Л. Болдырева:

Здравствуйте. В эфире программа с интересными об интересном, и я ее ведущая Людмила Болдырева. И сегодня, конечно же, у нас очень интересная тема – это влияние криптовалют на экономику и общество. Честно говоря, я очень много слышу про криптовалюты, про блокчейн, про вообще, как они, по идее, должны отражаться на нашей жизни. Но, честно говоря, мне все это непонятно, потому что очень много разной информации, но никакой конкретики и никакой практики. Поэтому наша сегодняшняя тема будет посвящена именно этому направлению. И в гостях у меня Вячеслав Смирнов – политтехнолог, политолог. Здравствуйте, Вячеслав.

В. Смирнов:

Здравствуйте.

Л. Болдырева:

Вы как эксперт в этой теме давайте за константу возьмем, что я сегодня, как блондинка, буду задавать Вам разные такие, может быть, в чем-то глупые вопросы, но, тем не менее, мне интересно разобраться в этой теме. У нас 45 минут на это. Разобраться в этой теме, понять, что это, как это именно с точки зрения общества. Потому что с точки зрения техники там понятно, что это все глубоко и, наверное, все-таки сложно, но интересно как мы как обыватели будем сталкиваться с этой темой. Ажиотаж у нас вызвался, мне кажется, популярность относительно недавно. Но насколько я знаю, эта тема развивалась давно. Расскажите, пожалуйста, наверное, с чего все начиналось и вообще, что такое криптовалюта и что такое блокчейн, такой ввод в историю, наверное. Чтобы мы все говорили на одном понятийном аппарате.

В. Смирнов:

На самом деле программист или финансист мог бы рассказать об этом, возможно, гораздо лучше. Я скорее с точки зрения популяризатора вспомню как это было. В конце октября, в последний день октября 2008 года под псевдонимом Сатоши Накамото на сайте Blockchain была выложена документация и файлы нового алгоритма, который помогал действию и созданию пиринговой сети обмена условными платежными единицами, будем мы это так называть. Он предполагал определенный алгоритм крипто обработки информации, то есть кодирование информации. Но сама информация передавалась в открытом виде между участниками сети. Наверное, здесь надо сказать, что такое одноранговые сети. Это когда компьютеры в сети обмениваются между собой напрямую, вот как мы с Вами тут общаемся, без посредника, без переводчика, без единого сервера, который на себя централизованное управление передачи информации берет. Через такие сети часто очень идет обмен файлами, обмен фильмами, играми, любой информацией. Когда информация хранится у вас на компьютере и не только у вас на компьютере, у многих участников сети, и также у каждого хранится база адресов, чтобы вы знали куда обращаться за данной информацией. Вы напрямую подсоединяетесь, если компьютер включен по этому адресу, то вы можете с него скачать информацию, и если не включен, то начинается перебор по всей этой базе, и вы ту же самую информацию скачиваете с другого компьютера, который в данном случае включен. То есть нет какого-то центра, который все это дело координирует. На самом деле идея платежной системы криптовалюта она родилась гораздо раньше, и вообще в мире этот вопрос обсуждался, наверное, на протяжении последних 20 лет с момента появления электронных платежных систем, той же самой VISA. Есть проблема, есть необходимость в этих же самых транзакциях. Что такое транзакция? Передача информации. Есть проблема передачи информации быстро, мгновенно о каких-то платежах. Но подтверждение информации о том, что есть у вас действительно средства на счету, оно требует время. Подтверждение информации о том, что не делали ли вы двойные платежи, то есть одновременно с одного и того же счета двум разным людям, заплатили разные суммы, и, на самом деле, у вас тогда баланс не бьется. Это требует отдельного контрольного органа, который все это дело проверяет, согласовывает, обрабатывает. Это, естественно, замедляет электронные платежи значительно. Кроме всего прочего, контрольный орган, это может быть банк, это может быть какая-то фирма, которая осуществляет финансовое обслуживание таких платежей и владеет компьютерной базой, естественно. В любой момент может прикрыть кран и арестовать ваши счета, либо обанкротиться, либо ввести какие-то санкции. Компьютерное сообщество всегда хотело жить без посредников, потому что у вас есть мозги, у вас есть сеть, вы уже научились обмениваться файлами, музыкой, фильмами, любыми информационными кодированными материалами без какого-то цензора, без какого-то посредника. Естественно, вы хотите также и рассчитываться, и торговать. Нужна была такая условная единица. Криптовалюта немного такое название условное, потому что на самом деле это скорее не валюта. Мы валюту понимаем, как конкретно деньги. Это скорее все-таки условные единицы, сохранность которых и подтверждение того, что их именно столько, сколько вам перевели, и что это не из воздуха появившаяся цифра, обеспечивают криптоалгоритмы, которые высчитывают хэш. Это дополнительная сумма, которая присоединяется к основной сумме, к сумме вашего номера. На то, чтобы ее высчитать, необходимы определенные компьютерные мощности. И для того, чтобы подделать вам тоже потребуются определенные компьютерные мощности. Если вы ими не обладаете, как правило это для того, чтобы подделать цепочку, вы должны обладать мощностью сопоставимой с 2/3 участников сети. То есть когда нас трое, и двое говорят, что «я же вот тебе деньги подписал», то один соглашается. Когда нас десять человек, и шесть говорят, что «мы же тебе как бы все долги отдали», то те, кто в меньшинстве, четыре соглашаются. То есть особенность такая алгоритма заключается в том, если ты контролируешь две трети участников, которые подтвердили эту цепочку, то данная цепочка верна. У кого цепочка длиннее записи о переводах, та цепочка является окончательно и верной. Такая демократия своеобразная цифровая. Вот таким образом появился и биткойн. Был опубликован код, был опубликован файл. Сама программа по так называемому майнингу появилась несколько позже. И энтузиасты, которые обменивались информацией на форуме, начали майнить, генерировать эти условные единицы, блоки первые у себя на компьютерах. Цена была совершено условная тогда. Она исходила из того, что у вас есть определенная мощность компьютера, вы затрачиваете определенное количество электроэнергии, и усреднения цена примерно соответствует консервированному электричеству, что называется, цене электричества Соединенных Штатов Америки, которое вы затратили с поправкой на мощность вашего компьютера. То есть сколько вы в это время намайнили единиц биткойнов. Сложность алгоритма заключается в том, очень интересный алгоритм, что чем дальше майнится количество биткойнов, генерируется, тем их меньше становится, и тем сложнее их производить.

Л. Болдырева:

А из чего они майнятся?

В. Смирнов:

Они не из чего не майнятся. Они генерируются. Затрачивая определенные мощности компьютерные, затрачивая определенное количество электроэнергии, производя очередной блок транзакции. То есть если транзакции в сети нет, то биткойны не производятся. Сеть живет только в том случае, если участники сети обмениваются информацией, обмениваются транзакциями. Новые биткойны появляются в качестве премии за создание блока информации. Вначале была информация, например, о том, что вы мне перевели какое-то количество биткойнов, либо о том, что ваш компьютер решил какие-то компьютерные задачи, потратил на это какое-то количество своей мощности, затратил какое-то количество электричества, за это получил премию в каком-то количестве биткойнов. Вначале это была большая премия, то есть допустим это было 100 биткойнов за определенный период времени. Со временем чем больше становится биткойнов, тем премия уменьшается и доходит до сотых, до конца. Общее количество биткойнов ограничено. То есть невозможно предел этот увеличить, там порядка 21 миллиона. Но он может добиться до миллионных дробей. Поэтому если цена его растет, то естественно расплачиваются миллионными. Плюс к этому еще платится комиссия, начисляется, то есть вычитается из вашей транзакции. За то, что вы переводите, вы должны какую-то часть, как правило, это десятая процента, сотая процента, иногда два процента, смотря какая комиссия установлена, перечислить из своих биткойнов тем, кто обрабатывал ваши транзакции и тратил свои мощности. Это вроде бы как бы непонятно на самом деле когда вы объясняете, но в банковской системе у нас тоже самое. Комиссия для чего делается? Для того, чтобы невозможно было заспамить сеть. То есть если вы хотите подвесить серверные мощности для тех, кто работает, то вы можете послать очень много одно миллионных биткойна в количестве миллион штук по разным адресам, это сразу миллион транзакций, и сеть теоретически зависнет. Но чтобы обслужить каждую вашу транзакция на одну миллионную биткойна, вы должны заплатить комиссию. И мелкими транзакциями вам окажется очень дорого спамить систему. У кого выше комиссия, того обслуживают вне очереди. И когда сеть перегружается, комиссия естественно возрастает. Чтобы вашу транзакцию обслужили, если она у вас маленькая, то вам придется за ее обслуживание заплатить денег больше, чем вы посылаете

Л. Болдырева:

Естественный отбор.

В. Смирнов:

Да. И таким образом напряжение сети как бы снимается. Это была популярная такая у крипт анархистов, у очень специфического сообщества американских программистов тема. Они ее активно развивали. И хакеры, и те, кто обменивался там разной информацией, очень своеобразное сообщество. Где-то примерно в 2009 году это получило большее развитие. Когда была первая сделка вне сети, связанная с покупкой пиццы на 10000 биткойнов. То есть человек на форме опубликовал желание купить две пиццы, примерно прикинул, что это стоит 25-30 долларов, если с чаевыми. Купил две пиццы за, по – моему, 10 100 биткойнов. Потом биткойн подорожал, и эта сумма стала уже 600 долларам равняться, он перестал это покупать. Он вошел в историю таким образом. Была такая первая сделка сделана. Вообще расцвет биткойна начался, уже как серьезной торговой, даже не торговой единицы, как единицы, которая привлекала венчурный капитал. Когда Таймс написал об этом большую статью и потом переломный момент был, когда цена биткойна, с появлением обменников и с появлением бирж первых, опять же работающих в основном для своего сообщества внутреннего, для вот этой такой тусовки, которой это было интересно. Тогда цена биткойна выросла от нескольких центов – цена за электричество, до одного доллара. Это был психологический перелом. С появлением первой биржи крупной, основанной тоже на биллинговых сетях, владелец биллинговых сетей это дело открыл, начались уже торги нормальные. Появился какой-то интерес, пошли реальные деньги стали в это дело вкладываться, тогда и появился первый ажиотаж, спекулятивный. Но как только большая взрослая пресса – средства массовой информации – стали об этом писать, стали привлекаться определенные финансы. Как только контрольные органы обратили на это внимание, финансовые институты, это вырвалось за пределы сети. Стали появляться конференции, стали появляться евангелисты биткойна, которые говорили, что это как интернет, что это будущее. Они выступали с семинарами, с лекциями. Уoutube очень способствует. Как раз пик интереса к Уoutube пришелся как раз на это время и развитие блогерства. Это все распространилось за пределы узкого круга энтузиастов. В итоге с большой задержкой докатилось в том числе и до России.

Л. Болдырева:

Сколько лет вот эта задержка?

В. Смирнов:

Те, кто был в курсе, они в 2011-2013 годах были в курсе, и у них были биткойны.

Л. Болдырева:

Они успели?

В. Смирнов:

Да. Всплеск цен, как правило, был связан, спекулятивных в первую очередь тогда цен, связан с большими публикациями в человеческих СМИ, бумажных. Были падения 2012 года, 2013 года, когда биткойн прыгал от 600 долларов до 200. Когда прыгал с 1000 вниз. Очень большая была волатильность. Естественно, по этому поводу высказывались разные финансовые институты, что это пузырь, ни в коем случае не надо вкладывать туда деньги. В 2011 году, когда общий объем составлял всего один миллион долларов, писали о том, что вот такое начинание, но судя по всему это пирамида. Фактически каждый год крупные издания, крупные эксперты говорили, что это пирамида. Но потом сам принцип вырвался за пределы сообщества, и что называется, нашел применение в народном хозяйстве. Потому что это не только единица расчета, это на самом деле не деньги. Это токен, которым можно оцифровать очень многие вещи, к которому уже сегодня появилось определенное доверие. Помните, как было с бумажными деньгами? Ну мы с вами не помним, потому что это было давно, несколько тысяч лет назад в Китае. В свое время на них же было тоже такое же предубеждение. Одно дело кусок золота или серебра палочка.

Л. Болдырева:

То, что понятно.

В. Смирнов:

А другое дело какая-то бумажка, которая эмитирована и гарантирована каким-то монастырем. И как можно за бумажку продавать еду? Но с другой стороны, а как можно за золото продавать еду? Вот нам с вами в народном хозяйстве, в домашних условиях золото совершенно не нужно. Но мы при этом мы его с удовольствием.

Л. Болдырева:

Как средство обмена. Мы получили, потом еще на что-то обменяли.

В. Смирнов:

До тех пор, пока кто-то его принимает в качестве обмена. То есть по-хорошему люди должны меняться едой, должны меняться может электричеством консервированным, по-хорошему счету, расчет батарейками. Потому что это нужно. В жизни мы с вами чем размениваемся? В жизни мы с вами размениваемся временем. Мы продаем свое время, приходя на работу, но его невозможно купить, его можно продать как работу, трудочасы, но его невозможно купить, то есть к своей жизни это не прибавишь. Здесь биткойны и последующие за ним альткойны или токены - это условные единицы, которые что- то оцифровывают. Так же как акции. По большому счету это бумажка, которая подтверждает ваши права на собственность. Допустим, вы купили какие-то акции Apple, но спекуляции на рынке все равно не отражают реальную стоимость Apple. Мавроди говорил, что на самом деле после того как выпустили акции, Apple только мешает тому, что существует физически, потому что ажиотаж вокруг этих акций, капиталовложения в них, они живут несколько отдельно, а реальное производство, вдруг оно сгорит, не дай бог. Оно мешает доверию к этим бумагам. Биткойн действительно первое время строился именно на доверии, а теперь он строится и держится во многом на тех капиталовложениях, которые в него уже вложили, что называется. Хотя рынок очень небольшой, где-то примерно сейчас объемы по биткойну составляют весь капитал, который есть у Билла Гейтса, допустим. С точки зрения мира это копейки, это даже еще не пузырь. Пузырем это будет, если эта цена подскочит хотя бы в 100 раз от того, что сейчас.

Л. Болдырева:

Сколько сейчас биткойн стоит?

В. Смирнов:

Вот сколько он сейчас стоит я вам не скажу.

Л. Болдырева:

Примерно?

В. Смирнов:

 Час назад он на биржах стоил 4480, потом мог скакануть до 4600. Два дня назад он упал почти до 3900. То есть были скачки. И надо понимать еще психологию людей. Люди в обменниках либо на биржах покупают, допустим, за доллары или за рубли, при цене 4600 и ложатся спать. А ночью курс упал до 4. И человек начинает мыслить об утерянный прибыли. Он знает, что вырастет все равно. Не о том, что не выросло, а о том, что «я бы подождал и мог бы купить дешевле и у меня было бы гораздо большее вложение». А представьте, если вы какой-нибудь украинский депутат и вы свой миллион долларов в биткойны конвертировали, как недавно писали. Вы существенные деньги потеряли просто на том, что не подождали. Поэтому есть определенное недоверие как к валюте биткойну, но колебания цены на золото примерно такие же, колебания на любую условную единицу связано с ажиотажем, с желанием кому-то продать максимально большое количество. Вот допустим есть у какого-то владельца 20000 биткойнов, он решил их конвертировать в деньги, потому что решил построить себе виллу или корабль купить. Если он единовременно это все выкинет на рынок, то цена упадет соответственно, потому что.

Л. Болдырева: Он обрушит?

В. Смирнов:

Да-да. Он обрушит. Незначительно, кстати, уже сейчас обрушит, но обрушит. Но надо понимать, что половина уже сгенерированных биткойнов утеряна. То есть ключи от тех ячеек, номерных кошелечков, пароли, жесткие диски с записью как добраться, как получить доступ к этому кошельку, к этой записи. Они утеряны, потому что у кого-то перегорел компьютер. Еще тогда далеко в 2011 году. Кто-то умер, кто-то по какой-то причине забыл пароль, то есть такое случается. Но то же самое случается и с деньгами. Знаете, как бабушка умирает, вскрывают матрац, а там все набито советскими сторублевками. Это из той же серии. Это условная единица.

Л. Болдырева:

Это как клад. Мы всегда какие-то клады ищем.

В. Смирнов:

Да. Это как клад, но он может устареть. Курс же тоже прыгает. Сегодня это был клад, а прошел месяц, и это уже не совсем клад.

Л. Болдырева:

Получается чем-то похоже на азартную игру, если в нее вкладываться, потому что большие колебания и получается, что с одной стороны мог бы подождать, то есть из разряда на что ставить. На красное? На черное? И когда? Сегодня? Завтра?

В. Смирнов:

Если сравнивать это с торговлей на бирже, то любая торговля азартная игра, потому что вы купили укроп или редиску, вырастили, допустим, морковку, быстро ее заморозили, погрузили в машину в холодильник и поехали в Москву ее продавать. А кто-то из соседней деревни в Киргизии или в Дагестане приехал раньше вас и обрушил цены. Вот то же самое. Любая торговля – это риск, любой бизнес – это риск. Но нас с вами по большому счету это не касается. Если у нас с вами нет лишних 20 000, 30 000 и 1 000 000 долларов, то мы в это не играем, потому что нормально играть и торговать на рынке можно и с копейками. Я знаю школьников, которые с удовольствием карманные деньги переводят в токены и торгуют на биткойн биржах, авторизуясь там по паспортам своих родителей и так далее. И кто-то зарабатывает, а кто-то не зарабатывает. А кто-то то взрослых человек продает квартиру, не зная алгоритма как это вообще делать, как правильно зарабатывать, и в итоге жалуется, что он потерял огромные деньги. Но если у тебя не получилось с торговлей редиской, почему думаешь, что у тебя получится с торговлей биткойнами?

Л. Болдырева:

Надо тогда либо очень много изучать всего этого, либо пробовать на чем-то простом, чтобы понимать как работает рынок. Просто в торговле в любом случае, в игре на биржах есть какие-то закономерности.

В. Смирнов:

Все-таки лучше говорить о торговле, потому что игра – это можно все проиграть. Это не рулетка. Здесь надо включать мозги. Некоторые трейдеры, которые торгуют на Форексе, допустим, они не очень любят криптовалютные биржи, потому что во-первых Форекс позволяет использовать кредитные деньги, брать кредиты и торговать на чужие деньги, фактически на деньги банка большими объемами. А собственные деньги использовать как залог. На криптовалютных биржах такого, как правило, нет, потому что очень высокая волатильность, скачки очень высокие, а ты торгуешь на свои, что называется. Во-вторых, очень многое зависит от ажиотажа. В Китае на какой-нибудь конференции заявили, что вот этот альткоин, этот токен, он перспективный. Это по сетям китайским разнеслось, и все китайцы за ночь начали все это покупать. А ты как бизнесмен не знаешь, ты не следишь за китайской прессой, за социальными сетями, и ты можешь просмотреть скачок вверх. В Китае запретили проведение аукционов, будем так говорить, ICO по продаже акций токенов, будем доступно так говорить, для цифровых. Сразу упали все нео, все токены, которые создавались принципиально для того, чтобы обслуживать вот эти платформы по сбору средств. Тот, кто об этом знал, что так будет, и ожидал, что китайское правительство примет такое решение, он заранее все эти токены продал и остался в прибыли, потому что до этого они росли два месяца очень сильно. Кто не знал, естественно, в два раза потерял все это. То есть пресса, социальные сети особенно, очень сильно сказываются на цене, вплоть до того, что могут ее повысить в 10 раз, уронить могут точно так же. Это дает огромную возможность заработать, и это дает огромную возможность потерять. Но, как правило, когда кто-то заработал, он молчит. А когда кто-то потерял, он негодует. И, естественно государство, контрольные органы, банки, они обращают на это внимание, потому что это высокий риск. Сами они не могут рисковать своими деньгами. С другой стороны, они чувствуют, что это будущее. Потому что когда цена устаканится, что называется, на все это дело в далеком будущем, я думаю лет через 50, потребность в банках, которые спекулируют на обслуживании клиентов, она отпадет. Потому что банки – это все-таки паразитический орган.

Л. Болдырева:

Сейчас вообще что можно купить за биткойны? То есть в жизни как-то это применяется?

В. Смирнов:

На самом деле, за биткойн ничего нельзя купить. За доллары в России можно купить все, но сначала нужно доллары поменять, по закону, на рубли. Точно так же и с биткойнами. Когда вы что-то покупаете за биткойны, даже если это с карточки, которая позволяет конвертировать биткойны, либо эфириум или любую другую криптовалюту, в платежное средство, вы в итоге расплачиваетесь с тем, у кого покупаете, у официальной системы, в магазине допустим, той расчетной единицей, которую они потом отражают у себя в бухгалтерии. То есть прежде чем купить за рубли, вы биткойны переводите в рубли. Другое дело, желательно, чтобы для вас это было незаметно. То есть у вас вроде бы с опережением в биткойнах, вы с карточкой приходите, проводите, она конвертируется, вы платите рубли. Рубли поступают на счет тому, кто вам продает, а у вас по курсу там списываются биткойны. Но пока система эта не очень хорошо отлажена, потому что, во-первых, курс, как правило, драконовский у тех организаций, которые обслуживают такие платежи. Во-вторых, они все ориентированы, в первую очередь, на запад, то есть на доллар. Во-вторых, та же самая VISA и MasterCard очень не поддерживают такие обмены. Им интересно, чтобы хранили деньги именно в долларах и в евро, а не в биткойнах. Они требуют, чтобы свой лейбл VISA и MasterCard с таких карточек, на которых в биткойнах хранятся средства, снимался, и потому что у них нет доверия к этому как к платежной системе. Пока нет. Лет через 20 все может измениться.  

Л. Болдырева:

То есть получается, что за ними все-таки будущее.

В. Смирнов:

За подобной системой. Это не обязательно будет биткойн. Скорее всего, сейчас доверие к биткойну есть. Доверие невозможно убрать. Из человеческого мозга к чему- то доверие невозможно убрать, тем более, когда нет единого органа, который может перекрыть крантик. Можно запрещать рассчитываться либо хранить деньги в биткойнах. Все-таки биткойн надо сейчас понимать не столько как валюту, это скорее виртуальное золото. Золотом вы не пойдете расплачиваться, вы в нем будете хранить свои активы. Пока к нему есть доверие, это есть. Но доверие может потеряться не только на том, что пирамида рухнула, как говорят. Оно может потеряться на том, что придумали что-то другое, к чему больше доверие. Тогда цена одного будет медленно падать, а другого, возможно, быстро возрастать.

Л. Болдырева:

Какое влияние будет на экономику от этих биткойнов? Если банки пока их не принимают, но, по идее, в будущем как бы да. Как с экономической точки зрения это должно повлиять?

В. Смирнов:

Пока никакого, скорее наоборот, экономики мира очень сильно влияют на цену биткойна. Здесь аналогия из серии того, какое влияние платежной системы American Express, допустим, многие знают эту систему, на мировую экономику. Какое -то есть сотых процента, но реально все наоборот. На эту платежную систему влияет мировая экономика. Но было время, когда, и совсем недавно это было 300 лет примерно назад, когда доллар на мировую экономику тоже никак не влиял. Было время, совсем недавно, на наших глазах, когда евро вообще не было. Немецкая марка была, а евро не было. Было время, когда деньги были привязаны к золоту, и цена золота сильно влияла на ценность ваших денег, потому что каждое государство гарантировало своим золотым запасом, обеспечивало выпускаемые бумажные деньги. Сейчас это все виртуально, потому что у тебя может не быть совершенно золотого запаса, но ты выпускаешь деньги, и у тебя есть хождение. Люди их принимают, расплачиваются. Это по многим странам такое существует. От такого золотого стандарта отказались. То же самое и с биткойном. Это в первую очередь удобное средство обмена информацией, которое сейчас касается в первую очередь ваших каких-то накоплений. Есть условная цена, есть котировки. Но половина торговых операций с биткойном проходит не через биржи, поэтому та цена, которая на бирже, она тоже достаточно условная. Реально, возможно, это все гораздо выше, потому что вам надо перевезти крупную сумму денег, чтобы их из одной страны в другую. Вы приходите, приносите чемоданчик, вам дают флешку. Вы смотрите на компьютере, а там в ячеечке записана определенная сумма в биткойнах. Вы с этой флешечкой едете в другую страну, отдаете эту флешечку, получаете в этой стране чемоданчик, либо вам на счет перечисляют за что- то денежки. Да эта система помогает отмывать деньги. Да эта система помогает малому в том числе бизнесу закупать что-то там в Китае. Но точно так же помогают отмывать деньги и доллары. Точно так же помогают отмывать деньги любые рекомендательные письма. Когда вы пришли написали.

Л. Болдырева:

Есть же долговые расписки?

В. Смирнов:

Да, долговые расписки и все остальное. Деньги можно передать неименными акциями, облигациями, золотыми…

Л. Болдырева:

Векселя, да?

В. Смирнов:

Но золотые украшения это все в прошлое уходит. То, что мало и то, что умещается. Переписка авторских прав. Но мы сейчас входим в цифровую эру и поэтому сейчас все будет все в цифре. В том числе здесь подарок и от биткойна и от блокчейна. Это интереснее на самом деле, чем биткойн как платежная система. Хранение информации в блокчейне в блоках. Допустим, через какое-то время, я думаю лет через 10, приведет полностью к вымиранию института нотариусов как таковых. То есть пока есть электричество, пока есть компьютеры, вся информация будет там и невозможно ее будет подделать. Вы купили земельный участок, и это записали в информационный блок. У всех тех, кто имеет компьютеры, у тех, кто покупал земельные участки, есть информация о том, что вы купили этот земельный участок, что на ваш номер записан именно этот участок. Если кто-то потом будет претендовать на это, то нужно будет изменить информацию везде, а не только договориться с конкретным нотариусом.

Л. Болдырева:

Получается, так информация не может быть потеряна, потому что так у нотариуса мало ли что произошло?

В. Смирнов:

Если и исчезло электричество, теоретически такое можно представить, в случае войны допустим, информация может быть потеряна. Но мы исходим из того, что наша цивилизация не планирует самоуничтожаться в ближайшее время. Поэтому пока в компьютерах есть электричество, пока функционирует электронная система, эта информация не может быть потеряна. Самое главное не потеряна, самое главное она не может быть подделана. То есть для того, чтобы подделать какую-то информацию, ее надо изменить на 2/3 носителей, которые есть в системе. Если у вас в системе, допустим, даже это небольшая сеть, 10000 компьютеров по России, это может быть служба социального обеспечения или еще что-то такое, либо система Сбербанка либо Центробанка, то отдельный злоумышленник не может подделать. Даже если он руководитель этой системы. У него просто нет возможности одновременно изменить всю эту информацию.

Л. Болдырева:

Вообще сейчас есть ажиотаж по поводу майнинга на этих криптовалют, но я так понимаю, что нет конкретного эмитента этих биткойнов и таких криптовалют. Это каждый может?

В. Смирнов:

Есть алгоритм, который предполагает, что если у вас определенные компьютерные мощности, которые решают определенные компьютерные задачи, тратя при этом определенное количество электричества. Чем больше электричества, чем современнее мощности, чем быстрее они обрабатывают ту информацию, которую они обрабатывают, тем больше их заслуга, будем так говорить по-простому. Заслуга перед сетью, тем большую долю от биткойна они получают за создание каждого нового блока, и в том числе за обслуживание транзакций. То есть это премия, она формируется в качестве премии за создание блока информации, а блок информации – это обслуживание транзакций, кто кому сколько перевел, кто кому на какой номер кошелька сколько отправил с одной стороны, и комиссия за то, что ваши условные единицы, ваши токены переводятся с одного номера кошелька на другой номер кошелька. Информация обрабатывается, как я уже говорил, чтобы спама не было. Вот за это начисляется премия на кошельки участников. Как правило они все объединены в пулы, потому что совместные мощности помогают быстрее создавать один блок. Премия дается именно за один блок, потом распределяется между участниками пулов. Сейчас очень популярен домашний майнинг. Но майнинг – это не только же биткойн. Есть огромное количество, на самом деле около 20 перспективных криптовалют, токенов, альткоинов, которые могут майнить. Для них сейчас уже в последнее время китайцы выпускают замечательные только настроенные на фермы Асики. То есть это не компьютеры. Это прибор, который только и может что делать, это генерировать криптовалюту. Причем его алгоритм можно переключать на разные виды криптовалюты. Это могут быть этериумы, эфириум, это может быть биткойн, это может быть даш, разные варианты. Это может быть биткойн кэш, который при том же алгоритме работает, что и биткойн, который отсоединился от него недавно. Если система правильная, она выбирает какая цена сейчас на бирже самая выгодная и обрабатывает информацию, решает задачи именно по той криптовалюте, которую в данную минуту выгоднее генерировать и продавать на бирже. То есть они переключаются с одной криптовалюты на другую. Но это касается в первую очередь больших китайских ферм, когда там целые заводы это обслуживают. По слухам у нас, кстати, самые главные и майнеры крупные алюминиевые заводы, которые списывают электроэнергию на издержки по производству алюминия, но на некоторых крупных алюминиевых заводах есть цеха – фермы, где генерируется большое количество криптовалют. Это выгодно. Фактически это торговля консервированным электричеством. Одновременно ты можешь эти условные единицы продавать либо хранить за пределами нашей родины. А домашний майнинг, я думаю через года два, он уйдет, будет просто невыгоден. Но сейчас это можно делать. Некоторые даже это успешно делают. Кто начинал два – три года назад с одной- двумя маленькими фермами на семь-восемь видеокарт, кто-то окупился, кто-то не окупился. Здесь же заранее не предскажешь какой курс, поэтому вот беда.

Л. Болдырева:

Сейчас почему такой ажиотаж возник, мне кажется, немножко спонтанно. Если все это давно начиналось – начиналось, запустили слух, что закончились видеокарты в России в принципе.

В. Смирнов:

Не только в России.

Л. Болдырева:

Да. Что послужило таким ажиотажем?

В. Смирнов:

Ажиотаж был связан с тем, что раньше этим занимались люди, которые поддерживали пиринговые сети, которые были в курсе, которые знали с какой стороны подойти к компьютеру, что такое алгоритм. Они жили своим мирком таким, достаточно большим, кстати. Субкультурой, там много представителей крипто анархизма. Интересные на самом деле направления. Но это были специалисты. Это была такая субкультура. А потом через прессу в первую очередь в России чуть-чуть запоздало, через средства массовой информации это выплеснулось на среду обывателей. Когда каждый школьник неожиданно понял, что на своем компьютере он может что-то майнить. Потом каждый вообще не понимающий, как это происходит человек, но который очень хочет денег, а у него бабушка умерла, и квартира однокомнатная осталась, которую можно продать. Неожиданно где-то прочел или услышал о том, что вот какая-то криптовалюта есть, и можно сейчас денежки вложить, поставить какой-то прибор у себя дома, и с него будут капать какие-то биткойны, которые потом можно за колоссальные деньги продавать, и торговать воздухом на биржах.

Л. Болдырева:

Похоже на легкие деньги?

В. Смирнов:

Во многом этот ажиотаж был на Украине, чем в России и есть. Некоторые просто заставляли всю квартиру этими фермами, вкладывались, когда они еще были дешевыми, видеокарты. Но если ты сам не можешь это собрать, если ты сам не знаешь, как работает алгоритм, если ты не умеешь пользоваться биржей как инструментом, потому что сегодня это ценно, завтра это не ценно, а послезавтра это опять ценно. Ты должен знать, когда ты это продашь, то ты, скорее всего, прогоришь. Если ты торгуешь через обменник, то, скорее всего, прогоришь, потому что там 10-20% накрутка. Из этой же серии, если ты не умеешь работать с железом, если ты не умеешь работать с софтом, то лучше это не начинать. Если ты с этим умеешь, ты уже все просчитал, ты, скорее всего, уже давно в этой теме, поэтому ты знаешь где там выгода. Ну и так же на бирже, если вы не умеете торговать редиской, то, скорее всего, у вас не получится с биткойнами. Но люди всегда думают, что они самые гениальные, что это все делается очень просто, и поэтому это такой ажиотаж. Он такой периодический. То это выгодно, то это не выгодно. Наши люди очень быстро учатся. У нас очень многие кто раньше этим не занимался, очень быстро все это дело освоили. Кто не мог, нанял людей, которые в этом понимают. Я знаю некоторых родителей, которые своих детей приставили к компьютерам, чтобы они там майнили и так далее. Дали им денег даже на это, и у некоторых действительно получается на этом что-то зарабатывать. Особенно, в нашей стране, где электричество дешевое, но опять же если у вас нет выходов на дополнительные лимиты по электроэнергии, если вы себе миллион киловатт не можете выписать, то да вы можете заработать 1000 долларов в месяц, вложив в это 300 000 рублей. Отбиваться это будет долго. Эта машинка может перегореть. А может и не перегореть. Я всегда считаю, что спекуляция, допустим, на криптобирже, они гораздо доходнее и безопаснее, чем домашний майнинг. Если, конечно, вы не крупное производство, если у вас нет мощностей своих, когда вы где-то издержки можете списывать. Но это модно, но скоро года через 1,5 уйдет, потому что другие алгоритмы будут.

Л. Болдырева:

Какой интерес у власти сейчас к криптовалютам, потому что много можно сейчас услышать, что и тот высказался, и другой высказался?

В. Смирнов:

Запретить в первую очередь. Запретить – это нормальное явление, потому что, а вдруг папа спросит, как министерство такое-то по этому поводу думает. Министерство всегда, когда не знает какое решение предложить, они предлагают запретительное. У любого чиновника в мире, это нормально и не только у нас в стране, самый главный принцип в работе – не навредить себе. А так как вопросы криптовалют рискованные, то лучше всего снять с себя ответственность. А снять с себя ответственность – это предупредить. Вот недавно было письмо с Центробанка, предупреждающее о том, что криптовалюта – это очень опасно. Там не было фразы о том, что это запрещено, потому что они не могут это запретить, но они намекнули, что это суррогаты ценных бумаг, и за это можно понести ответственность, если вы их будете по безналу покупать. Любой институт государственный пытается снять с себя ответственность, если не контролирует процесс. А криптовалюты контролировать невозможно. И самое парадоксальное, что это входит в противоречие с тем посылом, который говорит у нас президент. Говорит руководитель Сбербанка, говорят некоторые прогрессивные представители Правительства о том, что за криптовалютами, за блокчейном будущее. Если сейчас мы будем это запрещать, то мы просто опоздаем к новому развитию, к новому скачку интеллектуального роста, что называется, к новому технологическому скачку. Блокчейн и биткойн как его производная или наоборот, можно сравнивать с интернетом. Если бы в свое время в России, как и в некоторых странах до сих пор, не развивался бы интернет, то много, даже вот этого эфира у нас бы с вами просто не было. Также и здесь, надо быть на острие всегда, и самые передовые технологии внедрять, даже если они рискованные. Но чиновник всегда работает на самосохранение. А часто это связано с тем, что просто надо же что-то сказать. И если ты даже заместитель министра, то тебе лучше говорить о том, что мы создаем биржу, там есть риски, мы не хотим простых людей пускать на эти биржи, поэтому, конечно, там много жуликов в этой среде. А в банковской среде жуликов меньше? Судя по всему, в банковской среде жуликов больше гораздо, потому что мы в основном видим, что садятся те люди, которые связаны именно с банками, с Министерством экономического развития. Банки рушатся, как грибы. Санация проводится. Можно вспомнить всякие финансовые пирамиды, связанные с рублем. Но это же не повод запретить рубль или запретить доллар.

Л. Болдырева:

Или запретить банки?

В. Смирнов:

Тем более, невозможно что-то запретить в интернете. Можно запретить только сам интернет, отрубить людям выход в интернет. Американцы приняли решение о том, что граждане Соединенных Штатов не могут участвовать в ICO и покупать, будем так говорить, цифровые акции. Тут пространство еще очень плохо юридически описано, в каждой стране описано по-своему. И поэтому где-то токены, не биткойны, а производные, воспринимаются как цифровой товар, это значит одно правовое поле. Где-то как ценные бумаги, это совершенно другое правовое поле. Это как акции, сразу куча ограничений. В Америке запрещено частным лицам покупать акции самостоятельно, только через брокерские специальные лицензированные организации, и там есть ограничения по суммам. То есть ты как гражданин их даже не купишь. В Китае сейчас тоже вводятся определенные ограничения, потому что люди должны разбираться. А в некоторых странах мира, в Японии той же, наоборот все это разрешено, пожалуйста.

Л. Болдырева:

Получается какой-то тренд на монополизацию? Скорее не запрет, а монополия чтобы была.

В. Смирнов:

Государство всегда стремится к монополии. Государство вообще любит монополию, потому что само по себе государство – это и есть монополия. По крайней мере, как только государство теряет монополию на насилие, на полицию и на армию, оно перестает быть государством, оно разваливается. Также государство имеет монополию на эмиссию на выпуск денежных знаков. Как только ты не контролируешь выпуск денежных знаков, то у тебя нет экономических рычагов воздействия на население и на поддержание государственного аппарата. Поэтому, естественно, любой государственный аппарат в целях самосохранения пытается ограничить. Вы помните было время, когда возле офисов МММ в киосках сигаретами за чеки МММ торговали, потому что выгодно это было, они всегда их могли разменять там. Началось вытеснение рубля из розницы. У нас было время, когда комиссионки продавали товары за доллары. Это давно было, но было. Потом это, слава богу, все закончилось, но это подрывало, естественно, основу рубля. А сейчас мы за доллары ничего не купим, но полно стран в мире, где любая валюта принимается, и на это смотрят, закрыв глаза, в Африке тем более.

Л. Болдырева:

Вячеслав, спасибо большое за интересную программу. Лично мне стало понятнее. Это была программа «С интересными об интересном». Мы говорили про криптовалюты, их влияние на экономику и общество. В гостях у меня был Вячеслав Смирнов – политолог и политтехнолог. До новых встреч.