Е. Осипенко:

Здравствуйте, уважаемые слушатели! Добрый день! Школа здорового голоса Екатерины Осипенко приветствует вас в эфире. Cегодня мы поговорим о голосе актёрском, о синтезе певческого и речевого голоса. И в гостях у меня Ирина Медведева. Здравствуйте, Ирочка!

И. Медведева:

Здравствуйте, дорогие слушатели! Здравствуй, Екатерина!

Е. Осипенко:

Мы не просто так пригласили сегодня Иру, потому что Ира – по-моему, как раз иллюстрация того, как человек-актёр может синтезировать внутри себя многие умения. Многие Ирочку ведь знают по телевидению, прежде всего, и там она демонстрирует свои актерские способности и умения. Но Ира оказывается ещё и великолепно поет, причём она так хорошо пела ещё до того, как она стала солировать в мюзикле. И последняя работа Ирины, о которой она сейчас, я думаю, расскажет... Не последняя, но знаменательная, значительная работа это «PolaNegri». Расскажи, пожалуйста, об этом сначала.

И. Медведева:

Сначала надо сказать, я - яркий представитель как нельзя пренебрегать своими голосовыми данными, как нельзя не заботиться о своих связочках. Очень важный эфир сегодня, если Вы мне расскажите, как правильно драматической артистке пользоваться тем, что природа дала, долго на этой не выйдешь. Поэтому я могу сказать, когда я начала мюзикл... я вам расскажу, это первый в мире 3-D Musical «PolaNegri», это такая махина огромная, потому что там не просто мюзикл в чистом виде, где все поют, там надо очень много двигаться, акробатические движения в воздухе делать, танцевать. Там танец чарльстон длится около 5-7 минут, и ты настолько сбиваешь дыхание, у тебя все пересушивает внутри. И если говорить ещё о том, что ты летаешь в воздухе - это всё очень солидно. Я после этого должна выходить и петь, поэтому аппарат иногда сбой дает, приходится уже не только гимнастику делать, что-то заливать, что-то делать. А на следующий день ты вылетаешь в другой город с разницей во времени, например, во Владивосток, где у тебя 7 часов разница, ты прилетаешь и должна сразу работать. Вот то, что я делаю неправильно. То есть максимально надо молчать, или максимально надо сделать себе такую гигиену, которую правильно распределять между драматическими спектаклями и между певческими спектаклями. Это очень важно. Потому что мюзикловые артисты или певцы оперные, это вообще отдельная история, они молчат. Они молчат даже за день до спектакля, я не могу себе этого позволить. Поэтому хорошо, что у нас есть такая передача, где мы сможем эту тему немножечко... Я надеюсь, уйду после программы более осведомленной и просвещенной, как правильно жить творческой жизнью.

Е. Осипенко:

Как жить творческой жизнью ты сама прекрасно знаешь, ты ею живёшь в полной мере. Надо сказать, что ушли, по-моему, те времена, канули в лету, когда оперные артисты действительно замолкали, входили в образ, переставали со всеми общаться. Сейчас, по-моему, большинство, во всяком случае, топовых оперных солистов летает совершенно невозможно. Спектакль - здесь, спектакль - в другом городе, самолёты. И график становится похожим на эстрадных артистов, нежели это было когда-то, во всяком случае, в настоящий момент он наиболее приближён у всех тех, кто максимально занят. И то, что ты сейчас рассказала, буквально все расписала по ноточкам, что происходит с тем человеком, который попадает в обойму. Не обязательно быть топовым человеком, достаточно работать в каком-то коллективе с серьезным напряженным графиком и расписанием, и возникнет такая же ситуация. В этом смысле крайне важно иметь рядом человека, в виде директора, прежде всего, который будет соблюдать твои интересы. Не всегда это происходит. Мы всегда очень много значения уделяем звукорежиссуре и тому, как тебе озвучивает, как тебя подаёт звукорежиссер, то есть человек, который может тебя угробить и поднять до небес. А вот тот человек, который рядом с тобой находится, тоже должен обладать знаниями не только в плане менеджмента и продвижения своего артиста, а в том числе в плане того, как создать этому артисту благоприятствующие условия для того, чтобы его творческое долголетие было как можно более долголетним, если так можно выразиться. Поэтому, конечно, день прилёта – это святой день. Этот день должен быть посвящен, особенно когда мы летим куда-то туда, сну и приходу в себя. То, о чем ты рассказала в PolaNegri это, конечно, ну что мы можем с этим сделать, это ужасно с точки зрения голосового аппарата. Но мы прекрасно понимаем, что без этого невозможно, что, так называемый, синтетический актёр должен определённым образом иметь: а) умение и б) человек должен быть в жесточайшем графике. Но для того, чтобы понять это, сначала происходит что? Сначала – убить свой голосовой аппарат, убить свое здоровье окончательно, только потом понять, что что-то надо делать, что ты не проедешь только лишь на своей молодости, красоте и своих силах.

И. Медведева:

У меня были… Должна рассказать пару случаев, называется пара залетов, потому что, когда я распределяла график, сколько я могу подряд сыграть мюзиклов. Например, компания Stage Entertainment. Если ты работаешь в этой компании, где 30 дней в месяц идут мюзиклы, то 15 ты должен сыграть. Мне, слава Богу, с этим повезло, потому что в PolaNegri я могу дать те числа, которые я могу, у меня не жёсткий контракт, который меня обязует 15 месяц. Дело в том, что когда ты работаешь несколько подряд таких мюзиклов, как PolaNegri, я рассказала, с физической нагрузкой, ужас в том, что там драматическая роль, где ты ещё поплачешь, и тут задействован и нос, появляется носовой звук. И когда у меня идёт ария, а в этот момент у меня уже течёт из глаз, все вокруг уже плачет, я должна сделать так. Я всем рассказываю, пускай по радио тоже расскажу. Тут надо хитрость – я закрываю микрофон, чтобы хоть как-то вытереть эти слёзы, чтобы они не залили микрофон, чтоб ты ещё могла продолжать петь. Ну, это тоже опять же распределением артистов в самом материале, я с репетициями, со спектаклями научилась распределяться, где-то здесь подворовывать, где-то тут должна...

Е. Осипенко:

Что такое подворовывать, скажи, пожалуйста?

И. Медведева:

Подворовывать – когда отворачиваясь, могу сделать так, вытереть слёзы.

Е. Осипенко:

Это такие, даже нельзя назвать ухищрениями, это актёрские даже не штучки, это техника.

И. Медведева:

Да, про дыхание не забывать, потому что, когда я летаю вверху, я должна понимать, что перед тем как выйти на сцену, мы всегда в волнении затаиваем дыхание. Вот я на себе проверила, если я затаиваю дыхание, после этого мы задерживаем, стоп и я не могу танцевать, потому что у меня уже сил не хватает, я немножко стоп в организм ввела. Перед тем как выйти на сцену, если ты хочешь что-то работать, какой-то материал работать, тебе нужно глубоко дышать и выдыхать, тогда ты свой аппарат раскачаешь, и он в этом ритме уже существует. Мне тогда легче выносить тяжелые нагрузки в танцах, в акробатике, после него мне надо петь, мне надо говорить, бежать, а у тебя сбитое дыхание и всё пересушено. Но пару раз я спросила себя: сколько я могу выдержать мюзиклов подряд, я сказала, больше 4-5 я не выдержу, потому что голосовые связки, аппарат устает от физической нагрузки, и от эмоциональной тоже. Когда у нас случились гастроли в Сочи, у меня случилось 19 спектаклей подряд, и я Вам скажу, что я хотела даже… Мне самой интересно было разговаривать со своим организмом: сколько ты выдержишь?19 спектаклей с одним днём перерыва. Но после этого я успела из Сочи перелететь в Витебск и спеть на Славянском базаре, и провести, поэтому не было выходного, я вернулась и опять играла в мюзикле. Сбой случился, по-моему, на 17-ый. На 17-ый пошёл хрип, связки тоже не вечные. В общем, у меня случился хрип, и мне пришлось воспользоваться медикаментами, чтобы как-то привести себя в порядок. По возможности я стараюсь пользоваться народным средством – это молчать и спать. Молчать не получается всё время, потому что это болтовня по телефону, это тоже не молчать. Один раз в моей жизни, когда случилось, совсем уже не могла говорить, а мне на завтра надо было петь с оркестром кинематографии, я поняла, что у меня вообще ничего не смыкает. Я иду наверх «песня принцессы», там такие ноты высокие, я думаю, у меня вообще ничего не смыкает. И мы позвонили тогда и сказали: «Найдите, скажите, что мне можно залить?». Мне сказали: «Сейчас ничего не поможет, сейчас вечер, тебе нужно просто выпить тёплый чай, добавить пол ложечки коньяка и спать. Всё, ничего не заливай». Мне вот это помогло средство, хотя оперная мне сказала: «Не пей, не добавляй коньяк в чай, потому что это высушивает связки». Кому что помогает. В общем, я сейчас сказала: ребята, пейте коньяк. Бывает, у меня случается такие залёты, но единственное, что я понимаю для себя, что нужно спать, после сна я лучше говорю. Но в последнее время опять же из-за этих нагрузок и десятилетнего гастрольного графика, голос уже убивается, хочешь или не хочешь. Но у меня есть одна маленькая радость – я приобрела такую хрипотцу, которая мне помогает в романтичных песнях, внизу появился бархат, поэтому не всегда, я вам хочу сказать, проблемы с голосом идут нам в минус. Благодаря вот этой хрипотце появилось новое звучание.

Е. Осипенко:

Тембрально, как новая окраска?

И. Медведева:

Да, у меня опустился голос, за счёт усталости он опустился, и что-то там у меня не хорошо подорвалось, что-то сделалось, но появилась какая-то, иногда в песнях появляется, мягкая хрипотца и сипота, которая смягчает мой звонкий голос, потому что я такое сопрано. И вот эта бархатистость мне нравится.

Е. Осипенко:

Это действительно так, не многие, но люди говорят о том, что они специально даже занимаются тем, чтобы, как ты выразилась, убить свой голос, они это делают и в конечном итоге приобретают это. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей степени. Есть люди, которые специально даже начинают курить для этой цели, я и такие слышала истории. Конечно же, этого делать не обязательно, то есть совершенно не нужно. Ради Бога не подумайте, что мы кого-то призываем выпивать коньяк или курить. Всего этого можно добиться техническими средствами, то есть правильное вокальное, грамотное образование и обучение. Причём обучение на протяжении всей вашей жизни даст всё-таки правильный посыл и правильное направление. Но то, что Ирина сказала  о том, что необходимо спать, мы говорим об этом из передачи в передачу. Она уже это осознала на себе лично и прекрасно поняла, что сон - это бесплатное, единственное полноценное лекарство. Не единственное полноценное, но это полноценное бесплатное средство, которое позволяет человека восстановить в принципе, в том числе восстановить свой собственный голос, и также самое важное средство, которым все пренебрегают. Вот, все что угодно, но только не спать. Артисты как раз спать не очень любят.

И. Медведева:

Я знаю, что некоторые артисты, мне говорили, по-моему, Мэрил Стрип... Если на съёмочной площадке говорят: «Пауза! Перестановка камеры». Если снимали общее, на укрупнение.  Есть 5 минут, она тут же закрывает глаза. Надо научиться относиться к своему аппарату, вообще нужно профессионально ко всему относиться. Если ты профессиональный артист, у тебя действительно должен быть профессиональный осмотр голосовых связок у специалиста. Ни в коем случае ни домашними средствами, мы не всегда выйдем на домашних. Всё равно нужно наблюдаться.

Е. Осипенко:

Как минимум мы не знаем, что мы лечим.

И. Медведева:

Да, мы не знаем, что мы лечим. Я за профессионализм во всём. Так вот, если профессионально относиться к тому, что ты делаешь, есть пятиминутная пауза - восстановись. Пятиминутная пауза это и для голоса, и для внешнего вида, для женщины – сразу кожа без сна. Сон – это всё. Поэтому нужно научиться со своим организмом договариваться.

Е. Осипенко:

Очень хорошие слова! Договариваться! Но далеко не каждый артист, не говоря уже о человеке, тем более артист в силу своей высокой эмоциональности, безусловно, присущей этой профессии, действительно, таким образом слушает себя. Просто люди не слушают, может быть, и слушают, но не слышат. Если Вы действительно профессионал, если Вы таковыми себя считаете, то те вещи, о которых сейчас Ирина сказала, совершенно однозначно свидетельствуют о Вашем профессионализме. То, как вы распределяете свой гастрольный график. Дело не в том, что Вы чего-то не дозаработаете, но где-то сказав «нет», вы приобретёте значительно больше, потому что единожды попадание в такие нехорошие ситуации могут привести к тому, что люди в принципе теряют голос.

И. Медведева:

Екатерина, сейчас я затрону такую тему, потому что в последнее время действительно я в какой-то момент упустила этот момент, упустила время и немножко свои связки, вот сейчас даже у меня хрип идёт. До часу дня у меня всегда идёт хрип каждый день, потому что загнала голос. Казалось бы, профессионально соблюдала, где-то упустила, отменять спектакли нельзя было, надо было работать, и на уставший, ослабленный организм, на подзаболевший организм я дала нагрузку и сразу результат. Всё, после этого, если мне ставят озвучку фильма на 9 утра, то это всё. Я прихожу, говорю: ну давайте попробуем, я прихожу, я хриплю, я не могу озвучить роль.

Е. Осипенко:

Что действительно озвучивание начинается в 9 утра?

И. Медведева:

И в семь может, и восемь, как артист даст время. Если ты прилетел в Москву всего на один день, в этот день тебе надо успеть то-то и то-то, озвучить…

Е. Осипенко:

То есть есть в принципе люди, которые не готовы озвучить, то есть то, что готовы озвучивать, это понятно, которые могут в 7 утра подняться и зазвучать в этот момент?

И. Медведева:

Да. График артиста, съемочный день может начинаться... Когда снимали фильм «Память осени», мы снимали его в Пензе, и нам нужен был световой день, то на грим я садилась в 5 утра. Потому что нас было пять артистов в кадре: Инна Михайловна Чурикова, Евгения Павловна Симонова. Мы понимали, у нас было три гримерки, которые распределялись, на каждого артиста по 2 часа закладывается, а съемочный день надо начать в свет, то есть в 5 вечера уже было темно, и мы не могли снимать. А съёмочный день артиста длится 12 часов, а световой меньше. Поэтому приходилось, и голос не звучал, мне надо было просто разговаривать. Когда говорят, что «иногда помолчать», а иногда, чтобы зазвучать, я должна полчаса его разговорить, чтобы он мягче стал. Вот опять же парадокс!

Е. Осипенко:

МХАТовцы, я как-то однажды сопровождала один из их спектаклей, я была удивлена. Я первый раз с этим столкнулась, с тем, что они перед спектаклем со своим педагогом или они отдельно, но они выходили на сцену и они сразу же работали, они делали упражнения. Это просто браво, потому что вот эта школа. То есть это та олдскульность, к ней надо прислушиваться, надо приобретать.

И. Медведева:

Нет, это надо возвращать. Опять же о традициях, если мы говорим, что оперные сейчас не соблюдают режим, то, когда я заканчивала театральный институт, я поехала в первый гастрольный тур с антрепризой, антреприза – это всё-таки такой доморощенный театр, и мы делали разминки. Я делала речевую разминку, я делала пластическую разминку, это и есть профессионализм. В гонке за временем, в гонке за «всё успеть, всё успеть» у меня был период, я расскажу, когда я хотела всё успеть, и я вроде бы успела. И выпустила мюзикл PolaNegri, и каталась на коньках, на льду, то есть было холодно, потом я ездила на музыкальную репетицию петь. Она мне говорит: «Ты с ума сошла, как. ты 3 часа здесь сейчас откатала, и 3 часа ты приехала ко мне петь, ты только что после льда». Потом я ехала сниматься в ночную смену «6 кадров». Это до 6 утра смена с 11 вечера, и связки у меня вообще не спали, то есть они были в холоде, они три часа пели, и они ещё ночью снимались до 6 утра.  То есть это была катастрофа для организма. Я не спала, не ела, ничего не успевала, но я как-то проскочила этот период на энтузиазме. Опять же сейчас я не могу звучать в 9 утра. 

Е. Осипенко:

У меня тоже есть период в моей жизни, когда я только не так давно узнала, что я бывала в тех городах оказывается, в которые я снова поехала на гастроли.

И. Медведева:

В бессознательном состоянии.

Е. Осипенко:

Да, потому что вот эти гастрольные туры в Сибирь, Дальний Восток, Америка и ты просто... То, что ты едешь в Америку, ты понимаешь, конечно, но как-то однажды я выяснила, что я была. Я собиралась на конгресс туда, я знала, что я вроде бы не была, потом начала листать и увидела, что я и Красноярск - всё в одном флаконе, это был какой-то безумный гастрольный тур. В общем, у нас сегодня потрясающая передача, посвященная невероятной гигиене голоса в широком смысле слова, потому что существует гигиена голоса, а есть общая гигиена для артиста, для певца и она безусловно разнится в зависимости от того, чем Вы занимаетесь, каков именно Ваш вид деятельности. Потому что то, о чем сейчас говорит Ирина, она, по-моему, не знаю, чего ещё не пере... только в опере, наверное, она не пела, а так она сделала уже все на свете. Попробовала всё на свете, и вот это сочетание синтетического искусства, пластическое искусство и тебе тут физическая нагрузка, потому что что такое человеку потерять дыхание во время спектакля? Это всё. Значит, потерять всё, ты не можешь полноценно даже говорить, а если все это ещё нанизывается на очень большой эмоциональный фон, потому что даже если вы не волнуетесь, то по ходу Вашего спектакля Вам просто необходимо дать эту эмоцию. Потому что если её не будет, все сразу почувствуют, все поймут. И то, что Ира говорит… Она большой вообще молодец, я её слава Богу наблюдаю уже энное количество времени.

И. Медведева:

Я должна сейчас сказать в эфире, благодаря Екатерине я в одно время просто спаслась, и все артисты знают, что такое узлы на связках - это профнепригодность.

Е. Осипенко:

Молчит, ничего не говори!

И. Медведева:

И все думают, что есть только единственный способ... Я должна сказать, потому что я не здесь в эфире, это прекрасная тема, я с удовольствием прям говорю на эту тему. И в один момент, опять же, наверное, после того, что я описала, после моего сумасшедшего времени на моих связках обнаружили два узла. И единственное решение всегда только операция, но операции, если Вы знаете, это не всегда счастливый исход, можно навсегда потерять голос. Это не то, что потерять, но для артиста, для певца потеряешь голос – ты потерял профессию, считай всё, твоя творческая жизнь закончена. Поэтому благодаря вот этому великому специалисту, которого вы сейчас слышите в эфире, Екатерине, она спасла меня безоперационным способом, и я звучала, я вышла снова в хороший жёсткий график, я смогла сыграть три года мюзикла с такой гигиеной немюзикловой, а гастролирующей артистки, это отсутствие гигиены какой-либо. Гастролирующая артистка, которая играла 20 спектаклей в месяц, драматические комедии. Поэтому Екатерина, я в эфире радио хочу поблагодарить, правда.

Е. Осипенко:

Спасибо, дорогая! Это очень трогательно!

И. Медведева:

Я вскрылась, но ребят, я хочу сказать в эфире радио, не надо сразу прибегать к таким максимальным мерам, попробовать надо многие вещи, и опять же специалистов. Мнение специалистов очень важно.

Е. Осипенко:

Надо сказать, что, чтобы сразу люди не пугались, во-первых, узелки голосовых связок могут наступить совершенно у каждого человека и совершенно не обязательно быть для этого певцом. Можно быть просто человеком, который пошёл на футбол, или длительное время не спал, или разговаривал, когда он болеет, то есть чаша сия может никого не минуть. Просто достаточно попасть в определённые условия. Это отнюдь не только, как считается, узелки певцов. И потом, если это действительно случается, даже если Вы попадаете в ситуацию, когда Ваша охриплость становится стойкой, то есть это охриплость более одной недели, тем не менее можно и прежде всего нужно провести безоперационное лечение, консервативную терапию, и она в большинстве случаев является положительной с хорошим исходом. Поэтому не думайте о том, что всем требуется действительно оперативное вмешательство, и главное - не думайте о том, что, если к этому вмешательству прибегнуть, что Вы потеряете голос. Отнюдь нет, настолько сейчас развита фонохирургия, во всяком случае то, что делаем мы приносит… Во всяком случае у нас не было каких-то ситуациях подобного плана. Самое главное – это руки человека, который берётся за это. Раз уж мы коснулись, узелки бывают такие, которые можно всё-таки регрессировать и отдать им обратный отчёт, но этим надо безусловно заниматься. Но очень часто именно через узелки человек приходит к осознанию того, что что-то он делает неправильно, и, может быть, надо расценить это всё-таки как благо.

И. Медведева:

Хорошая мысль!

Е. Осипенко:

Понимание того, что тебе организм через твой голос объясняет, что-то ты не так делаешь, обрати на себя внимание, переосмысли свою жизнь. Не только свою профессиональную жизнь, вообще свою жизнь. Те, кто это делает, они по-другому начинают и работать, и жить. Вот у нас пример сразу сидит такой чудесный.

И. Медведева:

Чтобы прийти к этому, к этой мысли, надо действительно пройти...

Е. Осипенко:

Это уже мудрость.

И. Медведева:

Да, это опыт говорит. Потому что, когда ты поймёшь, что тебе выходить на сцену, у тебя ничего не смыкает, это до слез. Ты плачешь, потому что тебе надо говорить, петь. И когда боль адская, даже бывает, я на ангину проработала один спектакль и всё, и с фарингитом работала. Когда я лечилась, я думала, что я простыла, у меня температура, мне привозят пакетами просто все препараты для ангины, потому что у меня все болит. А я после этого понимаю, только через три дня, как в лежку лежу с температурой, мне говорят: «Какая ангина? Это фарингит». Опять же надо понимать, что лечить.

Е. Осипенко:

Ира, какая умница, какая молодец, она потрясающе вещи сейчас сказала. Я прокомментирую, если можно. После небольшого перерыва мы с вами вернёмся. «Школа здорового голоса» через некоторое время.

Е. Осипенко:

И снова мы возвращаемся в «Школу здорового голоса Екатерины Осипенко». Со мной Ирина Медведева, артистка всевозможных жанров. Мы с Ирочкой сейчас договорились до того, что вдруг Ирина потрясающую фразу сказала касательно того, что «я думала у меня ангина, а на самом деле у меня фарингит».

И. Медведева:

Это случилось, да.

Е. Осипенко:

Вот почему я так зажглась на этой фразе? Потому, что люди естественно путают, будучи не специалистами, любой человек спутает, даже доктор может перепутать проявление ангины и фарингита. Поэтому роль врача в ситуации, когда с вами что-то происходит, даже банальная боль в горле, обязательно обращайтесь к врачу. Обязательно! Лучше всего, если это будет сразу отоларинголог, а для профессионалов голоса отоларинголог-фониатр.  Это вообще друг человек, друг человека, друг артиста – это фониатр, потому что только фониатр будет заботиться о Вашем голосе, о Вашем организме с позиции Вашего голоса. Только мы думаем именно так. Когда кто-то иной раз, вы знаете, мы задаем вопросы нашим пациентам-женщинам о менструальном цикле, к примеру, или о том, в том числе ведут ли они какую-то сексуальную жизнь, некоторые смотрят вот с такими широко открытыми глазами, а даже это для нас уже даёт огромную, большую информацию. Сколько раз занимаетесь спортом, как вы спите и так далее и тому подобное. Сколько вы двигаетесь, что вы кушаете, нам всё интересно не потому, что мы такие любопытные, мы, конечно, любопытные безусловно, но любопытные в хорошем смысле этого слова, в профессиональном. Поэтому боль в горле - это совершенно не обязательно ангина, но это фарингит. И фарингит может протекать с огромной температурой, и человек может лежать просто в лёжку с серьезной интоксикацией и даже принимать антибиотики тогда, когда они в этот момент могут быть совершенно не показаны. Это может быть просто вирусный процесс.

И. Медведева:

Это смешная история, потому что у меня случилось как так, так и наоборот. Потому что, пройдя историю о том, что я лечила ангину, мне уже начали отменять спектакли, потому что у меня боль, у меня высокая температура 38,8. Она не падает, и когда мне хороший специалист сказал: «У тебя фарингит». У меня за один день при приеме не антибиотиков, а просто лёгких лекарств для фарингита у меня тут же упала температура, у меня вернулся голос, у меня всё, на следующий день я уже поехала гастролировать. И наоборот этим летом у меня случилось. У меня заболело горло, с этой минуты всегда у меня в сумке есть такие вот рассасывающиеся таблеточки от фарингита. Когда у меня опять заболело горло, я говорю: тихо-тихо, я знаю, у меня фарингит, я не лечу больше ангину, у меня фарингит. Я пью всё от фарингита, закончились мои таблетки, я пошла за границей в Сан-Тропе, купила целый пакет для фарингита. Лечу-лечу, не проходит, две недели прошло, я говорю: а, может, это всё-таки уже ангина? Когда я уже вернулась домой, сюда в Москву, у меня уже опустилась вся болезнь, с горла она опустилась ниже, и пришлось пить антибиотики от ангины. Ну, это не смешно ли? Ужас! «Тише-тише, я знаю». В общем, неправильное лечение.

Е. Осипенко:

Это, к сожалению, не смешно. Самое ужасное в этой ситуации, в случае с ангиной и с фарингитом тоже безусловно, но с ангиной могут быть действительно серьезные осложнения на организм, которые серьёзно подрывают долголетие человека, его биографию, поэтому с этим шутить нельзя. Мы говорим банальная боль в горле, при этом эта банальность весьма условна и может привести, к сожалению, к очень нежелательным последствиям. Ира – сегодня просто кладезь для меня, она делает такие чудесные подводки, что невозможно просто-напросто не провести великолепную передачу. Ирочка, давай поговорим всё-таки о том, что ты делаешь сейчас.

И. Медведева:

Хорошо! О творчестве, о чём ещё артист может говорить. О личной жизни или о творчестве, я предпочитаю о творчестве. Иногда артиста не знаешь, говоришь: «А кто это? кто это?» – «Ну тот, который развёлся с этим, который женился на этой». «Это жена того то, которую бил, а сейчас на новой женился» - «А всё, всё» - «А что она делает, что она выпустила, где она снялась?»

Эта та, которая была одета в том-то и в том-то.

И. Медведева:

Да-да, эта, которая тусовшица. С удовольствием всегда говорю о творчестве, потому что это то, чем я живу, то, что в моей душе, я чувствую великое предназначение, выходя на сцену, и материал, с которым мне хочется поделиться со зрителем. Что в кино, на телевидение, в театре. Вот я выпустила спектакль. Выпустила, потому что большой премьеры ещё не было, была такая маленькая премьера. Всегда большая премьера объявляется на 5-10-ый спектакль, потому что прежде чем показать большому зрителю, нужно сыграть несколько маленьких спектаклей. Поэтому мы выпустили спектакль «Незнакомка» и 16-го октября мы сыграем в городе Минске такой уже большой премьерой на большой зад в тысячу мест. В родном городе. Если у нас есть время, я Вам расскажу, это какая-то мистика. Спектакль «Незнакомка» с потрясающим коллективом: с Алексеем Чадовым, с Агнией Дитковските и с Владимиром Большовым. Чудесная компания! Мы безмерно счастливы вместе работать и тем более для Леши, который 10 лет не был на сцене.

Е. Осипенко:

А, он только снимался?

И. Медведева:

Да, он снимался, он немножечко от сцены отвык, он её стал побаиваться, уже не хотел возвращаться, поэтому в эфире радио говорю - Лёшенька, с возвращением! Потому что мы ему сказали это в жизни, поверьте это большой этап - не выходить на сцену. Некоторые люди говорят: «Как вообще вы ходите? Я бы уже от нервов». Я даже сама иногда думаю. Когда сидишь, волнуешься перед премьерой, думаешь - зачем я этим занимаюсь, вот мне это надо? Я бы сидела сейчас дома, смотрела телевизор, пила бы чай. Зачем мне сейчас здесь трястись, выходить на тысячную аудиторию и что-то изображать, и получать себе стресс и так далее? Нет, вот такие мы, сумасшедшие актёры. Город Минск. За 14 лет, что я здесь живу в Москве, каждый раз гастроли в Минск сопровождаются мистическими, странными событиями. То у нас назначена дата, продан весь зал и нам сообщают, что декорации, которые мы играли в Екатеринбурге, они ехали в Москву фурой, эта фура застряла в снегу. И наши декорации не могут попасть в Минск – отмена спектакля. Следующая, мы должны ехать с «6 кадров шоу», у нас заболевает артист, не помню кто, опять отмена. Каждый раз что-то происходило. Я, когда стала рассказывать в новых коллективах, прихожу: ребят, вот Минск стоит, что-то будет. Я не знаю что, я не верю в эти мистики все, но… Пускай, назовём это совпадением.

Е. Осипенко:

Заколдованный город!

И. Медведева:

2-го октября мы должны были ехать со спектаклем «Незнакомка», с составом, который я Вам озвучивала, в город Минск. Накануне мы узнаем, что у Агнии литовский паспорт, и ей нужна виза белорусская. Мы узнаем это в субботу, а в понедельник рано утром у нас самолёт. Агния говорит: «Всё, я меняю сама билеты, не переживайте! Я утром бегу в Белорусское посольство, делаю». Нам надо спасти спектакль, иначе отмена, там всё продано. Уже давно все продано, отменить нет вариантов. И накануне утром я просыпаюсь, телефон включаю, чтобы такси вызывать, мне приходит смс: «Лёша Чадов у нас в больнице, его прооперировали с аппендицитом. Мы не едем». Представляете? Вот как это? Есть ужасное выражение «то понос, то золотуха», а у нас в жизни вот так вот всё время. Назовём это совпадением. Учитывая, что у меня родственники уже все ехали, наготовили уже всё, припарадились, чтобы приехать на спектакль. Вот такой спектакль я выпускаю и надеюсь, что 16-го октября мы приедем. Вот, и по-прежнему играю спектакли, я без сцены не могу, это моя жизнь, это всё. Я очень люблю сцену, я очень люблю живое общение со зрителями, которые приходят, и они это чувствуют. Это взаимообмен. Я очень люблю Россию необъятную - такой разный зритель и он так по-разному реагирует. В Сочи – ленивый, тёпленький, его раскачать у тебя задача, чтобы они в конце встали. Если у тебя в конце зритель встаёт и хлопает, подними зрителя, чтобы он встал – это такая задача. 

Е. Осипенко:

То есть это сложный зритель?

И. Медведева:

В Сочи сложный, потому что… Он как сложный, потому что, во-первых, в Сочи очень большое количество спектаклей, он избалованный. Это такой значимый город России, но при этом он очень солнечный, просто они устали на солнце, очень большое пекло, то есть они припеченные немножечко такие. Сибирский зритель – он, наоборот, закалённый холодом, он замёрзший. Зритель Сибири сидит и не реагирует на шутки, а в конце он встает и хлопает, потому что ему очень понравилось. Вот так вот у нас было в Уфе. Я никогда не забуду, мы играли комедию без единой реакции в зале. Ты играешь комедию, рассказываешь смешной анекдот, а тебе никакой реакции назад. Мы в антракте, в ужасе, я Вам честно скажу, в истерике сидим, трясемся. Я говорю: «Ребята, поднажали, давайте немножко соберемся, в партнера, громче давайте, чуть громче!» Декорации в антракте переставляем ближе, сдвигаем, мне кажется, энергия не долетает до зрителя. Сдвигаем все декорации ближе к зрителю, начинаем играть второй акт, сыграли акт и в конце они встали, они 10 минут хлопали, топали, нас не отпускали. Нам только потом сказали, что это специфический зритель в Уфе, потому что они стесняются реагировать. Там стеснительный народ, они хотели бы улыбаться, они иногда улыбались, когда похлопали, но они просто ждали финала, чтобы благодарить.

Е. Осипенко:

То есть благодарить и проявлять свои эмоции надо в конце?

И. Медведева:

Да, как японцы они тоже как бы стеснительный народ, у них нет такой реакции.

Е. Осипенко:

Я уж испугалась, думала, подвинули какую-то из декораций, а она свалилась. Тогда был бы абсолютный успех.

И. Медведева:

Насколько Россия необъятная, прекрасная и опять же каждый зал разный, если опять о звуке говорить.

Е. Осипенко:

Акустические условия зала – это тоже огромное значение, что происходит в этот момент.

И. Медведева:

Я Вам расскажу. Конечно, мы все ездим с подзвучкой, очень часто висят микрофоны, снизу «лягушки» стоят. В общем-то опять вернёмся к киноактёрам, которые долго не выходили на сцену, они работают под камеру, которая стоит рядом с тобой. Они говорят тихо, зритель может крикнуть «Не слышно!». Это вообще для артиста позор, опять профнепригодность, тебя не слышит зритель. Это первый курс, то есть речевой аппарат у тебя должен быть в порядке. У нас есть различные залы. Когда, например, у тебя есть зал в 3000 человек, и ты должен работать драматический спектакль, у тебя всё обвешено микрофонами, это настолько не натуральный звук. Ты работаешь, а у тебя первый ряд слышит, через минуту долетает только до последнего ряда, потому что микрофоны. Ты бегаешь с каблуками. У меня была героиня, которая все время такая эмоциональная была, затопала все свои монологи. В какой-то момент я просто стала играть спектакль на носочках, потому что подкачала себе ноги так, что я не могла. У меня все «лягушки» звучали, весь зал просто отстукивал. И наоборот, есть потрясающий зал в городе Таганрог. В этом зале можно работать без единой подзвучки. Этот зал был построен по схемам архитектора, который строил La Scala, это драматический театр имени Чехова. Там есть места Чехова на галёрке, на третьем ярусе висит табличка «Чехов». Он, будучи маленьким мальчиком, прибегал со своим одноклассником. Ещё такая заметочка: Чехов, знаете, был двоечником. Он просиживал в театре, потому что его оставили два раза на второй год, настолько он плохо учился. Родители одного одноклассника были актёрами, и они прибегали, на галёрке смотрели в этом театре спектакль. Это уникальная, очень уютная сцена, очень уютный театр. Всё ярусами, все зрители близки, не помню, много зрителей около 800 тысяч есть. Все рядом, все тёплые. Я приезжала, работала и музыкальный спектакль с микрофонами, и даже там не напрягаешься, можно как в кино сказать «я тебя люблю», не надо кричать «я тебя люблю, понимаешь?». То есть поддавать, чтобы последний ряд тебя услышал, поэтому такие залы запоминаешь. Я могу назвать города, в которых наиболее комфортный зал для голоса, для игры. Есть зал, который говоришь: «Пожалуйста, давайте мы не поедем больше туда», это ужасно неудобная площадка, зритель будет претензионный, потому что артисты не так работают, всё некомфортно, какой-то ДК, зал старый. В общем, есть площадки, в которых тебе надо играть драматический спектакль или комедии, но они не предназначены для театральных постановок.

Е. Осипенко:

Ну, это проблема определённого количества городов в нашей стране, когда вот так происходит и всё, к сожалению, ложиться бременем на организм самого выступающего. Главное, что остается ещё и послесловие, если ты чувствуешь - что что-то не так, что-то не получилось. Может быть, даже не у тебя не получилось, а в целом не получилось со спектаклем или конкретно с этим спектаклем, и ты начинаешь думать, что-то переживать и уходишь с этим в ночь.

И. Медведева:

Есть такое выражение «стыдно выходить на поклоны», потому что, когда ты выходишь на поклон, ты кланяешься и говоришь себе спасибо всегда или извините. Самое ужасное – это кланяться зрителю и говорить «извините». Вот это катастрофа! Когда я читаю пьесу, я сразу понимаю принимать в этом участие или нет. Ты понимаешь, что пьеса, по-моему, не очень, зачем её вообще ставят, а, ну это же работа, надо работать, это твоя профессия, зарабатывать. Сыграл спектакль и всё, отработал смену. Я понимаю, что нет-нет, это выше, чем работа. Всё-таки мы говорим о разговоре со зрителем, зачем ты вышел на сцену, тебе есть что-то сказать? Почему зритель должен 2 часа потратить своего времени, заплатить свои кровные деньги, заработанные тяжелым трудом, возможно, каждый из них? Чтобы ты показал халтуру, не выложился и ещё какую-нибудь дурацкую тему показывал пошлую? Поэтому, вот здесь у меня включаются такие факторы, и хочется сказать «спасибо зрителям, что вы пришли, спасибо, что отдали свои денежки, я максимально, что могла, сделала». 

Е. Осипенко:

Это очень тонкий подход, и как раз тоже входит в раздел профессионализма, когда есть такой разговор внутри себя со зрителем и благодарность этому зрителю за то, что он тебя увидел, посмотрел и так хорошо тебя принял. Смотрите, товарищи, как артисты драматические прежде всего, потому что Ирина изначально драматическая артистка, как они внутри себя переживают все то, что вы видите с подмостков. Я люблю касаться этой темы, потому что далеко не так хороша и чудесна жизнь артистическая, которую принято называть богемной или какой-то вот такой жизнью небожителей и так далее. Она усыпана далеко не всегда розами. Может быть, безусловно, и розами тоже, но это розы с шипами, с хорошими и серьезными шипами. Сколько всего приходится преодолевать для того, чтобы работать вот в таком режиме и не потерять саму себя. Вот Ирина сейчас нам об этом рассказала.

И. Медведева:

Я просто хочу пару слов добавить. Действительно, потому что сейчас стать популярным очень легко. Социальные сети за один день тебя могут сделать очень популярным, не так, как было, например, даже 60 лет тому назад. Например, наши великие много работали, много делали тренингов опять же, чтобы просто один спектакль сыграть. Я хочу сказать, что в современном мире многие артисты идут поступать в театральный вуз только за славой. Я хочу, чтобы меня показывали по телевизору, никто не понимает опять же. Например, мои племянницы, которые говорят: «Я тоже хочу, я тоже», они видят только изнанку... То есть лицевую сторону, а изнанка такая, что иногда приезжая в город с разницей во времени в 3, 4, 6 часов, ты стоишь за кулисами, ты хочешь спать, ты хочешь есть. У тебя организм просто сошел с ума и говорит: «отстань от меня». Его потрясывает, потому что он просто в переутомлении, а я заставляю себя выходить на сцену и говорю: «Нет». Происходит психологическая борьба. Я помню этот момент: я сидела за кулисами, мне выходить на сцену, а я не хочу. Представляете? Не хотела выходить от усталости.

Е. Осипенко:

И заниматься своим любимым то делом.

И. Медведева:

Я в этот момент говорю себе: «Соберись, получи удовольствие!» И ты борешься со своим разумом, который говорит: «Я хочу славы»? Нет! В эту минуту он говорит: «Я хочу спать, отстань от меня». Никто не поверит, скажет: «Ой, давай, я вместо тебя пойду, сыграю». Это когда ты доводишь свой организм. Должны все понимать, что если ты человек популярный, то эта популярность тебе даётся, удержаться на этой популярности - это не так просто, это великий труд. Надо очень много трудиться, надо к этому быть готовым. Если вы идёте в театральный вуз, вы должны понять, что вы должны работать ежедневно, очень много.

Е. Осипенко:

К сожалению, время у нас подходит к концу. И вот мы говорили много о том, что Ирина драматическая актриса, но она также пела очень много романсов в свое время. Я не знаю, как сейчас со страдальными повестями.

И. Медведева:

Я просто участвовала в конкурсе актёрской песни, почему-то в Википедии сочинили, что я пела романсы. Я участвовала в Минске, в городе где я училась в театральном вузе, два конкурса победила актёрской песни, потом приехала в Москву. Была мечта поучаствовать в конкурсе «актёрской песни имени Миронова», это был тогда самый большой конкурс актёрской песни. Это было так здорово, так популярно, и в первый год моего приезда в Москву я там победила. Для меня это была большая победа, хотя об этом конкурсе многие не знают, например, но честно скажу, тогда это было просто грандиозно. Я продолжаю петь. К сожалению, на это у меня всегда нет времени, я всегда говорю себе - вот с завтрашнего дня я точно начну, и все по-другому будет. Но несколько раз начинала и группу делать, и сольно делать. Я все равно пою, много кинофестивалей, в которых я пою. Надеюсь, к старости, к пенсии я всё-таки доделаю, что я хотела свой альбом, свой сольный концерт.

Е. Осипенко:

Это то, о чём мы говорили в Париже. Спасибо огромное, Ирочка! Просто безумно интересная беседа, я её буду потом ещё переслушивать, пересматривать и анализировать, и брать себе тоже на заметку для того, чтобы ещё более пристрастно, в хорошем смысле этого слова, подходить к формированию графика с точки зрения формирования графика работы артиста. Спасибо вам огромное за то, что вы тоже сегодня были с нами, за то, что вы сегодня прослушали всё то, о чём мы говорили в эфире канала Медиадоктор. На радио Mediametrics была «Школа здорового голоса Екатерины Осипенко». Следите за собой, обращайте внимание на свое здоровье и будьте всегда здоровы!