Э. Якубов:
Дорогие друзья, добрый день. С вами передача «ICOMetrics» и ее ведущие – Юрий Клименко и Якубов Эмиль. Сегодня у нас в гостях технический директор «PlayKey» Алексей Лыков. Алексей, здравствуйте.
А. Лыков:
Здравствуйте.
Э. Якубов:
Для начала хотели бы Вас попросить немного рассказать о себе, о своем опыте.
А. Лыков:
Вся моя жизнь прошла в городе Пермь, я закончил математическую школу, после нее поступил на механико-математический факультет и так получилось, что меня там научили комбинировать. Собственно, я пошел комбинировать в банк, потом пошел в небольшой стартап комбинировать зарубежные проекты, связанные с кредитным картами. И потом я пошел работать в компанию «Enaza», из которой вырос мой проект, над которым я сейчас работаю – «PlayKey».
Ю. Клименко:
Вкратце, совсем вкратце про «PlayKey». Постараюсь описать, а Вы меня поправите. Идея «PlayKey», если я правильно понимаю, была простая. Куча людей, которые не имеют доступа к нормальным компьютерам, чтобы играть в хорошенькие игрушечки. То есть, на PC одной и той же марки не всегда удобно поиграть в загруженные игры, которые есть. И «PlayKey», как я понимаю, берет на себя очень сильные мощности и отправляет «видюшечку» на компьютер, чтобы классно и здорово играть в хорошие игры.
А. Лыков:
Все верно. На MAC даже и игрушек-то особо нет.
Ю. Клименко:
И это тоже правда. Хорошо.
Э. Якубов:
Насколько мы знаем, «PlayKey» уже около 4-х лет существует.
А. Лыков:
Да.
Э. Якубов:
Вы с самого начала, получается, ведете этот проект?
А. Лыков:
Да, с самого начала.
Э. Якубов:
Как зародилась вообще сама идея?
А. Лыков:
Да. Работали, значит, с коллегами в компании «Enaza», продавали свой контент, продавали в том числе игры. И стало видно, что продажи уменьшаются. То есть, во-первых, все переходят на платформы, такие как steam, origin и др., маржа уменьшается и, как бы, добавленная стоимость очень маленькая и ценности как токовой не несет при перепродаже. И тогда, в 2012 году, увидели компанию «OnLive», которая разрабатывала подобный проект, к сожалению, обанкротилась, не смогла сделать то, что хотела и задумывала. Но суть у нее была такая же – перенести видеоигры со слабых компьютеров на… ой, то есть, с сильных компьютеров на слабые компьютеры, в том числе сделали приставку. Но у них это не получилось. И тогда же, еще одна компания «Gaikai» сделала exit, ее купила компания Sony за 380 млн. долларов. Это показалось нам успехом, и мы решили, что у нас такие звезды сошлись: мы вроде и играми занимаемся, знаем правообладателей, не дураки – у нас уже к тому времени команда была хорошая, и мы решили, что мы это можем и начали «пилить» прототип, выкидывали и делали новый прототип и вот так вот развивались, развивались, инвесторы верили, видели прогресс и вот доросли до чего.
Ю. Клименко:
Сколько Вам времени потребовалось, чтобы запуститься: с историей с идеей до нормально работающего продукта?
А. Лыков:
2 года. То есть, от идеи до продукта в паблик прошло 2 года.
Ю. Клименко:
Инвесторы внутренние или внешние?
А. Лыков:
Это внутренние инвесторы, частные.
Э. Якубов:
Получается, за 2 года удалось дойти до работающего прототипа. А что удалось сделать за следующие 2 года, перед тем, как Вы решили выйти на ICO?
А. Лыков:
Первые полгода после выхода нашей публичной версии мы сами пересмотрели через полгода вообще модель. Сначала мы, грубо говоря, копировали у «OnLive», как они это делали, то есть, мы запускали не серийную, а просто каталог, по подписке, думали договориться с правообладателями, чтобы время можно было делить - повременной тариф был для игры. Но, к сожалению, это не получилось, потому что мы – маленькие, правообладатели – крупные, на контакт не шли и бизнес-модель не работала. И в итоге поняли, что пользователь вникает только в новинки, им интересно реально 80-90% продаж у правообладателя – это новинки, они хотят играть. А новинка – это чаще всего современная игра, которая требует много ресурсов. Соответственно, мы поменяли модель и стали, в том числе, продавать игры и продавать игровое время уже.
Ю. Клименко:
Следующий вопрос. То есть, как происходит работа? Ок, я пришел на платформу, заплатил, чтобы иметь доступ к стриму, условно говоря, к вычислительным мощностям. После этого мне надо еще игру купить на платформе.
А. Лыков:
Да. То, что сейчас есть, та модель, которая в мире принята – разработчик сделал игру, правообладатель ее продает, и он не может поменять эту бизнес-модель. Потому что по-другому – почасовой оплаты – нет модели. Есть, например, месячная подписка, но это единицы и в основном это продажи ключей, либо сейчас популярны free-to-play игры, там можно бесплатно играть. Соответственно, на нашем сервисе в free-to-play игры можно играть, только платя за мощность, а за топовые игры, конечно, надо будет платить, покупать ключ.
Э. Якубов:
Хорошо. Скажите, как Вы пришли к тому, что «PlayKey» нужно децентрализовать, проводить ICO? Двигаться в эту сторону?
Ю. Клименко:
И вопрос – зачем?
Э. Якубов:
Да, но сначала – как к этому пришли?
А. Лыков:
На самом деле, идея возникла… Вот сегодня у нас конец сентября и я смотрел пост свой во внутренней системе – он от октября прошлого года, когда я написал, что есть такая идея – peer-to-peer, гейминг. Написал кучу плюсов, очень много плюсов и те проблемы, которые надо решать. Ну, например, для нас основная проблема, которая есть у каждого бизнеса – это масштабирование. Чтобы нам масштабироваться, нам нужны сервера, чтобы сервера купить – нужны большие деньги, инвестиции. И это длинные инвестиции, то есть минимум 3 года. А стартапу получить инвестиции в большом объеме очень сложно, потому что денежный поток маленький и на проектно-инвестиционной стадии кредит просто не дадут, в инвестиции должен кто-то поверить. Эта проблема подтолкнула меня – почему мы не можем взять компьютеры у любых пользователей и сдавать их другим. Это была проблема, которую мы хотели решить. Первое. Вторая проблема – это качество соединения между клиентом и сервером. Сейчас у нас сервера есть во Франкфурте, Москве и Лондоне, например, я сам из Перми и, чтобы из Перми поиграть пользователю - у него пинг 20 миллисекунд. Было бы отлично, если был бы такой сервер, который стоял в Перми, тогда бы пинг между клиентом и сервером был бы 0 миллисекунд и это – значительное повышение качества сети. Если у нас суммарные задержки около 50 миллисекунд, то есть, 30 миллисекунд – это сервис забирает на кодирование и декодирование и т.д., 20 миллисекунд – пинг. То, если мы сервера в Перми поставим, то это уменьшение практически в два раза. То есть повышение качества продукта, ощущение у пользователя – в два раза.
Там я дополнительно написал плюсы и минусы, понятно, что есть какие- то минусы. Но так эта идея осталась, на самом деле, «на полке» лежать
Ю. Клименко:
А в чем минусы?
А. Лыков:
Во-первых, если это обычный пользователь, например, у нас часто спрашивают, то компьютер можно поставить дома. А дома пользователь, сервер может забыть заплатить за интернет. По сравнению с дата-центром, где мы размещаем, у нас есть резервированные каналы, не дай Бог, один сломается – второй будет работать. Но это понятно, что заплатить нельзя – тебе на компанию 500 уведомлений пришлют, отключат свет. У меня дома в Перми отключали, на удивление. То есть, это вообще редкость была, я ни разу, честно говоря, не помню. Единственный раз, когда это было – в этом году, не знаю, с чем связано, там авария магистральная была. Отключили, условно, свет и все – сервера нет. А пользователь, который играл на этом компьютере, он же страдает - и что ему делать? Такие минусы. То есть, по сути, это качество продукта, которое можно предоставить, оно немножко падает.
Ю. Клименко:
Понятно. Хорошо. То есть это и есть децентрализация.
А. Лыков:
Да. И, собственно эта история там записана была и, когда начался бум, так сказать, майнинга, криптовалюта пошла и в этот момент у меня эти все факторы сложились. То есть, чтобы нам создать хороший продукт, удовлетворить большее количество пользователей, начать масштабироваться, мы можем сделать ICO. То сеть, по сути, мы продаем игровые часы в будущем, сейчас. За токены, которые мы продаем, пользователь сможет купить игровые часы.
Ю. Клименко:
Как я понимаю, история этой модели токена звучит следующим образом: купите сейчас, потом будут часы. Здорово. А теперь вопрос только один: а что заставит токен расти в цене? Или в этом нет какой-то задачи?
А. Лыков:
Нет, это хороший вопрос, он сложно объясним, но я все же попытаюсь объяснить. Модель математическая очень простая: мы продаем игровой час сейчас за определенную цену, выраженную в токенах. И она сейчас имеет какой-то курс в валюте, в рублях, допустим. Поскольку количество токенов ограничено, чем больше растет бизнес, тем быстрее оборачиваемость токенов в системе. то есть скорость денег в системе увеличивается. А из-за того, что количество токенов ограничено, то стоимость токена и возрастает.
Ю. Клименко:
Еще раз. Я неплохо разбираюсь в экономике, и в принципе, заканчивал школу при МФТИ. Но тут у меня возникает маленький вопрос. Еще раз, пожалуйста, может, мы ближе к технической части переходим реализации, поэтому интересно. Значит, еще раз, попробую повторить: мы сейчас на ICO продаем – сколько токенов?
А. Лыков:
60 миллионов.
Ю. Клименко:
60 млн токенов. Здорово. Значит, 60 млн токенов забирает пользователь, предположим, 60 млн пользователей. Там еще есть один интересный вопрос, но, предположим, 60 млн. После этого эти токены уходят… 1 токен – 1 час игры?
А. Лыков:
Ну, условно, да. Предположим.
Ю. Клименко:
У нас почему-то увеличилась оборачиваемость. Как это поднимет цену токена, если это все равно час игры?
А. Лыков:
Нет, 1 токен не будет час игры. Тут причинно-следственная связь другая.
Ю. Клименко:
Хорошо
А. Лыков:
Почему увеличивается оборачиваемость? Из-за того, что возрастает спрос. Если спрос на услугу возрастает, соответственно, спрос больше и количество обменных операций в системе больше.
Ю. Клименко:
Я правильно понимаю, чтобы сыграть, надо будет купить токены. Или надо все равно заплатить в рублях?
А. Лыков:
Можно заплатить в рублях, а конвертировать в токены будем внутри игры, на бирже.
Ю. Клименко:
Все, я понял. ОК, вопросов нет. Вы конвертируете. Я правильно понимаю, что в какой-то момент токен будет стоить не 1 час игры, а 10 часов игры?
А. Лыков:
Да, все верно.
Ю. Клименко:
И как это будет?.. Хорошо, здесь, я понимаю, математические выкладки. Я знаю, я примерно представляю, что такое скорость оборота денежных средств и т.д. Ну, ладно. Хорошо. Я сделаю вид, что я понял. ОК. Понятна история децентрализации, понятна история с ICO. И я предлагаю, давай этот вопрос сейчас, а потом к технической части.
Э. Якубов:
Давай.
Ю. Клименко:
У меня есть одни очень интересный экономический вопрос, раз уж мы в конвейер полезли. 60 млн токенов, всего людям идет 60%, 40% уйдет команде, эдвайзерам, bounty и куда еще?
Э. Якубов:
И фаундейшн.
Ю. Клименко:
Фаундейшн.
Э. Якубов:
И это – самое интересное.
Ю. Клименко:
Не много ли команде?
А. Лыков:
Ну, смотрите…
Ю. Клименко:
60% - это мало как-то. Нет разве?
А. Лыков:
Это такая рыночная ситуация, которая сейчас есть – не понятно, сколько мало, сколько - много. Но тут важно не дать много, потому что тогда команда, условно, может забрать деньги и куда-то пропасть. То есть риск, который есть, в принципе, у ICO.
Э. Якубов:
А как Вы сами решаете этот риск?
А. Лыков:
Мы просто решаем – 3 года мы их «холдим».
Ю. Клименко:
Теперь стало понятней.
А. Лыков:
Поскольку я и буду этим проектом заниматься, эти токены будут «холдиться», я их только через три года получу. Если я вдруг покину проект, то я ничего не получу. То есть, по сути, я подписываю сейчас контракт на три года заниматься этим проектом и это будет вся моя жизнь. На ближайшие три года точно.
Ю. Клименко:
Это смарт-контракт или как?
А. Лыков:
Да, смарт-контракт. Еще не выложили.
Э. Якубов:
А такой вопрос: 20% - команде, хорошо. Понятно. 12% - фаундейшн. Что в Вашем случае из себя представляет фаундейшн и зачем ему 12%?
А. Лыков:
Цель фаундейшна – это некоммерческая организация – развивать комьюнити майнов. То есть, что происходит в нашем случае текущего «PlayKey» - чтобы выйти на новый рынок, нам нужно поставить сервера, нам нужно туда привлечь маркеты, нужно довести до пользователя, что есть такой сервис, как-то «пропиариться» и т.д. Вот у фаундейшна цель – запускать маркеты изначально. Если майнеры сами не могут, то есть, поставили они компьютер в Аргентине – и что? Им же надо пользователей где-то найти и т.д. Фаундейшн будет заниматься именно продвижением этого продукта, спонсированием майнеров, созданием каких-то продуктов – есть идея создать свою ферму, которая специально, условно, была. То есть сейчас есть обычные фермы, майнинговые фермы, которые стоят - у них слабый процессор, мало памяти, диски маленькие и их чисто для стандартных каких-то альткоинов майнить. К примеру, такая идея есть. И вот цель конечная фаундейшена – создавать для этого общество и продвигать майнинг-комьюнити. То есть она не несет какую-то коммерческую цель.
Ю. Клименко:
Кто такой майнер? Ну, вот в Вашем понимании.
А. Лыков:
Майнер – это, для меня, в моем понимании, тот, кто сдает сервер другому пользователю. И все.
Э. Якубов:
А что он за это получает?
А. Лыков:
Он за это получает токены.
Э. Якубов:
Ваши токены.
А. Лыков:
Да. То есть клиент, который хочет поиграть – платит токены, сервер получает эти токены.
Ю. Клименко:
Вы себе какую-то комиссию берете?
А. Лыков:
Да, есть комиссия.
Ю. Клименко:
Ну, и все правильно. Это же самое важное во всей этой истории. Странно, если было бы наоборот. Хорошо. Техническая реализация. Здорово. На чем делаете свои токены на ICO?
А. Лыков:
На эфире.
Ю. Клименко:
На эфире. Хорошо. А безопасность как обеспечиваете?
А. Лыков:
Контакт, публичный.
Ю. Клименко:
Ну ОК. Хорошо. Что произойдет, условно говоря, вот Вы сейчас выкладываете ICO. Грубо говоря, я прихожу. А где я смогу где-то торговать своими токенами – на бирже и прочее?
А. Лыков:
После закрытия ICO выложим наши токены на бирже, сейчас ведем переговоры, смотрим - на какую получится сделать.
Ю. Клименко:
Ну, хорошо. Такой вопрос: какие технологические шаги вообще приходится делать, если кто-то будет выходить, чтобы туда пойти. Вы сами реализуете или кого-то нанимаете под эту историю?
А. Лыков:
Ну, реализуем… Мы сами делаем.
Ю. Клименко:
Все сами?
А. Лыков:
Да.
Ю. Клименко:
Просто есть, оказывается, компании, которые технологически помогают решать эти вопросы.
А. Лыков:
Ну, есть. Да. То есть, до этого мы смарт-контракты не писали, но взяли, разобрались. Реально, там ничего сложного.
Ю. Клименко:
А кто-то этого не знает.
А. Лыков:
Там просто какие-то космические цены выставили некоторые компании.
Э. Якубов:
Дешевле самому разобраться.
А. Лыков:
Не то чтобы. Во-первых, дешевле, а во-вторых, ну напишут тебе контракт – и что? Не разбираясь, его запустишь, что ли? Я – технический директор, я должен все равно его проверить, посмотреть, разобраться.
Э. Якубов:
За это – отдельное уважение.
Ю. Клименко:
Есть те, кто так делает.
А. Лыков:
Но я не понимаю. То есть, это вся ответственность, все риски.
Ю. Клименко:
Я хотел бы вопрос так задать, еще раз. Вот, Вы решили, что выходите на ICO. Для ICO сразу нужна технологическая площадка, условно говоря, Вы создаете сайт до написания смарт-контрактов. Вот поэтапно – что делали, с чем пришлось разбираться? Вкратце, технически - что нужно знать, когда люди туда идут?
А. Лыков:
самый первый этап – это описать продукт. Описать продукт, как мы его видим, как он будет. У нас в голове он был, у нас есть текущий PlayKey.net, просто это надо было реализовать в красивую бумагу - все качественно прописать, снять какие-то вопросы, которые могут возникнуть перед прочтением данного документа. И дальше, помимо технического описания, оформить это в тот продукт, который будет: как он будет работать, какие условия в ICO, сколько стоимость токена – экономику просчитать. Вот это все основное – это white paper. Следующим этапом будет сделать сайт. Мы сайты много делали.
Ю. Клименко:
Я понимаю, технических проблем было не много. ОК, сайт сделали. Но еще же идет история, опять же, выпуск токена?
А. Лыков:
Да, смарт-контракт. То есть, я что взял? Нужен смарт-контракт - ну давайте посмотрим, что есть. Посмотрели.
Ю. Клименко:
Там библиотека вообще отличная.
А. Лыков:
Обратились к некоторым компаниям: вот, нам нужно на ICO написать смарт-контракт. Они выставили ценники.
Ю. Клименко:
Сколько? Мне интересно.
А. Лыков:
От 2000 долларов до 10000 долларов.
Э. Якубов:
Здравствуйте!
А. Лыков:
Ну, это так…
Э. Якубов:
Написать один смарт-контракт?
А. Лыков:
Да. Ну, я не знаю, что там можно за 10000 долларов написать.
Ю. Клименко:
Это правда покупают?
Э. Якубов:
Да.
А. Лыков:
Не знаю, покупают или нет. Тут ничего сложного. Мы с ребятами собрались, решили, что сделаем сами это, есть возможность сделать. Мы его еще делаем, но думаю, уйдет недели две. Неделя прошла, мы его сделали. Для безопасности мы его, конечно, отдадим нашим эдвайзерам, у них есть экспертиза и в безопасности, и в смарт-контрактах.
Ю. Клименко:
Хорошо. Как смарт-контракт работает именно технически? Раз уж разбирались. У нас просто эфир как раз технически хотелось бы покопаться. Узнать, как работает смарт-контракт именно с технической точки зрения? Не со стороны понимания даже, а с точки зрения программы.
А. Лыков:
Так. Смарт-контракт – это программа.
Ю. Клименко:
Понятно. Этот момент абсолютно понятен.
А. Лыков:
Которая распространяется во всей сети. У каждого на компьютере, у каждого майнера есть этот смарт-контракт, то есть, программа, которая будет выполнена при каком-то событии. Соответственно, у этого контракта есть методы, которые можно вызвать, если мы говорим про стандарт CR20, то есть стандартный метод покупки или пересылки эфира методом Buy. Соответственно, этот контракт… Например, я послал токен, послал эфир один в систему и выполняется метод Buy. Он выполняется на всей системе. То есть, никто один не может выполнить его неверно. Ну, потому что тогда скажут: «Ты что неверно его выполнил?». То есть, если все сговорятся и выполнят его неверно, тогда это возможно взлом сети, но это вся суть блокчейна - что это невозможно. 50% мощностей, грубо говоря, надо иметь, чтобы это сделать. Соответственно, этот метод выполняется во всей сети и все – и транзакция проходит.
Ю. Клименко:
Хорошо. С методом buy понятно. Теперь следующий вопрос. Вот, у нас есть члены команды, у нас есть смарт-контракт, что три года мы не выходим. Технически как это реализуется? Как проверить, что он не ушел?
А. Лыков:
Значит, в смарт-контракте пишется процедура вывода денег, например. И в этой процедуре проверяется, что дата вывода должна быть не меньше 1 января 2019 года.
Ю. Клименко:
Хорошо. А то, что он работает над этим проектом? Ну, например, я прописываю смарт-контракт, мы сейчас с Эмилем захотим ICO сделать, я говорю: «Эмиль, все здорово, только давай, ты три года выходить не будешь и при этом на меня «пахать»».
А. Лыков:
К сожалению, этого еще нет. Тут никак не сделать. Есть способы, такие как эскроу, то есть, доверительное лицо, которое говорит: «да, Алексей работал, все – получай деньги. А вот Алексей не работал – он не получает». Это тоже на доверии все. То есть, стоимость эскроу должна быть какая-то большая. То есть он должен много потерять, если он нарушит этот контракт.
Ю. Клименко:
Ну, чтобы к нему больше не приходили.
Э. Якубов:
У вас не предусмотрен в проекте эскроу?
А. Лыков:
Мы интересовались этим вопросом, но эскроу берут от 3 до 5% со сборов.
Ю. Клименко:
За сколько мы можем это сделать?
А. Лыков:
Ну, это космические деньги, я считаю. То есть, 3-5% отдать только за гарантию. Это, конечно, хорошо, но лучше потратить их на разработку. Не знаю, я по жизни честный и не собираюсь обманывать, но…
Ю. Клименко:
«Есть тут один маленький недостаток». Помнишь, был замечательный эфир, как раз который мы обсуждали. Говорят ребята: «Ну, мы же честные», а я говорю: «Грубо говоря, если бы Вы хотели обмануть, Вы сказали бы то же самое».
Э. Якубов:
Хорошо. А вот такой вопрос. Значит, со смарт-контрактом понятно. С технической стороны, насколько сложная, насколько масштабная работа – привести вашу предыдущую версию Playkey.net на всю эту децентрализованную майнинговую криптовалютную систему? Сколько времени понадобится вам для полного запуска нового Playkey?
Ю. Клименко:
Сколько человеко-часов?
Э. Якубов:
Да, сколько человеко-часов?
А. Лыков:
Мы поверхностную оценку провели. Мы через полгода хотим выпустить это в публичный доступ. Публичный доступ – это когда пользователи уже могут поиграть, может быть там будет без комиссии первый этап, то есть, просто чтобы пользователи играли, чтобы обкатать, случаи экстренные обработать, потому что исключительные варианты есть – электричество у майнера «отрубилось»… Ну какие-то случаи мы предусмотрим, но все предвидеть невозможно, поэтому что-то обкатывать будем.
Если говорить про какое-то закрытое тестирование, то мы уже в офисе у себя играли, ставили систему на компьютер дома у одного разработчика и из офиса играли.
Ю. Клименко:
Хорошо. Сколько времени потребовалось, чтобы прототип написать? Опять же, я имею в виду, что система, основа есть, но вот перейти на…
А. Лыков:
Прототип, я думаю, что мы его к весне сделаем.
Ю. Клименко:
Нет, нет. Вот тот, что именно сейчас. Чтобы сейчас поиграть? Его вы быстро…
А. Лыков:
А, этот мы где-то за недели три сделали, три разработчика - за три недели.
Ю. Клименко:
Я очень много «кручусь» с программистами и знаешь, «груз» у программистов: «Это же легко»…
А. Лыков:
Нет, нет. Тут надо понимать, чтобы сделать какой-то прототип, надо 5% времени, может быть, меньше. То есть, там очень много исключительных ситуаций не учитывается. А тут просто основной сценарий – пользователь зашел, выбрал игру, выбрал сервер, поиграл, закончил игру – все – транзакция провелась, деньги пришли.
Ю. Клименко:
Что-то у нас сегодня прямо строительные работы начались. Знаете, я предлагаю вот, что сделать… Техническое есть у тебя еще что-нибудь?
Э. Якубов:
Да, вот еще интересный вопрос, на самом деле, очень интересный для рынка. Мы достаточно много общаемся и с разными техническими директорами и у всех - как мне кажется, от незнания больше - у всех большая проблема в кадрах: все кричат, что нет нормальных разработчиков в этой теме. Вот учитывая то, что Вы сказали в начале, что Вы сами разобрались и никого не привлекали. Насколько Вы видите после запуска эту проблему острой для себя? Справитесь ли Вы своими силами или насколько Вам будет сложно масштабировать свою команду?
Ю. Клименко:
Эмиль, можно я чуть-чуть переформулирую? Насколько трудно найти человека в команду, который разбирается в децентрализованных технологиях, блокчейне и прочем? Смотрели этот рынок?
А. Лыков:
Мы смотрели. В Перми мы вообще никого не нашли в принципе. Я, хоть и знаю там приятелей, но чаще всего тот, кто над этим работает не уйдет из компании, потому сейчас это все на этапе подъема, он там внедрен в проект, и никто не уйдет. Сейчас только возможно самому разбираться, расти и понимать все в этом деле.
Ю. Клименко:
Насколько востребованы программисты в этой области?
А. Лыков:
Насколько я вижу, востребованность есть. Те же предложения вакансий есть на рынке в Москве, там, конечно, какие-то безумные деньги предлагают, непонятно, за что. Но востребованность есть. Но какая-то гигантская ценность здесь… Не думаю, что тут какие-то есть сложности. Лично мы не разрабатываем свой блокчейн. Ну, свой блокчейн – я понимаю – это сложно разработать, чтобы какую-то идеологию выстроить, придумать тюнинг-машину, которая выполняла на всех компьютерах. Это сложно. А когда мы говорим о каком-то более прикладном применении, как у нас – у нас все равно продукт основной – это игровой стриминг и, совмещая его с блокчейном, то есть, по сути, мы транзакции перекладываем на это. Плюс нам это дает доверительные отношения между клиентом и сервером (решается та проблема, которая есть), то тут как-то все попроще.
Ю. Клименко:
Вообще, я смотрю, что альтернатив, в целом достаточно много. По сути своей, здесь не так пусто, там есть, над чем работать. Условно говоря, есть с чем работать и разобраться, в принципе можно. Хорошо. А вопрос тогда такой, раз уж мы так хорошо поговорили не только о технической части, то у меня все-таки есть еще мой любимый вопрос: юридически Вы как вообще с этим разбираетесь? Я понимаю, что может быть, не в тот адрес вопрос.
А. Лыков:
Да, немножко не в тот адрес, но я скажу, что мы работаем с «Делойт» - это крупное юридическое агентство.
Ю. Клименко:
Хорошо. А «Делойт» вообще много захотел?
А. Лыков:
Я даже не знаю. Да и думаю, по меркам немного. Это надо, как бы. Тут можно проводить два ICO, как мы говорим, можно одно реально его проводить и своими силами все делать и все те риски, которые есть, взять на себя и посмотреть на все, что будет. А можно довериться более крупной компании, которая имеет опыт, которая консультирует многие ICO и проекты, которая в теме, которая следит за новостями всеми и знает все законы и, как минимум, мы будем подстрахованы на будущее.
Э. Якубов:
Давайте просто, такой вот честный вопрос, личное мнение: в данной ситуации «Делойт» действительно нужен, чтобы решить какие-то вопросы, которые вы сами не можете решить или для того, чтобы для каких-то инвесторов это было знаком, что у нас есть «Делойт», мы с ними работаем – это немножко вас страхует? Вот Ваше личное мнение.
А. Лыков:
Ну тут – и то, и то. Потому что все равно выстраивать юридическую структуру надо. То есть, понятно, что сейчас, на текущий момент, например, в России компанию не открыть, потому что непонятно, что с ней будет через полгода: может там все легализуется, а может, запретят. Ну, неизвестно, что будет. Все равно надо выбрать какую-то юрисдикцию. Вот, собственно, они нам в этом помогают. И конечно же, знак качества продукта, если работаешь с хорошим партнером.
Ю. Клименко:
Хорошо. Просто почему мне нравится история юридическая, с технической все более или менее понятно: разработали, на безопасность проверили. А с юридической стороны, я не представляю, что на самом деле, «Делойт» может сделать, как можно регламентировать взаимодействие с покупателями токенов на ICO, по-хорошему, каким-то образом в рамках законодательства? Пользовательские соглашения – не совсем соответствуют, грубо говоря. Несмотря на это, многие участники ICO делают именно пользовательское соглашение. Хорошо. У нас есть любимый вопрос, на самом деле, для всех, кто к нам приходит: сами бы сейчас на ICO купили бы токены своей фирмы, если бы не были частью команды?
А. Лыков:
Мало того, я не только бы купил – я уже купил.
Ю. Клименко:
Ну нет. Это как часть команды.
Э. Якубов:
А, как уже купили?
А. Лыков:
У нас при ICO уже продаются такие.
Э. Якубов:
А, уже было при ICO.
А. Лыков:
Прямо сейчас идет.
Э. Якубов:
Прямо сейчас идет? Как результаты?
А. Лыков:
Есть небольшие сборы. У нас есть открытый кошелек и закрытый, есть договоренности. Пока особо нечего озвучивать, но несколько десятков инвесторов есть.
Ю. Клименко:
При ICO вообще сколько будет длиться, перед ICO?
А. Лыков:
Мы – до 25 октября.
Ю. Клименко:
А ICO когда?
А. Лыков:
С 1 ноября.
Ю. Клименко:
С 1 ноября. Я вот, на самом деле, смотрел порядок ICO, если правильно понимаю, то сначала у вас будет 15-20% дополнительных к ICO по срокам. А вообще прогнозируя – сможете продать все 60%?
А. Лыков:
Я думаю да.
Э. Якубов:
Сколько Вы хотите собрать, получается?
А. Лыков:
Это примерно от 45 до 55 миллионов.
Э. Якубов:
Долларов?
А. Лыков:
да.
Ю. Клименко:
Задам очень тяжелый вопрос. Я сейчас верю, что Эмиль будет надо мной смеяться. У нас все-таки как: Эмиль – по криптовалюте, я, скорее, тут скептик. Вопрос: хорошо, собрали эти деньги, не в долларах же – в крипте. А куда ее потом?
А. Лыков:
Постепенно выводить на разработку продукта, то есть, основное.
Э. Якубов:
Очень хороший вопрос. А если, постепенно выводя, эти ваши 50 миллионов превратятся в 10? Как Вы это планируете, опять же, может вопрос не в ту сторону, но может быть, Вы обсуждали с командой?
А. Лыков:
Тут есть риск. И выводить все в доллары не совсем правильно, и оставлять в крипте тоже неправильно. Как-то риски диверсифицируем, посмотрим. Пока не обсуждали, пока не могу сказать.
Ю. Клименко:
Хорошо. Если мы предположим, что в рамках каких-то идей, которые, я уверен, есть, какой-то из наборов идей – как правильно поступать? Потому что реально возникает большой вопрос. Ну, здорово – собрали «дофига» денег в долларах, но они не в долларах, они в крипте. Вроде бы и зарплату не заплатишь, например, мы уже с кем-то договорились. Кстати, вопрос очень интересный в формате обсуждения: платить зарплату в крипте – вообще законно?
А. Лыков:
Нет.
Э. Якубов:
На территории Российской Федерации – нет.
Ю. Клименко:
Ок. А где законно?
Э. Якубов:
Затрудняюсь ответить на этот вопрос.
А. Лыков:
Надо знать, надо знать.
Ю. Клименко:
Это надо спрашивать у «Делойта», думаю, они знают. Хорошо. Ну, все-таки.
А. Лыков:
Ну, как минимум, любую крипту можно официально вывести, заплатив в России 13%-й подоходный налог.
Ю. Клименко:
Хорошо. 13% оказались у «физика». Но зарплату же платит не «физик».
А. Лыков:
Ну, тут опять к «Делойту» возвращаемся. Насколько я знаю, в зарубежной юрисдикции есть компания, у которой есть кошелек и которая может себе на баланс получить деньги за счет продажи криптовалют.
Ю. Клименко:
Ну, или заплатить налоги и заплатить как «физик».
А. Лыков:
Да. У нас в России нет такого закона. Если бы он был, государство получило бы эти деньги.
Ю. Клименко:
Очень интересный вопрос: я очень люблю людей, которые говорят про законодательство, разрешение/не разрешение криптовалюты. Чисто технологическую часть эфира сегодня мы, наверное, сейчас закончим и двинемся в историю более личную, личной точки зрения. Алексей, если бы я сейчас Вам сказал, что Вы можете разработать закон взаимодействия с криптовалютой и ICO в нашей стране, как бы он выглядел?
А. Лыков:
Это надо юриста вызывать.
Ю. Клименко:
Нет, нет. Личное мнение – что Вы считаете?
А. Лыков:
Я считаю, что должно быть все легально, что к этому все придет, скорей всего. Чем быстрее это сделают, тем лучше.
Ю. Клименко:
А легально в каком виде?
А. Лыков:
Ну, какой-то закон. К примеру, ICO может проводить компания, она должна стать на учет, она как-то должна защищать риски тех вкладчиков, которые покупают токены.
Ю. Клименко:
Хорошо. А с криптой? Вот ICO, грубо говоря, это определенная форма привлечения денежных средств. И если мы очень умные, то мы не кричим про то, что это собственный капитал и не попадаем под все эти фин.мониторинги и т.д. Но вопрос же логичный: есть криптовалюта, деньги в криптовалюте – как эта криптовалюта должна жить?
А. Лыков:
Жить своей жизнью.
Ю. Клименко:
Жить своей жизнью – это как?
А. Лыков:
Это в первую очередь – глобализация. Поскольку у нас мир поделен на страны…
Ю. Клименко:
…и не похоже, что он собирается глобализовываться.
А. Лыков:
Да, не похоже. Но этот этап, я думаю, к этому этапу все равно придем. То есть, никуда не деться – мир будет более глобальный.
Э. Якубов:
Я поясню немножно твой вопрос.
Ю. Клименко:
Я бы лет восемь назад, наверное, согласился бы. То, что я сейчас вижу, грубо говоря, в Соединенных Штатах с «Касперским», со всеми, то, что мы видим в Китае – когда Китай заставляет «Apple» удалить все VPN и Proxy и т.д. Вопрос глобализации такой…
Э. Якубов:
Я думаю, что Юрий имел в виду, что Вы, просто как хранитель криптовалюты, у Вас есть 10 биткоинов. Что бы Вы хотели, чтобы законодательно в Ваш адрес было принято, чтобы Вы могли спокойно иметь эти 10 биткоинов, расплачиваться?
Ю. Клименко:
Наверное, не что бы Вы хотели, а что было бы правильно.
Э. Якубов:
Что было бы правильно, да? Вот с Вашей точки зрения.
А. Лыков:
Такие законы, которые позволяли бы пользоваться этими биткоинами в магазине.
Ю. Клименко:
О как.
А. Лыков:
Да, и при этом не преследовалось бы.
Ю. Клименко:
Чисто дискуссионно: есть на втором курсе университета обычно предмет, называется «Макроэкономика», и там рассказывают про политики государства к экономике. Грубо говоря, если я их правильно помню, их две и еще смешанная – одна из них фискальная, одна из них монетарная. Но фискальная – это увеличение гос.расходов, а монетарная – напечатать «бабло». В чем проблема? Государство, мне кажется, никогда не откажется от печатания денег, это ведь отказ от суверенитета в какой-то степени.
А. Лыков:
Ну, в какой-то степени, в сторону глобализации. В какой-то стране большая инфляция
Ю. Клименко:
Венесуэла.
А. Лыков:
И Венесуэла стала бы пользоваться криптовалютой. Это то место, где сейчас удобно и криптовалюта имеет свое значение, имеет свой эффект.
Ю. Клименко:
Мне кажется, там единственный вариант, по-хорошему, как можно хоть в какой-то стабильной валюте работать – это криптовалюта. Но не будем, конечно, Венесуэлу брать в пример. Неужели Вы, Алексей, верите, что в Соединенных Штатах Америки согласятся отказаться от доллара в пользу биткоина?
А. Лыков:
Я думаю, будет постепенный переход.
Э. Якубов:
Друзья, зачем отказываться от чего-то в чью-то пользу?
Ю. Клименко:
Доллар – валюта инфляционная.
Э. Якубов:
Ради Бога.
Ю. Клименко:
Биткоин – дефляционная.
Э. Якубов:
Смотри, вопрос, мне кажется, изначально – подискутирую немножко с тобой – не верен. Потому что я считаю, что отказываться от доллара для того, чтобы пользоваться биткоином – необязательно.
Ю. Клименко:
Если мы биткоин берем как разрешенное платежное средство. Не зря же во всех странах, в которые мы поедем, увидим закон, грубо говоря, в котором написано: «в нашей стране можно пользоваться только одной валютой».
А. Лыков:
Вопрос в эффективности использования этой валюты.
Ю. Клименко:
Хорошо. Опустим этот момент. Я понимаю, что тут очень идеологический момент, что, наверное, в рамках глобализации очень красиво звучит «единая валюта», грубо говоря, что блокчейн объединяет страны, мы все расплачиваемся в одной валюте и т.д., а майнеры правят миром, ну, по сути своей. Не реалистично. Мне кажется, отказ от печатного станка ни одна страна никогда в жизни не произведет. Когда печатный станок не у страны… Я верю в крипторубль, честно скажу. Я верю в крипторубль, когда ЦБ когда захочет, будет нажимать кнопочку и будут появляться новые циферки. В это я верю больше, чем в биткоины по сути своей. Ок. у нас, на самом деле, семь минут. Но я думаю, что на наш вопросик как раз хватит, если отвечать развернуто. Первый вопрос, самый простой – есть деньги в криптовалютах?
А. Лыков:
У меня?
Ю. Клименко:
Да.
А. Лыков:
Конечно.
Ю. Клименко:
Почему зашли? Когда зашли?
А. Лыков:
Во-первых, я начал в истории сам майнить, построил свою фермочку, у меня были эфиры, майнеры, биткоины я не майнил, но были. Дальше чтобы понять, что вообще с криптовалютой происходит, я взял просто деньги и положил на биржу и стал разбираться. Что-то купил, что-то продал, это не особо было прибыльно. Но, на самом деле, на текущий момент это прибыльно, потому что рост криптовалюты был с весны. Во всяком случае разобрался, все понял, зачем это надо и как это все работает.
38:49
Юрий Клименко: Успешно?
А. Лыков:
Да, успешно.
Ю. Клименко:
Хорошо. Какой у нас вопрос?
Э. Якубов:
Что, по-Вашему мнению, в ближайший перспективе нескольких лет ожидает основные валюте, такие как биткоины и эфир?
А. Лыков:
Ну, если в цене - я думаю, будут расти.
Э. Якубов:
Если идеологически?
А. Лыков:
Идеологически, я думаю, биткоин еще больше будет распространяться по миру и в еще больших местах приниматься. Думаю, что эфир возрастет, когда «выстрелят» все те проекты, которые участвуют на ICO.
Э. Якубов:
А если не «выстрелят»?
А. Лыков:
Кто-то не «выстрелит». Это обычная классика со стартапами. Кто-то не «выстрелит», но, думаю, большинство «выстрелит».
Э. Якубов:
Но на эфир это может повлиять, думаете, если будет много провальных проектов? Как это может повлиять на Ethereum?
А. Лыков:
Провал проекта не так сильно повлияет, в первую очередь повлияют обороты компаний, которые работают на эфириум токенах.
Э. Якубов:
Понял тут.
Ю. Клименко:
Хорошо. Можно более от себя вопрос: как Вы думаете, такая история с контролем, условно говоря, с комиссиями как скажется на ICO?
А. Лыков:
Я думаю, хорошо, то есть это все легализуется. В любом случае надо легализовываться, то есть, в нелегальном статусе это все не существует. Чем лучше эти правила выработаются, чем быстрее они выработаются, тем лучше.
Ю. Клименко:
Следующий вопрос. Когда компании надо выходить на ICO? Проекту?
А. Лыков:
Проекту. Во-первых, чтобы блокчейн и криптовалюта внесли какую-то ценность в продукт. По-моему, это основное условие, когда и в принципе стоит проводить ICO.
Ю. Клименко:
Ну почему? А просто для сбора денег – краудинвестинг, краудфандинг?
А. Лыков:
Я пока в это с трудом верю, но вообще можно.
Ю. Клименко:
Ну, хорошо. История мне очень нравится, что для того, чтобы уходить на ICO надо, чтобы хоть какая-то децентрализация была, мне кажется. Это хорошая идея. Ну и последний вопрос.
Э. Якубов:
Какие самые важные моменты при выходе на ICO Вы бы выделили?
Ю. Клименко:
Нужно помнить о чем? Можно три. Чтобы было веселее, потому что много всего хорошо, а три – всегда тяжело.
А. Лыков:
Будьте честны со своими пользователями, инвесторами, надо общаться с ними.
Ю. Клименко:
А как же выводить средства?
А. Лыков:
Если правильно выводить, то будете честными. Если выводишь, то говоришь: «Мы сейчас выводим на то и на то, ради продукта».
Ю. Клименко:
Нет. Я имел в виду «обнал».
А. Лыков:
А, нет. Это обман.
Ю. Клименко:
Это шутка была.
А. Лыков:
Понимайте, зачем в принципе блокчейн в Вашем продукте. Потому что если это непонятно, то вообще не стоит этого делать. И надо целью себе ставить какой-то мировой продукт, с мировой историей.
Ю. Клименко:
Так, понятно. Третий?
А. Лыков:
Третий, третий. Третий всегда самый сложный, да?
Ю. Клименко:
Да.
А. Лыков:
Что же выбрать из оставшихся? Не знаю. Позаботьтесь о безопасности.
Ю. Клименко:
О безопасности. Вопрос совсем маленький, потому что 57 секунд, честно. Вот я знаю историю раскола эфира на старый и новый. А как вообще произошел? Украдены средства с помощью чего?
А. Лыков:
В смарт-контракте написали, ошибку сделали.
Ю. Клименко:
Молодцы. Хорошо, ладно. Спасибо большое. У нас сегодня в гостях был технический директор «PlayKey». С Вами был я, Юрий Клименко и Эмиль Якубов. Увидимся в следующий вторник. Спасибо большое.
А. Лыков:
Спасибо.