу на нашем портале, токен будет необходим для маркет-мейкинга с помощью нашей платформы на нашей бирже. Я могу продолжать и продолжать.
Юрий Клименко:
Здорово! Сколько сейчас стоит токен?
Анатолий Радченко:
800 токенов стоит 1 эфир.
Юрий Клименко:
Почему он будет дорожать со временем?
Анатолий Радченко:
Это не необходимое и конечное условие, что он будет дорожать. Если люди покупают токен для того, чтобы просто на нем заработать, есть очень много других вещей.
Юрий Клименко:
Давай честно, что с большой долей вероятности люди, которые приходят покупать ICO-токен, хотят получить от него достаточно крупную доходность.
Анатолий Радченко:
Вся история про блокчейн и криптовалюту заключается в том, что их количество ограничено. И в конечном итоге токен не может быть обеспечен золотом или чем-то еще. Токен – это валюта нашей экосистемы, она может быть обеспечена экономикой. Так как компания растет уже много-много лет и выходит на новые рынки, развивается, захватывает сейчас биржу, еще какие-то штуки, в целом экономика компании будет расти. Соответственно, больше людей будет приходить и пользоваться услугой. И если у тебя есть эта валюта, им нужно будет ее покупать. Вот такая штука.
Юрий Клименко:
Теперь давай посмотрим немножко по ICO. Я вижу, что вы выпускаете 100 миллионов токенов, из них 65 миллионов продается, 5 миллионов – это партнерская программа и «Баунти», 30 миллионов – для основателей и сотрудников. Теперь очень сложный вопрос, прежде чем мы перейдем к тому, о чем я хотел здесь поговорить. Будет ли этот токен торговаться на бирже?
Анатолий Радченко:
Да. Наш токен не может не торговаться на бирже, потому что один из наших проектов – это биржа, и наша биржа – это некий бридж между другими площадками, которые будут соединены. И наш токен будет являться неким пайплайном для ликвидности между всеми этими площадками.
Юрий Клименко:
Я технарь, и была прекрасная шутка у моих программистов, которые работают со мной вместе, звучала она следующим образом: сейчас есть 6 различных стандартов написания кодов, разработки продуктов, давайте напишем единый стандарт, который будет сочетать в себе все остальные. Садятся люди, начинают писать стандарт. Написали стандарт, теперь есть 7 различных стандартов. Почему это не такая же ситуация?
Анатолий Радченко:
Скепсис можно применить вообще к любой технологии и сказать, что это еще один стандарт.
Юрий Клименко:
Это не технология. Есть же биржа, грубо говоря.
Анатолий Радченко:
Это не биржа, это некие обменники с визуальным интерфейсом, а биржа – это очень сложная технологическая штука. Ты где-то можешь поменять доллар на биткоин или биткоин на эфир, неважно. Мы знаем, как работает биржа, мы знаем, что нужно профессиональному трейдеру.
Юрий Клименко:
Вы хотите сказать, что это будет первая настоящая биржа, которую создали финансисты, а не айтишники?
Анатолий Радченко:
Есть некоторые площадки, но, на мой взгляд, мы можем, по крайней мере, с ними конкурировать. Мы не говорим, что мы будем единственными и самыми большими, но мы сможем уже в этом году войти в топ-5 по миру.
Юрий Клименко:
А когда ICO состоится?
Анатолий Радченко:
Оно уже идет. Прямо сейчас заходите и голосуйте за наш токен.
Юрий Клименко:
Я вижу кнопочку «Купить токены». А еще ты говоришь, биржа будет работать по всему миру, правильно?
Анатолий Радченко:
Да, конечно.
Юрий Клименко:
65 миллионов токенов продается, это из выпущенных 65%, 5% дается нахлебникам, которые просто помогают рекламировать. А почему вы думаете, что они не будут продавать сразу после ICO?
Анатолий Радченко:
Кто именно?
Юрий Клименко:
Партнерская программа «Баунти», что вот эти 5% не будут просто лежать?
Анатолий Радченко:
Пожалуйста, пусть продают.
Юрий Клименко:
Но после этого же пойдет сразу падение цен.
Анатолий Радченко:
Для нас это не спекулятивная история, это вообще не для тех людей, которые должны сейчас купить и продать завтра. Те люди, которые вкладывают в наши токены или покупают наши токены, особенно большую часть средств мы собрали на пресейле, это те люди, которые уже давно в нас инвестируют, наши инвесторы. Мы всегда говорим, что это история минимум на год. Нам нужно будет конкурировать, нам нужно будет драться, бороться и развивать технологию, поэтому быстро каких-то, как говорят, иксов ждать здесь не надо.
Юрий Клименко:
Для основателей и сотрудников 30 миллионов – это куда пойдет?
Анатолий Радченко:
Это пойдет нам, основателям и сотрудникам.
Юрий Клименко:
Прямо сразу?
Анатолий Радченко:
Если мы рассмотрим с точки зрения трейдинга и реализации этой штуки, то эти 30 миллионов сейчас не стоят ничего. Кто понимает, что такое ликвидность, ты не можешь прийти на биржу. 28 числа мы уже начинаем торговаться на HTC, потом на Битриксе, потом еще где-то. На самом деле, я не могу эту информацию говорить, зря я ее сказал.
Юрий Клименко:
Ну хорошо, эфир уже прошел не зря.
Анатолий Радченко:
В общем, когда ты выходишь на биржу, ты не можешь взять и продать 30% токенов, потому что ты их будешь продавать по 0,00001, потому что кто их будет покупать? Это некий опцион за успех. На самом деле, мы его сделали именно таким для того, чтобы нам было интересно работать. Мы знаем, что мы это можем делать, и мы хотим этим заниматься долго и очень усердно. Чтобы мы могли каким-то образом реализовать все эти 30 миллионов, нам нужно сделать вторичный рынок, чтобы оборот на нем был десятки миллионов долларов. Это приведет к росту курса Х 5-15, это очень большая история.
Юрий Клименко:
Рост очень прикольный лично для меня. Мне очень нравятся прекрасные люди.
Анатолий Радченко:
Лично для тебя скидок нет.
Юрий Клименко:
Расскажи мне, что вам мешает поступить следующим образом – делаете продукт, выводите токен, показываете хороший результат, вкладываете энную сумму в маркетинг и пиар и делаете ценную Х5. Сливаете не все 30 миллионов токенов, но какую-то сумму, отбиваете деньги и уезжаете на Бали.
Анатолий Радченко:
Я хочу сказать, что если ты даже занимаешься какой-то манипуляцией на какой-то интернет-бирже, то есть некая ответственность во многих странах в том числе. Есть сейчас многие люди, которые занимаются пампом и дампом – послушайте меня, пожалуйста, внимательно, это незаконно! Если вы думаете, что криптовалюта – никто вас не найдет и не придет, это незаконно! Просто это такой же вопрос: почему мы не занимаемся торговлей оружием в Москве? Потому что это незаконно.
Юрий Клименко:
Знаешь, ты можешь сюда прийти и убежденно мне рассказывать, что вы не занимаетесь торговлей оружием, а на самом деле заниматься. В этом же вся хитрость. Будем надеяться, что у нас все-таки работает система презумпции невиновности, из этого будем исходить. Но на самом деле, это было абсолютно правильное обращение в рамках того, что количество мошенников в ICO должно становиться меньше, за это и ответственность есть. Может быть, тогда исчезнут и такие вопросы из этого эфира, потому что всегда интересно. У меня теперь один простой вопрос: есть 30 миллионов основателей, все здорово, все прекрасно, а сейчас мы предположим, что ты не основатель, и ты впервые прочитал ваш замечательный White Paper.
Анатолий Радченко:
Я бы прочитал его еще раз. У меня гениальный White Paper, написан отцами-основателями трейдинга.
Юрий Клименко:
Сколько бы своих собственных средств ты вложил в предприятие того человека, который это проводит?
Анатолий Радченко:
Вы должны понимать, что инвестиции в криптовалюты и ICO связаны с очень высокими рисками, в том числе при полной потере капитала. Есть некие независящие от нас фундаментальные обстоятельства, которые связаны с рынком криптовалют, которые мы не можем контролировать. К примеру, если завтра с утра биткоин просто будет стоить ноль, вероятно, это также отразится на цене наших токенов. Соответственно, инвестиции в ICO – это еще более рискованно, чем инвестиции в акции, и поэтому нужно быть очень-очень аккуратными. А теперь ответ на вопрос: вложил бы вообще все, все продал, взял в долг.
Юрий Клименко:
Что было самое сложное в ICO – юристы, техническая часть? И прежде чем на это ответишь, на какой стадии продукт?
Анатолий Радченко:
Биржа уже будет работать в первом квартале этого года. У нас есть платформа…
Юрий Клименко:
То есть уже есть прототипчики?
Анатолий Радченко:
Если Вы внимательно изучите наш White Paper или сайт, у нас бизнес работает уже очень давно. У нас есть платформа, есть действующие трейдеры. Мы не то, что на стадии MVP, мы – работающий бизнес. И мы понимаем, каким образом мы будем двигаться дальше. А что касается самой биржи, то это первый квартал 2018-го, и во втором квартале мы уже будем конкурировать.
Юрий Клименко:
Возвращаемся к моему вопросу: что самое сложное было в проведении самого ICO?
Анатолий Радченко:
Ничего, в принципе, это очень просто.
Юрий Клименко:
Как с юристами разобрались?
Анатолий Радченко:
С юристами мы не разбирались.
Юрий Клименко:
То есть вы не использовали юристов?
Анатолий Радченко:
Конечно же, мы использовали юристов, просто «разобрались» – слово очень двусмысленное. Юристы сделали ICO, и мы с ними разобрались.
Юрий Клименко:
30 миллионов можно по-другому перераспределить, я согласен.
Анатолий Радченко:
Мы, естественно, консультировались у лучших юристов. Этим занимается Роман Вишневский, он более в этом компетентен. Я не про юридические вещи, я могу сказать одно, что мы консультировались с лучшими американскими юристами перед тем, как все это начать делать. Самое сложное – это не юридическая часть, это даже не техническая часть. Самое сложное было, наверное, это решиться, потому что я участвовал в сотне ICO, как трейдер, я покупал, продавал, спекулировал и т. д. Вопрос висел в воздухе еще весной, потом он более нависал ближе к лету, и мы условно решились на это в августе. Самое главное было – решиться, потому что, скорее всего, назад уже пути нет, если ты берешь на себя некие обязательства. Вот люди покупают токены, меня абсолютно раздражает, когда я вижу: стартап заработал 500 000 долларов. Это обязательства, которые мы должны еще оправдать. Для нас это очень большая ответственность, это не деньги на Ламборгини.
Юрий Клименко:
Получается, вы готовили это три месяца? На что больше всего времени потратили?
Анатолий Радченко:
Наверное, на экономику токена и white paper.
Юрий Клименко:
Тогда техническую часть как решали, на чем сделали? На чем работаете?
Анатолий Радченко:
Это эфириум и ERC20 токен – это стандартная история, это самый понятный для инвестиций и для людей продукт, если можно так сказать, для тех, кто инвестирует в ICO.
Юрий Клименко:
Вы сделаете сейчас ICO, будет сделано какое-то количество токенов, будут эти токены потом появляться. Будет ли второй ICO, еще дополнительный сбор средств? Какие планы вообще после ICO?
Анатолий Радченко:
После ICO, я надеюсь, что оно уже закончится, я устал уже делать ICO, хочется вернуться к работе. Потому что вся эта пиар-программа, все эти штуки очень утомляют. Хочется сосредоточиться на работе. Токенов выпускается ограниченное количество, это прописано в смарт-контракте, который лежит у нас на Гитхабе. Это общественная информация, и любой может зайти и посмотреть его спецификацию.
Юрий Клименко:
Сейчас говорят даже, что все хакеры с ограбления банков перешли на взлом ICO. Насколько страшно и как защищаетесь?
Анатолий Радченко:
У нас этим занимается Алик, это наш технический директор, на сайте есть его фотография. Этот человек делал очень много секьюрных проектов для разных крупных компаний. И мы отказались от распределяемого смарт-контракта, это тот контракт, на который вы, скажем, шлете криптовалюту, а он обратно вам рассылает токены. Мы от этого отказались как раз в сторону безопасности, у нас полностью холодное хранение, индивидуальные адреса для всех, и теоретически невозможно это все хакнуть.
Юрий Клименко:
На практике узнаем, я надеюсь, что проблем с этим не возникнет, потому что истории сейчас сумасшедшие идут с этого рынка. Сколько у тебя криптовалюты и когда ты ее купил?
Анатолий Радченко:
Как я сказал, мы с 2014 года всем этим занимаемся.
Юрий Клименко:
Это уже личные вопросы, это уже про тебя, а не про компанию.
Анатолий Радченко:
Я получил в LavkaLavka немножко биокоинов. Я не знаю, как это все посчитать. Сколько? Ну, достаточно.
Юрий Клименко:
Когда ты зашел первый раз, сколько стоил биткоин?
Анатолий Радченко:
35 долларов.
Юрий Клименко:
Сколько ты купил?
Анатолий Радченко:
Много. Мне проще говорить про наше ICO. Я, на самом деле, очень скромный парень и не люблю хвастаться.
Юрий Клименко:
Я заметил. Хорошо, будем считать, что на этом месте было успешно. Что будет с биткоином в течение следующего года? Мы обычно говорим до конца этого года, но теперь пора уже ближе к Новому году переключаться на следующий год.
Анатолий Радченко:
На этом рынке цикл идет меньше двух месяцев. За два месяца рынок практически полностью меняется. Это все зависит от регуляции, от фьючерсных историй, деривативов.
Юрий Клименко:
А ты как считаешь, что будет? Твоя экспертная оценка?
Анатолий Радченко:
Это не экспертная оценка ни в коем случае. Не следуйте рекомендациям тех людей, которые занимаются трейдингом, это тоже очень важно. Мне кажется, что до Нового года, вероятнее всего, будет рост, причем достаточно серьезный, и мы увидим очень сильное ускорение. Сейчас это по характеру price action, то есть движение цены. И, на мой взгляд, где-то в конце первого квартала или в середине первого квартала мы увидим большой смэк.
Юрий Клименко:
Я был совсем недавно в Екатеринбурге и добрался до Ельцин-центра, и наконец-то понял, откуда пошла фраза: «Голосуй сердцем!» Я думал, это наша современная придумка, а оказывается, в 2000-м была использована, даже раньше, в 90-х. Так вот, в нашем случае сердце голосует за биткоин на повышение.
Анатолий Радченко:
Но, ребята, будьте аккуратны, серьезно. Это очень опасные игры. Волатильность настолько высокая, и спекулировать биткоином, на мой взгляд, сейчас это типа русской рулетки. Доверьтесь профессионалам, если вы решили этим заниматься.
Юрий Клименко:
Когда компании нужно выходить на ICO?
Анатолий Радченко:
Когда уже есть продукт, полностью готовый. Когда говорят «на венчурном рынке» или про стартапы, если у тебя уже готов продукт, и ты его не продаешь, значит, ты уже с этим опоздал. Где-то на стадии MVР или готового продукта нужно выходить с очень интересной идеей. Если вы используете просто блокчейн для децентрализации, это не идея.
Юрий Клименко:
Три самых важных вещи, которые надо помнить, когда проводите ICO, для тех, кто будет проходить поэтапно?
Анатолий Радченко:
То, что вам придется отвечать за все, что вы делаете. Это безопасность.
Юрий Клименко:
Безопасность своя или безопасность техническая? Это я с юмором. Хорошо, техническая, давай третье.
Анатолий Радченко:
Третье, наверное, то, что помните, что практически все эти люди, которые будут вокруг вас, попытаются вас обмануть.
Юрий Клименко:
Пытались?
Анатолий Радченко:
Конечно, постоянно.
Юрий Клименко:
Один пример.
Анатолий Радченко:
Все, что касается маркетинга в ICO, это большое количество очень высокооплачиваемых жуликов.
Юрий Клименко:
Итак, я предлагаю потихонечку заканчивать. У меня сегодня в гостях был Анатолий, разбирали ICO Uttoken.io. На самом деле, справедливости ради, мы разбирали его минут 15, между тем, у нас был прекрасный разговор об экономике всего. Итак, спасибо большое, что зашел в гости, был очень рад на самом деле пообщаться, было очень здорово.
Анатолий Радченко:
Да, было весело, спасибо большое.