К. Бутова:
В эфире программа «Сосудистая хирургия». В студии Ксения Бутова. Сегодня мы поговорим на тему оперативного лечения варикозной болезни. В клиниках Москвы представлен широкий спектр таких методик, как комбинированная флебэктомия, лазерная облитерация вен, радиочастотная абляция вен нижних конечностей. Как не запутаться во всём этом спектре оперативного лечения вен и выбрать правильный метод лечения, который подойдёт именно вам, нам поможет разобраться наш гость и постоянный эксперт, кандидат медицинских наук, сердечно-сосудистый хирург, ведущий флеболог клиники экспертного класса ПАТЕРО КЛИНИК Сардар Алиханов.
Сегодня мы поговорим об оперативном лечении варикозной болезни, разберём основные направления этого лечения и поговорим о минусах и плюсах, недостатках, а также о возможных осложнениях после каждого вида оперативного лечения. Сардар, начать хотелось бы с вопроса о том, что такое варикозная болезнь, с её понятия и определения. Давайте напомним нашим зрителям, что это такое.
С. Алиханов:
Варикозное расширение вен – это набухание стенок вен, которое, к сожалению, беспокоит огромное количество наших женщин (чаще женщин, чем мужчин), и больше проявляется как болезнь после родов, во время беременности, и часто передаётся по наследству. Этиологию и причины возникновения варикозной болезни, как и косметические методы её лечения, мы уже обсуждали в этой студии. Сегодня хотелось бы остановиться именно на оперативном лечении варикоза.
Меня часто спрашивают: а что делать, если не оперировать? Можно, да, не оперировать, но, к сожалению, очень высокий риск развития тромбоза, от которого потом пациент может погибнуть, даже молодой пациент. Это всё настолько быстро развивается, с тромбоэмболии при отрыве тромба. Поэтому, оперировать нужно, если есть варикоз. Также спрашивают, можно ли какими-то таблетками, травами обойтись? Нет. По моему личному опыту, никакие таблетки из представленных сегодня на нашем фармацевтическом рынке, не помогают. Уважаемые наши радиослушатели, не покупайте таблетки для лечения варикоза! Они не помогают! Единственное, что может относительно немного помочь – это компрессионный трикотаж, но его крайне неудобно носить, особенно, если жарко. Поэтому, лучше всего оперировать, причём не затягивать с этим. Сейчас существуют различные методы лечения, очень быстро оперируются, пациент быстро выписывается и быстро восстанавливается. Медицинские технологии настолько быстро пошли вперёд, что пациент буквально в тот же день может даже выйти на работу, и ему не требуется какая-то реабилитация.
К. Бутова:
Медицина шагнула вперёд, новые методики настолько малоинвазивные, что буквально в этот же день можно вернуться к своему привычному образу жизни, даже после операции. Сардар, хотелось бы спросить, какие показания к оперативному лечению при варикозной болезни вы выделяете?
С. Алиханов:
Я провожу сам УЗИ. Если я обнаруживаю несостоятельность клапанов вен (в венах у нас есть клапаны), и если при дуплексном или триплексном сканировании вен мы отмечаем обратный ток крови, то, естественно, вена уже не восстановится, её надо оперировать. Это и есть главное показание к операции. Противопоказанием являются активные воспалительные процессы, которые мы лечим, и уже после проведения курса лечения также пациенту рекомендовано оперироваться.
В интернете рассказано об очень многих методах операции (лазер, РЧ-абляция и другие), пациенты часто спрашивают, что лучше. В нашей стране, к сожалению, нет такого понятия, как страхование врачебной ошибки и тому подобное. Поэтому никто особо ничего не контролирует. Пациент обращается в клинику, если это частная клиника, и даже в государственных больницах, если у них есть лазерный аппарат, то они будут рекламировать и хвалить только лазерный аппарат, а не РЧА или открытую флебэктомию, а только лазер! Напротив, если у них будет РЧА, они скажут, что самое лучшее и современное – это РЧА, а не открытое и так далее. Я иногда езжу оперировать в Дубай, и там точно такая же ситуация! То есть не только у нас так.
Современные методики лечения позволяют в тот же день после операции вернуться к своему привычному образу жизни
К. Бутова:
В каждой конкретной клинике рекомендуют определённую методику, которую там используют?
С. Алиханов:
Да. Но, к сожалению, это неправильно, каждый пациент индивидуален. Если пациент взрослый, если у него сахарный диабет, то, конечно, ему показана процедура РЧА, либо лазер. Но, на мой взгляд, всё самое лучшее – это забытое старое. У нас есть зонды, сейчас есть криозонды, посредством которых мы быстро извлекаем варикозную вену. На мой взгляд, открытая флебэктомия сегодня была и остаётся «золотым стандартом».
К. Бутова:
Полностью вас поддерживаю! Для меня также открытая флебэктомия – действительно «золотой стандарт».
С. Алиханов:
Давайте остановимся на отдельном методе – лазерная коагуляция вен, ЭВЛК, которую очень часто рекламируют в интернете. У меня есть коллеги, которые делают ЭВЛК, но больше всего меня удивляет то, что они никогда не делали открытую флебэктомию! Естественно, они будут хвалить! То есть они никогда не держали скальпель в руках, а делали только лазерную коагуляцию. К сожалению, такое бывает, и даже в Москве!
К. Бутова:
Это люди, которые обучились конкретно на лазер и владеют только этой методикой. А если осложнение во время процедуры?
С. Алиханов:
В этом и проблема! Они, естественно, отправляют таких пациентов ко мне на повторную операцию. Не знаю, как они их уговаривают, как готовят. Я не люблю браться за таких пациентов, потому что там возникают определённые сложности. Дело в том, что после лазерной коагуляции остаются такие участки вен, которые просто очень тяжело извлечь. Если одна операция идёт 30-40 минут, то после лазерной коагуляции, если нужно пациенту делать уже открытую операцию, то она может по времени занять до четырёх часов. Это очень тяжело, и мне это не хочется делать, но, так как я работаю в частном медицинском центре, и мне платят, я берусь за такие вещи и оперирую, если пациент уже сам просит. Поэтому, мы это можем сделать, но я просто не люблю делать. Вот так я скажу.
К. Бутова:
Получается, что к эндовенозной лазерной облитерации вен есть определённые показания.
С. Алиханов:
Да. Это пациенты старшего возраста, пациенты с онкозаболеваниями, очень часто встречаются пациенты с тяжёлой хронической сердечной недостаточностью и так далее. То есть те, которые имеют заболевания, при которых наркоз или анестезия не совсем противопоказаны, но могут привести к каким-то последствиям.
К. Бутова:
Тем не менее, часто в частных клиниках её рекомендуют как косметический метод лечения для молодых девушек, например. Как вы к этому относитесь?
С. Алиханов:
Вы говорите, наверное, про чрезкожную лазерную коагуляцию? Это другое! Мы сейчас говорим про оперативное лечение крупных варикозных вен. Дело в том, что, если убирать эту вену лазером, то устье вены не закрывается. Это и есть главный минус данной методики. Когда мы делаем открытую операцию по паховой складке, мы перерезаем устье, и там не остаётся культя. А когда операция делается лазером, мы не можем пройти глубже, от устья мы должны отойти где-то на два сантиметра. Почему? Потому что в противном случае мы рискуем прижечь глубокую вену. Лазерная методика предполагает, что надо начать манипуляцию, отступив от устья вены 2 сантиметра.
К. Бутова:
Да, по идее, у нас остаётся «слепой карман».
С. Алиханов:
Да, абсолютно верно! Как мы прекрасно знаем, есть гемоглобиновый лазер, и есть новый европейский лазер. В устье в любом случае может образоваться тромб. Это главное осложнение лазера. Самое главное, если хирург не владеет какой-то тактикой лечения, не может оперировать, я не знаю, как он поможет этому пациенту. Самое ужасное в том, что, если один раз пациент так попадётся, то он уже не хочет идти с этой проблемой к врачам, имидж сосудистого хирурга, к сожалению, падает из-за таких врачей, моих коллег. Конечно, нужно читать отзывы, нужно говорить с несколькими врачами.
Я всегда сторонник того, чтобы пациент ходил к нескольким врачам, и выбирал для себя оптимальное. Нельзя верить словам врача о том, что именно его методика является самой лучшей. Такого не бывает! Если вам доктор говорит, что это самое-самое что ни на есть современное и лучшее – не верьте! Нет такого понятия, «самая лучшая методика», статистику никто не проводил, даже в европейских клиниках. Я был в Германии и в Австрии, там страховка не оплачивает лазерную коагуляцию, только открытую, потому что они говорят: «При лазере, возможно, через два-три года нужно будет проводить повторную операцию». Это вообще очень сложно, потому что вена уже местами коагулирована, то есть закрыта, попасть в открытые участки очень трудно, что вызывает очень нехорошие косметические дефекты.
Самой лучшей методики не существует. Проконсультируйтесь у разных специалистов, выберите для себя оптимальный вариант
К. Бутова:
У нас тоже в системе ОМС только классическая флебэктомия.
С. Алиханов:
Потому что это уже годами проверенная методика. Сейчас очень много врачей, которые постоянно делают ЭВЛТ и всем рекомендуют его делать. Я таких врачей называю косметологами. Не может сосудистый хирург делать только это! Я, к примеру, оперирую и артерии, и вены, я не удаляю абсцессы, как некоторые мои коллеги. Я буквально недавно смотрел в поисковике врачей, забил «флеболог в Москве» или «сосудистый хирург». Выходит список врачей, и все они лечат артрит, артроз, геморрой. Зачем? Если вы сосудистый хирург, зачем в это лезть? Они, естественно, не сосудистые хирурги, они хирурги общего профиля, которые, в том числе, занимаются и флебологией, и это неправильно. Ко всему надо подходить индивидуально. Пациентов наших нужно любить, потому что они нас кормят, в принципе! А мы должны им помогать. Поэтому ЭВЛК показана только пожилым людям, людям, у которых есть тяжёлые сопутствующие заболевания и людям, которые сами не хотят наркоза. Бывает, что человек приходит и говорит: «Я хочу ЭВЛК, я хочу в этот же день, через 30 минут после операции пойти домой». Эта процедура, действительно, проходит от 30 до 40 минут, не требует какого-то наркоза, анестезия проводится вдоль вены, подкалывается, и через 30 минут пациент уже уходит домой и приступает к работе. В этом плюс лазера. Но у каждого плюса есть и свои минусы.
К. Бутова:
Да, и здесь минус мы уже обсудили, он намного больше, чем у остальных методов. Давайте ещё РЧА разберём.
С. Алиханов:
У нас есть ещё методика РЧА, и, к сожалению, некоторые клиники её также очень активно рекламируют и говорят, что это лучшее.
К. Бутова:
РЧА, мне кажется, намного лучше, чем лазер.
С. Алиханов:
Да, однозначно! Но она дороже, потому что материалы, используемые при РЧА, к сожалению, только импортные. Один катетер я не помню, стоит, по-моему, порядка 15 000 рублей, и аппарат стоит около 80 000 евро. Поэтому, клиники вынуждены поднимать цены, и оно того не стоит. Финансовая сторона здесь, к сожалению, немаловажный фактор. РЧА делается легче и лучше, чем лазер и, однозначно, быстрее, чем лазер. Так же, как и после операции лазерной коагуляции, через 30 минут пациент может на своих ногах уходить домой. Анестезия в этом случае тоже местная, не нужна ни спинальная анестезия, ни общая. Пациент уходит домой в тот же день и приступает к работе.
Теперь давайте поговорим об открытой флебэктомии. Чтобы нашим радиослушателям было понятно, скажу, что при открытой флебэктомии разрез проводится на лодыжке и по паховой складке. Через эти разрезы удаляется вена, если это большой бассейн. Если речь идёт о малом бассейне, то разрезы делаются также у лодыжки и в подколенной ямке. Но не всегда. Иногда при наследственной варикозной болезни вены имеют другой ход, и приходится делать дополнительные разрезы.
Чем, вообще, хороша открытая флебэктомия? Тем, что вы удаляете поражённую вену, она уже сама по себе вырасти не может. Могут остаться какие-то ветки, которые через 2-3 месяца после операции, или через полгода, можно засклеротировать элементарным методом, так называемой, микропенной склерооблитерацией. При открытой операции я выписываю в тот же день. То есть пациента оперируют 30-60 минут в зависимости от объёма оперативного вмешательства, 4 часа после операции он находится потом в палате, после чего уходит на своих ногах домой, абсолютно нормальным шагом. Ему даются рекомендации в течение трёх месяцев обязательно носить компрессионный трикотаж. У меня сейчас пик сезона начинается, есть запись и на сентябрь, и на октябрь, так как становится прохладно, и пациенты могут оперироваться.
Что ещё здесь удобно? Я и ещё несколько врачей, которых я знаю, проводим косметические разрезы. Как это получается? Мы сами проводим УЗИ, перед операцией отмечаем непосредственно устья и дистальный отдел этих вен, благодаря чему специальными зондами мы можем отключить во время операции эти вены. Некоторые пациенты спрашивают, а как тогда будет питаться нога и так далее. Дело в том, что, по сути, эта вена рудиментарная. У нас есть аппендикс, который также считается рудиментарным, вена также не несёт, по факту какой-либо нагрузки, по крайней мере, не должна. Когда же поражается клапанный аппарат вены, в неё происходит вброс. Вена подкожная, так как она не имеет мышечного корсета, в отличие от глубоких вен, то она раздувается. Когда мы удаляем эту больную вену, нога питается по глубокой системе. Она и в норме так питается. Нога в норме так питается, потому что вся кровеносная система у нас в глубоких венах. Поэтому никаких проблем не возникает.
Когда поражён малый бассейн по задней поверхности, то имеются, к сожалению, определённые трудности, потому что вдоль вены идут суральные нервы. К сожалению, многие мои коллеги умудряются старыми крупными зондами повредить. Это самое страшное осложнение, так называемая, «конская стопа», когда стопа висит. Такое было, ко мне приходили такие пациенты. Я оперирую несколько иначе. Это восстановить очень сложно: нужна физиотерапия, лечение, электрофорез и так далее. Лучше этот бассейн перекрыть, произвести разрез, наложить узлы и выключить эту вену, после чего её склерозировать. Я это делаю специальным длинным катетером, полностью склерозирую склерозантом. Вена полностью отключается, и она абсолютно никак не беспокоит, потому что мы её отключили проксимально и дистально. Также мы удаляем перфорантные вены – перевязываем их специальными инструментами, накладываем узлы и всё. Пациент довольный через 4 часа уходит домой на своих ногах.
К. Бутова:
Сардар, какую анестезию вы выбираете для комбинированной флебэктомии?
С. Алиханов:
Когда мы проводим классическую флебэктомию, я категорический противник эндотрахеального наркоза, то есть такого наркоза, когда трубка во рту и пациент спит. У меня спинальная анестезия. Что это такое? В спину делается укол, наподобие того укола, который делается в десну при удалении зуба, и – всё, пациент на протяжении двух часов в моём распоряжении, но мне обычно достаточно 30-40 минут на операцию. Пациент лежит на операционном столе, мы его оперируем, и через два часа, когда восстанавливается чувствительность, пациент уже сам встаёт, идёт в туалет.
Естественно, многие мои пациенты до меня консультировались с различными врачами, в том числе и государственных клиниках. Все пациенты говорят, что у меня удобно. Почему? Потому что не надо подкладывать утки и так далее. Когда оперируют в госклиниках, к сожалению, работают по старой методике, делая огромные разрезы, потом их ушивают. Это ужасно, на самом деле! Нам это показывали ещё, когда я учился в институте. Помню, как один доктор засунул руку под кожу пациенту до локтя, чтобы удалить всякие эти перфоранты. Я был просто в шоке! У нас сейчас очень хорошо медицина шагнула вперёд, есть инструменты. Конечно, здесь нужна ещё практика хирурга. Я набираю себе ассистентов. Я выбираю также очень хороших анестезиологов. Это очень важно для нашей работы. Нужна команда!
К. Бутова:
Сардар, хотелось бы узнать, какие возможные осложнения могут появиться у пациента после комбинированной флебэктомии?
С. Алиханов:
К счастью, у моих пациентов осложнений не было. Но то, что пишут в литературе и то, с чем обращаются ко мне пациенты после проведённой открытой флебэктомии в больших киниках, это, как правило, лимфоотёк, долго заживают и текут раны, воспалительные процессы. Это главные осложнения. В чём преимущества мини-доступов, в чём преимущество универсальных, ультратонких зондов? В том, что мы не повреждаем лимфосистему, мы работаем непосредственно с веной, при этом соседние ткани не задействованы, не участвуют и никак не вовлечены в операционный процесс. Поэтому очень удобно!
Может быть, это зависит от потока и от обеспечения наших медицинских центров – неудивительно, ведь в госбольницы и по скорой поступают. У меня была пациентка, которой я постоянно предлагал операцию. Она врач-гинеколог, тянула она очень долго, никак не соглашалась на операцию. В итоге у неё в подколенной ямке образовался тромб, её экстренно доставили в стационар, в государственную клинику, и там ей сделали просто кроссэктомию, то есть вену не удалили. Что такое кроссэктомия? Это когда в паховой складке отключают устье вены, но вену саму оставляют! Тромб и воспаление продолжают развиваться! Да, назначают антибиотики, назначают противовоспалительные препараты, но это будет беспокоить каждые полгода.
Очень важно, чтобы сам врач, сосудистый хирург, проводил ультразвуковое исследование. К сожалению, в начале моей деятельности, лет 10 назад моих пациентов смотрел врач ультразвуковой диагностики. У меня был один любимый пациент, который меня задаривал всякими интересными подарками. К сожалению, врач ультразвуковой диагностики с ним ошибся при постановке диагноза: он сказал, что клапаны состоятельны, и пациенту не нужна операция, а проблемные вены можно просто засклеротировать. Я, естественно, это сделал, и пошли осложнения. Пациент, в итоге, со мной общается, но, можно сказать, общение испортилось. Поэтому очень важно всегда, когда пациент обращается к сосудистому хирургу по поводу варикозного расширения вен, пусть сам сосудистый хирург посмотрит. Если он этого не делает, то лучше к нему не идти. Это очень важно!
Я делал отметки на ноге, я оперировал, показывал пациентам на УЗИ, при необходимости в операционной я повторно УЗИ провожу, потом в палате после операции провожу. Это очень важно, мы смотрим, как там всё происходит. Во-первых, это имидж. В этом году в марте мне даже как-то неудобно было находиться в Дубае на конференции единственным приглашённым врачом из России. Там как раз-таки говорили про лечение варикоза и про лечение атеросклероза артерий нижних конечностей. Конечно, в Дубае шагнули вперёд на много лет, на много.
Очень важно, чтобы сам врач, сосудистый хирург, проводил ультразвуковое исследование
К. Бутова:
В плане лечения варикоза в чём они шагнули, хотелось бы узнать?
С. Алиханов:
У них очень хорошая диагностика, во-первых. У них ультрасовременные зонды. Мы с вами в перерыве говорили про криозонды, они и это используют. У нас нет такого оборудования, понимаете? А врачи наши, в принципе, по технике не уступают! Единственное, наши врачи, к сожалению, не думают о том, что каждый разрез для пациента очень важен. Поэтому я шью исключительно косметическими нитками. У меня была одна пациентка, которая говорила: «А кто у меня в паху будет смотреть косметику?». Я говорю своим пациентам, что им после операции перевязка не нужна будет совсем, нужно будет только прийти на 12-13 сутки и удалить шов. Можно шов оставить, он остаётся по типу спички, но зачем? Лучше нитку удалить. Удаляется она одна, не узлами и не кусками, а внутрикожно мы её удаляем. Через две недели уже от шва не остаётся и следа! Это очень важно!
Одна моя пациентка лечилась у врача-хирурга, который так же, как и я оперировал открыто, но не косметическим методом. Хирургу 70 лет, он оперирует и в государственной, и в частной клинике. У пациентки там огромный разрез, и я вижу: когда она сгибается, у неё боли в паху, в паховой складке. Я говорю своей пациентке: «Видите разницу, как она ходит и как вы?» Мы оперировали в один и тот же день. Поэтому, никаких лимфоотёков. Самое худшее, когда нога становится «слоновая» после операции, становится ещё хуже. Я год стажировался в Штатах после института, и за что я благодарен Штатам – они меня, действительно, научили уважать себя, прежде всего, и уважать пациента. Они говорят: «Ты блестяще оперируешь, но ты должен сделать максимально красиво, чтобы пациент от тебя ушёл вообще без каких-либо шрамов. Пусть он тебя вспоминает не по швам, а по выписке болезни». Не нужно оставлять никаких следов операции. У нас, к сожалению, просто ментальность другая, и нагрузка на врачей другая.
Пациент от хирурга должен уходить без шрамов
К. Бутова:
Да, большой поток, поэтому не каждый справляется с тем количеством пациентов, которые к нему поступают, не каждому врачу интересно делать косметический шов.
С. Алиханов:
Это деньги, во-первых. Косметические нитки дорогие. Я лично заказываю из США отдельно, по DHL.
К. Бутова:
Сардар, какой у вас подход замечательный!
С. Алиханов:
Я люблю свою профессию, с детства я мечтал быть врачом. У меня в социальной сети Instagram есть страница, я там как Доктор Сардар, флеболог. Я вам покажу фото, как я проводил операцию. Шов не виден, практически, уже на операционном столе. Это очень важно! Сейчас девушки очень ко всему относятся трепетно, и работодатели тоже выбирают лучших. Поэтому не нужно оставлять никаких следов оперативных, нужно всё делать по максимуму, тем более, что возможности для этого гигантские! Вы просто пациенту объясняете, сколько стоит в частной клинике, например, эта операция, чтобы пациент был осведомлён.
Меня приглашали в одну клинику. Я был удивлён, что на их сайте было написано: «Операция по флебэктомии за 18 000 рублей». Я спрашиваю у них, почему так дёшево? Пациент видит 18 000, он приходит, а ему говорят: операционная + 8000, анестезиолог + 9 000, плюс сам препарат для анестезии 5000. Это такой бред! Скажите сразу пациенту окончательную цену! Пациент к вам пришёл, и он хочет знать, сколько стоит ваш продукт, сколько стоит ваша услуга «всё включено».
К. Бутова:
возможно, это какая-то специфическая такая реклама. Мне кажется, она неприменима к хирургии именно. Это как-то не очень корректно.
С. Алиханов:
Она абсолютно не допустима, я считаю. Вообще, для любого пациента, для нас, в том числе, когда мы болеем и выступаем в роли пациента, любая операция – это стресс. А когда ещё, извините за такое выражение, «разводят на деньги», а по факту это так и есть, это не очень приятно. Скажите окончательную стоимость, сколько будет идти операция, сколько часов после операции нужно будет находиться в палате и так далее. Пример: мой коллега тоже оперирует, причём, он это делает дороже, чем я, потому что у него клиника какого-то супер-экспертного класса, но у них пациент сутки не двигается! Он лежит в палате, и ему нельзя двигаться! Я спрашиваю, почему. Они, оказываются, используют те нитки, которыми у нас шьют и выпускают. Это очень важно!
Неужели тебе не будет приятно, если твой пациент будет просто счастлив, он будет к тебе приходить? Он говорит: «Ну, ты понимаешь, клиника не закупает…» Да ты сам купи и скажи пациенту, поговори с руководством, добавьте ещё плюс 3000 рублей, пусть 5000, но это очень важно! Пациент потом не ходит на перевязки, он за это не платит. Кроме того, любая перевязка тоже болезненна для пациента! Рано быстро заживают, и пациент сразу приступает к работе. Это тоже очень важно, особенно, с учётом нашего кризиса, когда пациент боится потерять работу. Всякое бывает, и надо ко всему очень ответственно относиться. Если вы это делаете, то делайте от души!
Дело всё в том, что некоторые руководители клиник просто инвесторы, бизнесмены. Им нужно объяснить и обосновать, самое главное, за что и как пациент должен платить деньги. Допустим, мне мой руководитель там, где я начинал оперировать, говорил, что нитка дорогая; я отвечал, что добавлю, но зато пациент не будет мучиться, и я это ему объясню. Так и получилось. Сейчас ни пациент, ни мой руководитель не имеют ко мне никаких претензий. Пациент приходит, я ему говорю, что нужно делать, и всё! Я, буквально, позавчера оперировал молодого пациента, который очень боялся, когда узнал от меня, что у него будет большая операция. Но он никак не думал, что после этого я смогу его выписать через 4 часа домой. Утром я его спрашиваю: «Как нога, болела ночью или что?». Он говорит: «Вообще не болела!». Я ему предложил его скриншот выложить в мой Instagram, чтобы другие пациенты видели и не боялись. Потому что люди, всё-таки, боятся.
К. Бутова:
Да. Большой страх у пациентов вызывает вопрос, а не вылезут ли вены опять через год? Самое сложное – объяснить, что при правильно сделанной операции рецидив бывает крайне редко, и можно уже будет обойтись миниинвазивными методиками, без разрезов, той же склеротерапией, к примеру. Мне кажется, это самое сложное, что нужно донести до пациентов.
С. Алиханов:
Пациенту обязательно нужно объяснять, просто каждый по-разному воспринимает. Пациента тоже можно понять: он боится. У нас, к сожалению, если в частной клинике что-то произойдёт, то об этом трубят все СМИ, все радиостанции и газеты. Извините за выражение, но в некоторых государственных клиниках, не буду называть их, просто штабелями гибнут! Самое ужасное, что дежурящие там ординаторы порой ставят какие-то смертельные диагнозы исходно, хотя не было такого диагноза. Моему пациенту поставили такой диагноз, хотя его не было!
Я не хочу об этом говорить, но, к сожалению, такова ситуация в нашей стране. В этом виноват ни Минздрав, ни правительство. Это зависит от каждого врача и от того, как кто будет к своей работе относиться. Я удивляюсь, когда мои коллеги жалуются на то, как всё плохо. Подрабатывайте! Я работал в бакулевском институте и прошёл путь от младшего научного сотрудника до заведующего отделом, но я подрабатывал в одной клинике! Мне было тяжело! Но я подрабатывал и вполне мог себя обеспечить. Если врач постоянно ноет, значит, это не врач. Нужно работать, нужно двигаться, нужно прогрессировать.
Никакая таблетка не помогает от варикозной болезни!
К. Бутова:
Сардар, давайте вернёмся к нашей теме. Хотелось бы узнать, какие рекомендации вы даёте в послеоперационном периоде, в течение месяца, в течение полугода? Вообще, какие рекомендации в течение жизни должен соблюдать пациент, переживший флебэктомию?
С. Алиханов:
После всех методик, которые мы с вами обсудили три месяца, в среднем, нужно носить компрессионный трикотаж. Почему? Для того, чтобы кровь от стопы приспособилась идти только по глубоким венам, так как наружную вену мы отключаем. Если пациент не будет носить, то будут возникать звёздочки, сеточки на ногах, нога в некоторых местах может потемнеть. Это не нужно никому. Поэтому нужно носить компрессионный трикотаж. Желательно три месяца. Днём носим, ночью спим без трикотажа. Опять же, никакие таблетки не пьём от варикоза! Очень много на российском рынке сейчас таблеток, их и по телевизору рекламируют. Вообще, что-то часто у нас таблетки начали рекламировать. Никакая таблетка не помогает от варикозной болезни! Если есть варикоз, значит, он есть. Я просто прихожу в бешенство, когда некоторые мои коллеги назначают препараты по 1-2 таблетки в день и так три месяца. И что? Варикоз исчезнет? Нет, он никогда не исчезнет!
Я хотел бы сказать моим коллегам. Я понимаю, что фармкомпании подкупают иногда, приходят подарки, кружки и так далее. Но, слушайте, вы можете гораздо больше заработать, если будете хорошо оперировать! Зачем вам эти контракты с фармацевтическими компаниями? Я назначаю компрессионный трикотаж, и ко мне приходят эти компании тоже, я вынужден их назначать, потому что они, действительно, лучше! Я не назначаю плохой трикотаж, я назначаю только две компании, которые выпускают операционный компрессионный трикотаж. Они меня устраивают, и никаких проблем не возникает. Очень важно подобрать правильный компрессионный трикотаж, который не расходится при носке. Нужен качественный. Не надо его ходить и искать, пойдите к доктору, к сосудистому хирургу, флебологу, и пусть он вам выпишет направление или рецепт. Нельзя покупать в любой аптеке компрессионный трикотаж. Это неправильно! Во-первых, будет неудобно и не комфортно в нём ходить, а во-вторых, толку от него не будет! Это деньги на ветер! Достаточно один раз купить себе компрессионный трикотаж, его будет достаточно, он качественный, не будет рваться, стоит в пределах 5000 – 6000 рублей. Его вам хватит на 3 месяца после операции. Пациенту никаких таблеток не нужно, гели периодически можно, но от них тоже мало толку.
Плавание – самое лучшее. У нас, к счастью, в Москве много хороших бассейнов, и в фитнесс центрах строят бассейны. Самое лучшее – плавание. Часто спрашивают, как быстро восстановится, если человек ходит на фитнесс, сразу же можно пойти на фитнесс или нет. Нет! Хотя бы месяц подождать, но ходить нужно на фитнесс в компрессионном трикотаже. В чулках до паха, не в гольфах!
К. Бутова:
Часто, кстати, спрашивают, как вы относитесь, например, к приседаниям со штангой, с большим весом после операции.
С. Алиханов:
Категорически нельзя! Не только для варикозного расширения, но, во-первых, для поясничного отдела позвоночника. Стандартная проблема – протрузии, грыжи и так далее. Нельзя! Приседания со штангой – это очень нехорошо. Никто не отменял и проблем с геморроем. Это дальняя вена, и, если она будет тромбироваться, это ужасно! Прежде всего, это жуткие боли, вызывающие дискомфорт. Избегать таких нагрузок! Можно гантелями, можно давать разные нагрузки, но не приседания со штангой! Я хожу в бассейн и вижу иногда, как молодые ребята за стеклом приседают со штангой. Это глупо! Это неправильно. Это не только наши будущие пациенты, это молодые ребята, будущее страны, понимаете? Они себя калечат. А фитнесс-тренерам выгодно, чтобы человек набрал массу и показал результат. Это неправильно! Нужно ко всему подходить очень-очень осторожно, можно заниматься другими видами спорта.
К. Бутова:
Какие физические упражнения вы рекомендуете больным, помимо плавания? Что-то можно им ещё делать?
С. Алиханов:
Бег, велосипеды, всё, что угодно. Конечно, не после всех операций, я говорю непосредственно про свои операции. Если вас оперируют с большими разрезами, то это, конечно, долгое восстановление. После моих операций я говорю пациентам, что можно через месяц делать всё, что хотите. Но только не приседания со штангой! Не нужно это делать, это вообще плохо.
К. Бутова:
Какие-то рекомендации по диете есть у вас при варикозной болезни?
С. Алиханов:
Желательно при варикозной болезни избегать повышенного употребления зелёного чая, зелёных продуктов. Потому что они, к сожалению, сгущают кровь.
К. Бутова:
Да, потому что в них содержится витамин К.
С. Алиханов:
Я не буду говорить про витамин К, про печень и так далее. Но не желательно есть часто зелёные продукты. Кофе, грибы, шпинат и щавель также.
К. Бутова:
Капуста. Всё зелёное. Вся зелень, в большом количестве может привести к тромбообразованию.
С. Алиханов:
Да. В большом количестве не желательно. У меня есть знакомая, которая очень любит зелёные чаи, они всегда пьют только зелёные чаи. Ну, говорю, придёте потом ко мне с тромбозом лечиться. Мы лечим тромбоз. Если воспалилась вена, если вы чувствуете по ходу вены какие-то уплотнения или покраснения, сразу же обращайтесь к врачу! Сразу! Чем быстрее обратитесь, тем выше вероятность того, что рассосётся тромб. К счастью, на нашем рынке представлены препараты. К примеру, у меня был пациент с тромбозом подкожной вены, и полностью лечение этой вены, включая рассасывание тромба, обошлось в 10 000 рублей, с учётом всех препаратов и компрессионного трикотажа. Так что, не нужно 10 000 выкидывать на ветер, не злоупотребляйте зелёными чаями, грибами, зелёными продуктами. Всё должно быть в меру.
К. Бутова:
Вы рекомендуете употреблять витамины, например, аскорутин?
С. Алиханов:
Признаюсь честно, что никогда их не назначал, потому что скептически к ним отношусь. Тем более, наши витамины, я им не особо доверяю.
К. Бутова:
Спасибо, Сардар! Сегодня мы поговорили про оперативные методы лечения варикозной болезни. У нас был гость, кандидат медицинских наук, сердечно-сосудистый хирург, флеболог, ведущий сосудистый хирург клиники экспертного класса ПАТЕРО КЛИНИК Алиханов Сардар. С вами была Бутова Ксения.