Е. Каширина:
Добрый день, дорогие друзья. С вами программа «Инсайдеры» на канале «МедиаМетрикс».
Российский рынок хаотично движется между запретом ICO и штрафами за прием биткойнов в оплату товаров. Что происходит сегодня на рынке биткойнов? Можно ли им пользоваться на российском рынке? Об этом и многом другом мы поговорим с криптоэнтузиастом фермерского проекта LavkaLavka – Александром Михайловым. Саша, доброе утро!
А. Михайлов:
Лиза, здравствуй.
Е. Каширина:
Вы, как энтузиасты, я даже не побоюсь этого слова, «фермерские» криптоэнтузиасты – вы не первые на этом рынке. Есть прецедент приема криптовалюты за оффлайн-продукты, конкретно за фермерские. Вот, как его зовут?
А. Михайлов:
Шляпников?
Е. Каширина:
Шляпников, да, который кичится во всех СМИ, что он получил 1,5 миллиона инвестиций в биткойнах. Как вы смотрите вообще на эту ситуацию? Что сейчас происходит на рынке криптовалют? И почему вы взялись за эту идею оплаты фермерских продуктов за крипту?
А. Михайлов:
Ну, во-первых, это всё очень интересно. Это какие-то новые технологии, это новая экономическая реальность, которая вот-вот зарождается. И мы вначале этого пути. Именно вот эта мысль, в первую очередь, будоражит. Будоражит, что возникает какая-то новая реальность, новая мировая экономика. То есть какой-то очень глобальный масштабный сдвиг в принципе в парадигме мировой экономики.
Е. Каширина:
Как бы все не боялись, но биткойн и дальше будет существовать?
А. Михайлов:
Не понятно, будет – не будет. В этом ли виде? Это не важно. Идёт какой-то процесс. Может быть, он каким-то образом изменится, каким-то образом трансформируется. Но пока мы видим устойчивую тенденцию интереса и роста валют, в первую очередь – биткойна. И я, как айтишник, и в общем-то как человек, увлекающийся разными новыми инновационными историями, я уже несколько лет наблюдаю за развитием технологий блокчейн, биткойна и так далее. Но раньше это всё для меня казалось каким-то непонятным и загадочным, несколько оторванным от реальности.
Е. Каширина:
Но ты сам используешь криптовалюту как частное лицо. Ты что-нибудь за неё покупаешь или продаёшь?
А. Михайлов:
Уже да. Причем неожиданно быстро я и мои коллеги, партнеры, мы окунулись в эту новую реальность, в это общество криптоэнтузиастов. Мы видим, что те люди, которые являются экспертами или называют себя экспертами, зачастую и они несколько месяцев или год в этой истории.
Е. Каширина:
Сейчас у нас на рынке все эксперты и инвесторы. И это хорошо.
А. Михайлов:
Да, да, да. Это хорошо, это интересно. При этом мы понимаем, что на самом деле нет специалистов, нет экспертов. Даже не потому, что люди не понимают о чем речь, а потому что нет какой-то истории, нормальной юрисдикции, нет прецедентов юридических. Это пока, естественно. И поэтому разговаривать именно в каком-то экспертном ракурсе достаточно странно. Потому и мы уже эксперты, в общем-то, на уровне со многими именитыми.
Если вернуться к истории, увлекаясь, изучая и читая разные материалы о технологии блокчейна, валютах, вот буквально этой весной у нас как-то картинка сложилась. И я понял, что это технология, которая действительно может быть использована в том бизнесе, в том направлении, в котором мы развиваемся. Это что? Это организация связей между деревней и городом, между производителем сельскохозяйственной продукции и потребителем. Первое применение, которое нам пришло в голову – это организация системы лояльности на технологии блокчейн. Есть множество программ лояльности, где начисляются баллы, какие-то кегли.
Е. Каширина:
Дистилляты даже начисляют.
А. Михайлов:
Да, да, да. Это какая-то как бы игра. Мы придумали сделать так, чтобы начислять реальную криптовалюту. То есть с каждой покупки люди будут получать в их кошельки какое-то количество монет по курсу нынешнему.
Е. Каширина:
В долларах?
А. Михайлов:
Нет. Почему? Это наши монеты. Мы выпустили нашу монету. Назвали её «биокоин». Её масштабная глобальная идея – это объединить всех энтузиастов органического производства в мире. То есть и производители, и магазины, и потребители смогут, используя эту монету, покупать или продавать продукты, выращенные органическим или каким-то иным экологическим образом.
Е. Каширина:
То есть, это история не только российская, но и общемировая?
А. Михайлов:
Да, мы сейчас ведем переговоры с организацией IFOAM. Это международная ассоциация органических производителей. Ведем переговоры с ассоциацией «slow food» - это международная ассоциация, я бы сказал, международное движение, направленное на пропаганду и возрождение локальных продуктов, локальных сортов, локальных блюд. То есть в противовес глобальным корпорациям.
Это не просто монета, за которую можно приобрести продукт, или получить оплату за их продажу. Мы хотим на базе блокчейна, в котором будет жить эта монета, реализовать на самом деле очень актуальную на текущий момент историю – историю прозрачности движения продуктов. Есть достаточно много уже каких-то решений и попыток как со стороны бизнеса, так и со стороны государства сделать продуктовые цепочки прозрачными. То есть это что-то наподобие ЕГАИС для алкоголя. То есть регистрация у производителя, у логиста, у оптовика и у продавца. Мы хотим аналогичную историю сделать для тех производителей, которые позиционируют себя на рынке органики, био. Или те, которые соответствуют принципам «slow food». Это нужно, в первую очередь, для потребителя. Для того, чтобы он был уверен, что он покупает действительно сертифицированный продукт, а не подделку, симулякр, на котором написано «эко-био». С помощью открытой системы блокчейна он может проследить цепочку и увидеть, что это реальный производитель, вот его сертификат, вот этот продукт идёт к какому-то логистическому узлу, вот он идёт именно в этот магазин. И я покупаю именно этот продукт. Для органов, выдающих этот сертификат, это будет опять же прозрачная система контроля. Потому что одна из проблем у них возникает в том, что, сертифицируя какого-то производителя, они при этом сертифицируют не просто его, а объем продукции, который он может реально произвести. А вот что конкретно под этой торговой маркой, под этим производителем, в каком месте продается, и в каком объеме продается – это проследить достаточно проблематично.
Е. Каширина:
А каким образом может быть зарегистрирован фермерский товар, когда у фермера, например, есть одна корова? Вот вы таких фермеров будете определять, как «органик», и сертифицировать их?
А. Михайлов:
Если речь идёт об одной корове, то понятно, что это не какой-то системный производитель. И, в первую очередь, он делает продукцию для личного использования. Да, возможно у него есть какие-то излишки. Но он не может быть системным поставщиком.
Е. Каширина:
У вас же есть такие мелкие поставщики. Вот, что с ними?
А. Михайлов:
Да. Но если мы говорим о том, что есть, например, деревня, где каждый держит 3-5 коров. Мы их объединяем в кооператив, и работаем уже с ними от лица кооператива. И тогда множество вот этих небольших локальных производителей становятся системными и регулярными поставщиками продукции. И они, соответственно, сертифицируются все, как одна ячейка.
Е. Каширина:
Тогда вы будете конкурировать с мировыми системами контроля органических продуктов, если вы выходите на мировой рынок?
А. Михайлов:
Мы не будем с ними конкурировать. Наоборот. Мы хотим разработать решение, и предложить им использовать его. Причем наша идея в том, чтобы проведя ICO, первичное размещение наших криптомонет, мы хотим на привлеченные средства разработать эту систему, и отдать её людям бесплатно. Отдать этим организациям для того, чтобы они это использовали. Естественно, используя нашу монету. Причем, если чуть-чуть вернуться к первой части, и ограничиться только решением, как система лояльности на блокчейне, то в принципе это решение становится достаточно универсальным. Оно может быть использовано не только в нашем бизнесе, в нашей области, а в общем-то в любой. Это могут быть и производители спортивной одежды, инвентаря, которых какая-то монета может объединять по интересам. Это может быть любой бизнес. Это могут быть автозапчасти, например, которые с помощью этой монеты могут прослеживать, откуда те или иные запчасти попадают к потребителю, и реально ли он покупает оригинальные запчасти, а не какую-то подделку китайскую.
Е. Каширина:
Сейчас вы выпустили свою валюту. Что за неё можно купить?
А. Михайлов:
Мы её выпустили. Но пока ещё, скажем так, мы только готовимся к официальному выпуску. Он намечен на 1 сентября. Где-то с 17 августа мы объявим об этом ICO, чтобы понять, как инструмент первичной эмиссии у нас работает. То есть мы сейчас доделываем сайт, доделываем кабинет. Уже какой-то шум есть по этому поводу, уже пошли первые продажи этой монеты. Уже есть несколько фермеров, которое сказали о том, что они готовы в качестве оплаты за их продукты принимать наши монеты.
Е. Каширина:
Отлично. То есть в каком-то селе уже принимают «биокоины». Прекрасно. Это хорошее начало.
А. Михайлов:
И даже некоторые сотрудники нашего кооператива сказали о том, что они были бы не прочь какое-то количество зарплаты получать в наших монетах – «биокоинах». То есть – вот это успех уже. Ещё не объявив ни о чем, мы уже получили вот такой интерес.
Е. Каширина:
А потом это будет добровольно-принудительная директива по всему кооперативу, что прием и оплата товара от фермеров будет в «биокоинах», и зарплата сотрудников тоже.
А. Михайлов:
Конечно. Именно так и будет. Тут на самом деле такой важный момент сделать так, чтобы юридически это было правильно, и соответствовало законодательству.
Е. Каширина:
Тут мы переходим к самой интересной части нашего разговора. А что же думают наши власти про применение сначала криптовалюты в «Лавке»?
А. Михайлов:
В первую очередь я хочу сказать, что меня очень радует, что они в принципе об этом думают, а не просто пытаются отмахнуться и запретить. То есть это хорошие новости. Это очень прекрасно. На мой взгляд, те попытки и те усилия, которые они прилагают, они направлены в правильном русле, в правильном направлении. То есть это не просто попытка зарегулировать, а это какой-то диалог с криптоэнтузиастами. Наши юристы «лавочные», наши налоговые консультанты естественно настроены очень скептически. Но мы к этому уже привыкли. Не в первый раз мы видим какой-то скепсис по поводу тех или иных наших идей. Иногда мы даже вынуждены их переубеждать. Направление очень правильное. Мы когда ввязались в эту историю, где-то с мая окунулись по полной программе в изучение того, что же это такое блокчейн, криптомонеты и крипторынок, мы поняли, что, не начав использовать криптомонеты, мы не поймем. Из-за этого мы и «майнить» начали монеты, и объявили о том, что мы в наших магазинах принимаем биткойн. Мы понимали, что это вызовет интерес у прокуратуры, но не ожидали, что настолько быстро. За это им просто большое уважение.
Е. Каширина:
Вы просто очень громко об этом кричали, позвав «Москва 24». Я думаю, прокуратура регулярно смотрит этот канал.
А. Михайлов:
То есть это было ожидаемо. И мы были к этому готовы. Мы изначально пытались сделать эту историю максимально прозрачной, и соответствующую законодательству. Но из-за того, что как такового законодательства нет, довольно тяжело сделать это правильно. И поэтому как раз вот этот интерес прокуратуры, он позволяет начать диалог. А это важно. Познакомившись с прокуратурой, я лично понял для себя, что в принципе они готовы к какому-то диалогу. Они тоже не понимают ничего из того, что в этом мире творится, они в этом плане не одиноки. И это нормально. Мы тоже ничего не понимаем.
Е. Каширина:
То есть, пока не арестовывают? Приводят на разговор, дают время подумать?
А. Михайлов:
Они даже не то, что не арестовывают. По порядку расскажу. Мы получили бумагу о том, что нас вызывают в прокуратуру с документами и с требованием дать объяснение, как и на каком основании, мы принимаем биткойны. Я рассказал, как есть. Принимаем мы очень просто: да, действительно, в качестве оплаты мы принимаем биткойн по текущему биржевому курсу. Но по кассе это пробивается как наличная выручка. То есть мы пробиваем кассовый чек, мы показываем выручку, мы платим все налоги. По нашему бухгалтерскому учету мы вынуждены это проводить как некие наши маркетинговые затраты. То есть мы сами вносим деньги в кассу. В принципе, это отражает реальность. Потому что мы понимаем, что, во-первых, мы не можем принимать никакую другую валюту, кроме рублей. Мы, в общем-то, и не принимаем. Вот эта вся история с объявлением того, что мы принимаем биткойны, экономического смысла нести в ближайшее время не будет. Там оборот копеечный. Это маркетинговый бюджет. Это хайп определенный, это пиар. То есть об этом написали очень многие источники. В общем-то, это издержки нашего информационного мира, в котором мы живем сейчас.
Е. Каширина:
Российского, ты имеешь в виду?
А. Михайлов:
Нет. Международного. Любая новость экстраординарная – она интересна. Неважно, что рассказывают о тебе, в положительном ключе или в отрицательном ключе – лишь бы рассказывали. Это возможность получить внимание СМИ. Причем, бесплатно. Это возможность получить новую аудиторию. То есть, начав принимать криптовалюту, уже сейчас мы получили новую аудиторию людей, которые уже являются криптоэнтузиастами. Оказывается, их не так уже и мало, даже в Москве.
Е. Каширина:
Потом придут криптоинвесторы.
А. Михайлов:
Потом придут криптоинвесторы, да. Но мы в какой-то мере, я надеюсь, что у нас это получится с нашим ICO, что мы этими криптоинвесторами в какой-то момент станем сами.
Е. Каширина:
Не испугаются ли люди того, что к вам пришли органы? Ведь после этого начнут меньше вам доверять, или скажут: «ага, вот их прокуратура зацепила – я им не доверяю»?
А. Михайлов:
Я думаю, что не надо в принципе бояться интереса органов. Мы в общем-то в одной лодке: они защищают интересы государства, а мы занимаемся бизнесом. Если есть между нами диалог, то это нормально и конструктивно. Многие рассказывают о том, что у нас то, или у нас это, прижимают бизнес, взятки и так далее. Я за весь мой период занятия бизнесом с 2009 года не сталкивался ни разу с какими-то наездами со стороны власти, с какими-то препонами и притеснениями. Наоборот, когда у нас возникали какие-то встречи, например, с Роспотребнадзором, с ветеринарными службами, с пожарными, с налоговиками, то это было вполне конструктивно, адекватно и нормально. И даже, если нас штрафовали по каким-то причинам, то это было оправдано. Налоговая пару раз нас штрафовала за кассовую дисциплину, за то, что мы не пробиваем чеки. Мы в тот момент, а это был 2010 год, когда мы только начинали, у нас даже юрлица не было. И да, мы действительно не пробивали чеки. Мы только начинали, и сами ещё не понимали очень многие вещи.
Е. Каширина:
Чеков не было, но огород на Курской уже был.
А. Михайлов:
Но огород на Курской уже был, да. А второй раз это была просто комичная история, когда наш офис переезжал в другое место. Это опять же, на Курской. Ночью приехали наши упаковщики, все погрузили без разбору – документы, технику, продукты, коробки, какие-то холодильники, кассовый аппарат. Мы утром приезжаем, открываем кафе, у нас очередь выстраивается, а у нас нет ни кассового аппарата, ничего. И тут налоговая проверка. Естественно, кассового аппарата нет. А мы в тот день поставили банку на стол и сказали, мол, кладите денег, сколько хотите. Кассового аппарата нет, мы не можем пробивать вам, и не можем принимать деньги. Один из наших менеджеров взял у проверяющего деньги в руки. Это стало основанием нас оштрафовать. Но было очень весело, когда они просили предъявить свой кассовый аппарат, а я сказал, что его нет, его увезли. Просили предъявить какие-то учредительные документы, договор аренды – я сказал, что нет ничего. Но у меня есть в электронном виде. Я открываю компьютер, а интернета тоже нет, потому что и роутер отвезли. В общем, мы ржали вместе с налоговиками. Они отлично пообедали, расплатились, но оштрафовали. Но мне их не за что упрекнуть абсолютно. Весь мой опыт пока что вполне положительный.
Е. Каширина:
То есть органы реагируют положительно? Они идут на диалог?
А. Михайлов:
По поводу криптовалют они не то, что реагируют положительно, они просто реагируют. Но они не понимают, как к этому отнестись. Если они видят, что нет каких-то явных признаков нарушений или криминала, то как в нашем случае, он сказали, что мы провели проверку и нарушений не выявили, но написали предостережение. В предостережении просто повторили пункты закона о том, что у нас в стране только рубль может применяться в качестве оплаты. На мой вопрос, а надо ли нам что-либо менять в устройстве нашего бизнеса? Они сказали, что нет. Тогда я задал им вопрос, что мы же сейчас криптовалюту принимаем. На что я получил ответ, что если будете и дальше принимать, то мы вас оштрафуем. И вот тут я уже ничего не понял. То есть ни да, ни нет. Ничего не понятно.
Е. Каширина:
То есть вы работаете правильно, но мы вас оштрафуем?
А. Михайлов:
Нет. Чуть иначе это было. Мы не нашли никаких нарушений, можете продолжать работать точно так же, как вы работали до этого момента. Но если вы будете принимать криптовалюту, то мы вас оштрафуем. Как это воспринимать, я не понимают. Я думаю, что мы будем работать и дальше, будем думать над какими-то методами совершенствования нашей системы, например, используя QIWI или Webmoney, потому что у них уже есть определенные решения вроде как. Но мы ещё не изучали более детально. По этим решениям они принимают криптовалюту, и перечисляют нам на счета рубли. Может быть, вот это решение мы будем использовать. Либо мы дождемся выхода закона…
Е. Каширина:
Который запретит принимать оплату биткойнов за товары?
А. Михайлов:
Может быть, да. Вот по поводу закона, и вообще, как нужно действовать до его принятия, до его разъяснения? Изучая этот вопрос, я пришел к выводу, что нужно, в первую очередь, проанализировать и понять, что в твоем бизнесе криптовалюта, и как ты реально ее используешь. То есть к чему из нынешних юридически описанных объектов это ближе? То есть, это именно валюта, или это ценная бумага, вексель, акция? В зависимости от сути использования этой монеты надо стараться в бухгалтерском учете отражать операции, по максимуму приближенные к этой сути. То есть, если ты принимаешь их в качестве оплаты, отражай как выручку рублевую. Если ты их продаешь, как какой-то объект, за который люди потом могут что-то приобрести, то, наверное, это ближе к товару. Тогда проводи по бухгалтерии как продажа товара. Например, это может быть какой-то сертификат на оплату, как это есть в розничном бизнесе. Если ты продаешь эту криптомонету, как некий инструмент, на который будут начисляться дивиденды, тогда, наверное, это акция. И проводить нужно как акцию. Лично мое мнение и рекомендация именно в этом заключается.
Е. Каширина:
Что мы можем сказать про «биокоин», какие его перспективы? Вот если я сейчас при ICO приобрету «биокоин», я стану обладателем монеты, и условно говоря, идеи «slow food», идеи «органик». А дальше, что? Что я смогу на них приобрести? Какую ценность они имеют?
А. Михайлов:
Какова логика этой монеты будет? Мы планируем сделать эмиссию одного миллиона монет по номинальной стоимости 1 монета равна 1 рублю. Мы их продаем, эти криптомонеты, за биткойны. Мы не хотим их продавать за «фиатные» деньги, потому что опять же возникают юридические вопросы, которые требуют либо ухода в какую-то иностранную юрисдикцию, либо на полулегальном или нелегальном уровне с точки зрения законодательства. Не хотим мы лезть ни в какую-то иностранную юрисдикцию, ни в какие-то нелегальные истории. Вот до тех пор, пока статут криптовалюты не определен, мы с криптовалютой будем работать, условно менять фантики на бублики. Это так и есть. Дальше мы выводим эту монету на криптобиржи. И для того, чтобы мы, LavkaLavka, и наши партнеры, которые уже захотели или захотят присоединиться к нашей системе лояльности, смогли использовать эти монеты для начисления покупателям, мы будем их с этой биржи скупать по биржевому курсу. То есть будем сами скупать, в том числе и на привлеченные криптомонеты. Соответственно, при каждой покупке в нашем магазине, людям на их кошельки будут начисляться «биокоины» по текущему курсу. При этом они смогут расплатиться в нашем магазине этими «биокоинами», опять же по текущему биржевому курсу к рублю. И поэтому, чем больше будет расти количество покупателей, чем больше будет расти оборот, тем больше будет возникать потребность в этих монетах, тем больше она будет скупаться на бирже. Соответственно, её курс будет расти. Но при этом бизнес будет не настолько резко зависим от изменений этого курса. Потому что мы же продаем в рублях. То есть мы начисляем монету по курсу к рублю. Да, расплачиваемся по биржевому курсу. То есть покупатель может за 10 монет, приобретенных вчера, получить одно количество продуктов, а завтра – уже большее. Мы видим в этом как раз основную ценность для покупателей. То есть это стимул для того, чтобы они покупали продукты именно в нашей сети, именно у нас. Соответственно, чем больше будет к этой истории добавляться участников и игроков, тем больше будет расти оборот этих монет, тем больше они будут ценны. Вот, какая основная идея.
Е. Каширина:
Расскажи, пожалуйста, вкратце – у нас тогда не состоялся эфир – по поводу ваших новых проектов в Териберке. Может ли «биокоин» быть инвестицией в ваши новые проекты – в Териберку, в рынок в Тульской области?
А. Михайлов:
Значит, что мы делаем в Териберке? Для тех, кто не в курсе, Териберка - это уникальное место на берегу Баренцева моря в 180 километрах от Мурманска. Уникальность его, в первую очередь, просто в великолепнейшей природе. Это тундра, Северный Ледовитый океан. Это просто невероятная энергетика. Когда я в первый раз туда приехал, и вышел на берег океана, я стоял и на меня дул ветер с моря. То есть, я понимал, что где-то там северный полюс, и оттуда дует ветер. Было полное ощущение, что я прикоснулся к богу. Ты не поверишь, это именно вот такое ощущение. Мощь природы, мощь стихии, и ты понимаешь, что она настолько сильнее, не в разы, а в миллиарды раз мощнее, чем ты. Ты просто песчинка в этом мире. При этом уникальность этого места ещё в том, что туда можно приехать на любом автомобиле. Это может быть любой автомобиль, не подготовленный внедорожник. Из Москвы, из Питера, из любого города по абсолютно нормальной дороге приехать прямо к берегу Северного Ледовитого океана. И увидеть, как треска загоняет мойву в залив, и прижимает её к берегу, и там идёт мощный обед. За треской идут тюлени, которые едят уже эту треску. А за тюленями идут касатки. То есть это всё происходит на твоих глазах.
Е. Каширина:
Видел касаток?
А. Михайлов:
Касаток не видел, а тюленей видел. Но есть видеокадры, где всё это происходит. А если выйти чуть-чуть в открытое море, то можно увидеть китов.
Е. Каширина:
Вы влюбились, и решили, что надо этому региону помочь?
А. Михайлов:
Да. Если кто помнит, был такой фильм «Левиафан», который снимали как раз в Териберке по причине того, что это такое олицетворение худшего места в России для жизни. То есть это разбитые и разрушенные дома, это отсутствие дорог, это унылые лица, это серое небо, ветер. В общем, это ужас и безнадега. И мы, приехал в Териберку, увидели, что с одной стороны вот эта безнадега и ужас, а с другой стороны – это неимоверная красота, это вкуснейшие морепродукты, которые гораздо круче на самом деле даже средиземноморских. Это огромные мидии, морские гребешки и так далее. И мы решили как-то помочь возродиться этому месту. И начали проводить там фестивали для привлечения внимания. А в прошлом году придумали такую историю, что, почему бы нам не производить из воды Баренцевого моря морскую соль? И сейчас мы строим там завод по производству морской соли, открываем производство по переработке дикоросов, которых там очень много. И, как мы выяснили, рынок абсолютно не наполнен.
Если вернуться к вопросу о криптовалютах, я думаю, что если мы привлечем достаточно средств, то это естественно нам поможет и для развития этого проекта, и для проекта в тульской области. Между прочем, в эту субботу на границе московской и тульской области у нас техническое открытие нашего фермерского рынка.
Е. Каширина:
Выезжаем. Спасибо большое.
Друзья, с вами была программа «Инсайдеры» на канале «МедиаМетрикс». Мы говорили про фермеров и криптовалюты. Спасибо вам большое за внимание. Всего доброго.